Текст книги "Ковбои ДНК"

Автор книги: Мик Фаррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

16.

А. А. Катто вернулась в свои апартаменты при лучах еще одного искусственного рассвета. И вновь она чувствовала скуку. Джуно Мельтцер постаралась как могла, но когда все закончилось, и А.А. Катто начала перебирать свои впечатления, она обнаружила, что ничего действительно нового не произошло. Это был просто еще один вечер, в конце которого она оказалась вместе со своим братом. Лишь недостаток возбуждения мог привести к тому, что она предпочла такого человека, как Вальдо, остальным доступным мужчинам.

Она сделала себе мысленную заметку, что ей действительно стоит перестать делать это с ним, особенно на людях. Люди уже начинали навешивать на них ярлык, а нет ничего более утомительного, чем когда на тебя навешивают ярлык.

Оказавшись в своих апартаментах, А.А. Катто сорвала с себя свое черное платье в стиле арт нуво и рухнула на постель в одном белье. Она усмехнулась, вспомнив, что взяла свои шелковые колготки и корсет из еще не очень древнего порнографического журнала, но никто даже не заметил этого. За исключением Вальдо, решила она, все люди, которых она знала, были совершенными невеждами.

Она дернула ногой и взглянула на потолок. Снова обычная утренняя проблема – спать или оставаться на ногах? Дормакс или альтакаин? А.А. Катто перевернулась на постели и начала смотреть, как утренний свет начинает просачиваться сквозь перспексовые стенки балкона. Она взглянула на часы. Было 8:15. Она протянула руку и включила информационный пульт. Блондинка в розовой униформе вспыхнула на экране и улыбнулась ей:

– Информация. Чем могу вам помочь?

– Что у нас сегодня утром?

– В десять ноль ноль полное собрание директората. Ожидается, что будут присутствовать все члены семей, мисс Катто.

– Не надо указывать мне, что мне делать.

– Прошу прощения, мисс Катто. Я просто передаю информацию.

– Хорошо, хорошо.

Она выключила экран. Собрание директората означает отмену всего, что могло бы произойти за сегодняшний день. Она может с чистой совестью проспать его весь. Она уже протянула руку за дормаксом, когда ее посетила внезапная мысль. Может быть, будет забавно сходить на собрание хотя бы один раз? Если Вальдо пойдет с ней, чтобы поддержать ее, они вдвоем смогли бы как следует встряхнуть этих престарелых болванов! Она набрала комбинацию Вальдо, и на экране возникла другая розовая Горничная-1.

– Резиденция мистера Катто.

– Вальдо в сознании?

– Если вы будете так добры подождать минуточку, мисс Катто, я посмотрю.

Экран растворился в узоре нейтральных цветов. Он оставался немым почти минуту, и А.А. Катто начала нетерпеливо постукивать серебряными ногтями по панели. Наконец, на экране проявилось изображение Вальдо.

А. А. Катто часто думала, что причина, по которой ей так нравится ее брат – это то, что он настолько похож на нее саму. У него был тот же прямой нос и такие же большие голубые глаза. Даже пухлый рот был таким же, как у нее – черта, не очень-то подходящая для мужчины. Вальдо наслаждался тем, что находится на рубеже между двумя полами.

Изображение на экране мало напоминало Вальдо в его лучшем виде.

На нем по-прежнему был бледно-голубой парик, который он надевал на вечер, но его макияж был смазан, и краска местами потекла.

– Что тебе нужно, сестренка? Я думал, ты к этому времени уже будешь под дормаксом!

– Ты ужасно выглядишь, братец. Какие планы на сегодняшнее утро?

– Спать. Сегодня нет ничего, кроме собрания директората.

А. А. Катто сделала вид, что шокирована.

– Ты хочешь сказать, что не идешь на собрание директората?

Вальдо нахмурился:

– О чем ты говоришь? Разве мы когда-нибудь ходили на собрания директората?

– Думаю, на это собрание нам стоит пойти.

– Ты шутишь?

– Я подумала, что это могло бы быть неплохой идеей – если бы мы пошли на собрание директората.

– Ты с ума спятила, сестренка? Собрания директората – это же скучища, занудство, это определенно не то место, где стоит находиться!

– А ты подумай, братец. Если бы мы закатили себе по три деления альтакаина, а после этого зашли бы на собрание и устроили веселую жизнь предкам, это могло бы быть неплохо.

– А ты не перебираешь?

– Думаю, если бы мы как следует поработали, мы могли бы заставить их принять пару диктатов, которые сделали бы жизнь более занимательной!

Вальдо по-прежнему не выглядел убежденным.

– Например?

– Например, начать войну.

– Разве есть кто-то, с кем нам стоило бы начинать войну?

А. А. Катто отмела его возражения:

– Это просто первое, что пришло мне в голову. Детали мы можем обсудить позже. Скажи, что ты придешь!

– Нет.

– Почему?

– Послушай, сестренка, я предпочту поспать, чем провести весь день с этими тоскливыми старыми пердунами.

– Но мы можем сделать так, что на этот раз все будет по-другому. Мы действительно можем задать им перцу!

– По-моему, это просто потеря времени. Потратить целый день на такую тоску! Это почти что оскорбление хороших наркотиков – закатить себе дозу, а потом сидеть с этими кошмарными стариками.

– Именно потому, что мы никогда не приходим на собрания, эти кошмарные старики и делают, что им вздумается. Из-за этого и наши развлечения такие нудные.

– Дорогая сестренка! Да ты никак вспомнила о своих гражданских обязанностях!

Глаза А.А. Катто вспыхнули гневом:

– Не говори гадостей.

– А однако, вполне похоже на то. Никогда не предполагал услышать от своей дорогой сестренки, что она хочет идти на собрание директората. Может быть, ты просто стареешь?

– Ты можешь сильно оскорбить, если постараешься.

– Замечания подобного рода вряд ли убедят меня пойти с тобой.

– Так ты идешь или нет?

– Я подумаю. Ты еще не пыталась подкупить меня.

– А чего ты хочешь?

– Не знаю. У тебя слишком мало таких вещей, которых мне бы хотелось.

А. А. Катто дернула ртом:

– Четыре часа назад ты говорил совсем другое, братец!

– Я просто пытался быть с тобой любезным, милая сестренка!

– Так попытайся еще раз.

– Ты обещаешь, что придешь ко мне домой и позволишь мне целый час обращаться с тобой жестоким и нетрадиционным способом, если это собрание окажется настолько занудным и отвратительным, как я предполагаю?

А. А. Катто ответила быстрым кивком.

– Да, да, все, что угодно. Только скажи, что придешь!

– Я приду.

– Чудесно! Увидимся в десять ноль ноль у дверей Зала Правления.

Вальдо скривился.

– О боже, сестренка, только не говори, что ты хочешь еще и быть пунктуальной!

– Ох, прости. Пусть будет десять сорок пять.

– Так несколько лучше.

– Спасибо, братец. Ты не будешь разочарован.

Вальдо зевнул:

– Все что угодно, лишь бы моя маленькая сестренка не скучала!

17.

Волной живого мяса Ширик высыпали из окопов и траншей и с воем устремились к укреплениям Харода. Враг немедленно открыл сокрушительный огонь. Убитые Ширик падали один поверх другого; одни валились на землю, как снопы, другие, упав, принимались кататься по земле, рыча и хватая руками свои раны. Несмотря на то, что они погибали сотнями, постоянно прибывали все новые и новые, карабкаясь через тела, чтобы добраться до противника.

Одной небольшой группе наконец удалось пересечь ничейную полосу и добраться до вражеских траншей. Сделав залп из своих однозарядных ружей, стрелявших разномастными кусками металла, они накинулись на оставшихся в живых защитников траншеи, раздавая удары, пинаясь и кусаясь. Их быстро перестреляли, но в линии защиты хародинов образовалась брешь, в которую тут же хлынули новые Ширик. В узкой щели траншеи завязалось кровавое побоище.

Билли утер с лица пот. Это было их первое испытание в деле. Пять дней они торчали в блиндаже, и вот вместе с двумя другими машинами их отправили прикрывать наступление Ширик.

Он взглянул еще раз. Из передней траншеи выпрыгнула горстка хародинов, пытаясь спастись бегством. Не успели они пробежать и нескольких ярдов, как их скосил ливень металлолома из ружей Ширик. Беглецы внешне ничем не отличались от наемников. Дак был совершенно прав, говоря, что это совершенно обычные люди.

Человек Дождя на водительском сиденье хмыкнул:

– Похоже, скоро нам придется трогаться с места.

Билли немного развернул башенку, чтобы поглядеть на остальные две боевые машины. И в самом деле, из башенного люка головной машины высунулся красный флажок. Билли перевел взгляд на Человека Дождя.

– Ты прав, трогай!

Человек Дождя переключил зажигание, и машина поползла вперед, чтобы встать в ряд с остальными двумя. Облизнув сухие губы, Билли кинул взгляд на Рива, который был наготове, чтобы сразу же прийти на помощь, если с кем-нибудь из остальных что-нибудь произойдет. Билли напряженно усмехнулся ему:

– Так-то, парень!

Рив покачал головой:

– И какая только нелегкая нас сюда занесла?

– Не спрашивай, брат. Даже не спрашивай!

Боевые машины пересекли траншеи Ширик и двинулись через ничейную полосу к большой бреши, которую человекообезьяны пробили в защите хародинов. Колеса с хрустом вгрызались в густо наваленные тела Ширик, вминая их в пыль. Билли изо всех сил боролся с тошнотой. Он сделал несколько выстрелов по секции траншеи впереди, но, увидев, что она уже находится в руках Ширик, прекратил огонь. По всей видимости, здесь для них уже не осталось дела.

Хародский пулемет открыл по ним огонь из отдельной стрелковой ячейки, и по броне защелкали пули. Билли развернул огнемет. Уже стреляя, он увидел, что пулемет обслуживали двое обтрепанных бородатых мужчин в грязных синих мундирах. Когда к ним метнулся язык огня, на их лицах промелькнуло удивленное выражение. Такое же удивление Билли видел на лице человека, которого он застрелил в Псодухе. В следующее мгновение пламя охватило их, и они превратились в пылающие факелы, в которых уже не было ничего человеческого. Машина нырнула в передовую вражескую траншею, и Билли потерял их из виду. Его живот скрутило, но он умудрился сдержать тошноту.

Их машины остановились сразу же за хародской передней траншеей и заняли оборонительную позицию. Ширик добивали последних защитников. После того, как траншея была очищена от неприятеля, их задачей было охранять ее на случай возможной контратаки, в то время как саперы-Урук восстанавливали вновь отбитые укрепления.

Контратаки так и не случилось, и когда спустилась ночь, наемники вылезли из своих машин и устроили временный лагерь. Недавняя схватка была слишком свежа в памяти Билли, чтобы позволить ему спокойно сидеть и расслабляться с остальными командами. Он побрел по траншее и вскоре наткнулся на группу Ширик, сгрудившихся возле небольшого костерка. Не подходя к ним, он остановился поодаль, наблюдая и слушая их отрывистый, рыкающий разговор. Ширик, по-видимому, только что выдали свежее мясо, возможно, в качестве награды за победу. Они шумно сопели и урчали, обгладывая здоровенные кости.

– Драка, а? Драка?

– Драка ничего. Драка ничего.

– Всех положили, а?

– Слушай…

– Э?

– Слушай… Я дерусь!

– Драка, драка!

– Я дерусь, я бью кулаком, я бью ногой, я кусаю. Должен драться, а?

– Они накрыли тебя?

– Не… Я дерусь. Я убиваю!

– Да-а…

– Да!

– Только драка!

– Только бой!

– Слышь?

– Чего?

– Я… дерусь.

– Ну да! только драка!

– Нет, нет, я помню…

– Что?

– Я помню.

– Что?

– Я… Я не помню.

– Ты забыл.

– Это было раньше, раньше.

– Но мы ведь окружили их?

– Всех положили.

– Хорошая драка!

Один из Ширик помахал в воздухе костью:

– Хорошая драка, хорошая еда!

Он вытер рот клочком голубой форменной ткани, и в мгновенном проблеске Билли вдруг понял. Свежее мясо было человечиной. Ширик поедали тела погибших хародинов! В молчаливой панике он подался назад и, как только оказался в достаточном отдалении от Ширик, ринулся по траншее туда, где был раскинут их лагерь. Он споткнулся о лежащего в темноте человека.

– Отвали, я пытаюсь уснуть!

Это был Рив.

– Это я, Билли. Слушай, я только что видел…

Слова застряли у него в горле.

– Я… я…

Рив встревоженно глядел на него.

– Что случилось, парень? Ты выглядишь так, словно увидел привидение.

– Хуже, брат. Гораздо хуже!

– Что произошло, Билли? Ты выглядишь ужасно.

– Помнишь, Дак говорил нам про парней, которые сходят с ума и начинают убивать всех кого попало? Что они всегда в первую очередь кидаются на Ширик?

Рив кивнул.

– Конечно, помню.

– Рив…

Билли находился на грани истерики.

– …Теперь я знаю, почему. Эти Ширик… парень! Эти проклятые животные жрут мертвецов! Вон они там, сидят и жрут тех, кого сегодня убили!

Рив закрыл глаза:

– Господи Иисусе! Ты видел это? Ты сам это видел?

– Я видел это, Рив. Видел и слышал, как они разговаривали. Это было ужасно! Мы должны выбираться отсюда.

Он схватил Рива за рукав и, всхлипывая, уткнулся в его куртку. Рив мягко высвободил руку и погладил его по голове.

– Все в порядке, мальчик мой. Мы выберемся из этого места. Мы выбрались из Псодуха, и отсюда тоже выберемся.

Билли ничего не сказал, и долгое время они сидели, в молчании прижавшись друг к другу. Из темноты появилась фигура человека.

– Что это с вами, ребята? Никогда не видел, чтобы вы лапались, как двое педиков.

Рив поднял голову и увидел Аксманна, стоящего над ними. Аксманн командовал головным танком.

– Мой напарник поехал крышей, увидев, что Ширик поедают мертвых.

– Разве Дак не предупредил вас, что это такое?

– Он не говорил нам, что они людоеды.

Аксманн пощипал щетину на подбородке.

– Это плохо. Должно быть, это был шок для него – так вот наткнуться на этих ублюдков. После победы мы всегда держимся поближе к лагерю. Никто не хочет подходить близко к Ширик.

Билли взглянул на него.

– Хорошо тебе говорить! Ты привык.

Аксманн положил руку Билли на плечо.

– К этому никто не может привыкнуть. Я здесь уже пять лет, и до сих пор не привык. Все, на что ты можешь надеяться – это что тебе удастся выкинуть это из головы.

Он пошарил в кармане своего кителя, достал маленькую коробочку и вытряс себе на ладонь часть ее содержимого. Он протянул ладонь Риву – на ней лежали две плоские белые таблетки.

– Дай ему, это вырубит его на оставшуюся часть ночи.

Аксманн повернулся и пошел прочь. Рив отдал Билли таблетки и налил ему воды, чтобы запить их. Через несколько минут после того, как Билли их проглотил, он провалился в глубокий сон без сновидений.

Следующим, что осознал Билли, был Рив, трясущий его за плечо:

– Просыпайся, брат, просыпайся! Нас атакуют!

Неподалеку раздался взрыв, и Билли потряс головой, чтобы заставить свои мозги работать.

– Что происходит?

– Хародины контратакуют. Их тут тысячи. Думаю, они хотят отбить у Ширик то, что потеряли вчера.

Раздался еще один взрыв, и Билли вскочил на ноги.

– В машину! Там будет безопаснее, чем сидеть тут, снаружи.

Билли и Рив выбрались из траншеи и ринулись по направлению к машинам. Пули взбивали пыль у их ног. На траншею, отбитую Дур Шанзагом, надвигалась стена голубых мундиров. Воздух был полон ревом и воем – Ширик готовились к встрече противника.

Они добрались до своей машины, и Рив потянул на себя дверь.

– Забирайся, быстро!

Они нырнули в кабину.

– А где Человек Дождя?

– Не знаю. Я его не видел.

Рив показал на бойницу:

– Вон он! Он идет сюда.

Человек Дождя, пригибаясь и кидаясь из стороны в сторону, бежал к машине, пытаясь уклониться от перекрестного огня между Ширик и хародинами. Ему оставалось пробежать до машины всего каких-нибудь десять ярдов, когда он внезапно споткнулся, развернулся и рухнул наземь. Рив, охваченный паникой, повернулся к Билли:

– Его ранили! Он не может идти!

Человек Дождя на четвереньках медленно полз к машине. Рив кинулся к двери.

– Я помогу ему!

По броне защелкали пули, и Билли схватил Рива за руку.

– Не валяй дурака! Снаружи тебя убьют.

– Я не могу оставить его там, раненого!

Но пока он говорил, в Человека Дождя попало еще несколько пуль, он дернулся и замер. Рив, вырвавшись от Билли, принялся открывать дверь.

– Я не могу оставить его там!

Билли грубо толкнул Рива обратно на сиденье:

– Ты ничего не можешь с этим сделать. Он мертв!

– Но мы не можем оставить его лежать там! Эти Богом проклятые твари сожрут его!

– Если ты попытаешься выйти, тебя самого убьют.

Рив обмяк на сиденье, закрыв лицо руками.

– Ладно, ладно, я понял. Понял! И почему только нас угораздило влипнуть в эту историю? Будь проклята эта долбаная бессмысленная война!

Билли рухнул на водительское сиденье и включил зажигание.

– Полезай в башню, Рив. Возьми себя в руки. Человек Дождя мертв, и нам пора убираться отсюда.

Рив медленно забрался в башню, и Билли тронулся с места. Две другие машины тоже уже двигались, прорываясь через укрепления хародинов, плюясь металлом и изрыгая огонь. Билли повернул в сторону от них и резко забрал вправо. Он пустил машину на самой большой скорости, какую она могла развить, и повел ее параллельно линии траншей, между атакующими и защитниками. Пули грохотали по броне, машина то и дело подпрыгивала и скользила юзом от близких разрывов снарядов. Рив в смятении заорал на Билли:

– Ты с ума спятил? Нас же убьют! Куда тебя понесло, черти б тебя драли?

Билли, хмурясь, приник к рулю: разорвавшийся совсем рядом снаряд кинул машину вбок.

– Подальше отсюда. Прочь от этого безумия.

– Но куда ты хочешь ехать?

– Не знаю. Куда-нибудь.

– Если ты будешь и дальше ехать по ничейной полосе, нас просто подобьют, вот и все!

– Ладно, ладно.

Билли развернул машину влево и пошел переваливаться через траншеи, сминая Ширик шипастыми колесами. Вскоре они уже двигались прямиком в тыл. Непонимающие Урук яростно махали на них руками, когда они прорывались сквозь колонны с провиантом и переваливались через блиндажи. Зона военных действий, казалось, была бесконечной, однако спустя тридцать минут они наконец оставили позади последнюю воронку и последнее укрепление. Они находились в открытой, голой пустыне. Билли остановил машину.

– Мы сделали это! Мы выбрались из этой войны!

– Жаль, что Человеку Дождя не удалось выбраться вместе с нами.

– Да. Это плохо.

– И куда мы теперь направимся?

Билли скользнул обратно на сиденье.

– Откуда мне знать? Просто будем двигаться дальше, пока не наткнемся на что-нибудь. Мы ведь и раньше никогда не знали, куда идем. Что-нибудь да подвернется.

Они надолго замолчали. Каждый был поглощен собственными мыслями. Тишина пустыни после рева битвы казалась почти оглушающей. Доносящийся время от времени раскат отдаленного взрыва был единственным напоминанием о том, что бой до сих пор продолжается. Через некоторое время Рив глубоко вздохнул.

– Билли!

– Да?

– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, что ты в конце концов ищешь?

– Да не особо. Не больше, чем в Уютной Щели. Я просто знаю, что где-то там есть что-то еще, и собираюсь продолжать его искать. Одно могу сказать наверняка: обратно мы не вернемся.

Рив кивнул.

– Это уж точно.

Билли взглянул на него:

– Ты, часом, не жалеешь, что мы все это затеяли? Может, тебе хочется снова оказаться в Уютной Щели?

Рив покачал головой.

– Нет. Я ни о чем не жалею. Я пройду через что угодно. Дело просто в том…

– В чем?

– Просто у меня нет твоей уверенности, что где-то там нас ожидает что-то еще.

Билли рассмеялся.

– Да черт побери, парень, нет у меня никакой веры! Я ушел из Уютной Щели не для того, чтобы обрести свою божественную судьбу. Просто единственное, что ждало бы меня, если бы я не ушел – это медленно стареть и в конце концов стать таким, как старикашка Эли.

Рив против воли улыбнулся:

– Это точно! Там делать нечего, там можно только просто жить-поживать.

Билли вновь завел мотор, и они двинулись вперед через пустыню. Потом Билли внезапно остановился и взглянул на Рива:

– Не хочешь повести для разнообразия?

Рив спустился из башни вниз.

– Конечно.

Он занял место Билли за приборной доской. Билли скользнул в соседнее кресло, и машина вновь двинулась вперед. Несколько часов они неспешно катили через пустыню. Билли уже наполовину дремал, когда мотор вдруг зачихал и заглох. Рив яростно щелкал переключателями. Билли выпрямился в кресле и посмотрел через его плечо:

– В чем проблема?

Рив дергал рукоять скорости взад и вперед:

– Надо же, взял и заглох! Только что работал, а в следующую минуту взял и заглох!

– Подвинься-ка. Дай посмотреть.

Билли пролез рядом с Ривом и принялся изучать приборную панель. Он пощелкал переключателями и подергал несколько рычагов.

– Похоже, это действительно конец.

Рив кивнул.

– Вырубился прямо у меня в руках. Что будем делать?

– Пойдем пешком, полагаю.

– Ты хочешь сказать, мы просто возьмем и попремся через пустыню?

– Мне это нравится не больше, чем тебе, но не можем же мы оставаться здесь!

Рив в последний раз пнул рычаг переключения скоростей и открыл дверь.

– Мне не улыбается тащиться через эту долбаную пустыню!

– Не похоже, однако, чтобы ее можно было обойти.

Рив спрыгнул в пыль и, подняв голову, посмотрел на Билли:

– Что берем с собой?

– Давай вытащим все, что у нас есть, и посмотрим.

Билли вытащил из машины все, что только смог найти, и передал наружу Риву. Когда в машине не осталось практически ничего, он спрыгнул к Риву и взглянул на вещи, разбросанные по земле. Рив присел на корточки.

– Мы просто не сможем взгромоздить все это барахло себе на плечи. Большую часть придется оставить.

Билли посмотрел на количество вещей и почесал в затылке.

– Надо взять самое существенное.

Рив поднял стальной бачок для воды и потряс его:

– Воды у нас не так уж много.

– Разлей ее в небольшие емкости, а бачок выкинь.

Рив распределил воду по двум фляжкам, и они с Билли взяли себе по одной.

– Нам понадобятся ПСГ.

Они пристегнули их на ремни.

– И еда.

– Жалко, что мы оставили свои сумки в блиндаже.

– Придется просто распихать по карманам, сколько влезет, и съесть остальное.

Они присели в тени машины и старательно сжевали остатки грубых и безвкусных армейских рационов. Закончив, Билли запил еду глотком воды и встал:

– Пора двигаться. Здесь больше нет смысла оставаться.

Он подтянул ремень с пистолетом и не спеша пошел прочь от машины в том направлении, куда они ехали до того, как заглох мотор. Рив тоже поднялся на ноги и неохотно последовал за ним.

Становилось все жарче. Билли снял свои темные очки и вытер заливавший глаза пот. Вокруг не было ничего, кроме песка и колючих кустов под стальным небом. Никаких признаков дороги или жилья. Он подождал, пока Рив догонит его, и вновь пустился неспешным шагом. Жара стала уже почти невыносимой, когда небо наконец начало темнеть, и спустилась ночь. Билли и Рив немного поспали, прижавшись друг к другу на жесткой земле. Ночи здесь были настолько же холодными, насколько жаркими были дни. Весь второй день они шли вперед, не разговаривая друг с другом. Они даже не думали. Жизнь померкла, сократилась; теперь она заключалась лишь в том, чтобы ставить одну ногу впереди другой. Билли предусмотрительно не отводил взгляда от земли у себя под ногами – он обнаружил, что если смотреть на горизонт, то начинаются галлюцинации.

Он остановился и устало отвинтил колпачок фляжки. Он поднес ее к губам, но ничего не произошло. Он наклонил ее еще больше. По-прежнему ничего. Фляжка была пуста. Он повернулся и подождал Рива.

– У меня кончилась вода.

Рив поднес свою фляжку к уху и потряс ее.

– У меня тоже остался какой-то глоток, не больше.

– У нас проблемы.

Рив посмотрел вокруг.

– Здесь мы ничего не можем поделать. Мы можем только продолжать идти и надеяться, что найдем что-нибудь.

И они пошли дальше. Их губы запеклись и потрескались. Их языки стали шершавыми и пересохшими. Они начали ощущать слабость и головокружение. Билли казалось, что его ноги находятся где-то очень далеко внизу. Потом они подкосились, и он упал на землю. Рив, спотыкаясь, подошел к нему.

– Не лежи, браток! Попробуй подняться Еще совсем чуть-чуть. Мы должны скоро найти воду.

– Не могу. Мне нужно воды. Я совсем спекся.

– Ну давай, Билли! Постарайся, ты можешь!

– Бесполезно, браток. Придется тебе идти дальше без меня.

Рив взгромоздил Билли на ноги и повел, поддерживая плечом. Так они проковыляли еще около сотни ярдов. Потом оба одновременно ослабели и рухнули на песок. Билли перекатился на спину.

– Это конец, Рив. По этой треклятой пустыне можно идти вечно. Это конец.

Рив поднял взгляд и в течение долгого времени не отводил его от горизонта.

– Не могу поверить!

Билли безразлично смотрел в небо.

– Однако это правда. Это конец.

– Да нет же! Посмотри вон туда!

– Без толку, парень. Если смотреть на что-нибудь слишком долго, начинаются галлюцинации.

– Но это не галлюцинация! Я вижу это! Я действительно вижу это!

Билли перевернулся на бок.

– Это мираж.

– Это не мираж, Билли! Там вода и деревья! Я вижу их!

Билли с трудом поднял голову.

– Мать твою! Ты прав. Я тоже вижу их!

Спотыкаясь, а кое-где и ползком, они двинулись к оазису. Билли в любой момент ожидал, что он исчезнет, но по мере того, как они продвигались вперед, оазис оставался на месте и постепенно приближался. Вот они уже в тени высоких раскидистых пальм. На коленях они доползли до края бассейна с чистой прохладной водой. Они наклонились, чтобы погрузить в него лица… И тут сзади раздался голос:

– Ну-ка, стойте!