Текст книги "Каре для саксофона (СИ)"

Автор книги: Милена Иванова

Соавторы: Михаил, Привалов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

«Бриллиант – тот же камень, только бьют по голове не им, а за него»

Обратный путь налегке пролетел незаметно. Подплыв к Димкиной яхте, я приставил ухо к днищу. На яхте прослушивалось движение, значит, на ней находились люди. Выбор был небольшим: стрелка барометра лежала на нуле, все равно нужно всплывать. Я вынырнул у кормового трапа. На палубе никого не было. Осторожно поднявшись по трапу и сняв уже бесполезное оборудование, я подошел к входу в трюм, около которого стояли канистры с машинным маслом, снизу из глубины раздавалась французская речь. «Профилактика двигателя», – успокаивающе пронеслась мысль. Димки на борту не было. Французы не удивились моему «пришествию», хозяин их предупредил. Коротко расспросив, как разыскать Centre Hospitalier Princesse Grace на Avenue Pasteur, я переоделся и покинул яхту.

Госпиталь находился недалеко, поэтому я нашел его без труда. Стеклянные двери автоматически открылись, учтиво приглашая внутрь. Просторный холл скорее напоминал дорогой отель, нежели больницу, но персонал в халатах различного цвета подчеркивал медицинскую направленность учреждения. В регистратуре, ознакомившись с моими документами, сообщили, что Виктор Онищенко находится в реанимационном отделении и вежливо попросили подождать доктора. Через несколько минут появился высокий краснощекий здоровяк в легком медицинском костюме цвета морской волны и направился ко мне. После короткого приветствия и объяснения, кем приходится мне пациент, доктор без недомолвок начал:

– Состояние критическое. В результате обильной кровопотери пациент находится в постгеморрагическом шоке. Проводим искусственную вентиляцию легких и переливание крови. Главное в настоящий момент – поддержать сердечно-сосудистую и дыхательную системы, но положение очень серьезное.

– Доктор, конечно, может быть рано, но скажите, какие прогнозы? – поинтересовался я.

– Да, о прогнозах можно говорить дня через два-три, а в целом мозг не пострадал, организм крепкий, я думаю, выкарабкается. Важно, что вовремя доставили, еще бы полчаса – и все было бы бесполезно. Ну, а теперь поборемся, – оптимистично закончил здоровяк.

– Надеюсь, что все будет хорошо. Спасибо! – произнес я, крепко пожимая руку врачу.

– Это наша работа, – завершил диалог доктор и направился к дверям.

Уточнив, как по телефону можно получить справку о больном, я покинул госпиталь.

Быстро поймав такси, я обратился на русском к водителю, француз не понимал ни слова, это было кстати: можно спокойно говорить по телефону. Перейдя на его родной язык, я с ним договорился. В Ниццу, где находилась ячейка, я решил ехать, не откладывая. Мне было неизвестно, удалось ли узнать бандитам эту информацию. Надо было спешить. По дороге я связался с Александером и просил меня подстраховать, когда буду забирать содержимое камеры хранения на железнодорожном вокзале – находиться рядом, но не вмешиваться, если не будет необходимости. Ева трубку не брала. «Только бы Димка не проболтался», – подумал я, мне почему-то очень хотелось услышать ее беззаботный и веселый голос. Подъехав к вокзалу, я отпустил такси, встретился глазами с Александером, они с Алексом о чем-то увлеченно беседовали, стоя прямо у входа в зал. Войдя внутрь, я уверенно подошел к нужной ячейке, набрал код, дверка, освободившись от замка, приоткрылась. Я извлек из полости полупустую спортивную сумку средних размеров и направился к выходу. На вокзальной площади я вновь взял такси и поехал в отель. До выезда из города на некотором удалении нас преследовала черная «BMW», а затем и она исчезла, значит, «хвоста» не было.

У отеля, расплатившись с немногословным водителем, я поднялся в номер и плотно закрыл за собой дверь. Оставшись наедине, я, наконец, решил изучить содержимое сумки, которое, со слов умирающего Виктора, ставило под угрозу его семью. Расстегнув молнию, я достал папку с документами, кожаный мешочек, туго перехваченный шнурком, и пачку евро, завернутую в листок, на котором были записаны какие-то расходы. Я развязал шнурок и высыпал содержимое на стол. Невообразимое количество бриллиантов заискрилось всеми цветами радуги, играя в лучах дневного солнца. Все встало на свои места, теперь было понятно, чем рисковал белорус, не передай он адресату груз.

Вдруг, смотря на эти камни, я отчетливо осознал всю опасность своего положения. Бандиты, напавшие на Виктора, вряд ли остановятся. Возможно, они, запугав на яхте Димку, узнали про меня и активно разыскивают, а ведь рано или поздно найдут. «Кто такой Олег Петрович? Почему он Еве подарил кольцо? Что делать дальше?» – задавая себе эти вопросы, я набрал телефон Евы, он снова не ответил. Я позвонил Кратову, на том конце Димка, сгорая от любопытства, набросился на меня с вопросами:

– Ну, как вы там? Что с Виктором?

– Все нормально, Виктор в больнице. Ты лучше скажи, что с бандитами?

– А чего?.. Они залетели на мою яхту, дескать, где беглец, и знаю ли я его? Я тупо сказал, что нет.

– А про меня что-нибудь спрашивали?

– Нет, тебя они вообще не видели, а я сказал, что какой-то мужик забежал на яхту, схватил баллон и прыгнул в воду. Я предложил вызвать полицию, но они отказались, сославшись на то, что дело семейное и они сами разберутся. Потом обошли яхту и ушли.

– Здорово. Слушай, звоню постоянно Еве, она не берет трубку. Ты встречался с ней?

– Да, как и договаривались, я забрал ее из Казино и отвез в банк к Изабель. Она открыла счет и ушла.

– Одна?

– Да. Михаэль, не переживай ты так, оставила телефон в отеле и загорает где-нибудь на пляже.

– На нее это не похоже. Ладно, позвони ребятам, может, кто чего подскажет, а вечером увидимся, будь на связи.

Я убрал содержимое сумки в сейф. Димкина информация о бандитах обнадеживала, мой след ими был потерян, теперь нужно срочно связаться с Гаровским. «Девочка моя, где же ты, солнышко», – подумал я о Еве и снова стал набирать ее номер. На удивление, пошли длинные гудки, наконец, я услышал спокойный голос Евы. «Слава богу, с ней ничего не случилось», – мелькнула в голове мысль. Я не стал ее ни о чем расспрашивать, а просто попросил номер телефона Олега Петровича, она продиктовала цифры, и мы договорились о встрече.

– Слушаю вас! – ударил в ухо чем-то взволнованный голос Олега Петровича.

– Это Михаэль, мы вчера разговаривали на презентации яхты, ваш номер мне дала Ева, – представился я.

– Если вы по поводу вчерашнего разговора, молодой человек, то я многие слова забрал бы обратно.

– Нет, я предлагаю забрать нечто материальнее слов, что вы, похоже, потеряли.

– Где мы можем увидеться? – быстро, видимо догадавшись, спросил Олег Петрович.

– Я буду ждать вас в отеле, – и хотел произнести название, но Гаровский сухо перебил:

– Я знаю, буду через пятнадцать минут, предупредите администратора.

Через четверть часа в дверь моего номера постучали, это был Гаровский. Молнии в его глазах, сверкавшие на яхте, исчезли, лицо было спокойным и добродушным. Он вошел в номер и сел в предложенное мною кресло, положив рядом с собою трость.

– О чем вы хотели поговорить, Михаэль? – с некоторым напряжением в голосе прервал паузу Гаровский.

– Речь пойдет о Викторе Онищенко, – спокойно ответил я, видя, как лицо Олега Петровича от удивления вытянулось, и он даже слегка привстал с кресла.

– Что с ним? – взволнованно спросил он.

– Он в больнице, в очень тяжелом состоянии, врачи борются за его жизнь.

– Как он туда попал? – спросил Гаровский, и я рассказал, что произошло утром.

Во время рассказа Олег Петрович не проронил ни слова, он внимательно слушал и иногда гладил колено, видимо, доставлявшее хлопоты. На пальце его руки я увидел перстень с зеленым камнем, через который просвечивалась корона – такой же, как у Евы. Но когда я упомянул, что Виктор назвал мне номер ячейки и код, Гаровский напрягся, как пружина.

– Почему он доверился вам? – вдруг спросил он.

– У него не было другого выхода, – ответил я, открывая сейф, и, достав оттуда сумку, поставил ее на стол перед Гаровским. – Он просил передать ее вам лично.

Олег Петрович вскочил с кресла и судорожно попытался открыть заевшую молнию, наконец, это у него получилось. Он вытащил папку с документами и, быстро пробежав глазами несколько первых страниц, бросил ее на стол. Затем он вытащил кожаный мешочек и, аккуратно опустив его на стол, начал развязывать шнурок. Высыпав несколько искрящихся бусин, взял одну и, положив на ладонь, поднес к глазам.

– Михаэль, посмотри, какая огранка – прелесть! – рассматривая камень, по-дружески, перейдя на «ты», произнес Олег Петрович, и лицо его просветлело.

– Олег Петрович, я не особенно понимаю в бриллиантах.

– Можно просто Олег. Ты не представляешь, что сделал для меня, юноша. В этих камушках сотни миллионов евро, и я не хочу быть неблагодарным. Проси чего хочешь. Хотя, чего я тебя спрашиваю, ты же ни черта не попросишь. А, ладно, сам чего-нибудь придумаю, по крайней мере, обещаю, теперь ни в чем нуждаться не будешь, – ссыпая камушки обратно в мешочек, по-отечески заключил Олег Петрович и продолжил в том же тоне: – А за вчерашний разговор – извини, ошибся я по-стариковски.

Гаровский неспешно сложил все обратно в сумку, взял трость и, учтиво попрощавшись, направился к двери. Я вышел за ним в коридор и, несколько ошарашенный, смотрел ему в след.

«Счастливей в мире нету грёз, чем жизнь в отсутствии угроз!»

Только выйдя из ванной, Ева вспомнила, что ещё в банке отключила телефон, чтобы не отвлекаться на вызовы. Как только он стал доступен, раздался звонок.

– Да, – стараясь говорить спокойно, ответила Ева.

Это был Михаэль.

– Ева, ты куда пропала? Я ищу тебя с утра! С тобой что-нибудь случилось?

– Нет, всё нормально.

– Помнишь, ты говорила вчера на яхте, что знакома с неким Олегом Петровичем, можешь дать мне его телефон?

Девушка продиктовала номер.

– Давай встретимся на площади перед Казино часа через два, через три – не могу сказать точнее. Ты только подожди меня там. Не исчезай! – попросил Михаэль, явно куда-то спеша.

После его звонка Еве стало как-то спокойнее. Значит, с ним ничего не случилось.

– У тебя почему телефон не отвечает? – звонил Димка Кратов. – Всё Монако с Михаэлем перевернули.

– Я была занята, – тихо ответила Ева.

– Тут такие события, а она, видите ли… – вдруг почему-то осёкся Димка. – Когда за тобой зайти?

– Через час, – понимая, что возражать бессмысленно, согласилась девушка.

В назначенное время она спустилась в холл отеля в обтягивающих белых брючках и в бело-бирюзовой прозрачной кофточке. На лице не было и тени беспокойства, правда, улыбалась она только уголками губ.

– Так что ты там говорил о каких-то событиях? – спросила она Димку.

– Да нет, просто Михаэль тебя очень искал и пришёл ко мне на яхту, а потом Виктор, как оказалось, слегка приболел, – явно что-то недоговаривая, уходил от разговора Димка.

– Виктора жена искала полдня.

– Надеюсь, уже нашла, – беспокоясь, произнёс Кратов. – Куда идём?

– На площадь перед Казино. Михаэль туда придёт. Звони Юльке.

Ева надеялась, что именно подруга своими шуточками спасёт её от навязчивых мыслей. Дождавшись Юльку, Джастина и Жана у центрального фонтана на площади, они всей компанией направились на террасу кафе, где за столиком уже сидели Даниэль и Николас с бокалами вина, приглашая к ним присоединиться.

– Хотите анекдот? – лукаво посмотрев на французов, спросила Юлька. – Француза спросили, что он делает для своего здоровья: – Для улучшения пищеварения я пью пиво. Если же у меня низкое давление, я пью красное вино. От гриппа я пью коньяк. От ангины – ликер. – А когда ты пьешь воду? – Такая болезнь мне не известна.

Все рассмеялись, Ева пропустила шутку мимо ушей.

– Да, этот анекдот знаком мне не понаслышке, – показывая глазами на бокал и продолжая смеяться, добавил Николас.

–" Папа, что такое ноты? – Это такой MIDI-файл, только на бумаге…». Подруга, что такая квёлая! Словно подменили, – обратилась Юлька к Еве.

– Всё хорошо.

Поняв, что расспрашивать бесполезно, Юлька обратилась к необычно молчаливому Димке:

– Может, ты в курсе, что происходит? На вас смотреть жалко.

– Да, день сегодня трудный выдался, – уклончиво ответил он.

Николас, придвинув стул поближе к Еве, тихо спросил:

– С тобой что-то случилось? И к этому причастна та чёрная машина? Я могу помочь.

– Нет, нет. Это поклонники…

Николас переглянулся с Даниэлем:

– Если не хочешь, никто не узнает.

Ева поняла, окинув всех взглядом, что напрасно привлекает внимание. Это ее игра и не стоит посвящать в нее даже хороших друзей. Обратись она к ним, тут же бросятся ей помогать, но это может навредить задуманному. Ей самой нужно сделать всё, что бы угрозы не стали явью. В конце концов, это только деньги…

Друзья беззаботно болтали на террасе, перебрасывались анекдотами, Николас и Джастин нашли повод для спора. Вдруг Кратов вскочил со стула и быстрым шагом направился к фонтану. Он почти побежал к появившемуся Михаэлю и стал, нервно жестикулируя, о чём-то с ним разговаривать. Михаэль Румен был спокоен, глазами разыскал Еву и сел рядом.

– Как прошёл день? Телефон сделал тебя недоступной, – поцеловал в щёчку он.

Она молча вложила холодные пальчики в его.

На дне её души нёсся поезд без остановок, без пассажиров, без света, без воздуха. Он стучал колёсами, отдавая в виски, пульсируя в венах, и был неуправляемым, без машиниста. Она спрятала эмоции, и уже решила, как поступить.

С приходом Михаэля, выпив по бокалу вина, компания оживилась.

– Мы сейчас придём, – Михаэль увлёк Еву за собою в парк.

Он целовал её губы, она отвечала и смотрела своими глубокими зелёными глазами, на дне которых поселилось противоречие. Вернулись к друзьям, когда уже спускалась ночь.

– Наконец-то я тебя нашёл! Завтра турнир, а ты развлекаешься. – Аркадий Борисович искренне пытался образумить подгулявшего игрока. – Пора настраиваться на игру, хотя бы за компьютером, и потом спать. Ева, помоги мне его уговорить!

– Всё, иди. Завтра увидимся.

К радости опекуна, что разум одержал верх над эмоцией, Михаэль ушёл.

Через час и Еве захотелось вернуться в отель, зная, что только там она может сосредоточиться и обдумать дальнейшие действия. С друзьями в этот поздний час ей не хотелось оставаться, к тому же трудно разыгрывать безмятежность и лёгкость. Она попрощалась, а по дороге к отелю её догнал Николас.

– Я тебя провожу. Ты чего-то не договариваешь, меня не обманешь. Не хочешь рассказывать – дело твоё, но одна больше не ходи, – предупредил он.

Ева вернулась в номер и вышла на балкон. Там, внизу, она увидела очень красивый бассейн с морской водой. Ни в нём, ни вокруг никого не было. Разве сейчас уснёшь! И быстро надев купальник и поверх лёгкий коротенький халатик, девушка сбежала по ступенькам вниз, не встретив никого из постояльцев отеля.

Лёгкая матовая подсветка по периметру бассейна и тёмная вода, в которой отражались звёзды и луна, приглашали в таинственный нереальный мир. Мадемуазель улыбнулась и вошла в воду, доплыв до середины, перевернулась на спину и стала рассматривать небо, ища знакомые созвездия. На одном из балконов появился силуэт и быстро исчез. Минуты через три кто-то также тихо поплыл по зеркальной глади. Михаэль! Ноги Евы коснулись дна. Тонкий волнующий аромат её духов сливался с запахом морской воды. Он, нежно целуя её лицо, шею, плечи, зашептал: «Ты сводишь меня с ума, не оторваться!» Она, почти теряя сознание, ответила женским бессознательным порывом. Звёзды затопили бассейн, лунный свет подчёркивал красоту молодых загорелых тел.

Но идиллию разрушил скрип открывающейся балконной двери, быстро восстановил сознание и заставил скрыться обоих под водой, чтоб вынырнуть у борта.

– Интересно, меня с моей девушкой когда-нибудь оставят в покое?! Гости и жители Монако, аууу!

– Всё. Завтра турнир, тебе нужно отдохнуть. Да и я почему-то замёрзла, – пряча глаза, проговорила Ева и, накинув халатик, быстро исчезла в отеле.

Она вернулась в номер и, забравшись в постель, долго не могла согреться.

«Не много ли я на себя беру… Смогу ли?.. Конечно смогу… Всё будет хорошо. Может…быть…».

«Не поменяете пятак по рублю? Можно червонцами…»

Я взглядом проводил изящную удаляющуюся фигурку Евы, махнул рукой стоящему на балконе Борисычу, и посмотрел на воду, ещё сохранявшую волнение от нашего купания. Звёзды мерцали на маленьких волнах, как бы разыгравшись, и не могли остановиться. День был настолько суматошным, что выделить главное было не просто. Завтра начнётся турнир, но меня это не пугало: первый день отсеивает новичков, к которым я себя не причислял. Пяток удачных раскладов – и можно спокойно сбрасывать карты, играя только на обязательных блайндах без ставок. Набросив на себя халат, не спеша, пошел в номер. Поднявшись на третий этаж, на площадке я, к своему удивлению, встретил Отто, он ждал меня. Я сухо поздоровался и предложил пройти к себе, видя, что он чем-то очень подавлен.

– Отто, ты сделал свой выбор, я свой, менять его не собираюсь, – спокойно сказал я, чувствуя, что эстонец не может начать разговора.

– Нет, Михаэль, у меня не было выбора, – взволнованно произнёс Отто и, не останавливаясь, продолжил: – Помнишь, я рассказывал про машину, на которой «подлетели», так вот, её хозяин умер насильственной смертью, причем его труп нашли только через три недели, и по срокам получалось, что и мы могли его «порешить». Хотя клянусь, мы этого не делали, я сам угонял этот автомобиль. Полиция к тому времени нас уже отпустила, и это убийство повисло «глухарем», но срок давности, увы, закончится не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. Они об этом как-то пронюхали и пообещали в случае моего отказа подсказать полиции, что да как.

– Я тебя не осуждаю, но не понимаю, чем могу тебе помочь.

– Помогать мне не надо, раньше надо было думать, сам вляпался, – сокрушался эстонец. – Но я не хочу быть мошенником, как они. Михаэль, поверь мне, для меня это очень важно. Этот турнир я уже проиграл, но я не хочу, чтобы проиграл его ты. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, если позволишь.

Я видел, что Отто очень переживает и говорит искренне, чувство вины сжигает его изнутри, он не свободен и ничего не может с этим поделать, но всё же пытается оставаться человеком. Необходимо было дать ему шанс.

– Я слушаю тебя, Отто.

– Михаэль, это – целый мафиозный картель, и возглавляет его небезызвестный тебе Хиндли, – выдохнув с облегчением, быстро заговорил Отто. – Меня сегодня вечером вызвали на инструктаж. Хиндли возмущался, что осталось только шесть его игроков, что добрая половина по каким-то роковым обстоятельствам отпала. Один уехал домой, выплатив компенсацию и не объясняя причин, трое вообще исчезли, двое попали в больницу. Причем один, кстати, русский, сломал обе руки, хорохорясь перед девочками, пьяный прыгнул с пирса «щучкой» на глубине метр, а второй попал в инфекционное отделение с подозрением, что внутри его поселился какой-то моллюск. Хиндли предположил, что против них действует какая-то сила, но какая – не знает, у него нет зацепок.

" Еще бы, ребята – профи, работают чисто», – подумал я. Эстонец продолжал:

– Члены группы не знают друг друга в лицо. Пароль у них свой – стопка из семи любых фишек с монетой «один евро» наверху. Попадая за один стол, они общаются посредством знаков, используя пальцы левой руки, лежащей на столе. Например, у меня по флопу слабая пара – я слегка сгибаю мизинец, а если самая сильная – подгибаю его вовнутрь, безымянный палец – две пары, и так далее. Распластанная кисть – каре, а кулак – флэш-стрит.

Рассказывая, Отто демонстрировал все знаки своей левой рукой и, убедившись, что я всё запомнил, перешёл к своим перспективам:

– Конечно, я поиграю места до двадцатого, но потом спрыгну. Пошли они к чёрту!

– А может, наоборот… не вылетай раньше меня, попробуем доиграть до финала, а там посмотрим, что делать, – неожиданно озвучил я пришедшую дерзкую мысль, видя, как она обрадовала Отто.

– Слушай, точно, если повезёт, и мы будем за финальным столом, я же смогу сыграть на тебя, – воодушевился Отто. – Я согласен!

– Ну и отлично, – подбодрил я эстонца. – Встретимся после турнира, чтобы не вызвать лишних подозрений. Надеюсь, к тому времени многое может поменяться, – глубокомысленно завершил я. Отто долго тряс мою руку, прощаясь, от волнения перейдя почему-то на английский, и осторожно покинул мой номер.

Я принял душ, выпил холодного сока и нырнул в постель, поглотившую своей мягкостью мое тело. Мозг выхватил какие-то элементы дня и отключился.