Текст книги "История безумия в Классическую эпоху"

Автор книги: Мишель Фуко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)

Но для мысли Сада это всего лишь начальный момент, отправная точка: ироническое, рациональное и поэтическое самооправдание, грандиозная пародия на Руссо. Показывая несостоятельность современной философии со всей ее болтовней о человеке и природе, доводя ее до абсурда, Сад приходит к истинным решениям: решениям, каждое из которых будет разрывом с природой, уничтожением связи человека с его природным бытием29. Если рассматривать знаменитое “Общество друзей преступления” и проект конституции для Швеции сами по себе, не учитывая их хлестких аналогий с “Общественным договором” и с конституциями, разработанными для Польши и Корсики, от них останется лишь одно: жесткая, самодовлеющая субъективность, отрицающая всякую естественную свободу и всякое естественное равенство, – возможность бесконтрольного распоряжения человека человеком, не знающее меры насилие, неограниченное применение права на смерть; единственное, что связует все это общество, – это отказ от каких бы то ни было связей, оно – своего рода отпуск, предоставленный природе; от личностей, входящих в группу, требуется одно – чтобы они были едины не в смысле защиты некоего естественного способа существования, но в свободном осуществлении своего всевластия над природой, направленного против природы30. Отношение здесь прямо противоположно тому, которое было установлено Руссо: верховная власть не является больше ипостасью естественного существования; оно само есть лишь объект для властелина, то, что позволяет ему измерить свою тотальную свободу. Желание, доведенное до своего логического предела, лишь по видимости влечет за собой свое открытие природы. На самом деле у Сада нет возвращения к родной земле, нет надежды на то, что начальный отказ от всего социального незаметно, в силу диалектики природы, утверждающей себя через собственное отрицание, обернется благоустроенным порядком счастья. Еще у Гегеля, как и у философов XVIII в., одинокое безумие желания в конечном счете погружает человека в природный мир и тем самым немедленно переводит его в мир социальный; но у Сада оно лишь бросает его в пустоту, что стоит намного выше природы и господствует над нею, в абсолютное отсутствие соразмерности и общности, в не-существование вечно повторяющегося утоления. В этом случае ночь безумия безгранична; все то, что можно было принять за неистовую природу человека, было лишь бесконечностью не-природы.

Отсюда и проистекает великое однообразие Сада; по мере продвижения вперед декорации у него исчезают; устраняются любые неожиданности, случайности, обрываются патетические и драматические связи между отдельными сценами. В “Жюстине” еще существовала перипетия – переживаемое, а значит, новое событие; “Жюльетта” же целиком превращается в игру, самодостаточную, неизменно торжествующую, не ведающую негативного начала, совершенную настолько, что в своей новизне она может быть лишь подобием себя самой. Как и у Гойи, в этих тщательно выписанных “Снах” отсутствует фон. И все же, продвигаясь по этому пустому, лишенному каких-либо декораций ландшафту, который в равной степени может быть и кромешным ночным мраком, и абсолютным светом дня (у Сада нет тени), мы медленно приближаемся к концу: к смерти Жюстины. Ее невинность сделалась настолько утомительной, что вызывает желание поиздеваться. Нельзя сказать, что преступление не сумело истощить ее добродетель; дело обстоит как раз наоборот: природная добродетель довела ее до той точки, в которой оказались исчерпаны все возможные для нее способы быть объектом для преступления. И именно в этот момент, когда преступлению остается только одно – изгнать Жюстину из сферы своего всевластия (Жюльетта прогоняет сестру из замка Нуарсёя), именно тогда природа, которую столь долго подавляли, осмеивали, оскверняли31, в свою очередь целиком подчиняется тому, что вступало с нею в противоречие: в свою очередь она становится безумной и на миг, но только на миг, предстает в прежнем своем всесилии. Разразившаяся буря, молния, поразившая и испепелившая Жюстину, – это природа, сделавшаяся преступной субъективностью. Смерть Жюстины, по видимости ускользнувшая от безумного царствования Жюльетты, принадлежит ему в большей мере, чем любая другая; ночная буря, молния и гром ясно указывают на то, что природа разрывается надвое, что она достигает предела в разладе с самой собой и являет в золотой вспышке, прочертившей небо, то самовластие, которое есть она сама и нечто совсем иное, – самовластие сердца, впавшего в безумие и в одиночестве своем достигшего пределов мира, сердца, разорвавшего этот мир, обратившего его против самого себя и уничтожившего в тот самый момент, когда, восторжествовав над ним, получило право с ним отождествиться. Мгновенная вспышка огня, который природа добыла из самой себя, чтобы поразить Жюстину, есть то же, что и долгая жизнь Жюльетты – которая также исчезнет сама собой, не оставив ни следов, ни трупа: ничего, что позволило бы природе вновь вступить в свои права. Ничто неразумия, где навсегда умолк язык природы, превратилось в неистовство природы, обращенное против самой природы – вплоть до самовластного самоуничтожения32.

И у Сада, и у Гойи неразумие по-прежнему неусыпно бдит в ночи; но в бдении своем оно соотносится с новыми, нарождающимися силами. Оно было небытием, ничто, теперь же становится силой у-ничто-жения. Благодаря Саду и Гойе западный мир вновь обрел возможность перейти черту разума в неистовстве насилия и, минуя все обетования диалектики, вернуться к трагическому опыту безумия.

* * *

Неразумие в современном мире, после Сада и Гони, принадлежит к решающим моментам любого творчества, – иначе говоря, к тем смертоносным, властным стихиям, которые заложены в творчестве как таковом.

Безумие Тассо, меланхолия Свифта, бред Руссо принадлежали их произведениям, точно так же как их произведения принадлежали им самим. Одно и то же неистовство, одна и та же тоска говорили и в текстах, и в жизни людей; те же видения переходили из творчества в жизнь и обратно; язык и бред сплетались воедино. Больше того: в классическом опыте творчество и безумие были связаны на ином, более глубоком уровне: они парадоксальным образом ограничивали друг друга. Ибо существовала некая область, в которой безумие опровергало творчество, уничтожало его своей иронией, превращало его воображаемые ландшафты в патологический мир фантазмов; язык бреда не мог быть творческим. И наоборот: если бред считался творчеством, он тем самым отделялся от жалкой истины собственного безумия. Однако, опровергая, они не уничтожали друг друга: скорее (вспомним Монтеня) в их столкновении раскрывался тот центральный для творчества момент неуверенности, в который рождается произведение, момент, когда оно уже появилось на свет и по-настоящему становится произведением. Сходясь лицом к лицу, безумие и творчество в своем противостоянии – свидетелями которого были Лукреций, а позднее Тассо и Свифт и которое безуспешно пытались поделить на кризисы и периоды просветления – обозначали тот промежуток между ними, в котором оказывалась под сомнением сама истина произведения: что оно есть – безумие или творение? полет вдохновения или фантазм? стихийное словоизвержение или чистый первоисточник языка? Следует ли еще до его рождения изъять его истину из убогой истины людей, – или же ее нужно отыскать где-то вне ее источника, по ту сторону его, в полагаемом ею бытии? Безумие писателя было для всех остальных возможностью увидеть, как рождается, как возрождается вновь и вновь в отчаянии самоповторения и болезни истина произведения и творчества в целом.

Безумие Ницше, безумие Ван Гога или Арто также принадлежит их творениям, связано с ними, быть может, не более и не менее глубоко, – и однако его принадлежность творчеству совсем иного порядка. Распространение в современном мире произведений, взрывающихся безумием, по-видимому, ничего не говорит относительно разумности этого мира, смысла таких произведений и даже складывающихся и вновь обрывающихся связей между реальным миром и художниками – создателями этих произведений. И все же к распространению их следует отнестись всерьез, ибо в нем заложен какой-то настоятельный вопрос; со времен Гёльдерлина и Нерваля число писателей, художников, музыкантов, “впавших” во мрак безумия, постоянно множилось; но это не должно ввести нас с заблуждение;

безумие и творчество не приспособились друг к другу, не наладили взаимосвязь, не нашли общего языка; их противостояние гораздо более опасно, чем прежде; их взаимное опровержение не знает пощады;

игра идет не на жизнь, а на смерть. Безумие Арто не проникает в зазоры творчества; оно есть именно отсутствие творчества, повторенное снова и снова присутствие этого отсутствия, его срединная пустота, пережитая и отмеренная во всех своих нескончаемых измерениях. Последний вопль Ницше, провозгласившего себя одновременно Христом и Дионисом, звучит вовсе не там, где смыкаются разум и неразумие; он не стремится вслед ускользающему произведению, вслед их общей, на миг осуществившейся и тут же сгинувшей грезе о примирении “аркадских пастухов и грешников Тибериады”;

вопль этот – уничтожение самого произведения, после него оно становится невозможным и вынуждено умолкнуть; молот выпадает из рук философа. И Ван Гогу – ему, не желавшему просить “разрешения писать картины у врачей”, – было прекрасно известно, что его творчество несовместимо с его безумием.

Безумие есть абсолютный обрыв творчества; оно образует конститутивный момент того уничтожения произведения, которое во времени служит основанием его истины; оно очерчивает его внешнюю оконечность, линию низвержения в пропасть, черту, за которой начинается пустота. Творчество Арто испытывает в безумии собственное отсутствие, но испытание это, мужество бесконечного повтора этого испытания, все эти слова, исступленно летящие в сущностное отсутствие языка, все это пространство физического страдания и ужаса, окружающее пустоту или, вернее, совпадающее с ней, – именно это и есть само творчество, само произведение: обрыв над пропастью отсутствия произведения. Безумие – это уже не пространство нерешимости, в котором дерзко просвечивала исконная истина произведения, а решение, после которого творчество прекращается окончательно и бесповоротно и навсегда уходит ввысь, недоступное истории. Неважно, в какой точно день осени 1888 г. Ницше полностью утратил рассудок и его тексты стали принадлежностью уже не философии, а психиатрии: все они, включая открытку, адресованную Стриндбергу, принадлежат Ницше, и во всех обнаруживается тесное родство с “Происхождением трагедии”. Но преемственность их нельзя помыслить на уровне единой системы, единой тематики, даже единства человеческого существования: безумие Ницше, иными словами, крах его мысли, и есть то, посредством чего эта мысль получает выход в современный мир. Безумие делало ее невозможной – и оно же открывает нам ее присутствие; оно вырвало ее у Ницше – но вручило нам. Это не значит, что безумие является единственным языком, общим для творчества и для современного мира (опасности патетических проклятий – и обратная им, симметричная опасность психоаналитических сеансов); это значит, что благодаря безумию творчество, казалось бы, без остатка растворенное в мире, обнаруживающее в нем свою бессмыслицу и принимающее сугубо патологические черты, по сути вовлекает в себя время этого мира, подчиняет его себе и ведет вперед; обрывая творчество, безумие обнажает пустоту, время безмолвия, безответный вопрос; оно вызывает тот непреодолимый разрыв, который заставляет мир задаться вопросом о самом себе. На него обращается все непременное святотатство творческого акта, и время произведения, погрузившегося в пучину слабоумия, понуждает его испытать чувство собственной вины. Отныне, впервые в истории западного мира, именно мир, через посредство безумия, становится виновным перед творчеством; он затребован произведением, обречен приноравливаться к его языку, принуждается им к исполнению задачи узнавания и исправления своих ошибок; перед ним стоит цель передать разум этого неразумия и вернуть разум этому неразумию. Безумие, в котором тонет произведение, – это пространство нашего труда, бесконечный путь, ведущий к его исполнению, это наше призвание – быть одновременно и апостолами, и экзегетами. Вот почему не так важно, когда именно впервые зазвучал в гордыне Ницше или в униженности Ван Гога голос безумия. Безумие существует лишь как конечный миг творчества – творчество неустанно вытесняет его за свои пределы; где есть творчество, там нет места безумию; и однако безумие современно творчеству и творению, ибо кладет начало времени его истины. Миг, когда вместе рождаются и достигают свершения творчество и безумие, есть пролог того времени, в котором мир оказывается подсуден произведению и ответствен за то, чем он является перед его лицом. Хитрость безумия торжествует вновь: мир, полагающий, будто знает меру безумию, будто находит ему оправдание в психологии, принужден именно перед безумием оправдывать сам себя, ибо в усилиях своих и спорах он соразмеряется с безмерностью таких творений, как произведения Ницше, Ван Гога, Арто. И нигде – менее всего в своем познании безумия – он не находит уверенности, что эти творения безумия оправдывают его.

Примечания

Глава первая “STULTIFERA NAVIS”

1 Цит. по: Collet. Vie de saint Vincent de Paul, I. Paris, 1818, p. 293.

2 См.: J. Lebeuf. Histoire de la ville et de tout le diocese de Paris. Paris, 1754–1758.

3 Цит. по.: Н. М. Fay. Lepreux et cagots du Sud-Ouest. Paris, 1910, p. 285.

4 P.-A. Hildenfinger. La Leproserie de Reims du XII au XVII siecle. Reims, 1906, p. 233.

5 Delamare. Traite de Police. Paris, 1738, t. 1, p. 637–639.

6 Valvonnais. Histoire du Dauphine, 1. II, p. 171.

7 L. Cibrario. Precis historique des ordres religieux de Saint-Lazare et de Saint-Maurice. Lyon,1860.

8 Rocher. Notice historique sur la maladrerie de Saint-Hilaire-Saint-Mesmin. Orleans, 1866.

9 J.-A. Ulysse Chevalier. Notice historique sur la maladrerie de Voley pres Romans. Romans, 1870, p. 61.

10 John Morrisson Hobson. Some early and later Houses of Pity, p. 12–13.

11 Ch. A. Mercier. Leper Houses and Medieval Hospitals, p. 19.

12 Virchow. Archiv zur Geschichte des Aussatzes, Bd. XIX, S. 71, 80; Bd. XX, S. 511.

13 Требник Вьеннского диоцеза, напечатан при архиепископе Ги де Пуассьё ок. 1478 г. Цит. по: Charret. Histoire de 1'Eglise de Vienne, p. 752.

14 Pignot. Les Origines de 1'Hopital du Midi. Paris, 1885, p. 10, 48.

15 Цит. по рукописи из Архива органов государственного призрения (Archives de I'Assistance publique, dossier Petites-Maisons; liasse № 4).

16 Trithemius. Chronicon Hisangicnse; цитата приведена Поттоном в его переводе из Ульриха фон Гуттена: Potion. Sur la maladie francaise et sur les proprietes du bois de gaiac. Lyon,1865, p.9.

17 Первое упоминание о венерической болезни во Франции встречается в одном из отчетов Отель-Дьё, приведенном Бриелем: Briele. Collection de Documents pour servir a I'histoire des hopitaux de Paris. Paris, 1881–1887, III, fasc. 2.

18 См. протокол одной из проверок Отель-Дьё в 1507 г., приведенный Пиньо: Pignot. Loc. cit„p. 125.

19 Цит. по: R. Goldhahn. Spital und Arzt von Einst bis Jetzt, S. 110.

20 Бетанкур в своем “Новом посте покаянном и чистилище искупительном” (Bethencourt. Nouveau careme de penitence et puigatoire d'expiation, 1527) отдает ей предпочтение перед всеми остальными лекарственными средствами.

21 Книга Бетанкура, несмотря на свое название, сочинение сугубо медицинское.

22 Т. Kirchhoff. Geschichte der Psychiatric. Leipzig, 1912.

23 См. Kriegk. Heilanstalten, Geistkranke ins mittelalteriiche Frankfurt am Main, 1863.

24 См.: Comptes de l'Hotel-Dieu, XIX, 190; XX, 346. Цит. по: Coyecque. L'Hotel-Dieu de Paris au Moyen Age. Paris, 1889–1891. Histoire et Documents, t. I, p. 109.

25 Archives hospitalieres de Melun. Fonds Saint-Jacques, E, 14, 67.

26 A. Joly. L'lntemement des fous sous 1'Ancien Regime dans la generalite de Basse-Normandie. Caen, 1868.

27 См.: Eschenburg. Geschichte unserer Irrenanstalten. Lubeck, 1844; von Hess. Hamburg topographisch, historisch und politik beschreiben, Bd. 1, S. 344–345.

28 Например, некая женщина, которой поручено ходить за безумными, получает в 1461 г. от Гамбурга 14 талеров 85 шиллингов (Gernet. Mitteilungen aus der altereren Medizine-Geschichte Hamburgs, S. 79). В 1479 г. некий Герд Зунденберг из Любека завещает свое состояние на то, чтобы “den armen dullen Luden” (цит. по: Laehr. Ge-denktage der Psychiatrie. Berlin, 1887, S. 320).

29 Случается даже, что деньги выделяют людям, замещающим безумцев: “Уплачено и вручено человеку, отправленному в Сен-Матюрен-де-Ларшан для свершения девятин вышепомянутой сестры Робины, каковая пребывает в немощи и буйном помешательстве. VIII, s. p.” (Comptes de l'Hotel-Dieu, XXIII; Coyecque. Loc. cit., ibid.).

30 В 1377–1378 и в 1381–1397 гг. в Нюрнберге насчитывается 37 безумцев, посаженных в тюрьму; 17 из них – чужеземцы, прибывшие из Регенсбурга, Вайсенбурга, Бамберга, Байрейта, Вены, а также из Венгрии. Судя по всему, в дальнейшем Нюрнберг по неизвестной причине отказался от своей роли сборного пункта: напротив, безумцы родом из других городов из него усердно изгонялись (см. Kirchhoff, loc. cit.).

31 В 1420 г. один нюрнбергский мальчик попал на три дня в тюрьму за то, что привел в церковь безумца (см. Kirchhoff. Loc. cit.).

32 В 348 г. Карфагенский собор разрешил причащать безумного даже без отпущения грехов, при условии, что нет опасности профанации таинства. Того же мнения держится св. Фома. См.: Portas. Dictionnaire des cas de conscience, 1741,t.I, p. 785.

33 Человека, укравшего у него плащ, приговорили к недельному тюремному заключению (см. Kirchhoff, loc. cit.).

34 См.: Kriegk. Loc. cit.

35 Весь этот круг мотивов до странности близок мотиву проклятого ребенка-изгоя, которого, погрузив в челнок, отдают на волю волн, а те несут его в мир иной; однако в конце концов справедливость всегда торжествует.

36 Tristan et Iseut. Ed. Bossuat, p. 219–222.

37 См., помимо прочего, Tauber. Predigter, XL1.

38 De Lancre. De 1'Inconstance des mauvais anges. Paris, 1612.

39 G. Cheyne. The English Malady. London, 1733.

4 °Cледует добавить, что все эти темы встречаются и в связи с “лунатизмом”. От века люди верили, что луна влияет на сумасшедших, а луна – светило, более других связанное с водой. С солнцем и огнем безумие породнилось гораздо позже (у Нерваля, Ницше, Арто).

41 См., например, “Des six manieres de fols” (ms. Arsenal 2767).

42 В “Соти о Дурацких Весах” “дураками” представлены четыре персонажа: дворянин, купец, землепашец (т. е. общество в целом) и сами Дурацкие Весы.

43 Так обстоит дело и в “Новом моралите о теперешних детях” или в “Новом моралите о Милосердии”, где Дурак – один из 12 персонажей.

44 Как в “Фарсе о Семейной жизни”, где дурак, прикинувшись врачом, излечивает больную от любви горничную.

45 В “Фарсе о криках парижских торговцев” Дурак, вмешавшись в спор двух молодых людей, объясняет им, что такое брак.

46 В “Фарсе о Балагуре” Дурак говорит правду всякий раз, как Балагур начинает свою похвальбу.

47 Heidelberg, 1480.

526

48 Strasbourg, 1489. В этих речах переводятся в серьезный план шутовские проповеди и речи, которые произносились на театре, например, “Проповедь веселая и весьма полезная для всех дураков, дабы им показать, как стать мудрецами”.

49 “Moria Rediviva”, 1527; “Похвала Глупости”, 1509.

5 °Cм., например, изображение праздника дураков, помещенное у Бастелера (Bastelaer. Les Estampes de Brueghel. Bnixelles, 1908), или Nasentanz в кн.: Geisberg Deutsche Hotzsch, S. 262.

51 Согласно “Дневнику парижского горожанина”, в “год 1424-й сделана была Пляска смерти у Невинноубиенных” (цит. по: Е. Male. L'Art religieux de la fin du Moyen Age, p. 363).

52 В этом смысле опыт безумия в точности повторяет прежний опыт проказы. Обычай изгнания прокаженного свидетельствует, что тот являл собой живое присутствие смерти.

53 Eustache Deschamps. Oeuvres. Ed. Saint-Hilaire de Raymond, t.I, p. 203. (Пер. цит. по: И. Хёизинга. Осень Средневековья. М., 1988, с. 37.)

54 См. ниже, часть II, глава III.

55 Даже если лиссабонское “Искушение” и не относится к числу последних произведений Босха, как полагает Бальдас, оно, во всяком случае, создано позже “Malleus Maleficarum” (1487).

56 Эту идею отстаивает Демон (см.: Desmonts. Deux primitifs Hollandais au musee du Louvre. – “Gazette des Beaux-Arts”, 1919, p. 1).

57 Как поступает Демон в отношении Босха и Бранта; картина действительно была написана всего через несколько лет после выхода книги, которая сразу завоевала большой успех, однако не известно ни единого факта, подтверждающего, что Босх хотел проиллюстрировать “Nan-enschiff”, во всяком случае, весь “Narrenschin”.

58 См.: Emile Male. Loc. cit., p. 234–237.

59 См.: C.-V. Langlois. La Connaissance de la nature et du monde au Moyen Age. Paris, 1911, p. 243.

60 Возможно, Иероним Босх писал лицо “головы на ножках”, помещенной в центре лиссабонского “Искушения”, как автопортрет (см.: Brian. Jerome Bosch, p. 40).

61 Целый морализированный бестиарий мог возникнуть еще в середине XV в. – см., например, “Книгу турниров” Рене Анжуйского.

62 J. Cardan. Ma vie. Trad. Dayre, p. 170.

63 В “Фламандских пословицах”.

64 Как раз в XV в. снова обрел популярность старинный текст Беды с описанием 15 знаков.

65 Нужно заметить, что ни в “Психомахии” Пруденция, ни в “Антиклавдиане” Алана Лилльского, ни у Гуго Сен-Викторского Безумие не упоминалось. По-видимому, оно прочно утвердилось среди пороков лишь с XIII в.

66 Hugues de Saint-Victor. De fructibus camis et spiritus. Patrol., CLXXV1, col. 997.

67 Эразм Роттердамский. Похвала Глупости, IX. – Себастчан Брант. Корабль дураков. Эразм Роттердамский. Похвала Глупости; Навозник гонится за орлом; Разговоры запросто. Письма темных людей. Ульрчхфон Гуттен. Диалоги. М., 1971, с. 127 (пер. И. Губера).

68 Louise Labe. Debat de folie et d'amour. Lyon, 1566, p. 98.

69 Id. Ibid., p. 98–99.

70 Эразм. Указ. соч., XLIX–LV.

71 Brant. Stultifera Navis, лат. перевод 1497 г., f. 11.

72 Эразм. Указ. соч., XLVII. – Там же, с. 166.

73 Эразм. Указ. соч., XLVIII. – Там же, с. 167.

74 Эразм. Указ. соч., XL1I. – Там же, с. 161.

75 Brant. Stultifera Navis. Prologues Jacobi Locher. Ed. 1497, IX.

76 Эразм. Указ. соч., XXXVIII. – Там же, с. 156.

527

77 Эразм. Указ. соч., XXXVIII. – Там же, с. 168.

78 Ronsard. Discours des Miseres de ce temps.

79 Brant. Loc. cit., песнь CXVII, особенно стихи 21–22 и 57 ел., в которых содержится прямая отсылка к Апокалипсису, ст. 13 и 20.

80 Joseph de Siguenca. Тегсега parte de la Historia de la orden de S. Geronimo, 1605, p. 837. Цит. по: Tolnay. Hieronimus Bosch. Appendice, p. 76.

81 В другой работе мы покажем, что опыт демонизма и его сужение в XVI–XVIII вв. не следует рассматривать как победу гуманитарных и медицинских теорий над древним миром дикости и суеверий и что это было как бы включение в критический опыт тех форм, которые некогда несли в себе угрозу распада мира.

82 Vie et mort de Satan le Feu. Paris, 1949, p. 17.

83 Calvin. Institution chretienne, liv. 1, chap. I. Ed. J.-D. Benoit, p. 51–52.

84 Sebastien Franck. Paradoxes. Ed. Ziegler, § 57, 91.

85 Эразм. Указ. соч., XXIX. – Там же, с. 144–145.

86 Ренессансный платонизм, особенно с начала XVI в., – это платонизм ироничный и критический.

87 Tauter. Predigter, XLI. Цит. по.: Candillac. Valeur du temps dans la pedagogic spi-rituelle de Tauler, p. 62.

88 Calvin. Sermon II sur 1'Epitre aux Ephesiens. – In.: Calvin. Textes choisis par Gag-nebin et K. Barth, p. 73.

89 См.: Эразм. Указ. соч., LXV.

90 Николай Кузанский. Простец о мудрости. – Соч. в 2 т., т. 1. М., 1979, с. 365.

91 Монтень. Опыты, кн. II, гл. XII. – М. Монтень. Опыты, кн. 1—11. М., 1979, с. 392 (пер. Ф. А. Коган-Бернштейн).

92 Эразм. Указ. соч., XXX. – Там же, с. 146.

93 Эразм. Указ. соч., И. – Там же, с. 122–123.

94 Charron. De la sagesse, liv. I, chap. XV. Ed. Amaury Duval, 1827, t. I, p. 130.

95 Монтень. Указ соч., с. 428–429.

96 Charron. Loc. cit., p. 130.

97 Сходные идеи см. у Сент-Эвремона: Saint-Evremond. Sir Politik would be (acte V, sc. II).

98 Паскаль. Мысли. М., 1995, с. 184 (пер. Ю. Гинзбург).

99 Идея, что чтение романов или театральные спектакли приводят к безумию, получила большое распространение в XVIII в., особенно после Руссо. См. ниже, часть II,глава IV.

100 Saint-Evremond. Sir Politik would be, acte V, sc. II.

101 Сервантес. Дон Кихот, часть II, глава I.

102 В “Мечтательницах” изображен трусливый Капитан, принимающий себя за Ахилла, спесивый Поэт, невежественный Любитель стихов, мнимый Богач, девица, считающая, что все в нее влюблены, педантка, полагающая, что в совершенстве разбирается в комедиях, и, наконец, еще одна педантка, принимающая себя за героиню романа.

103 Шекспир. Макбет, акт V, сцена I (пер. Б. Пастернака).

104 Макбет, акт V, сцена I.

105 Там же, акт V, сцена V.

106 Сервантес. Дон Кихот, ч. II, гл. LXXIV. – М. де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Ч. II. М., 1970, с. 535.

107 Полезно было бы проделать структурный анализ соотношения между сном и безумием в театре XVII в. Родство их издавна отмечалось в философских и медицинских сочинениях (см. часть II, гл. III); однако сон оказывается важнейшим элементом драматической структуры, по-видимому, немного позднее. Так или иначе, он заключает в себе иной смысл: его реальность – это реальность не примирения, но трагиче-

528

ского конца. Рожденный им обман зрения проясняет истинную перспективу драмы и не приводит к ошибке — в отличие от безумия, которое, возникая во всем своем наигранном и ироническом беспорядке, указует на ложную концовку действия.

108 G. de Scudery. La Comedie des comediens. Paris, 1635.

109 Gazoni. L'Ospedale de' passi incurabili. Ferrare, 1586. Traduit et arrange par F. de Clavier (Paris, 1620). Ср.: Beys. L'Ospital des Fous (1635); его переработка появилась в 1653 г. под заглавием “Знаменитые безумцы” (“Les Illustres fous”).

110 Francois Colletet. Le Tracas de Paris, 1665.

111 См.: Peleus. La Deffence du Prince des Sots (s. c. ni d.); Plaidoyer sur la Principaute des Sots, 1608. Ср. также: Surprise et fustigation d'Angoulevent par 1'archipretre des poispilles, 1603. Guirlande et reponse d'Angoulevent.

112 Intitulation et Recueil de toutes les oeuvres que (sic!) Bernard de Bluet d'Arberes, comte de pennission, 2 vol., 1601–1602.

113 Regnier. Satire VI, veis 72.

114 Brascambille (Paradoxes 1622, p. 45). Еще одно упоминание см. в: Desmarin. Defense du роете epique, p. 73.

115 Regnier. Satire XIV, vers 7-10.

Глава вторая. ВЕЛИКОЕ ЗАТОЧЕНИЕ

1 Декарт. Метафизические размышления, I. – Р. Декарт. Избр. произв. М., 1950, с. 336 (пер. В. М. Невежиной).

2 Там же.

3 Декарт. Указ. соч.

4 Монтень. Опыты, кн. I, гл. XXVII. – Указ. изд., с 167.

5 Там же, с. 170.

6 Esquirol. Des etablissements consacres aux alienes en France (1818). – In.: Des maladies mentales. Paris, 1838, t. II, p. 134.

7 См.: Louis Boucher. La Salpetriere. Paris, 1883.

8 См.: Paul Bru. Histoire de Bicetre. Paris, 1890.

9 Эдикт 1656 г., ст. IV. Позднее к ним прибавились дома Святого Духа и Подкидышей, а дом Мыловаренного завода был исключен.

1 °Cт. XI. 11 Ст. XIII.

12 Ст. XII

13 Ст. VI.

14 Проект был представлен Анне Австрийской и подписан Помпонном де Бель-евром.

15 Доклад Ларошфуко-Лианкура от имени Комитета по нищенству Национального собрания (Proces-verbaux de 1'Assemblee nationale, t. XXI).

16 См.: Statuts et reglements de 1'hopital general de la Charite et Aumone generalc de Lyon,1742.

17 Ordonnances de Monseigneur 1'archeveque de Tours. Tours, 1681. Ср.: Mercier. Le Monde medical de Touraine souns la Revolution.

18 Экс, Альби, Анже, Арль, Блуа, Камбре, Клермон. Дижон, Гавр, Ле-Ман, Лилль, Лимож, Лион, Макон, Мартиг, Монпелье, Мулен, Нант, Ним, Орлеан, По, Пуатье, Реймс, Руан, Сент, Сомюр, Седан, Страсбург, Сен-Ссрван, Сен-Никола (Нанси), Тулуза, Тур. См.: Esquirol. Loc. cit., t. II, р. 157.

19 Из пастырского послания архиепископа Турского, процитированного выше, видно, что церковь оказывала этому сопротивление и присваивала себе честь быть вдохновительницей всего движения и создательницей первых учреждений такого рода.

529

2 °Cм.: Esquirol. Memoire historique et statistique sur la Maison royale de Charenton. – Loc. cit., t. II.

21 Helene Bonnafous-Serieux. La Charite de Senlis. Paris, 1936.

22 R. Tardif. La Charite de Chateau-Thierry. Paris, 1939.

23 Для возведения госпиталя в Романе строительным материалом послужил разрушенный лепрозорий в Воле. См.: J.-A. Ulysse Chevalier. Notice historique sur la maladrerie de Voley pres Romans. Romans, 1870, p. 62 и приведенные им документальные свидетельства, № 64.

24 Так обстояло дело в Сальпетриере, куда “сестер” полагалось набирать из числа “девиц либо молодых вдов, бездетных и не обремененных делами”.

25 В Орлеане членами канцелярии были: “господин епископ, судья и 15 лиц, а именно 3 лица духовных и 12 самых почтенных его жителей, как чиновников, так и добрых горожан и торговцев” (Reglements et statuts de Fhopital general d'Orleans, 1692, p. 8–9).

26 Ответы на запросы департамента лечебных заведений относительно Сальпет-риера, 1790. (Arch. nat., F 15, 1861).

27 Как Сен-Лазар.

28 В 1963–1965 гг. См. выше, глава I.

29 Например, госпиталь Шарите в Романе был создан Службой подаяний, затем передан братьям св. Иоанна Божьего и наконец, в 1740 г., присоединен к Общему госпиталю.

30 Прекрасный тому пример – основание Сен-Лазара. См.: Со/ел Vie de saint Vincent de Paul, I, p. 292–313.

31 Во всяком случае, его устав был обнародован в 1622 г.

32 См.: IVagnili. Historische Nachrichten und Bemerkungen liber die merkwurdigsten Zuchthausem in Deutschland. Halle, 1791.

33 Nicholls. History of the English Poor Law. London, 1898–1899, t. I, p. 167–169.

34 Elizabeth I, cap. V.

35 Nicholls. Loc. cit., p. 228.

36 Howard. Etat des prisons, des hupitaux et des maisons de force (London, 1777); trad. francaise, 1788,1.1, p. 17.

37 Nicholls. History of the Scotch Poor Law, p. 85–87.

38 Хотя создание working-houses предусмотрено уже актом от 1624 г. (21 James I, cap. I).

39 Nicholls. History of the English Poor Law, I, p. 353.

40 Nicholls. History of the Irish Poor Law, p. 35–38.

41 Согласно Декларации от 12 июня 1662 г., управляющие парижского Госпиталя “дают приют и пропитание в пяти домах сказанного Госпиталя более чем 6000 человек”; цит. по: Lallemand. Histoire de la Charite. Paris, 1902–1912, t. IV, p. 262. Население Парижа к этому времени составляло чуть больше полумиллиона человек. Для изучаемого нами географического ареала эта пропорция на протяжении всего классического периода более или менее постоянна.