Текст книги "Мой (с)нежный барс (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

30. Признания

«Все будет хорошо».

Сколько раз за последние дни Алана слышала эту фразу?

«Ты должна быть сильной», – твердила она себе. Менять жизнь нелегко, особенно так круто.

Становилось только хуже. Шади сделал все, чтобы защитить ее, а сам попал в ловушку. Даже встреча с собственным отцом так не волновала Алану, как проблемы Шади. Она хотела ему помочь – и не могла. Мужчину нельзя защищать, это его оскорбляет.

«Держать лицо» – все, что от нее требовалось. Этому ее учили и тетушка Хлоя, и воспитатели в пансионе. Что с ней не так? Почему она вынуждена бороться с собой, когда все вокруг легко следуют правилам? Почему она уверена, что любовь – это равноправие в отношениях? Да, чувствовать себя защищенной приятно. Но ведь нельзя только брать, нужно и отдавать. Шади не хочет – ему не нужно ни сочувствие, ни участие. Только тело, которое вкусно пахнет. Это не любовь.

Правильно говорила тетушка Хлоя: «Не забивай себе голову книжками». Единение душ, единение чувств. Чушь! Давай, Алана, попробуй не потерять рассудок, распробовав настоящую жизнь.

Появление в комнате незнакомца окончательно выбило почву из-под ног. В первый момент Алана решила, что это и есть ее отец, а потом волосы встали дыбом. Отца Шади вызвали для воспитательного урока?!

Альфа прятал взгляд, закаменев лицом. Шади растерянно смотрел на отца, а тот уставился на Алану, не замечая сына.

Только не это! Если сейчас ей скажут, что она спала с братом…

Додумать Алана не смогла – в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

В нос ударил резкий запах лекарств. Гул в ушах не позволял прислушаться, есть ли кто рядом. Открывать глаза Алана не спешила. Тянущая боль в левой руке и, отчего-то, внизу живота. Рукой она могла удариться, когда падала, а там... Может, месячные? Давно пора, с этими перелетами и стрессами цикл сбился.

Брат.

Это слово прозвучало, как выстрел, хотя и не было произнесено.

Шади – брат, по отцу. Но как это возможно, если ее мать – человек, а он… он же барс-перевертыш? Хвост она успела разглядеть, такой же, как у Шади.

Брат…

К горлу подступила тошнота, Алана попыталась сесть, но ее удержали на кровати. Шади помог перевернуться на бок и придерживал голову, пока Алану рвало в тазик. Он же подал потом бутылку с водой, чтобы она прополоскала рот и напилась.

Алана старалась не встречаться с ним взглядом.

– Как ты, маленькая? – осторожно поинтересовался Шади, поправляя подушку.

– Бывало и лучше… – прошептала она. – А где… эти суровые…

Она не договорила. Навряд ли Шади понравится, если она назовет его отца и учителя засранцами. А других слов для них у нее не нашлось.

– Выгнал, – сообщил Шади. – Твой мужчина я, а не они.

Она зажмурилась от пронзившей ее боли.

– Мы не родственники, Вишенка.

– Что?

– Не родственники…

Шади взял ее за руку и поцеловал ладонь. В другой руке торчал катетер, к которому подключили капельницу. Только сейчас Алана поняла, что лежит не в комнате, а в больничной палате.

– Не плачь, маленькая… – Он наклонился, поцеловал в мокрые щеки.

Снова слезы. Как же противно! Она превратилась в размазню!

– Не буду, – пообещала Алана и попыталась улыбнуться. – Я глупая, Шади. Решила, что тот мужчина – мой отец.

– Тебе нельзя волноваться… – Он отвел взгляд. – Отдыхай.

– Нет. Нет, погоди… – Она облизала сухие губы. – Что происходит? Почему я здесь? Зачем… это? – Она показала на капельницу.

– Потом…

– Нет, Шади, сейчас. Я нервничаю от неизвестности.

– Я позову…

– Шади! Ты хоть немного меня любишь? – чуть не взвыла Алана. – Хоть самую капельку?

– Да что ты такое говоришь… – растерялся он. – Почему… капельку? Ты…

– Пожалуйста, если любишь, расскажи. Я устала от того, как надо. Сделай то, о чем прошу. Я в состоянии выслушать и понять!

Отчаянье заставило повысить голос, в горле запершило, и Алана закашлялась, хватаясь за шею. Шади тут же подал ей воду, но она оттолкнула руку.

– Ошейник… – просипела она. – Ты снял ошейник!

– Больше нет необходимости. Вишенка, вода.

Она сделала пару глотков, задыхаясь от разочарования. Шади плевать на ее мнение, на ее чувства и просьбы, если они касаются чего-то важного.

– Или ты рассказываешь все, или уходи, – жестко произнесла она, откидываясь на подушку. – И не возвращайся.

Хоть что-то его проняло! Шади поверил, что она не шутит, потому что согласно кивнул:

– Хорошо. Придется позвать отца. Я дал слово, что он сам расскажет тебе… все.

Алана решила не капризничать. Главное, узнать правду. Она поморщилась от ноющей боли внизу живота.

Шади все равно заставил врача оценить ее состояние. Тот запустил медробота, изучил данные обследования, назначил несколько инъекций и сменил флакон на капельнице. Алана боялась, что ей введут снотворное, чтобы «избавить от волнений», но этого не произошло. Врач ушел, а возле ее кровати устроились Шади и его отец. Пожалуй, единственное, что их объединяло, это хвосты и цвет волос, только у старшего – короткая стрижка. Внешнего сходства не было.

– Идрис, – представился мужчина. И добавил: – Ты очень похожа на Виолу.

Алана вздрогнула и посмотрела на Шади. Виолетта – второе имя ее матери. Неужели он соврал? Шади не прятал взгляд – грустный, даже тоскливый.

– Тебе нельзя волноваться, поэтому скажу сразу, вы с Шади не родственники, – продолжил Идрис. – Но он – мой сын, а ты – моя дочь.

– Объясните, – попросила Алана. – Как такое возможно?

– Я женился на матери Шади, когда она уже была беременна, от другого мужчины.

Ах, вот как… Алана потянулась к Шади, чтобы взять его за руку. Кажется, если бы не обстоятельства, он никогда не узнал бы эту семейную тайну.

– Но он мой сын, я его вырастил.

Шади и Идрис обменялись легкими улыбками.

Хоть тут все хорошо.

– А я? – Алана чувствовала, что главное еще не произнесено. – Вы же перевертыш, а мама – человек. И вообще… я младше Шади…

– Я познакомился с Виолой на Даржу. – Идрису нелегко давались воспоминания, на его лицо легла тень, но Алана ловила каждое слово. – Она отдыхала в санатории, вместе со старшей сестрой Хлоей, а встретились мы на празднике… Впрочем, подробности пока можно опустить.

– Не надо, – попросила Алана. – Мне все интересно.

– Подробнее я расскажу позже, хорошо? Тебе нельзя сейчас утомляться.

Ага, эти двое похожи не только хвостами, но и характерами! Только непонятно, отчего они трясутся над ней, как курицы над яйцом.

– У Виолы тогда был жених, Рэм.

– Муж тетушки Хлои? – вырвалось у Аланы.

– Да, он самый. А я уже был женат на Регине. – Идрис бросил на Шади тяжелый взгляд. – Прости, сынок. В то время у нас с твоей матерью не все ладилось. Мы женились не по любви, а я в молодости построптивее тебя был. В общем, мы с Виолой решили, что можем бросить все, начать с чистого листа, вместе. Мы сбежали, и какое-то время были счастливы. Виола смогла зачать ребенка. Нам помог… Альберт. Это особенность его расы, знания в генетике, которые позволяют… Да ладно, чего уж там! Для меня это до сих пор магия.

– И родилась я? – спросила Алана.

– Виола была беременна, когда умер мой отец. – Идрис сгорбился. – Между долгом и любовью я выбрал долг.

– Я не понимаю… – Она посмотрела на Шади. – Долг?

– Отец – правитель клана… – нехотя произнес он. – Вроде как… король… У нас свое название, но суть… Он должен был наследовать, иначе в клане начались бы распри. А став правителем, он уже не мог быть мужем женщины иной расы.

Интересно, эти сюрпризы когда-нибудь закончатся? Шади – принц! И старший сын. Идрис же сказал, что он считает его своим ребенком, значит, Шади – наследник. А она… она та же женщина иной расы, какой была ее мать.

– К тому времени родители Виолы отказались от нее. Рэм все равно хотел жениться на ней, несмотря на ребенка, но она отказалась. Я помог ей устроиться на Терре-101, и мы расстались.

Алана снова глотала слезы. Шади крепко держал ее за руку, но это почти не помогало. Пропасть между ними росла – их любовь заранее была обречена на провал.

– Поэтому я пахну, как самка вашего клана? – Алана обратилась к Идрису. Она не могла думать о нем, как об отце. Не ей судить его, сейчас она почти в том же положении, что и мама. – Из-за ваших генов?

– Да. Думаю, да, – согласился он.

– А что случилось с мамой? Вы знаете?

– Это я виноват, что она умерла, – мрачно ответил Идрис. – Я оставил ее, а она тосковала… Жила ради тебя, а потом ее сердце не выдержало. В тот день, когда она не вернулась домой… Ей стало плохо в подземке, сумку с документами украли раньше, чем люди сообразили, что нужно вызвать врача. А потом долго не могли ее опознать, это был другой район, не тот, где вы жили.

– Да, – кивнула Алана. – Она ездила к заказчицам… часто далеко от дома…

Следующий вопрос вертелся на языке, но она не могла произнести его вслух. Зачем? Теперь и так понятно, отчего отец не взял ее к себе. Репутация правителя – превыше всего.

– Прости меня, Алана. – Идрис старел на глазах. Воспоминания словно выжимали из него жизнь. – Я снова ошибся, когда решил, что тебе лучше расти среди людей. Виола хотела, чтобы ты была похожа на нее, ты не умела обращаться. Я и подумать не мог, что Хлоя так злопамятна…

– Злопамятна? – переспросила Алана. – За что она мне мстила?

– За сестру, за меня, за Рэма. Она любила его, и вышла за него замуж, когда Виола сбежала. Но он всегда любил Виолу, потому и принял тебя в своем доме.

– Он всегда был равнодушен ко мне.

– Иначе Хлоя сжила бы тебя со свету.

– У нее и так неплохо получалось.

– Прости…

А что еще мог сказать Идрис? Мог ли он поступить иначе? Если бы он взял ее к себе, она росла бы среди перевертышей и чувствовала бы себя ущербной. Несколько дней рядом с Шади – и она жалела, что родилась человеком. А как бы ее приняла его жена? Уж точно не с распростертыми объятиями, несмотря на то, что Шади… А Шади она считала бы братом?

– А как ты… как вы узнали… Нет, почему вдруг решили объявиться?

– Рэм связался со мной, рассказал, как ты живешь. Хлоя хотела выдать тебя замуж за какого-то ублюдка. Ее родители со временем простили младшую дочь, отец оставил ей практически все свое состояние, потому что у нее ничего не было, а Хлою обеспечивал муж. На самом деле Хлоя держала мужа за… хм… – Идрис кашлянул. – У нее есть какие-то аргументы, в любом споре Рэм вынужден принимать ее сторону.

– Шантажирует?

– Думаю, да. Пока ты училась, Хлоя все же не так тебя доставала, верно?

– Верно, – согласилась Алана. Подумала и добавила: – Спасибо. Как бы теперь не сложилось, я благодарна вам за то, что вы избавили меня от тетушки.

Ей еще о многом предстоит подумать. В очередной раз придется решать, как жить дальше. Ох, еще и эта провинность Шади! Без ошейника его слова уже превратились в ложь.

– Мы пойдем, тебе нужно отдохнуть, – произнес Шади. – Основное ты уже знаешь.

– Нет, постой. Во-первых, я так и не поняла, что случилось. Зачем капельница? Ты обещал рассказать. Во-вторых, мне нужно поговорить с Идрисом, наедине.

– Вишенка, давай позже? – умоляюще попросил Шади.

Она отрицательно покачала головой.

– Ты упрямая. – Он погладил ее по руке. – Ты слышала, у нас могут быть дети. И ты уже… была беременна.

– Что? Как… Была?!

– Плод не прижился, и тут нет твоей вины. Это… генетика. Когда ты потеряла сознание, у тебя случился выкидыш. Он бы все равно произошел. Это отторжение… Вишенка, у нас будут дети. Ты мне веришь?

Жалко Шади. Не она жертва в этой странной игре, а он. Его использовали вслепую, а он делал для нее все, что мог, все, что в его силах. И не его вина, что ее запах обманчив, а природа посчитала его малыша инородным телом.

– Верю. Конечно, верю. – Она даже попыталась улыбнуться. – Шади, пожалуйста, дай мне пять минут, мне нужно кое-что сказать Идрису, а потом я буду отдыхать, обещаю.

Алана дождалась, когда за Шади закрылась дверь, и обратилась к отцу.

– Я не считаю, что вы что-то мне должны, но если вы хотите помочь… – Она посмотрела на него вопросительно.

– Конечно, Алана. – Тут же отозвался он. – Что я могу сделать для тебя?

– Не могу утверждать, что Шади меня полюбил, скорее, пожалел. Это запах сбил его с толку… Но он искренне заботился обо мне. Он спас мне жизнь, дважды. Он помог мне сбежать не по вашей указке, а потому что я готова была покончить с собой. Он не оставил меня, когда я по глупости сбежала на Даржу. Он привез меня на эту базу, чтобы защитить. Он не заслуживает наказания.

– Но я и не собирался…

– Альберт собирается. Вы же друзья? Сделайте так, чтобы обошлось без кнута и любого другого унижения. И чтобы Шади ничего не знал о моей просьбе. Пожалуйста, сделайте это для меня. И я больше никогда и ни о чем вас не попрошу.

Идрис смотрел на нее молча и как-то… непонятно. Алана не понимала, о чем он думает и что чувствует. Наверное, собирался с духом, чтобы отказать? Как это у них… у перевертышей… «Это наши традиции, маленькая. Не вмешивайся».

– Хорошо, – наконец произнес Идрис. – Я выполню твою просьбу. Можно личный вопрос, Алана?

– Спасибо. Да, конечно.

– Ты любишь Шади?

– А какое теперь это имеет значение? – горько спросила она.

31. Мужчины тоже плачут

После разговора с отцом Вишенка перестала задавать вопросы, как и обещала. Шади не мог оставить ее одну, да она и не просила уйти. Благодарно улыбнулась, когда он сел рядом, и переплела свои пальцы с его, едва он взял ее за руку. Так и уснула.

Врач заверил, что никакой опасности для здоровья Аланы нет, и проспит она часов двенадцать, не меньше. Шади все равно не ушел. Он смотрел на бледное лицо своей Вишенки, на разметавшиеся по подушке волосы, на тонкую руку с уходящей под прозрачную кожу трубкой, слушал мерное дыхание – и понимал, что теряет любимую девочку. Или уже потерял?

Вишенка будет жить, но уже без него, без Шади. Он где-то ошибся, оступился, принял неверное решение, проявил черствость и непонимание. Не смог защитить и не смог понять – предал доверие.

Не его вина, что не знал о планах отца и Альфы. Не его вина, что не подозревал о родственных связях Вишенки с кланом. И о том, что стал первым мужчиной этой удивительной девочки, он не жалел. Но он не смог ее понять – не захотел, настаивая на собственных принципах. Он был так занят, что не заметил, как Вишенка забеременела. И затея с ошейником уже казалась ему ужасной. И Альфе он не посмел возразить, а надо было увести девочку, не подвергать ее стрессу.

Список преступлений огромный. Алана никогда его не простит.

Он чувствовал, как она изменилась. Улыбалась, держала за руку, и при этом не испытывала ничего, кроме жалости.

Жалок тот мужчина, которого жалеет женщина.

Никогда еще Шади не был в таком смятении. Все было просто – всегда. Даже когда отказывался от права наследовать отцу, когда пошел против его воли, порвал с сытой и обеспеченной жизнью и стал космическим бродягой. Это потом его подобрал Альфа, привез на базу и сделал своим учеником. Ха! Теперь понятно, кто за этим стоял.

Альфа уговорил Шади помириться с семьей, и отец простил, ждал, когда он вернется. Шади же продолжал скитаться, выполняя поручения, связанные с риском. Может быть, Альфа думал, что похищение Аланы заставит Шади вернуться домой?

Все было просто. Он бунтовал, искал себя, рисковал и жил, как хотел. Даже с Вишенкой под боком он продолжал жить для себя!

И чуть не сошел с ума, когда решил, что она – его сестра. А что еще он мог подумать, когда в комнату вошел отец?! Правда, потом ему стало все равно: Вишенка потеряла сознание. Шади подхватил ее на руки и обнаружил кровотечение. Он не помнит, как добежал до медицинского отсека базы, зато в память навсегда врезались слова врача: «Беременность прервалась, выкидыш».

Наверное, только тогда Шади понял, как сильно он полюбил Вишенку.

Она носила его ребенка. Их ребенка. Малыша, который уже никогда не родится.

Альфа уверял, что она не смогла бы его выносить. Кто знает? Если бы Шади не был таким слепцом, все могло бы и получиться.

– Сынок?

Шади не заметил, как в палату вошел отец. Идрис положил руку ему на плечо и заметил:

– Ты плачешь…

– Прости, – пробормотал Шади, зло вытирая слезы, и встал.

Мужчины не плачут. А он – тряпка, блохастая тряпка.

– Ничего… – Отец обнял его, похлопал по спине. – Пойдем? Тебе тоже надо отдохнуть. Хочешь, я посижу здесь?

– Не надо... – Шади осекся и подумал, что отец имеет право хотя бы посмотреть на дочь. Навряд ли он надеется на прощение. – Или как хочешь. Врач сказал, она будет долго спать.

– Если ты не против, я бы остался… ненадолго…

Шади кивнул и вышел из палаты. У него есть еще одно безотлагательное дело.

Он связался с Альфой по коммуникатору и отправился на встречу в личные апартаменты учителя.

– Альберт, я прошу, давай покончим с этим сейчас, – мрачно произнес Шади, едва вошел в комнату.

– С чем «с этим»? – переспросил Альфа.

Он не притворялся, видимо, произошедшее и на него произвело сильное впечатление. Во всяком случае, Шади не мог припомнить, чтобы учитель пил. Если нюх не подводил, в стакане у него плескался отнюдь не чай.

– С наказанием, – процедил Шади сквозь сжатые зубы. – Я не хочу, чтобы Алана кидалась наперерез кнуту. Сделай это, пока она спит.

– А-а-а… – Альфа махнул рукой и опрокинул в себя содержимое стакана. – Ничего такого, мой мальчик. Я думал заставить тебя преподавать какое-то время. У меня не хватает учителей. Но… учитывая обстоятельства… – Он скривился. – Можешь быть свободен.

С минуту Шади молчал, переваривая услышанное, потом спросил:

– Когда она успела?

– Шади, пошел вон! – рявкнул Альфа. – Не испытывай мое терпение!

– Так когда? – Он не двинулся с места. – Или… О, так вот для чего она просила оставить ее наедине с отцом! Он передал просьбу?

– Шади, я ж тебя выпорю, – ласково пообещал Альфа. – За наглость и дерзость. Ты определенно нарываешься.

Шади треснул хвостом по стулу, отшвыривая его в другой конец комнаты. И развернулся, чтобы уйти.

– Идрис ничего не передавал, – сказал Альфа ему в спину. – Если и хотел, то не успел.

Рмырз!

– Прости, – пробурчал Шади через плечо.

– Стул на место поставь. И подумай насчет предложения, я серьезно. Навряд ли ты сможешь брать жену на задания. А опыт молодежи передавать надо.

– Я подумаю, спасибо.

Он не стал объяснять Альфе, что никакой жены у него не будет.

А не рано ли он сдался? Вишенка добрая и чуткая, она может понять и простить.

Из жалости.

Шади свернул в тупик и понял, что заблудился в коридорах базы. Такого с ним не случалось со времен первого курса. Выругавшись, он достал коммуникатор и отрыл карту. Всего лишь свернул не туда. Самое разумное – добраться до своей комнаты и отдохнуть. Он уже и не помнил, как давно на ногах.

И все же, проходя мимо двери с номером тридцать девять, Шади не удержался и постучал.

– Входи, – услышал он голос Шу и толкнул дверь.

Чесси-йок впервые за долгое время сменил ипостась, и Шади встретил не пушистый зверек, а пожилой мужчина очень маленького роста. У него и мебель в комнате была по размеру, отчего Шади показалось, что он в кукольном домике.

– Бить будешь? – невесело пошутил Шу.

– Пользуешься тем, что мы в разных весовых категориях, – вздохнул Шади.

– Пф-ф-ф… Я далеко не безобиден.

– Знаю.

– Извини, сесть не приглашаю, некуда.

И то верно, он и кровать раздавит, если вздумает использовать ее вместо пуфика.

– Ничего. Я ненадолго.

Когда он пришел, Шу, как обычно, сидел за компьютером. Шади подумал, что ему будет не хватать друга – и его мастерства, и шуток и подколок, и разговоров по душам, и мудрых советов. И кто, кроме Шу посмеет обозвать его блохастым котом?

– Спасибо, – сказал Шади.

Шу посмотрел на него с интересом и, если ему не показалось, даже с уважением.

– Когда свадьба? Надеюсь, ты не забудешь меня пригласить? – Он наклонил голову набок и прищурился. – О, я знаю, какой подарок…

– Не уверен, что будет свадьба, – мрачно ответил Шади.

– Э-э-э… Ты чего? – удивился Шу. – Вы же не…

– Давай как-нибудь потом? – перебил его Шади. – У тебя какие планы?

– Напросился на корабль к Идрису. Я возвращаюсь домой, на мой век приключений хватит.

– Значит, еще увидимся.

Едва переступив порог своей комнаты, Шади разделся и перекинулся в барса. Блохастые коты хотя бы не ревут, как маленькие дети. Он улегся на полу, положив голову на вытянутые лапы, и закрыл глаза.

Может, принять предложение Альфы? Пока длится расследование, придется жить на базе. Прочитать курс лекций несложно, все лучше, чем скука. Или вернуться с отцом на Дэллину? Открыть школу для мальчишек, передавать тот же опыт – в боевых искусствах, в навигации, в пилотировании. Он давно не видел маму. Как она перенесла известие об Алане? Навряд ли отец скрывал от нее… А младшие братья и сестры наверняка выросли. Может, он уже дядя?

Шади не сможет определиться, пока не поговорит с Вишенкой. Он учтет все ее желания. Лишь бы простила, ведь без нее его уже нет. Он любит ее, любит…

Кто-то погладил Шади по хвосту. Он лежал, свернувшись клубком и засунув голову под лапу. Принюхался – не Вишенка. Интересно, кто же тогда страх потерял? Зайти в комнату без приглашения, да еще хвост трогать?!

Шади рыкнул, щелкая зубами, но не нападая. И застыл, не поверив своим глазам. Рядом с ним на полу сидела Вишенка. Но… как?! Почему?!

Он снова принюхался – у нее новый запах. Не тот, не ее, совсем чужой. Зачем?!

– Меня врач отпустил, – сообщила она. – Ты долго спал. Устал, да?

Шади медленно кивнул.

– Ты обернешься?

Нет, он не сможет. Вишенка сделала свой выбор: это Альберт изменил ее запах, больше некому. Шади ей больше не нужен. Она не хочет быть его парой. Перекинуться – и придется о чем-то говорить. Он не сможет притворяться, что все хорошо.

Не теперь.

– Как ты? – спросил он на своем языке.

– Хорошо, – ответила Вишенка. – Правда, хорошо.

Шади снова кивнул – поверил. И, пошатываясь, вышел из комнаты.