Текст книги "Академия взрослых (СИ)"

Автор книги: Мира Соль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 26.Сон и Явь

Выходка этого нахала чуть не сыграла с ним злую шутку. Ван, конечно, рожа наглая, но в подозрительных делах ни в этом году, ни в прошлом замечен не был.

Я слышала его возню. Парень явно старался произвести поменьше шума.

Мерное, не слишком раздражающее шелестение покрывала, глухой звук скидываемых на ковёр подушек убаюкивали. Я почти моментально провалилась в сон.

Передо мной раскинулась изумительно яркая, зелёная поляна, усыпанная контрастной россыпью полевых цветов. Я засмеялась и с радостными мыслями начала собирать букет. Красные маки, которыми многие брезгуют, считая однодневками, мышиный горошек, львиный зев – буйство красок услаждало взгляд, пока…

Кажется, я споткнулась и провалилась в яму. Чувство падения, когда перехватывает дыхание и страх, поселившийся где-то в животе – такое ни с чем не спутать. И снова подвал. Юнг помахал передо мной какой-то ржавой, измызганной в чужой и моей крови и загнутой в неполное кольцо палкой.

– Успокойся, Ри. – Крюк вошёл в один из порезов на бедре, зацепив мышцы и край кожи. – Говори мне всё, говори. Рассказывай.

Я молчала, кусая и без того мятые, в засохшей крови губы. Слёз уже не было – все запасы закончились много часов назад.

– Говори, я сказал! – Он дёрнул за крюк. Меня обожгло болью, и сознание милостиво померкло.

Ведро ледяной воды выдернуло из блаженного небытия.

– Думаешь, если это иллюзия, ты протянешь ещё?!

И тут до меня наконец дошло понимание, что я могу использовать Силу. Древняя магия запечатана оберегом, но у меня осталась совсем другая – легальная. К черту личные запреты и принципы! Иллюзия, говоришь?

Всё, что у меня было, я превратила в кристаллы. Сосуд силы мгновенно опустел. В ту же секунду бросила всю мощь, которая была подконтрольна, в незадачливого инквизитора и с наслаждением наблюдала, как кривая ухмылка прекратилась в гримасу боли, а мерный, будничный говор – в царапающий слух крик…

– А-а-а-а-а-а! – Я подорвалась с постели, лихорадочно оглядывая комнату.

Не может быть! Впору рвать на себе волосы и добровольно идти на костёр!

Ван корчился на полу, не понимая, за что ему досталось. Рваные и грязные от крови лохмотья вместо одежды прятались в густой алой луже, быстро растекавшейся по ковру.

– Да твою мать!

– А-а-а-а! – Ван не мог даже связно говорить. Дело совсем худо.

– Спать! – выкрикнула я, заплетая чары.

Терпеть боль ему ни к чему. Всё объясню потом, как исправлю. Вот только хватит ли сил?

Я метнулась к тумбе, где стопками лежали пергаменты для создания свитков. Прорисовка образа «Закрытие ран» заняла не больше чем полминуты.

Ещё один пергамент. Круг, пятиконечная звезда, вязь слов, неразрывно соединённых друг с другом, немного соли и воды. «Восстановление кровопотери».

Лицо Вана из иссиня-бледного превратилось румяное, страдальческая гримаса исчезла, и я, успокаивая дыхание, села. Теперь он хотя бы не умрёт. Но поработать всё ещё нужно, иначе раны зарубцуются.

Как назло, у меня под рукой на этот случай не было ни книги, ни рецепта, ни готового зелья. Если использовать чистую магию, то Силы не хватит даже на половину запланированных работ.

Что же я наделала?! Чёртов Юнг, чтоб его лапимальеры на части драли!

Время – четыре утра. На горизонте занимается рассвет. Это тот самый период, когда сон сладок и крепок. Я прочитала заклинание и перенесла Вана на свою кровать, стараясь сделать это максимально аккуратно. Он скривился, но не проснулся. Дыхание сменилось на прерывистое, но потом успокоилось.

Самое противное то, что сосуд Силы почти моментально впитал его боль и наполнился до краёв свежими страданиями. Я всегда брезговала такой энергией. Теперь она как нельзя кстати.

Глянула на безобразную лужу крови, потом ещё раз изучила содержимое полок. Нет. Оставлять его одного здесь не вариант, звать кого-либо на помощь – тоже.

Есть один-единственный выход. Я, конечно, рискую, но… В конце концов, пытки Юнга прошла. Если у него есть способ учуять применение артефакта – карты в руки. А я должна исправить то, что сделала. Ван виноват лишь в том, что оказался не в то время и не в том месте.

Думай, Ри, думай. Кто у нас не спит в четыре часа утра? Декан? Не факт, да и слишком опасно. Уборщики? Бесполезно, а потому не стоит рисков.

Архивариус Грусиус. Да, эта крыса определённо не спит.

Старший архивариус уже много лет пытается выслужиться и попасть в касту кураторов, но безуспешно. Об этом знают все ученики и втихую посмеиваются. Сухой, длинный как шпала, маг-табличник истинно не понимает, почему его за последние десять лет так и не повысили. Искренне жаль этого нескладного, неумного и очень заносчивого служивого, но ничего не поделаешь. Как минимум, подозрительные действия планктона никто не оценит как стороннее воздействие. Я выдохнула и поплелась за миской с водой. Взяв горящую свечу, разлила по дну воск и прочитала «Досье».

Имя, дата и время рождения с точностью до минуты. То, что нужно.

Заклинание простенькое и в классической школе бесполезное. Максимум, который используют все ученики и многие преподаватели, – узнать точную дату дня рождения. Мне же «Досье» просто необходимо.

Ещё раз убедившись, что парень спит, прочла «Призыв Пустоты» и вырвала у себя из хвоста волос. Это неприятно. После нехитрых манипуляций с узлами в руках у меня оказалась шкатулка.

Я любовно её погладила. Привет, родная. Давно не виделись. Да, я тоже очень по тебе скучала. Тёмное, старое дерево ответило приятным теплом и мягким, едва уловимым свечением.

Приступим. Карандаш заскользил по крышке шкатулки, выводя имя «Грусиус Цап» и его временные координаты на древнейшем языке. Замочек, переварив информацию, открылся, давая доступ к трём предметам. Но для начала я наложила «Иллюзию» на голос. Архивариус терпеть не мог особ женского пола, а потому звуки придётся трансформировать.

Готово. Шкатулка уместилась на моих коленях. В правую руку я взяла иссушённое ухо со странной, почти бархатной поверхностью, а в другой уместилось равнодушно-холодное стеклянное око.

Ну что, Грусиус Цап, ты готов к продвижению по службе?

Око открыло перед внутренним взором стол, на котором с усердным перфекционизмом архивариус разложил папки, свитки и фолианты с записями. Одиноко горел светильник, бросая бледно-жёлтые отблески на массивный дубовый стол.

– Грусиус, сын моего рода!!! – взревела я громовым голосом так, что сама испугалась.

– А?! Кто здесь?! – Картинка дёрнулась из-за прыжка архивариуса, а потом плавно, но быстро показала мне кабинет.

– Слушай внимательно, потомок. – Я старалась быть убедительной, придавая иллюзорному резкому тембру глубокую серьёзность. – Сегодня пробьёт твой час, и если будешь готов, удача улыбнётся тебе. Мечта последнего десятилетия сбудется. Звёзды говорят, что сейчас наступает период твоего возвышения.

– И… Как мне подготовиться? – спросил Грусиус, садясь на прежнее место.

– Встань! – Он подорвался с места. – Иди в Синюю библиотеку.

– Зачем?!

– Ты хочешь всю оставшуюся жизнь сидеть архивариусом или, наконец, начнёшь действовать? – решила надавить я на его вечную жажду трудоголика.

– Я иду. Но кто ты? – Цап не торопился выходить из кабинета, ставя меня в неудобное положение. Расспросы нужно прекратить.

– У тебя есть три вопроса на отвлечённые темы. Первый ты использовал, осталось два. Итак, я – Ведон, хранитель твоей семьи. В следующий раз думай, прежде чем что-то спрашивать.

– Хорошо, Ведон, – кротко ответил Грусиус, разом успокоившись и прибирая письменные принадлежности. – Иду. Что мне там нужно?

– Так-то лучше. Тебе нужно знать, как с помощью свитка срастить рваные раны. – Я посмотрела на кишки, отсвечивающие из живота Вана и лохмотья мяса, держащиеся на лоскутах кожи в нескольких местах.

Ван, будто бы чувствуя мой взгляд, застонал.

– Ведон, а что это за звук? – поинтересовался архивариус.

– Грешники это, Грусиус, грешники… Здесь мы все вместе. Исполни свой долг, Грусиус, и ты никогда не будешь издавать таких стонов. Ты использовал второй вопрос.

– Ой, – спохватился Цап.

Между делом я придвинула к себе поближе пергаменты, а глаз и ухо положила рядом, накрыв левой ладонью.

– Поздно, – с насмешкой в голосе ответила я. – Ищи труд Флавиценны.

– Но…

– Никаких «но». Открывай раздел «Реанимация при полостных ранениях».

Архивариус послушно перечерчивал свитки, и я вместе с ним.

Два расходника мы создали, используя труды Флавиценны, ещё один касался реабилитационной, эстетической стороны лечения.

Увлёкшись процессом, который в самом деле доставлял ему удовольствие, Грусиус между делом спросил:

– А откуда ты знаешь, что мне пригодятся именно эти свитки?

– Ты задал третий вопрос, потомок. Знай же, что совсем скоро наступит момент, когда это знание даст тебе возвыситься над остальными. Спрячь их в сумке и всегда носи с собой, потому что это время уже близко… А теперь иди спать. Будет день и будет пища.

Я убрала ухо и око обратно в шкатулку. Прочитав «Отзыв в Пустоту», вновь спрятала артефакт. Надёжно и всегда при мне. В отличие от обычной, классической школы магии, вовсе не затратно.

С довольным видом осмотрела три свежеиспечённых одноразовых артефакта. Их создание высосало Силу, оставив крохи на донышке сосуда. Ничего…

Единственное, что меня коробило – это время, которое утекало сквозь пальцы. Успеть починить Вана нужно хотя бы до начала второго занятия.

Я аккуратно освободила его от лохмотьев и приступила к делу.

Моим планам не суждено было сбыться в отличие от предсказания, которое я в шутку дала Грусиусу…

Глава 27. Как с пользой прогулять пары

Покромсало Вана знатно. С другой стороны, ему откровенно повело: артефактор – это не чихнувшая мышь, а малораспространённая специализация. На создание свитков третьей-четвёртой ступени у меня ушло раз в десять меньше энергии, чем если бы это делал рядовой ученик. Это мне и в преимущество, и одновременно в недостаток.

Многим в школе повезло иметь боевую спецификацию – им проще всего удавались смертоубийственные заклинания. Кому-то больше удавалась магия ментального воздействия, иллюзии или исцеления.

Если я доживу до пятого курса, то, скорее всего, только с развитым навыком материализации предметов. Как ни прискорбно это осознавать, но боевые заклинания меня истощали почти моментально, другое дело – создание из ткани пространства взрывоопасных кристаллов, клинков, льда… Вроде бы на вид поражающие элементы одни и те же, но принцип подчинения материальной действительности совершенно другой.

Я аккуратно очищала раны Вана от крови и случайно попавших туда нитей одежды. Долгая, кропотливая и малоприятная для обеих сторон процедура, но перед восстановлением это сделать обязательно нужно. Мёртвая плоть и посторонние предметы, если их не удалить на этапе перед лечением, в будущем могут доставить своему носителю достаточно неприятностей.

– Ри! – Дверь начала открываться, пропуская вперёд Виллу, но я оказалась быстрее.

Единым рывком пришлось выскочить в коридор, пряча за спиной испачканные в крови руки.

– Вилла, иди на занятия, – затараторила я, делая взгляд как можно более сонным. – Меня не будет.

– Х… Хорошо. – Синеволосая кукла послушно кивнула, оглядывая мою неестественную позу. – Что мне сказать, если Лекса спросит? Она, вон, караулит этажом ниже.

– Намекни ей, что я в одном из тренировочных залов. Или где-нибудь в библиотеках. Всё остальное вечером. Заходи после четырёх.

Сверкая глазками цвета индиго, Вилла искренне улыбнулась и подмигнула. Её щёки занялись лёгким румянцем.

– Договорились, Ри. Я зайду после пяти. Думаю, и тебе, и мне так удобнее.

Я оглянулась по сторонам и быстро поцеловала её в губы.

– До встречи.

Вернулась в комнату. Так, ничего не забыла? А дверь следовало запереть для всех. Страх того, что Ван сляжет или умрёт, заставил позабыть меня о безопасности в принципе как таковой. А если бы инквизитор зашёл, пока я болтала с Грусиусом? Что бы было? Сказать или промолчать под пытками – это одно, а быть пойманной с поличным – полное фиаско. Дверь надо запирать. И точка.

О чём это я? Ах, да. Надо прочитать «Концентрацию» – недосып и нервное напряжение последних дней могут самым нехорошим образом сказаться на таком ювелирном деле, как восстановление.

После очищения ран пришлось собрать остатки пазла: я вернула на место болтавшиеся лоскуты кожи и куски мышц. Отыскала в комнате край левого уха и… кое-что ещё. Аккуратно приставила всё по местам, прикрыла глаза, сосредотачиваясь на желаемом эффекте, и разорвала свиток.

В течение получаса пришлось наблюдать, насколько правильно всё срастается, ибо даже в некоторых книгах были описаны забавные с точки зрения постороннего, и плачевные для пострадавшего случаи, когда правая и левая кисти менялись местами; ещё чаще в полный раздрай попадали пальцы. Апогеем глупости было «возвращение» телу совершенно ненужной запчасти.

Если смотреть трезво, то курьёзы случались в основном в военно-полевых госпиталях на диких окраинах при крупных столкновениях. Когда аврал и десятки раненых, а лекари по несколько суток не спят, вероятность ошибки всегда увеличивается.

Но лучше уж так, чем совсем никакой магии: там, где я выросла, в нескольких тысячах километров, о магической школе ходили только мифы и легенды. Люди лечились по старинке: травами, камнями, а от серьёзных травм умирали или оставались инвалидами без права на жизнь.

Похоже, кусок члена я Вану поставила всё же кривовато. Поджав губы, пришлось подправлять – вряд ли парень простит мне столь досадную оплошность.

Полное действие свитка длилось порядка двух часов. Ещё раз перепроверила: всё на месте. Приступим к покрывшимся сухой плёнкой кишкам. Там не было ничего критичного, но на всякий случай я всё же создала для этого отдельный пергамент: никогда не лечила настолько серьёзные травмы, оттого накосячить было страшно.

Треск второго свитка разорвал тишину комнаты в клочья. Ван скривился, начал стонать и ворочаться.

Я не видела объективных причин, почему его в глубоком сне преследует боль, пока не догадалась взглянуть на парня через призму Истинного взгляда – умения, которое чаще всего встречается именно у кошек.

Спокойная аура истощенного ранениями организма светилась белым, периодически мелькая красными сполохами активности. Но это было ещё не всё. В некоторых местах, по краю, проскальзывало что-то чёрное, чужое. Оно хорошо маскировалось, то и дело рассыпаясь микроскопичекими точками, и, надо сказать, ОНО делало это достаточно хорошо. Отойти чуть подальше, и ничего подозрительного не заметишь. Надо будет порасспросить Вана, что это за Сущность он приютил – уж больно хитрое у неё исполнение.

Время третьего свитка пока ещё не пришло, так как действие первых двух были ещё не закончены. Тоскливо посмотрев на Вана, я пошла в душ. Прибралась, вернув хаосу в комнате некое подобие порядка. Потом уселась в кресло, заварив себе кофе и… поняла, что дико хочу спать. Желательно не меньше суток без перерывов. С мыслями о том, что режим этой школы меня когда-нибудь доконает, я задремала.

Из лёгкой дымки подобия сновидений меня вырвало копошение Вана. Он попытался перевернуться на бок. Спрыгнув с кресла, я подошла к парню и внимательно рассмотрела свою работу. Отлично. Белые полосы новой кожи виднелись то здесь, то там, но главное, что вся починка позади. Глянула на часы. Закончилась уже третья пара. Отхлебнув остывшего кофе, разорвала над Ваном третий свиток, чтобы никто со стороны не догадался, что здесь произошло, и произошло ли вообще.

Парень пришёл в себя. Взгляд ошарашенно блуждал по потолку и стенам, и я наконец решилась спросить.

– Как себя чувствуешь?

– Превосходно. Что со мной было? – поинтересовался он, видимо, на автомате натягивая на себя мой халат, который подхватил с тумбочки.

– Не столь важно. Давай потом поговорим об этом, хорошо? – примирительно ответила я, разглядывая голого парня, который сейчас был слегка не в себе.

– Хорошо. Ты отпустишь меня наконец?! – Он быстрым шагом направился к двери, похоже, плохо соображая, что происходит вокруг.

– Ван, – решила уточнить я. – Глянь-ка в зеркало.

Он повернулся и увидел там бледного парня в роскошном чёрно-красном халате.

Сквозь зубы выматерившись, сдёрнул с себя шелковую ткань и, прикрывая руками самое интересное место, начал метаться по комнате в поисках своей одежды.

– Ты, конечно, можешь сейчас уйти через дверь, но дойдёшь вряд ли. А тряпки свои можешь не искать, их пришлось сжечь.

– Зачем?! – удивился он, явно не понимая, что боль, которая низвергла его в состояние комы, пришла неспроста.

– Ван, я всё объясню, но позже. Сейчас ты можешь успеть к началу четвёртой пары. Держи.

Он ловко поймал свиток, который я отобрала накануне, но почему-то мешкал.

Кто-то с силой дёрнул за ручку двери, но, не добившись результатов, начал стучать.

– Ри! Ри! – узнала я голос Виллы.

Пришлось открывать. Синеволосая, фурией влетев в комнату, сначала уставилась на Вана в неглиже, а потом обратилась ко мне.

– Тебя Юнг ищет! Срочно! Злой как чёрт, он обошёл уже все библиотеки! Теперь по боевым залам шляется!

– Хорошо. – Я вытолкала Виллу из своей комнаты. – Иди отсюда. Сейчас же!

Синеволосая испуганно и с некоторой обидой посмотрела на меня – в глазах читался немой укор.

– Иди уже, вечером поговорим! Быстрее!

Потом я обернулась к Вану.

– Чего встал?!

– Кажется, я что-то припоминаю… – с неуверенностью в голосе начал говорить он.

– У себя будешь вспоминать. Дави на тапок! Живо!

– Да что случилось-то?!

– Сказала: брысь!!! – и добавила немного убедительности своим словам: – Сейчас здесь будет инквизитор.

Глава 28. Схема, которая должна сработать

Ван исчез, а мне срочно нужно было хотя бы что-нибудь предпринять. Почему Юнг меня разыскивает, почему злится и бегает по всей школе с выпученными глазами? Тысяча вопросов, среди которых есть один главный: что мне со всем этим делать?

– ТЫ ГДЕ??! – проорало в моём сознании.

– Я бы ответила, но женский врач утверждает, что там тоже нет, – съязвила я, маскируя волнение под полное спокойствие и безразличие.

– Ты мне нужна. СЕЙЧАС. Жду тебя в своём кабинете, – небрежно бросил Юнг, видимо, решив, что у меня слишком короткая память.

Но он ошибся. Я не страдала синдромом жертвы, и повиноваться не собиралась. Вообще, слишком реалистичный сон дал мне понять, что я хочу в действительности: убить его.

– А с чего вы взяли, профессор Юнг, что ваше желание будет исполнено? Наша последняя встреча совсем не задалась.

– Ри, прекрати. Ничего страшного с тобой не случилось. Ты жива и здорова. И сейчас мне очень нужна.

– Зачем? – Это было уже любопытно.

– Объясню при встрече, – коротко ответил инквизитор.

Своими руками устранить Юнга вряд ли получится, потому что сложно определить, какая на нём защита. В иллюзию инквизитор поверг меня с помощью скрытого артефакта – прямое воздействие Силы или хотя бы её приближение я бы смогла почувствовать.

– Сейчас не могу. – Пришлось потянуть время. – Через час я буду рада вас видеть у себя в комнате. Комнату подсказать?

– Да.

– Пятьсот тринадцать. Пятый этаж, – промурлыкала я, бросая Юнгу удочку с эротическим подтекстом.

– Буду, – ответил инквизитор, видимо, успокоившись.

Эх, как же я люблю мужчин, которые что-то скрывают! Они всегда отвечают односложно и будто без эмоций, оставляя всё вкусное на переработку собственным мозгом. Юнг не исключение. Его явно распирало от необходимости, но вместо того, чтобы сказать хотя бы что-нибудь по делу, он открестился банальной фразой.

Когда канал связи схлопнулся, я стала лихорадочно соображать, что же мне делать? Почему он всполошился? Засёк всплеск энергии моего артефакта? Похоже на то. Но опять же, фигушки что он из меня вытрясет. С другой стороны, под подозрением у него только я, и ситуацию в корне надо менять.

Убить Юнга? Не факт, что получится, и даже если удача мне улыбнётся, на его место придёт другой инквизитор.

Что предложить этой твари вместо мелкой рыбёшки, чтобы совсем отстал? Только акулу. И претендент на это место у нас только орден чёрных мозгоправов.

Найдя выход, я хищно улыбнулась. Прости меня, Лекса, возможно, это подло. Но ты начала первая.

Стоило наложить небольшую иллюзию для изменения голоса. С точными данными мне помогло «Досье».

Я проверила дверь, и второй раз за день достала шкатулку. Мелком вывела полное имя Лексы и дату рождения. Замок щёлкнул, и крышка показала мне три предмета с очень приятными возможностями. Для осуществления задуманного мне понадобится только ухо. Я взяла в руку иссушенный хрящ и зашептала.

– Я уже иду. У тебя и остальных членов Чёрного Ордена есть полчаса, чтобы сдаться. Будьте благоразумны. За вами наблюдают давно, а вы не раз показали, на что способны. Через сорок минут жду всех членов ордена у центрального входа в женское общежитие. Я понятно изъясняюсь?

Лекса наверняка оторопела, но око я брать сознательно не стала, чтобы держать под контролем свою комнату.

– Поняла… – ответила моя бывшая безжизненным голосом.

– Бежать вам некуда. Созовите всех членов ордена и ждите. Император всегда справедлив. И без фокусов!!!

– Х-х-хорошо. – Голос Лексы звучал очень слабо.

Испугалась, бедняжка. Ну что же, у каждого разумного случаются такие моменты, когда страшно.

Наверняка сейчас побежит докладывать остальным участникам ментального подполья. Я усмехнулась. Для верности надо проделать эту шутку ещё с парой учеников, только постарше. Паника. Мне нужна их паника.

Я закрыла шкатулку и снова написала имя.

Это может показаться забавным или нелогичным, но догонять и атаковать всегда проще, чем сидеть и мучиться в неизвестности. Что решат сделать менталисты? Придёт ли инквизитор? Пересекутся ли прямые, чтобы на ровном месте создать ситуацию, выгодную именно мне?

Через полчаса во дворе стало оживлённо. Я смотрела из окна, стоя на лестничной клетке на относительно тихий дворик и нутром чувствовала приближение угрозы. Движения чёрных бросалось в глаза дёрганностью. Кто-то выходил из парадного входа, кто-то подтягивался с мужского общежития, пара персонажей оказалась здесь при помощи порталов. Держались они разрозненно, но их выдавали слишком скованные жесты и бесцельные прогулки.

Невдалеке показался обеспокоенный декан одного из факультетов, следом за ним по пятам следовал мой утренний собеседник – Грусиус Цап. Архивариус не упускал случая угодить руководству, а потому его появление меня не слишком удивило.

Из-за поворота появился Юнг. Собственной персоной. Вместо привычной, обыденной одежды на нём красовалась мантия цвета густого красного вина. Мозгоправы оживились, но инквизитор их будто бы не замечал. Уверенным шагом он шествовал к парадному входу к моему общежитию, и я сомневалась, что кто-нибудь мог бы его остановить. Но вот к ордену менталистов это никаким боком не относилось.

Обступив Юнга плотным кольцом, они не оставили ему шансов пройти мимо.