Текст книги "Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ)"

Автор книги: Мирая Амброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

10.1

10.1

Уже в трущобах Нильвара я сделала небольшой перерыв и сняла с себя личину служанки. Пока шла до дома, магия понемногу восстанавливалась, и как только я оказалась почти у цели, я вновь накинула образ. На этот раз абсолютно новый, которую никто и никогда еще не видел. Кажется, это лицо какой-то итальянской актрисы из старого фильма.

Я не собиралась заходить домой – еще не хватало встретиться с Роем. Мне нужно было только заглянуть в сарай и убедиться, что Киллиан все забрал.

Воровато оглянувшись, я приоткрыла дверь и шмыгнула внутрь. Наша тележка гадалки стояла на месте накрытая цветастым-платком. Я заглянула внутрь – денег не было. Значит, Килли послушал меня и все сделал верно. Жаль только, что у меня теперь и медяка нет, чтобы отправиться в путь. Цыганской одежды тоже не осталось, но я бы ее и не взяла – слишком приметная, Рой может узнать меня в ней.

Я выглянула из сарая, осмотрелась. На веревках висела чья-то постиранная одежда, и я быстро выскочила и сдернула ее. Переоделась в платье из грубой ткани, накинула на голову косынку, спрятала под нее волосы. Хорошо, что мне сделали строгую прическу для свадьбы – все волосы исчезли под косынкой и не торчали наружу. Уже на улице я смыла с себя косметику в бочке с дождевой водой. Сажей выпачкала лицо. Я не смогу держать личину вечно, так что лучше подстраховаться.

Так я отправилась на поиски своего брата. Возможно, что мальчика уже нет в городе. Но прошло меньше суток, и надежда все же была. Первым делом я подошла к стоянке дилижансов.

– Простите, – обратилась к смотрителю. – Вы не встречали тут мальчика? Худой, черноволосый. Ему пятнадцать, но выглядит младше. Может он покупал билет в какой-нибудь город.

– Не было сегодня никаких мальчиков, – ответил мужчина.

– А вчера?

Он на минуту задумался, а потом ответил:

– И вчера не было. Не мешай работать, иди!

На всякий случай я опросила кучеров, но все тщетно – никто не видел Килли ни вчера, ни сегодня.

Уже на площади я натолкнулась на Джейка, соседского мальчишку. Я остановила его:

– Стой! – поймала за руку, когда он как раз куда-то побежал.

– Я ничего не крал! – тут же закричал он и начал вырываться.

– Да мне все равно, я не за тем тебя остановила!

– А зачем? – он перестал рваться и подозрительно сощурился.

– Ты не видел Киллиана?

Мальчик окинул меня внимательным взглядом, склонил чуть голову набок.

– Не знаю такого.

Пришлось оттащить его в сторону темного угла за зданием аптеки. Там я скинула с себя чужой образ, и глаза мальчика стали как блюдца:

– Тари?! Это ты? Но как… Ты что, многоликая? – изумился он.

Никому другому я бы не сказала об этом и, тем более, не стала бы показывать. Но Джейка я знала с пеленок – ему можно доверять.

– Да, но сейчас не это важно. Килли не видел?

– Видел вчера. Он бежал куда-то, сказал, что ему нужно в порт.

– Спасибо, – кивнула я. – Только никому не говори, что видел меня. И Килли. Особенно Рою.

Мальчик кивнул, и я быстро сменила облик и быстро зашагала прочь.

– Тари! – окликнул он меня.

Я обернулась.

– Лапка с ним.

Я улыбнулась, махнула ему рукой и быстрым шагом направилась в сторону порта.

Но здесь меня тоже ждала неудача.

– Не видел никаких мальчишек, – сказал капитан одного из судов, что уже больше недели стояло в порту и ждало разгрузки. – Только юнги.

Не видели его ни матросы, ни капитаны других кораблей. И я уже собралась уходить, когда меня позвал один из старых моряков:

– Я видел мальчика, девочка. С собачкой.

– Это он! – обрадовалась я. – Худой, черноволосый?

– Да, – кивнул согласно старик. – Я помог ему наняться юнгой. Его не хотели брать, потому что он напрочь отказывался оставить на суше своего пса. Но он был так упрям, что капитану пришлось сдаться.

– Где он сейчас? Вы знаете?

– Корабль, на который он нанялся, примерно час назад отошел в Тоаланию.

Мои плечи опустились. Мы разминулись с ним буквально в часе друг от друга. Но ничего, хорошо, что с ним все в порядке. Когда-нибудь я найду денег и отправлюсь за ним следом, в другую страну. Мы снова будем вместе. Лишь бы он был жив и здоров к тому мгновению.

Я поблагодарила старика за информацию и побрела обратно в центр города. Я одна. Без денег. Без крыши над головой. Надо придумать что-то, как-то не попасться ни своему отчиму, ни магиару Девего. Лучше всего, наверное, уйти из столицы куда-нибудь подальше.

– Не видели эту девушку?

Я подняла глаза, привлеченная голосом. Один из гвардейцев подошел к мужчине с тюком ткани на плече и показал какую-то бумажку. Внутри у меня все свело от неприятно предчувствуя. я застыла, наблюдая. Гвардеец шел от одного встречного к другому, всех опрашивал.

Надо скрыться. Я, конечно под личиной, но кто знает, какие есть артефакты с собой у королевской гвардии. Они могут с легкостью снять с меня лицо, если что-то заметят.

Резко развернувшись, я нос к носу столкнулась с другим гвардейцем.

– Не встречали эту девушку? – он показал мне наспех нарисованный портрет. Хоть он был весьма небрежным, но мое настоящее лицо в нем хорошо угадывалось.

– Нет, – помотала я головой.

– Она опасная преступница, ее нужно срочно поймать. Но проблема в том, что она может принимать чужой облик. Если вы заметите что-то необычное, увидите, как кто-то лицо меняется, тут же сообщите нам. Ее нужно поймать как можно скорее.

– Хорошо, – выдавила я, и мужчина пошел дальше.

Преступница? А магиар Девего не мелочится! Теперь меня разыскивают, но даже не знают, за что на самом деле. Наверняка он подкупил гвардию, кого-нибудь убедил своим даром.

Нужно скорее покинуть столицу. Осесть где-нибудь подальше, а там уже думать, как найти Килли. Но здесь я не задержусь ни на секунду.

10.2

10.2

Уже через час я была за воротами города и брела по дороге, что идет на север королевства. А через шесть часов, я жалела о том, что отправилась пешком. Я могла бы вспомнить навыки, приобретенные в детстве, стащить у какого-нибудь господина кошелек и поехать на дилижансе. Сменила бы личину, и никто никогда не нашел бы меня… Но в тот момент, когда я покидала город, все мои мысли были лишь о том, как там сейчас Киллиан.

Теперь приходится расплачиваться мозолями на пятках. Как назло, дорога была пустынной, ни одного путника даже не встретилось, ни одной кареты, ни телеги. Чем дальше я была от города, тем меньше попадалось домов и ферм, а где-то полчаса назад они и вовсе пропали. К вечеру я добралась до какой-то станции на распутье с одиноким покосившимся домиком.

Попыталась выпросить кусочек хлеба, «переодевшись» в старушку – меня послали. Выгнали взашей, даже не пожалели бедную бабулю. Пришлось ретироваться.

Когда вышла на улицу, то, к своему удивлению, увидела возле дороги рыдающую девушку с чемоданом. Еще пять минут назад ее здесь не было. Она так громко всхлипывала, так шмыгала носом, что я просто не смогла пройти мимо:

– Что у вас случилось? – подошла я.

– Ах, бабушка, вам не понять.

– Отчего же?

Взгляд прошелся по незнакомке. Она была одета скромно, но хорошо. Не из бедной семьи, но и не из магиаров. Скорее, какая-нибудь дочь небогатого помещика с соседних ферм. В ее ногах стоял большой чемодан с потертыми углами.

– Вы уже старая, вам меня не понять. Речь-то о любви!

И она снова залилась слезами. Из кармана достала платок, стала вытирать мокрое лицо.

– Ну так, я же тоже молодая была, – сказала я. – И тоже когда-то любовь была. Да еще какая…

– Правда? – заинтересовалась девушка.

– Правда, – соврала я. – Рассказывай, что стряслось.

И она начала рассказывать свою историю, всхлипывая и причитая.

Амалия Веруан – так звали мою новую знакомую – жила в паре километров отсюда и была влюблена с детства в своего соседа. И если в совсем юные годы он не отвечал ей взаимностью, а только подкидывал жаб в сумочку и дергал за косы, то повзрослев, он наконец-то открыл глаза и увидел, какая же умница и красавица была все это время рядом с ним. На радость родителям между ними завязался роман. Артур красиво ухаживал за ней около года, выражал вполне серьезные намерения. Дело шло к свадьбе. Он сделал Амалии предложение, получит заветное «да», благословение родителей с обеих сторон, которые были друзьями и рады были породниться. Все вроде бы шло хорошо.

Но буквально месяц назад, за день до обручения, Артур объявил, что сразу после свадьбы он намерен уплыть с другом за море, чтобы учиться. Девушку такое не устроило – кто захочет ждать столько лет мужа, когда ты так молода? Она “встала в позу” и заявила, что тогда никого обручения, а тем более свадьбы, у них и не будет. И что назло своего жениху она устроится работать гувернанткой и никогда не выйдет замуж, а он пусть делает теперь все, что пожелает. Почему она решила, что делает плохо таким образом именно возлюбленному, я даже не знаю.

Амалия написала кучу писем по адресам из объявлений по найму гувернанток. И один лорд из северной провинции откликнулся. Жених, немного подумав и остыв после бурной ссоры, пришел с цветами и объявил, что он отменяет поездку. Что безумно любит свою избранницу, и никакие заграницы ему без нее не нужны. Но Амалия была упрямой как баран, так отец ее говорил. Она заявила, что теперь Артур ей не нужен, а она уже откликнулась на вакансию и отправляется устраивать свою судьбу сама. И вот теперь она ждет свой экипаж, который для нее нанял работодатель, чтобы навсегда уехать от шокированных ее решением родителей и расстроенного жениха. Тот, в свою очередь, сегодня тоже уплывет, разочарованный и потерявший надежду.

– Так, – нахмурилась я. – Значит, вы плачете из-за Артура?

– Ну конечно! Я же люблю его! – вздохнула она.

– Так вернитесь к нему, в чем проблема?

– Вы что? – возмутилась она. – Чтобы он думал, что мной так легко манипулировать?

Она вздернула свой аккуратный носик, приняв горделивый вид, но тут же хлюпнула им. Новый поток слез потек по щекам.

– Послушайте, Амалия. Если Артур уедет, вы никогда можете его не увидеть. А ведь вы любите его. А он вас.

– И что вы предлагаете? – хмыкнула она. – Сдаться и стать его женой? Чтоб он через пару лет объявил, что поедет жить в Тоаланию и разводить овец? А я буду сидеть у окна и ждать его как дурочка?

Я коснулась ее руки:

– Но он уже ради вас отказался от всего. Почему вы не хотите сделать так же? Разве любовь не заслуживает такой маленькой жертвы?

Девушка задумчиво смотрела на меня. В ее глазах отражался весь мыслительный процесс.

– И что же, мне все бросить?

– А вы хотите быть гувернанткой?

– Нет, – мотнула она головой. – Я хочу быть женой Артура.

– Так станьте ей.

Девушка растерянно глянула на меня, потом на свой платок в руке. Неожиданно лицо исказилось от ужаса:

– Он же скоро уедет! Что я наделала? Артур!

Она бросилась бежать, подхватив юбки, я даже слова не успела сказать.

– Амалия! – крикнула я ей, но она даже не обернулась. – Амалия! Ваши вещи!

Она махнула рукой и скрылась за поворотом.

Я проводила ее взглядом. Опустила глаза не чемодан. Немного подумав, открыла его.

Внутри оказалась одежда, немного денег и рекомендательное письмо. Я так и застыла перед всем этим «богатством». Разве это не шанс? Билет в новую жизнь, который подкинули с легкой руки боги.

Я посмотрела в ту сторону, где скрылась девушка. Возвращаться она не собиралась, так что я нырнула с чемоданом в кусты, чтобы переодеться. Это ведь не воровство, если она сама их бросила, правда?

Когда спустя минут десять подъехала карета, я уже стояла в новом образе.

– Амалия Веруан. Гувернантка. – представилась я кучеру и поправила выбившуюся из-под шляпки русую прядь волос.

– Садитесь, – кивнул он, и я забралась внутрь.

Карета тронулась, увозя меня в новую жизнь.

11

Шесть дней мы провели в пути, останавливаясь в придорожных трактирах на ночь. Мой работодатель за все заплатил: и за крышу над головой, и за пищу, и за транспорт. А на рассвете седьмого дня я стояла на пороге незнакомого поместья, собираясь постучать. Обернулась: вокруг глухой лес, который в лучах восходящего солнца выглядит жутко мрачным. По земле стелется густой туман, добавляя жути. Да, не самое позитивное местечко. Не знала, что на севере Саргонды так уныло и печально.

Я торопливо постучала. Не хотелось оставаться на пороге ни минуты, вдруг из леса вылезет какая тварь? Кучер уже уехал, оставив меня одну.

Тишина.

Я постучала снова, уже громче. Спустя пару минут послышались шаги, потом чей-то голос. Дверь распахнулась, и я увидела на пороге полную женщину лет пятидесяти в стеганом халате. Ее волосы были распущены и растрепаны, кожа на лице покраснела. Она запахнула полы поглубже и хмуро посмотрела на меня.

– Доброе утро. Я – Амалия Веруан, ваша новая гувернантка.

– Ну, не моя уж точно, – ответила женщина хрипловатым со сна голосом. – Проходите.

Она сдвинулась в сторону, пропуская меня в дом, и я вошла. Внутри было темно, так что я не могла толком оценить обстановку. Ладно, еще насмотрюсь.

– Мы вас ждали немного позже, магиара Амалия.

– Простите, я не хотела никого разбудить.

– Ничего, слуги должны были встать через четверть часа. Вы почти вовремя.

– И еще: я не магиара – у меня нет дара, – соврала я. – Достаточно просто госпожи.

В письме, которое я нашла в чемодане, ни разу не упоминался титул Амалии, к ней обращались как “госпожа”.

– Как скажете, госпожа Амалия. Оставьте ваш чемодан пока здесь, Орэн заберет его, как проснется. А я пока покажу вам дом.

Она направилась в одну из комнат справа от холла.

– Орэн? – спросила я, шагая в полутьме за ней.

– Да, наш дворецкий.

– А вы?

– Летисия – экономка.

Женщина остановилась, повернулась ко мне.

– Я вам сразу объясню, кого вы можете встретить в доме, – сказала она. – Познакомитесь позже, а пока только имена. Помимо лорда-магиара Уортера и его детей, здесь проживаю я, дворецкий Орэн – о нем я уже упоминала. Еще у нас есть кухарка – Жаннэль. Она готовит отличные булочки, но весьма строга и резка, но вы не обижайтесь. Три служанки: Доротея, Грана и Диона – молодые девушки из соседней деревни, ваши ровесницы. И садовник Нил. Он странный, но вы привыкнете.

– А дети?

– Старшая девочка – Иллария, ей почти десять. Младший – Эстебан, пару недель назад ему стукнуло семь. Уже достаточно взрослые.

– Это хорошо, – улыбнулась я.

Никогда не работала с маленькими детьми, даже не представляю, как с ними обращаться. Своих детей у меня не было, с дошкольниками дел никогда не имела. А тут хоть уже более менее хороший возраст – все понимают, самостоятельные.

– Хорошо… – эхом отозвалась экономка. – Это посмотрим…

Не знаю, что она имела ввиду, но времени спросить у меня не было – мы вошли в комнату. Летисия зажгла на столике свечи в канделябре, и тусклый свет озарил просторную гостиную. Красивая дорогая мебель, бархатные шторы, золотые рамы и подсвечники. Лорд, к которому я приехала работать, явно не бедствует. Вот только было кое-что, что портило всю картину: на каминной полке, столиках и тумбах стояло множество прогоревший где наполовину, где больше, свечей. Вокруг лежали алые цветы, переплетенные друг с другом черными лентами в гирлянды, и венки..

– Кто-то умер? – я кивнула в сторону жуткого декора.

– Дело в том, госпожа Амалия, что у нас в доме траур. Скончалась жена лорда Уортера, госпожа Нивелла.

Ну вот. Не в самое подходящее время меня наняли – дети наверняка еще не оправились, и новая женщина в их доме может им не понравиться.

– Ох, соболезную. Очень печально. А как дети? – решила сразу уточнить. – Наверное, они раздавлены, еще не оправились от потери. Сколько дней прошло с похорон?

Экономка как-то странно на меня посмотрела, затем вздохнула и сказала:

– Прошло уже полгода.

– Полгода? – не смогла я скрыть удивления.

Обычно основной траур соблюдали в течение семи дней. Тогда ставили свечи, чтобы осветить путь душе в новый мир, каждый день меняли цветы, которые должны были отгонять темные силы. После родня могла продлить траур еще на десять дней, хотя это было необязательно. Но все атрибуты к тому моменту уже убирались. Единственное, что оставалось неизменным в течение всех семнадцати дней – черная траурная одежда.

– Лорд очень сильно скорбит о своей жене, – еще горше вздохнула экономка. – Напрочь отказывается отменить траур. Да он вообще руки опустил! Не выходит из своей комнаты.

– Совсем?

– Совсем, – кивнула понуро Летисия. – Слуги ему носят еду, выносят ночной горшок. Я раз в три дня меняю постельное белье. А он только сидит в кресле или лежит на постели, и нет ему ни до чего дела.

– А вы пытались…

– Конечно пытались! – всплеснула руками женщина. – Думаете, мы бы позволили так просто ему похоронить себя заживо? Но все тщетно, он никого не слушает. Я даже подговорила Орэна и Нила вытащить его силой, но лорд стал так кричать. Так кричал, так кричал! Грозился, что выгонит нас всех, и нам пришлось оставить все как есть.

– Но как же дети?

– Они иногда приходят к нему, но он не говорит с ними, не играет. Они стали его бояться.

– Да, ситуация ужасная, – искренне посочувствовала я. Кажется, отец впал в депрессию, как сказали бы в моем прошлом мире. Бедные малыши – потеряли не только мать, но и отца.

– Детям нужна женская ласка, забота, – продолжила Летисия. – Как же они без любви? Поэтому мы пригласили гувернантку. Кто-то должен им дать то, что не могут дать родители. Кто научит маленькую Илларию женским штучкам, манерам настоящей дамы? А ведь ей через пять лет выходить в свет.

Я кивнула. Экономка прищурилась, прошлась оценивающим взглядом от макушки до пят.

– Вы такая молодая, госпожа Амалия. Уверены, что справитесь?

– Уверена, – твердо ответила ей. Пусть не думает, что я неопытная. У меня за плечами пять лет в средней общеобразовательной, это вам не с двумя детьми лорда нянчиться, которые наверняка, согласно их положению, воспитанные и скромные.

– Ну, поглядим.

Она подошла к камину, подзывая меня. Я приблизилась. На полке стоял портрет молодой женщины.

– Это жена лорда, магиара Нивелла.

– Такая молодая…

– Ей было всего двадцать девять, когда она умерла.

– Что случилось?

– Несчастный случай, – туманно ответила женщина, и по ее голосу я поняла, что расспрашивать подробности бессмысленно – ничего больше не расскажет. Мне как-то стало не по себе сразу, чувствовалась какая-то тайна во всем этом.

Экономка зажгла одну свечу за одной, проходя от камина к каждому столику, и комната озарилась ярким светом. Закончив, она направилась в холл. Я последовала за ней.

– Так что, госпожа Амалия, вы точно решили остаться? Могу сказать, эта работа не так проста, как вам может сейчас показаться.

– Не думаю, что она мне будет не по силам. Я имею опыт обращения с детьми, поверьте.

– Правда? И откуда же? – приподняла брови Летисия.

– У меня есть младшие братья и сестры, целая куча, – соврала я.

Надеюсь, что так и было в семье Веруан. А если нет… Буду молиться, чтобы никто и никогда об этом не узнал.

– Ну, в таком случае, мы на вас рассчитываем. Не хотелось бы, чтобы вы сбежали через три дня отсюда.

– Через три дня? – усмехнулась я. – Да вы, верно, шутите.

– Как знать, как знать… – задумчиво протянула Летисия. – Что ж, раз вы решили, то пойдемте наверх, я покажу вам вашу комнату. А после познакомитесь с демонятами.

– Демонятами? – хмыкнула я. – Почему демонятами?

Ответом мне была тишина. Ничего не ответив, экономка стала подниматься по лестнице. Я пошла следом.

12

12

Комнату мне выделили на третьем этаже, там же, где располагались и все остальные слуги. Только садовник Нил жил где-то в домике на территории поместья. Я, экономка и дворецкий имели свои отдельные покои, а вот девушки-служанки теснились в одной на троих комнате. Кухарка жила в деревне со своей семьей и приходила на работу каждый день, кроме Семидневицы[1].

– Я сейчас разбужу Орэна, и он поднимет ваш чемодан, – сказала Летисия. Завтрак будет в девять, так что дети в восемь уже встают. Приведите себя пока в порядок, и к половине девятого мы навестим их.

Она ушла, и я осталась одна. Окинула взглядом свое новое жилище.

Комната была небольшая, чуть больше той, в которой мы теснились с Киллианом. В углу была односпальная кровать, аккуратно заправленная шерстяным покрывалом. Под окном стоял письменный стол – гувернантка должна не только воспитывать детей, но и учить их, таков порядок. Стол мне пригодится, хорошо, что об этом подумали. У стены стоял небольшой шкаф для одежды. Рядом столик с тазом для водных процедур.

Все скромненько, но чисто и аккуратно. А мне большего и не надо.

В дверь постучали, и я разрешила войти.

– Доброе утро, госпожа Амалия, – широко улыбался высокий и худой мужчина лет сорока. – Я – Орэн. Рад знакомству.

Он внес в комнату мой чемодан и поставил его у шкафа. В другой руке у него был кувшин с водой.

– Захватил для вас, – показал он кувшин. – Чтобы вы могли умыться с дороги. Служанки будут приносить вам воду каждое утро.

– Благодарю, – кивнула я учтиво.

– Надеюсь, вас не расстроила ваша комната? Наверняка вы жили в куда более богатой обстановке в поместье Веруан. Но это самая большая комната на этаже прислуги, остальные еще меньше.

– Ничего, благодарю. Все чудесно.

Не буду же я говорить, что жила в бедняцкой квартирке в трущобах столицы. Теперь я другой человек, должна принять новые правила игры. Но мне не привыкать…

– Что ж, оставлю вас, – чуть склонил голову Орэн. – Меня ждут дела.

Как только он вышел, я скинула личину и тут же открыла свой чемодан. Первым делом достала рекомендательное письмо, которое составил для Амалии ее учитель. Девушка никогда не работала и, видимо, тот был единственным, кто мог дать ей хоть какую-то характеристику. Я перечитала текст снова, запоминая все, что там говорилось о Амалии и ее семье. Факты мне могут пригодиться, но их было слишком мало.

Я переоделась в чистое, не запыленное дорогой платье, умылась, освежила прическу. Как раз, когда я закончила, в дверь снова постучали. Я быстро сменила облик, опасаясь, что посетитель войдет без приглашения. Но этого не случилось.

– Магиара… Я хотела сказать, госпожа Амалия, – раздался за дверью голос экономки. – Вы готовы познакомиться с детьми?

– Да-да, сейчас, – я кинула беглый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что «маска» встала как надо, и отворила дверь.

– Идемте, дитя, – сказала женщина. – Заодно посмотрите на второй этаж. Мы называем его «господский».

Теперь на ней не было халата. Экономка была одета в скромное синее платье с белым передником. Волосы заплетены в косу и аккуратно уложены вокруг головы венком. Она добродушно улыбалась и совсем не походила на ту растрепанную ворчунью, что я встретила на рассвете.

Мы спустились по лестнице и зашагали по коридору. Звуки шагов тонули в коврах с густым ворсом. Стены украшали портреты, наверное, с предками рода Уортер. Я с любопытством разглядывала лица давно умерших людей, отмечая, как часто передается по наследству одна и та же форма носа и ушей в этой семье. Внезапно я запнулась, увидев на одной из картин знакомое лицо.

– Кто это? – остановилась я.

Экономка, ушедшая на пару метров вперед, вернулась и встала рядом.

– Это Кристиан, старший сын господина. Незадолго до смерти госпожи, лорд заказал портрет сына.

Я не могла оторвать глаз от знакомого лица. Где-то я его уже встречала, возможно в столице. Многие юноши уезжают туда учиться или заводить полезные знакомства. А некоторые приезжают, чтобы просто покутить и просадить деньги своих родителей.

– Он сейчас в поместье? – спросила, не переставая рассматривать лицо. Голубые глаза мужчины смотрели на меня с портрета грозно, но в то же время немного устало.

– Нет, Он уехал. Не выдержал того, что происходит дома. Но, мы молимся богам, чтобы он скорее вернулся.

– Неужели он бросил своих брата и сестру в такой момент?

Я бы так не смогла. Я готова была сделать все ради Килли, хоть большую часть детства с ним провела и не я, а настоящая Эссария. Но он стал мне настоящим братом, и я бы ни за что не оставила его в такой момент. Особенно, когда сам отец упивается своим горем и ему нет ни до кого дела.

– Они родные только по отцу. Кристиан – сын лорда от первого брака.

– Значит, отношения у них не очень?

– Нет-нет, магиар Кристиан очень любит Эстебана и Илларию. Но и ему нужен перерыв после всего, что произошло.

– А что именно произошло? – допытывалась я.

– Это не важно, – отмахнулась Летисия. – Нам нужно идти, а то дети опоздают на завтрак. Нельзя нарушать режим.

Когда мы проходили мимо одной из дверей, экономка показала на нее:

– Спальня магиара Уортера. Здесь он и прозябает, храни его боги.

Экономка задержала полный печали взгляд на двери, вздохнула и повела меня дальше. В конце коридора были две одинаковые двери.

– Спальня магиары Илларии, – показала Летисия на левую дверь. – А справа комната господина Эстебана.

– Господина? Не магиара? – уточнила я.

– У нашего мальчика до сих пор не проснулись способности, – вздохнула женщина. – Вот такая беда. Но мы не теряем надежды. Хотя, может это и к лучшему.

Она постучала в левую дверь и вошла, не дожидаясь разрешения. Служанка, молодая девушка с каштановой косой и веснушками на носу, быстро поклонилась мне.

– Доброе утро Летисия, госпожа Амалия. Я собрала магиару к завтраку.

Мой взгляд упал на девочку, которая стояла рядом со служанкой и смотрела на меня равнодушным взглядом. Ее глаза были даже какие-то затуманенные, подернутые поволокой. Мне стало жутко.

– Илли, милая, поздоровайся. Это ваша новая гувернантка – госпожа Амалия.

Девочка даже не моргнула, не шелохнулась. Только рот открылся как у марионетки, и совершенно бесцветным голосом она сказала:

– Здравствуйте, госпожа.

У меня мороз по коже пробежал. Она что, околдована чем-то?

– Спускайтесь в столовую, а мы пока навестим Эстебана.

В комнате напротив все снова повторилось. Мальчик больше походил на механическую куклу, нежели на ребенка семи лет. Что-то неестественное, страшное, было в их поведении.

Когда мы вышли, я спросила экономку:

– Что с ними?

Она повернулась ко мне, улыбнулась добродушно:

– С ними все в порядке.

– Вы считаете, что это нормально?

Нет, я, конечно, не знаю этих детей, но уверена, они не были такими раньше. Даже самый спокойным по характеру ребенок не будет так вести себя. Что-то здесь нечисто.

– Поверьте, с ними все хорошо, – с нажимом сказала экономка и направилась к лестнице. – Завтрак остынет, поторопитесь.

Я поспешила за ней, ощущая, как по коже гуляет мороз.

[1] Семидневица – Воскресенье. В Саргонде так же семь дней недели, но они носят другие названия, в соответствии с порядковым номером: Перводень, Вотородневье, Третьедневица, Четверодневье, Пятидневье, Шестидневица, Семидневица.