Текст книги "Ковбои ДНК"

Автор книги: Мик Фаррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

9.

Они стояли на главной улице Псодуха, глядя друг на друга.

– Откуда, черт побери, мне было знать, что они не принимают уютнощельские монеты?

– Откуда, черт побери, тебе было знать? – передразнил его Малыш Менестрель. – Откуда, черт побери, тебе вообще что-либо знать? Ах, да, конечно, у меня есть деньги, пойдемте выпьем, а потом ты вытаскиваешь эти свои идиотские бумажки, и нас выкидывают к чертям собачьим!

– Прости. Я не знал.

– Ну да, конечно же, мать твою, ты не знал!

– Ну ладно, ладно. Ты высказался. Что мы будем делать дальше?

– Что мы будем делать дальше? Ничего мы не будем делать дальше! Мы в дерьме! Мы не можем снять комнату, мы не можем купить еды, и не можем купить выпивку. Мы не можем даже сесть на дилижанс, чтобы смотаться отсюда!

Билли и Рив притихли. Похоже, здесь сказать было нечего. Из салуна вывалился пьяный, прошел, пошатываясь, по тротуару и свалился в темном углу. Малыш Менестрель ухмыльнулся.

– Похоже, мы встаем на ноги.

– Правда?

– Угу. Пойдем-ка!

Малыш Менестрель прошел туда, где, бормоча что-то себе под нос, валялся пьяный, и, присев возле него на корточки, начал обшаривать его карманы. Рив в удивлении посмотрел на него.

– Что ты делаешь?

– Обчищаю пьяного, что же еще? Давайте-ка, помогите мне!

Билли и Рив опустились на колени рядом с пьяным. Малыш Менестрель нетерпеливо махнул им рукой:

– Быстро, посмотрите, что у него в ботинках.

Они стащили каждый по ботинку, перевернули их вверх подошвами и потрясли. Пьяный слабо запротестовал, потом начал хихикать. Из ботинка выпал маленький сверток. Малыш Менестрель наклонился и схватил его.

– Что это? – Он развернул пакет. – Удачный день, черт возьми! Это же первоклассный героин! Мы неплохо поработали, парни. Сто десять чистой монетой, да еще порядка унции порошка в ботинке! Мы сможем парочку дней шикарно пожить!

Они поднялись и двинулись прочь от пьяного, который уже храпел. Рив и Билли посмотрели на Малыша Менестреля.

– И что теперь?

– Ну, было бы неплохо оставить героин при себе на какое-то время, но мы не можем себе этого позволить. Пойдем в лавку и посмотрим, что нам дадут за него.

– А они не захотят узнать, откуда мы его взяли?

– Да что ты, им это до лампочки. Закон и порядок в этом городишке направлены только на то, чтобы защищать интересы мэра и шефа полиции. Они не распространяются на пьяных, валяющихся на улице.

Они поспешили к лавке. Маленький юркий человечек, заправлявший лавкой, отсыпал им за героин тысячу монет, и они вышли на улицу, смеясь во все горло. Решив не идти в тот салун, из которого их выкинули, они остановились у дверей одного из других, и Малыш Менестрель разделил деньги.

– Не забудьте оставить по крайней мере по сотне на дилижанс, не то мы никогда не выберемся отсюда.

Они вошли в салун. Он был почти идентичен тому, из которого их вышвырнули. На этот раз они прошли к стойке, громогласно заказали выпивку и заплатили звонкой монетой. Пиво здесь было хорошее. Чистый спирт, последовавший за ним, был еще лучше.

Три девушки прошли мимо их стола, делая вид, что не замечают их. Одна из них, высокая черная девица в шортах с пояском из какого-то темно-лилового, отблескивающего металлом материала, проходя, прикоснулась на мгновение ногой к руке Рива и отошла, вызывающе покачивая бедрами.

Рив начал было вставать, чтобы пойти за ней, но Малыш Менестрель положил предостерегающую руку ему на предплечье.

– Погоди, парень. Прежде чем начинать развлекаться, мы должны снять себе места в гостинице.

Рив фыркнул.

– Ты говоришь как моя мамаша.

– Вам, ребята, действительно нужна мамаша, черт побери, судя по тому, как вы действуете!

Рив снова сел.

– Ладно, ладно, ты уже высказывался на эту тему.

Они прикончили свое пиво, вышли из салуна и двинулись по улице к гостинице Лев Троцкий. По сравнению с суматохой, кипящей в салунах, она выглядела тусклой и заброшенной. Билли толкнул входную дверь. Рив и Малыш Менестрель вошли вслед за ним в сумрачное фойе. В гостинице пахло пылью и запустением, стук их ботинок отдавался в тишине гулким эхом.

Фойе было освещено единственной тусклой желтой лампочкой над пыльной стойкой портье. Когда их глаза привыкли к сумраку, они увидели, что вся обстановка здесь сводилась к двум потрепанным диванчикам и какому-то растению, печально кисшему в своем горшке. Все было покрыто толстым слоем пыли, которая выглядела так, словно ее никто не тревожил на протяжении столетий.

– Чем могу вам помочь, джентльмены?

Трое путешественников вздрогнули и повернулись к фигуре, показавшейся из-за бисерного полога в дверном проеме позади стойки портье.

– Мы ищем себе комнаты.

Это был невысокий человечек с узкими плечами и бочонкообразным животиком. Его большие, блеклые, водянистые глаза наблюдали за ними из-за очков без оправы. Кожа человечка имела желтовато-оливковый цвет, на нем был грязно-белый пиджак, мятая черная рубашка и белый галстук-шнурок. Копна маслянистых черных волос на его голове увенчивалась темно-красной феской. Он заискивающе улыбнулся им и потер руки.

– Три?

Билли кивнул.

– И на какое время они вам нужны?

Билли посмотрел на своих друзей:

– Сколько мы собираемся здесь оставаться?

Малыш Менестрель взглянул на человечка:

– Когда отправляется следующий дилижанс из города?

Человечек сверился с пожелтевшим расписанием.

– Дилижанс отправляется завтра в полночь.

– А сколько времени сейчас?

– Недавно пробило одиннадцать.

– Утра или вечера?

– Вечера.

– То есть до дилижанса двадцать пять часов?

– Совершенно верно.

– Что ж, именно столько мы здесь и пробудем.

– Это будет по двадцать монет с каждого, джентльмены. Плата вперед.

Они кинули деньги на стойку, и человечек сгреб их ладонью.

– Меня зовут Мохаммед. Я владелец этой гостиницы.

Он снял с доски позади себя три ключа.

– Если вы соизволите пройти со мной, я покажу вам ваши комнаты.

Он вышел из-за стойки и повел их к лестнице, изгибом уходившей в угольную черноту верхних этажей. У ее подножия он остановился и включил еще одну тускло-желтую лампочку на первой площадке. Жирный черный кот, спавший на третьей ступеньке, рванулся мимо них и укрылся под одним из диванчиков.

Следом за Мохаммедом они прошли первый пролет и пересекли площадку. У подножия второго пролета он вновь остановился и зажег еще одну лампочку, не менее желтую и тусклую, освещавшую второй этаж.

Таким образом они проследовали по четырем пролетам. Лестница, площадка, остановка, щелчок, и снова вверх. На четвертом этаже Мохаммед остановился и отпер дверь в одну из комнат. Билли вслед за ним вошел внутрь. Он кинул свой рюкзак на пол, а Мохаммед включил свет.

– Вам нравится комната?

– Э-э… да.

Мохаммед скользнул к двери и пошел отпирать две следующих комнаты для Рива и Малыша Менестреля.

Билли оглядел комнату. Комната была, мягко говоря, очень маленькой – и это было меньшее, что о ней можно было сказать. Вяло горящая лампочка Мохаммеда заливала тусклым светом простую железную односпальную кровать с двумя серыми одеялами и немного менее серыми простынями. На полу располагалось около квадратного ярда вытертого ковра. Здесь были еще оббитый умывальник и один деревянный стул, – и это было все, не считая маленькой монохромной фотографии верблюда, висевшей в черной рамочке над кроватью.

Билли ногой запихнул рюкзак под кровать и прошел в соседнюю комнату. Малыш Менестрель глядел в окно. Билли сидел на койке.

– Н-да, вот гостиница так гостиница!

– Бывал я в тюрьмах, что выглядели получше.

– Пойдем пройдемся?

– Можно остаться здесь давить тараканов.

– Ну, мы-то с Ривом точно пойдем!

Они обнаружили, что Мохаммед, возвращаясь в фойе, снова выключил все лампочки, так что их обратное путешествие по ступенькам представляло собой ряд происшествий, чуть не обернувшихся катастрофами.

Когда они шли через фойе, за стойкой вновь возник Мохаммед, украдкой делая им приглашающие жесты.

– Джентльмены! Подойдите-ка сюда, у меня есть для вас кое-что интересное.

Рив, Билли и Малыш Менестрель обменялись вопросительными взглядами. Без единого слова они, по-видимому, решили этот вопрос и прошагали к стойке.

– Ну-ка, Мохаммед, что у тебя там такое?

Маленький человечек положил на стойку пластиковый кубик.

– Трехмерные порнографии, поглядите-ка, джентльмены!

В прозрачном кубике виднелась миниатюрная картинка. Крошечные кукольные фигурки давали представление в пластиковом пространстве. Две блондинки в коротких розовых платьицах избивали третью, обнаженную и связанную. Обнаженная девушка слегка извивалась, словно бы от боли, но на лицах всех троих отчетливо проступало выражение скуки. Буквально через несколько секунд стало ясно, что действие в прозрачном кубике двигалось по кругу – это был коротенький кусочек, повторявшийся снова и снова. Мохаммед, осклабившись, искоса взглянул на путешественников:

– Очень возбуждающе, не правда ли?

Билли покачал головой.

– Нет.

Мохаммед выглядел разочарованным.

– Вам не нравится?

– Нет.

– Но у меня есть другие, может быть, они понравятся вам больше?

– Нет.

На лице Мохаммеда появилось такое выражение, словно он готов был вот-вот разразиться слезами. Он сделал еще одну попытку:

– Вы, джентльмены, наверное, собираетесь прогуляться, чтобы найти себе девочек?

– Может быть.

– Я могу достать вам очень хороших девочек, и они придут прямо сюда, прямо к вам в комнаты!

– Мы сами найдем себе девочек.

Они двинулись к двери, но Мохаммед обежал стойку и вновь остановил их:

– Послушайте, а может быть, вы хотите купить немного гашиша?

Малыш Менестрель начал закипать. Он взял Мохаммеда двумя пальцами за лацкан:

– Почему мы должны покупать гашиш у тебя? Мы можем купить его сколько захотим в лавке на другой стороне улицы.

– Но я продаю гораздо дешевле!

По-прежнему держа его за лацкан, Малыш Менестрель протащил Мохаммеда обратно к стойке.

– Твоя суетня начинает мне надоедать. Пошли, давай посмотрим на твой замечательный гашиш.

Человечек полез под стойку и извлек оттуда кусок черного вещества размером со спичечный коробок. Малыш Менестрель взял его и понюхал.

– И сколько?

– Всего двадцать монет.

– А копы знают, что ты продаешь гашиш без лицензии?

– Пятнадцать.

– Даю тебе десять.

– Ах, вы разоряете меня!

– Десять.

– Ну хорошо, хорошо! Я был глупцом, что пытался помогать таким неблагодарным людям, как вы!

Малыш Менестрель засунул в карман кусок гашиша, кинул десятку на стойку и пошел к двери. На пороге он обернулся и посмотрел на Мохаммеда.

– Если, когда мы вернемся, мы обнаружим, что ты обшаривал наши сумки, я убью тебя. Ты хорошо меня понял?

Движение на улице, казалось, несколько поутихло. Толпы поредели, а вдоль стен и по канавам валялось пропорциональное количество пьяных. Трое путешественников зашли в тот же салун, где сидели в первый раз. Внутри тоже было значительно спокойнее и тише, чем раньше. В одном углу шла азартная игра в покер. Не считая этого, какие-то признаки жизни проявлялись лишь у стойки, вдоль которой стояли, сумрачно напиваясь, несколько человек. Примерно половина столиков была занята пьяными, которые сидели, уткнув головы в руки, и крепко спали. На небольшом подиуме что-то устало наигрывал струнный оркестрик.

Рив подошел к стойке, чтобы купить выпивку, а Билли с Малышом Менестрелем заняли свободный столик. Прибытие троих свежих покупателей, пришедших с очевидной целью потратить деньги, оказало немедленное воздействие на местных девиц. Не прошло и нескольких секунд, как трое из них уже двинулись к столику, покачивая бедрами и улыбаясь.

– Джентльмены, вы не возражаете, если мы сядем с вами?

Рив приглашающе развел руки:

– Не стесняйтесь, будьте как дома!

Те двое, что присоединились к Риву и Малышу Менестрелю, были вполне привлекательны, но таких было достаточно и в заведении у мисс Этти. Но увидев девушку, которая села рядом с Билли, Рив прямо-таки онемел от изумления.

Ее кожа была бледно-голубой и вся состояла из крохотных чешуек, как у рептилии. Насколько можно было видеть, девушка была абсолютно лишена волос, но эта деталь ее внешности скорее привлекала, чем отталкивала.

Ее затылок прикрывало нечто вроде ермолки, сделанной из разноцветных монеток. Длинная юбка из того же материала имела разрез до самого бедра. Кроме этой ермолки, юбки и пары сатиновых туфелек с чрезвычайно высоким каблуком, на ней не было ничего. Перед ее маленькими твердыми грудями качалось что-то вроде ожерелья в несколько рядов из монет покрупнее, но оно не слишком-то много закрывало.

Билли положил ладонь на ее руку:

– Твоя кожа настоящая? Я хочу сказать, она действительно такая и есть?

Девушка рассмеялась.

– Тебе придется заплатить, чтобы выяснить это!

– Это обещание?

Она потрепала его по щеке:

– Нет, красавчик. Это профессия.

– Как тебя зовут, девочка?

– Ангелина.

Одна из двух других девиц хихикнула:

– Шлюха Ангелина! Полный беспредел.

Ангелина резко повернулась к ней.

– А ты заткни свою сосучую пасть, сука, не то я позову Руби, и он раздерет тебе всю рожу!

Она повернулась обратно к Билли:

– Не обращай на нее внимания, красавчик, она совершенно не имеет представления, как нужно себя вести. Она просто не может пропустить ни одного мужика.

Малыш Менестрель, держа свою серебряную гитару в одной руке, и девицу – в другой, отошел к столику возле оркестра. Через несколько минут Рив тоже встал и, подмигнув Билли, пошел вслед за своей девушкой вверх по лестнице в задней части салуна. Билли послал за бутылкой мескаля, и они с Ангелиной начали знакомиться.

Дело у них вполне шло на лад, когда в другом конце комнаты началось какое-то движение. Один из пьяниц проснулся и обшаривал помещение налитыми кровью глазами.

– Где эта сучья свинья с моими деньгами? Куда подевалась эта синекожая стерва с моими долбаными деньгами?

Внезапно он увидел Ангелину и, спотыкаясь, начал пробираться через всю комнату туда, где сидели они с Билли.

– Я заплатил тебе за время, сука, и еще ничего не получил!

Ангелина холодно посмотрела на него:

– Твое время прошло, приятель. Кто виноват, что ты заснул?

Пьяный схватил Ангелину за запястье.

– Не-ет, шалишь! Я заплатил тебе своими собственными деньгами, и я получу то, за что платил!

Билли вскочил на ноги, как нож на пружине:

– Убери свои руки от нее!

Пьяный, по-прежнему не выпуская руку Ангелины, повернулся и мутным взглядом уставился на Билли.

– Сбавь обороты, сынок. Я просто хочу получить то, что принадлежит мне по праву.

– Предупреждаю, она со мной!

– Отвали, козел, не то я тебе руки оборву!

Билли с разворота залепил ему в челюсть, и, к его удивлению, пьяный тотчас же рухнул, круша стулья. Но однако, он почти моментально вновь оказался на ногах, и в его руке была черная полированная трубка. В баре закричали.

– Лазер!

Все, кто еще стоял, попадали на пол. Тонкий карандашик ярко-голубого света беззвучно вырвался из горловины трубки и метнулся в сторону Билли. Билли нырнул, и луч располосовал стол позади него. Тут Билли обнаружил, что держит в руке собственный пистолет, и прежде чем пьяный успел махнуть лазером во второй раз, прогремел выстрел. Повисла оглушительная застывшая пауза. На лице пьяного появилось удивленное выражение. Лазер выскользнул из его пальцев, и он медленно, как в замедленной съемке, осел на пол. Салун, казалось, выдохнул. Бармен подошел к Билли, который стоял над пьяным, все еще держа в руках дымящийся пистолет. Он опустился на колени возле тела и приложил ухо к его груди.

– Ты убил его.

– Он первый достал лазер!

Бармен поднял обе руки:

– Ко мне это не имеет никакого отношения, парень. Я просто говорю, что он мертв, вот и все. Впрочем, можешь оставить двадцатку для тех ребят, которые будут здесь прибираться.

Билли сунул пистолет в кобуру и глотнул из бутылки с мескалем. Бросив двадцатку на столик, он повернулся к Ангелине:

– Мне надо убираться отсюда.

Она взяла свою сумочку.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Сколько это будет стоить?

Она обвела острым язычком свои голубые губы:

– Ты только что убил человека, красавчик. Ты можешь иметь меня совершенно бесплатно.

10.

Она/Они двигалась вперед – две части целого, несущие на руках поверженную третью.

Вперед, вдоль синего моста, идеальной прямой линией прорезавшего клубящийся калейдоскопический туман.

Вперед, в поисках стабильного места – стазис-поля, где Она/Они смогла бы сосредоточить свою энергию на исцелении своих ран.

Вперед, созидая перед собой мост.

Вперед, в то время как позади Нее/Них мост дымился и вспучивался, становясь в конце концов одним целым с клубящимся, сверкающим, многоцветным хаосом, когда область Ее/Их воздействия передвигалась вперед.

Она/Они была одна с самого начала. Это был Ее/Их выбор. Другие существа, которые так или иначе использовали тот порядок, который Она/Они созидала для собственных целей, были столь заражены семенами хаоса, что, если они начинали появляться слишком часто, Она/Они всегда уходила оттуда, перемещая свою зону воздействия и оставляя места позади себя на произвол разрушителям и клубам мерцающего тумана. Не могло быть никакого спокойствия и порядка там, куда приходили другие существа со своим разрушительным влиянием. С самого начала целью и смыслом Ее/Их существования было создавать вокруг себя сферу порядка, внутри которой Она/Они могла бы чувствовать себя по-настоящему удовлетворенной.

Она/Они отдала всю свою вечную жизнь этому миру с белым небом, ровной поверхностью, разделенной на идеальные черно-белые квадраты, абсолютной плотностью твердой земли и абсолютной чистотой прозрачного воздуха.

Все удовлетворение, которое Она/Они получала от своего существования, заключалось в поэзии совершенной симметрии, в чистоте формы, уничтожавшейся с приходом разрушителей.

Ее/Их память о своей жизни до того, как ярость разрушителей прорвалась на уровни конечного мира, была выцветшей и смутной. Самое большее, что Она/Они могла вспомнить из этого времени, – это постоянная тоска по уединенному, упорядоченному существованию. Оно было знакомо Ей/Им лишь по неотчетливым обрывкам посещавшей Ее/Их бледной удовлетворенности. Она/Они давно оставила всякую надежду на то, что благодаря этой кропотливой работе вновь обретет свое место. Единственной целью Ее/Их попыток реконструировать сколько возможно из того, что превратили в хаос разрушители, было сохранить тот порядок, который теперь поддерживал Ее/Их существование

Ее/Их раны, мост, по которому Она/Они теперь передвигалась, а более всего – окружавший Ее/Их клубящийся туман, что постепенно подбирался, нападал и стремился поглотить Ее/Их единственный оплот порядка – все это служило источником боли и ужаса, уникальных для Ее/Их опыта.

Несмотря на то, что Она/Они использовала всю энергию, оставшуюся у Нее/Них после созидания моста, на то, чтобы отражать, анализировать и классифицировать эти импульсы, Она/Они отчетливо понимала, что само существование таких феноменов, как страх, боль и осознание опасности, вносило беспорядок в самое сердце Ее/Их сознания.

Она/Они испытывала ненависть и отвращение к этим атакующим Ее/Их импульсам, но, ненавидя их, знала, что при этом сама является источником беспорядка. Тишину, которую Она/Они так ценила, теперь нарушало высокое однообразное гудение, и формировавшиеся в ней слова светились безобразным, аляповатым красным сиянием.

Неправильная спираль.

Оценить на степень деструктивности.

Утечка энергии близка к критическому значению.

Активные разрушительные действия в отношении спирали приводят к сужению витков.

Опасность.

Волевое усилие неспособно обратить тенденцию.

Пассивное приятие снижает тенденцию, но увеличивает шаг спирали.

Парадокс.

Парадокс не есть.

Парадокс существует, следовательно, есть.

Создано противоречие.

Внимание, внимание.

Либо снизить тенденцию, либо увеличить скорость.

Разрешить парадокс.

Утечка энергии.

Слова пылали с отвратительной яркостью, потрескивая от близости друг друга. Тишина начала разрушаться, не выдерживая порывов белого шума.

Попытаться генерировать порядок посредством математического вычисления выхода.

Произведение волновой формы.

Простое число.

Корень из волновой формы.

Простое число.

Числовой выход блокирован группами простых чисел.

Выход, выход, выход.

Отрицательное число.

Мост начал заворачиваться, приобретая эллиптическую и вогнутую форму. Его неотвратимо закручивало штопором.

Опасность класса А.

Беспорядок в терминологии.

Терминология по определению является фактором порядка.

Беспорядок как термин становится фактором определения.

Отвергнуть.

Отвержение сужает витки спирали.

Остановка.

Она/Они остановилась.

Течение парадокса увеличилось на четыре пункта.

В мосту начали появляться трещины.

Подготовить пассивное состояние.

Ранения исключают тотальную пассивность.

Она/Они приняла сферическую форму, но постепенно одна сторона сферы начала уплощаться, и по Ее/Их зеркальной поверхности поползли струйки цвета.

Вследствие ранений пассивность частична.

Она/Они снова вернулась к троичной форме. Большая секция моста обвалилась в туман. Медленным движением Она/Они подняла энергетический жезл. Он светился тусклым красным светом. Она/Они стояла на плоской поверхности синего полушария.

Полушарие начало медленно подниматься, и тишина обернулась воплем.