Текст книги "Мой (с)нежный барс (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

4. Солнечный удар

Выспаться Алане не дали. Тетушка Хлоя придерживалась строгого расписания и считала, что лишние минуты в постели вредят здоровью. А спать хотелось сильно, как будто ночью она не сомкнула глаз. Крепкий кофе помог ненадолго, но, к счастью, после завтрака дядя, как обычно отправился на работу, а тетушка, позабыв о простуде, объявила, что идет в гости к подруге.

– Никого не нашли? – поинтересовалась Алана. – Что с защитным куполом?

– Никого, все в порядке, – безмятежно ответила тетушка. – Специалисты проверили программу, на всякий случай сменили пароли и кодовые ключи. Обедать мы с Рэмом будем в городе. Будь добра, запусти уборщиков.

Алане нравилось оставаться одной в доме: она могла делать, что угодно, никто не стоял у нее над душой и не придумывал нелепые поручения. Это случалось редко, и при желании она не могла покинуть резиденцию – ее запирали в «клетке», – но Алана не обращала внимания на мелочи. А сегодня с ней остался Шу, и жизнь казалась чуточку веселее.

Едва тетушка покинула дом, Алана активировала роботов-уборщиков и собралась идти на озеро. Жаркий день, она одна, и можно купаться голышом. А Шу куда-то исчез, видимо, решил осмотреть территорию. Алана не стала его искать, общительный чертенок навряд ли одичает. Вернется, как проголодается.

Солнце припекало, вода в озере стала похожа на парное молоко. Алана наплавалась всласть, а потом прилегла, расстелив полотенце, всего на пять минут, позагорать на солнышке.

И уснула.

Глупо спать на солнце в самое жаркое время суток! Это она поняла, едва подскочила от ледяных капель, брызнувших на спину. Как больно! Кожу жгло огнем, дотронуться невозможно. И голова раскалывалась, а в глазах все плыло и двоилось.

Алана не сразу заметила барса, который сидел рядом. Видимо, это он и окатил ее водой, отряхнувшись. Она услышала рычание и только после этого увидела зверя. Пришлось напомнить себе, что и хищники на территории резиденции – биороботы, и не могут причинить вред человеку. Она не знала, что дядя завел новую «игрушку», но не предупредить – это вполне в его стиле.

Боль оглушала, но Алана отметила, что барс красив: неестественно большой, белоснежный с пятнышками, длинный хвост елозит по траве, аккуратные ушки прижаты к голове, и глаза – голубые, как небо, – внимательно за ней следят.

– Чего тебе? – пробормотала она, всхлипывая, как будто тот мог понять. – Иди, гуляй.

Надо одеться и вернуться в дом, пока не стало хуже. В доме хотя бы прохладно. Морщась от боли, Алана встала, кинула в сумку полотенце и нижнее белье, надела сарафан. Он был свободным, но прикосновения ткани к обожженной коже добавили мучений.

Барс не ушел. Так и сидел, уставившись, наблюдал. Ждет, когда освободится место у озера? Или… у нее галлюцинации…

Пройдя несколько шагов по тропинке, Алана упала на колени, и ее вырвало. Несмотря на жару, стало холодно, и от озноба застучали зубы. Так она и до дома не доберется, а дядя и тетя вернутся только вечером. И чертов телефон она оставила в комнате. Зачем он ей на озере, если никто не позвонит?

Она умрет от собственной глупости. Тетушка никогда ей этого не простит.

В плечо ткнулась морда. Барс словно пытался просунуть голову под руку. Рыкнул и лег рядом.

Робот, запрограммированный помогать людям? Барс предлагает взобраться к нему на спину? Она у него широкая, и лапы мощные, а Алана худенькая и невысокая. Может, попробовать? Хуже все равно не будет.

Борясь с тошнотой и всхлипывая от боли Алана легла животом на барса и обняла его за шею. Мокрая шерсть пахла приятно, как-то уютно и даже вкусно. Барс медленно встал. Она поджала ноги и обняла его крепче. И зверь плавно заскользил в сторону дома. Не побежал, не потрусил – он словно берег Алану от лишней боли. А она закрыла глаза и подумала, что это бред, и на самом деле она лежит на берегу озера и умирает от солнечного удара.

Страдать и анализировать одновременно тяжело. Проще поверить в галлюцинации. Потому что звери-биороботы, хоть и запрограммированы не причинять человеку вред, никогда не предложат помощь. И они не войдут в дом – это не просто табу, на доме невидимая сетка, которая отпугивает их излучением.

Барс подошел к кровати, безошибочно найдя комнату Аланы, и терпеливо ждал, пока она вставала. Если бы он еще принес воды… и аптечку… Впрочем, лекарства тетушка хранила в своих комнатах. И вызвать медицинскую помощь она не может, врач не пройдет через защитный периметр.

Алана распласталась на кровати, стянув сарафан. Сердце колотилось, как бешеное, снова подкатывала тошнота, в глазах темнело, и все тело горело, а спина, ягодицы и задняя поверхность ног еще и болели. Если позвонить тете, она ее убьет за глупость. Если не позвонить, можно умереть и без ее участия.

На голову шлепнулось мокрое полотенце. Алана приподнялась и увидела на прикроватном столике бутылочку с водой. Бред продолжается. Барс принес воду? Зато теперь можно не мучиться, звонить или нет тетке. У нее галлюцинации, она не в себе, поэтому ничего не сможет сделать.

Алана жадно припала к бутылке. Рядом заверещал Шу. То есть сначала ей показалось, что заверещал, а потом рыки, посвистывания и шипение стали складываться в слова. Чертенок ругал кого-то, используя неизвестные Алане идиоматические выражения.

Мда… А она-то надеялась, что от воды станет хоть чуточку легче. Вместо этого слуховые галлюцинации начались.

Алана изучала два редких языка, и у одного из них не было алфавита, только звуки, похожие на крики животных. Чтобы разбирать нюансы произношения, частоту и вибрацию, нужно обладать абсолютным слухом, поэтому кроме нее на курсе учились три девушки. А общались на этом языке жители планеты Дэллина, которые, согласно реестру, имели две ипостаси…

Она подавилась водой и закашлялась. Либо уровень бреда достиг новых высот, либо Шу – один из перевертышей, как упрощенно называли эту расу.

– Чего смотришь, по спинке постучи, – насмешливо произнес Шу.

– Если я постучу, ей будет больно, – печально отозвался… Барс?! – Надо заставить ее позвонить медикам.

– А смысл? Ее тут заперли. Не родственники, а монстры.

– Пусть им звонит. Ей нужна помощь.

– И что ты предлагаешь? Набрать за нее номер?! Чем ты вообще думал, кошка блохастая?!

– Она могла умереть.

– А теперь умрешь ты. Либо как преступник, забравшийся в чужой дом, либо за нарушение договора с Равшером.

– Она в бреду, ей никто не поверит. Сделай вызов.

– А дальше что?

– Сделай вызов!

Что-то Алана понимала дословно, что-то переводилось ассоциативно. Два перевертыша? Сразу? Обманом проникли в их дом? Очень богатое воображение, крутые галлюцинации…

Под ухом пискнул телефон.

– Что случилось? – недовольным голосом спросила тетушка Хлоя.

– Мне… мне…

Она с трудом выдавливала слова. И вдруг заорала от сильной боли – барс провел лапой по спине, и показалось, что с нее сдирают кожу. После этого заверещал Шу.

– О боже… – выдала тетушка и вырубила связь.

– Приедет? – спросил Шу.

– Примчится, – уверенно ответил барс. – Мне пора убираться отсюда.

Алана представила, что сделает с ней тетушка Хлоя, когда поймет, из-за чего пришлось вернуться домой, и потеряла сознание.

А очнулась в медицинской камере, в лечебном геле. Лицо закрывала маска, изо рта торчала трубка, но дышалось легко, боль ушла, и Алана расслаблено ждала, когда закончится процедура. Потом ее отмывали от геля, поили питательными смесями, кололи какие-то препараты. Клонило в сон, ее оставили в клинике до утра.

На следующий день, после осмотра и анализов, Алану отпустили домой. За ней никого не прислали – пришлось добираться на такси. Хорошо, одежду принесли, видимо, в очередной раз опасаясь, что кто-нибудь запечатлеет племянницу в больничном халате.

Тетушка Хлоя поджидала ее в гостиной, дяди дома не было. Шу радостно запрыгнул на руки, и Алана отстраненно подумала, легко ли ему играть роль забавной зверушки. О подслушанном разговоре она еще не думала, но сейчас почти не сомневалась, что не бредила.

– Объяснись, – потребовала тетушка без лишних предисловий.

Жалость? Нет, никогда. Сочувствие? Алана сомневалась, что это чувство известно тетушке Хлое. Мама не такая, она помнила ее доброй, заботливой, нежной. Почему родные сестры разные? Если бы у Аланы были сестра или брат, она любила бы их детей.

– Я загорала у озера и уснула.

– Голая? – брезгливо уточнила тетушка.

– А что тут такого? В резиденции же никого...

– Защитный купол прозрачный, – процедила тетушка. – Запустить дрона может любой сопляк.

– Дядя говорил, снимок сделать нельзя, – парировала она. – Купол прозрачный, но излучение…

– Хватит! – Тетушка стукнула кулаком по подлокотнику кресла. – Иди в свою комнату.

Алана послушалась. Она знала, что тетушка не оставит ее в покое, пока не накажет. Но неужели, как раньше? Это немыслимо! Она уже взрослая!

Зная тетушку, можно предполагать самое худшее. Алана жалела, что не умерла. Она никогда не думала о смерти, как об избавлении, но сейчас, после пережитого ужаса, не услышав ни одного слова утешения, это казалось ей лучшем выходом.

Шу спрыгнул с рук и уселся на подоконнике, старательно делая вид, что нежится на солнышке.

– Уходи, – произнесла Алана вслух. – Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты на это смотрел.

Он и ухом не повел, а она не успела выставить его за дверь, тетушка вошла в комнату.

Во рту тут же пересохло. Алана не ошиблась – тетушка принесла ремень.

– Вы не имеете права, – прошептала она. – Я давно не под вашей опекой.

– Расскажи мне о моих правах, – прищурилась тетушка. – В моем доме.

– Дайте мне уйти!

– О, это случится скоро. – Она скрестила руки на груди. – Ты выходишь замуж. А теперь либо ты ляжешь сама, либо будет, как в прошлый раз.

У нее не было выбора. Тетка все равно отлупит ее ремнем, если уж так решила. Либо по заднице, если она подчинится, либо синяки останутся везде, куда она дотянется. В прошлый раз Алана сопротивлялась, и следы от ремня «украсили» даже лицо.

В конце концов, это недолго, и даже не очень больно. Только ужасно унизительно. Так это именно то, чего и добивается тетушка.

Алана не заметила, как Шу тихо вскользнул из комнаты.

5. Вишенка

Шади лежал на ветке дуба и мрачно жевал кончик хвоста. По законам здравого смысла сейчас он должен драпать на другой конец галактики. Девчонке стоит лишь заикнуться о том, кого она видела «в бреду», и им с Шу конец. В Шу никто не мог заподозрить перевертыша, потому что его вид неизвестен за пределами их родной планеты. Он потому и взял «чертенка» в напарники. А барс, зашедший в дом, на биоробота уже не похож, зато навевает подозрительность. На месте президента Шади не стал бы тупить и проверил бы все возможные варианты. И территорию заодно.

Они остались. Шу, конечно, проорался, но потом сказал, что сбежать успеют. Время шло, ничего не менялось. Девчонку увезли медики, президент и его жена вели себя так, как будто ничего не произошло. Шу приходил на рассвете, пожаловался, что даже он переживает о здоровье Аланы, а тетке хоть бы хны – легла спать, и даже ни разу не позвонила в клинику.

Шади переживал. Он жалел глупую самочку. Если бы ни снотворное, она не уснула бы на солнце.

О задании он не забыл. Шу нашел пару сейфов, но они не спешили их вскрывать. Шади не позволил – слишком подозрительно, почти на виду. Его не оставляла мысль о ловушке.

Шу пришел вечером, свистнул снизу, на дерево лезть не захотел. Шади спустился к нему, сел рядом.

– Ты чего? Мы договаривались на другое время.

– Хозяин в отъезде, хозяйка умотала на «пати» к подружкам.

– Пати? – переспросил Шади.

– Это она так мужу сказала. Вечеринка, наверное.

– Алана?

– Алана… – Шу неожиданно вздохнул. – Пообещай, что выслушаешь до конца.

Хвост нервно застучал по земле. Неужели земная медицина не справилась с солнечным ударом и ожогами? Он опоздал?

– Она жива? – спросил он, потому что Шу молчал.

– Раньше ты спросил бы, не пора ли бежать, – буркнул тот.

– Мое отношение к этой девушке вредит работе? – Шади умел признавать ошибки. – Ты прав. Я чувствую к ней что-то необычное. Это странно, она не может быть моей парой. Так нужно бежать?

– Вообще-то, да.

– Я тебя укушу, – пообещал Шади. – Или ты говоришь, как есть, или укушу.

– Ой, напугал! Кот блохастый! Да жива твоя Алана, жива. Нечего меня взглядом сверлить. Она требует, чтобы мы помогли ей бежать, желательно в другую галактику.

– Че… Что?!

– Что слышал… Если коротко, она нас слышала и поняла. Переводчица твоя Алана, и наш язык знает. Круто, да? Она никому ничего не сказала, и обещает молчать, если мы поможем ей сбежать из дома. Вообще, с тобой поговорить хочет. И даже помочь найти то, что ищем.

– Ловушка… – прошептал Шади. – Надо уходить. Ты можешь открыть…

– А ведь просил дослушать! – недовольно перебил его Шу.

– Это еще не все?

– Давай заберем ее.

У Шади глаза на лоб полезли. От Шу можно всякое ожидать, но такое…

– Ты сам на солнышке сегодня не перегрелся? – осторожно спросил он друга.

– Ей в любом месте будет лучше, чем здесь. Даже в борделе на Даржу.

– И чем она тебя купила?!

Шади разозлился. Когда Шу ругался, обзывая его блохастым котом, это было нормально. Шади виноват, что подставился, хотя он все равно не бросил бы Алану у озера. Теперь, когда Шу твердит, что ей нужно помочь, это… противоестественно. Это даже пугает.

– После обеда Алана вернулась домой. У них хорошая медицина, от произошедшего не осталось и следа. – Шу говорил таким ровным и спокойным тоном, что у Шади шерсть на загривке стала дыбом. Верный признак – сейчас друг сообщит что-то жуткое. – Тетка устроила ей выволочку, а потом отлупила ремнем.

Шади щелкнул зубами. Никому другому не поверил бы, но Шу не станет врать.

– А еще сказала, что выдает ее замуж. Я случайно подслушал, за кого. Бэлл Чарпин.

– Бэлл Чарпин? – ошеломленно переспросил Шади. – Начальник тюремной станции «Офелия»?

– Ага. – Шу поежился. – Если мы не сможем забрать Алану, то милосерднее будет ее убить.

С этим тяжело спорить. На «Офелии» Шади не хотел бы побывать даже туристом, а молодой девушке там вовсе не место. А уж Бэлл, известный не только в Солнечной системе, но и в галактике, как Бэлл Палач, наверное, самый последний мужчина, которого можно пожелать в мужья. Кто б мог подумать… А с виду нормальные люди – что президент, что его супруга.

– Я поговорю с ней, – решил Шади.

На самом деле, если бы не Шу, он уже был бы у Аланы. Но он не может вести себя, как мальчишка. И не должен.

– Штаны надень, – посоветовал Шу.

– Зачем? Ты же говоришь, она язык знает.

– Понимает. А говорит с трудом, у нее речевой аппарат иначе устроен.

– А, точно.

В резиденции снова одна Алана, можно и в человеческой ипостаси появиться.

– Ты иди к ней, – сказал Шу, когда они вошли в дом. – А я пока поищу. Мое мнение ты знаешь, а дальше сам с ней договаривайся.

Он убежал на подвальный этаж, а Шади, наоборот, поднялся на второй и постучал в знакомую дверь.

Тишина.

Он заглянул в комнату. Похоже, Алана спала, потому что никак не отреагировала на его появление. Шади воспользовался этим и бесшумно подошел к кровати. Алана лежала поверх покрывала, но длинные штанишки скрывали ноги, да и мешковатая футболка не оставляла простора для воображения. Лицо опухшее, заплаканное, губы искусаны.

Рмырз его побери! Он сюда явился самочкой любоваться или по делу?

Шади деликатно кашлянул, Алана тут же открыла глаза. Не спала – дремала, возможно, даже слышала, как открылась дверь.

Девушка осторожно села, отбросила назад вишневые волосы. Длинные, красивые. Необычный цвет, но подходит к ее глазам. Она и пахнет, как вишня. Вишенка…

– Я так и думала, что это ты, – сказала она тихо. – Кто же еще мог подарить мне Шу…

Шади кивнул. Краску с волос он давно смыл, хвост не прятал, но лицо-то не менял, поэтому Алана легко его узнала.

– Почему вы еще тут?

Неожиданный вопрос.

– Разве ты не просила о помощи?

Она покачала головой:

– Я спросила Шу, можете ли вы взять меня с собой. Он ответил, что нет. Вам нельзя здесь оставаться, дядя приготовил ловушку.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Случайно услышала. Тогда я не поняла… – Алана скривилась и поерзала, прежде чем продолжить: – Когда мы в машине ехали, в космопорт, дядя разговаривал с кем-то по телефону. Он сказал: «Все готово для приема гостей». А потом еще: «Не переживай, доказательства будут. Там установили камеру». И еще что-то о чертежах, которые в надежном месте. Я же все передала Шу. Зачем вы тут? По-моему, дядя о вас говорил. Я еще удивилась, что после того, как купол открылся, все так быстро закончилось. У дяди пункт на безопасности.

Шу, сводник блохастый! Так вот почему он не захотел присутствовать при разговоре! Мол, сам решай, стоит ли спасать девчонку от родственников-садистов? Мало того, что самим шкуру уберечь надо, так еще повесить на себя похищение родственницы президента? Интересно, а какая сволочь их сдала? Не Равшер ли?

Алана права, им нужно уходить, и уходить быстро. Да еще и думать, где прятаться. Если их заказали, то скрыться будет непросто. Хорошо, что корабль он оставил на орбите Сатурна, а украсть челнок – не проблема. Правда, на космодроме их будут ждать. Шади потряс головой. Бусины в волосах тихо звякнули. Шу может взломать купол, чтобы выйти, но лучше дождаться, когда его снимут. Например, когда домой вернется тетка.

Алана не сводила с него глаз, но молчала. Да, девочка, ты права. Мы не можем взять тебя с собой. Это безумие. Шади чувствовал себя предателем, хотя ничего ей не обещал, да она и не просила. Это Шу все придумал. Может, он и Бэлла приплел, чтобы напугать Шади?

– Тебе больно? – спросил он.

Алана побледнела, потом ее бросило в жар, и она отошла к окну, закрыв лицо руками. Бедная Вишенка, ей очень стыдно. Шади подошел сзади и обнял ее за плечи. Алана всхлипнула.

– Уходи, – шепнул он. – Уходи от них, ты же не ребенок.

– Они меня везде найдут, – отозвалась она. – Если бы только улететь далеко-далеко…

Шади вздохнул, и она тут же оборвала себя:

– Я понимаю, с вами нельзя. И я не хочу вас… подставлять. Как тебя зовут?

– Шади. Извини, забыл представиться.

– Шади, спасибо, что спас меня.

Она повернулась к нему лицом, не разрывая кольцо его рук, и потянулась, чтобы поцеловать в щеку. У Шади закружилась голова. Держать себя в лапах становилось все сложнее.

– У тебя волосы, как шерсть. Можно потрогать?

Ее детская непосредственность не раздражала. Шади улыбнулся и разрешил. А потом наклонился и поцеловал ее в губы. Она не сопротивлялась: доверчиво приоткрыла рот, неумело пыталась повторить то, что делал он. Самочка льнула к нему сама, и он ощущал желание – и ее, и свое.

– Когда вернется твоя чудовищная тетя? – хрипло спросил Шади, поглаживая Алану по спине.

– Часа через два, не раньше.

– Нам придется ждать, чтобы она открыла… Тогда не сразу узнают… что нас… нет…

Он говорил медленно, потому что целовал Алану – от виска до пульсирующей жилки на шее. Шу не войдет, им никто не помешает.

6. Больше не девственница

Алана была уверена, что «гости» уйдут сразу же, лежала и ждала, когда сработает сигнализация и примчится дядина охрана во главе с тетушкой. Однако время шло, ничего не происходило, и она задремала.

Боль оставила ее без сил. После порки все еще ныли и горели ягодицы, но страдала она не из-за этого. И даже не от унижения, которому в очередной раз подвергла ее тетушка Хлоя. Она устала быть жертвой, словно дошла до какой-то границы, и за ней ничего нет.

Даже воры позаботились о ней, не дали умереть у озера. А родная тетка избила, едва она вернулась из больницы. При таком отношении мечтать о хорошем муже – верх глупости. Навряд ли тетушка Хлоя выдаст ее за порядочного и доброго человека.

Алана решила, что сбежит, следующей же ночью, чтобы ее исчезновение не связывали с перевертышами. Пусть не получится, но она попробует. Планируя побег, она и уснула.

А потом к ней пришел Шади.

На уроках биологии в пансионе их учили, что представители разных инопланетных рас не влюбляются друг в друга, даже если внешне они схожи. Невозможно потомство – нет влечения. Закон природы.

Тогда почему этот мужчина кажется ей таким красивым?

Волосы той же расцветки, что и шерсть, с бусинками на прядях. Удивительные голубые глаза с вертикальным зрачком. Длинный хвост, который то елозит по полу, то обвивается вокруг ног. Она заметила, что ногти на пальцах рук, скорее, когти – острые и убираются в подушечки, как у кошки.

Почему как у кошки? Он и есть… кот. Барс. Снежный барс. Ирбис.

От него веяло теплом, уютом и добротой. Или ей казалось, потому что всего этого у нее не было.

Сначала Алана не поняла, зачем Шади вернулся, потом сообразила: ждать, когда вернется тетушка, проще в доме. Им с Шу лучше уйти незаметно, не взламывая систему безопасности.

А когда Шади поцеловал, у нее подкосились ноги. Да, она хотела продолжения. Ее тело, истосковавшееся по ласке, казалось, само льнуло к мужчине. Это не так – Алана точно знала, чего хочет. Пусть ее первым будет тот, в чьем взгляде есть если не любовь, то хотя бы сострадание.

Шади не спешил. Он стянул с Аланы футболку, задержал взгляд на круглых грудях с острыми вершинками сосков и наклонился к шее, продолжая выцеловывать ключицы, ямочки, плечи. Потом его язык словно невзначай коснулся соска, и Алана охнула от неожиданно приятного ощущения. Шади придерживал ее за талию, и только поэтому она не упала.

– Нравится?

В голосе слышались насмешливые нотки, но такие теплые, что Алана ничуть не обиделась.

– Да-а-а…

Он повернул ее спиной к себе и отвел волосы в сторону, обнажая шею.

– Держи, – велел он. Алана подняла руку и перехватила «хвост». – Да, так.

Теперь она стояла, заложив обе руки за голову, и чувствовала какую-то необыкновенно приятную уязвимость, а Шади целовал шею, спину вдоль позвоночника, его пальцы поглаживали соски, ставшие твердыми, как камушки. Когда губы спустились к пояснице, руки скользнули под резинку штанов, погладили лоно, и Алана не смогла сдержать всхлип.

– У тебя был мужчина? – нежно фыркнул на ухо Шади.

Пальцы раздвинули складочки, – в глазах потемнело, дыхание участилось.

– Да или нет?

Шади убрал руки и поцеловал Алану в плечо.

– Д-да… Да, был, – соврала она.

Если она признается, что девственница, он не станет заниматься с ней сексом! Еще и посмеется, наверняка. К счастью, Шади стоял позади и не мог посмотреть ей в глаза. Он мурлыкнул, подцепил резинку на штанах и потащил их вниз. Недавняя порка напомнила о себе резкой болью.

– Рмырз… – выдал Шади нечто непонятное. – Совсем забыл. Прости, Вишенка.

– К-как? – Удивление вытеснило стыд. – Это ты мне? Вишенка?

– Тебе подходит. Ты пахнешь вишневым сиропом.

– О-о-о…

– Штаны снимай, – велел он, выуживая из кармана брюк какой-то тюбик. – И ложись на живот.

Алана разделась, Шади увидел вишневую «растительность» на лобке и округлил глаза:

– Точно Вишенка.

Хотела бы она знать, о чем он думает сейчас. Синяки на попе навряд ли украшают ее тело. И свои штаны он так и не снял.

– Не дергайся, сначала будет немного больно.

Больно? Да он над ней смеется. Нежные прикосновения к рубцам на коже заставили Алану закусить губу, но не от боли, а от понимания, что о ней заботятся. Не носит же Шади в кармане лекарство от синяков просто так, значит, это специально для нее. Только бы не заплакать!

Неприятные ощущения прошли, но Шади продолжал гладить ягодицы. Это возбуждало, Алана слегка развела ноги – внизу живота уже не тянуло, там пульсировало что-то тягуче-сладкое, а в складочках стало влажно и жарко.

– Вишенка, я сейчас взорвусь… – простонал Шади.

Алана услышала, как шуршит ткань – он раздевался рывками, торопясь. Она повернулась на бок, чтобы посмотреть.

– О, пожалуйста, лежи на животе. Хочу взять тебя сзади.

Обнаженный мужчина был прекрасен. Именно такой, каким она его и представляла в своих мечтах. И хвост не мешал, скорее, будоражил воображение.

– Алана?

– А? Да… Да, конечно.

Она послушно растянулась на животе и развела ноги. Шади встал между ними на колени и приподнял ее, ухватив за бедра, прижал к себе. Алана сначала ощутила твердую плоть, вжимающуюся между ее ног, потом головка члена уперлась в то самое местечко…

– Вишенка, я больше не могу… – прохрипел Шади.

– Да, – отозвалась она и покрутила попой. – Да, пожа-а-алуйста…

Он вошел резко, сразу на всю длину – и замер от пронзительного крика Аланы. Она не смогла сдержаться, боль оказалась острой, а ее влагалище – слишком узким для мощного члена Шади. Теперь она глотала слезы, вцепившись зубами в край подушки.

– Ты меня обманула, – выдохнул Шади. – Ты – девственница.

– Уже нет, – всхлипнула Алана.

– Зачем, глупая Вишенка? Ну, тише, тише… Сейчас станет легче. – Он погладил ее по спине, и Алана заплакала еще горше.

– Я хотела, чтобы ты стал первым… Прости…

– Глупая Вишенка… – Он наклонился, чтобы поцеловать ее за ушком. – Я спрашивал, потому что не хотел причинять тебе боль. Если бы ты призналась, я повел бы себя иначе, нежнее.

– Никто не был со мной так нежен, как ты, – вырвалось у Аланы. – Только мама, но это давно в прошлом.

– Постарайся расслабиться, Вишенка. – Он снова целовал ее и гладил, слегка покалывая коготками. – Ты мне доверяешь?

– Да, Ша-а-ади…

– Ты такая нежная, моя кошечка.

Алана была согласна и на кошечку тоже. Если бы она могла отрастить хвост и стать таким же перевертышем… Наверное, она извращенка, если так млеет от Шади. Ведь он не должен ей нравиться?

– Оум… Да… Да, пожалуйста… – замурлыкала Алана, когда Шади начал ласкать клитор.

Она ерзала, терлась сосками о покрывало, которое забыла снять с кровати. Сама поза возбуждала бесстыдством – выставленная назад попа, пальцы мужчины в промежности, его твердый член, упирающийся в бедро. Потом Шади входил осторожно, постепенно, позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Боли больше не было, и дискомфорта тоже. Приятная наполненность подарила прекрасные мгновения, Шади постарался, чтобы она кончила, но крышесносного оргазма не получилось. Впрочем, даже та сладкая судорога, что заставила ее изогнуться в спине и застонать, показалась Алане чудесной.

А Шади, похоже, получил удовольствие. После нескольких резких и мощных толчков он крепко сжал бедра, насаживая Алану на себя, а потом без сил упал рядом.

– Вишенка… – пробормотал он, притягивая ее к себе и зарываясь лицом в волосы. – Почему же ты такая сладкая…

Алана не знала, что на это ответить, но прошептала:

– Спасибо.

Что ж, как бы теперь не сложилась судьба, в памяти останется это приключение, а тетушке Хлоя лопнет от злости, когда узнает. Если узнает.

Счастье с горчинкой – так правильно. Шади скоро уйдет, и навряд ли они когда-нибудь увидятся.

– Ты не подскажешь… – Она подавила вздох. – Мне нужен совет.

– М-м-м? Какой, Вишенка?

Шади лениво оторвал голову от подушки и подпер ее рукой, перевернувшись на бок. Его хвост скользил по ноге, лаская и шекоча.

– Если мне удастся добраться до космопорта, есть шанс улететь без билета? Наняться на работу… Хоть кем-нибудь.

Шади поджал губы и покачал головой.

– Навряд ли, Вишенка.

Алана высвободилась из его объятий и перевернулась на спину, уставилась в потолок. В общем-то, так она и думала. Похоже, выбора у нее нет. Жить с теткой по ее законам она больше не хочет. И не может.

– Шади… – Ее голос дрожал. Не к тому она обращается с просьбой. Но больше не к кому! – А у тебя… случайно… нет какого-нибудь… яда?

Ответить он не успел. Внизу что-то громыхнуло, в комнату влетел Шу.

– Тетка вернулась! – прошипел он.