Текст книги "Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ)"

Автор книги: Мирая Амброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

40

В столовой воцарилась тишина. Все присутствующие, в том числе и я, потеряли дар речи, шокированные присутствием магиара Роберта. Первым очнулась Иллария.

– Папочка! – закричала она пронзительно и вскочила со своего места, уронив на пол вилку. Она кинулась на шею отцу, и он крепко прижал ее к себе.

Эстебан бросился следом за сестрой. Роберт обхватил его второй рукой, и притянул ближе.

– Мои дорогие, – бормотал он. – Простите меня, мои милые.

Кристиан же не двинулся с места. Он внимательно смотрела на отца и детей, его брови нахмурились, челюсть напряглась. Неужели он не рад, что отец вернулся? Он так сильно на него обижен?

Когда магиар Роберт закончил целовать и обнимать детей, он поднял глаза на старшего сына. Взгляды их встретились, и глаза отца вмиг стали холодными. Он кивнул своему сыну, и на этом их приветствие закончилось.

Я с любопытством переводила глаза с одного на другого, силясь понять, что происходит.

Со стороны двери, что вела в хозяйственную часть дома, послышался грохот и звук разбивающейся посуды.

– Боги милостивые! – Летиссия прижала к груди руку.

На полу перед экономкой лежал выроненный поднос и осколки тарелок. Наш ужин оказался на полу, но сейчас никому не было до этого дела.

– Магиар Роберт, неужели это вы? – воскликнула женщина и всхлипнула. По ее щекам потекли слезы. – Неужели это действительно вы? Или это боги решили подшутить, прислав вместо призрака?

– Нет, Летти, – слабо улыбнулся хозяин поместья. – Это действительно я.

Экономка всплеснула руками и рассмеялась сквозь слезы. Взгляд упал ее на осколки под ногами, и она ахнула:

– Ой-ой, я сейчас все тут же уберу, магиар. Простите меня, глупую. Но я так обрадовалась…

– Все в порядке, Летти. Убери и принеси нам новые порции. Но в этот раз на одну тарелку больше. Я жутко голоден.

Он отлепил от себя детей, которые так и висли на нем, и усадил их за стол. Затем сел сам, и повисло напряжение.

– Амалия Веруан, – протянула я ему руку, чтобы хоть как-то прервать это молчание.

– Да, госпожа, я помню, – магиар пожал мне пальцы. – Простите, что нам пришлось познакомиться в такой ужасной ситуации. Мне бы очень хотелось, чтобы это произошло при других обстоятельствах.

– Папа, ты теперь не бросишь нас? – Иллария снова повисла на его шее, словно боялась отпустить.

– Никогда, моя девочка. Больше никогда.

Нам принесли ужин. Роберт ел жадно, а когда закончил со стейком, попросил добавку. Дети тараторили без конца, пытаясь наперебой скорее рассказать папе, чем они были заняты все эти полгода. Мужчина добродушно улыбался, периодически поглаживая кого-нибудь из них по голове. Я наблюдала за этим с улыбкой, радуясь, что все налаживается.

И только Кристиан был молчалив и мрачен. Как только он доел, то тут же извинился и ушел, даже не стал ждать десерт.

Роберт проводил его недовольным взглядом, но ничего не сказал. Как только старший сын скрылся, он вновь обратил свое внимание на младших, и взгляд его тут же потеплел.

Что-то не так, сложно это не заметить.

Отпускать отца дети не желали ни в какую, и ему пришлось самому укладывать их спать. А когда дети наконец уснули, мы встретились с ним случайно в коридоре, когда он покидал детскую.

– Уснули? – спросила я, которая как раз шла проверить воспитанников.

– Я думал, они всю ночь будут рассказывать мне все и обо всем, – улыбнулся магиар.

– Не удивительно – они по вам скучали. Очень сильно.

Мужчина опустил глаза.

– Я ужасно виноват перед ними, это непростительно. Но я рад, что с ними были вы. Они мне рассказали о своей любимой гувернантке.

– Правда?

– Дети полюбили вас. И это чудесно. Спасибо, что были с ними.

Роберт направился в сторону своей комнаты. Я смотрела ему вслед.

– Магиар, – позвала я, когда его рука уже легла на ручку двери.

Он обернулся.

– Это не мое дело, конечно, но могу я спросить вас? Почему вы с Кристианом так не рады друг другу? Я ожидала большего от вашего воссоединения.

– Вы правы, госпожа – это не ваше дело, – глаза стали холодными, между бровей магиара вылезла глубокая морщина.

Он толкнул дверь, но я вновь начала говорить:

– Я вижу, как вы любите своих детей. И я не верю, что вы относитесь к старшему иначе. Я знаю…

– Вы ничего не знаете, Амалия, – перебил меня он резко.

Я вздохнула. Я не должна в это лезть, но…

– Почему он уехал после гибели вашей жены? Что произошло между вами?

Роберт закрыл дверь и быстро подошел ко мне. Он встал так близко, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы соблюсти приличия.

– Мне очень хочется сейчас ответить вам грубо, госпожа, потому что вы лезете туда, где вам не рады. Но я вижу, как вы любите детей, а они вас. Вы стали частью семьи, и лишь поэтому я дам вам ответ.

Он набрал в грудь воздуха, а затем на выдохе зло сказал:

– Вы ведь помните, почему моя жена погибла? Она отправилась на встречу со своим любовником. Но думали ли вы, кем он был?

Я открыла было рот, чтобы ответить, но и звука издать не успела.

– Я считаю, – продолжал магир. – Что Кристиан им и был.

– Но почему? – изумилась я.

– На следующее утро я увидел его руки – они были исцарапаны. Он сказал, что поранился о ветки, когда скакал на лошади. Но я то помню, как ломился через кусты негодяй, сбегая от моего гнева. Это был он, я уверен.

– Вы думаете, он вступил в отношения со своей мачехой?

– Он был близок к ней с самого детства. Она все время читала ему стихи, хотя на своих детей не обращала и внимания. Он как преданный щенок сидел у ее ног и заглядывал ей в рот. Я уверен, он стал ее любовником. Молодой, красивый…

По моей спине пробежал холодок. Такое ощущение, что я влезла в змеиный клубок. В этой семье хоть что-то происходит нормальное?

– Я считаю, это не повод подозревать его. Он рос без матери, и мог полюбить вашу новую жену как мать.

– Я так не считаю, – хмыкнул он. – Я высказал ему свои подозрения, и он уехал. Сбежал, испугавшись. Это только подтверждает мои загадки.

В глазах магиара плескалась боль. Он переживал гибель жены и считал, что сын его предал.

– Ваша жена подложила артефакт, который сводил вас с ума. Поэтому вы не могли прийти в себя так долго. Ей дал его ее любовник.

– Откуда вы знаете? – недоверчиво спросил Роберт. – Вы уверены?

– Мы разбили с Кристианом артефакт, и это помогла. А узнала я об этом из письма, которое осталось в книге. Это письмо от вашего соперника. И я не думаю, что это ваш сын, ведь подпись там стояла «твой Р.»

Магир сначала приоткрыл изумленно рот, а потом неожиданно хохотнул.

– Р? Это только подтверждает мои догадки.

– О чем вы? – насторожилась я.

– Я называл сына в детстве ласково Крисом. А вот у Нивеллы было для него другое сокращение. Она звала Кристиана Ри. «Твой Р.» – твой Ри. Нив любила давать своеобразные имена другим, непривычные.

Я растерянно смотрела на магиара. Может ли действительно это быть Кристиан? Или это всего лишь череда совпадений? Как мне хотелось в это верить.

– Вы покажете мне это письмо, Амалия? Завтра.

Я согласна кивнула.

– Конечно, магиар.

Он ушел в свою комнату, а я направилась на третий этаж. В голове был целый хоровод мыслей.

Роберт сказал, что Кристиан любил Нивеллу, свою мачеху. В груди разливалось неприятное ощущение, жгучее, тянущее, и я вдруг осознала, что это – ревность. Я не хотела верить в то, что он любил другую, даже если это было до меня. Какая глупость…

Нужно поговорить завтра с Крисом, попытаться выяснить правду. И если он не скажет Амалии, с Норой он будет точно откровенен.

41

Мы увиделись с Кристианом на следующий день в саду, ближе к вечеру.

Я вышла на прогулку с детьми. Села в беседке и открыла книжку, которую заранее взяла в библиотеке. Иллария и Эстебан убежали к садовнику и теперь донимали его сотней вопросов о растениях и саде. Нил, не будь дураком, вручил им инструменты и привлек к уборке осенних листьев и пожухлой травы. Дети, к такому не привыкшие, нашли это весьма интересным занятием.

– Госпожа Амалия, – крикнула мне Илли и помахала рукой, чтобы привлечь мое внимание. – Я решила, я не хочу быть кулинаром! Я стану садовником.

Я подняла глаза от книги и покачала головой. Она еще сто раз передумает, придумывая себе очередную увлекательную профессию.

– Или садовницей! – дополнила Илли. – Есть женщины садовники, Нил? Или я стану первой?

– Вы станете женой и матерью, магиара, – ответил садовник, и между ними начался спор.

Я уже не стала слушать. Как раз в этот момент я и заметила Криса, который шел к конюшням.

– Кристиан! – окликнула я его, и мужчине пришлось изменить направление движения.

– Госпожа Амалия? – вопросительно приподнял он бровь, когда вошел в беседку.

– Я хотела бы поговорить с вами.

Магиар привалился плечом к столбику, весь его вид говорил о том, что он готов меня слушать.

– Может присядете? – спросила его.

– Говорите.

Я вздохнула, собираясь с мыслями.

– Ваши отношения с отцом… на них печально смотреть.

– Неудивительно, не находите?

– Я говорила с ним вчера перед сном, и смогла узнать, почему он так ведет себя по отношению к вам.

– И что он сказал? – глаза Криса сверкнули недобрыми огоньками. Как же тяжело с пиромантами: слова не скажи – тут же вспыхивают!

– Он считает, что вы были любовником его жены.

Кристиан хмыкнул и отвернулся в сторону.

– И чего вы хотите, госпожа? Сунуть нос в наши семейные дела? Так вы это уже сделали.

– Я хочу, чтобы вы помирились.

– Никогда.

– Вы настолько обижены на него за эти домыслы? Да, это ужасно что он так посчитал. Он был в горе, его разум был затуманен. Ради детей вы должны помириться.

Кристиан сделал шаг в мою сторону, склонился надо мной. Я могла видеть, как пламя переливается в его радужке, заставляя голубые глаза превращаться в оранжевые. Мужчина тихо, но весьма раздраженно сказал:

– У меня есть куда больше причин, чтобы обижаться, если это так можно назвать. Мой отец обвинил меня в таком грязном предательстве, отказался верить мне, своему сыну. А когда я уехал, не желая выносить его ежедневные обвинения, терпеть его нападки, он бросил детей, запершись в своей комнате. Благо мне не удалось уплыть из Саргонды и я вернулся. И это я еще молчу о том, что его подпись стоит в документах, которые показал мне судья. Он продал озеро семье Иветто!

Последние слова он практически выплюнул. Кристиан отодвинулся от меня, сделал шаг назад. Злость вдруг покинула его, лицо стало печальным.

– Да, я любил ее. Я не знал толком свою мать, а она была единственной женщиной, которая могла бы заменить ее. Я ходил за ней по пятам, требуя ласки, как ходил бы любой осиротевший ребенок. Но я никогда бы…

Он оборвал свою речь и запустил пальцы в волосы. С отчаянием посмотрел на меня, словно ища поддержки.

– Я верю вам, – сказала я спокойно.

– Но мне от этого не легче. Нивелла не любила Илларию и Эстебана. Она и меня не любила. Просто терпела меня рядом, потому что я был ей не так противен, как собственные дети. Не я был ее любовником, это просто невозможно.

– Мы можем убедить вашего отца…

– Я не собираюсь ничего ему доказывать. Как только завершу дела, я уеду. Эсти и Илли теперь с отцом, они под присмотром. Значит, я здесь больше не нужен.

Он резко развернулся и спустился по ступеням из беседки. Широкими шагами продолжил путь к конюшне.

Помирить магиара Уортера старшего и магира Уортера младшего будет не просто. Это вообще не мое дело, конечно, но разве так можно? Они накопили столько претензий друг к другу: любовник, дети, предательство, озеро.

Озеро!

– Кристиан! – я кинулась вниз по ступенькам за ним.

Магиар обернулся и, увидев, что я торопливо иду к нему, начал возвращаться.

– Вы сказали, что на бумагах стоит подпись отца. Что это он продал озеро.

– Все верно.

– А вы знаете, когда была поставлена эта подпись?

Кристиан задумался, озадаченно посмотрел на меня:

– Нет. Иветто обратился в суд не так давно с этим документом. Но даты точной нет, лишь месяц указан, с которого сделка вступает в силу.

– И это месяц, в который погибла ваша мачеха?

Крис нахмурился:

– Так и есть.

– А не мог ли ваш отец подписать бумагу, когда он уже был под действием артефакта? Ведь возможно, что артефакт был помещен под половицу за неделю-две до гибели Нивеллы. Его магия уже начала сводить с ума отца, и он продал его, сам того не желая.

Магиар даже рот приоткрыл, когда до него дошел смысл моих слов.

– Но тогда выходит…

Он осекся, ошарашенно посмотрел на меня.

– Выходит, что Фредерик Иветто и был любовником моей мачехи, – выдавил он. – Проклятье!

– Но под письмом стоит подпись «Твой Р.»

– Рик. Фредерик – Рик. Обычно сокращают до Фред, но Нивелла любила необычные прозвища.

Мы смотрели друг на друга, пораженные догадками. Просто невероятно.

– Но как нам узнать, что это все правда? – спросил Кристиан.

– Нужно кое-что найти. Я не могу гарантировать, что это поможет, но шанс есть.

– И что же?

– Поэтический сборник, которого не хватает в библиотеке. Ваша мачеха постоянно их читала. В нескольких томах я и нашла записки, а значит есть шанс, что в последнем тоже что-то будет. Но его нигде нет.

Мужчина задумался на минуту. Затем усмехнулся и сказал мне:

– Идемте.

Он даже схватил меня за руку, таща за собой. От его прикосновения у меня по коже мурашки пробежали. Кристиан так озадачен происходящим, что даже позабыл о всяких приличиях.

Мы вернулись в сад.

– Илли, иди сюда, – позвал Крис, когда мы подошли, и выпустил мою руку.

– Да? – девочка вприпрыжку подбежала. Ее платье было испачкано землей и травой, и я невольно покачала головой. Неприятно, но ругать не стану – она познает мир.

– Ну-ка, расскажи нам, что ты прячешь в своем шкафу на нижней полке.

Иллария прикусила губу и опустила глаза, Носком туфля поковыряла землю, шаркнула подошвой, стирая получившийся узор.

– Ничего.

– Не обманывай, Илли. Это важно, поэтому скажи правду. Я все равно знаю ответ.

– Книгу, – покраснела она.

– Какую книгу? – спросила я.

– Мамину. Она читала ее последней, и я забрала ее себе и спрятала. На память, чтобы никто больше ее не трогал.

– Как она называется?

– «Сборник любовной поэзии», – смутилась еще больше Иллария. – Но я не читала, честно! Я и читать то еще не умела!

– Верю, – кивнул Крис. – А там не было никакого письма? Может конверта или записки?

– Было, – кивнула девочка. – Листок бумаги. Он и сейчас там лежит.

Мы с Кристианом переглянулись.

– Спасибо, сестричка.

– Крис, ты не будешь ругаться? Я знаю, что мне нельзя было такое брать.

– Все в порядке, – он погладил голову сестры. – Ты молодец. А теперь иди играй дальше.

Иллария улыбнулась и побежала обратно к Эстебану и Нилу, которые укрывали розы листьями.

А мы со всех ног кинулись в спальню девочки, молясь всем богам, чтобы там оказалось хоть что-то полезное.

42

42

Среди страниц, посвященных любви и страсти, верности и предательству, действительно лежал сложенный вдвое листок. Скорее всего, это последнее письмо, которое Нивелла получила от своего возлюбленного. Эту книгу с откровенными стихами, которую Кристиан держал в руках, женщина носила с собой в последние дни.

– Давай же, – тихонько сказала я магиару, который нерешительно смотрел на бумагу. – Открой его.

Он посмотрел на меня, челюсть его сжалась от напряжения. Секунду подумав, он все развернул листок и начал читать его содержимое вслух.

«Нив, моя любимая! Ты настоящая молодец! Артефакт уже набрал свою мощь, а значит, пора действовать. Разум Роберта затуманен, он с легкостью подпишешь все, что ты ему дашь. Но для начала проверим. Принеси ему договор о продаже озера и посмотри, как он поведет себя. Если он подпишет, то мы пойдем дальше – дадим ему бумаги на развод.

Но, если, моя дорогая Нивелла, все пойдет не по плану… Если Роберт что-то заподозрит, откажется подписывать, то ты не трать ни минуты. Собирай немедля вещи и приезжай в мое поместье. Мы тут же сбежим, мы уплывем куда-нибудь подальше, где сможем начать сначала! Пусть он гниет в этом поместье со своими отпрысками, ты ему не достанешься!

Жду тебя сегодня ночью на озере. С подписанными бумагами.

Твой Р.»

Кристиан закончил читать и поднял на меня глаза:

– Это… это многое объясняет.

– Это письмо, оно поможет доказать в суде, что сделка была незаконной?

– Я не уверен. Это может доказать лишь то, что отец был не в себе, под действием артефакта, когда подписывал бумаги. Сделку могут аннулировать. Но мы никак не можем притянуть сюда Фредерика Иветто. Его имя нигде не упоминается.

Я кивнула.

– Значит, надо как-то выйти на его след, найти доказательства. Мы уже немного накопали на него.

Крис вдруг улыбнулся.

– Немного? Да это больше, чем я рассчитывал! Может мы и не в силах доказать его причастность, но мы хотя бы попытаемся вернуть озеро на основании незаконной продажи!

Он вдруг схватил меня за руки и оказался слишком близко.

– Амалия, это все благодаря вам! Вы нашли артефакт, нашли письма. Я и представить не могу, чем бы все закончилось, не приди вы к нам работать.

Его глаза светились такой искренней теплотой и благодарностью, что я поплыла. Я улыбнулась ему в ответ, и на душе стало вдруг так тепло. Я давно не видела Кристиана таким, он был в последнее время слишком часто печален и подавлен. Как же приятно было видеть его радостным. Как же красиво он улыбался, сияя своими голубыми омутами-глазами.

Я вдруг почувствовала непреодолимое желание ощутить тепло его тела, вкус его губ. Когда мы последний раз были у озера? Кажется, целую вечность назад. Но сколько бы времени не прошло, я все еще его любила.

Глаза закрылись сами, я потянулась к нему. Мои губы коснулись его губ, требуя поцелуя. Он ответил. Руки Криса обхватили меня, прижали к теплому телу. Его губы жадно впились в мои, смяли в требовательном поцелуе.

Не знаю, сколько это продлилось, но волшебный момент оборвался. Кристиан выпустил меня из рук, отстранился.

– Проклятье, – выругался он негромко.

Я смущенно отвернулся, осознав, что сделала. Я для него Амалия Веруан, гувернантка. Не Нора, которую он любит. Или любил…

– Простите, я не должен был этого делать. Снова…

– А может должен был? – спросила тихонько и тут же прикусила язык.

Он подошел, пальцами приподнял подбородок и заглянул мне в глаза.

– Мне очень жаль, Амалия, что мы не встретились с вами раньше. Что я не увидел в вас то, что вижу сейчас. Вы мне очень нравитесь, не только как гувернантка или друг. Я вижу в вас большее, но… между нами ничего не может быть. Это невозможно. Я люблю другую, и никогда не смогу разлюбить. И сейчас мне жаль, что это не вы. Вы очень мне ее напоминаете. Но вы – не она. Я не обману никогда ту, которой клялся в любви. Простите.

Я почувствовала, как в горле встал ком. Глаза защипали, и я отвела взгляд, высвободилась из его пальцев. Быстро заморгала ресницами, смахивая непрошенные слезы. Он не должен видеть их.

– Забудьте, это всего лишь небольшая ошибка, – попыталась я улыбнуться. – Недоразумение.

Кристиан слишком внимательно на меня смотрел, на лице его вновь была печаль.

– Идемте, – наконец сказал он, и я мысленно вздохнула с облегчением – он не стал спрашивать лишнее. – Надо показать это отцу.

Мы нашли Роберта в гостиной, где он читал позавчерашнюю газету, который Орэн привез из города утром.

– Отец, нам надо поговорить.

Магиар Роберт проигнорировал сына, сделал вид, что не слышал.

– Это касается продажи озера. И смерти Нивеллы.

Только после этих слов хозяин поместья отложил газету в сторону и внимательно на нас посмотрел:

– Что ты сказал?

– Я говорю, что знаю, как было продано озеро. И кто был любовником твоей жены.

– Это был ты! – рявкнул лорд. Лицо его вмиг побагровело, наливаясь гневом.

– Магиар Роберт, прекратите! – вмешалась я. – Хватит беспричинно винить своего сына в том, что он не делал. Мы выяснили правду и теперь вы должны ее услышать.

Мужчина впился в меня взглядом размышляя, верить мне или нет. Наконец он уже спокойнее, но все еще недовольно, сказал:

– Ладно, я готов выслушать.

Пришлось рассказать ему все, показать записки и письма. С каждой минутой лор мрачнел все сильнее, его брови тяжело опускались над потухшими глазами. Когда мы закончили, он тяжко вздохнул, но не сказал ни слова.

– Вы так и будете молчать?

– А что вы хотите услышать, госпожа?

– Извинения.

– Что? – опешил он.

– Вы должны извиниться перед сыном за то, что обвиняли его без всякой причины. Теперь вы знаете правду, и должны помириться.

Теперь хмыкнул Кристиан:

– А может у меня тоже нет никакого желания его прощать.

Как дети малые, честное слово.

– Значит так, – пришлось врубать гувернантку. – Вы сейчас же помиритесь. У вас нет причин ненавидеть друг друга: Кристиан не соблазнял вашу жену, а значит вам, магиар Роберт, не за что его винить. А твой отец, Крис, не по своей воле продал озеро, значит и тебе не стоит держать на него зла.

Мужчины впились друг в друга цепкими взглядами. Между ними искрило, казалось вот-вот разразится буря.

– Вы хотите вот так всю жизнь? Ненавидеть друг друга за то, что никто и не делал? Постыдитесь, магиары.

Первым сдался отец. Он вздохнул, опустил взгляд:

– Прости меня, Крис, – сказал он негромко.

Кристиан пошевелил челюстью, нахмурился еще сильнее. Я даже боялась, что он пошлет отца с извинениями куда подальше. Но он тоже наконец успокоился. Лицо расслабилось, плечи опустились.

– И ты прости, папа.

Роберт встал, и мужчины обнялись. Я даже чуть не пустила слезу от умиления. Счастливая картина складывается: отец вернулся к детям, все помирились, проказники воспитались. Осталось только вернуть украденную землю.

– Магиары, нам нужно решить, что делать.

– А что здесь решать? – Роберт отстранился от сына. – Мы идем в суд.

Я улыбнулась, и Кристиан улыбнулся мне в ответ.

– Мы все вернем, – сказал он.

И семейство Уортер заживает наконец-то счастливо.

Но уже без меня.