Текст книги "Каре для саксофона (СИ)"

Автор книги: Милена Иванова

Соавторы: Михаил, Привалов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

«Attention – не заплывайте за буйки»

Уже второй вечер в казино отеля Port Palace повеса из Америки Пол нарушал привычную размеренную жизнь. Крупье и бармены уже знали, что американцу крупно повезло на рулетке в каком-то казино Монте-Карло, и теперь он пребывал в расслабленном состоянии прожигателя изрядной суммы шальных денег. Он угощал присутствующих выпивкой, делал какие-то ставки, играл в карты, при этом выигрыш его особенно не интересовал. В случае победы бурно реагировал, раздавал большие чаевые работникам казино. Руководство казино это устраивало, потому что Пол своими действиями разряжал обстановку в целом и придавал легкость игре даже за соседними столами. Другими словами не было бы Пола, его нужно было бы придумать.

Рихард Краузен и Митчелл Ван Гирен прибыли из Нидерландов в Монако для участия в турнире. Они были знакомы давно, учились в Оксфордском университете на одной специальности. Увлечение теорией случайных чисел привело их, в конце концов, за карточный стол. Они разработали методику, которая давала некую закономерность выхода карт, и им не терпелось опробовать ее по-крупному. Окончив университет, устроившись на работу и скопив достаточную сумму денег, они поехали в Вегас и влились в отряд «считал». Дела шли неплохо, но безоблачность существования нарушили крепкие парни одного из игровых заведений, где они в очередной раз сняли приличные деньги. Жизнь оказалась дороже, и они пополнили ряды синдиката. Это был их четвертый турнир на новых условиях, которые их в конечном итоге устраивали.

Отыграв очередной сет с крупье, они подошли к барной стойке, где всем движением заправлял неугомонный Пол.

– Хочу угостить вас коньяком, как коллег по цеху, – приветствовал подошедших Пол, видя в руках у одного из них специальный контейнер, полный полосатых фишек. Рихард и Митчелл уже знали историю американца, поэтому с удовольствием согласились.

– Митчелл, – добродушно представился среднего роста блондин лет тридцати в расстегнутой светлой рубашке поверх майки песочного цвета и бежевых джинсах: – А это Рихард, – показывая на держащего в руках контейнер с фишками, полного шатена невысокого роста с веснушчатым детским лицом в светлой рубашке в мелкий цветочек и темных брюках.

– А я тот самый Пол, который выиграл кучу денег, – весело закончил процедуру знакомства американец.

– Вы тоже приехали на турнир? – осторожно поинтересовался Рихард.

– Нет, я не игрок, мое увлечение – яхты, – придав голосу широту, распевно начал Пол: – Первую мне подарил на двадцатилетие отец, ну а потом я сам начал….Сейчас у меня супер-яхта, хочу на ней в кругосветку, – и, сделав глоток из бокала, романтично добавил: – Мечта жизни.

– Яхты, наверное, дорогое удовольствие? – с пониманием, потягивая коньяк, спросил Митчелл.

– Не дороже денег. «Оливия» мне обошлась в пятьдесят миллионов, – спокойно ответил Пол и, видя какое воздействие оказала названная сумма на собеседников, продолжил: – Это надо видеть – сказка, прямо со стапелей.

– И вы приплыли на ней в Монте-Карло из Америки? – поинтересовался шатен.

– Во-первых, не приплыл, а пришел, плавает ммм…нефть в Мексиканском заливе, – поправил голландца Пол и продолжил: – Во-вторых, я ходил на ней и подальше.

– А можно на нее взглянуть? – вкрадчиво произнес Рихард.

– Ну, сегодня день потерян, – глядя на бокал с коньяком, начал американец: – А вот завтра я заеду за вами в отель ровно в восемь, и мы выйдем в открытое море, господа, – напыщенным тоном объявил Пол и, подняв бокал, предупредил: – Да, и попрошу не опаздывать, «Оливия» не любит ждать, – и засмеялся.

Голландцы допили коньяк, попрощались, как близкие знакомые, с радушным американцем и покинули заведение.

Ровно в восемь утра к отелю подъехало такси с Полом, голландцы уже ждали на улице. Их лица светились улыбками, видимо, сомнения по вчерашнему предложению окончательно рассеялись.

Яхта действительно была роскошной: тридцатиметровое двухпалубное судно с высокими бортами. Пол, предварительно надев белую морскую фуражку, вместе с друзьями вступил на палубу. С капитанского мостика привычно сбежал среднего роста, крепкого телосложения блондин в белом легком костюме.

– Мистер Пол, судно готово, жду ваших распоряжений, – по-военному отрапортовал крепыш.

– Познакомься, штурман Джонсон, это мистер Рихард, а это мистер Митчелл, – приняв доклад и пожав ему руку, представил гостей Пол, а затем скомандовал, обращаясь к работникам пирса: – Отдать концы!

Джонсон вихрем влетел на мостик и, умело маневрируя, вывел яхту в открытое море.

– Какие будут команды по курсу, шеф? – крикнул штурман.

– Зюйд-Зюйд-Вест-Африка-Тунис, – по-морскому коротко высказал курс американец.

– Мы пойдем в Африку? – акцентируя внимание на слове «пойдем», растерянно спросил Рихард.

– Курс, дружище, необязательно порт прибытия, это только направление – разъяснил Пол и добавил: – Время с нами, но отобедать прошу на яхте, Джонсон отлично готовит черепаший суп и устриц. Согласны?

Успокоенные ответом, и в предвкушении изысканной кухни голландцы дружно закивали головами.

– А теперь я хотел бы провести экскурсию по «Оливии», – радушно предложил Пол, увлекая гостей во чрево яхты.

Спустившись, они оказались в просторном коридоре, отделанном красным деревом, двери в каюты с золочеными ручками были из того же материала, пол был застелен ковровой дорожкой. Американец открыл несколько кают, изысканное убранство и роскошь которых окончательно сразили голландцев. Вернувшись на палубу, Пол провел их в переднюю часть яхты.

– А это мой конференц-зал, – обводя рукой пространство, рассказывал Пол: – Здесь я принимаю гостей, работаю с картами, да и просто отдыхаю.

Внушительного размера помещение не уступало по красоте уже увиденному. Вдоль стен с многочисленными окнами, убранными стильными портьерами, стояла кожаная мягкая мебель. Богатство интерьеру придавали картины с морскими пейзажами, а на одной из стен висели две скрещенные турецкие сабли.

Действительно, в зале было все: и барная стойка, и громадная «плазма», и музыкальное оборудование, и другие бытовые приборы, а главное – уже сервированный холодными закусками шикарный стол, приведший гостей в нескрываемый восторг. К этому времени берег растворился вдали. Компания расположилась за столом и приступила к трапезе. Пол увлекательно рассказывал морские истории. Наконец, двигатели сбросили обороты, появился Джонсон и отрапортовал:

– Мистер Пол, мы на безопасном участке моря, разрешите лечь в дрейф?

– Разрешаю, и давай занимайся кухней, – в тон ему ответил Пол и предложил выйти на палубу.

Погода была превосходной. Светило солнце, и легкий прохладный бриз мягко ласкал лицо. Двигатели встали. Воцарилась тишина. Вокруг было море, и только на востоке сквозь дымку виднелась земля.

– Джонсон, что у нас на востоке? – поднося бинокль к глазам, спросил американец.

– Остров Сардиния, сэр, – коротко ответил штурман.

– Я не землю имею в виду, а шхуну, – уточнил вопрос Пол.

– Наверное, рыбаки, сэр, – снова коротко ответил Джонсон, суетясь с кастрюлями.

Удовлетворившись ответами, хозяин с гостями вернулись к столу. Все шло своим чередом. Коньяк был великолепен, Джонсон принес удивительных устриц.

Вдруг раздался шум подвесного мотора и какие-то голоса.

– Корсары, сэр! – разгорячено, на испанский манер, назвал пиратов штурман: – Они хотят захватить вашу яхту.

– Только этого мне не хватало, Господи, двадцать первый век…. – выдохнул Пол, снимая турецкие сабли со стены и отдавая одну из них Джонсону: – Минуточку, господа, сейчас мы все уладим, – сказал он и вышел на палубу…

* * *

…В полицейском участке города Альгеро начальник полиции Франческо Муччо, невысокого роста, круглый, с лысиной в полголовы и взрывным характером, проводил второе совещание с оперативным составом за день. Первое закончилось неожиданно и трагически. Собрав у себя в кабинете помощников, он хотел довести до них срочную информацию, полученную по каналам Интерпола и, подчеркивая свою значимость в международных кругах перед подчиненными, решил, на американский манер, забросить ноги на стол. Стул не выдержал…. он упал и сломал руку. Вернувшись из больницы, собрал всех снова.

– Я получил от друзей в Интерполе, – многозначительно начал Франческо, поглаживая гипс здоровой рукой: – Очень серьезную, а главное, секретную информацию. Наше побережье хотят использовать террористы для доставки оружия и наркотиков. Предлагаю блокировать побережье. Разбиться на мобильные группы и контролировать море.

– А когда это будет, не сообщили? – осторожно попытался поинтересоваться помощник.

– А мы на что? Вам бы все с ложечки да в ротик, – взорвался Франческо: – Приступаем к операции немедленно. Три человека – машина, бинокль, три человека – машина, бинокль. Разбейтесь по квадратам. Брать живыми. Я буду находиться штабом на пляже Ля Морипоза. Обо всех передвижениях по морю информацию срочно мне. Не дадим возродиться сицилийской мафии! – вскочил из-за стола Муччо и потянулся к громадному кольту в подмышечной кобуре, но пистолет не достал….

* * *

… Через несколько минут с поднятыми руками в кают-компанию вошли Пол и Джонсон в сопровождении двух пиратов, держащих по «М-16» наперевес. Если бы не автоматические винтовки, они были бы полной копией тех средневековых пиратов, которых мы видим сегодня в фильмах. Особый колорит добавляли турецкие сабли в их руках. Старший, с черной повязкой через правый глаз, усадил пленников к испуганным голландцам и грубо начал:

– Документы, телефоны, деньги и прочие излишества всякие на бочку.

Пленники дружно подчинились, роясь в карманах и выкладывая на стол все, что в них было, одновременно снимая цепочки, браслеты, часы.

– Теперь я хочу знать, кто хозяин это посудины, – продолжал пират, удовлетворенно поглядывая на стол.

– Я, гражданин Америки, – гордо сказал Пол.

– Не угадал, вшивый американец, теперь я, – с сарказмом произнес пират и, на всякий случай, приподнял винтовку.

– А кто управляет этой яхтой, тоже ты? – пират с издевкой оценивающе посмотрел на Пола.

– Я, сэр, – как обычно по-военному быстро ответил штурман.

– Махмуд! – громко прохрипел старший и, указывая на Пола, добавил: – Этого в трюм, пригодится при продаже, а этого на мостик, он поведет яхту, – махнув рукой в сторону Джонсона.

– А этих двоих куда? – спросил Махмуд.

– Теперь лодка нам не нужна, пусть убираются по добру по здорову. Они мне не нужны. Да и крови я не люблю, – вдруг смягчился пират.

Пола и Джонсона увели. Одноглазый приказал ошарашенным голландцам встать и повел их на корму. У кормы была пришвартована достаточно большая надувная виниловая лодка с подвесным мотором и дистанционным управлением.

– Вперед! – подталкивая пленников в лодку, хрипел пират. – А то передумаю. Двигатель заводится зеленой кнопкой. Если будете двигаться на край острова, по прямой, бензина хватит. Ну, пошел… – и, толкнув отвязанную лодку от борта ногой, поднялся на палубу, наблюдая, как двое испуганных голландцев суетливо пытаются завести мотор. Наконец у них это получилось, мотор неспешно набрал обороты, и лодка стала удаляться.

Через минуту Джонсон завел двигатели яхты, и она взяла прежний курс на Тунис.

… В кают-компании собрались пираты и американец, оружие навалом лежало в кресле.

– Александер, а по поводу хозяина, согласись, я не соврал, – смеясь, уже избавившись от хрипоты и повязки на глазу, начал бывший «старший пират», обращаясь к Полу.

– Да, получилось весело и правдоподобно, – с улыбкой ответил Александер: – Теперь, Святая Мария, только б итальянцы не подвели.

– Я был там, в полицейском участке… полный фурор, они еще со вчерашнего дня патрулируют. Комар носа не подточит, – включился в разговор бывший «Махмуд»: – Расчет точный, через четыре часа лодка будет на побережье.

– Джонсон, сколько времени необходимо «Silver Star» до базы в Ницце на полном ходу? – сняв трубку связи с рубкой, спросил бывший «старший пират».

– Если сейчас повернем, три часа, мистер Мак-Кинли.

– Поворачивай, дружище.

* * *

…Митчелл крепко держал руль на протяжении несколько часов, лодка медленно, но уверенно приближалась к берегу. Вот уже можно рассмотреть побережье. Рихард предложил причалить в людном месте, ему было не по себе от пережитого на яхте. Вскоре они увидели пляж, большой и хорошо оборудованный, видимо, центральный, но народу на нем, к счастью, было мало. Несколько человек прямо по курсу лодки загорали на песке. Между ними ходил торговец с лотком и настойчиво предлагал мороженое, одна рука у него была в гипсе. Наконец, лодка, не доходя до берега пары метров, во что-то уперлась днищем, Митчелл заглушил мотор. Мороженщик, отбросив лоток в сторону, здоровой рукой выхватил изпод белого, явно не по росту, халата огромный пистолет, выстрелил в воздух, и с криком «Мамма Миа! Вперед за Родину!» бросился к лодке. Все без исключения редкие загорающие как по команде подскочили и с оружием в руках последовали его примеру. Голландцев скрутили и на всякий случай вставили в рот кляпы. Выяснилось, что лодка пуста, и шума от маленького человека заметно добавилось. По команде Франческо лодку вытащили на берег, сняли двигатель и перевернули. Под днищем лодки находился значительных размеров пластиковый мешок. Франческо бросил пистолет в песок, выхватил у кого-то нож, полоснул по мешку. В нем оказалось полтора десятка автоматических винтовок «М-16» и туго заклеенные и перетянутые скотчем пакеты.

– Святая Дева! Аминь! – вознес руки к небу Франческо…

«Коктель «Секс на пляже» подаётся в бокале «хайбол» и не разочарует»

После полудня, предоставив возможность Дмитрию Кратову прокрутить пару дел до вечернего выступления и доставить Альт в отель, Ева ступила на шикарный песчаный пляж «Larvotto», окружённый барами и ресторанами на любой вкус при наличии статусных пластиковых карт и припухших портмоне.

Ева, Юлька и Джастин, сбросив одежду, бросились в море. Наплававшись вдоволь, они упали на песок рядом с шезлонгами и стали разглядывать публику, беззаботно болтая то на русском, то на похрамывающем со стороны Евы английском языке, чтобы Джастину было интересно.

Женщины на пляже ходили топлесс, не забыв при этом надеть драгоценности. Увидев, как их соотечественника соблазняет иностранка, Юлька не смогла промолчать:

– Смотрите! В то время как наши гламурщицы охотятся на олигархов по клубам и бизнес-форумам, француженки берут их в голом виде прямо у воды! Здесь в каждом русском видят миллионера, что пока недалеко от истины.

– А что за девушка идёт со свитой молодых людей? Явно она фаворитка – чуть капризна и высокомерна… – спросила Ева.

– Это Изабель – дочь владельца банка и управляющая одновременно. Между прочим, одного из самых крупных в Монако. К ней клеился наш друг Кратов, чтобы решить какие-то свои дела. Но она его так по-светски бортанула – до сих пор заикается, произнося её имя, – рассмеялась подруга.

Искупавшись ещё несколько раз, Ева пешком отправилась в отель. Юлька же обещала позвонить ночью, после её главного музыкального выхода. «Даже тебя нужно слушать дозировано, иначе у души будет аллергическая реакция», – со свойственной иронией пояснила она.

* * *

Вечером в зале модного клуба при всемирно известном Казино, Ева ждала своего выхода.

«Я подарю вам Вселенную… берите она ваша»

В номере запиликал телефон. На другом конце провода Аркадий Борисович тоном, не допускающим возражений, объявил:

– Миша, сегодня в зале Гарнье главного Казино организаторы турнира проводят, как вы говорите, «тусовку», но только для «узкого круга». Будет много высоких гостей и игроков первого ряда, – сделав паузу, и подчеркивая значимость своей персоны, продолжил:

– Накинь на себя чего-нибудь поприличней, и через полчаса встретимся в холле. Пригласительный я на тебя взял.

Надев шёлковую белую рубашку, темно синий костюм и спрыснув волосы «Armanicode», я спустился вниз. У выхода меня ждал Борисыч в полной «боевой готовности»: черный блестящий костюм, белая накрахмаленная рубашка, лакированные туфли. Писк придавала малюсенькая бабочка, которая смотрелась до смешного крохотной в сравнении с его грузным подбородком.

– Пора бы иметь фрак, молодой человек, – весело пробасил Борисыч, оглядывая меня с ног до головы и одновременно открывая дверь в легком поклоне: – Прошу вас, сэр…

– Don't mention» s it, – нарочито небрежно, подыгрывая Борисычу, бросил я и вышел.

Ночной Монте-Карло от иллюминации сверкал всеми цветами радуги. Казалось, было даже светлее чем днем, да и движения на улицах заметно прибавилось. На площади Казино было оживленно. Фонтан, как бы чувствуя, что он в центре внимания, высоко подбрасывал голубые струи и пенился жемчужной пеной. Несколько поодаль рядами стояли машины, вернее аппараты стоимостью соизмеримые с бюджетом небольшого города.

Пройдя пять-шесть ступеней из шикарного полированного мрамора с золотыми прожилками, мы вошли в святыню игровой индустрии. Взору предстал атриум с мозаичным полом, окруженный двадцатью восьмью ионическими колоннами из оникса, величаво держащими массивный свод. У широкой мраморной лестницы мы подошли к статуе всадника – Людовика XIV. Колено лошади выделялось неестественно светлым пятном.

– Игрокам рекомендовано дотронуться до колена лошади, – поучительно начал Борисыч, будто по секрету передавал мне тайный ритуал, а затем продолжил:

– Говорят, после этого обязательно повезет в игре.

– Спасибо, но на бога надейся, а сам не плошай, – весело ответил я.

– Не кощунствуй в Храме, – и его лицо расплылось в улыбке.

– Борисыч, расслабься, вот начнется турнир, тогда и потрогаем, может, даже морду натрем или хвост, лишь бы помогло, а сейчас – Оперный театр, или как его ещё называют, «зал Гарнье».

Концертный зал был сказочным. Его роскошь восторгала и душила. Декорированный в пурпурном с золотыми узорами цвете и украшенный великолепными фресками, барельефами и скульптурами, он был неподражаем.

Мы прошли вдоль стены к сцене, и ряду на пятнадцатом «приземлились» на первые попавшиеся места. Борисыч, бегло пробегая глазами программку, встрепенулся: – Смотри, саксофон, Россия, правда, фамилия какая-то нерусская – Милан. И ударение на первом слоге – «ми».

– Да и имя тоже, – подытожил я.

– И все равно, глоток Родины здесь, на чужбине, вдали от дома, – начал было Борисыч, но я не дал ему развить мысль: – Э-Э… Борисыч… Ау, еще суток не прошло, а ты в слезы.

– Вам, молодежи, не понять патриотизма, – расстегнув английский пиджак и взглянув на швейцарские часы, Борисыч весь превратился во внимание.

Вспыхнула разноцветьем рампа, и действо началось. Номера сменяли друг друга, артисты работали на высоком уровне.

Но вот зал погрузился в темноту, и в самых её недрах стали рождаться звуки. Их количество нарастало, своей мелодичностью обволакивая слушателей. Мелодия занимала всё большее пространство, проникала в каждого, кто находился в нём. Она порабощала сердца и заманивала в великолепный мир гармонии. Белый луч, медленно разрастаясь, осветил девушку в темно-зелёном изящном платье, облегающем прекрасную фигуру; светло-русые волосы и отсутствие излишнего макияжа придавали ее лицу непринужденность и свежесть.

Борисыч напрягся и невольно подался вперед.

Небольшой пучок света мягко лёг на саксофон и стал дюйм за дюймом увеличиваться, пока не осветил лицо исполнительницы, её пальцы, которые уверенно создавали мелодию, импровизировали и не давали опомниться зрителям. Голос саксофона всей своей полнотой разрывал пространство, а когда затих и ушёл в темноту, в зале была такая тишина, что я даже слышал дыхание Борисыча….

Вспыхнул свет. Она стояла посреди сцены, опустив глаза, держа в руках инструмент. Еле уловимое движение пронеслось по рядам, схожее с закрывающимися ракушками в момент опасности. Видимо, музыка и темнота позволили присутствующим раскрыться, а теперь они спешили принять первоначальный облик. Повисла напряженная тишина. И вдруг гром аплодисментов потряс своды дворца. Ева Милан поклонилась и вышла за кулисы. Зрители продолжали аплодировать.

– Ты видел, как она… Нет, ты видел…Это класс! – не унимался Борисыч, рискуя разбить свои ладони в пух и прах.

Постепенно аплодисменты стихли, и публика без суеты и давки потекла к выходу.

За дверями всех ждал сюрприз. Пустое пространство от зала Американских игр до внутреннего парка Казино после концерта преобразилось в громадный ресторан с множеством удобно расставленных диванов и стульев, с многоярусными столами напитков и легких закусок, с многочисленной армией официантов, каких-то репортеров и прочей братии. Я не так часто принимал участие в подобных мероприятиях, тем более такого уровня, поэтому решил держаться рядом с Борисычем. Он понимал это и выглядел нарочито напыщенно.

Кто-то из организаторов объявил в микрофон:

– Участников международного турнира «Gold Poker's Club» прибыл поприветствовать Его светлость князь Монако Альбер II, – присутствующие оживились. Двери учтиво распахнулись, и в зал вошел здоровяк среднего роста лет пятидесяти пяти с добродушной улыбкой, глубокими залысинами в светлом пиджаке и темных брюках. Князя сопровождали две сестры – принцесса Стефани и принцесса Каролина. Сестры с разницей в возрасте лет десять и одеты были в совершенно противоположном стиле. Каролина – квинтэссенция элегантности – в длинном платье светло-лилового оттенка. Стефани – небольшая поклонница королевских нарядов, в оранжевом платье до колен, украшенном пионами. Обратившись к собравшимся с короткой речью и пожелав красивой победы в турнире, князь со своей многочисленной свитой растворился среди гостей.

– Ну, вот, официальная часть закончена, – выдохнул Борисыч. – Теперь можно оглядеться, – потом, как бы спохватившись, снял с подноса два бокала с шампанским у неизвестно откуда появившегося официанта и продолжил:

– Да, Михаил, не пора ли по глоточку? – протянул мне фужер. – Расслабься, дыши полной грудью, наслаждайся жизнью, – не унимался Борисыч, принимая мою задумчивость за стеснение.

Я же в этот момент наблюдал за четверкой мужчин, стоящих у фонтана в саду. Двое из них были мне знакомы по аэропорту, только вид сейчас был более респектабельный: белые рубашки и черные костюмы с бабочками. Андрей Кудрин помоложе и Сергей Самарин постарше. С ними, вальяжно разговаривая, стояли Люсьен Тирон – худощавый француз высокого роста с очевидной сутулостью и темными длинными волосами, и Лесли Тронтон – англичанин, среднего роста, с короткой стрижкой рыжих волос, пышными усами того же цвета, крепкого телосложения. Вся четверка из синдиката. За час до вечера Александер продемонстрировал на компьютере у меня в номере фотографии десяти игроков, принадлежащих к синдикату, которых на тот момент удалось выявить.

– Запомни их, но на рожон не лезь, – инструктировал Александер, рассказывая о личностях, появлявшихся на экране. – Ты теперь их знаешь, а они тебя нет. В этом сила, братишка. Правда, до турнира они дойдут не все.

– В смысле…? – спросил я.

– Да, не бойся, не мокруха, мы ведь не они, но все же жизнь – штука сложная и всякое бывает. Потом, мы тебе подскажем, кого не будет на турнире, чтоб ты не распылял внимание и успокоился, – подытожил Александер.

Борисыч, видя приближающийся поднос, быстро допил бокал и тут же обменял его на другой. – Настоящее… Францией пахнет, даже в дюти-фри такого не купишь, – смакуя второй бокал, приговаривал Борисыч.

– Да, шампанское – прелесть, – скорее, чтобы прервать молчание, согласился я.

Где-то играл диксиленд, воздух был насыщен морской свежестью и запахами духов, разноцветная иллюминация наполняла пространство праздником. Борисыч потянул меня в сторону.

– Пойдем, я познакомлю тебя со своими друзьями, а то в ресторане нехорошо получилось, – причитал Борисыч.

Не далеко от лестницы я увидел двух ирландцев из ресторана. Они были поглощены фотосессией Милы Йовович, происходящей у входа в Казино. Очаровательная Мила в черном длинном платье с боковым разрезом до бедра, в красных туфельках на высоких шпильках, в тончайших перчатках по локоть того же цвета, улыбаясь, купалась во вспышках многочисленных фотокамер.

Ирландцы бурно отреагировали на наше появление.

– Познакомься, Михаил, это Льюис и Джеймс из Дублина, они родные братья и большие любители покера, участвуют практически во всех турнирах, – а потом по-русски добавил:

– Правда, везет им меньше чем тебе, в призах я их не помню.

Действительно, Льюис и Джеймс были очень похожи, обоим около сорока, выше среднего роста, рыжеволосы, атлетического телосложения, шумные весельчаки.

Мы заговорили о турнире. Каков же был их восторг, когда Борисыч похвастался моим шестым местом в Австрии. Это было отмечено опустошением бокалов залпом, по-русски. И пока Льюис рассказывал о своих достижениях, я продолжал рассматривать окружающих.

Взгляд остановился на одиноко стоящей у фонтана девушке в вечернем, искрящемся всеми цветами радуги, блестящем платье. Ее темные волосы были собраны в стильный пучок и подхвачены роскошной диадемой. «Царица и русалка в одном лице», – подумал я. На удивление, девушка тоже смотрела в мою сторону, не отрываясь. «Господи, да это же Анна, старая знакомая!» – как током ударила мысль: «Спокойнее, все идет так, как надо».

Придав лицу самое благочестивое выражение, я направился к ней. Выставив вперед руку для поцелуя, Анна пошла в атаку: – Проси прощения, негодный, – с искусственной надменностью начала она, – Я уже здесь второй день, а ты до сих пор не позвонил… Как это понимать?

– Принцесса!.. – решил подыграть я. – Падаю ниц, сдуваю пылинки с ваших каблучков, прошу дать время загладить, искупить…

– Да ладно тебе, хватит, Казанова, – засмеялась Анна. – Хотя в отношении каблучков я подумаю на досуге.

Мир был восстановлен, и мы направились к моим собеседникам.

Ирландцам и Борисычу моя спутница понравилась. Они как павлины распушили хвосты и начали засыпать ее комплиментами. Взяв меня под руку и прижавшись, Анна весело отшучивалась.

– За счастливчика Михаила, которому везет и в покере и… другом, – почему-то смутившись, пафосно произнес Джеймс, и мы дружно выпили.

Борисыч, отойдя на несколько минут, вернулся в компанию с высоким американцем лет сорока пяти, чем-то похожим на Брюса Уилиса – крепким телосложением, мужественными чертами лица.

– Гордон Грокмен – один из лучших игроков Америки, – представил нового знакомого Борисыч и продолжил:

– Уж он, парни, точно без призов не уедет.

– Как карта ляжет, – несколько смущенно парировал американец. – Во всем воля Всевышнего, – подняв глаза к небу, с улыбкой закончил он.

За фонтаном, на пальмовой аллее, снова засверкали фотовспышки, любопытные папарацци нашли новую жертву. Ей оказалась известная любительница вечеринок Пэрис Хилтон, посещающая Монако на собственной яхте. В окружении двух или трех бой-френдов Пэрис в роскошном голубом вечернем платье с удовольствием позировала страждущим фоторепортерам.

К тому времени мы достаточно поговорили о турнире и делах, поэтому разговор, как бы сам собой, естественно, перешел на красивых женщин. Не сговариваясь, почему-то всех поразил русский саксофон в конце концерта и его молодая хозяйка, и речь пошла о девушке. Больше всего Джеймса забавляло «русское» имя – Ева Милан.

– Я сомневаюсь, что она русская? Милан…

– Конечно, если бы прозвучала балалайка или какой-нибудь рожок, ты бы не сомневался, но саксофон… – иронично вторил Гордон.

– Ева – имя библейское, а значит, международное, – защищался Борисыч, – да и «Мила» – милая, тоже по-русски, – как бы невзначай опуская конечную букву «н», не сдавался он.

– Никто же не сомневается, что Обама – стопроцентный американец, – поддержал Борисыча я. После этой фразы все дружно рассмеялись.

– Это действительно русская девушка, – неожиданно включилась в разговор Анна. – И чтоб не было сомнений, я готова вас с ней познакомить, – уверенно предложила она.

Компания заметно оживилась, особенно Борисыч, и Анну стали упрашивать представить нам незнакомку. Анна кокетливо сопротивлялась, но все-таки была вынуждена покинуть компанию. Я взглядом проводил ее грациозно удаляющуюся фигуру.

Анна – симпатичная девушка, но мысль, для чего ее подвели ко мне, не отпускала.

Алекс и Александер ещё раз подтвердили ее причастность к синдикату, но тоже не знали, какие ей поставлены задачи.

«Знаешь, Миш, чтобы приоткрыть завесу, – как-то рекомендовал Алекс. – Надо создать конфликт. Переключись на другую девушку, и тогда посмотрим. Только сделать это нужно аккуратно, естественно. Женщины в ревности себя не контролируют, и она обязательно сделает ошибку. Вот увидишь».

Знакомый женский голос пригласил к общению…