Текст книги "Удержи меня (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 37

Макс

Когда мы приземляемся на острове незадолго до полуночи, я крепко держу Ками за руку, желая насладиться каждым моментом, когда я смогу прикоснуться к ней, прежде чем мне придется оставить ее.

До того эмоционального момента, который мы разделили в душе, я в последнее время не задумывался о секрете, который скрываю от нее.

Не то чтобы я забыл, но мы были заняты обустройством нашей совместной жизни и выяснением, кто стоит за смертью Мориса.

Я думал, что смогу хранить секрет вечно и унести его с собой в могилу. Думал, что мне не обязательно жениться на Ками, что мы можем просто наслаждаться нашей совместной жизнью как пара.

Я ошибался.

После эмоционального момента в душе, когда она дала мне понять, что теперь у меня есть кто-то, кто беспокоится о моей безопасности, я понял, что хочу, чтобы между нами были самые серьезные обязательства. Я хочу, чтобы она взяла мою фамилию. Хочу иметь от нее детей.

Я хочу жениться на Ками.

И чтобы это произошло, я должен признаться и молиться всем святым, что она простит меня. Либо это, либо я, блять, буду держать ее в плену, пока она снова не научится любить меня.

Мы выходим из самолета, и я не могу заставить себя улыбнуться Николаю и Эбигейл, которые ждут нас.

– Спасибо, что позволили Ками побыть с вами, пока я разберусь с делами.

Мой друг улыбается мне.

– Мы рады видеть ее у себя.

– У меня нет времени, чтобы остаться подольше, – сообщаю я ему. – Чем быстрее я уйду, тем быстрее вернусь.

Он кивает.

– Иди, брат. Я прослежу, чтобы с Ками ничего не случилось.

Я поворачиваюсь к ней лицом и ненавижу беспокойство в ее глазах. Она натягивает на лицо храбрую улыбку.

– Не заставляй меня ждать слишком долго.

Я прижимаюсь поцелуем к ее губам, затем отвечаю:

– Не заставлю.

Отвернувшись от нее, я иду обратно к самолету и поднимаюсь по трапу. У двери я оглядываюсь на любимую женщину, прежде чем исчезнуть в салоне.

Я приказываю пилоту взлетать и, найдя свое место, пристегиваюсь ремнем безопасности. Я достаю телефон из кармана и быстро набираю сообщение для Ками, а затем выключаю устройство.

Когда я вернусь, мне нужно будет задать тебе вопрос.

_______________________________

Приехав во Францию, я сразу же отправился в дом семьи Ками.

Филипп недоволен тем, что я один. Мужчина ворчит себе под нос, убирая кухню.

– Как она устроилась? Ей лучше? – спрашивает он, даже не глядя в мою сторону.

– Она счастлива, Филипп, – уверяю я его.

– Хорошо, – бормочет он, вытирая руки полотенцем. – Спасибо, что заботишься о ней. Кажется, она действительно любит тебя.

– И я люблю ее. – Я беру стакан с водой и делаю глоток, после чего говорю. – Я ухожу. Вернусь позже.

Он просто кивает, когда я выхожу из кухни. Я одет в свой обычный черный костюм и, выходя из дома, беру свою сумку, которую оставил в фойе.

Поместье Ру находится недалеко от дома семьи Ками.

После проверки системы безопасности компании стало ясно, что я не смогу попасть в здание его компании. Охрана чертовски жесткая. Так что у меня осталось только два варианта. Либо я убираю его во время поездки, что не сделает это личным делом, как просила Ками, либо убиваю его у него дома.

Я выбираю вариант с домом, чтобы не торопиться. К счастью, Ру живет один. Похоже, он усвоил урок после своего четвертого развода.

Я паркую внедорожник в паре миль от особняка Ру и, подхватив спортивную сумку, вылезаю из машины.

Уже больше одиннадцати, и улица пуста, когда я прохожу небольшое расстояние до углового дома. Под покровом темноты я перебрасываю сумку через стену и, подтянувшись, быстро перепрыгиваю через нее, приземляясь на корточки.

Я расстегиваю молнию на сумке, достаю Heckler & Koch и прикрепляю глушитель. Достав KA-BAR и кобуру, я прикрепляю их к поясу, а затем застегиваю молнию на сумке.

Поднимаясь на ноги, я оставляю спортивную сумку у стены и крадусь к задней части дома.

Раздвижные двери широко открыты, и в доме горит свет. Жизнь в закрытом поселке заставляет людей терять бдительность. Поскольку он живет в том же районе, что и Ками, я смог узнать расписание охранников и знаю, что они не будут патрулировать территорию еще минут тридцать.

Я не уверена, в какой комнате будет Ру, и, проскальзывая в двери, быстро подхожу к стене и прижимаюсь к ней всем телом. На мгновение замираю и прислушиваюсь, нет ли какого-нибудь движения.

Ничего не слыша, я прохожу через гостиную и поднимаюсь по лестнице.

Внезапно Ру кашляет, давая мне понять, где он находится. Держа пистолет наготове, я подхожу ближе к комнате, в которой он находится, и когда появляюсь в дверях, он даже не поднимает головы.

Тупой ублюдок.

Я вхожу внутрь, и он поднимает голову, смотрит на бумаги, которыми занят, затем снова поднимает взгляд. Его глаза становятся круглыми, как блюдца, и он пытается вскочить со стула, но ему удается только упасть на задницу.

– Мистер Левин, подождите. Подождите!

Я опускаю пистолет и качаю головой в сторону мужчины.

– Хорошо, я подожду.

Он, наконец, поднимается на ноги и, дрожа как осиновый лист, дико оглядывает комнату.

– Я могу вам заплатить.

Я качаю головой.

– Это был бизнес.

Я вздыхаю и делаю шаг вглубь комнаты.

– Я рад, что ты знаешь, почему я здесь. Это сэкономит мне время на объяснения.

Я внимательно смотрю на человека, убившего Мориса, затем говорю:

– Я здесь от имени Камиллы Дюбуа.

Его лицо бледно, вся кровь отхлынула от него.

– Я могу заплатить вдвое больше, чем она платит вам, – пытается он выторговать себе жизнь.

– К сожалению, не можешь. Я оказываю услугу своей невесте.

– О Боже, – всхлипывает он.

Вот почему я не люблю убийства с близкого расстояния и личные убийства. Они всегда мочатся и пытаются заключить сделку. Это не мой стиль. Точный выстрел с дальнего расстояния намного лучше.

Я планировал немного помучить его, но теперь, когда я лицом к лицу с этим ублюдком, я просто хочу покончить с работой, чтобы вернуться к Ками.

Нуждаясь в ответе на один вопрос, я спрашиваю:

– Ты был ответствен за нападение на пентхаус Камиллы?

Он неуверенно кивает.

– Я могу объяснить. Давайте поговорим как разумные люди. Я уверен, мы сможем заключить сделку, которая будет выгодна нам обоим.

Подняв руку, я направляю глушитель на Ру.

– Морис был хорошим человеком, и тебе следовало хорошенько подготовиться, прежде чем убивать его. Ты бы знал, что нельзя совершать такую глупую ошибку.

– Он собирался…

Я нажимаю на спусковой крючок, всаживая пулю ему в горло. Мгновение я наблюдаю, как он хватается за шею, пока из отверстия хлещет кровь, затем я делаю еще один выстрел прямо ему между глаз.

Я снова вздыхаю.

– Всего этого можно было избежать, но тогда у меня не было бы Ками. – Я подхожу ближе к телу и делаю еще один выстрел ему в висок, дабы убедиться, что этот ублюдок чудом не выживет.

Закончив работу, я выхожу из дома тем же путем, каким вошел, и кладу оружие обратно в спортивную сумку. Я перебрасываю сумку через стену, а затем перелезаю через нее сам.

Вернувшись к внедорожнику, я завожу двигатель и еду обратно к дому Ками.

Теперь, когда эта глава закрыта, мне осталось сделать всего одну вещь, и тогда я смогу спокойно жить с Ками.

Ну, настолько спокойно, насколько это возможно для ассасина.

Глава 38

Ками

Я практически подпрыгиваю от волнения, наблюдая за приземлением самолета, и в тот момент, когда он останавливается, я подхожу ближе.

Двери открываются слишком долго, и когда Макс наконец появляется, я бросаюсь вперед.

У подножия лестницы я утыкаюсь ему в грудь и обнимаю до боли в сердце.

– Боже, я так по тебе скучала.

Он хихикает, когда прижимает меня к своему телу.

– Прошла всего пара дней, детка. Но мне нравится теплый прием.

– Все прошло хорошо? – Спрашивает Николай позади меня.

Ветровы были идеальными хозяевами, и я узнала Эбигейл немного лучше. Она ненамного моложе меня, и я надеюсь, что в будущем мы сможем подружиться.

Макс отстраняется от меня, чтобы пожать руку своему другу, отвечая:

– Да, это было легко. – Он переводит взгляд на меня. – Цель уничтожена.

Накатывает волна эмоций, и осознание того, что Фабиан Ру заплатил за то, что он сделал с нами – за убийство моего отца, – дает мне еще и чувство справедливости, в котором я отчаянно нуждалась.

Это завершение.

Макс быстро притягивает меня обратно в свои объятия, и через секунду из меня вырывается всхлип. Впервые с тех пор, как не стало моего отца, я плачу не от горя, а от сильного облегчения.

– Спасибо, – шепчу я, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями.

Макс осыпает поцелуями мои волосы и крепко прижимает меня к себе.

– Не за что, детка.

Когда я успокаиваюсь, Николай спрашивает:

– Ты остаешься?

Макс качает головой.

– К сожалению, нет. Мне нужно позаботиться кое о чем важном.

Пока мужчины пожимают друг другу руки, я спешу в комнату, где оставила свою сумку. Когда я возвращаюсь к Максу, он забирает у меня багаж.

– Еще раз спасибо, что присмотрел за Ками, – говорит он Николаю.

– В любое время, брат.

– Спасибо, что пригласили, – говорю я с улыбкой. – Передай Эбигейл, что я скоро напишу ей.

– Обязательно, – отвечает Николай. – Жаль, что у нее назначена встреча с дантистом и она не смогла тебя проводить.

Макс берет меня за руку и ведет вверх по ступенькам. В салоне я занимаю свое место, пока он укладывает мой багаж в отсек, прежде чем уведомить пилота о взлете.

Когда Макс садится рядом со мной, я хватаю его за подбородок и крепко целую. Мой мужчина отвечает на поцелуй со страстью, которую я привыкла от него ожидать.

Отстраняясь, я спрашиваю:

– О чем ты хотел меня спросить?

Я умираю от любопытства. У меня есть идея, в чем может заключаться вопрос, но я не хочу обнадеживать себя. Возможно, он просто хочет взять меня с собой в отпуск.

– Подожди, пока мы не окажемся в воздухе, тогда ты не сможешь выйти из самолета, – говорит он.

Я хмурю брови.

– Теперь ты заставляешь меня волноваться.

Вот и все мои догадки.

Макс переплетает свои пальцы с моими и просто смотрит на меня, пока самолет взлетает.

Я жду.

И жду еще.

Когда я больше не могу терпеть, говорю:

– Задавай уже вопрос.

Серьезное выражение застывает на его лице, и мое сердце начинает биться в сумасшедшем ритме.

Макс делает глубокий вдох, и когда в его глазах появляется беспокойство, в моем сердце зарождается тревога.

– Огнестрельная рана у тебя на спине…

– О, Боже милостивый, – облегченно усмехаюсь я. – Я думала, это будет что-то плохое.

Огнестрельное ранение.

Я никогда не рассказывала Максу о том, что произошло.

Мое сердцебиение замедляется, когда я думаю об одном из самых мрачных периодов в моей жизни.

Я ерзаю в кресле.

– Это случилось, когда мне было семнадцать.

Похоже, Макс хочет что-то сказать, но я качаю головой.

– Я вроде как должна выложить все это на одном дыхании. Мне трудно говорить об этом, поэтому было бы здорово, если бы ты просто выслушал, пока я не закончу.

Он кивает и крепче сжимает мою руку.

– Итак… – Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь придумать, как это сформулировать. – У меня была депрессия, и, честно говоря, я даже не могу вспомнить почему. Она постепенно подкрадывалась ко мне и затягивала в темную дыру.

Не в силах продолжать смотреть на Макса, я опускаю взгляд на наши соединенные руки.

– В общем, я связалась с одним парнем, Аленом Барнардом. Папа не одобрял его, но я не слушала. – Я горько усмехаюсь. – Я думала, что влюбилась.

Я делаю глубокий вдох, но это не помогает. Сожаление о самом глупом поступке, который я когда-либо совершала, тяжелым грузом лежит на моем сердце.

– Он отвез меня к себе домой, и как только мы оказались там, его поведение изменилось. Оказывается, я позволила похитить себя ради выкупа. – Господи, как же я была доверчива тогда. – Ален и его отец хотели записать меня на видео, где я должна была сказать своему отцу, чтобы он заплатил двадцать миллионов евро. Я подслушала, как они говорили, что им придется убить меня после того, как они получат деньги от моего отца. Я запаниковала и начала драться. Я просто продолжала думать, что должна выбраться оттуда.

Я набираюсь храбрости и поднимаю глаза на Макса. На его лице написано сострадание, и это придает мне сил закончить свой рассказ.

– Когда я набросилась на Алена, думая, что действительно могу с ним справиться, полетели пули. Одна попала в меня, и когда я очнулась, то оказалась в больнице. – Я пожимаю плечами и неловко усмехаюсь. – И это история о самом глупом дерьме, которое я когда-либо совершала.

Макс качает головой. Раскаяние искажает его черты, затем он говорит:

– Я стрелял в тебя, Ками.

Его слова не совсем доходят до меня.

– Что?

– В твоей истории есть еще кое-что. Барнарды задолжали Братве денег, и меня наняли для их убийства. Когда я стрелял, ты появилась из ниоткуда и получила пулю, предназначавшуюся их сыну. Это была единственная ошибка, которую я допустил за всю свою карьеру.

У меня отвисает челюсть, и, уставившись на Макса, я пытаюсь осмыслить то, что он мне говорит.

– Я никогда так быстро не бегал за всю свою гребаную жизнь. Ты была без сознания, когда я добрался до тебя, и я сделал единственное, что пришло мне в голову. Я отвез тебя в ближайшую больницу и оставил там.

Святое. Блин. Дерьмо.

Не находя слов, я могу только смотреть на Макса.

– Прости, Ками. Я жил с сожалением последние десять лет, и когда появилась возможность отплатить тебе за то, что я с тобой сделал, я ею воспользовался. Вот почему я согласился защищать тебя.

Снова. Святое чертово дерьмо.

Когда я продолжаю моргать, глядя на него, он умоляет:

– Скажи что-нибудь.

Макс никогда не умоляет.

Я качаю головой и пытаюсь подобрать слово.

– Ааа…

– Детка? – Он поднимает руку к моей щеке. – Поговори со мной.

– Ты стрелял в меня?

– Да.

– О. – Проходит еще минута, прежде чем я действительно могу сказать: – Значит, то, что ты совершил ошибку, на самом деле спасло мне жизнь?

Он хмуро смотрит на меня.

– Что?

– Они собирались убить меня после того, как получат деньги. Конечно, был шанс, что полиция найдет меня, но шансы были не в мою пользу. Ты случайно выстрелил в меня и отвез в больницу.

– Господи, женщина, – бормочет он. – Почему ты так спокойно это воспринимаешь?

– Может быть, мне лучше выйти из себя? Это поможет?

– Нет.

Я смотрю на мужчину, которого люблю, и не могу найти в себе сил разозлиться.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я знаю, ты не хотел стрелять в меня, Макс. Ты взялся за работу, чтобы защитить меня, чтобы загладить свою вину. Ты дал мне гораздо больше, чем то, что, как ты думаешь, отнял у меня в тот день.

Макс смотрит мне в глаза.

– Я никогда не думал, что мне выпадет шанс попросить у тебя прощения, но простишь ли ты меня?

– Боже, ты хотел задать мне именно этот вопрос? Черт, я все неправильно поняла, – бормочу я. – Конечно, я прощаю тебя, Макс.

– Технически, это был не тот вопрос, который я хотел задать, – говорит он. – Мне нужно было раскрыть этот секрет, чтобы я мог задать тебе другой вопрос.

– Господи, это прозвучало запутанно. – Улыбка кривит мои губы. – Что ты хотел спросить?

Он подносит мою руку к своему рту и целует мои пальцы.

– Выходи за меня замуж.

Я моргаю, глядя на мужчину, словно он сошел с ума.

– Серьезно? Это приказ. – Я выдергиваю свою руку из его. – Попробуй еще раз.

Уголок его рта приподнимается, и, отстегнув ремень безопасности, он опускается передо мной на колени.

– Ками, ты выйдешь за меня замуж?

Раньше я думала, что мне нужно замысловатое предложение, но, глядя на Макса, стоящего передо мной на коленях, я бы не хотела, чтобы это было по-другому.

Я хихикаю.

– Хорошо.

Сильное облегчение омывает его черты, и, вскочив, он обхватывает мое лицо руками и целует со жгучей страстью.

Эпилог

Макс

(Шесть месяцев спустя…)

Я самый счастливый ублюдок на свете.

Я смотрю, как Ками фотографирует доски для серфинга, воткнутые в песок на пляже в Рио-де-Жанейро.

Мы здесь, потому что у меня контракт на устранение торговца оружием, и пока я осматриваю местность и цель, Ками исследует эту прекрасную страну.

На ее лице счастливая улыбка, и, опустив камеру, она смотрит на меня. За последнюю неделю в ней что-то изменилось, но я не могу понять, что именно.

Я ослабляю галстук на шее и, присев на песок, осматриваю пляж, наблюдая за тем, как моя невеста занимается тем, что любит больше всего.

Внезапно она оборачивается, и я успеваю поднять руку, чтобы прикрыть лицо, пока она фотографирует меня.

– О, перестань, – жалуется она. – Мне нужна только одну фотографию.

– Нет. – Я качаю головой и указываю на окружающую нас природу. – Тебе есть что фотографировать.

– Мне нужен ты, а не какая-то скала, торчащая из океана.

Она подходит ближе и садится рядом со мной.

– Давай договоримся.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Что ты предлагаешь?

– Минет.

Я хихикаю.

– Нет. Я хочу кое-что получше.

Она на мгновение задумывается, затем говорит:

– Скажи мне, чего ты хочешь.

Я, не колеблясь, отвечаю:

– Свадьбу и ребенка. Не в определенном порядке.

– Ого. – Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Это будет стоить тебе дюжины фотографий, на которых ты будешь позировать именно так, как я хочу.

– Двенадцать фотографий за свадьбу и ребенка, – соглашаюсь я. – Договорились.

Она заливается смехом, откидываясь на песок.

– Звучит как неубедительное название для романтического фильма.

Я наклоняюсь к ней и прижимаюсь поцелуем к ее губам.

– Сделка есть сделка. Отказаться нельзя.

Она ставит камеру между нами и направляет ее на меня.

– Улыбнись, Макс.

Я вздыхаю и даю ей то, что она хочет. Закончив фотографировать, она говорит:

– Ты сказал, что не в определенном порядке, верно?

– Да.

Она садится и снова направляет на меня чертову камеру, затем делает снимок и говорит:

– Я беременна.

Требуется мгновение, чтобы до меня дошли ее слова.

– Ты беременна?

– Да. – Отложив камеру, она забирается ко мне на колени и обнимает меня за шею. – Примерно через шесть месяцев мы станем родителями. На прошлой неделе я сделала тест на беременность, и он оказался положительным.

Я смотрю на Ками, и мощная волна счастья бьет меня прямо в грудь.

Ее взгляд скользит по моему лицу.

– Скажи что-нибудь.

Медленно улыбка растягивает мои губы.

– Ты серьезно?

Она быстро кивает.

– Да.

– Ками… – Мой голос пропадает.

Я плакал всего один раз, и то, когда мне пришлось смотреть, как умирает моя сестра. Но, блять, мои глаза действительно начинают гореть от слез.

– О, Макс, – воркует Ками. Она заключает меня в крепкие объятия, покрывая поцелуями мою шею.

– Блять, детка, – говорю я, мой голос хрипит от сильного счастья. – Спасибо тебе за это… за все. Спасибо, что ты есть в моей жизни, и что решила полюбить меня.

Ками отстраняется и проводит пальцами по моей челюсти.

– Я всегда буду выбирать тебя.

Господи, она действительно делает все возможное, чтобы выбить из меня слезу.

– И я тоже всегда буду выбирать тебя.

Подняв руку к ее затылку, я притягиваю ее ближе, и когда мой рот накрывает ее, я рад, что она сфотографировала меня. Это всегда будет напоминанием об одном из самых счастливых дней в моей жизни.

_______________________________

Ками

(1 год спустя…)

Вытаскивая Никиту из автокресла, я беру на руки своего шестимесячного сына и пинком захлопываю дверцу машины.

Он издает суетливые звуки и начинает сосать свой кулачок, пока я иду по тропинке.

Улыбаясь Никите, я воркую:

– Мамочке нужно всего десять минут, а потом мы пойдем домой, и ты сможешь вздремнуть.

Я пересекаю идеально подстриженный газон и, добравшись до папиной могилы, осторожно сажусь. Мой взгляд останавливается на папином надгробии, затем я говорю:

– Прости, что давно не навещала тебя. Моя жизнь была немного сумасшедшей. Я хочу познакомить тебя с Никитой. Он твой внук, папа. – Улыбка кривит мои губы. – Макс выбрал имя. Он говорит, что оно означает "непокоренный". Это также второе имя Макса.

Никита перестает суетиться и широко раскрытыми глазами смотрит в небо.

– Прошедший год пролетел так быстро, папа. Беременность протекала на самом деле легко, и я рожала всего три часа. Никита появился на свет с пышной шевелюрой.

Меня захлестывает волна эмоций, когда я шепчу:

– Как бы я хотела, чтобы ты мог увидеть его, папа. Он прекрасен.

Я делаю паузу, чтобы справиться с эмоциями, затем говорю:

– Мы с Максом поженились. Я знаю, ты бы не одобрил этого, если бы все еще был здесь, но он действительно делает меня счастливой. Он невероятный муж и отец.

Я окидываю взглядом другие могилы, прежде чем мой взгляд снова останавливается на папином надгробии.

– Большое спасибо за ту удивительную жизнь, которую ты мне подарил. Я планирую пойти по твоим стопам и стать лучшим родителем для твоего внука. Я всегда найду время выслушать его так же, как ты находил время для меня. – Мой голос затихает, и я делаю глубокий вдох. – Я расскажу ему все о тебе и о том, каким замечательным отцом ты был для меня.

Опустив голову, я целую Никиту в лоб и закрываю глаза.

Я слышу движение позади себя и, оглянувшись через плечо, вижу идущего к нам Макса. Я хихикаю и качаю головой.

Мой чрезмерно заботливый муж никогда не изменит своих привычек.

Он, вероятно, последовал за сигналом моего устройства слежения, как делал это уже бесчисленное количество раз.

– Это называется преследованием, – говорю я, когда он присаживается на корточки рядом с нами.

– Нет, это называется "Убедиться, что мои жена и сын в безопасности". – Он наклоняется вперед и целует меня в висок. – Давай я заберу Никиту, чтобы ты могла побыть наедине с отцом.

Я передаю нашего сына Максу и смотрю, как он идет к припаркованному автомобилю.

– Как видишь, мы с Никитой в хороших руках, папа. Ты был бы рад узнать, что Макс лучше контролирует и защищает нас, чем ты.

Поднимается игривый ветерок, и несколько листьев падают на место папиного упокоения. Я беру один и кручу его между пальцами.

– Я счастлива, папа, – шепчу я. – Клянусь Богом, безумно счастлива.

Встав, я целую кончики пальцев и глажу имя моего отца, выгравированное на граните.

– Люблю тебя, папа. Сладких снов.

Конец