Текст книги "Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ)"

Автор книги: Мирая Амброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

28

28

Лунный свет плясал на озерной глади, когда я вышла к берегу. Было так тихо, что слышались голоса ночных птиц в подлеске. Лёгкий ветерок едва заметно шевелил листву на деревьях и кустарниках, но даже он не нарушал эту тишину. Казалось, что само озеро притихло под лунным светом, его поверхность была неподвижной, как и звездное небо.

Я сделала шаг вперёд, чувствуя под ногами мягкую, влажную землю. Звук моего сбившегося после торопливой ходьбы дыхания казался громким в этом окружении. Я обвела взглядом берег, прислушалась.

Никого.

Кажется, Кристиан уже ушел. Мне пришлось обогнуть поместье петлей и выйти на озеро с другой стороны – со стороны поместья Иветто. Я ведь представилась их служанкой, было бы странно, приди я с другой стороны. В итоге, мы с Крисом разминулись.

Я хотела было уйти, но услышала тихий голос:

– Ты все-таки пришла. Не зря я приходил сюда каждый день.

Кристиан вышел из-под дерева, которое надежно укрыло его от моих глаз в темноте под кроной. Он подошел ко мне быстрым шагом, но, когда мы были на расстоянии вытянутой руки друг от друга, он резко остановился.

– Это действительно ты, мне это не снится?

Луна посеребрила пряди его мокрых волос. Видимо, он решил искупаться, пока ждал меня.

– Я могу быть призраком, – пошутила я. – Или русалкой.

Неожиданно он вскинул руку, и на его пальцах вспыхнул слабый огонек, который тут же осветил нас. На лице магиара заплясали оранжевые тени, в глазах сверкали искорки.

– На русалку не похожа. Я для призрака ты слишком… непрозрачная.

Он затушил «свечку» и повисла неловкая тишина. Я не знаю, чего я ожидала, идя сюда. Решение идти к озеру было стремительным, но я не подумала ни на миг, что будет после, когда мы встретимся. Возможно, и Кристиан не знал.

– Прогуляемся? – предложила я.

Кристиан согласился. Мы так же молча шли вдоль берега, рядом друг с другом, но не касаясь даже на миллиметр. Тропа, что опоясывала озеро со стороны Уортеров, уходила в лес, и я надеялась, что туда мы не сунемся.

Магиар вдруг тихонько хохотнул.

– В чем дело? – спросила его я, разрывая молчание.

– Я просто… Я подумал, что так упорно желал, чтобы ты пришла, а сам растерялся, как малолетний мальчишка.

– А может так и есть? – не упустила возможности подшутить.

– Не исключено. Может я и имел неплохой опыт общения с женщинами, но такого… Такого со мной еще не было.

Его пальцы на мгновение случайно коснулись моих, и меня словно молнией по позвоночнику ударило.

– Нора…

Чужое имя резануло ухо. Я уже и позабыла, что представилась именем матери.

– … почему ты пришла?

Кристиан остановился, и я тоже. Повернулась к нему, чтобы видеть хотя бы его силуэт.

– Потому что ты ждал.

– Тогда почему не приходила раньше?

Я помедлила.

– У меня много работы, – почти не соврала. – Я не могла уйти, когда мне вздумается.

На минуту Крис задумался.

– Магиар Фредерик, твой хозяин, он хорошо с тобой обращается?

– Все хорошо, он… нормальный хозяин.

– Ты уверена? У него не самая лучшая репутация? Я беспокоюсь за тебя.

Беспокоюсь за тебя…

Как же это звучало. Тепло, обнадеживающе. А мы ведь даже не знакомы толком.

– Нет-нет, все действительно в порядке. Я редко с ним вижусь, ни разу даже не говорила.

– Я могу нанять тебя, – вдруг выпалил Кристиан, едва я договорила. – Зачем тебе работать у него? Ты можешь устроиться в поместье Уортер.

Ну вот куда меня ложь завела. Никогда не любила обманывать, потому что всегда прекрасно понимала, что одна ложь порождает другую. Что еще я ему насочинять успею, пока мы тут гуляем? И зачем я пришла…

– О нет, не выйдет, я связана договором, – ляпнула первое, что пришло в голову.

– Договором? – насторожился Кристиан.

– Да… я подписала бумажку… ммм… и теперь мне придется несколько лет работать в поместье Иветто.

– Подписала? – голос магиара стал совсем удивленным.

– Крестик поставила, – быстро поправила я свою промашку. Ну какие подписи? Образованная служанка? Смешно.

– Ясно. И ты никак не можешь его разорвать?

– Нет, не могу. Для этого нужно много денег, а у меня их нет. Я не смогу столько заплатить.

Кристиан долго не думал:

– Давай я выплачу всю сумму за тебя, – предложил он. – И ты перейдешь ко мне.

Да что ж он никак не отцепится! Наврала на свою голову.

– Он не согласится! Даже пытаться не стоит. Вы ведь знаете, какой он.

Кристиан кивнул.

– Да, знаю… – устало вздохнул он.

Весьма благородно, что он пытается «спасти» меня из лап своего семейного врага, но мне это сейчас совершенно не на руку. Надо завязывать эту встречу. В следующий раз сто раз подумаю, прежде чем ввязываться в очередную авантюру. Вот что бывает, если слушаешь сердце, а не разум.

– Мне пора идти, магиар Кристиан, – сказала я тихо.

– Кристиан. Крис. Зови меня просто по имени.

Его голос звучал так интимно в ночи. Странно было даже представить, что я буду называть его по имени, без всяких «магиаров» в начале. Как старого друга. Или возлюбленного.

– В любом случае, Кристиан, мне пора.

Когда мы дошли до развилки, где тропа уходила в сторону поместья Иветто, мы остановились.

– Ты придешь сюда завтра? – спросил мужчина.

– Я не знаю, мне нужно работать.

– Послезавтра?

– Я не знаю.

– Я буду ждать, как ждал все это время. Каждый вечер.

Он взял мою руку в свою, задержал ненадолго, сжал пальцы, а затем отпустил.

Мы разошлись в разные стороны, чтобы уже спустя полчаса оказаться в одном доме. Только он не знал об этом. И, я надеюсь, не узнает.

И с той ночи началась череда наших встреч. Днем Кристиан приходил на уроки гувернантки – госпожи Амалии, чтобы следить за детьми. Он держался холодно, отчужденно, излишне вежливо. Вечером он приходил к озеру, чтобы встретиться со служанкой Норой. Он менялся на глазах: много шутил, рассказывал интересные истории, бережно держал мои пальцы. Два разных человека представали передо мной, но мне ли судить? Я погрязла в притворстве и лжи. Амалия, Нора, Эльтария, Анастасия… слишком много имен для одного человека.

Я понимала – нужно остановить весь этот спектакль. Прекратить встречи, пока все не зашло слишком далеко. Но я не могла. Каждый день я с нетерпением ждала, когда наступит ужин, чтобы после него, проводив взглядом Кристиана, не последовать за ним к озеру. Когда я возвращалась, то часами не могла уснуть, вспоминая наше очередное свидание.

Я влюбилась, глупо это отрицать. И это катастрофа.

29

29

Жизнь в поместье семьи Уортер стала размеренной и тихой. Дети стали гораздо спокойнее и послушнее. Иллария училась управлять своим даром и вспышками гнева. Кристиан помогал ей в этом, так как и сам был огненным элементалистом. Счет и письмо ей давались не очень, зато она увлеклась географией и ботаникой. Эстебан, наоборот, очень хорошо читал и писал, он обошел в этом сестру, хоть и был гораздо младше. Еще он любил математику, особенно решать задачки. Но вот что действительно беспокоило семью, так это так и не проснувшийся его дар. Но время еще было.

Кристиан со временем перестал приходить в библиотеку, оставив детей полностью на мое воспитание. Мне и не нужна была его помощь – я находила с детьми общий язык все лучше и лучше, и уроки перестали быть для всех нас пыткой.

– Вы так хорошо управляетесь с детьми, госпожа Амалия! – хвалила меня экономка, когда я зашла на кухню выпить чаю. – Прямо любо-дорого посмотреть!

– Благодарю вас, Летти, – скромно улыбнулась я.

– На них радостно смотреть – такие счастливые стали, довольные. Маленькие зайчики.

– Ага, – буркнула проходящая мимо Грана. – Прямо невинные овечки.

Ее волосы потихоньку отрастали, но все равно были слишком короткими. С того дня, как все произошло, она наотрез отказалась заходить к детям в комнаты. Орэн даже как-то обмолвился, что она хотела уволиться, но Кристиан ее отговорил.

– Что ж, – я поставила пустую чашку на стол. – Пойду выгуляю своих “овечек” в саду, а заодно погляжу, чтобы они не сожрали садовника вместе с травкой.

Грана хмыкнула, а Летиссия на нее зашипела.

Мы гуляли с Эстебаном и Илларией по саду, когда я им сообщила:

– Завтра у нас будет проверочная работа.

– Что? – переспросил Эсти. Он нашел в кустах длинную палку и лупил ею по сорнякам, но услышав мой голос, прекратил.

– Опять работа? – нахмурилась его сестра.

– Проверочная работа. Это значит, что я буду проверять, как вы усвоили знания, которые я вам давала.

– Звучит не очень, – вздохнул мальчик.

– Ничего страшного, поверьте.

– И зачем эта проверка? – спросила Илли.

– Чтобы я могла знать, где у вас слабые места, а в чем вы преуспели. Вы получите оценку, и сможете рассказать брату и слугам, как вы справились.

– А какие есть оценки?

– Ну, если получишь «пять», то это значит, что ты молодец. «Два» – плохо. «Единица» – совсем печаль.

– Мне не нравится, – протянул Эстебан и ударил палкой по головатому подсолнуху, который откуда-то взялся в клумбе с лилиями.

– И мне не нравится. Я не хочу проверку!

– Но это необходимо.

Дети переглянулись и вздохнули. Я насторожилась.

Мы прошли по садовой дорожке еще пару шагов, как Иллария кашлянула.

– Что-то горло дерет, – сказала она.

Я посмотрела на нее. Вроде не красная, насморка нет.

– И у меня, – сказал Эстебан и тоже закашлял.

Сезонная простуда? Рановато, осень только подступает. Да и других признаков нет.

– Тогда возвращаемся в дом. Вам нужно выпить чаю с медом, и все пройдет.

Ни за ужином, ни после, дети не выглядели больными. Зато без конца жаловались всем на першение в горле, периодически кашляли. Диона, которая укладывала их спать, дала детям какую-то настойку от боли в горле.

Не помогло.

Утром я зашла навестить подопечных перед завтраком. Зашла в комнату к Илларии и застала ее в постели.

– Мне так плохо, госпожа Амалия, – жалобно простонала она. – Голова раскалывается.

Я подошла к ней, наклонилась, коснулась губами лба – холодный. Странно как-то…

– Что-то еще болит?

– Ужасно голова кружится, болит горло, не могу глотать.

Я с беспокойством смотрела на девочку. Что за вирус такой их сразил? Неужели в этом мире болезни протекают как-то иначе? Не припомню, чтобы за годы здесь простуда была какой-то другой. Если только это какое-то редкое заболевание? Надо спросить Летиссию.

Я оставила больную и направилась в комнату напротив, к ее брату.

Едва вошла, как раздался громкий стон.

– Ох… как же плохо, – послышалось из горы подушек. – Умираю!

– Все так плохо, Эсти? – я потрогал лоб мальчика – тоже холодный.

– Да, я, кажется, нездоров, госпожа.

– Я заметила, – вздохнула я. – Что ж, отдыхайте.

Я направилась к дверям, но последняя фраза, произнесенная в этот миг Эстебаном, заставила меня остановиться:

– Так жаль, что проверочной теперь не будет.

Внутри ёкнуло. Ну что я за идиотка? Столько лет работы с детьми, а повелось на такой глупый развод. Больные они, значит! Как же!

Вернувшись к кровати мальчика, я с жалостью посмотрела на него:

– Горло болит?

– Ага, – кивнул обманщик.

– А еще что?

– Голова болит. Сильно.

Я сочувственно закивала:

– А мизинчики?

– Что? – моргнул Эсти.

– Обычно мизинчики болят очень сильно, когда простыл. У тебя как?

– Очень, очень сильно болят! – захлопал ресницами врунишка.

– И на ногах пятна синие вылезли?

Эстебан было дернулся заглянуть под одеяло, но вовремя спохватился. Натянул одеяло повыше, на подбородок.

– Посинели, так и есть!

А затем добавил:

– Честно.

Ох, ну какой же он еще наивный. Я еле сдержала улыбку.

– Что ж, в таком случае, вам требуется покой. Отдыхайте, господин Эстебан. Здоровье – это самое важное.

– А можно мне тогда к Илларии? Вместе легче поправляться.

– Хорошо. Вы же все равно одним и тем же болеете.

«Приступом вранья», – добавила мысленно.

Я вышла из спальни и столкнулась с Кристианом, который вышел из комнаты Илларии. Он был хмур и печален:

– Какая-то странная болезнь у Илли. Не понимаю…

– Идемте, я сейчас все объясню.

Я утащила его в одну из гостиных, где и рассказала всю историю про проверочную работу и притворную болезнь.

– Ну я им устрою! – вспыхнул Кристиан. – Опять за старое взялись! Я сейчас пойду…

– Не надо, – я остановила его, положив руку на его, чтобы удержать в кресле.

Магиар посмотрел на мою ладонь, и я убрала ее. Для него я чужой человек, не та, с кем он проводит почти каждый вечер у озера. Там он не одергивает руку, словно ошпарился.

– Нужно действовать хитро. Вывести их на чистую воду, заставить признаться.

– И как же?

– Есть одна идея, – улыбнулась я. – Они сами захотят вылезти из кроватей.

Мы обсудили план действий и вернулись на второй этаж. Когда подходили к комнате Илларии, то услышали внутри тихий смех. Но когда я постучала, все стихло. Когда мы вошли, дети лежали в постели вместе с одинаково скорбными лицами и покашливали.

– Ну, как вы? – спросил Кристиан обеспокоенно.

– Плохо… – простонала голосом умирающего лебедя Иллария.

– Очень плохо, – вторил ей Эстебан.

– Что ж, это печально, – покачала я головой. – Боли в мизинце, синие пятна на ногах…

Илли метнула полный непонимания взгляд в брата, и тот виновато захлопал ресницами.

… судя по всему, у вас волчанка, – закончила я.

Не было здесь такой болезни, и мы с Кристианом решили использовать это название, так как звучало оно пугающе.

– Волчанка, – повторил он, глянув на меня. – Ничего смертельного, но придется вам доооолго пролежать в постели.

– Насколько долго? – испугалась Илли.

– Рекомендуется не меньше двух недель находиться в покое. Не вылезать из постели, лежать все эти дни.

– Может ее можно как-то вылечить? – плаксиво спросил Эсти.

– Конечно можно. Две недели – это если с лечением. А так, если запустить, придется и весь месяц в постели пролежать.

– Но не бойтесь, – улыбнулась я врунишкам. – Мы уже отправили Нила за доктором в город.

– Зачем доктора?! – воскликнула Иллария.

– Как зачем? А лечение? Против волчанки хорошо помогают горчичники.

– Что это? – Эсти натянул одеяло до самых носа, и теперь одни глаза торчали, круглые от испуга.

– Это такой компресс, который кладется на грудь. Жжет просто жутко, как огнем. Но это безопасно. Как и банки…

– Банки?!

– Да, банки. Доктор привезет целый десяток баночек, которые мы нагреем и прицепим к вашей спине. Они будут тянуть кожу, а потом останутся пятна.

– Это больно? – прошептала Иллария.

– Только если немного. А потом надо будет выпить по ложечке барсучьего жира, чтобы прогнать болезнь.

– Жира?! – одновременно закричали дети и сморщились.

– Ага. Очень полезно. Правда, ужасно мерзко на вкус.

Я понизила голос до шепота и добавила:

– Меня даже пару раз стошнило от него.

В глазах детей стоял неподдельный ужас. Еще чуть-чуть, и они сдадутся.

– И так две недели. Каждый день: горчичники, банки, барсучий жир.

– Еще горькая микстура, – добавил Кристиан.

– Зато никаких проверочных работ, – улыбнулась я хитро. – До вашего выздоровления. А как доктор разрешит вам вставать, через две недели или через месяц, так сразу ее и напишем. Нельзя же ее пропускать.

Это стало последней каплей.

– Нет! – вскочил Эстебан. – Не надо доктора и банки! Мы не болеем.

– Мы правда здоровы! – присоединилась Иллария. – Мы все придумали!

– Зачем? – Кристиан сложил руки на груди.

– Чтобы не писать проверочную. Мы просто хотели прогулять ее, – Эстебан начал хлюпать носом.

– Как вам не стыдно? – покачала я головой.

– Простите, – шмыгнула Иллария. – Мы правда не хотели ничего плохого. Хотели «поболеть» один день, а потом «выздороветь».

– Я даже не знаю, что теперь сказать, – вздохнул Крис. – Вы меня разочаровали.

– Прости, – шепнул Эсти. – Мы не хотели.

Я посмотрела на детей прищурившись:

– Значит, вы готовы вылезти из кровати?

– Да!

– И проверочную готовы написать?

– Готовы, – закивала Иллария, и Эстебан ее поддержал.

– Ну, тогда идем завтракать и в библиотеку.

Брат и сестра пулей выскочили из-под одеяла, но Кристиан их заставил остановиться:

– Но учтите, что ваш обман не останется безнаказанным.

– Мы согласны, – торопливо сказала Илли.

– После обеда, вместо прогулки и игр вас ждут уроки.

Послышались разочарованные вздохи, но никаких возражений не поступило.

Уже когда мы вышли из спальни, я обратилась к Крису:

– Дополнительные уроки, значит? А как же «чаще отдыхать»?

– Иногда надо и так, – пожал плечами магиар.

– Значит, теперь грымза – это ты? – не упустила возможности напомнить ему его же оскорбление.

– Выходит, что так, – усмехнулся он. – Каюсь, был не прав.

Я улыбнулась ему, и, к моему удивлению, всегда такой холодный и сдержанный с Амалией Крис, улыбнулся в ответ. Я отвернулась, намереваясь продолжить путь, но он окликнул меня:

– Амалия.

– Да? – остановилась я.

– Откуда ты набралась идея с этими пытками? Горчичники, банки… Неужели кто-то в здравом уме действительно будет есть жир барсука? Есть же хорошие настойки.

– Я это просто придумала, – ответила, и пошла вниз по лестнице, пряча широкую улыбку.

Лучше ему не знать, сколько ложек жира в меня впихнули в детстве.

30

30

А на следующее утро дети действительно заболели, только уже по-настоящему. Тут уже был и жар, и насморк, и настоящий кашель. Пришлось оставить их в постелях и отменить занятия.

– Госпожа Амалия, только не надо горчичники, – хрипло попросила Иллария. – Я обещаю, мы и так поправимся.

– Не бойся, – я погладила ее горячую руку. – Никто не будет ставить горчичники. Вы просто попьете лечебные настойки.

– И банок не будет? – спросил плаксиво Эстебан.

– Ни в коем случае.

Дети заметно приободрились. Надеюсь, они быстро придут в порядок.

А у меня теперь целый свободный день. И чем мы займемся?

Идея пришла моментально. А что если я устрою своим воспитанникам сюрприз? Они не очень любят мрачную и тоскливую атмосферу библиотеки, так может сделать им там красивый класс? Украсить, подготовить красочные пособия? За несколько дней управлюсь, пока Эсти и Илли болеют в своих кроватях.

После завтрака я поднялась в библиотеку и приступила к работе. Для начала я решила, что неплохо было бы сделать цветные гирлянды. Вот только бумаги нет цветной, это вам не двадцать первый век. Значит, надо красить.

Я достала краски и кисти, бумагу, и начала рисовать флажки. Когда закончила, вырезала их и собрала в гирлянды. Развесила по стеллажам, над окнами. Сразу стало как-то повеселее, ярче и приятнее.

Из обычной бумаги решила сделать шары-оригами в виде цветов. Мы как-то с моим классом сделали сотню таких, когда нам поручили украсить зал школы к осеннему балу. После того количества цветов, что я сделала для этих шаров, я вряд ли забуду когда-нибудь, как их складывать. Я начала работать, но не успела и один закончить шар, как поняла, что уже вечер. Слишком долго я с гирляндами провозилась.

Дверь в библиотеку открылась, и на пороге появился Кристиан:

– Вы не пришли на ужин, Амалия. Вы тоже заболели?

Едва он это проговорил, как тут же смолк, увидев обновленную библиотеку.

– Это вы сделали? – удивился он.

– Да, я. Мне нужны очень краски, вы не собираетесь в город?

– Если нужно, я могу завтра съездить. Или отправить Нила… – он озирался по сторонам, рассматривая цветные флажки. – Это очень красиво.

– Спасибо. Это только начало, – улыбнулась я.

– Может… вам нужна помощь?

– Вы умеете рисовать?

– Не очень, если честно. Но отлично управляюсь с ножницами.

– Отлично. Только не сейчас – мне нужно идти. Давайте завтра я приду вам помогать, идет?

– Идет, – согласилась я, понимая, что совсем скоро мы встретимся вновь, у озера.

– А вы спускайтесь на ужин, пока он еще не сильно остыл.

Кристиан махнул мне рукой на прощание и ушел.

От хлопка двери, одна из гирлянд отцепилась от стеллажа и упала. Я подошла, чтобы вернуть ее на место. Когда цепляла, взгляд упал на синий корешок книги, который напомнил мне другую, что я уже открывала. Сама не знаю почему, но мне показалось важным открыть и эту.

«Поэзия времен Трех Королей». Значит, эта книга и та, в которой я нашла записку, из одной серии. Я открыла свою находку уверенная, что сейчас выпадет еще один лист бумаги. Так и вышло, интуиция меня не подвела.

«Почему ты не пришла в прошлый раз? Ты что, передумала? А как же наш план? Как же документы, которые должна была принести? Я жду тебя у озера после полуночи. Не подведи.»

Ого, не мы одни, значит, выбрали озеро местом свиданий. Весьма популярное местечко.

Я нашла на соседней полке книгу с красной обложкой, достала первую записку. Сравнил почерк – один и тот же. Только в этот раз он стал размашистее, чувствовался гнев того, кто ее писал.

Записки я не стала класть обратно в книги, а забрала себе. Положила их в верхний ящик стола, где лежат конспекты. Будет время, спрошу у обитателей дома, кому могут принадлежать эти письма.

А пока мне надо идти, Кристиан уже ждет свою Нору.

В следующие дни Кристиан помогал мне украшать библиотеку. Художник из него был ужасный, так что, пока я рисовала учебные пособия, Крис орудовал ножницами и клеем. Из грубых пальцев магиара выходили сначала кривые бумажные цветы, но с каждым разом они получались все лучше. Он собирал их в шары и развешивал за нитку под потолком.

– Что это? – спросил он заинтересованно, когда в очередной раз слез со стремянки.

– Таблица умножения, – показала я ему красочный плакат, на котором дорисовывала цифры.

– А это? – ткнул уже в готовый рисунок.

– Круговорот воды в природе.

Кристиан поднял на меня полные непонимания глаза, и я принялась объяснять:

– Вот эту тучку видишь на плакате? Вода падает из нее на землю в виде дождя, впитывается в землю, наполняет реки…

– Откуда вы все это знаете? – спросил Кристиан, когда я закончила.

– Много читала, – смущенно опустила я глаза и продолжила рисовать.

– Вы очень умная, – сказал он, и я вновь посмотрела на него. На его губах играла улыбка.

Меня даже ревность уколола. Ходит на свидания с Тари, улыбается тут Амалии…

Стало даже смешно от собственных мыслей. Ревную, по факту, к самой себе. Наворотила дел, и сама же мучаюсь.

«Заканчивай этот спектакль со свиданиями на озере, Эльтария, пока не поздно…» – шептал разум.

Но разве ж я могла? Есть слово «надо», а есть «хочу». И чаще всего они не совпадают в жизни.

– Дети уже чувствуют себя лучше. Сегодня к ужину даже спустятся в столовую.

– Чудесные новости. Значит, сегодня надо все закончить.

Я вздохнула.

– Что-то не так? – нахмурился обеспокоенно Крис.

– Я просто переживаю, что им не понравится.

Кристиан подошел ко мне, протянул руку, чтобы коснуться, но тут же ее опустил. Сделал шаг назад и сказал:

– Все будет хорошо, Амалия. Если мне понравилось, значит им точно. Они же дети, их проще впечатлить. А работу вы проделали великолепную.

– Спасибо, – поблагодарила его за поддержку. А у самой кошки на душе скребли от того, как он попытался коснуться Амалии. Боже, у меня так шизофрения разовьется! Пришлось еще усерднее работать, чтобы отогнать от себя навязчивые мысли.

Так незаметно прошел очередной вечер.

Я действительно зря переживала – дети были в восторге. Едва на следующее утро они вошли в библиотеку, как их рты пооткрывались от удивления.

– Это что, вы сделали? – восторженно спросила Иллария.

– Не одна, мне помогал ваш брат.

Кристиан улыбнулся, благодарно кивнул мне.

– Смотрите, какие цветы! – Эстебан подпрыгнул, пытаясь достать до шара-оригами.

– А гирлянды! – Илли рассматривала стеллажи. – Вы это сами нарисовали? – переключилась она на плакаты.

– Да.

– А меня научите рисовать? – девочка подошла ко мне и прижалась. Ее руки обвили мою талию, она подняла на меня сверкающие глаза.

От этого жеста у меня ком в горле встал. Неужели она приняла меня?

Я погладила ее волосы, улыбнулась:

– Конечно, милая.

– И меня! – подлетел Эстебан и впечатался в меня крепкими объятиями.

– И тебя, – сдавленно ответила я, борясь с комом подступивших слез.

Дети отпустили меня, и Иллария, став вдруг серьезной, спросила:

– Вы ведь не уедете от нас, госпожа Амалия? Никогда?

– Я…

Слова застряли в горле. Как я могу им сейчас сказать, что мне всего-то нужны деньги, чтобы отправиться на поиски брата. Что я должна уехать… Как я могу стать очередным взрослым, который их оставил?

– Вы не бросите нас, как папа? – прикусил губу Эстебан, добивая меня.

– Понимаете…

– Госпожа Амалия не может быть с вами вечно, она уедет когда-нибудь в любом случае, – пришел на выручку Кристиан.

– Почему? – надулся Эсти.

– Во-первых, она молода и красива, может решить выйти замуж. Во-вторых, вы когда-нибудь вырастите, и вам уже не будет нужна гувернантка. Она будет искать другую работу.

– Тогда я женюсь на госпоже Амалии, и она никуда не уедет! – решительно заявил мальчик, и мы рассмеялись.

– Я буду уже слишком старой для вас, господин Эстебан, – отшутилась я.

– Ну и что, – нахмурился он. – Летисия тоже старая, но я же ее люблю.

– Так нельзя, Эсти! – строго сказала Иллария. – У вас слишком большая разница в возрасте. А вот Кристиан может жениться на ней, и госпожа не уедет!

Магиар смущенно кашлянул, глянул на меня быстро и тут же отвел взгляд.

– Так тоже не пойдет, – улыбнулась я. – Нельзя жениться без любви.

Я поторопила детей, отвлекая от неловкой темы разговора, жестом усадила их на свои места, и началось очередное занятие. Только теперь у нас был настоящий класс, красивый и уютный. И нигде в Саргонде не было таких красочных учебных пособий, я в этом уверена.