Текст книги "Плененная грешником (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Если я когда-нибудь застану тебя с другим мужчиной, я убью его.

Ее подбородок начинает дрожать, и вместо того, чтобы спорить со мной, она кивает.

Я сливаюсь с ее ртом, и мы несколько минут просто целуемся, прежде чем я выхожу из нее. Иду в ванную и избавляюсь от презерватива. После того как я привел себя в порядок, мою руки и брызгаю водой на лицо.

Когда я поднимаю голову, мои глаза встречаются с моим отражением в зеркале.

Розали Манно принадлежит мне.  

Я слышу шаги, и когда возвращаюсь в спальню, Розали и ее одежды уже нет. На моих простынях только пятно крови.

Лучше ей не прятаться в своей комнате. Она обещала мне два дня, и я хочу каждую секунду.

Я натягиваю чистую пару спортивных штанов, и когда проверяю ее спальню и нахожу ее пустой, чувствую облегчение.

Я спускаюсь по лестнице и направляюсь к боковой двери. Прислонившись плечом к дверному косяку, я скрещиваю руки на груди и наблюдаю за Розали, пока она ждет, когда Луна закончит писать.

Когда она смотрит на меня, ее глаза касаются моих лишь на секунду, прежде чем она быстро отводит взгляд. Ее шея и щеки вспыхивают, заставляя мои губы изогнуться в улыбке.

Луна замечает меня, и мне приходится сдерживать себя, когда она подбегает и вскакивает. Я глажу ее мягкий мех.

– Ты скучала по мне, милая девочка?

– Скучала, – отвечает Розали.

Услышав двойной смысл в ее словах, я встречаюсь с ней взглядом.

– Я тоже по ней скучал. Оставаться вдали было одной из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать.

Как только Луна заканчивает здороваться со мной, я подхожу к Розали и беру ее за руку. Я притягиваю ее ближе и, наклонив голову, смотрю ей в глаза.

– Ты в порядке?

Она быстро кивает, затем отводит взгляд.

– Мы собираемся лгать друг другу эти последние два дня?

Она снова кивает, ее голос хриплый, когда она шепчет:

– Я не могу посмотреть правде в глаза.

Я поднимаю руку и провожу костяшками пальцев по ее щеке.

– Тогда мы будем лгать, моя маленькая Роза .

Мне кажется, что это более интимно, когда я называю ее по-русски "моя маленькая Роза".

Желая снять с нее напряжение, я говорю:

– Давай приготовим что-нибудь поесть и посмотрим фильм. Я просто хочу расслабиться с тобой.

Я тащу Розали в дом и заставляю ее сесть на табурет.

Когда я открываю холодильник, она спрашивает:

– Татуировки на твоих плечах и груди что-нибудь означают?

– Звезды означают власть, – объясняю я.

– Потому что ты глава Братвы?

– Да. – Мой взгляд обращается к ней, и, видя любопытство на ее лице, я расслабляюсь.

– Могу я спросить еще кое о чем?

– Ты можешь спрашивать о чем угодно. – Я достаю курицу и овощи, чтобы приготовить жаркое.

– Что ты почувствовал, когда в первый раз убил кого-то?

Иисус, это было давно.

Мне действительно приходится на мгновение задуматься, пока я промываю овощи.

– Мне было тринадцать, когда мой папа и дядя Алексей взяли меня с собой на сделку по продаже оружия. Все пошло наперекосяк, и мне пришлось убить одного из ублюдков. Либо он, либо я. – Открыв упаковку куриной грудки, я нарезаю ее полосками. – Наблюдая, как жизнь покидает человеческое существо, меня вырвало. Я неделю не мог есть.

Сострадание пронизывает ее слова, когда она спрашивает:

– Тогда почему ты это делаешь?

Я встречаюсь с ней взглядом.

– Чтобы защитить то, что принадлежит мне, моя маленькая Роза . В нашем мире принято убивать или быть убитым.

Она пытается понять меня, но я вижу, что ей это дается с трудом.

Отложив нож, я подхожу к ней и беру за подбородок.

– Ты любишь Луну, верно?

– Да.

– Что бы ты сделала, чтобы защитить ее?

Ее брови сходятся вместе, противоречивые эмоции возвращаются на ее лицо.

Я наклоняюсь, прижимаюсь поцелуем к ее губам и говорю:

– Ты обещала мне два дня. Не думай о мафии и Братве. Не думай ни о чем, кроме меня.

Когда она кивает, я снова целую ее, пока у нее не перехватывает дыхание. Отстраняясь, я провожу подушечкой большого пальца по ее припухшей нижней губе.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

На ее лице отражается замешательство.

– Что?

– Отпусти Луну на улицу. Мне нужно, чтобы ты осталась одна для того, что я запланировал.

Розали открывает боковую дверь, чтобы Луна могла пойти поиграть, затем закрывает ее. Она выглядит взволнованной, когда возвращается ко мне.

Когда она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я тяну ее за островок.

– Встань на колени.

– Зачем?

– Ты будешь сосать мой член, моя маленькая Роза .

Мгновенно ее лицо вспыхивает, и она выглядит смущенной, затем она признается:

– Я не знаю как.

Уголок моего рта приподнимается.

– Я научу тебя.

Розали кладет руку на островок и осторожно опускается на колени. Когда она смотрит на меня, адское чувство собственничества разливается по моим венам, и я твердею за долю секунды.

Мои пальцы касаются ее подбородка, и, дотянувшись до подбородка, я оттягиваю большим пальцем ее нижнюю губу.

– Ты такая чертовски красивая. – Я киваю на свою одежду. – Сними ее.

Розали берется за пояс и стягивает ткань вниз по моим ногам, затем она смотрит на мой член.

– Обхвати пальцами основание, – инструктирую я ее.

В тот момент, когда ее пальцы касаются моей чувствительной кожи, мой член дергается от желания.

Я наблюдаю, как удивление наполняет ее глаза.

– Твоя кожа как бархат. – Она двигает кулаком вверх-вниз, исследуя больше. – Я не ожидала, что это будет так приятно.

– Каждый дюйм твой, моя маленькая Роза . Раздвинь губы и засоси меня в свой горячий маленький ротик.

Кровь практически бурлит в моих жилах, когда я смотрю на ее открытый рот. Когда она берет головку моего члена в свой теплый рот, и я чувствую, как ее язык касается меня, я хватаюсь за ее затылок и чуть не качаюсь на ногах от того, как это приятно.

После долгих лет дрочки, это рай.

– Вот и все, моя маленькая Роза . Теперь возьми меня так глубоко, как только сможешь, – приказываю я.

Я смотрю, как мой член всасывается в ее рот, вид Розали на коленях и ее глаз, смотрящих на меня в ожидании одобрения, более эротичен, чем все, что я видел.

Я точно не смогу долго сдерживаться. Мой голос хриплый, когда я инструктирую:

– Сделай глубокий вдох и расслабь язык.

Когда она готова, я хватаю ее за волосы и вонзаюсь так глубоко, как она мне позволяет. Головка моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла, заставляя ее задыхаться.

Звук лишает меня всякого контроля, и я начинаю двигаться быстрее и жестче, испытывая потребность кончить ей в горло.

Ее глаза начинают блестеть, она задыхается от каждого толчка. Я провожу большим пальцем по ее губам, когда выхожу из нее, наслаждаясь тем, как они растягиваются вокруг моего широкого члена.

– Так, блять, идеально.

Розали принимает каждый толчок, пока удовольствие не пробегает по моему позвоночнику, и моя сперма не заполняет ее рот. Я тяжело дышу от интенсивного оргазма, из меня вырывается слово:

– Глотай.

Я смотрю, как она выпивает каждую каплю, прежде чем медленно выхожу. Схватив ее за плечи, я рывком поднимаю ее на ноги и прижимаюсь своим ртом к ее рту. Я пробую себя на ее языке точно так же, как она пробовала себя ранее, после того, как я съел ее киску.

Прерывая поцелуй, я смотрю в ее ошеломленные глаза.

– Хорошая девочка.

На этот раз она не откусывает мне голову, а улыбается, гордясь тем, что смогла сделать мне минет.

Христос. Это убьет меня, если я отпущу ее.

Глава 17

РОЗАЛИ

Я почти не спала последние два дня.

Сначала я была полностью поглощена Виктором. С каждым поцелуем и прикосновением я безнадежно влюблялась в него.

А еще у меня все болит от секса.

Я все еще собираю вещи, когда Виктор говорит:

– Мои люди упакуют остальное. Тебе нужно пойти со мной.

С каждой секундой отказывать ему в чем-либо становится все труднее. Я беру его за руку и иду за ним, когда он ведет меня в свой кабинет и указывает на мониторы.

На каждом экране разные квартиры. Я хмуро смотрю на Виктора.

– Что это?

– Выбирай какую хочешь, – приказывает он.

Я изумленно смотрю на него.

– Ты не купишь мне квартиру.

– Они уже принадлежат мне. Ты можешь остановиться в той, в какой захочешь.

Я качаю головой.

– Нет. Я хочу получить свое собственное жилье.

– Тогда я перепишу квартиру на твое имя. – Он наклоняет голову, его глаза прищуриваются, глядя на меня. – Мне нужно знать, что ты живешь не на свалке.

– Виктор. – Придвигаясь ближе, я поднимаю руку и кладу ладонь ему на подбородок. Он поворачивает голову и запечатлевает поцелуй на моей коже.

Боже, он так усложняет мне задачу.

Я бросаю на него умоляющий взгляд.

– Мне нужно сделать это самой. Как только я покину этот дом, у тебя не будет права голоса в моей жизни.

Боль искажает черты его лица.

– Я не позволю тебе уйти отсюда с пустыми руками. – Он идет к своему столу, и я смотрю, как он печатает на своем ноутбуке. На мониторах появляются новые экраны, затем он указывает на средний. – Это твой банковский счет. Я уже перевел средства для тебя.

Когда я начинаю качать головой, он огрызается:

– Это не обсуждается.

В шоке я смотрю на большую сумму.

Пятьдесят миллионов. Виктор сошел с ума!

Зная, что он будет со мной спорить, я беру себя в руки.

– Я заключу с тобой сделку. Я возьму столько, чтобы мне хватило на полгода. Это даст мне время найти работу, и я смогу поступить в колледж.

Черты его лица напрягаются, пока не становится похоже, что его вот-вот стошнит.

– Позволь мне позаботиться обо всем. Зачем тебе учиться в колледже, если я могу заплатить за элитный университет?

Странное ощущение – быть сильной. Я никогда не видела Виктора таким, и это разрывает мне сердце.

– Пожалуйста, остановись, – умоляю я. – У тебя было три года, чтобы заботиться обо мне. Против моей воли. Я хочу испытать жизнь самостоятельно. Мне это нужно, Виктор.

Я должна выяснить, кто я без Виктора. Без моей семьи. Мне нужно разобраться в своих эмоциях и убедиться, что то, что я чувствую к Виктору, не является стокгольмским синдромом. Я должна справиться с горем и виной.

Мне нужно сделать это для себя.

Я указываю на монитор.

– Оставь на счете только тридцать тысяч долларов. По десять тысяч за каждый год, который я провела здесь.

– Нет, блять, – огрызается он. – Это совсем ничего! Возьми хотя бы двадцать пять миллионов. Ровно половину.

– Нет. Тридцати тысяч достаточно, – возражаю я, стоя на своем. Когда он открывает рот, я бросаюсь вперед и прижимаю пальцы к его губам. – Остановись, Виктор. Умоляю тебя. Позволь мне уйти на моих собственных условиях, и я обещаю, если что-то не сработает и ты мне понадобишься, я позвоню.

Он долго смотрит на меня, прежде чем кивнуть.

– Но ты возьмешь телефон, который я тебе купил. Это не подлежит обсуждению. В нем есть мой номер.

Я одариваю его дрожащей улыбкой.

– Хорошо.

Он бросает на меня умоляющий взгляд.

– Пожалуйста, просто возьми Джозефа, чтобы он охранял тебя.

– Мы обговаривали это вчера. Я не возьму охрану. Мне будет казаться, что я все еще в плену.

– Блять , – ругается Виктор. – Я уже жалею о своем обещании отпустить тебя.

– Я сдержала свое, – напоминаю я ему. – Я дала тебе два дня. Дай мне свободу.

Он качает головой, вынимая телефон и зарядное устройство из ящика стола и протягивая их мне.

– У меня есть еще кое-что.

Я смотрю, как он достает из ящика тонкий черный футляр. Когда я открываю его дрожащими пальцами, то вижу ожерелье и подвеску в виде розы.

Мое горло сжимается, когда я говорю:

– Оно прекрасно.

– Я сделал это для тебя. – Виктор вытаскивает цепочку из футляра и заходит мне за спину.

Я собираю свои волосы, и когда он надевает платиновое ожерелье мне на шею, глаза начинают сильно слезиться.

Почему мне не хочется уходить от него?

Боже, я так запуталась.

Виктор обнимает меня и целует в макушку.

– С днем рождения, моя маленькая Роза .

Я сжимаю его предплечья, и мои плечи вздрагивают под тяжестью душевной боли.

– Босс, все готово, – слышу я голос Джозефа.

Я чувствую, как Виктор кивает, но не отпускает меня. Вместо этого его хватка на мне усиливается, и он осыпает поцелуями мою шею и лицо.

– Ты не против позаботиться о Луне, пока я не пришлю за ней? – Спрашиваю я дрожащим голосом. Мне нужно остепениться, прежде чем я смогу перевезти ее в Нью-Йорк.

– По крайней мере, у меня будет одна из вас еще некоторое время.

Боже. Мое сердце.

– Я должна идти, – умоляю я.

Или я вообще не уйду.

Я чувствую дрожь, пробегающую по его телу, прежде чем он опускает руки. Я разворачиваюсь и бросаюсь к двери, но хриплый голос Виктора останавливает меня.

– Розали.

Я не поворачиваюсь к нему лицом.

– Да.

– Скажи мне последнюю ложь.

Мое тело начинает содрогаться, когда слезы текут по моим щекам.

– Я ненавижу тебя, Виктор. – Рыдание вырывается из меня, и остальные мои слова выходят натянутыми. – Я вовсе не буду скучать по тебе.

Я выбегаю из комнаты и бегу из дома, который был моей тюрьмой в течение трех лет.

У меня так много смешанных чувств по поводу моего плена. Были плохие и хорошие дни. Я так много потеряла, но также и приобрела.

Рыдания вырываются из меня, когда я слышу лай Луны. Я быстро забираюсь на заднее сиденье внедорожника, и когда Джозеф подъезжает к воротам, я выглядываю в заднее окно. Вид Виктора, стоящего рядом с Луной, разбивает мое сердце на миллион осколков.

Слезы текут по моему лицу, и мне требуются последние силы, чтобы не попросить Джозефа остановить машину и не побежать обратно к ним.

Ты должна сделать это, Розали. Ради себя.  

Не оглядывайся назад.

Ты должна справиться с горем, чувством вины и любовью, которая украла твое сердце.

Ты должна выяснить, что реально, а что нет.  

Не оглядывайся назад.

Я закрываю глаза и закрываю лицо руками, плача, пока Джозеф везет меня к частному самолету, который стоит наготове, чтобы доставить меня в Нью-Йорк.

Глава 18

ВИКТОР

Я смотрю, как внедорожник выезжает за ворота, каждый мускул моего тела напрягается, чтобы не побежать за ней.

Ей это нужно, Виктор. Если она вернется по собственной воле, она будет принадлежать тебе. Заставить ее остаться – это все, против чего выступает твоя семья.

– Ты поступил правильно, – внезапно говорит папа позади меня.

– Тогда почему это кажется неправильным?

Он гладит Луну по голове.

– Пойдем, девочка. – Он обнимает меня за плечи и ведет к дому, в котором я вырос. – Вы оба остаетесь с нами сегодня вечером. Я не выпущу тебя из виду.

– Со мной все будет в порядке, – бормочу я, отстраняясь. – Но Луна может остаться с тобой.

– Виктор. – Папа бросает на меня предупреждающий взгляд. – Просто дай ей двадцать четыре часа, чтобы первоначальная боль прошла.

Она никогда не пройдет. Я только что наблюдал, как уходит женщина, которую я люблю.

Мне, блять, нужно сражаться, истекать кровью и убивать.  

– Я поеду к Луке и Марии. И останусь с ними, – лгу я. Прежде чем он успевает остановить меня, я иду к одному из внедорожников.

– Виктор, – кричит папа. – Не делай глупостей!

Я машу ему рукой, прежде чем сесть в машину, затем еду в один из самых опасных районов Лос-Анджелеса, чтобы затеять драку с бандой, известной как Z-Boys.

Обычно мне плевать на уличные банды, но мне нужно выпустить пар, иначе я просто взорвусь.

В моей груди пустая боль, как будто у меня вырвали сердце.

Так и есть, и оно летит в Нью-гребаный Йорк.

Подъезжая к центру территории банды, я выхожу и кричу:

– Давайте, ублюдки. Это ваш единственный шанс нанести удар по главе Братвы.

Тени начинают двигаться, и группа за группой они выползают на улицу. Рейзор, один из старших, подходит ко мне.

– Почему ты здесь, брат?

На моем лице расплывается безжалостная ухмылка.

– Я надеялся, что ты настроен на драку.

Он усмехается, затем качает головой.

– Не, чувак. Мне не нужно, чтобы Братва взрывала мой район.

– Извини, чувак , – передразниваю я его, подходя ближе. – Я не спрашивал. – Я замахиваюсь и бью его прямо в челюсть, чтобы разозлить.

Рейзор отшатывается и старается устоять на ногах, и, смеясь, сплевывает кровь на дорогу. Он указывает на группу своих людей.

– Дайте этому человеку ту взбучку, которую он хочет.

Наконец-то, блять.

Когда первый парень оказывается на расстоянии вытянутой руки, я двигаюсь вперед. Без каких-либо усилий я блокирую его удар и, схватив его за руку, перебрасываю его через плечо, затем ударяю ногой по его локтю. Удовлетворяющий звук ломающейся пополам кости достигает моих ушей.

Не могу поверить, что она ушла. После последних двух дней, когда я наконец-то полюбил ее, я думал, что она передумает и останется.

То, что она трахнула тебя, не означает, что она любит тебя.

Поворачиваясь, я бросаюсь на следующего парня и, схватив его за плечи, использую его тело, чтобы подтянуться, и наношу двойной удар коленом в челюсть, отправляя его в нокаут.

Розали любит меня! Я, блять, знаю это.

Мрачный смешок вырывается у меня, когда годы тренировок берут свое, и я перехожу к следующему мужчине. Внутренняя сторона моей ноги соприкасается с коленом, и мужчина вскрикивает, падая на землю.

Я видел это в ее глазах, когда наполнял ее своим членом. Она, блять, любит меня, и все же она ушла.

Я бросаюсь вперед, выбиваю ноги члена банды из-под него и бью по голове.

Христос. Боль в моей груди растет, пока не становится невыносимой.

Постепенно группа редеет, и другие мужчины отступают к тротуару, боясь вступить со мной в бой.

– Ну же, – кричу я. – Вы кучка слабаков.

– Виктор! – Я слышу крик Луки и, оглядываясь через плечо, вижу, как он бежит ко мне с целой армией охранников.

Я наклоняю голову к Рейзору.

– Серьезно? Ты позвонил Луке?

– Ты не в себе, чувак. Я не могу допустить, чтобы ты избивал моих людей. Тебе нужно разобраться со своим дерьмом в другом месте.

– Блять, мразь, – рычу я, когда бегу к нему.

Рейзор начинает пятиться, а затем переходит на спринтерский бег, чтобы оторваться от меня.

– Виктор! – Лука снова кричит.

Иисус, ну неужели больше нельзя устроить хорошую драку?

– Какого хрена ты делаешь? – Лука огрызается, когда добегает до меня.

Я широко раскидываю руки и оглядываю окрестности.

– Разве это не очевидно? Я учу кучу пиздюков драться.

Мой друг смотрит на меня с тревогой на лице.

– Она того стоит?

Без колебаний я отвечаю:

– Да. Она стоит каждой капли крови на этой гребаной планете. – Сильная душевная боль проносится сквозь меня, как лесной пожар, разрушая мой рассудок. Я качаю головой и, пошатываясь, делаю шаг назад. – Она стоит всего. – Я отчаянно вдыхаю, затем смотрю на Луку в поисках помощи. – Я не выживу без Розали. Господи, Лука, я люблю ее. Я не могу прожить и дня без нее.

Он обхватывает меня руками и крепко сжимает, пока я пытаюсь дышать.

– Мы справимся с этим.

Нет, я не справлюсь с этим.

Жизнь без Розали немыслима.

Кто бы мог подумать, что девушка с мягкими карими глазами станет моим концом?

Я вел войны и убивал сотни людей, и все, что потребовалось, – это женщина, которая поставила меня на колени.

Глава 19

РОЗАЛИ

Первые три дня в Нью-Йорке я жила в отеле, пока не нашла квартиру-студию над сицилийским рестораном. Она в старом районе, где я раньше жила со своей семьей, и это также не сильно ударит по деньгам, которые дал мне Виктор. Благодаря низкой арендной плате я смогу растянуть средства на восемь месяцев.

Не стану лгать. Я безумно напугана, что впервые в жизни осталась одна.

По крайней мере, тебя окружает сицилийская община. Тебе просто нужно время, чтобы приспособиться.

Я приехала в Нью-Йорк, потому что это последнее место, где я чувствовала себя как дома. Здесь я провела большую часть своей жизни до того, как умер мой отец, и мы начали переезжать из города в город.

Но я больше не чувствую себя здесь как дома, потому что у меня здесь нет семьи. Возвращение сюда только усилило горе, потому что я вижу знакомые места, куда ходила с семьей. Особенно Центральный парк, где по воскресеньям я гуляла с дедушкой. Он рассказывал мне истории из своей молодости, и мы легко проводили в парке по два часа.

Дом, в котором мы раньше жили, обветшал, и все цветы, которые я посадила, исчезли. Раньше во дворе перед домом росло большое дерево, на котором мой папа и дядя Рикко построили мне домик, но его тоже больше нет.

Я так много потеряла с тех пор, как уехала из Нью-Йорка. Глупо было думать, что после моего возвращения все волшебным образом наладится.

После бесполезных поисков работы в течение всего дня, я возвращаюсь в свою квартиру. Она была уже обставлена, когда я подписывала договор аренды. Это, по крайней мере, радует, и она меня вполне устраивает, пока я не смогу позволить себе что-то получше.

Я закрываю за собой входную дверь и запираю три засова, на установку которых у меня ушло несколько часов. Плюхнувшись на диван, я скидываю кроссовки и устало вздыхаю.

Я сижу всего несколько минут, прежде чем на меня обрушивается сильная душевная боль, и я разражаюсь слезами. Лежа на диване, я сворачиваюсь в комочек и пытаюсь справиться с нахлынувшей волной боли.

Я скучаю по играм с Луной и по тому, как она спит рядом со мной.

Я скучаю по тому, как Виктор приходит домой и уговаривает меня поужинать вместе с ним. Я скучаю по его запаху, по тому, как он ходит, по напряженному взгляду его глаз и по его сильным рукам.

Боже, я так по ним скучаю.

Шмыгая носом, я проглатываю слезы и достаю из кармана телефон, который дал мне Виктор. Я открываю приложение Messenger, и когда вижу, что Виктор все еще не прочитал сообщение, которое я отправила, чтобы сообщить о своем благополучном прибытии, мое сердце разрывается еще сильнее.

А чего ты ожидала, Розали? Ты сказала мужчине отпустить тебя, и он именно это и делает.

Однако я не думала, что это будет так сложно. Простое сообщение от него со словом ‘хорошо’ или даже эмодзи с поднятым большим пальцем заставили бы меня почувствовать себя лучше.

Боже, четыре дня, и ты уже распадаешься на части. Ты хотела этого, так смирись с этим и начни разбираться со своими эмоциями.

Встав, я готовлю себе чашку кофе, прежде чем сесть за кухонный стол. Я придвигаю блокнот поближе и просматриваю список плюсов и минусов, который я составила по поводу своих чувств к Виктору.

К минусам я отнесла участие Виктора в убийстве моей семьи, мое похищение, то, что он глава Братвы и убивает много людей.

Что касается плюсов, то их можно перечислять бесконечно. Он никогда не был жесток со мной. Он обеспечивал меня всем, в чем я нуждалась, и никогда ничего не ожидал взамен. Он не навязывал мне себя. Он был добрым и заботливым. Он подарил мне щенка.

Это глупо.

Как только я найду работу, я обращусь к психологу, чтобы он помог мне выяснить, реально ли то, что я чувствую к Виктору.

Это определенно кажется реальным.

Вздыхая, я бросаю взгляд на свой багаж, который мне все еще нужно распаковать. Я захватила только пару книг. Виктор пришлет остальное с Луной, как только я буду готова.

Найди работу, чтобы Луна могла присоединиться к тебе в Нью-Йорке. Благодаря ей все станет лучше.

Я снова достаю свой телефон, открываю Google и ищу вакансии. У меня нет никакого опыта, поэтому все очень сложно.

Может быть, тебе стоит изучить какой-нибудь короткий курс, который поможет тебе найти работу?

Я ищу курсы и вижу пару курсов по индустрии красоты, отчего у меня поднимается бровь.

Я могу этим заняться.

Я звоню в школу, которая предлагает курс, и когда леди говорит мне, что следующий курс начинается послезавтра, волнение захлестывает мою грудь.

Завершая разговор, на моих губах появляется улыбка. Курс – это начало правильного пути.

С чувством надежды я встаю и начинаю распаковывать свой багаж. Шкаф намного меньше, чем я привыкла, поэтому я выбираю самую практичную одежду, а остальное оставляю в сумках.

Стук во входную дверь заставляет меня вскинуть голову, а сердце бешено колотиться в груди.

Не надейся. Вероятно, это домовладелец.

Не желая открывать дверь кому попало, я спрашиваю:

– Кто там?

– Алисса.

Мои губы приоткрываются в судорожном вздохе, а глаза расширяются от удивления. Я быстро отпираю дверь и распахиваю ее.

– О. Мой. Бог.

– Сюрприз, – говорит она с милой улыбкой, которую я помню. – Миссис Карузо сказала мне, что ты вернулась и снимаешь квартиру над ее рестораном, поэтому я сразу примчалась.

– Как давно мы не виделись, – кричу я, бросаясь вперед, чтобы обнять девушку, которая была моим единственным другом. – Боже, я скучала по тебе.

Ее руки обвиваются вокруг меня.

– Я тоже скучала по тебе.

Мы долго обнимаем друг друга, прежде чем я отпускаю и приглашаю ее внутрь.

– Расскажи мне все, что я пропустила, – говорит она, садясь на диван.

– Есть о чем рассказать, – смеюсь я. – Не хочешь кофе?

– Пожалуйста. – Она оглядывает крошечную квартирку, затем наклоняет голову. – Я должна спросить, почему ты здесь живешь?

– Эта квартира приемлема по цене.

Ее лоб хмурится.

– Но твоя семья богата. – Она дарит мне успокаивающую улыбку.

Отец Алиссы – один из глав Коза Ностры, поэтому она знает, к какому образу жизни я привыкла, ведь мы с ней из одного мира.

Помешивая теплую жидкость, я качаю головой.

– Больше нет.

Я передаю чашку Алиссе и сажусь рядом с ней.

– Что ты имеешь в виду, больше нет?

Я глубоко вдыхаю и поднимаю глаза на девочку, с которой раньше делилась всеми своими секретами. Нет, она больше не девочка. Алисса выросла в красивую женщину. Ее волосы больше не струятся по спине, а уложены в милую пикси-стрижку.

Шрам на ее подбородке потускнел. Она получила его, когда выпала из домика на дереве.

Она изменилась во многих отношениях, но все еще выглядит так же.

Подумав, что отец должен был рассказать ей о том, что случилось с моей семьей, я спрашиваю:

– Ты слышала о нападении на нас в Канаде? Верно?

Она снова хмурится, ее глаза расширяются.

– Нет. Какое нападение?

– Твой отец тебе не сказал? Я уверена, что он бы услышал.

– Папа никогда мне ничего не рассказывает. Что случилось?

Необходимость поговорить с кем-то обо всем, что мне пришлось пережить, на мгновение овладевает мной. И тут я понимаю, что никогда не говорила об этом. Я все держала в себе.

Однако момент проходит, потому что я не готова говорить о своей травме. Кроме того, я не видела Алиссу несколько лет, и сваливать на нее гору горя и душевной боли так скоро после того, как увидела ее снова, было бы неправильно.

Я пожимаю плечами и качаю головой.

– Я расскажу тебе в другой раз. – Я делаю глоток кофе, затем меняю тему, спрашивая. – Чем ты занималась? Пошла учиться после школы?

Алисса разражается смехом.

– О, черт возьми, нет. Я жила на широкую ногу, как светская львица. Все эти мероприятия и вечеринки не дают мне покоя. – Она отпивает немного своего напитка. – Ты по-прежнему готовишь лучший кофе.

Три года назад я думала, что стану светской львицей и буду путешествовать по миру.

Вау, так много изменилось.

Алисса ставит свою чашку на потертый кофейный столик, затем говорит:

– Я не могу остаться надолго. Я просто хотела поздороваться.

Улыбка изгибает мои губы.

– Спасибо, что пришла. – Встав, я добавляю. – Было действительно приятно увидеть тебя снова.

Она оглядывает мою квартиру-студию, затем говорит:

– Я не знаю, что случилось, что тебе приходится так жить, но ты можешь остаться у меня. – Она морщит нос. – Без обид, но мой шкаф больше.

Я издаю застенчивый смешок.

– Не обижаюсь. – Пожимая плечами, я пытаюсь объяснить как можно лучше. – Я знаю, это немного, но я бы предпочла остаться здесь.

Алисса одаривает меня милой улыбкой.

– Что ж, предложение остается в силе, если ты передумаешь. – Она начинает идти к входной двери, затем останавливается. – В субботу я устраиваю закрытую вечеринку в честь своего двадцать первого дня рождения. Пожалуйста, приходи.

– Приду. – Я усмехаюсь, думая, что будет приятно снова увидеть родителей Алиссы и провести с ней больше времени.

Мы обнимаемся, прежде чем я отпускаю ее, затем я бросаю взгляд на крошечное пространство.

Ничего особенного, но это мой дом. На данный момент.

Глава 20

ВИКТОР

Последнюю неделю мой организм работал на ярости и алкоголе.

Я знал, что будет тяжело отпустить Розали, но не думал, что это будет так изнурительно.

Я пытался заглушить душевную боль водкой, и если бы не эта гребаная встреча в Перу, я бы до сих пор был пьян в стельку.

Но вот я здесь с Лукой, смотрю на Хуан-Пола, пока он возится с модифицированным Glock.

Модифицированным, блин.

Хуан-Пол ухмыляется и протягивает оружие мне.

– У него пуля большего калибра, но он легче.

Точно.

Я лишь мельком смотрю на этот дерьмовый пистолет, затем прицеливаюсь в цель. Прежде чем я успеваю нажать на курок, обойма выпадает и с грохотом падает у моих ног.

Опасный смешок вырывается у меня, когда я поворачиваюсь к Хуан-Полу, который выглядит так, будто вот-вот обделается. По его вискам струится пот.

Он кричит на одного из своих людей, бьет его по голове, а затем бросает на меня извиняющийся взгляд.

– С этим нужно немного поработать.

Я киваю, кладя оружие на витрину.

– Виктор, – бормочет Лука, с беспокойством произнося это слово.

Мои глаза переключаются на Хуан-Пола.

– Чья это была блестящая идея?

– М-моя, – заикается он.

Я достаю из-за спины один из своих пистолетов Heckler & Koch и киваю.

– Ты заставил меня проделать весь этот путь сюда ради этого куска дерьма?

– Простите, сэр. Дайте мне пару минут, чтобы починить его.

Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти моего оружия, когда я поднимаю его между Хуан-Полом и мной. Я киваю на Heckler & Koch.

– Ты пытаешься продать мне дерьмо?

– Нет, мистер Ветров. Люди должны были убедиться, что он работает, – он обвиняет двух мужчин, съежившихся позади него.

Я направляю на них дуло своего пистолета, и они инстинктивно отступают назад.

– Кто из них облажался?

– Виктор, – бормочет Лука, который, судя по голосу, устал от того, что всю прошлую неделю оберегал меня от неприятностей.

Игнорируя своего лучшего друга, я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы:

– Кто. Блять. Облажался?

Оба мужчины указывают друг на друга, и я разражаюсь смехом. Когда Хуан-Пол начинает смеяться, я навожу пистолет на его правую ногу и нажимаю на курок.

С криком боли он падает на землю. Я присаживаюсь перед ним на корточки и прижимаю дуло к его голове. Встречаясь взглядом с ублюдком, я говорю:

– Ты обещал мне модифицированный Glock, и не выполнил обещания. В следующий раз, если ты заставишь меня вылететь просто так, я прикончу тебя.

– Д-да, мистер Ветров, – заикаясь, с облегчением произносит он.

Я поднимаюсь на ноги и бормочу:

– Я рассчитываю на скидку.

– Конечно, – соглашается он. Не то чтобы у него был гребаный выбор.

Когда я обращаю свое внимание на Луку, он просто качает головой.

Мы покидаем душный склад, и я говорю:

– Какая пустая трата гребаного времени.

Лука вздыхает.

– Как будто тебе было чем заняться.

Так и есть. В моей груди чертовски много боли, с которой я должен как-то справиться.

– У нас был уговор, – говорю я, протягивая руку Луке. – Дай мне мой телефон.