Текст книги "Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ)"

Автор книги: Мирая Амброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

4

4

Оказалась, что работа прачкой куда сложнее, чем я предполагала. Читать об этом в исторических книгах, значит не знать об этом ничего на самом деле.

Нора, мать Эльтарии, приходила в прачечную еще до рассвета. Они с другими работницами растапливали печи, ставили на них огромные котлы и носили в них воду. Хорошо, что колодец был неподалеку, и им не приходилось идти далеко. А вот прачкам с другого конца города было хуже – они ходили с тяжелыми ведрами через улицу. Об этом мне сообщили сами труженицы, когда я, согнувшись под тяжестью ведра, чуть не пролила все.

– Совсем твоя Тари охилела, – хохотнула одна из женщин. – Не помрет ли, Нора? Иль пупок не вывалится?

– Не вывалится, – огрызнулась я.

– Ишь, зубоскалка какая стала, – нахмурилась та. – Иди давай! Ведро донести не могёт, когда в прачечной у Трифа все до колодца ходят в сотню раз дальше!

Она еще долго бурчала, называя меня дерзкой девчонкой, и я постаралась скрыться с ее глаз. Пришла к матери, которая как раз в кипящий котел выливала мутное содержимое какого-то флакончика.

– Что это? – спросила я Нору, когда увидела.

– Настойка корня мыльнянки, Тари. Она помогает отстирывать грязь.

Вода пенилась, и начиналась стирка.

Нашей с Килли задачей было подносить новое белье, когда старое вытаскивали, и развешивать стираное. Можно сказать, мы прохлаждались на фоне остальных. Женщины кипятили, полоскали, выжимали и крахмалили чистое. Их руки были в язвах и мозолях одновременно, кожа у некоторых облезала. Мне было страшно смотреть на это. Как же мы хорошо я живу со своими благами цивилизации. Жила…

В течение дня белье подвозили и подвозили из гостиниц, постоялых дворов и господских домов. К моему удивлению, самыми чистыми были простыни из публичных домов – их стирали каждый день. А вот некоторые знатные господа были куда меньше озадачены чистотой, нежели торговки собственным телом. Порой от их постельного так разило давно немытым телом, что меня начинало выворачивать наизнанку. Благо, мне всегда удавалось все же сдержать себя.

Работа была просто бесконечной и убивающе тяжелой. Домой все расходились, когда солнце садилось. И так каждый день, без выходных. Если в каком-нибудь средневековье воскресенье было днем, когда отдыхали абсолютно все, то тут такого не было. Как и христиан, которые могли бы это привнести.

– Вот вырастешь, Эльтария, и будешь со мной работать, – Нора приобняла меня за плечо, когда мы возвращались в один из похожих друг на друга дней. – Труд тяжелый, зато платят без задержек. Такое место нельзя потерять.

Меня аж тряхнула от таких новостей. Еще не хватало всю жизнь не разгибать спины и умереть к тридцати от непосильного труда.

– Мам, – сказала напряженно. Мне было все еще непривычно называть ее так, но приходилось. – Может ты другую работу найдешь?

– Да какую, милая? – грустно улыбалась она. – Куда же я пойду?

– Ты можешь немного поучиться чему-нибудь и пойти, к примеру, в лавку продавцом работать.

– Насмешила, Тари. Я же ни считать толком не умею, ни писать. Кто возьмет меня?

– Ты можешь научиться…

– Да кто станет учить меня, глупую бабу?

При должном желании можно всему научиться, так я думала. Но для этого нужно было желание, без него не выйдет. И мотивация.

– Ты это прекрати, Элька, – сказала мама, видя мою задумчивость. – Не пытайся выше головы прыгнуть. Наше дело простое – господам прислуживать. А все остальное – дурные мечты, которые только погубят тебя.

– Тари хочет стать госпожой, – хихикнул Килли. – Я видел, как она наряды на господах рассматривает!

– Мне просто интересно, – пожала я плечами. – Ничего такого.

– Будь осторожна, Эльтария, – насторожилась Нора.

Мы дошли до своего проулка. Грязь, нищета, запах гнили и отчаяния. А там, наверху, в тесной и душной квартирке, нас ждет новая сцена из «счастливой» жизни.

Мы поднимались всегда тихо, потому что не знали, в каком настроении Рой. Если у него был удачный день, и он смог хорошо подзаработать на разделке мяса, то мы могли спокойно приготовить еду, поужинать и лечь. А если нет… Скандал, придирки к каждой мелочи, а может и драка. Пару раз мы оставались без ужина, когда он в гневе переворачивал котелок.

Я пыталась поначалу спорить с ним, пытаться дать отпор. Но что может худая девчонка, которая ест пустую похлебку с черствым хлебом раз в день, против взрослого мужика? Я не раз получала от Роя, и со временем приучилась молчать и не вмешиваться.

Но даже когда я тихо хлебала отвратительную постную жижу из тарелки не поднимая от стола глаз, отчим все равно мог ни с того ни с сего взбеситься. Сначала я не понимала, в чем дело, а потом осознала – я, то есть Эльтария, сильно изменилась, и его это настораживало и раздражало. Мои догадки подтвердились, когда я услышала их с Норой разговор.

– Тари сама не своя после той болезни, – услышала я за стеной голос Роя, пока мылась из тазика в другой комнате. Я не могла как все наплевать на гигиену, поэтому каждый вечер набирала себе воду, грела в котелке и хоть как-то приводила себя в порядок.

– Ты тоже заметил? – понизила голос Нора, но я все равно слышала.

Я перестала плескаться, прислушалась.

– Она не играет больше с другими детьми. Не бегает по улице, как делала еще месяц назад. Не подпрыгивает, не кидает камешки в воробьев. С ней что-то не так. Ходит, будто все проблемы мира на ее плечах держатся.

– Иногда она так смотрит, что меня мороз пробирает. Такой взгляд, будто ей не двенадцать, а целая сотня. Она меня пугает, – пожаловалась мать.

– Может в нее демон какой вселился? Я слышал, такое бывает.

– Нет, брось. Она точно не одержимая. Может, близость смерть заставила ее так быстро повзрослеть? Она же чуть не умерла от жара.

Нора начала кашлять. Я стала замечать, что с ней такие приступы кашля случаются довольно часто. Кажется, она чем-то болела. Может, жидкость с ядовитым запахом, что добавляли при стирке, разъела за годы ей легкие, кто знает.

Я закончила мыться, легла в постель. Килли тут же прижался ко мне.

– Не слушай их, Тари, – прошептал он. – Все с тобой в порядке, просто ты немного устала после болезни.

– Думаешь? – я обняла его, согревая. Ступни онемели, словно я не на полу стояла, а на льду. Так можно с детства себе все застудить: и почки, и яичники.

– Конечно. Ты даже снова умеешь танцевать.

Он замолчал, обдумывая что-то. Потом хихикнул и зашептал:

– Но песня про утят мне тогда понравилась.

– Хочешь, научу тебя? – улыбнулась я.

– Нет. Ты просто спой мне ее, как колыбельную.

Я начала тихонько напевать. Киллиан быстро уснул, доверчиво уткнувшись мне в плечо щекой.

Веки отяжелели, стали сами закрываться. Засыпая, я только повторяла мысленно:

«Меня зовут Анастасия Александровна Высоцкая. Я учитель истории и обществознания из школы номер 5. Меня зовут Анастасия Александровна…»

Это казалось мне ужасно глупым. Разве можно забыть свое собственное имя? Но тогда я еще не знала, что действительно начну с годами забывать его.

5

5

Первые дни в новом мире я все пыталась понять, почему мы так бедно живем, если регулярно обчищаем карманы богатееев. Килли вытаскивал столько, что хватило бы спокойно на месячное проживание. Но, как оказалось, эта система работала не так. Именно поэтому раз в неделю мы приходили к Эйтану.

– Кто такой этот Эйтан? – спросила я Килли, пока мы шли к нему через трущобы города.

– Ну и память у тебя, Тари, – качал головой брат. – Он повелитель воров, так его называют гвардейцы.

– Повелитель воров? Что-то вроде короля?

– Можно и так сказать.

– А зачем мы идем к нему?

– Отдать деньги и попытаться продать ворованное.

– Деньги? За что? – не унималась с вопросами я.

– За то, что мы можем воровать на площади и в парке. Ты же не думала, что можно просто взять, прийти в любое место и начать грабить?

– Ну…

Я вообще об этом не думала. До перемещения в Саргонду воровская жизнь мне была совершенно незнакома.

– Мы платим ему за место, как и другие карманники. В обмен на это он позволяет нам шуршать по кармашкам, но мы должны ему платить за это.

Крышевание в чистом виде.

– И сколько мы ему отдаем?

– Да почти все.

Киллиан поднял с земли камушек и швырнул его в голубей. Те взлетели, хлопая крыльями, крутанулись над домами и сели на крышу.

– Может нам тогда найти другую работу? – предложила я. – Во-первых, честную. Во-вторых, чтобы никто не забирал у нас почти все деньги.

– И какую? – хмыкнул брат, запуская новый камень в сторону крыши. – Мы ж ничего не умеем.

Я задумалась.

– Я умею танцевать, – сказала после некоторых раздумий. – Может стать артисткой или что-то вроде того?

– Да кто тебя возьмет в артисты? – расхохотался Килли. – Там желающих пруд пруди! Да и покровитель нужен, который оплатит тебе наряды и украшения, представит свету.

Понятно, сюда мы не будем соваться. Что я еще могу? Стрельнула мысль: я же учитель! Эльтария всего лишь ребенок из семьи бедняков, но я то потомственный педагог с высшим образованием. Мои знания и умения никуда не делись, может есть тут шанс?

Мы вышли на широкую мощеную улицу недалеко от аптеки. Зашагали в сторону театра.

– Может, мне стать учителем тогда?

– Ты – учитель? – Килли расхохотался сильнее прежнего. – Да ты и буквы ни одной не знаешь! Считать толком не умеешь! Да и кто тебя возьмет, если ты родилась в трущобах?

– А может умею и читать, и писать, – пожала я плечами.

– Тогда скажи, что это за слово? – Килли показал на вывеску над одной из лавок, мимо которой мы проходили.

Я посмотрела на незнакомые закорючки и не сдержала разочарованного вздоха. Ну, считать я точно умею.

– Вот и я о чем, – резюмировал брат. – Сама не умеешь, а других учить хочешь.

На улице раздался шум. Все люди, что шли прямо по дороге, начали вдруг расступаться, жаться к тротуарам.

– Что происходит? – спросила я Килли.

– Смотри, – он вдруг возбудился. – Там!

Толпа расступилась, и я увидела вереницу конных всадников. Белоснежные латы сверкали на их крепких телах, отражая лучи солнца. Шлемы были сняты и лежали на сгибе левой руки. Всадники ехали по двое, занимая все пространство на небольшой улочке.

– Кто это? – шепнула я Килли.

– Королевские гвардейцы! – радостно сообщил он. – Как бы я хотел стать одним из них!

– А это возможно?

Килли посмотрел на меня как на идиотку и ничего не сказал. Он отвернулся и продолжил рассматривать приближающихся всадников.

Внезапно я заметила какое-то движение на дороге. Пригляделась – маленький щенок вылез на дорогу, сел и начал чесать спину. Он не обращал никакого внимания на колонну всадников.

– Кыш! – махнула я на него рукой. – Уходи, глупый!

Щенок не обратил на меня никакого внимания. Он кинулся к лошадям, задорно тяфкая на них. Еще секунда, и он будет растоптан мощными копытами. А гвардейцы даже не пытаются остановиться.

– Дурак! – вскрикнула я и кинулась наперерез шеренге.

Чуть не оказалась под копытами, когда схватила дурного щенка. Лошадь громко заржала, когда один из гвардейцев натянул поводья, пытаясь не наехать на меня.

– Ты с ума сошла, девчонка? – крикнул он. – Жить надоело?

– А ты смотри, куда едешь, – огрызнулась я.

Брови всадника сошлись в одну грозную линию. Он вскинул руку, и на мгновение я увидела, как что-то яркое сверкнуло. Резкий удар, жгучая боль, и вот я лечу в сторону и больно бьюсь спиной о стену ближайшего здания. Зубы клацнули от удара, и я почувствовала привкус крови во рту.

Пока я пыталась прийти в себя, всадники уже проехали, и Килли кинулся ко мне через дорогу. Я сидела на земле, прижав ладонь к гудящей голове. Рядом гавкал щенок и облизывал мне руку.

– Тари! Ты жива?! – брат рухнул рядом на колени. – Ты что, совсем умом тронулась?!

– Что это было, Килли? – простонала я.

– Что было? Ты кинулась под копыта лошади королевского гвардейца, за что получила взбучку.

– Нет, я не об этом, – в ушах наконец перестало звенеть, и я поднялась. – Я видела какую-то вспышку.

– Вспышку? – нахмурился Киллиан. – Ты про магию?

– Какую еще магию? – моргнула я с недоумением. – Тут есть магия?

Брат смотрел на меня с ужасом, как тогда, в первый мой день в этом мире.

– Ты совсем все забыла? – прошептал он. – Тари…

Я кивнула. Хорошо, когда не знаешь, да еще и забыл.

– Расскажешь мне, Килли? – спросила осторожно.

Пусть лучше братец думает, что Эльтария сошла с ума, лишилась памяти или одержима демонами, чем я буду снова и снова удивляться приколам этого мира. Нужно знать как можно больше о том, что меня еще ждет здесь.

Оказалось, что магия – вещь довольно редкая. Оттого она, конечно же, высоко ценилась. Она была разных видов. К примеру, тот гвардеец, что ударил меня, обладал стихийной магией или элементарной, говоря иначе. Он ударил меня разрядом молнии, а значит у него в подчинении была магия воздуха, иногда ее еще называли погодной. Элементарная магия встречалась чаще всего, и магов воды, воздуха, огня и земли было больше всего в процентном соотношении. А вот магия ментальная, подчинения и исцеления встречались куда реже – около десяти процентов на всех магов. И самой редкой разновидностью, которую почти невозможно было встретить, считалась магия трансформации.

– За все время существования Саргонды, – рассказывал Килли, пока мы шли. – Встречалось не больше сотни магов, что умеют менять личину. Очень редкая магия. Исцеление и заживление ран, конечно, тоже нечастый дар, но все же попадается.

– А как стать магом? – спросила я.

Киллиан расхохотался, и щенок на его руках радостно тявкнул.

– Никак, Тари! Ну ты чего? Магом можно только родиться.

В Саргонде для магов даже отдельное название придумали – магиары. Но не стоит думать, что так называли абсолютно всех, кто обладал магией. Магиары – это скорее титул. Человек благородного происхождения, который обладает магическими способностями. Исторически сложилось тут, что в давние времена маги становились во главе государства, занимали почетные должности. Аристократия, но на другой манер. Они свято блюли чистоту магиарской крови, чтобы способности не выродились, и очень редко женились на простых смертных. Так и вышло, что с веками любой знатный род обладал магией. Конечно, бывало, что рождались в таких семьях дети-«пустышки», без какого-либо дара. Их называли просто господами, так как они относились к знати. Господам строго-настрого запрещалось вступать в брак с магиарами, чтоб не попортить чужой род. Хочешь жениться – выбирай подобного себе.

Но, нередко было и так, что одаренные рождались в простых семьях. И это был единственный шанс выбиться в знатные люди. Таких детей выгодно продавали магиарам для работы или в помощники, для заключения барка или в любовницы и любовники, они могли поступить на королевскую службу в гвардию или в храм, выбить хорошую должность. Но если ты рожденный в трущобах обычный ребенок без дара, то там ты и останешься навсегда, не имея шанса выбиться “в люди”.

Так считал Киллиан. А вот я с ним была не согласна. Думаю, если потрудиться, получить нужные знания и умения, то можно вырваться из трущоб. Открыть свою лавку, к примеру, или мастерскую. Я уже подумывала о том, как начать работу над этим, потому как жизнь пособницы вора меня совершенно не устраивала. Как и жизнь прачки.

– Пришли, – сообщил Килли, и мы зашли в старое обветшалое здание.

Внутри оказалось что-то вроде небольшой таверны. Атмосфера царила жуткая: темно, воняет, куча страшных лиц, не обремененных интеллектом. Когда нас заметили, куча глаз впилась в меня, и эти взгляды мне совершенно не понравились. Я была достаточно взрослой разумом, чтобы понимать, что они означают.

– Мы пришли к Эйтану, – сообщил Килли дородной женщине за стойкой, у который был только один глаз. И так несуразно прозвучал его тоненький голосок в этом заведении, что мне стало не по себе.

– Он у себя, – гаркнула женщина, и махнула тряпкой в сторону лестницы.

Мы направились туда. Поднялись на второй этаж, подошли к одной из дверей. Килли постучал, и когда нам разрешили войти, мы ее открыли.

– А, мои маленькие пташки, – сказал Эйтан при виде нас. – Проходите.

Он сидел за столом, закинув ноги на спинку соседнего стула. Высокий, широкоплечий. Черные как ночное небо волосы были заплетены в тонкие косички. Перед ним лежала куча барахла: одежда, кубки, вилки, сумки, подсвечники.

– Ну, принесли всё, что нужно? – спросил он.

– Да, Эйтан, – Килли высыпал из мешочка деньги.

Король воров опустил ноги, склонился над монетами. Пересчитал их и довольно улыбнулся.

– Молодцы, пташки. Хорошо потрудились.

– И еще мы принесли кое-что в скупку.

Мальчик достал из кармана несколько носовых платков с кружевами и кольцо.

– За это дам пару медяков, – указал Эйтан на платки. – А с этим сейчас разберемся.

Он достал откуда-то из-под стола лупу и начал разглядывать золотое кольцо с темно-синим камнем. Он то хмурился, то приподнимал брови. Мы терпеливо ждали.

– Хорошее кольцо, – наконец сказал мужчина. – Я дам вам за него традцать медяков.

– Да оно стоит не меньше пяти золотых! – возмутился Килли. Щенок, которого он все это время держал на руках, гавкнул.

– В лавке ювелира. А здесь я дам тридцать медяков. Или проваливайте.

– Ладно, – согласился брат. Я еще не очень понимала в деньгах здесь, поэтому решила не вмешиваться.

Эйтан широко улыбнулся, и во рту сверкнул золотой зуб. Он отсчитал из наших же денег медяки и подвинул их к краю стола. Киллиан было потянулся за ними, но я остановила его. Я перехватила его руку, и посмотрела на повелителя воров.

– Здесь не хватает.

Мы встретились с Эйтаном взглядами. Я видела, как в них сверкнула злоба.

– Ты что? – угрожающе протянул он. – Обвиняешь меня в обмане?

– Нет, – поспешила ответить я. – Просто думаю, что ты немного недоглядел. Здесь двадцать шесть медяков.

Эйтан сжал челюсть. Потом посмотрел на монеты перед собой. Немного подумав, он поднял на меня глаза и снова улыбнулся.

– Ты права, малышка. Это все из-за вонючего пива, что подают внизу. В глазах двоится.

Он подвинул еще четыре монетки.

– Еще за платки.

Король воров сверкнул глазами, но добавил еще монет. Я все быстро сгребла трясущейся рукой. Мы попрощались и вышли из комнаты Эйтана, а затем из здания.

– Ты что, умеешь считать? – спросил Киллиан, как только мы отошли от крыльца.

– Умею, – сказала на выдохе, пытаясь взять себя в руки. Все могло закончиться печально из-за моей выходки. Это было весьма опрометчиво. Хорошо, что обошлось.

– Где ты научилась? – изумился он.

– В прошлой жизни, – ответила с усмешкой.

Мы зашагали в сторону дома повторяя предыдущий маршрут в обратном порядке. Только теперь нас было трое.

6

6

Месяц шел за месяцем, а мы продолжали пытаться выжить. Я танцевала, Киллиан воровал. После обеда мы шли в прачечную, а раз в неделю к Эйтану. Он теперь всегда отсчитывал правильную сумму и смотрел на меня с некой долей уважения. Жизнь вошла в накатанную колею. Но даже на привычном маршруте случаются неожиданности.

– Сегодня на площади будет много народу, – радовался Килли, пока мы шли туда. – Глядишь, больше стащим.

Мне не нравилось воровать, хоть я и не лезла сама в чужой карман. Я хотела работать честно, но сами танцы приносили лишь пару медяков. На это было не выжить. Я все время хотела есть, мы были тощие, как помоечные котята, поэтому я закрывала глаза на свои принципы.

Зато теперь со мной вместе выступал маленький лохматый помощник – Лапка. Так мы назвали щенка, которого принесли в нашу квартирку. Поначалу Рой нас чуть не выставил вместе с ним, но затем успокоился, привык к нему. Он даже иногда брал его на колени и чесал за ушком, если был в хорошем настроении.

– Ну, начали, – Килли привычно скрылся в толпе.

Я начала танцевать, трясти бубном. Под звон колокольчиков Лапка вставал на задние лапы (потому его так и звали) и начинал кружиться, чем отвлекал внимание людей еще лучше, чем я. Он стал отличным помощником, и я даже не могла представить, что сегодня пожалею, что мы взяли его с собой.

Это был уже пятый или шестой танец, когда среди зевак вдруг появился упитанный белый кот. Какая-то дама в розовом платье привела его на поводке.

Лапка ненавидел котов. Лишь увидел он животное, как тут же с громким лаем кинулся к нему. Как назло именно в этот момент Килли запустил руку в карман стоящего рядом с кошатницей мужчины…

Дама заверещала что есть мочи, схватила кота на руки. Лапка прыгал с громким лаем вокруг нее, пытаясь достать своего усатого врага. Все повернулись к ним, заинтересованные происходящим. Повернулся и мужчина, которого обчищал брат. Все произошло за долю секунды.

– Воры! – закричал на всю площадь пострадавший. – Грабят! Гвардейцев сюда!

Киллиан попытался бежать, но жертва ограбления вцепилась в его руку, не давая уйти.

– Скорее, гвардейцев! Я его поймал.

– Вот же блин, – буркнула себе под нос и кинулась на выручку брату.

С разбегу я врезалась в мужчину, заставив его покачнуться и выпустить руку мальчика.

– Бежим! – крикнула Килли, и мы бросились прочь.

Гвардейцы, привлеченные шумом, уже были здесь. Увидев, что мы убегаем, они тут же бросились следом.

– Сейчас в проулок, а там, в трущобах, оторвемся! – крикнула я Киллиану на ходу. – Они их не знают, заплутают!

– Ага, – крикнул мальчик и прибавил ходу.

И все шло по плану ровно до того момента, пока Лапка не понял, что хозяева его бросили. С лаем он бросился за нами.

Когда он догнал меня, то начал скакать вокруг, думая, что это такая игра.

– Уйди! – с отчаянием крикнула я, но было уже поздно.

Щенок оказался у меня под ногами, и я запнулась об него, полетела на землю.

– Тари! – закричал брат и остановился.

– Уходи, Килли! – крикнула в ответ. – Пока они далеко!

Он на секунду застыл, раздумывая, и я махнула на него рукой. Лучше я одна в темницу попаду, чем мы вдвоем. Он должен уйти.

– Уходи! – крикнула снова, и Киллиан рванул с места. Лапка бросился за ним, и они вместе скрылись в узком проулке трущоб Нильвара.

– Попалась! – раздался совсем рядом голос гвардейца.

Он схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. И в этот миг, когда он коснулся меня, я ощутила нечто странное. По коже вдруг пробежал мороз, воздух вокруг накалился.

– Ты кто? – спросил изумленно гвардеец и выпустил меня из рук.

Я застыла, не понимая, что происходит.

Еще двое догнали первого. С ними был и мужчина, которого мы пытались обокрасть.

– Ну, и кто это? – спросил один гвардеец другого.

– Не знаю, – пожал тот плечами и посмотрел на меня растерянно. – Разве не она бежала?

– Конечно не она, идиот! – воскликнул мужчина. – Это же старуха какая-то, а то была девчонка!

Я только смотрела на их перепалку, совершенно сбитая с толку. Что происходит? Они ослепли что ли? Или это массовые галлюцинации?

– Идем, прочешем этот проулок, может найдем их.

– Да они давно уже сбежали, пока вы тут на старух охотитесь! – кричал мужчина. Он махнул разочарованно рукой, и пошел обратно в сторону площади.

– Извините, – нехотя сказал мне гвардеец, и они втроем тоже ушли.

Я проводила их взглядом, и, убедившись, что это не шутка, кинулась следом за Киллианом.

Я нашла его уже у самого дома, рыдающего и прижимающего Лапку к груди.

– Эй, ну чего ревем? – улыбнулась я. – Все хорошо ведь.

Киллиан затих. Он нахмурился, с недоверием посмотрел на меня и выдал:

– Вы кто?

Так, отлично. Массовые галлюцинации и до него добрались.

– Твоя сестра, Килли. Ты что, не узнаешь?

Он отрицательно мотнул головой и попятился.

– Я вас не знаю.

– Да ты чего? – я шагнула к нему, но он отступил на шаг назад.

– Уходите! Я вас не знаю! – крикнул он с надрывом в голосе.

– Килли…

Я протянула к нем руку и вдруг увидела, что она вся покрытая морщинами и пигментными пятнами. Кожа была дряблой, тонкой. Испугавшись, я закричала.

– Что с вами? – еще больше напугался брат.

– Я что, и правда старуха?!

– Да, – осторожно ответил мальчик.

– Господи, ну за что?! – возмутилась я. – Сначала в тело нищей девчонки попала, теперь вообще старуха! Да за что мне все это? Лучше бы умерла на том камне, и дело с концом!

Я опустилась на землю и закрыла лицо руками. Это какое-то издевательство надо мной, сколько еще я тел сменю по прихоти каких-то высших сил?

Мальчик осторожно постучал по моему плечу.

– Что с вами? – раздался голос Киллиана совсем рядом.

Я отняла руки от лица, подняла глаза на брата. За одно мгновение его страх сменился изумлением:

– Тари? Это ты?!

Нет, я уже совсем ничего не понимаю.

– Я, – ответила устало. – А кто это еще мог быть?

– Но ты только что была страшной беззубой бабкой, я видел!

– А сейчас?

– А сейчас это ты!

Я посмотрела на свои ладони. Знакомые маленькие ручки с огромными мозолями.

– Я не понимаю ничего, – простонала я. – Те гвардейцы тоже приняли меня за старуху, да и господин, которого мы грабили.

– Они отпустили тебя?

– Да. Один схватил меня, и стало так странно. Холодно очень, и все задрожало. А потом он сказал, что обознался, что я старуха.

Киллиан сел на колени рядом со мной. Заглянул мне в глаза и прошептал:

– Эльтария, у тебя что, проснулся дар?

Я мотнула головой, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Дар?

– Магия, Тари. Ты что, владеешь трансформацией?

– Я не знаю, – испугалась я. – Раньше такого не было.

– Дар может проснуться и в пять лет, и в шестнадцать. Ты маг, Тари! Ты маг!

Он вскочил на ноги и весело засмеялся. Я не разделяла его радости. Я была напугана этим заявлением, не понимала, что теперь я должна делать.

– Ты только представь, ты можешь быть кем угодно! – Киллиан растормошил меня. – Ну-ка, давай, покажи, как ты оборачиваешься.

– Да я не знаю, как это делается.

Мальчик задумался, и спустя пару секунд предложил:

– Попробуй представить себя кем-нибудь. Закрой глаза и направь все свои мысли к этому.

Я зажмурилась. Начала мысленно повторять «Я – Мерлин Монро. Я – Мерлин Монро.»

– Ого!

– Получилось? – открыла я глаза.

– Ага, – завороженно смотря на меня ответил брат. – Ты теперь блондинка. И волосы какие-то короткие, как у мальчика.

Я потрогала волосы. Вместо длинных кудрей голову украшало каре. Опустила взгляд ниже – одежда девочки-подростка натянулась на вполне себе женские формы, норовя вот-вот треснуть.

– Невероятно, – прошептал Киллиан с приоткрытым ртом.

Внезапно я почувствовала, что мне нехорошо. Все снова начало дрожать вокруг, по коже пробежал озноб. Было похоже на то, будто у меня резко началась простуда, только еще и зрение исказилось.

– Что-то не так, – сказала брату.

– Обернись обратно.

Я вернула себе прежний облик. Картинка стала четкой, озноб прошел.

– Ты не можешь быть вечно в чужом теле, – сказал Килли. – Магию нужно восстанавливать. А еще тренировать.

– Как?

– Я не знаю, – пожал он плечами. – В семье отродясь магов не было.

– Ладно, – вздохнула я. – Идем домой, а то голова теперь немного кружится. Еще разберусь с этим даром.

Уже дома, когда все спали, я снова попыталась изменить свою внешность. Я даже поставила начищенный таз, чтобы увидеть, как это происходит. Воздух накалялся вокруг меня, подрагивал, но так ничего и не произошло. Я чувствовала себя пустой, выжатой до самой капли. Может в этом было дело.

В ту ночь, как бы мне не хотелось, я так и не смогла увидеть свое прежнее лицо – лицо Анастасии Высоцкой, девушки из другого мира.