Текст книги "Безумный мафиози (ЛП)"
Автор книги: Мила Финелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава двадцать восемь
Джиа
Париж, Франция
Он был серьезен?
– Ты любишь меня?
– Я люблю тебя, Джианна.
Он сказал это так ясно, без намека на обман или иронию. Никаких игр или махинаций. Тем не менее, это казалось быстрым.
– Неожиданно?
Он отпустил меня и отошел, шагая так, словно… нервничал?
– Нет, не неожиданно. Мы с братьями провели четыре года как призраки, без семьи, без дома. Жили на корабле вдали от всего, что мы знали. Наша сестра, мои дети. Это было чертовски ужасно, Джиа.
Я ничего не сказала, и он медленно выдохнул и продолжил.
–Вито и Массимо умоляли меня заключить сделку. Заключить мир. Позволить нам вернуться к нашей жизни. Но я отказался. Я хотел отомстить ценой всего остального. – Он скользнул взглядом по мне. – Пока не появилась ты.
– И я сделала все еще хуже.
– С тобой все стало лучше. Ты успокаиваешь меня, понимаешь меня. Я не могу функционировать без тебя. Вот почему я снова отправился к Сидерно и в его подземелье. Чтобы заключить перемирие, которое позволило бы мне получить тебя, как ты того заслуживаешь.
– Ты серьезно? Вы встретились в подземелье?
– Sì – Да.
– Господи Иисусе. – Мой шурин был садистом, сукин сын. Боже, Энцо, должно быть, был не в себе. – Как ты умудрился не потерять там свое дерьмо?
– Ты.
– Я?
– Техника дыхания, которой ты меня научила.
Из ночи его кошмара. О, мой бедный il pazzo – бузумец. Мой желудок скрутило от боли, которую он пережил. И все же он пошел в это подземелье ради меня. Он выжил там, чтобы добраться до Парижа, чтобы убедиться, что мне не причинят вреда.
Позволь мне доказать тебе, что я люблю тебя.
Я начинала понимать.
Он доказал это, начиная с того, как он прикасался ко мне, словно я была ему дорога, и заканчивая тем, как он оттолкнул меня, чтобы сохранить мне жизнь. Как он спас мою сестру, когда я попросила. Как он доверял мне то, чего никто не знал.
Боже, он пошел в это подземелье ради меня.
Я уставилась на него, на этого мафиози, который понимал меня лучше, чем кто-либо другой. И я определенно теперь понимала его.
– Ты любишь меня.
Сглотнув, он провел рукой по лицу.
– Я никогда не испытывал этого раньше, но это не может быть чем-то другим. То, что я чувствую к тебе, так извращено и искажено, как будто я не знаю, где кончаюсь я и начинаешься ты. Я гнилой внутри, amore – любимая. Ты единственная, кто заставляет меня чувствовать себя человеком, как будто то, что случилось в том подземелье, не убило то, что осталось от моей души.
Мое сердце сжалось, я сделала дрожащий вдох.
– Энцо..
– Ты прогоняешь моих демонов, любимая. Ты нужна мне больше, чем деньги и власть. Больше всего на свете я хочу спасти своих детей.
Мое сердце заколотилось в груди, раздуваясь, пока я позволяла всему этому осесть. Он хотел меня, не просто как быстрый трах или пленницу. Он любил меня и хотел, чтобы я осталась. Навсегда.
Но чего я хотела?
Мое влагалище внезапно высказалось за то, чтобы сбросить одежду и заново познакомиться с его членом. Но секс не был ответом. Оставалось слишком много вопросов, которые нужно было решить, даже если бы я решила простить его за то, что он причинил мне боль.
А как же моя карьера? Моя семья? Мои сестры? Для меня все это было не просто. Я не была готова.
– Если я пойду с тобой, я откажусь от всей своей жизни. Мои мечты о собственной линии одежды. Мои сестры. Моя близняшка.
– Почему ты должна отказываться от всего этого?
Разве не так все было? Фрэнки пожертвовала своей жизнью, чтобы остаться с Фаусто. Моя мать пожертвовала своей карьерой, чтобы выйти замуж за моего отца. Жены мафиози были не совсем независимы.
– Разве не этого ожидает от женщин ваш мир?
Он сложил руки на груди, футболка плотно обтягивала его внушительные плечи.
– Когда-то у меня была жена, и я все делал традиционным способом. Это дало мне двух замечательных детей, но мы с Анжелой оба были несчастливы в браке. Я не хочу этого снова. – Его губы искривились в коварной улыбке. – Кроме того, я видел, что происходит, когда тебе не дают свободы.
–Ты позволишь мне работать и путешествовать? Видеться с семьей?
–Если это то, чего ты хочешь, то да. Но нет необходимости работать на кого-то еще. Я дам тебе все деньги, которые тебе понадобятся, чтобы открыть свой собственную компанию.
– Это очень похоже на благотворительность.
– Я видел твои эскизы. Это не благотворительность, micina – котенок. Ты очень талантлива. И я лучше вложу деньги в тебя, чем в других дизайнеров, у которых нет и доли твоего мастерства.
Я прикусила губу, внутри меня бурлила радость от комплимента. Энцо не был обманщиком. Я знала, что он не сказал бы этого, если бы не верил в это.
– Спасибо.
– Я не говорю, что не буду беспокоиться о твоей безопасности – я, вероятно, буду присматривать за тобой круглосуточно – но я не хочу снова держать тебя в клетке. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, равной мне. Создавая наследие для следующего поколения Д'Агостино.
О, точно. Дети. Он ожидал большего?
– Я не хочу детей, не в ближайшее время. Может быть, никогда.
Он поднял ладони.
– У меня есть сын и дочь. Я назначу вазэктомию на завтра, если ты скажешь.
– Правда?
– Конечно.
– Брак?
Он поднял плечо.
– Я хотел бы назвать тебя своей женой, но я пойму, если ты еще не готова.
Мне понравились такие ответы, но нужно было задуматься, серьезно ли он их говорит.
– Ты очень уступчив для человека, который берет то, что хочет, и плевать на последствия.
– Все, что тебе нужно, чтобы остаться со мной, ты получишь.
Я медленно шла к нему, чувствуя, как его темный взгляд следит за каждым моим движением. Мое тело покалывало под его тяжелым взглядом.
– Значит, если я захочу выйти замуж и надеть самое большое бриллиантовое кольцо, которое можно купить за деньги, ты сделаешь это?
– Sì, certo – Да, конечно.
Он сказал это так легко, без колебаний. Если он действительно собирался дать мне то, о чем я просила, я должна была все хорошенько обдумать. Возможно, это был единственный шанс договориться с ним.
– Я хочу долгую помолвку и большое кольцо.
Его губы дернулись, и он тут же сказал:
– Va bene – Хорошо.
Я его забавляла?
– Я хочу иметь возможность ездить в Сидерно и Торонто, когда захочу.
Любые следы веселья исчезли из его выражения лица.
– Когда это будет безопасно, Джианна. Я не стану рисковать твоей безопасностью, когда Фаусто начнет войну с сицилийцами или твой отец будет в разгаре какой-нибудь битвы за территорию.
– Хорошо, но в остальном я хочу иметь свободу приходить и уходить, когда захочу.
– Хорошо.
Боже, должно быть, он действительно сильно хочет меня.
Действительно ли мы собирались это сделать? Я искала в своем мозгу какие-либо колебания, но не нашла их. Возможно, это была не та жизнь, которую представляла себе моя тринадцатилетняя и даже девятнадцатилетняя я, но я не могла представить себе ничего более совершенного. Я не боялась ни опасности, ни насилия. Я не боялась и его. Я просто не хотела жить в позолоченной клетке. Мне нужны были сестры и карьера, а он был готов дать мне и то, и другое.
Была ли я готова к управлению собственным дизайнерским домом? Мои стажировки были короткими, и я не чувствовала, что еще способна начать такой бизнес. Даже если Энцо будет оплачивать счета.
Я подняла подбородок.
– Я хочу работать на другого дизайнера, чтобы изучить бизнес, прежде чем начать работать самостоятельно.
– A Napoli, sì – В Неаполе, да.
– В Милане.
– Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы ты жила далеко от меня.
– Это всего час на самолете. Я буду приезжать каждые выходные. И пробуду там только год.
Мы смотрели друг на друга, в комнате стоял треск его несчастья. Но я не стала упираться. Ему повезло, что я не потребовала остаться в Париже.
Он кивнул один раз.
– Ты будешь работать со вторника по пятницу. Каждую субботу, воскресенье и понедельник ты будешь в Неаполе.
– Хорошо.
– Ты будешь пользоваться моим самолетом, – сказал он, по-итальянски взмахнув рукой. – Это сэкономит тебе время в аэропортах.
Пропустить очередь безопасности и получить отношение как к знаменитости? Я бы не стала с этим спорить. Счастье затрепетало в моей груди, и я почувствовала легкость и головокружение, как будто я могла улететь.
– Если это то, что тебе нужно сделать, малыш.
Его ноздри раздувались.
– Что еще, tesoro mio – дорогая? Поторопись, чтобы мы могли все уладить и я мог снова тебя трахнуть.
Боже, да, мне это было нужно. Но сначала было кое-что еще.
– Я не хочу, чтобы твои дети знали о нас.
Он моргнул, выражение его лица стерлось, как будто он скрывал от меня свою реакцию. Или, может быть, он не знал, что думать.
Я поспешила объяснить.
– Пока. Я имею в виду, что пока не хочу, чтобы они знали обо мне. Я хочу быть для них не новой мамой, а веселой тетей. Если они встретят меня сразу, то подумают, что я пытаюсь занять ее место.
– Ты не хочешь быть для них матерью?
Он спросил это так, будто я его обидела.
– Энцо, я знаю, каково это – потерять мать. Ее невозможно заменить, и я бы обиделась на любого, кто попытался бы это сделать. Позволь мне встретиться с ними в конце концов, как твой друг, тот, в ком они не видят угрозы. Мы будем узнавать друг друга постепенно, но не дави на них. Это большая перемена.
Он уже качал головой.
– Я не хочу тебя прятать. И они будут знать, когда ты будешь приезжать в гости каждые выходные.
– С этим нужно поступать аккуратно.
– «Аккуратно» означает, что я должен трахать тебя тайно. Нет, Джианна. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной как можно чаще. Мои дети поймут. Я не собираюсь нянчиться с ними.
– Ты только расстроишь их и дашь им много поводов для разговоров на терапии до конца жизни.
Он подошел ко мне, но я не двинулась с места. Я затаила дыхание, страстно желая прикоснуться к нему, поцеловать его. Исследовать каждый дюйм его тела. Но сначала мы должны были закончить это.
Когда он подошел ко мне, он обхватил одной рукой мой затылок, а другую положил мне на бедро, притягивая меня к себе.
– Не стоит прятаться, не надо секретов. Завтра ты поедешь со мной в Англию, чтобы забрать их. Они увидят, что мы вместе с самого начала. Дай им возможность понять, что я люблю тебя и ты важна для мен.
– Ты действительно любишь меня? – прошептала я, не в силах поверить в это.
– Конечно, люблю. Ti amo, micina – Люблю тебя, котенок.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, и по моим венам пробежал электрический разряд. Мои пальцы запутались в его волосах, и я прижалась к нему, когда мы остановились, чтобы вдохнуть друг друга.
– Ti amo, il pazzo – Люблю тебя, безумный.
– Черт. Я чувствую такое облегчение. – Его веки закрылись. – Теперь мы закончили разговор?
– Полагаю, хотя я не ожидала, что ты так легко уступишь большинству моим требованиям.
– Я бы отдал больше, чтобы иметь возможность сохранить тебя.
– О? Тогда мне стоит подумать еще.
– Слишком поздно. – Его рот переместился к моему горлу, и он поцеловал меня под челюстью. – Черт, Джианна. Я люблю тебя.
Я улыбнулась ему.
– Ti amo, Lorenzo – Люблю тебя, Лоренцо.
Зарычав, он поднял меня и прижался своим ртом к моему. Он провел языком по моим губам, целуя меня так, словно от этого зависела его жизнь. Я обхватила его ногами за талию и держалась, пока он вел нас к спальне.
Навстречу нашему будущему.
Глава двадцать девять
Энцо
Величественная и внушительная школа-интернат раскинулась на фоне английской сельской местности. Серый камень гармонировал с небом, и я не мог представить себе более унылого места. Я ненавидел то, что мои дети прожили здесь четыре года.
Но это был уже не их дом.
Мы с Джией прилетели в Англию после того, как провели вместе ночь в Париже. Я с самого начала хотел, чтобы она была здесь, чтобы мои дети знали, что она для меня значит.
Она была для меня всем, так же как и они.
Я держал ее за руку на заднем сиденье машины, моя нога подпрыгивала от волнения. Свободной рукой она листала телефон, читая, что мои люди сделали с ЛаКроком накануне вечером, на ее губах играла улыбка.
– Должен ли я был убить его, micina – котенок? – спросил я.
– Нет, это намного, намного лучше. Я имею в виду, ты его унизил.
Видео стало вирусным за одну ночь. Мои компьютерщики загрузили его с анонимного аккаунта, а затем поделились видео достаточно много раз, чтобы оно начало распространяться. Вскоре оно взорвалось. Миру нравилось, что влиятельная знаменитость была уничтожена.
ЛаКрок так и не смог оправиться.
На видео он был полностью обнажен, отключился на диване от наркотиков, которые он принял во время изнасилования, на его шее висела табличка:
Сегодня я пытался накачать и изнасиловать девушку, но она подменила нам напитки.
Слова «Я насильник» были вырезаны на его животе скальпелем. ЛаКрок будет носить эти шрамы до конца жизни.
Мы остановились, и я выскочил из машины. Я увозил своих детей из этой забытой Богом страны в Неаполь, где им самое место.
Я обошел вокруг, чтобы помочь Джии выйти из машины. Вито вышел с переднего сиденья и сказал:
– Удачи. – Он похлопал меня по спине.
На входе я представился мистером Перетти, и нас быстро провели в кабинет директора. Мистер Пейн вышел сразу же, его брови были озабочены. Он пожал мне руку, когда я представил Джию, а затем провел нас в свой кабинет.
– Мистер Перетти, это совершенно неожиданно. Нас не уведомили о предстоящем визите.
Как будто мне не было плевать. Спокойно я сказал:
– Я здесь, чтобы забрать своих детей из вашей школы и отвезти их домой.
– Но… – Директор смотрел между мной и Джией, поворачивая голову. – Здесь все делается по-другому. Есть процедуры и правила. Вы должны подождать до конца семестра…
– Сейчас, Пейн. Заберите моих детей прямо сейчас, или вас ждет ад.
Мистер Пейн уставился на Джию, вероятно, думая, что моя женщина вмешается или будет более мягкой, чем я.
– Мисс, – беспомощно начал он.
Она подняла ладони.
– О, не смотрите на меня. Я просто женщина, которую он трахает. Понимаете, очень много.
Лицо Пейна исказилось, словно он проглотил лимон.
– Это совершенно возмутительно. Мы очень престижное учреждение. Вы не можете входить сюда, угрожать и делать непристойные замечания.
Джиа наклонила голову ко мне, на ее губах играла ухмылка.
– Я не думаю, что мы ему очень нравимся, amore – любимый.
Я наклонился ближе и погладил ее по щеке.
– Ты чувствуешь себя оскорбленной, micina – котенок? Мне не нравится, когда ты чувствуешь себя оскорбленной. Должен ли я заставить его извиниться перед тобой?
Пейн быстро вскочил со своего места и направился к двери.
– Теперь в этом нет необходимости. Позвольте мне просто посмотреть, сможем ли мы найти ваших детей, мистер Перетти, и мы отправим всех вас в путь.
Он закрыл за собой дверь, оставив нас с Джией наедине. Она прикусила губу, ее глаза плясали. Я уже трахал ее во время полета сюда, но я чувствовал, как во мне поднимается потребность в ней, впиваясь когтями.
– Тебе когда-нибудь хотелось трахаться на столе директора школы?
– Да. В последний год средней школы3.
Ревность пронзила мою грудь и сделала мой рот кислым.
– Кто был этот мальчик?
– Кто сказал, что это мальчик?
Я откинула голову назад и рассмеялась.
– La mia troia – Моя шлюшка! Это был директор школы?
– Один из учителей. Ему было двадцать пять и он был шведом. Я соблазнила бедняжку.
– Держу пари, у него не было ни единого шанса против тебя. – Я целовал ее крепко, используя зубы и язык, пока она не заскулила.
Когда мы оторвались друг от друга, она сказала:
– Он был ужасным ловеласом, больше беспокоился о том, что его поймают, чем о том, чтобы я кончила.
Я обхватил ее грудь поверх блузки и ущипнул за сосок. Она наградила меня вздохом. Я сказал:
– Для меня это не проблема.
– Да, но твои дети уже в пути. Мы не хотим, чтобы они видели это.
– Я закрою дверь.
Она посмотрела на стол, словно раздумывая, и мое сердце сильно забилось. Madre di Dio – Матерь Божья, эта женщина.
– Этот засранец заслуживает того, чтобы вернуться и обнаружить, что весь его стол залит спермой, – сказала она. – Как быстро ты можешь…?
Дверь открылась, и появился мистер Пейн.
– Вы оба должны пройтти со мной. Дети найдены и собирают свои вещи.
– Есть ли что подписать? – Я махнул рукой в сторону его стола.
– Я прослежу, чтобы формы освобождения были отправлены вам по электронной почте. На их составление уйдет немало времени, и нет причин заставлять вас ждать.
Другими словами, он хотел, чтобы мы ушли. Это меня вполне устраивало.
Он провел нас обратно по коридорам к входу. У дверей он протянул руку, которую я пожал.
– Мои наилучшие пожелания вам и вашим детям, мистер Перетти. Они блестящие ученики. Для меня было честью принимать их здесь последние несколько лет.
Кивнув в сторону Джии, директор поспешил прочь, словно не мог убежать достаточно быстро. Джиа хихикала, пока мы спускались по ступенькам.
– Не думаю, что он скоро примет твоих детей.
– Хорошо, потому что я оставлю их с собой. Но всю дорогу домой я буду думать о том, как трахнуть тебя.
–Я могу попросить Эмму прислать мою старую школьную форму, если хочешь.
Я представил ее в маленькой клетчатой юбке, склонившуюся над моим столом с волосами в косичках. Я схватил ее и прорычал ей на ухо:
– Скажи ей, чтобы она прислала в течении одного дня.
Вито выпрямился, прислонившись к борту машины.
– Что случилось? Где Лука и Никола?
– Идут, – сказал я. – Они предпочли, чтобы мы ждали здесь.
Мой брат изучил мое лицо, а затем лицо Джии.
– Что вы двое там делали?
Джиа засмеялась и обвила руками мою шею.
– Он думает, что мы устроили сцену, il pazzo – безумный.
Я поцеловал ее, счастливее, чем когда-либо мог себе представить. Как только я верну своих детей, жизнь станет идеальной. Двери распахнулись, и в них появился мой сын. Уже не маленький мальчик, но еще не мужчина. Хотя я видел его по видеосвязи и во время наших летних каникул, ничто не могло подготовить меня к тому, что я увижу своего сына прямо перед собой навсегда. Я моргнул, мое горло внезапно сжалось.
– Лука.
Я дошел до него за четыре шага и притянула его к себе. Он почти доставал мне до подбородка, и его руки были сильными, когда обнимали меня в ответ.
– Папа. Я не могу поверить, что ты здесь.
– Figlio mio – Сын мой. – Я втянул рваный воздух и прошептал: – Я больше никогда тебя не отпущу.
– Ты меня раздавишь.
Усмехнувшись, я отпустил его.
– Пойдем. Поздоровайся со своим дядей Вито. Потом есть кое-кто, кого я хочу, чтобы ты…
Дверь медленно открылась, и молодая девушка выкатила на лестничную площадку свой чемодан. Это была моя принцесса.
– Никола.
Она заправила волосы за уши. Они были длиннее, чем я помню, и были собраны в хвост. Она была великолепна. Я тут же обхватил ее руками и поднял с земли.
– О, как я по тебе скучал.
Она обняла меня в ответ.
– Ciao, Papà – Привет, папа. Я думала, ты сказал, что не придешь за нами.
– Все изменилось. Теперь вам обоим безопасно возвращаться домой.
– О.
Я отпрянул назад, чтобы увидеть ее лицо.
– Ты разочарована?
– Нет, но что мы будем там делать? Мы будем ходить в итальянскую школу?
– Давай побеспокоимся об этом, когда вернемся домой. Иди поздоровайся с дядей и Джией. – Я подвел Нику ближе к машине. Вито хлопал Луку по спине, а Джиа держалась в стороне, выражение ее лица было неуверенным.
Никола отпустила мою руку и подошла к Джии.
– Я Никола.
Глаза Джии немного расширились, но затем она протянула руку.
– Привет. Я девушка твоего отца, Джиа.
– Девушка? – Лука повернулся ко мне. – Hai una ragazza – У тебя есть девушка?
Я одарил его плоской улыбкой, полной предупреждения.
– Передай привет Джии. Она будет жить с нами.
Мой сын пожал руку Джии.
– Привет, я Лука.
– Привет, Лука, – сказала Джиа.
Лука держал ее за руку, говоря мне:
– Lei è uno schianto, Papà – Она просто сногсшибательна.
Я закатил глаза, когда Вито разразился смехом.
– Садись в эту чертову машину, Figlio – сын. Я поцеловал голову своей дочери. – И ты принцесса.
Когда я сел во внедорожник, я обнаружил, что Ника сидит рядом с Джией. Лука ждал меня на заднем сиденье. Я сел, и машина начала движение, увозя нас в аэропорт. У меня перехватило горло, когда я услышал, как Ника спрашивает Джию о ее прическе. Но я не могл слушать дальше, потому что Лука начал говорить.
– Могу ли я по-прежнему играть в регби в Италии, папа?
– Если хочешь. Но футбол лучше.
– Это скучно.
Я не хотел обсуждать регби.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – тихо сказал я. – О той ночи, когда меня похитили, когда тебя привезли в дом на пляже.
Лицо Луки застыло, и он поднялся.
– Что такое?
Ника мало что помнил о той ночи, когда Раваццани забрал их из постели, но Лука помнил. Для него это были не самые приятные воспоминания, поэтому ему нужно было быть готовым.
– Та женщина в ту ночь, которая сказала тебе, что все будет хорошо?
– Я помню ее.
– Моя девушка – сестра той женщины.
– Разве эта женщина не замужем за Раваццани?
– Да. Джия – своячнеца Раваццани.
Его брови поднялись вверх.
– Che cazzo – Какого черта?
– Мы с ним заключили своеобразный мир, и она была частью этого процесса. Но я хотел, чтобы ты знал.
Он долго смотрел в окно, острые углы его лица так похожи на мои. Я дал ему время все переварить, и он наконец повернулся ко мне.
– Она делает тебя счастливым?
– Очень.
– Хорошо. Мне стоит начать изучать регбийные команды в Неаполе? Я предполагаю, что ты отправляешь нас в итальянскую школу, так что мне, вероятно, придется вступить в местный клуб.
Это было все? Неужели Лука просто смирился с тем, что это касается Джии, и снова перешел к регби?
Я указал на его телефон.
– Почему бы тебе не начать изучать школы?
– Лука не должен быть единственным, кто выбирает нашу школу. – Ника наклонилась, чтобы видеть меня со своего места. – Я тоже хочу иметь право голоса.
– Я старше, – сказал мой сын, его внимание теперь было приковано к телефону. – Я должен выбирать.
– Нет, это не так. Мозг девочек развивается быстрее, чем у мальчиков, так что технически мне столько же лет, сколько и тебе.
Лука фыркнул.
– В твоих мечтах.
– Папа, скажи ему что он не прав. Скажи ему, что у меня есть право голоса.
Пока они продолжали спорить, я посмотрел на Джию и обнаружил, что она наблюдает за мной.
– Поздравляю, – произнесла она, и все беспокойство и тревога, которые я носил в себе последние четыре года, растаяли. После того, что казалось вечностью, я вернул своих детей навсегда. У меня была моя империя, и у меня была Джиа. Это было больше, чем я когда-либо надеялся.
Иногда злодей в конце концов оказывался на высоте.
