Текст книги "Жажда бессмертия (СИ)"

Автор книги: Мира Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

На улице было солнечно, но прохладно. Он сел на скамейку, закинул в рот кусок батона с повидлом и зажмурился от удовольствия. Сегодня ночью ему приснилась Мария. Она мыла окна в его квартире и заливисто смеялась.

«Может, пригласить ее погулять? Конечно, если дождь к вечеру не зарядит».

Он доел, выбросил остатки в мусорный бак и поехал на работу. Сонный охранник открыл дверь:

– Доброе утро.

– Доброе утро! – весело поздоровался профессор и хлопнул охранника по плечу. – Опять разбудил тебя?

– Нет, не разбудили. Директор раньше приехал, – ответил он и отпил из большой кружки. – Сказал, чтобы вы сразу к нему шли.

– В семь утра? Что-то случилось? – встревожился он. – Ночью никакого форс-мажора не было?

Охранник потянулся, крякнул и мотнул головой.

– Ночь прошла спокойно. Вечером только ваша жена приходила. Потеряла вас.

Карл Борисович недоуменно уставился на него:

– Жена искала? Зачем?

– Ну, откуда я могу знать, – раздраженно ответил тот. – Не забудьте, директор вас ждет. А то попадет мне. Подумает, что я не передал.

Карл Борисович взял ключ.

– Оставлю чемодан в кабинете и пойду к нему. Не волнуйся.

Он поднялся на седьмой этаж и нажал на ручку двери. Закрыто.

«Закрыто. Я всегда закрываю», – подумал он, зашел в кабинет и повернулся к сигнализации, но она не была включена.

– Вот что меня мучило – сигнализацию забыл поставить. Надо таблеточки для памяти попить, а то…

Он не договорил и уставился на пустой железный ящик. Затем на стол, на котором лежал усилитель с вытянутыми усиками.

– Та-ак, а где мой радиоприемник?

Тут в дверях появился директор.

– Семен Семенович, что-то случилось? – растеряно проговорил профессор и заглянул под стол.

Директор кивнул и показал на стул.

– Присядь, нам надо поговорить, – скорбным голосом сказал он.

«Узнал про радиоприемник и забрал, чтобы на работе личными делами не занимался», – догадался Карл Борисович.

– Семен Семенович, это больше не повторится. Отдайте радиоприемник, и я только дома им буду заниматься, – уверил профессор.

– Какой радиоприемник? – опешил директор. – Я ничего не брал.

– А кто же тогда?! Вот здесь он стоял, – Карл Борисович прижал руку ко рту и тихо сказал. – Украли.

Директор взял его за руку, подвел к креслу и посадил.

– Послушай, Карл Борисович. Произошло несчастье.

– Да-да, несчастье, – тихо произнес он. – Украли мой радиоприемник.

– Да я не про то, – махнул директор рукой. – До тебя не смогли дозвониться и позвонили мне… Твоя мама умерла.

Карл Борисович мотнул головой:

– Нет, я ее видел. Недавно.

– Ты не понял, – Семен Семенович положил руки ему на плечи. – Она умерла сегодня ночью. Соседка не смогла до тебя дозвониться и позвонила мне. Скорая не успела.

Карл Борисович испугано вздрогнул, оттолкнул директора и вскочил:

– Мама!

Его взгляд упал на открытый железный ящик.

– Украли!

Семен Семенович похлопал его по плечу:

– Прими мои соболез…

Но тут Карл Борисович развернулся, схватил директора за горло и начал душить:

– Украли! Маму украли! Украли-и-и…

Директор наотмашь ударил Карла Борисовича. Тот упал, стал биться головой об пол и кричать:

– Все украли! Все-все-все. У меня больше ничего нет. Ма-ма!

Семен Семенович приподнял его, чтобы голова не доставала до пола, и взревел:

– Скорую! Кто-нибудь, позвоните в скорую!

***

Светлана проснулась от громкого звука. Артем раздраженно колотил кулаком по столу.

– Что случилось?

Он зевнул, потер уставшие глаза и кивнул в сторону радиоприемника, который стоял на обеденном столе.

– Пошло оно все, – стукнул он еще раз. – Пусть кому надо, тот и разбирается.

– Ты о чем? – она убрала волосы в хвост, подошла и прислушалась. Из динамика еле слышно доносился разговор на иностранном языке.

– Не знаю я, на какой волне этот параллельный мир. Я даже не знаю, на каком языке сейчас там говорят. Продадим, пусть покупатель сам ищет. Всю ночь не спал, глаза слипаются.

Она подошла и прижала его голову к своей груди.

– Бедненький, иди ложись. А я пока справочник проштудирую. Как ты думаешь, кому можно продать?

Артем отстранился от Светланы, еще раз зевнул и направился к двери.

– Не знаю я. Покурю и спать лягу. Думай сама.

До обеда Светлана перелистывала толстый справочник и выписывала номера телефонов комиссионных магазинов и ремонтных мастерских.

– Ну что? – хрипло спросил Артем и потянулся к стакану с водой. – Кому толкать будем?

– Для начала, думаю, надо комиссионкам предложить. Если не возьмут, то на запчасти отдать.

– Ты дура, что ли? – Артем резко сел и расплескал воду на постельное белье. – Твой муженек такой чудо-прибор придумал, а ты его хочешь за три копейки в комиссионку сдать?

Он вскочил и грубо вырвал у нее из рук справочник.

– Все самому приходится делать. Иди, пожрать лучше свари.

Светлана надула губы, схватила сковороду и вышла из комнаты. На кухне возле окна сидела старуха и курила в форточку.

– Почему бы вам не дымить на улице? – сморщила нос Светлана и полезла в шкаф под раковиной за картошкой.

– А почему бы тебе не свалить отсюда? – огрызнулась старуха. – Ты вообще-то не имеешь права здесь жить.

– Почему это? Где хочу, там и живу, – ответила она и презрительно скривила губы. – Быстрее бы вы уже съехали. На кладбище, например.

Старуха ухмыльнулась, но ничего не ответила. Светлана принялась чистить картошку, искоса поглядывая на примолкшую соседку.

Уважаемый читатель, чтобы не пропустить новые главы не забудь подписаться и добавить книгу в библиотеку!

Глава 8

Карл Борисович проснулся с жуткой головной болью. Он поднял руку и провел по пульсирующему лбу.

– Ого, какая шишка, – сказал он и с трудом открыл слипшиеся веки. В окно светило солнце. Карл Борисович привстал и огляделся. Больничная палата.

– Наконец-то, очнулся, – услышал он и повернулся.

Напротив стояла еще одна кровать, на которой лежал худощавый лысый мужчина с книгой в руках.

– Скучно мне, а тут тебя положили. А ты все спишь да спишь.

Он отложил книгу, сел и представился:

– Валентин.

– Очень приятно. Я – Карл, – он спустил ноги и сел. – Где это мы?

Валентин с кряхтеньем встал и подошел к окну.

– Все там же. Я уже в пятый раз. А ты?

Профессор еще раз дотронулся до лба и поцокал языком.

– И где это я так ударился? Мы в травматологии?

Валентин рассмеялся и пожурил пальцем.

– Хорош прикидываться. Ты что, родную психушку не узнаешь?

Карл Борисович испуганно ахнул и прижал руку ко рту:

– Психушку? Что я здесь делаю?

Тут дверь открылась, и зашел пожилой мужчина в белом халате.

– Ну, Карл Борисович, как вы себя чувствуете? – спросил он и сел рядом. – Если голова болит, то вам сейчас обезболивающее дадут.

– Скажите, – он обвел взглядом палату. – Неужели это – психиатрическая больница?

Мужчина нахмурил брови и осторожно спросил:

– Вы ничего не помните?

Карл Борисович задумался и по привычке начал приглаживать вихор на затылке.

– Вспомнил! Жену свою Светлану с любовником застал, – он покачал головой. – Как же так. Ведь я так старался быть хорошим мужем. Но парень – хорош. Если честно, то на ее месте я бы тоже его выбрал. Молодость быстро проходит, надо успевать жить. А как я здесь оказался?

Врач похлопал его по плечу.

– Отдыхайте пока. Сейчас ужин принесут. Завтра утром мы обо всем поговорим.

Он встал и вышел.

– Завтра утром, – передразнил Валентин. – Врет он все. Не любят они разговаривать. Сидят и смотрят на тебя, как на полоумного. Или поддакивают, как дураки. Пойдем лучше, покурим.

Карл Борисович встал и только сейчас обратил внимание, что одет в голубую пижаму.

– А где мой костюм? – спохватился он. – Не могу же я так выйти к людям.

Он огляделся в поисках шкафа, но, кроме двух тумбочек, мебели больше не было. Валентин махнул и потянул его к выходу:

– Здесь все так ходят. Не переживай. Пошли скорее, пока ужин не начали раздавать.

Карл Борисович пожал плечами и последовал за ним.

На улице было тепло, летали бабочки, чирикали птицы. Они сели на скамейку, и Валентин закурил.

– Эх, хорошо, – он глубоко затянулся. – Пивка бы сейчас и воблы.

– А я корюшку люблю, – отозвался Карл Борисович и уставился на голубую бабочку.

«Бабочки, птички – хорошо. Прямо как Там», – он резко выпрямился и уставился невидящим взглядом на высокую стену, за клумбой.

– Ты чего? – всполошился Валентин и схватил его за руку. – Приступ?

Карл Борисович замотал головой:

– Нет-нет. Мама, – еле слышно проговорил он. – Мама умерла и радиоприемник.

– Что, тоже умер? – на полном серьезе уточнил Валентин и затушил сигарету. – Пойду-ка я санитаров позову. Не нравишься ты мне.

Он засеменил к серому зданию, изредка оборачиваясь. Карл Борисович встряхнул головой и почувствовал боль в области лба.

«Что со мной? Я как будто во сне. Чувствую себя заторможенным. А какой сегодня день? Может, я уже неделю здесь лежу? Надо выяснить».

Он встал и пошел вслед за Валентином. В дверях чуть не столкнулся с двумя крепкими мужчинами.

– Это он! Он! – послышался голос Валентина. Мужчины подхватили профессора под руки с двух сторон и завели в больницу.

Валентин забежал вперед и открыл дверь палаты. Санитары подвели Карла Борисовича к кровати и бережно посадили.

– Со мной все хорошо. Честно, – сказал он, но мужчины даже не думали уходить. Они стояли рядом и буравили его взглядом. Тут прибежала молоденькая медсестра со шприцом в руке.

– Не бойтесь, – сказала она и воткнула иглу в плечо. – Сейчас вам станет легче.

Карл Борисович попытался оттолкнуть ее, но крепкие пальцы санитара вцепились в его руку.

– Со мной все хорошо. Честно, – повторил он и почувствовал, как слабеют руки и ноги. Захотелось спать. Медсестра помогла ему лечь, укрыла одеялом, и все вышли, кроме Валентина.

– Давно я здесь? – тихо спросил он. Слова давались с трудом, язык еле ворочался. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми.

– Со вчерашнего дня, – откуда-то издалека послышался голос Валентина. – Поспи. Первые дни самые тяжелые. Уж я-то знаю.

***

Артем сидел на скамейке у подъезда и потирал мозолистые руки. Два дня подряд он ходил на железнодорожную платформу выгружать контейнеры.

Светлана увидела его в окне и выбежала на улицу.

– Ты почему домой не заходишь? – она села рядом и положила голову ему на плечо. Он пожал плечами и показал руки.

– Отвыкли от работы при хорошей жизни. Тебе тоже надо куда-нибудь устроиться. На двоих грузчиком не заработаешь. Ты звонила?

Светлана кивнула и разочаровано выдохнула:

– Никого не заинтересовал этот радиоприемник. Только один сказал, что знает немецкий и хотел бы послушать немецкие новости. Но цену предложил, как за обычный приемник.

– А что насчет параллельного мира? Сообразила, как к нему подключиться?

– Неа, – она стряхнула мучную пыль с его плеча и предложила. – Может, что-нибудь из золота продать?

– И много у тебя золота? – заинтересовался он и внимательно посмотрел на ее обручальное кольцо. – Что за камень?

– Это бриллиант, – она вытянула руку, и камень заискрился на свету. – У меня есть три колечка, цепочка с кулоном и брошь. Думаю, хватит на первое время. Потом придумаем что-нибудь.

– Пойдем домой. Жрать хочется. Заодно богатства свои покажешь.

Они взялись за руки и поднялись в квартиру. Старуха стояла в прихожей с мухобойкой и пыталась достать до паука.

– Ты кралю свою когда будешь прописывать? – спросила она и кивнула в сторону удаляющейся на кухню Светланы.

– С чего это я ее должен прописывать? – Артем стягивал поношенные кеды с потных ног.

– А с того, что она воду – тратит, – старуха принялась загибать пальцы. – Свет – тратит, газ – тратит. Мы не согласны за нее платить. Пусть счета на нее тоже делят. А то, ишь какая! Живет за нас счет.

Артем ничего не сказал и прошел в свою комнату. Следом прибежала Светлана с кастрюлей.

– Гречку с мясом приготовила. Будешь?

– Конечно, – кивнул он и устало опустился на стул. – Есть хочу, как волк.

Она высыпала ему гречку в большую тарелку и намазала масло на хлеб.

– Иди, золотишко принеси, – сказал он с набитым ртом. – Прикину, на сколько нам хватит.

Светлана вытащила из чемодана косметичку, открыла ее и ахнула.

– Что такое? – испугано спросил Артем.

– Я забыла, – еле слышно проговорила она. – Мешочек переложила из косметички в шкаф с хрустальной посудой. Надо сходить и забрать.

Артем вновь набил рот кашей и что-то невнятно пробормотал. Светлана принялась одеваться. На его вопросительный взгляд ответила:

– Только шесть, его еще дома нет. Не хочу с ним встречаться.

Он кивнул и принялся хрустеть маринованным огурцом.

Через полчаса она с замиранием сердца открыла дверь квартиры и, включив свет, прошлась по комнатам.

– Как хорошо дома, – она села на диван и погладила мягкую кожаную обивку.

Тут в дверь постучали.

– Светочка, это Раиса Васильевна, – услышала она вкрадчивый голос. – Можно к тебе? Слышала, как ты пришла.

– Конечно, – Светлана вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Проходите, Раиса Васильевна.

Эта пожилая женщина жила по соседству и изредка заходила в гости.

– Как там Карлуша? – она села рядом и горестно вздохнула. – Держится?

– Не знаю. Не видела его, – сухо ответила Светлана. Она была обижена на него.

«Ты не представляешь, как я счастлив», – вспомнила его слова. И это вместо того, чтобы горевать и просить ее не уходить!

– Когда похороны-то? Я, конечно, не смогу пойти – ноги к вечеру опухают. Но гвоздики передам. Хорошая была женщина.

Светлана недоуменно уставилась на нее.

– Кому гвоздики?

– Как кому? Маме Карла. Мне только сегодня утром сказали, что она умерла…А вы еще одну квартиру купили? А то несколько дней не появлялись.

Светлана выпроводила гостью, схватила трубку и набрала номер телефона в кабинете Карла Борисовича. Гудки звучали, но к телефону никто не подошел.

«Он, наверное, в квартире матери», – догадалась она. Трубку взяла незнакомая женщина.

– Здравствуйте, – поздоровалась Светлана. – Можете Карла к телефону позвать?

– Его здесь нет.

– А где же он? На работе его тоже нет.

– Подождите, сейчас передам трубку, – торопливо ответила женщина.

Через несколько секунд послышался мужской бас:

– Светлана, это Семен Семенович. Помните меня?

– Да-да, вы директор Карла.

– Почти, – усмехнулся он. – Директор завода – будет вернее. Карла Борисовича увезли в больницу. У него нервный срыв случился. Думаю, ему надо полежать, отдохнуть, восстановиться.

– В какой он больнице?

– На Кутузова. В психиатрической. Насчет похорон хотел с вами обсудить…

Светлана быстро положила трубку и принялась задумчиво наматывать на палец провод.

– У него мама умерла, – выпалила она в трубку, как только услышала голос Артема.

– У мужа твоего? И что из этого? Люди каждый день умирают, – равнодушно откликнулся он.

Светлана села на пуфик и обвела взглядом квартиру.

– Теперь я смогу уговорить его оставить квартиру мне. Тем более, он сейчас в психушке. Собери наши вещи и приезжай. Будем здесь жить.

***

Карл Борисович проснулся глубокой ночью и прислушался, пытаясь понять, где находится. По стеклу бил дождь, на улице сигналила машина, тут раздался громкий всхрап, и он понял, что больница была не сном. Он повернулся и огляделся: на соседней кровати спал Валентин, из-под двери выглядывала полоска света с коридора.

«Мама, что ж ты немного не потерпела. Тебе бы понравилась Луиза. И с Гюставом нашла бы, о чем поговорить, – подумал он, накрылся одеялом с головой и тихонько заплакал. – Потерпела бы еще чуть-чуть, и мы бы никогда не расстались…Я хочу туда, к ним. У меня на этой земле больше никого нет. Я совсем один».

Тут он вспомнил, что радиоприемник пропал, и в ужасе вскрикнул. Валентин пошевелился, но не проснулся.

«Кто же мог его украсть? Семен Семенович? Не-ет, он даже не подозревает, что я изобрел. А может, Сева? Какой-то он странный в последнее время. Все ходит вокруг меня. Но я ему не говорил… Света! – он вскочил, надел тапочки и зашаркал к двери. – Охранник сказал, что она меня искала. С чего бы это? Отвлекала его, пока ухажер радиоприемник крал!»

Карл Борисович выбежал в коридор и на слабых ногах засеменил к лестнице.

«Вот я до них доберусь. Воры!»

– Эй, вы куда? – послышался сзади мужской голос, и профессор ускорил шаг. – А ну, стоять!

Карл Борисович побежал что было сил к двери, над которой висела лампа с надписью «Выход».

– Стоять! – мужчина грубо схватили его за плечо и резко дернул. Профессор еле удержался на ногах и жалобно попросил:

– Пожалуйста, отпустите. Мне надо домой.

Санитар развернул его, взял под руку и потянул в сторону палаты.

– Успеете домой. Никуда ваш дом не денется. Вот подлечитесь, успокоитесь, образумитесь, и отпустят домой. К жене, к детям, к кошке или кто там у вас еще есть.

Карл Борисович замотал головой.

– Никого нет. Никого.

– Тем более. Что вам делать одному в пустой квартире? А здесь вас кормят, поят, лечат. Утром к доктору пойдете. Он вас выслушает, что-нибудь посоветует.

Санитар говорил тихо и уверенно, и, крепко держа за руку, вел к палате.

– Время только полночь. Все спят. Правильно говорят: сон – лучший лекарь. Голова обязательно должна отдыхать, перезагружаться. Если вы завтра у доктора спросите, то он подтвердит мои слова.

Он завел профессор в палату и грубо посадил на кровать.

– Ложитесь спать. Если вы еще раз попытаетесь без разрешения доктора уйти из больницы, то нам придется вас запирать. Вы же не хотите быть запертым, верно?

Карл Борисович кивнул и лег.

– Вот и хорошо, – смягчился санитар. – На завтрак будет запеканка и какао. Представьте, что вы на отдыхе. В санатории.

Он укрыл профессора одеялом и вышел из палаты.

«В санатории, – усмехнулся Карл Борисович. – Светку бы в такой санаторий. Как же я не замечал ее гадкую натуру? Хотя понятно, почему – работал. Не надо было жениться. Чувствовал ведь, что не моя. Надо доверять себе. Но теперь уже все равно. Лишь бы отдала радиоприемник. А если они его сломали? Или, – ужаснулся он и прижал руку ко рту. – Или продали? Боже, пожалуйста, только не это! Я еще не выяснил, как попасть в параллельный мир».

Он еще долго ворочался от горестных мыслей и только под утро заснул.

***

– Светка, – Артем появился в дверях спальни с мокрыми волосами и в халате Карла Борисовича. – Я там такой клевый лосьон нашел. Понюхай.

Он в два прыжка добрался до кровати и лег рядом с нагой Светланой.

– М-м, пахнешь сногсшибательно, – глубоко вдохнула она и прикрыла глаза. – Это лосьон я выбирала. Но ему не понравился.

– А мне нравится, – Артем смачно поцеловал ее в губы. – Мне здесь все нравится.

Он вытянулся на кровати и положил руки за голову.

– Теперь это наш дом. Пусть муженек твой живет в квартире матери и нас не трогает. Кстати, когда его выпишут? Ты вообще с ним разговаривала?

Светлана засунула в рот шоколадную конфету и мотнула головой.

– Нет, не разговаривала. Все-таки, хорошо, что он нас застукал. Мне надоело притворяться и обманывать.

Артем обнял ее и сказал:

– А я придумал, как еще можно деньжат заработать?

– И как же? – равнодушно спросила она. Весь вечер Артем то и дело предлагал новые варианты заработка, от продажи картин и статуэток до выманивания денег у пожилых богатых мужчин и женщин.

– Будем комнату сдавать.

– Твою в коммуналке?

Артем кивнул.

– И мою в коммуналке и кабинет твоего муженька.

Светлана недовольно сморщилась.

– А что такого? Вынесем лишнее барахло и можно сдавать какой-нибудь студентке.

– Или студенту, – поправила она, почувствовав укол ревности.

– Мне без разницы, – махнул он рукой. – Лишь бы платили. А теперь, давай спать. Устал я сегодня. Как хорошо, что больше не надо работать.

Артем счастливо улыбнулся, притянул Светлану к себе и заснул.

***

Карл Борисович несмело зашел в кабинет.

– Здравствуйте, – приветливо поздоровался пожилой врач и показал на стул, стоящий посреди комнаты. – Присаживайтесь.

Профессор кивнул на приветствие и аккуратно опустился на стул.

– Мне сказали, что ночью вы пытались покинуть нас, – голос был все таким же спокойным, тон доброжелательным, но брови сурово насупились. – Что случилось?

Карл Борисович откашлялся и тихо сказал:

– Отпустите меня, пожалуйста.

– Что вы! – воскликнул врач. – Здесь не тюрьма. Насильно мы никого не держим. Только в очень редких случаях. Ваш случай не такой. Как только вы успокоитесь, мы сразу вас выпишем.

– Но, – Карл Борисович поднял палец. – Я спокоен. Я совершенно спокоен и полностью собой владею.

Врач встал, обогнул стол и подошел к профессору.

– Карл Борисович, вы спокойны, потому что находитесь под действием препаратов. Вы попали к нам в очень плохом состоянии. Кстати, память к вам вернулась?

Профессор пригладил вихор на затылке и задумчиво произнес:

– У меня мама умерла и радиоприемник украли.

– А как попали сюда, вы помните? – врач выжидательно посмотрел на него. Карл Борисович закрыл глаза, окунаясь в воспоминания. Вот он открыл дверь своего кабинета. На столе лежит усилитель, радиоприемника нет. Тут на пороге возникает Семен Семенович. Он грустный. Говорит, что ночью мама умерла. Сейф пуст, радиоприемника нет. И мамы больше нет.

Карл Борисович встряхнул головой, потрогал лоб, на котором шишка пропала, но появилась сине-сиреневый синяк, и сказал:

– Как попал – не помню. А как я попал?

Врач присел на край стола и сцепил пальцы в замок.

– Вы чуть не задушили Семена Семеновича. А он, между прочим, мой близкий друг. Затем вы начали биться головой об пол. Поэтому у вас такая шишка была на лбу. Когда санитары приехали, то им пришлось вас связать. Вы были совершенно неуправляемы. Я боюсь, что когда вы перестанете получать успокоительное, то вновь начнете чудить и навредите себе или другим, – он пристально посмотрел на профессора и, немного наклонившись вперед, продолжал. – Давайте договоримся, что больше вы не будете пытаться убежать из больницы. А мы продержим вас здесь, под наблюдением, еще семь дней. Договорились?

Он протянул руку и Карл Борисович ее пожал.

– А как же похороны? Мне же надо маму хоронить.

Врач вернулся на место и помотал головой.

– Нет-нет, я вас не могу пока выпустить. Тем более на похороны. У вас сейчас очень нестабильная психика. Семен Семенович предупредил, что самолично займется похоронами. Вам не о чем волноваться. После, сходите с цветами на могилку. Идите в палату, а лучше выйдите на прогулку. Дождь уже прекратился.

Карл Борисович кивнул и, попрощавшись, вышел из кабинета. В коридоре его ждал Валентин.

– Ну, что сказал? Выпустит?

– Нет. Договорились на семь дней.

– Ага, семь дней! – воскликнул Валентин и, спохватившись, шепотом продолжил. – Врет он. Сначала семь дней, потом еще семь дней. А там уже и до конца месяца. Когда тебя привезли, то с тобой приехал мужик толстый такой, важный, в костюме. Я слышал, как он с врачом обсуждал, что на заводе что-то намечается, а ты со своей больной головой можешь все испортить. И чтобы он тебя здесь три месяца подержал.

– Три месяца?! – ужаснулся профессор и прижал руку ко рту.

Валентин кивнул, схватил его под локоть и повел по коридору.

– Для начала, перестань пить таблетки, которые они будут приносить. От них спать хочется и голова, как в тумане. Я их сначала за щеку кладу, потом в унитаз сплевываю.

Они вышли на улицу. Карл Борисович зябко поежился. Было влажно и дул холодный ветер. Валентин зажег сигарету и спросил:

– Кто ты вообще? Чем по жизни занимаешься?

Профессор смахнул капли со скамейки, опустился на нее и посмотрел наверх.

– На заводе работаю. А ты?

– А я художник, – похвастался он. – В основном портреты пишу. Иногда пейзажи. Короче, что закажут, то и пишу.

Он махнул рукой и сел рядом.

– Так себе работенка. Вечно без денег сижу. Ты можешь мне помочь устроиться на завод?

Карл Борисович кивнул и глубоко вздохнул, вспомнив о маме.

«Хорошо, что про измену Светы не рассказал. Может, со спокойной душой умерла».

– Кем? – спросил Валентин, выдернув его из воспоминаний.

– Что? – не понял профессор. Беседа давалась с трудом, мысли путались.

– Кем на завод можно устроиться?

– А что ты умеешь?

Валентин затянулся, а Карл Борисович вновь погрузился в мысли.

«Надо вернуть радиоприемник. Обязательно надо вернуть. Хочу туда, к ним. Интересно, там постоянно лето или тоже меняются сезоны? Помнится, они жалели, что не взяли с собой необходимые вещи. Вот было бы здорово переселиться к ним с подарками. Они бы обрадовались».

– Могу заняться оформлением актового зала. Есть у вас актовый зал? – вновь окликнул Валентин.

Карл Борисович кивнул и встал.

– Есть актовый зал. Пойдем в палату. Здесь холодно, не хватало еще простуду подцепить.

Они зашли в больницу и поднялись на второй этаж, в свою палату.