Текст книги "Падение жницы (ЛП)"

Автор книги: Миранда Хонфлер

Соавторы: Николетта Эндрюс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Толпа согласно шепталась. Она их теряла.

– Метка Велеса не врет.

– Если это она, – проурчал пророк, нет, Пес Велеса. – Но это лишь подделка, так твой народ пытается обмануть хороший народ.

Она сжала ладонь. Она могла воззвать к силе, уничтожить его тут и сейчас, отомстить за тех, кого он убил. Но даже если она его лишь ранит, ее назовут злом, а то и убийцей, ведь это была война взглядов.

Никодим схватил Бригиду за подбородок и притянул ее ближе, слабо задел ее губы своими. Толпа охнула… может, охнула и она.

– В нашем регионе нет демонов, благодаря Бригиде, – властно сказал Никодим толпе.

Все смотрели на нее. Их почти поцелуй был заявлением: Гранат был на стороне ведьм. Это ей и требовалось.

– Я – истинно избранная Велесом. Я могу это доказать.

Она подняла ладонь еще раз, прося, чтобы напряжение освободилось, как волк из логова.

«Молю тебя, Велес, пусть никто не пострадает».

Темный дым полился из ее метки. Он кружился в комнате. Инквизиторы и Пес отошли на пару шагов, их глаза были большими.

Дым принял облик, над головами собравшихся навис большой черный волк. Он раскрыл пасть, и с шипением тьма полилась на инквизиторов, словно сила давила на них, пытаясь подчинить. Волк был символом Велеса.

Инквизиторы закричали, указывая на волка:

– Темный бог пришел!

Даже они не могли отрицать силу.

Волк из дыма пробежал по комнате, щелкнул пастью в сторону инквизиторов. Они отпрянули и побежали прочь, бросив Пса, который стоял с белым лицом. Волк завершил круг по комнате, остановился рядом с Бригидой, его темное эфемерное тело было огромным.

Она невольно склонила голову и приподняла бровь, глядя на Пса.

Он хмуро глядел на нее, его красивое лицо гадко исказилось.

– Думаешь, твои трюки впечатляют? Темный бог помнит, и тебя накажут за богохульство, – он повернулся и ушел, оставляя за собой тишину.

Анатоль прошел в центр, хлопнул в ладоши.

– Разве это не чудо? Надеюсь, наше представление не испортило вечер. Прошу, пейте и веселитесь.

Шепот разговоров вернулся, и Бригида и ее товарищи поспешили покинуть комнату, вышли в коридор. Ее сердце колотилось, и она невольно улыбалась. Она это сделала, прогнала Культ Велеса, никому не навредив. Бой был выигран, но война еще не кончилась.

– Это впечатляло, – Анатоль потрясенно кивнул.

– Впечатляло? – Уршула улыбнулась. – Еще немного, и она схватила бы его за яйца и срезала бы их с его дрожащего тела!

Анатоль поежился, морща нос, глядя на Уршулу.

– О, не меняйся, Сокровище Граната.

Руки Бригиды дрожали, голова, казалось, могла улететь с плеч.

– Тебе нужно вернуться в поместье, – прошептал Никодим.

Она нахмурилась, повернулась к нему с туманом в голове.

– Зачем?

– Ты не слышала пророка? – спросил Анатоль. – Все это «вас накажут» и так далее? – он хорошо изображал голос пророка, от этого было жутко.

Она уперла руки в бока, подняла голову выше. Это были просто пустые слова. Она показала всем правду, и даже если он придет за ней, она справится с ним так же, как сегодня.

– Его сила – ложь, и она увяла при виде правды, – и если он попытается биться с ней чем-то острее лжи, хоть она не хотела заходить так далеко, она разберется и в таком случае.

ГЛАВА 4

За окном Каспиана краснел горизонт, но не от угасающего света дня, а от сияния горящих полей. Шесть пострадавших ферм, и все граничили с Безумным лесом. Это могло быть совпадением, но что-то говорило ему, что есть что-то еще. То, что убило посевы, было тем, что он никогда не видел.

– Каспиан, отойди от окна, – сказала мама.

Слуги прибыли с ужином – жареным гусем с грибной подливой. Мама и Страйек ждали его за тем же потертым дубовым столом, где вся его семья раньше ужинала вместе.

Глядя на пустой стул во главе стола, Каспиан хотел отыскать папу, чтобы тот занял свое место, как всегда. Те мгновения теперь были мимолетными, угасали. Но этим вечером мысли задевали его сильнее.

Каспиан сел, и мама погладила его ладонь.

– Не переживай из-за посевов. Сжечь поля – правильно. Нам повезло, что мы рано это заметили. Если бы пошли дожди, проблема стала бы хуже.

– Мне нужно знать причину, – он не видел другой причины, кроме близости к лесу. Несмотря на название, лес никогда не вредил фермам. Пару месяцев назад он бы обсудил это с Бригидой, они поискали бы ответы вместе. Но те месяцы прошли. Эва и Лилиана знали бы, что стало причиной, но его интересовало не «что», а «кто». Мама наполнила кубок вином для себя.

– Эти тайны знают только боги.

Он месяцами не пил ни капли вина. Он хотел ясную голову, ему надоело убегать. Но порой он скучал по приятному онемению, желал забвения. Он не мог доверять себе в этом, и сейчас он не мог подвести дух папы.

Он оторвал взгляд от ее кубка и сделал большой глоток своего чая.

– Что ж, хотелось бы, чтобы боги объяснили это. Как мне защитить народ от безликого врага?

Мама рассмеялась.

– Врага нет. Крестьяне не любят перемены, но ты их завоюешь. Я уверена. Хватит этих разговоров.

– Точно, – Страйек крутил кубок вина, – все разговоры о фермах усиливают желание спать.

Каспиан отрезал кусочек мяса и сунул его в рот. Если бы слов мамы хватило… но она не видела взгляд того мужчины, когда он обвинял Каспиана. То был взгляд безумца, который верил в свои слова. Такую верность завоевать нельзя было.

Но эти слухи откуда-то взялись. И это появлялось из закипающего недовольства. Может, если он поговорит с народом, послушает их жалобы, они не захотят бунтовать.

– Я уловил вкусный слух, что один из наших конюхов и вдова теперь вместе, – сказал Страйек. – Хотите знать, кто?

Каспиан вздохнул.

– Страйек, ты не слишком стар для сплетен?

Страйек пожал плечами.

– Делать толком нечего. Я забыл, как тут ужасно скучно, – он сделал большой глоток вина.

Скучно – это хорошо. Если Чернобрег был скучным, то мятеж не затевался.

Каспиан бросил взгляд на окно, солнце опускалось, и красное небо закрывали облака дыма. Это было довольно красиво, в такие моменты руки болели от желания рисовать.

Мама покачала головой.

– Каспиан, найдешь для меня время завтра днем? В такой ситуации стоит обойти фермы.

– Угу, – ответил он, запихивая еду в рот.

Рисование всегда очищало его голову, помогало распутать мысли. Но он не мог убежать и рисовать закат. Он был лордом Рубина. Он должен был думать о народе, только о своем долге. У него не было времени на эгоистичные развлечения.

Папа не потерпел бы мятежа, и он сделал бы куда больше, чем заковал фермера в колодки. Но он хотел быть правителем, которому народ доверял, а не которого боялся.

– Разговор интересный, но я пойду в таверну, – Страйек отодвинул стул со скрипом. – Может, Агата снова выгонит кого-нибудь тесаком, – Страйек допил вино, оставил их одних.

Мама вздохнула, когда он ушел.

– Мы для него скучные. Я не знаю, почему он остается.

– Сплетни, – отметил Каспиан. – Или Агата.

Мама улыбнулась ему.

– Точно.

Слуги принесли десерт. Он и мама только расслабились за разговором, когда в дверь постучали.

Мама нахмурилась.

– Входите.

Прошел Рафаль, капитан стражи.

– Госпожа, господин, простите, что мешаю ужину, но произошел случай.

Холодок пробежал по спине Каспиана. Он успокоил дыхание.

– Какой?

– В зернохранилище пробрались.

– Пробрались? – спросила мама. – Кто посмел бы воровать у нас?

Вацек, фермер, обвинивший его, мог так сделать. Может, на его стороне были друзья, которым не понравилось, как Каспиан наказал его.

– Сколько забрали?

– В том и дело, милорд, только семена и немного зерна, что было отложено для пострадавших фермеров.

– Как странно, – сказала мама.

Каспиан нахмурился. У него было много вопросов. Откуда кто-то знал, сколько отложили для пострадавших фермеров? Зачем забирать то, что уже собирались отдать? И почему не больше?

Фермеры не стали бы воровать то, что уже свободно получили бы.

Это точно был саботаж.

Кто-то хотел вырыть могилу под ним, лишить его способности позаботиться о его народе. Может, даже их способности прокормить себя. Если растения сгнили из-за того же человека, это могло быть лишь началом. Ему нужно было подавить это, пока все не вышло из-под контроля.

Но кто стоял за этим? Дариуш был убит во время атаки на матерей Бригиды. Агата не скрывала, что недолюбливала его и его семью, но она скорее собрала бы толпу, чем стала бы исподтишка вредить ему. Несколько других в деревне были эгоистами, и им хватило бы хитрости на такое. Если только голова змеи была не в другом месте, вне Рубина… и тут был лишь хвост.

Но его народу навредили, и это не останется безнаказанным.

Он отыщет правду.

* * *

Разум Бригиды кипел, она вернулась в лес. Эмоции бурлили в венах от того, как она прогнала Пса Велеса. Она победила без жестокости, и победа была сладкой. Полная луна озаряла дом Аниты в центре поляны. Темные окна, темный дверной проем. Мама не развела там огонь, мамуся не напевала за пряжей. Тоска по дому охватила ее так резко, что Бригида охнула, слезы ужалили глаза.

У дома было ведро воды, и она прошла туда, плеснула холодную воду на лицо, глубоко вдохнула, приходя в себя. Не было времени на слезы. Она загладит вину и вернется, как бы все ни сложилось.

Отражение луны мерцало и искажалось на поверхности воды, и она подняла ладонь, сосредоточившись на этом, пока она пыталась вытащить воду из ведра.

Поверхность чуть задрожала, казалось, вода плеснулась бы за край, но замерла раньше, словно ее и не трогали.

Она была ближе в этот раз. Может, столкновения с Культом Велеса и инквизиторами было мало. Но она хотя бы была на верном пути.

– Дома кто-то есть? Нам нужна помощь! – раздался голос за ней.

У края поляны Уршула и другая женщина, которую Бригида не узнавала, почти несли спотыкающуюся Ядвигу. Пугающее пятно крови было на ночной рубашке Ядвиги.

Бригида побежала к ним.

– Скорее несите ее внутрь.

Ядвига стонала от боли, сжимая живот. Ребенку было еще рано появляться на свет, но раз у нее шла кровь, времени на размышления не было.

Бригида повела женщин в дом, откинула одеяла на своей кровати для Ядвиги. Уршула подняла Ядвигу и опустила на кровать. Ядвига корчилась от боли.

Пятно крови росло.

– У нее кровь. Это плохо, да? – спросила Уршула.

Бригида много раз помогала мамусе принимать роды, даже сама приняла их прошлым летом, но ее направляли мягкие слова мамуси, и то был нормальный третий ребенок без осложнений.

Но на сомнения не было времени. Жизнь Ядвиги была в опасности.

– Разведи огонь и поставь воду кипятиться, – сказала Бригида Уршуле, а вторая женщина гладила лоб Ядвиги. Та снова застонала.

Схватки были частыми.

– Ядвига, ты выживешь. Не переживай.

– Прошу, – выдавила она. – Только спасите ребенка, – она задыхалась, спазм снова сдавил ее живот.

Бригида закатала ее ночную рубашку, все ниже талии было в крови. Ядвига теряла слишком много крови и слишком быстро. Если она не поможет ей родить, Ядвига умрет от потери крови.

Уршула развела огонь, и Бригида поспешила к шкафчику, схватила склянки. Одна упала на пол и разбилась.

Бригида склонилась над столом. Ей нужно было взять себя в руки. Жизнь женщины была на кону.

«Не паникуй, – услышала она голос мамуси. – Если паниковать будешь ты, повитуха, мать ощутит это, и роды станут сложнее», – пару раз глубоко вдохнув, Бригида выбрала травы для настоя, что уменьшит кровотечение. Она бросила травы в ступку, растолкла их и насыпала в чашку, залила ее водой, которую вскипятила Уршула.

Она принесла чашку женщину у кровати Ядвиги. Ее волосы были с сединой, и Ядвига была на нее похожа. Наверное, это была ее мать.

– Вот. Помогите ей это выпить, – Бригида вручила чашку, помогла Ядвиге сесть. Они помогли ей выпить лекарство.

На его действие требовалось время. Бригида надеялась, что этого хватит. Теперь они могли лишь ждать. Схватки все еще не подходили для того, чтобы начинать тужиться.

– Было опасно приводить ее сюда, но с ее кровотечением мы не могли ждать, пока ты придешь к нам, – сказала мать Ядвиги.

– Вы приняли правильное решение, эм…? – сказала Бригида, пытаясь успокоить мать Ядвиги, а не ощущая уверенность в своих силах.

– Аня, – ответила мать Ядвиги.

Она думала, что роды Ядвиги произойдут через недели, но теперь все, чему ее учила мамуся, вылетело из ее головы. Ей нужно было занять руки. Она подошла к полке с рядами лекарств – она восстановила все, что уничтожили в доме Аниты, но вдруг что-то упустила? А если кровотечение не замедлится? А если ребенок родится мертвым? Страх сжал ее горло.

– Простите. Я принесу еще воды, – Бригида вышла из дома, прошла к ведру с водой.

Она упала на колени, погрузила лицо в воду и закричала туда, пузырьки поднялись к поверхности. Спокойно. Ядвиге нужно было ее спокойствие, чтобы самой взять себя в руки.

Когда Бригида подняла голову, она тяжело дышала, и Уршула стояла рядом с ней, скрестив руки на груди.

– Ты хоть раз принимала роды? – Уршула ошеломленно окинула ее взглядом.

– Да, – она скрестила руки, ей не нравился взгляд Уршулы.

– Ты не можешь идти в бой не с ясной головой. Страх или сомнения оставь за дверью. Когда вернешься, Ядвиге понадобится твоя сила.

Это ей и нужно было услышать. Мама так сказала бы, будь она тут.

Рукавом нарядного платья, одолженного у Уршулы, она вытерла воду с лица и прошла внутрь.

Как Уршула и говорила, Бригида миновала дверь с ясностью решимости в голове. Если она не вмешается, женщина умрет на ее кровати в агонии и крови. Лицо Ядвиги блестело от пота, кровь запятнала одеяла.

– Собери всю ткань, что найдешь, – приказала Бригида, и Уршула послушалась. Схватив стул, Бригида села в конце кровати, чтобы осмотреть пациентку. Схватки стали чаще, она была готова. Пора. – Ядвига, ты встретишь этой ночью своего ребенка, и мне нужно, чтобы ты тужилась. Понимаешь?

Ядвига кивнула, сжимая ладонь Ани так, что могла сломать кости. Уршула принесла ткань, и со следующими схватками Ядвига стала тужиться, напрягаясь от усилий.

– Это было идеально. Теперь отдыхай, – успокаивающе сказала Бригида.

Ядвига тужилась снова и снова. Они потеряли счет времени за родами в ночи. В идеальном мире для этого она и все ведьмы Мрока и были тут. Не Пожинать мужчин, убивающих женщин. Не успокаивать лес, проснувшийся от жестокости людей. Не смешивать бальзам от синяков для женщины, пострадавшей в жестоком браке. Для этого. Приветствовать новую жизнь в мире, защищать женщин, создающих ее.

Но это был не идеальный мир. Она приветствовала новую жизнь и защищала женщин, но и боролась с жестокостью, если было необходимо. Это требовалось ради мира в новой жизни.

Мамуся говорила ей, что помнила и любила всех детей, которым помогла родиться, и сделала бы все ради них. Ребенок Ядвиги еще не родился, но Бригида ждала его появления, сердце понимало правду слов мамуси. Она сделала бы все ради этого ребенка.

Наконец, появилась макушка ребенка.

«Идут», – прошипели демоны в ее голове.

Двое? Это было неправильно. Отяжелевшие веки Бригиды моргали с новой силой.

– Уже близко.

Пара толчков, и со слезами всех в комнате родился мальчик, крича, покрытый кровью.

Она держала кроху в руках, и внутри было неописуемое чувство. Маленькое красное лицо сморщилось, пока он кричал, наполняя здоровые легкие воздухом. Ядвига плакала, как и ее мама, и даже глаза Уршулы блестели.

Бригида укутала малыша в чистую ткань, принесла его матери впервые. Пот блестел на лице Ядвиги, под глазами были темные круги, но она сияла в тот миг, когда взяла своего ребенка в первый раз.

Мамуся ощущала такое же, взяв ее впервые? Слезы катились по щекам Бригиды при мысли о жизни, которую она оставила. Чтобы скрыть свое заплаканное лицо от остальных, она взяла грязные тряпки и ведро окровавленной воды, в которой мыла руки.

Но, проходя мимо окна, она заметила мерцающий свет. Она нахмурилась и прищурилась, глядя во тьму.

«Они идут», – снова прошипели демоны.

Факелы. Толпа людей приближалась с факелами. И шли они сюда.

ГЛАВА 5

Каспиан расхаживал по кабинету, тянул за тесный воротник рубахи. Мужчины, которые вломились и украли зерно и семена из запасов, были пойманы стараниями капитана Рафаля и его людей. Ушло меньше вечера, и, насколько Каспиан слышал, они даже не скрывали свои следы. Их поймали празднующими в гостинице Дума.

Он протер лоб платком. Они уже почти признались в преступлениях, а ему было не по себе.

В дверь тихо постучали, и мама вошла.

– Все ждут.

– Мне не нравится этот спектакль, – он стоял перед толпой раньше, но как-то от мысли о раскольниках там, их насмехающихся лицах, его желудок сжимался. Их слишком просто поймали, и он верил, что тот, кто стоял за всем этим, все еще был неизвестен и на свободе.

Мама опустила ладонь на его плечо.

– Они осмелились украсть у лорда Рубина. Если ты не покажешь тут силу, они только станут вредить сильнее. Ты должен быть сильным ради своего народа.

Она была права, но это было слишком просто. Наказывать их было правильно, но ему все еще казалось, что этим он лишь помогал им. Хоть он не мог видеть выгоду в том, чтобы их поймали и наказали за преступление.

Глубоко вдохнув, Каспиан выпрямился. Какую бы игру они ни вели, он поймет, как их обхитрить. Должен.

– Идем.

Он пошел за мамой из кабинета в длинный коридор. Столы и скамьи отодвинули, и толпа мрачных лиц заняла пространство, шепчась между собой.

Во главе комнате ждал один стул. Папа сидел там уже много раз, дважды в год общество собиралось рассказать о своих горестях, получить справедливый суд от папы. И, когда бы ни случилось преступление, папа озвучивал решение, порой наедине, порой при всех. Мудрость папы всегда казалась легкой, но он трудился, чтобы это так выглядело.

Сегодня ему нужно было самому придумывать решение. Когда его только назвали наследником, Каспиан изучал законы, полагался на пример отца и советы мамы, если нужно. Но он ощущал уверенность, что справедливо осудит этих мужчин.

Он высоко поднял голову и пошел вперед, мама и Страйек следовали за ним, к ждущему стулу. Он подошел, почти все в толпе склонили головы. Он дошел до стула, ладони дрожали, и он сцепил их за спиной.

Он узнавал многие лица – фермеров и соседей. Толпа была не безликой, там были друзья и люди, которых он знал всю жизнь. Эти люди уже приходили сюда на суды.

Он глубоко вдохнул.

– Выведите сюда обвиняемых.

Стражи подвели узников, юношей – помощников на ферме семьи Роксаны. Мацек и Албин. Когда он представлял преступников в зернохранилище, они были безымянными и безликими. Незнакомцами. Этих он знал по имени, приветствовал их, приезжая в поместье Малицки. Они дружили с Джулианом…

В этом было дело? Даже после раскрытия, что Джулиан был насильником и убийцей – убил Роксану, которую любила вся деревня – его друзья все еще были верны ему и решили отомстить Рубину? Ему?

Он кашлянул и облизнул сухие губы. Причины не были важны. Они совершили преступление, пытались украсть у нуждающихся, оскорбили его, подвергли его правление опасности. Это нельзя было оправдать.

– Вы обвиняетесь в краже. Что скажете в свое оправдание?

Мацек, стоящий ближе к нему, поднял голову с упрямым видом.

– Мы это сделали.

И все? Каспиан взял себя в руки, шепот пробежал по толпе. Бывали случаи, когда преступники признавались, надеясь уменьшить наказание. Может, это был результат пьяной ночи, пошедшей не так, но этот нахальный взгляд вызывал у него тревогу.

– То зерно было выделено для тех, чьи посевы пострадали. Зачем вы украли то, что предназначалось для них?

Мацек плюнул на землю.

– Я признаюсь лишь в том, что забрал зерно у злодея, который не имеет права на власть, – Албин кивнул рядом с ним.

Каспиан поежился. Его словно окатили ведром холодной воды. Это было их планом с самого начала – использовать суд, чтобы обвинить его. Но он не даст им этого.

– Как вы смеете так говорить со своим лордом? – сказал Каспиан, его голос стал резким, он махнул стражам.

– Эта семья проклята! – закричал Мацек. – Нарушив правосудие Мокоши, ты навлек на нас несчастья. Мы только хотим исправить ошибку, убрав того, кто убил нашу сладкую Роксану.

– Молчать, – проревел Каспиан.

Его голос отразился от потолка к нему, незнакомый и отрезвляющий.

Люди притихли, смотрели на него. Они посмели использовать Роксану в этой лжи? Он тяжело дышал, сжав кулаки, костяшки побелели.

– Я повторю еще раз. Роксану, мою суженую, убил Джулиан, и он заплатил за свои преступления по справедливости Мокоши, – он говорил это так много раз, что во рту появился пепел от повторения. Он знал, что многие в толпе не сомневались в его невинности, но он хотел достучаться до тех, кто затевал против него, врал и был среди толпы. – Любой, кто сомневается в правде или распространяет ложь, столкнется с последствиями.

После его слов было тихо.

Он разглядывал лица собравшихся. Никто не выделялся среди них, но он ощущал, что раскольники были тут, словно гадкий запах.

– Эти двое проведут два дня в колодках, день за кражу и день за неуважение.

Мужчины боролись в хватке стражей, уводящих их из зала, тишина в толпе разбилась. Шепот летел от губ к ушам, но спокойствие не срывалось.

Каспиан мрачно вышел за стражами. Он проследит за исполнением наказания, хотя его это не радовало. Было время для сострадания, но было время и для строгости.

Толпа вышла следом, прошла к площади, где стражи закрыли пленников в колодки. Толпа гудела как злой улей, вся их злоба была обращена к двум мужчинам. Он не знал, было это из-за его слов или просто жажды крови.

Но он стоял, смотрел, как жители бросали гниль в пару, которая кричала в ответ на насмешки толпы.

– Вы не видите правду! Вы все заплатите! – орал Мацек, кривясь, когда редька стукнула его по лбу.

– Это ведьмы навредили нашей деревне, – добавил Албин, зажмурившись. – Дети умирают в люльках, посевы гниют на поле! Откройте глаза! – яйцо попало ему по виску, желток потек по щеке. Гнилой желток.

От вони Каспиана мутило. Но он ждал, пока это не кончится.

У края толпы раздались крики, сначала их было сложно услышать, но голоса приближались, звенели четко:

– Сжечь! Ведьм! Сжечь! Ведьм!

Крики звенели в толпе, он не узнавал лица. Они встали перед Мацеком и Албином в колодках, некоторые отталкивали тех, кто бросался гнилыми овощами.

Каспиан потянулся за мечом, пошел в толпу, ударил мужчину в живот рукоятью.

Незнакомец согнулся, Каспиан оттолкнул его. Утреннее солнце мерцало на броши на его лацкане – рогатый змей. Культ Велеса.

Каспиан отошел на шаг, направил меч на членов культа.

– Арестуйте их, – приказал он стражам.

Они бросились выполнять, окружили кричащих и сковали их руки.

Культ. Культ Велеса был тут.

Толпа расходилась, Каспиан выдохнул, глядя на площадь, на все углы, лица и лацканы, где могла блестеть брошь с рогатой змеей.

Стефан присоединился к нему, на лицо попала гниль, и он вытер ее с мрачным видом.

– Нина ужасно целится.

Каспиан выдохнул, но напряжение не покинуло его плечи.

– У одного из тех людей брошь Культа Велеса.

– Культа? – Стефан выпрямился, посмотрел на задержавшихся людей, болтающих между собой. – Они явно стоят за этим, – он указал на бардак вокруг них.

В этом был смысл. Они могли и распространять слухи. Если это нападение было продуманным, какой была их цель? Завоевать Рубин изнутри? Посеять раздор?

Культ Велеса казался странной сектой с темными намерениями насчет ведьм, но если они управляли слухами и нападениями в деревнях, то их цели могли лежать куда дальше, чем он представлял. И никто не знал, как сильно они хотели навредить Чернобрегу, Рубину и его народу. Он должен был вмешаться.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он, повернувшись к Стефану. – Нам нужно узнать, кто вовлечен, и чего они хотят. Ты со мной?

Стефан прищурился, глядя на площадь, а потом окинул его взглядом, уголок его рта приподнялся.

– Мне сунуть во рты этих гадов навоз или выбить зубы? – он отклонил голову, а потом вскинул кулак в воздух. – Сделаем это.

ГЛАВА 6

Бригида распахнула дверь и выбежала наружу, когда первый факел пролетел по воздуху и упал на ее соломенную крышу.

Сухая солома быстро загорелась. Бригида замерла на пороге, Ядвига и ее только рожденный сын были еще внутри. Они рисковали из-за огня внутри, но снаружи они будут в опасности из-за представителей культа.

– Уршула! – закричала она.

Женщины снаружи были в черных плащах с белой рогатой змеей на груди – инквизиторы – и они были все ближе, окружали дом.

Она сжала флакон озерной воды, пыталась призвать гнев крови, но он не пришел. Не было даже капли, чтобы потушить огонь.

– Ты плюнула в лицо Святого Велеса, так что тебя очистит его праведное пламя, – высокая женщина бросила на ее крышу второй факел. Дым поднимался в ночное небо.

Уршула выбежала с мечом.

– Как это понимать? – проревела она с дикими глазами.

Инквизиторы не вздрогнули при виде нее.

Высокая лидер вытащила меч и шагнула к Уршуле.

– Все, кто прокрывает ведьму, злые, как она! Ты ощутишь ярость Велеса.

Уршула взревела, взмахнула мечом, лидер отбивалась огнем и количеством.

Огонь распространялся. Бригида не могла дать Ядвиге и ее ребенку сгореть. Но она не могла и убить женщин. Их голоса, бой и все остальное стали приглушенными, словно ее голова была под водой.

Без помощи Мокоши что она могла? Как она могла…

Крик. Аня выбежала из двери, рыдая от хаоса.

– Нет! Нет! Внутри новорожденный! Стойте! – завизжала она.

Инквизитор бросилась к ней, но Уршула взмахнула клинком, отрубила ведущую руку женщины с мечом.

– Внутрь, – процедила Уршула. – Закрой дверь, мокрой тряпкой закрой рот себе и ей, оставайтесь у пола. Не выходите, пока я не скажу, – борясь с лидером, Уршула дико посмотрела на Бригиду. – Сделай что-то полезное!

Слова Уршулы привели ее в чувство. Крики пронзили голову Бригиды, время полетело как стрела.

Аня не двигалась, дрожала и смотрела на инквизиторов.

Бригида толкнула ее внутрь и захлопнула дверь.

Она побежала к ведру воды у двери, Уршула зарычала от раны. Бригида схватила ведро и бросила воду на огонь. Это не очень-то помогло.

С ведром в руке она побежала к колодцу. Она поднимала воду вечность. Кто-то завизжал, и метка на руке Бригиды заболела.

Демоны. Их привлекли кровь и хаос.

– Нет! – она вытащила ведро из колодца, побежала вокруг дома, Уршула стояла на колени, сжимая кровоточащее плечо, взмахивая яростно мечом в крови.

Из чернильных теней меж деревьев появились темные фигуры. Демоны. Матоха вел их, его острые зубы блестели от крови инквизиторов.

Другие демоны набросились на толпу в черных плащах, некоторые хватали инквизиторов большими ладонями и ломали тела пополам, другие глотали их огромными пастями. Зубы рвали плоть, а когти – кожу, крики обрывались. Другие убегали, и демоны гнались за ними по лесу.

Всюду валялись тела.

Огонь…

Огонь! Времени не было…

Жизни матери и ребенка были выше всего. Бригида вылила еще ведро, потушила лишь немного на крыше. Нужно было много ведер на такой пожар. Ей нужно было увести их из дома, но не пока тут бушевали демоны.

Демоны. Она подняла ладонь и силой метки остановила их на местах.

Демоны застыли и повернулись к ней. Голод горел в их глазах. Они хотели рвать, уничтожать, убивать всех, и, если бы у нее не было власти над ними, она была бы в списке.

Уршула задыхалась, кровь была брызгами на ее лице, тела мертвых лежали у ее ног. Она отошла от демонов. Они голодно посмотрели на нее и кровоточащее плечо.

– Помогите потушить огонь, – приказала Бригида.

Демоны поклонились, и те, у кого были руки, помогали носить воду и тушить огонь, некоторые бросали грязь, пока Бригида пошла внутрь спасать людей от дыма. Они жались втроем, малыш пищал, Ядвига прижимала мокрую тряпку ко рту и носу. Бригида помогла ей и Ане встать, вывела их, когда все затихло.

Все инквизиторы были мертвы. Бригида на четвереньках двигалась среди тел, пыталась отыскать признаки жизни.

– Те штуки тебя слушаются, – голос Уршулы дрожал, такого Бригида еще не слышала.

Демоны потушили пожар дома, а теперь ждали следующего приказа.

Да, это пугало. Потрясало. Все это. Бригида кивнула, безумно разглядывая оторванные конечности и части тел инквизиторов. Люди погибли.

Все те женщины… Они были злыми, или их мозги промыл Пес Велеса, сделав их орудиями для грязной работы? Им не нужно было умирать, но их выбор обрек их, их жизни были оборваны из-за ненависти и манипуляций.

Убийство женщин шло вразрез с ее взглядами, службой Мокоше, защитнице женщин, даже злых, вредящих своим. Это делало культ пугающим, они использовали женщин против женщин. Она должна была остановить демонов, пока все не зашло слишком далеко. Как ей отыскать искупление, если она стояла, пока женщины умирали?

Позволят ли ей вернуться домой?

«Они убили бы тебя. Ты имела право использовать силу. Ты сильнее с нами. Забудь Мокошу, отдайся своей силе», – шептали они, словно змеи скользили по ее коже. Бригида покачала головой. Да, она тут поступила хорошо, но стоило ли это того без ее семьи? Если она не вернет благосклонность Мокоши, она не увидит маму и мамусю, не вернется в место, где родилась.

Малыш кричал, Ядвига пыталась его успокоить.

– Нам нужно увести их отсюда, – сказала Уршула.

Бригида поднялась на дрожащих ногах. Она миновала убитую, женщина вскочила с криком и кинжалом в руке.

Бригида отчаянно поймала ее запястье. Инквизитор толкнула ее на спину, повалила на землю.

Демоны приблизились, но не нападали без ее приказа.

– Ты не заслуживаешь жить, – женщина оскалила зубы. – Я брошу тебя в Рот Велеса, как мы сделали со старой ведьмой, – безумие пылало в ее глазах, пока она опускала кинжал к горлу Бригиды.

Инквизитор убила Аниту. А теперь хотела убить ее.

Было бы просто поманить демонов, потушить эту жизнь. Лишь пошевелить пальцем. Подумать. Темный гнев бурлил в ней, шепот демонов окружал ее, и ей нужно было убить эту женщину за Аниту и других ведьм, павших до нее. У нее была та сила, в ее руках, та сила, которая убила всех, грозивших мамусе.

«Сдайся. Прими тьму, – шипели демоны. – Возьми силу».

Черный дым змеился из метки на ее ладони, поглощая тьмой ее пальцы, ладонь и запястье, пока ее ладонь не стала с когтями демона из тени.

Она крепче сжала. Сила росла, пока она с криком выкручивала руку женщины.

Крики разжигали в ней огонь, жажду мести, которую могла утолить только кровь женщины.

Демоны выли, кряхтели и хохотали, Бригида выбила кинжал из ладони инквизитора. Он упал на землю, достаточно далеко от них. Но Бригиде не нужен был клинок, чтобы покончить с этим.

Кто-то с таким искаженным взглядом на мир, какой она навязывала людям, не заслуживал жить. Она не заслуживала быть на этих святых землях. Она не была женщиной, не была человеком, это был такой же демон, как те среди деревьев, только с людской маской.

Инквизитор боролась с ней, пока не потянула Бригиду к земле с собой. Но Бригида оказалась сверху и прижала ее тело. Со сверхъестественной силой в теле она одолевала женщину. Она могла надавить на любую точку так, что свет угас бы в тех глазах. Эта смерть была бы быстрее и не такой жуткой, чем получили Анита и другие ведьмы, но так в мире будет меньше инквизиторов, вредящих всем.