Текст книги "Падение жницы (ЛП)"

Автор книги: Миранда Хонфлер

Соавторы: Николетта Эндрюс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Не нужно меня благодарить. Мы – одно общество, – он потер шею сзади.

– Просто прими похвалу, – буркнула Эва.

– Эва… – упрекнула Лилиана, уперев руки в бока.

Эва одарила его редкой улыбкой, может, первой, что он видел от нее.

– Ты – хороший человек и будешь отличным лордом.

Бригида и Лилиана просияли, словно мало было потрясения от таких слов от Эвы. Он словно был во сне.

– Спасибо, – он склонил голову перед ними, не зная, что еще делать.

– И Бригида, время пришло. Ты можешь вернуться домой, – сказала Лилиана. – Если хочешь, можешь вернуться к Мокоше.

Момент был радостным, но с горечью. Все возвращалось на места, она в свой мир, а она – в свой.

Бригида протянула к нему руку.

– Я бы хотела, чтобы Каспиан это увидел.

Он опешил, а Эва нахмурилась.

– Почему нет? – Лилиана радостно пожала плечами, посмотрев на него.

Он моргнул пару раз и медленно кивнул.

– Да, это будет честью.

* * *

Бригида прошла на свои земли ведьм и замерла на миг. Она повернула ладонь, посмотрела на метку. Она осталась. Но, пока Бригида приближалась, шепот леса заполнял ее разум.

Она прижала ладонь к дубу, ощутила пульс леса. Жизненную силу священных земель ведьм. И хоть она была беспокойной, она ворочалась, пока лес засыпал. Метка Велеса осталась, но ее земли ведьм приняли ее, и она была готова вернуться к своей богине.

Мама и мамуся шли впереди, Каспиан отстал с ней.

– Все хорошо?

Бригида улыбнулась ему. Казалось, еще вчера они бродили по лесу вместе, мечтая и думая, что их ничто не разделит. Может, не все было так плохо, раз тут они были вместе.

На лице Каспиана была сажа, его щеки были впавшими, и тьма была вокруг него – бремя лорда Рубина и горе из-за смерти брата. Но за всем этим был художник, которого она увидела в лесу, когда впервые подошла, ощущая восторг и удивление.

Она не могла представить, как сделала бы все это без него.

В тенях меж двух дубов на нее смотрел Матоха красными глазами. Он склонил голову.

– Минутку, – извинилась она и подбежала к Матохе.

«Ты прошла испытание и заслужила место на этих священных землях ведьм», – заговорил Матоха в ее голове. Может, ей показалось, но в его голосе была гордость.

Матоха с самого начала был рядом с ней, уговаривал ее использовать темную силу, шептал о мести и крови. И каждый раз она подавляла желание убить бездумно, не ценя жизнь людей. Это все время было ее испытанием?

Демоны, как Матоха, наказывали ведьм, что вредили невинным, и хотя Культ Велеса был плохим, не все его последователи были злыми. Некоторых сбили с пути, запутали, а другим не хватило сил воли, чтобы отбиться. Многие умерли из-за этого, но сила правды победила.

– Но метка еще тут, – Бригида показала Матохе ладонь.

«И останется до конца твоих дней. Ты не просто слуга Мокоши, но и связана с одним из ее супругов, Велесом. И, как Мокоша ходит от Перуна к Велесу, так и твоя жизнь будет разделена между светом и тенью».

Бригида оглянулась на Каспиана, тот смотрел на Матоху большими глазами.

– Понимаю.

Впереди ждали мама и мамуся. Если они и увидели Матоху, не подали виду.

– Что говорил тебе тот демон? – спросил у нее Каспиан.

– Он был как советник, и он пришел попрощаться, – она не знала, что именно означала жизнь в свете и тени. Но в мифах у Мокоши было два супруга, Перун, с которым она проводила весну и лето, и Велес, с которым она проводила осень и зиму.

Если верить Матохе, ее жизнь будет тоже разделена меж двух миром. Но она не знала, как именно боги будут призывать ее. Пока что.

Он кивнул.

– Ты точно рада вернуться к матерям. Останешься с ними или уедешь с Никодимом?

Она нахмурилась.

– Пока что не знаю. Посмотрим, как меня направит Мокоша, но я бы хотела остаться с матерями, – она не понимала, зачем он вообще упомянул Никодима.

– Если решишь остаться, Никодим точно расстроится, – продолжил Каспиан.

Она сморщила нос.

– Наверное, но те земли ведьм не мои. Я – ведьма Мрок, – она успокоила земли Аниты, как могла, но тот лес не выбирал ее. Однажды он выберет свою ведьму.

Каспиан кашлянул.

– Да, но сложно быть вдали от тех, кого любишь.

Он про ее матерей? Дома она будет с ними, кроме того времени, которое будет проводить с ним, если он не против.

Тема разговора была странной. Она думала, что бой закончился, и они смогут побыть вместе и поговорить, как было раньше, но он настаивал на обсуждении Никодима.

– Будет сложно расставаться с Никодимом, ведь ты его любишь, – он дико взмахнул рукой.

Бригида расхохоталась.

– Нет, я его не люблю.

Каспиан на миг нахмурился.

– Вы не вместе?

– Нет, – она покачала головой. – Мы дружим.

Каспиан моргал, а потом громко рассмеялся.

– Я решил, когда вы прибыли вместе, и ты была в наряде аристократа, что вы… Ну, уже не важно, – он робко посмотрел на нее из-под ресниц.

Он думал, что они с Никодимом были любовниками? Ее щеки вспыхнули.

Никодим был красивым, но ее сердце не реагировало на него так, как на Каспиана. Он и не нуждался в симпатии ведьмы, у него уже были любовник и жена.

Каспиан выпрямился.

– О! И я не помолвлен с Ниной.

Она широко улыбнулась.

– Я это знаю.

– Знаешь?

Она кивнула.

– Да, я поняла, что ты так защищал ее от Генрика, или пытался сделать это. Нина не была в поместье и не смотрела на тебя с симпатией, да и леди Рубина говорила мне, как ты одинок.

Он сжал губы в тонкую линию, брови поползли к волосам. Он опустил взгляд.

– Не знаю, смущаться или ощущать благодарность.

Наверное, радоваться. Обсуждать чувства всегда было непросто, даже определить их, так что его мама все упростила. И не было повода смущаться из-за одиночества. Она часто ощущала его. Ей смущаться?

Пара птиц прилетели на ветку, радостно чирикая, Бригида и Каспиан прошли под ними.

– Можно ощущать и то, и другое, если хочешь, – она взяла его за руку и притянула к своему боку. – Расскажи, что еще ты чувствуешь.

Он кашлянул и потер шею.

– Радость. Облегчение…

– Любовь?

Он улыбнулся ей, и словно солнце вышло из-за туч.

– Да. Любовь.

Хорошо. Если они ощущали одно и то же, радоваться жизни будет намного проще.

Они шли по лесу рука об руку, лес говорил с ней, демоны шептались, создавая уникальную гармонию.

Наконец, они добрались до центра леса. Воздух мерцал и сиял.

Овраг был священным местом, где вуаль между мирами живых и богов была тоньше всего. Она впервые была в этом месте, когда у нее первый раз начались месячные. Тогда она посвятила жизнь Мокоше, и сегодня она сделает это снова.

Она сжала ладонь Каспиана, мамуся обняла маму, прижалась к ней и медленно отпустила. А потом мамуся протянула руку Бригиде, и они прошли за барьер в Овраг вместе.

В этом месте воздух был заряженным, волоски на ее шее встали дыбом. Солнце озаряло рощу, падая пятнами света на маленький пруд из подземных вод.

Бригида опустилась на колени у воды. Напротив пруда был цветок, половина лепестков была в тени, другая половина тянулась к солнцу.

Они с мамусей вместе опустили ладони в холодную чистую воду и поднесли к губам, делая глотки. Она подняла голову, сверху спустился паук.

Может, сама Мокоша пришла поприветствовать ее, или это был просто ее посланник. Так или иначе, знак был хорошим. Она была дома, вернулась в свой лес.

– Ты хорошо постаралась, Бригида. Я знала, что ты сможешь, – мамуся обвила рукой ее плечо, они смотрели, как паук сплетал свою паутину.

Бригида прильнула к плечу мамуси, вдыхая запах лаванды. Она была дома.

– Я бы не справилась без тебя, – она села. – Как ты уговорила русалок?

Мамуся мягко улыбнулась Бригиде.

– Я молила их о помощи, и они дали ее в обмен на мои ночи. Каждую ночь я должна возвращаться к воде, к нашим предкам. Такой была их цена.

Ее грудь сдавило. Долгие ночи без пения мамуси над прялкой, без их с мамой разговоров будут холодными.

– Я смирилась с этим. Я бы отдала куда больше ради тебя, – мамуся погладила голову Бригиды, и она прильнула к ладони мамуси.

Если бы мамуся не пожелала отдать это, погибло бы куда больше людей. Бригида опустила голову на плечо мамуси. Может, такой была природа жизни. Во всей тьме был свет, и даже среди света была тьма. И она шла по этому пути вперед, делала это не одна, а с поддержкой семьи и Каспиана.

Она отвернулась от Оврага, они с мамусей встали. Каспиан снаружи протянул ей руку.

Она, наконец, нашла свое место, место меж двух миров, где они могли существовать.

Она взяла его за руку.

ГЛАВА 20

Пару дней после этого Каспиан был слишком занят, чтобы думать о чем-то, кроме похорон и последствий боя. Он постоянно встречался с лордом Граната, Никодимом, Уршулой, Бригидой и его мамой, они пытались продумать баланс для нового мира.

Эва, Лилиана и Бригида без устали готовили тела к похоронам, помогали раненым, которых собрали в поместье. Кухня была шумной, пыталась прокормить армию лорда Граната и раненых, всех слуг отправили помогать. К его удивлению, помогала и деревня. Они приходили сменами: женщины ухаживали за ранеными, мужчины помогали носить и сжигать тела, а дети ловили гусей и куриц, чтобы всех прокормить.

После тяжелых дней и ночей всех мертвых упокоили, и армия лорда Граната уезжала. Каспиан спустился во двор, где мама и лорд Гранат говорили, прижавшись друг к другу.

В отличие от первого раза, когда он увидел их вместе, теперь это ощущалось правильным. Мама не говорила об этом, но он знал, что она горевала по папе и Генрику. Когда она была с лордом Граната, ее глаза сияли, она улыбалась. Она заслужила радость.

Каспиан подошел к ним, и мама чуть отодвинулась от лорда Граната.

Лорд Граната поприветствовал его, склонив голову.

– Лорд Рубина. Благодарю за гостеприимство.

– Это я должен благодарить. Если бы вы не прибыли, весь Рубин захватил бы культ.

Он опустил ладонь на плечо Каспиана.

– Об этом не переживай. Мы все – Низина.

– Жаль, что вы скоро уезжаете. Мы были бы рады, если бы вы остались, – сказал Каспиан с хитрой улыбкой, глядя на них обоих.

– Ты не можешь и дальше кормить мою армию, и мое присутствие может тебе надоесть, – лорд Граната протянул руку, и Каспиан крепко пожал его ладонь. Мама смотрела с улыбкой. Может, когда они смогут разобраться со своим горем и наладить все в регионах, будет шанс для мамы и лорда Граната отыскать свое счастье.

Лорд Граната крикнул своим людям ехать, оглянулся еще раз на маму и отправился со своими войсками. Каспиан и мама провожали их взглядом, ее рука лежала на его спине.

– Надеюсь, вы с ним будете счастливы вместе. Ты заслуживаешь следовать зову сердца, – отметил Каспиан.

Мама посмотрела на него.

– Это я должна тебе это говорить, – она цокнула языком. – Кто тут мать, а кто – сын?

Он рассмеялся.

Она потирала его спину.

– Если серьезно, я не должна была мешать тебе быть с любимой. Если бы я знала, что от этого пыл в тебе умрет… – она покачала головой.

Он сжал ее плечо и притянул ближе.

– Ты просто хотела для меня лучшего.

– Но я не знала, что для тебя лучше. Для вас обоих, – она помрачнела.

– Давай пройдемся? – Каспиан взял ее за руку. Прошли годы с их прогулок, и мама просияла. Когда он был ребенком, они часто ходили вместе. Среди этих зеленых полей он впервые захотел рисовать, запечатлеть то, как солнце плясало на холмах, увековечить чувства, что вызывал в нем закат.

– Когда вы с Генриком были детьми, я хотела отдать вам мир, – сказала мама. – Боюсь, вы оба были ужасно избалованы.

Он сжал ее руку. Смерть Генрика, хоть и справедливая, еще ранила, и он не мог это понять. Наверное, так ощущалась потеря заболевшего ягненка – инфекцию нужно было остановить, но возникали вопросы, была ли жизнь правильной. Но он не мог представить брата как того, кто не вредил людям.

– Я знаю, мама.

Ее ладошка была маленькой в его руке. Он долго видел ее непогрешимой, знающей все. Но даже она ошибалась.

– Когда я поняла, чем стал Генрик, было слишком поздно, – сказала она, печально качая головой. – Я должна была увидеть растущее зло в нем. Я думала, его можно было спасти, но опоздала. И когда ты получил власть, я боялась, что твоя мягкая натура погубит тебя. Но, Каспиан, я чуть не потеряла и тебя, – она сжала его за плечи. – Больше всего я хочу тебе счастья. Это важно. Не бросай рисовать, потому что ты – лорд Рубина. И не давай политике диктовать, кого тебе любить.

Они обнялись и посмотрели на поля. Вдали поля, что были сожжены из-за гниения, цвели красными маками. Символ надежды, нового начала. Даже из пепла уничтоженных посевов выросла жизнь.

И он знал, что хотел делать в будущем. Они с мамой отправились к поместью.

Зофья была во дворе, говорила со Стефаном, когда он прибыл. Она повернулась к Каспиану и подошла с улыбкой.

– Зофья, что привело тебя сюда? – спросил Каспиан.

Она взглянула на Стефана, румянец покрывал ее лицо, а потом она кашлянула.

– Я пришла в поисках Бригиды. Наша последняя телка родила сразу двух телят. Я думала, она захочет их посмотреть.

Близнецы. Это и маки были знаками от Перуна, знаками удачи в их будущем. Рубин пострадал, но надежда на новую жизнь оставалась.

– Я дам ей знать, – кивнул Каспиан и посмотрел на Стефана.

– Что знать? – Бригида подошла к ним с улыбкой, вытирая руки о фартук, который надела поверх платья.

Ее каштановые волосы были заплетены в косу, но пара прядей выбилась и обрамляла ее лицо. Когда-то он увидел ее как загадочное и непознанное создание, но, раскрывая ее слои, он только сильнее влюбился в нее.

– У Зофьи два теленка. Хочешь посмотреть? – выпалил Каспиан. Стефан фыркнул, и лицо Каспиана вспыхнуло. Он постоянно вел себя как дурак рядом с ней.

Бригида улыбнулась.

– Это было бы мило.

– Перед этим, – сказала мама, – я хотела бы с тобой поговорить, если можно?

Бригида кивнула, и они ушли. Каспиан смотрел им вслед, пытался разглядеть выражения лиц.

Стефан мягко ткнул его локтем.

– Любопытно?

Может, они делились тайнами о конюхе и вдове.

– Я спрошу у Страйека, когда он вернется. Сплетни – его владения.

Стефан кашлянул, и Зофья покраснела. Но он не собирался дразнить их дальше. Каспиан должен был заметить раньше, что Стефан ходил не к Нине на ферме Баранов.

Мама и Бригида обнялись в другой части двора. Это был хороший знак?

Они вернулись с улыбками на лицах.

– Она вся твоя, – сказала мама.

Они попрощались с мамой и Стефаном, отправились на ферму Зофьи, где они взглянули на маленьких телят. Те были крохами, но полными энергии.

Потом они с Бригидой пошли вдоль леса, как делали раньше, казалось, в прошлой жизни. Так много изменилось, но многое осталось прежним. Он протянул ей руку, и они шли по полям в уютной тишине.

Казалось порой, что месяцев разлуки не было, порой казалось, что прошли годы. Но важно было то, что он не хотел снова быть без Бригиды. Он знал, что спросит у нее, получив благословения ее матерей и его мамы.

Они приближались к дубу, ударенному Перуном. Ветви были полными зеленых листьев, капли дождя на них сверкали, как кристаллы. Горшки подношений собрались у корней, и Каспиан подвинул их и устроился рядом.

– Присоединишься?

Бригида рассмеялась и села рядом с ним. Она опустила голову на его плечо, пока они смотрели, как свет дня угасает на горизонте. Его сердце было полным, могло лопнуть в тот миг, колотилось, пока он подбирал слова.

Он кашлянул.

– Бригида, ты… делаешь меня таким, каким я всегда хотел быть. За первые пару месяцев, что я знал тебя, я понял, что хотел быть с тобой. А за месяцы порознь я понял, что не хочу быть без тебя, – во рту пересохло, и он сглотнул. – Я… Ты выйдешь за меня?

Бригида застыла рядом с ним, рот открывался и закрывался. Она подняла ладонь к его щеке.

– Каспиан, я… Просто ведьмы не выходят замуж.

Он моргнул, затаив дыхание.

– Да, конечно. Я… – «дурак рядом с тобой, как обычно».

Она склонилась и поцеловала его, даруя ему робкую сладость, а потом быстро отпрянула. Ее лицо было румяным.

– Ведьмы не выходят замуж, – она сияла улыбкой, – но с этого дня и до того момента, как мы станем прахом, я обещаю любить тебя, ценить тебя и поддерживать.

Обещание друг другу.

С поющим сердцем он прижал ладони к ее щекам, притянул ее к глубокому поцелую, а ее ладони запутались в его волосах. Он никогда еще не ощущал все таким правильным, не ощущал себя таким полным.

Они разделились, и он повторил ей те же слова:

– Бригида, с этого дня и до того момента, как мы станем прахом, я обещаю любить тебя, ценить тебя и поддерживать. Только тебя.

Он взял ее за руку, их пальцы переплелись.

ЭПИЛОГ

Шесть месяцев спустя

Бригида зажмурилась слишком сильно, но волнение не давало думать о другом.

– Обещаешь не подглядывать? – прошептал Каспиан ей на ухо.

Даже если бы она хотела, она бы ничего не увидела из-за его ладони на ее глазах.

Он неделями убегал рисовать в тайне, и ей очень хотелось увидеть, что там было.

– Обещаю не подглядывать, – она рассмеялась, прильнув к нему, пока он вел ее в комнату.

Он привел ее, свет солнца из окон согревал лицо Бригиды. Запах свежей краски и камина наполнил ее ноздри.

– Готова?

– Я же говорила, что готова, – Бригида переминалась в предвкушении.

Каспиан убрал руку с ее глаз.

Перед ней был большой холст в алом, золотом и персиковом. Знакомые лица улыбались ей: Каспиан и она были в центре, с одной стороны – мама и мамуся, с другой – Сабина, Лукаш и Стефан, а еще – улыбающаяся Роксана.

Перед Бригидой и Каспианом были два незнакомых ребенка.

Она подошла, пальцы замерли над улыбающимися лицами детей. Девочка с золотыми волосами и сиреневыми глазами и рыжеволосый мальчик с голубыми глазами.

Бригида, морща нос, прижала ладонь к своему круглому животу. Они ждали ребенка, но кем мог быть второй?

– Кто эти двое?

Каспиан потер шею и рассмеялся.

– Лилиана говорила, что в видении видела наших крох.

Не одного, а много? Рот Бригиды раскрылся.

Каспиан опустил ладонь поверх ее. На его ладони была татуировка в виде дуба, ударенного Перуна, как у нее – символ их обещания друг другу. Они смотрели на картину вместе. Не все видения мамуси сбывались, но Бригиде казалось, что тут она угадала.

– Милорд, леди Бригида, вас ждут остальные, – сказал слуга с порога.

– Думаю, нам пора, – Каспиан потерся носом об ее шею. – Я так и не потанцевал с тобой на последнем Торжестве Матери.

Он обнял ее. Воспоминания прошлого года были далекими в чем-то, а в другом – близкими. Они много потеряли, но и многое получили.

– Почти закат, и я хотела бы увидеть мамусю до того, как она вернется в озеро.

Он кивнул. Они вышли из зала и отправились во двор, где ждали жители деревни, карета понесла их к площади.

Урожай был богатым, все было хорошо. На первом Торжестве Матери с Каспианом жители деревни решили, что нужно все сделать по правилам. Бригида носила красное платье королевы урожая, воплощения Мокоши, и Каспиан был в золотом, как король урожая, Перун.

Жители деревни обрадовались их прибытию. Мама и мамуся тоже там были? Они были в лиловых платьях Мрока, поприветствовали ее и Каспиана на площади.

– Двойняшки? – спросила Бригида у мамуси, обнявшей ее.

– Прекрасные двойняшки, – прошептала мамуся и дала Бригиде прялку с нитью Мокоши. В отличие от прошлых лет, когда ведьмы Мрока проводили ритуалы одни, в этот раз они будут участвовать в этом вместе.

Процессия двигалась по деревне, люди следовали за песнями, гусли играли в ночи веселые мелодии. На берегу реки Скавы Бригида сделала подношение Мокоше, пока деревня смотрела с тихим восторгом.

Прялка поплыла по реке, капли дождя упали с неба – благословение, Мокоша была среди них, пока они праздновали Ее щедрость.

Не так давно Бригида пела в лесу, спрашивая, когда наступит ее осень, как у девиц, что выходили замуж в том году. И она настала… но не так, как она ожидала, а намного лучше.

Ее жизнь была не такой, как у всех, но подходила ей. У Бригиды были матери и ее земли ведьмы, ее вера. И у нее был Каспиан, Чернобрег и их обещание друг другу.

После церемонии они вернулись на площадь, они с Каспианом танцевали, пока ноги не заболели. Каспиан помог ей устроиться на стуле, где Бригида выпила кубок сидра рядом с Богданом и Герардом.

Стефан кружил Зофью, пока ее лицо не зарумянилось, а Нина кружилась, вытянув руки, свободная и без проблем.

Сабина и лорд Граната плясали всю ночь, словно в мире были только они. Когда напитки были выпиты, а танцы кончились, наступило время и для Бригиды уходить.

– Благодарю вас всех за труд. Пусть продолжится процветание нашей деревни, – сказал Каспиан жителям деревни в конце ночи, и все завопили и захлопали.

Жители деревни стали расходиться, Сабина подошла пожелать спокойной ночи.

– Заботься о себе, ешь хорошо и не перетруждайся в своем состоянии, – Сабина сжала руку Бригиды.

– Обещаю, я буду в порядке, – и мама уже едва позволяла ей делать хоть шаг, переживая за нее и ребенка.

– И ты вернешься в поместье, когда пора будет рожать ребенка? Я хочу видеть, как родятся внуки.

Бригида улыбнулась.

– Вы там будете. Я знаю.

Сабина обняла ее.

– В поместье будет не так ярко без тебя.

Бригида обняла ее в ответ.

– И я буду скучать.

Они попрощались, и Каспиан протянул руку.

– Я могу проводить тебя домой?

– Всегда, – они пошли под луной, прохладный воздух звал осень. Бригида дрожала.

Каспиан обвил ее рукой, потирая, чтобы согреть.

– Уверена, что дети не родятся раньше срока?

Она улыбнулась. Больше мамы и Сабины переживал только Каспиан.

– Уверена.

– Я буду приходить каждый день к тебе и малышам, говорить с ними на всякий случай.

Бригида опустила голову на его плечо. Они жили вместе месяцы в поместье, и она будет скучать по его объятиям по ночам.

Но это была природа двойной ведьмы. Как Мокоша делила время между Перуном и Велесом, так она делила время между жизнью в поместье и на землях ведьмы. Когда наступала зима, и ночи становились длиннее, ей нужно было успокаивать лес, а мамуся проводила больше времени с русалками.

И когда родится ее дочь, ее нужно будет обучить, как быть ведьмой Мрок.

Бригида опустила ладонь на свой живот. Двойняшки. Она с трудом в это верила.

Они дошли до края леса, и Каспиан обнял ее на границе двух миров.

– В разлуке хорошо то, что я буду ждать встречи, – сказал Каспиан, целуя ее.

– Пройдет всего ночь, и ты захочешь спать в доме со мной, – пошутила она.

– Ты можешь меня винить? Может, мне стоит просто построить дом на краю леса, чтобы не быть далеко от тебя.

Она ухмыльнулась и прильнула к нему.

– Место, где мы сможем жить одной ногой в обоих мирах?

Он поднял ее подбородок, она посмотрела ему в глаза.

– Я хочу жить в любом мире, если с тобой.

Они вместе миновали границу между мирами, держась за руки, от этого татуировки становились целым дубом, ударенным Перуном.

КОНЕЦ