Текст книги "Мой (с)нежный барс (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

24. Условие

Шади так и не ответил согласием. Или решил, что и так все ясно? Алане хотелось определенности, она еще плохо понимала язык жестов.

Почему Шади перекинулся в барса? Это какой-то знак или он не хочет близости? В объятиях огромного кота уютно и тепло, но это ее совершенно не возбуждает. Да и он, к счастью, не делает попыток овладеть ею в зверином теле.

Зачем, едва перекинувшись обратно, Шади потащил ее в душ? Отмывать чужие запахи? Ладно, его право. Но почему, доведя до исступления и ее, и себя, он не позволил ничего лишнего? Хотел испытать ее терпение? И свое заодно. Алана при всем желании не могла оторвать глаз от его возбужденного члена, а сама едва держалась на ногах после тщательного намыливания, которое больше напоминало извращенную ласку.

– Я знаю, куда мы отправимся, – сказал Шади, расчесывая Алане волосы.

Он усадил ее на подушку между ног, позволив надеть одежду Солы.

– Куда? – насторожилась Алана.

Неужели он так и не отказался от плана поселить ее на какой-нибудь тихой планете?

– Гурибби. Слышала о такой планете?

– Н-нет…

– Галактика Центурион не входит в коалицию, и межгалактической полиции там нет. Значит, мы сможем спокойно высадиться и пройтись по магазинам.

– О-о-о… А-а…

– Ага, – поддразнил ее Шади. – Должен же я выполнить обещание. У тебя даже… трусов своих нет.

Алана фыркнула.

– Сиди смирно, Вишенка, – попросил он. – Я давно не плел косы, выйдет криво.

– Косы?

– Что-то вроде… Жаль, нет ничего, чтобы украсить, но пока и так сойдет.

– У вас так принято?

– Девочки любят… Вообще, они сами, но ты пока не умеешь, не Солу же просить.

– Это важно?

– Это красиво. Может быть, тебе понравится. Может, нет. Выбор за тобой. – Шади помолчал и добавил: – Если ты обрежешь волосы, мне будет неприятно.

– А потом куда? – не выдержала Алана. Про цвет волос она спросит позже, краска не вечна. – Где ты меня оставишь?

– Нигде.

– Но… А как же база?

– Поговорим об этом после того, как поедим. Готово, можешь встать.

Алана прилипла к зеркалу, рассматривая прическу. Ей таких замысловатых узоров никогда не повторить! Ничего, будет учиться.

– Мне нравится, – сообщила она Шади.

Чорри покормил их на камбузе. Шу крутился рядом, пока его не отослали за Солой. Алана с аппетитом уплетала оладьи с вареньем, после полуфабрикатов и вынужденной голодовки домашняя еда казалась ей нектаром богов. Чорри выставил на стол с десяток баночек и уболтал попробовать варенье из каждой. Шади посмеивался, но не мешал. Он уничтожал стейки и решал текущие вопросы.

– Сола, где тебя высадить? – спросил он без лишних предисловий, едва пантера появилась на камбузе.

– На базе, – ответила она. – Мне нужно время, чтобы сориентироваться… что делать дальше…

Алана открыла было рот, чтобы попросить Шади отменить наказание, но тут же закрыла. Возможно, она попробует сделать это наедине, но только не при всех.

– Хорошо. – Шади казался невозмутимо спокойным, но Алане показалось, что он не сожалеет об уходе Солы, а испытывает облегчение. – Не хочешь немного поработать? Нужно рассчитать курс на Гурибби. После нее – база.

– Гурибби? – переспросил Шу.

– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался Шади.

– Мне вообще хотелось бы знать, как мы долги отдавать будем.

– Я хотел позже… – Шади отложил вилку и нож. – Хорошо, раз уж все тут. Долг я отдам сам. Продам Цыпу, заплачу Равшеру, остаток разделю между всеми. Сола, ты тоже в доле.

– Девочки, заткнули ушки, быстро, – ласково попросил Шу.

Судя по его перекошенной морде, альфе вот-вот достанется на орехи. Алана вопросительно посмотрела на Шади, тот едва заметно качнул головой. Нет, так нет. Сола тоже не стала затыкать уши.

– Шу, попридержи язык. – Шади аккуратно отрезал кусочек мяса и отправил его в рот, прожевал, проглотил. – Это мое решение, Цыпа – мой корабль.

– Да как-то нехорошо это, – присоединился к Шу Чорри. – Я понимаю, доля – это компенсация… Но все же нехорошо. А что дальше?

– Дальше будем жить, – отрезал Шади. – Я обращусь в гильдию с просьбой о расследовании дела на Даржу. Тени – это не полиция, они истину установят.

– И дальше каждый за себя? – спросил Шу.

– Каждый за себя, – подтвердил Шади. – Как улажу дела, вернусь домой и женюсь. Хватит с меня приключений.

Сола, Шу и Чорри уставились на Алану, как будто она – виновница. Собственно, так оно и было, если жениться Шади собрался на ней. Как же она не хотела ссорить друзей!

– Утро вечера мудренее, – изрек Чорри. – Отложи решение до базы.

– Хорошо, – легко согласился Шади. – Итак, Гурибби, а следующая остановка – база.

– А Алана? – нахмурился Шу.

– Алана не твоя забота. Сола, так ты…

– Уже иду.

– Вишенка, ты поела? Тогда пойдем. Чорри, Шу, беспокоить только в случае опасности. Цыпу я сам посажу. Вопросы?

Вопросов не было.

Алана невольно восхищалась Шади. Корабль такого класса, как Цыпа, стоил целое состояние, и он фактически обеспечивал друзей на несколько лет вперед, даже Солу. И в его исполнение проблемы уже не казались проблемами – всего лишь рабочие моменты, на решение которых требуется время, только и всего.

В каюте Шади с комфортом уселся на кровати, подложив под спину подушки, и устроил Алану на коленях, обняв руками и хвостом. Она положила голову ему на плечо и пожалела, что не умеет урчать, как кошка. Так они и сидели, нежась в объятиях друг друга, пока Шади не произнес:

– Я буду твоим альфой, моя вишневая кошечка, но у меня есть условие, которое, скорее всего, тебе не понравится.

Алана потерлась щекой о его плечо. Он думает, ее что-то испугает?

– Какое условие, Шади?

– Послушание.

– Легко.

– М-м? Вишенка, ты уверена? Может, мы по-разному понимаем значение этого слова?

Это был сарказм. Алана вспыхнула, сообразив, что Шади напоминает ей о побеге.

– Мы должны это обсудить? – жалобно спросила она.

– Нет. Я могу лишь повторить то, что уже говорил: ты не виновата, я не сержусь. Но мы должны обсудить другое… – Он помолчал, поглаживая ее по руке, успокаивая, расслабляя. – Вишенка, ты готова повиноваться любому моему слову? Я помню, как ты жила, это может показаться тебе новой тюрьмой.

Может. И казалось, когда она еще не понимала, что Шади требует послушания не для того, чтобы иметь власть над ней, а для того, чтобы она себе не навредила. И уважение тоже требует, но это… просто вежливость. Алана не представляла, что Шади может унизить ее или попросить о чем-то неприемлемом.

– Да, готова, – ответила она и посмотрела ему в глаза. – Правда.

– Правда или нет, мы еще узнаем, – отчего-то вздохнул Шади. – И скоро.

– Ты говоришь загадками…

– Никаких загадок, Вишенка. Всему свое время. Подумай, я не тороплю. Но после того как ты примешь окончательное решение, никаких поблажек не будет.

– Это осознанное решение, Шади. Предполагаю, что поначалу будет трудно, но я справлюсь.

– Ты повинуешься любому моему слову. Так?

– Да.

– Любому?

– Да, Шади.

– Без вопросов и капризов?

– Да.

– Хорошо. Я услышал и запомнил.

Больше Шади ничего не сказал. Он баюкал ее на руках, пока в дверь не постучал Чорри.

– Посиди здесь, пожалуйста. Мне так будет спокойнее, – сказал Шади. – Я посажу корабль, улажу дела в космопорте, а потом приду за тобой. f5e123

Алана и не думала возражать. Когда Шади ушел, она полистала новости в планшете, но быстро устала и задремала. Так и проспала до возвращения Шади. Он разбудил ее легким поцелуем.

– Вишенка, просыпайся. Не хочется оставаться здесь дольше, чем нужно, – сказал он.

– Что мне одеть? Какая там погода? – Выбор невелик, но навряд ли Шади потащит ее на мороз в майке и шортах. – Или там купол?

– Нормальная там атмосфера, и погода нормальная, теплая. Брюки и рубашка. И еще это, – он протянул ей короткий ремешок с металлической пряжкой.

Алана заметила, что Шади напряжен, да и хвост, как обычно, выдавал его настроение – передергивался волнами. Ей и самой стало не по себе, когда она поняла, что за предмет у нее в руках.

Ошейник с магнитной застежкой и крохотной металлической пластинкой.

– Зачем? – спросила она, бледнея.

– Я хочу, чтобы ты стала моей рабыней, – ответил Шади.

25. Рабыня

Трудный выбор. Шади чувствовал, как испугалась Алана, хуже – пришла в ужас. «Как ты мог!» – читалось в широко распахнутых глазах.

Так предсказуемо.

Шади не сердился. Глупо было надеяться, что девочка, воспитанная в иных традициях, легко воспримет чуждую ей культуру. Она только говорит, что доверяет ему, но до настоящего доверия им обоим еще далеко.

Интересно, она швырнет ошейник ему в лицо или все же спросит, зачем это нужно?

Алана отвернулась, положила ошейник на кровать и быстро переоделась. Ее пальцы дрожали, застегивая пуговицы на рубашке, а губы шевелились, как будто она молилась своим богам.

А потом…

Потом Алана подала ему ошейник, брезгливо, как ядовитую змею.

– Вишенка, это необхо...

– Я поняла, – перебила она. – Одевай.

И шагнула к нему, подставляя шею.

Пожалуй, Шади испытал не меньшее потрясение, чем Алана, когда он предложил ей рабство. Без единого вопроса, как и обещала?

Он не выдержал, обнял Вишенку, да так, что она сдавленно пискнула.

– Какая же ты умница, маленькая, – прошептал он, целуя ее за ухом. Там пахло вкуснее всего. – Спасибо.

Мягкая кожа легла на шею. Шади щелкнул замком и активировал статус-поле.

– Снять его смогу только я, – объяснил он Алане, – код на замке – отпечаток пальца. Не жмет?

Она мотнула головой и все же спросила:

– Так это не проверка?

– Не только, – честно ответил Шади. – На Гурибби официально разрешено рабство, и у рабов не требуют документы для регистрации в космопорте, достаточно слова хозяина. Официально ты – моя рабыня, перевертыш с отрезанным хвостом.

– Такие бывают? – изумилась Алана.

– Так наказывают преступников.

– Погоди… – Она испуганно попятилась. – За… за какие преступления…

– Вишенка, не глупи. Это всего лишь легенда для местных. – Шади притянул ее к себе и поцеловал. – Мы просто пройдемся по магазинам, купим тебе все необходимое. Без документов я не смогу взять тебя с собой. Ошейник – это твой пропуск. И мы теряем время. Пойдем.

До здания таможни космопорта добирались на каре.

– Как я должна себя вести? – поинтересовалась Алана.

– Скромно. Держись рядом, ни с кем не разговаривай, если я не разрешу. Это все.

Кажется, Вишенку что-то беспокоило: она то ерзала на сидении кара, то сжимала кулачки, то бросала на Шади задумчивые взгляды.

– Спроси, – разрешил он.

– У перевертышей есть рабство? – выпалила она и прикусила губу.

– Только для преступников. Тюрем нет, они становятся слугами для тех, кто в них нуждается.

– И это… неопасно?

– Управление в руках хозяина. – Шади показал ей браслет на левом запястье. – Я не буду демонстрировать тебе все возможности этой связи, но поверь, быть послушным – в интересах раба. К тому же, за хорошее поведение могут и срок наказания уменьшить.

– А хвосты? – не унималась Вишенка. – Всем…

– Нет, только за тяжкие преступления. Это крайняя мера.

– И ты меня… – Она осеклась и отвернулась. – Прости… Я помню о вежливости, просто…

– Ничего, я понимаю. Поверь, тут никому нет дела до наших законов. Главное, документы не потребуют.

Так и вышло. Они беспрепятственно прошли таможню и спустились в подземку. Алана старалась не пялиться по сторонам, особенно на местных жителей. Впрочем, ничего интересного она не высмотрела бы. Обитатели Гурибби походили на людей – обычная гуманоидная раса. И планета, и уровень развития – того же класса. Шади выбрал ее и по этой причине, здесь можно купить одежду, ничем не отличающуюся от той, к которой привыкла Вишенка.

И не только одежду.

По магазинам они ходили долго, с перерывом на обед. Шади придирчиво выбирал вещи: и одежду, и обувь, и милые женскому сердцу безделушки – украшения для волос, платочки, зеркальце, косметику. Он чутко прислушивался к желаниям Аланы. Это было легко, если ей нравилась какая-то вещь, то эмоции становились легкими и теплыми. Он купил ей телефон и планшет. Оформил на себя, иначе тут никак, но не все ли равно, если Вишенка всегда будет рядом?

Возможно, на каких-то отсталых планетах рабы до сих пор ходят в обносках и должны пресмыкаться перед хозяевами, но на Гурибби, как и на его родной планете, рабство – лишь наиболее точное слово, описывающее зависимость одной особи от другой. Конечно, это лишение части привилегий свободных граждан. Хозяин определяет, где и как раб работает, куда он может ходить и с кем встречаться, раб обязан исполнять любой приказ. Но и хозяин ограничен в правах: раба нельзя унижать и бить, нельзя издеваться, морить голодом, лишать обычных потребностей.

В магазинах никто не удивлялся, что Шади одевает Вишенку, как куколку. В кафе ей не пришлось сидеть на полу и есть из миски. В общем-то, девочка довольно быстро забыла об «украшении» на шее, и вела себя естественно: мило и с изрядной долей любопытства. Она даже пыталась уговорить Шади не тратить столько денег, но он только отмахнулся.

Нет, про долг он помнил, и транжирой не слыл. Однако ради Вишенки впервые за много лет воспользовался картой из прошлой жизни. Ее не заблокировали, и средства там лежали немалые. Когда-то он поклялся себе, что не воспользуется этими деньгами. Но разве Вишенка не стоила того, чтобы нарушить клятву? Тем более, он собирался вернуться домой. Отцу, наверняка, доложат об изменившемся балансе, и он поймет, что это знак. Обрадуется ли? Ха! Даже если так, решение жениться на Вишенке семьей будет воспринято негативно.

Не все ли равно? Он давно уже… отщепенец.

– Вишенка, я не могу все предусмотреть. Подумай еще, что тебе нужно? Что-то приятное, привычное.

Она попросила спицы и пряжу.

– Вязание успокаивает…

Да разве ж он против? Замечательно, что есть занятие по душе, от безделья портится настроение, между прочим.

На корабль они вернулись уставшие, но довольные. Шади оставил Вишенку в каюте, разбираться с покупками, а сам поспешил покинуть планету. Цыпа держала курс на базу.

Рядом с базой точек выхода из подпространства не было, поэтому им предстояло провести в полете целых три дня. База – даже не планета, а очень крупный астероид, изрытый вдоль и поперек подземными этажами. Атмосфера искусственная, гравитация – тоже. Альфа говорит, что когда-то там была военная база какой-то древней цивилизации. Цивилизация сгинула, база осталась. На современных картах астероид не отмечен. Пустота. Просто космос. А еще он окружен полем, которое делает его невидимым для радаров пролетающих мимо кораблей. Иногда и в эту глухую часть Вселенной кого-нибудь, да заносит.

– Шади, ты хочешь без головы остаться? – поинтересовался Шу, как только он перевел Цыпу на автопилот.

В рубке они были одни, и Шу, как обычно, не стеснялся в выражениях.

– С чего бы? – Шади потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы.

– Альфа тебе ее откусит. И выплюнет.

– Подавится, – легкомысленно ответил Шади.

– Дурак блохастый! – взвился Шу. – Ладно, о себе не думаешь! Ты же знаешь, что он с Аланой сделает!

– Ничего он с ней не сделает.

– Закон един для всех!

– Да. Только я могу привезти на базу любую вещь, а Алана – моя рабыня, то есть вещь. Еще возражения имеются?

Если бы не звериное обличье Шу, то можно было бы сказать, что он спал с лица. А так, выходит, с морды. Шу вообще не любил перекидываться в компании превосходящих его размерами друзей. Говорил, не хочет выглядеть комично. А строение кисти позволяло ему пользоваться лапами, как руками, так что при работе и неудобств особых не возникало.

– Челюсть подбери, – посоветовал Шади, поднимаясь. – График дежурств на рабочей панели, я ушел отдыхать.

Шу отмер, когда Шади почти покинул рубку.

– Когда Алана жалобу подаст, я тебя жалеть не буду! – крикнул Шу ему в спину.

Шади только повел плечом.

Вишенка – жалобу? Это смешно. Но если она когда-нибудь решит, что Шади был несправедлив и обижал ее, он безропотно пройдет через наказание. С тем же доверием, с каким она сегодня позволила надеть на себя ошейник.

В каюте чисто, как будто совсем недавно половину помещения не занимали пакеты с покупками. Вишенка сидела на кровати, скрестив ноги, и увлеченно плела что-то из ниток, поглядывая на экран планшета.

– Шади! – обрадовалась она, едва он переступил порог.

– А где вещи? – поинтересовался он.

– Да у тебя шкаф почти пустой, – смутилась она. – Я заняла полки, но если нельзя…

– Не говори ерунды, конечно, можно, – перебил ее Шади. – Молодец, правильно придумала. Иди ко мне, Вишенка.

Алана оставила пряжу и подошла к Шади – плавно, как кошка. Потянулась за поцелуем, получила желаемое и счастливо вздохнула.

– Сними ошейник, – попросила она. – Он же больше не нужен?

– Не сниму. – Он погладил ее по плечу, забираясь под ворот рубашки. – Он еще нужен.

– Для чего? – Она недовольно поежилась.

– Узнаешь, – пообещал Шади. – Ты мне веришь?

– Да.

– Значит, понимаешь, что я не желаю тебе зла?

– Да…

Он поцеловал ее еще раз, вторгаясь в рот языком. Алана прижалась животом к паху, «заявляя» о собственных желаниях.

– Чего ты хочешь, кошечка? – хрипло спросил Шади, освобождая ее от рубашки и бюстгальтера. Круглые груди «упали» ему в ладони. – Вернее, как…

– Хочу куни, – заявила Вишенка, отчаянно краснея. – А потом… хочу связать тебе руки… как ты тогда мне…

– Хочешь доминировать?

Сложно себе представить Вишенку в этой роли, она даже просит смущенно, едва выговаривая слова.

– Да, хочу.

Шади представил, как она сидит сверху, сжимая бедра, и в паху приятно заныло.

– Хорошо, – согласился он.

– Но сначала – куни, – напомнила она.

Интересно, и из кого тут делают раба? Шади фыркнул, повалил Вишенку на кровать и стянул с нее штаны.

26. Госпожа в ошейнике

Алана не знала, откуда взялась смелость, даже дерзость. Чувствовала вину Шади за ошейник? Ей показалось, что став «рабовладельцем», он никакой радости не испытывал. Необходимость – только и всего.

А ей неожиданно понравилось.

Поначалу было страшно, чуть ли ни до икоты. Алана пересилила себя, выполняя данное Шади обещание, – и не пожалела.

Он, вероятно, не догадывался, но тетушка Хлоя никогда не баловала ее красивыми вещами. Самое необходимое, самое дорогое, самое приличное – так они ходили за покупками. И то редко, очень редко. В пансионе девочки носили форму. Фактически у Аланы никогда не было одежды, которая ей нравилась бы.

Шади угадывал желания, как волшебник. Даже неудобно стало: он тратил деньги, а сам собирался продавать корабль, чтобы рассчитаться с долгами. Алана попыталась отказаться от части покупок, но Шади рассердился. Зато он довольно улыбался, когда она просила что-то сама.

Разве так обращаются с рабынями?

Кожаный ремешок на шее не мешал и не беспокоил. И подарил удивительное ощущение покоя и уверенности. Шади привязал ее к себе, он ее не бросит, не оставит на какой-нибудь планете. И когда он не захотел снимать ошейник, она только обрадовалась.

Что в ней не так, если в рабстве, пусть даже и условном, она чувствует себя лучше, чем когда вырвалась на свободу на Даржу? Или все дело в мужчине, который рядом?

Алана застонала от удовольствия, когда теплые руки Шади огладили ее ягодицы. Он наклонился и поцеловал ее между раздвинутых ног – так же сладко, как недавно целовал губы, придавливая нежные складочки, задевая клитор языком. Алана потянулась вперед, запуская пальцы в волосы Шади, но он резко отпрянул. И начал целовать ступню, разминая ее ласковыми прикосновениями.

– Ом-м… – Алана задохнулась от новых, неизведанных пока ощущений.

А потом не выдержала, засмеялась.

– М-м? – поинтересовался Шади, продолжая массаж, теперь уже щиколотки.

– Ты целуешь ноги рабыне, – пояснила Алана.

– Да, и мне это нравится.

Он дразнил ее, время от времени проводя пальцами по внутренней поверхности бедра и задевая промежность. И целовал подколенные ямочки, вырывая у нее чувственные стоны. А потом подложил подушку под попу и осторожно развел половые губы.

Алана выгнулась в пояснице, подалась вперед. Мягкие волосы Шади щекотали низ живота и бедра. Губы ласкали клитор, не задевая чувствительную вершинку. Дыхание перехватывало, лежать спокойно не получалось. Алана комкала простынь, извивалась, запрокидывала голову.

Шади довел ее до исступления: внизу живота сладко пульсировало, груди налились, соски затвердели, «требуя» ласки, и Алана сама сдавливала их пальцами. Шади задевал клитор языком, и по телу как будто пробегал электрический разряд. Когда Алану накрыл оргазм, она потеряла ощущение реальности: взрыв, потрясение, полет, истома.

Кажется, Шади даже испугался. Она поняла это позже, очнувшись в его объятиях.

– Я сделал тебе больно? – тихо спросил Шади.

– Ты что! – Едва отдышавшись, она чуть не поперхнулась от изумления. – Это было чудесно!

– Ты кричала, – виновато пояснил он. – Громко.

Алана потянулась за поцелуем. Заботливый Шади очаровательно мил. Доставил ей потрясающее удовольствие, и еще беспокоился, не от боли ли она кричала.

– Теперь моя очередь, – сообщила она, спрыгивая с его колен. – Раздевайся.

– Да, моя госпожа, – фыркнул Шади.

Его определенно забавляло поведение Аланы, и это придало ей уверенности. Пока он расстегивал рубашку, она забралась под нее руками и провела по спине ногтями, несильно вдавливая их в кожу.

– У моей кошечки есть коготки, – довольно засмеялся Шади.

– И зубки, – муркнула Алана, прикусывая сосок. – Штаны оставь. Ложись, на спину. Руки назад.

Она стянула запястья платком, приготовленным заранее, проверила, не слишком ли затянут узел, чтобы Шади смог освободиться, если захочет. А потом уселась сверху и потерлась ягодицами о пах, ощущая твердость члена.

– Вишенка, ты будешь меня любить или пытать? – пошутил Шади, вздрогнув.

– И то, и другое, – пообещала она, – долго и мучительно нежно.

Оставлять красные полоски от ногтей на коже – увлекательное занятие. Никаких царапин, и Шади даже прикрыл глаза, лишь подрагивая от такого массажа. Долгий поцелуй – Алана сражалась за право доминировать и в этом, агрессивно прикусывая язык и губы. Дорожки из поцелуев – от шеи к пупку и ниже, ниже…

Она сама расстегнула ремень и брюки, сама дернула одежду вниз и устроилась между ног, поглаживая возбужденный член.

– У тебя такой хищный взгляд, Вишенка, что я волнуюсь.

Она усмехнулась и наклонилась, провела языком по мошонке. Шади застонал, когда она взяла ее в рот, посасывая яички.

– Где ты этому научилась… – выдохнул он.

Алана снова промолчала: сжала пальцами член и лизнула головку. Не объяснять же сейчас, что знания – чисто теоретические. Главное, ее мужчина получает удовольствие. Член можно лизать, как мороженое, и сосать, как леденец. А если в другой руке зажать хвост, почти у самого основания, и массировать, пропуская через кулак…

Кончиком хвоста Шади лупил по собственной ноге, мышцы на руках вздулись, он изо всех сил цеплялся за спинку кровати, позволяя Алане вытворять все, что она пожелает. Ее и саму уже потряхивало от нетерпения. Но и заводить своего мужчину, ощущать власть над ним так сладко!

– Ви-шен-ка… – Шади приподнял голову и посмотрел на Алану помутневшим взглядом. – Нака… Ох-х-х…

Она не дала ему договорить, снова оседлала, потерлась попой о член. И, приподнявшись, приставила головку к входу во влагалище.

– Да? – спросила она, слегка надавливая.

– Да! Да, противная девчонка!

Она резко присела, насаживаясь на член.

– Р-ра-а!

– Ты громко кричишь. – Алана сдула со лба выбившиеся волоски. – Больно?

– Выпорю, – нарочито ласково пообещал Шади, переводя дыхание.

– Хорошо, – легко согласилась она, – если тебе не понравится.

И слегка покачала попой из стороны в сторону. Шади шевельнул бедрами, пытаясь совершить фрикцию.

– Нетерпеливый ко-о-отик… – протянула Алана, усмехаясь.

И медленно, очень медленно приподняла попу, крепко сжимая мышцы влагалища.

– А-ах…

– Да! – И резко опустилась.

Надолго и ее не хватило. Она перестала дразнить и стала двигаться ритмично, наращивая темп.

Когда Шади выгнулся, достигнув пика, она не успела получить разрядку, но точку в ее доминировании поставил… хвост. Шади забылся и махнул хвостом, со всего размаху полоснув им по спине Аланы. Это неожиданно оказалось так больно, что она едва сдержала крик, а из глаз брызнули слезы.

Шади ничего не заметил, но Алана его и не винила. Она развязала платок и тихонько легла рядом – на спину, чтобы он не заметил отметину. Судя по пульсирующей боли, и синяк придется прятать.

Обиды не было, она знала, что мужчина во время оргазма может потерять контроль. А тут – хвост… Грозное орудие.

– Ви-и-ишенка… – Очнувшийся Шади сгреб ее в объятия. – Кошечка моя… Эй, откуда слезы? Ох, ты не успела? Прости, сладенькая, я сейчас…

– Нет-нет, все хорошо, – запротестовала Алана. – Это от радости. Правда-правда.

Шади насторожено молчал, поглаживая ее по волосам, словно прислушивался к чему-то.

– Порка отменяется? – Она попробовала пошутить. – Тебе же понравилось, да?

– Могу и выпороть, – неожиданно тяжело произнес Шади. – За вранье. Ты осталась неудовлетворенной, у тебя что-то болит, и ты мне врешь. Почему, Вишенка?

– Не хочу, чтобы ты расстроился, – прошептала она, тут же смутившись. – Я знаю, ты не нарочно.

– Не нарочно – что?

Она повернулась на живот, показывая ему спину. Словарный запас тут же пополнился новыми идиомами.

– Ерунда… – возразила она.

– Лежи, я сейчас.

Шади принес какой-то крем. Наверное, тот же самый, которым лечил следы от ремня. И долго втирал его в спину, целовал шею и шептал ласковые слова. Алана устала повторять, что не сердится. «Грозный» хвост искупал вину, поглаживая ее между ног.

– Ты эспер, как и Чорри? – Боль прошла, и Алана наслаждалась нежными прикосновениями.

– Нет.

– А как узнал?

– Почувствовал. Разве ты не чувствуешь мое настроение?

– Ну-у-у… – Она хотела ответить, но в этот самый момент Шади погрузил палец ей во влагалище. – Ох… Шади…

– Ш-ш-ш… Это исследование, Вишенка. Я ищу G-точку. Так что с настроением?

– Мне кажется, что да. – Она вновь застонала. – Что за точка? И зачем ты ее ищешь?

– Тебе не кажется. – Шади засунул внутрь второй палец, а большим надавил на колечко ануса. – Между нами особенная связь. Тебя не удивляет, что несмотря на строгое воспитание, ты отдалась мне при первой же встрече? – Пальцы скользили внутри, словно он, и вправду, пытался что-то нащупать. – Вот найду – тогда и узнаешь.

– Не удивляет, – вздохнула Алана. – Это так же естественно, как дышать. – И взвизгнула: – Ох, Ша-а-ади…

– Ага, нашел, значит.

Она заскулила, завертела попой – массаж этой самой точки возбуждал так же сильно, как и куни. Продолжать разговор стало невозможно. Алана могла лишь всхлипывать и издавать нечленораздельные звуки, выражающие крайнюю степень ее наслаждения.

– Так-то лучше, – шепнул Шади, когда она отдышалась после оргазма.

Много позже, когда на корабле наступила условная ночь, Алана лежала в объятиях мирно спящего Шади и не могла уснуть, размышляя об «особенной связи». Отчего она, а не какая-нибудь женщина-перевертыш, – это отдельный вопрос. Но даже так, отбросив расовые различия… Что толкнуло ее и Шади в объятия друг друга? Она считала, что обстоятельства. Была уверена, что в тот момент пошла бы за любым, кто оказался бы на месте Шади. И отдалась бы любому – от безысходности.

Получается, это не так. И, с одной стороны, это радовало, а с другой – огорчало. Особенная связь – притяжение на физическом уровне, некая «магия» запаха, особенности феромонов. Не любовь, не привязанность и даже не уважение. Кроме «особенного» влечения между ними ничего нет – ни общих интересов, ни тем для разговоров, ни увлечений.

Разве это правильно? (1bd23)

Если все так, на одних инстинктах они долго не протянут.

________________________

Если вы не читаете блог и не заметили изменения в аннотации, сообщаю, что с сегодняшнего дня продолжение по нечетным числам, исключая субботу.