Текст книги "Ковбои ДНК"

Автор книги: Мик Фаррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

28.

А. А. Катто, избитая и вздрагивающая от боли, вернулась в свои апартаменты. Дверь, повинуясь ее голосу, открылась; она прошла прямо в спальню и бросилась на кровать. Будь проклят ее скользкий братец со своими штучками! Избиение хлыстом было ей в новинку, но новизна явно не стоила той боли, которую это в себя включало.

Она выскользнула из своего белого платья и взглянула на отражение в зеркальном потолке. Ее спина и ягодицы были исполосованы злыми красными рубцами. Будь проклят Вальдо, этот червяк! Она протянула руку к пульту у кровати и нажала кнопку информации. На экране появилась светловолосая Горничная-1.

– Чем я могу вам помочь?

– Пришли ко мне Медика.

– Сейчас соединю, мисс Катто.

– Не надо соединять! Просто пришли сюда.

– Каковы симптомы вашей болезни, мисс Катто?

– Меня исхлестали кнутом. Это сделал мой брат. Думаю, в качестве симптомов ты можешь указать рубцы от ударов.

– Медик-1 будет у вас через несколько минут. Что-нибудь еще, мисс Катто?

– Только одно. Если хоть слово об этом просочится наружу, я лично прослежу, чтобы из тебя сделали Л-четвертую.

– Ваша тайна будет сохранена, мисс Катто.

А. А. Катто хмыкнула и выключила связь. Через несколько минут зажужжал звонок у двери, и она нажала кнопку, впуская Медика-1 и двух Горничных-2. Она легла на живот, и Медик-1 осмотрел повреждения, причиненные ее спине. Медик был одет в белое, его лицо было немолодым и сосредоточенным, что было отличительной чертой его класса. Он впрыснул А.А. Катто четыреста микрограмм анальгетена прямо в позвоночник, и ее болезненные ощущения моментально улетучились. Медик обработал ее спину рассеянными гамма-лучами, и красные рубцы начали исчезать. А.А. Катто нашла лечение приятным и стимулирующим. Спустя некоторое время Медик выпрямился и принялся складывать свои инструменты обратно в чемоданчик.

– Очень скоро вы полностью поправитесь, мисс Катто.

– Прекрасно. Но тебе лучше не говорить никому ни слова об этом.

Медик торжественно приложил руку к сердцу:

– Конфиденциальность всегда была священна для моего класса.

– Хорошо, хорошо. Ты свободен, можешь идти.

Медик и две его светловолосые ассистентки удалились. Экран тихо зажужжал. А.А. Катто нажала кнопку «ответ», и на экране появилось лицо Вальдо.

– Я подумал, что мне стоит позвонить и справиться, как ты себя чувствуешь, сестренка.

Глаза А.А. Катто вспыхнули.

– С тебя не достаточно для одного дня?

– Ты совершенно не умеешь проигрывать. Так сердиться только из-за того, что проспорила один маленький пустячок!

А. А. Катто, зарычав, выключила экран. Он тут же зажужжал снова, но она игнорировала его. Ее поганый братец был последним человеком, с кем ей хотелось сейчас разговаривать. Она перекатилась на спину и вновь уставилась на свое отражение в потолке. Право же, ее тело слишком прекрасно для такого мерзавца, как Вальдо! Она решила, что больше не будет иметь с ним никакого дела, по крайней мере некоторое время.

А. А. Катто начало утомлять даже ее собственное отражение. Была по-прежнему еще середина дня, и было бы жаль терять впустую все обезболивающие и стимулирующие, которые она проглотила. Она лениво протянула руку к экрану и вызвала дежурного Служителя. На экране показался загорелый молодой блондин с короткой стрижкой, в светло-голубой одежде.

– Чем я могу вам помочь?

– Пришли ко мне Служителя, немедленно.

– Какого рода обслуживание вам требуется, мисс Катто?

А. А. Катто хихикнула:

– Персональное, разумеется!

– Будут ли у вас какие-либо предпочтения относительно типа Служителя?

– Я бы хотела, чтобы вы подготовили для меня специала.

– Полная генохирургическая операция займет несколько дней, мисс Катто.

– Генохирургическая операция не обязательна. Достаточно будет временной пластической.

– Пластическая реконструкция займет около пятнадцати минут.

А. А. Катто показалось, что она уловила нотку недовольства в голосе молодого человека. Она пристально вгляделась в экран:

– Вам, Служителям, не нравятся временные пластические операции, не так ли?

– Наши предпочтения не имеют значения. Мы предназначаемся для того, чтобы служить.

– Однако впоследствии, наверное, очень больно, когда пластика вновь возвращается на место, правда?

– Для разных Служителей могут быть разные последствия, но они не должны волновать вас, мисс Катто.

А. А. Катто улыбнулась особенно неприятной улыбкой:

– Совершенно верно, и они меня действительно совершенно не волнуют. Я хочу, чтобы вы просмотрели архивы. Некогда существовал киноактер по имени Валентино. Рудольф Валентино. Я хочу, чтобы вы подготовили специала, используя эти старые фильмы и фотографии. Я хочу, чтобы мне прислали Служителя, который выглядел бы в точности как Валентино.

– В процесс его подготовки будет вовлечен фактор времени.

– Как долго?

– Я оценил бы необходимое время примерно в полчаса.

– Я подожду, но лучше, чтобы это не затягивалось намного дольше этого времени.

– Он будет подготовлен как можно скорее, мисс Катто. Будут какие-нибудь другие указания?

А. А. Катто улыбнулась.

– Только обычные требования.

Она прервала связь и легла на кровать в ожидании. Может быть, будет более забавно, если она оденется? Чтобы Служитель сорвал с нее одежду? Она решила, что для одного дня с нее достаточно насилия. Кроме того, это было слишком сложно – одеваться только для того, чтобы потом вновь раздеваться. В конце концов, это всего лишь Служитель. Она будет просто лежать, обнаженная, на кровати, и позволит ему обслужить себя. Когда она будет удовлетворена, она его отпустит. Не было смысла делать какие-то особые приготовления для Служителя-1.

Через двадцать пять минут дверной звонок вновь зажужжал, и А.А. Катто, улыбнувшись, нажала кнопку. В спальню вошел молодой человек с зачесанными назад, покрытыми блестящим лаком волосами, черными сверкающими глазами и жестоким ртом.

– Я к вашим услугам, мисс Катто.

Его внешность была совершенной, это было в точности то, что заказывала А.А. Катто. Тем не менее, она задумалась, не были ли его голос и жесты немного слишком театральными? Она доложит об этом управляющему Служителю, когда покончит с ним.

Молодой человек присел на краешек кровати. А.А. Катто молча рассматривала его. Подождав несколько минут, он откашлялся:

– В мои инструкции входит проинформировать вас, что я также запрограммирован танцевать танго.

29.

Когда в третий раз настала его очередь грести, Рив принялся ругаться. Не считая представшего перед ними странного явления, ничто не указывало на существование здесь хотя бы какой-то земли. Билли, дремавший на носу байдарки, поднял голову.

– Что с тобой, дружище?

– Я голоден, и я устал. Мне до смерти осточертело это треклятое озеро, и мне надоело плыть и плыть, никуда не приплывая!

Билли зевнул.

– Да, это скверно.

– Что ты хочешь сказать своим «скверно»? – вспыхнул Рив. – Если в ближайшее время нам что-нибудь не подвернется, мы здесь подохнем!

– И что ты мне предлагаешь? Кричать «ах, что же нам делать»? И прежде чем ты начнешь впаривать мне насчет того, что это я втянул тебя в эту историю, вспомни, что это я хотел остаться в Паданце.

– В Паданце ты бы умер!

– А так я умру здесь, если верить тебе. Мне сдается, что умереть в Паданце пришлось бы мне больше по вкусу!

Рив сдвинул брови:

– Так вот как ты на это смотришь?

– Именно.

– Ах так?

Последовало напряженное молчание, но потом оба осознали, насколько абсурдно было бы пытаться затеять драку в хлипкой лодочке, и расслабились.

– Нет смысла доставать друг друга. Мы вместе застряли в этой дыре, и мы ничего не можем с этим поделать.

Некоторое время Рив сосредоточенно греб, а затем Билли сменил его. Сменная работа была единственным, что давало им хотя бы какое-то представление о течении времени. Больше не менялось ничего. Их окружала лишь водная гладь и неизменно серое небо. Голод глодал их внутренности, а утомительно однообразное окружение ничем не могло отвлечь их внимание. У Билли было такое ощущение, что весь его мир состоял из гребли, сна и ожидания того момента, когда истощение мало-помалу возьмет над ними верх.

Рив сидел на носу, глядя в пространство, а Билли механически работал веслом, когда Рив внезапно выпрямился:

– Там что-то есть.

Билли поднял голову.

– Ты уверен, что тебе не кажется?

– Посмотри сам, – показал Рив.

Билли сдвинул на лоб темные очки и затенил глаза ладонью. Все, что он мог разглядеть – это темное расплывчатое пятно на горизонте.

– Кажется, ты прав!

Билли яростно заработал веслом, и темное пятно стало ближе.

– Похоже на какой-то остров.

– Для острова он несколько маловат.

Они подгребли ближе. Темное пятно оказалось плавучим островком тростника – скоплением переплетенных стеблей, неподвижно лежащим на поверхности воды. Билли потыкал его веслом, и между губчатыми стеблями проступила маслянистая вода. Рив мрачно посмотрел на островок.

– Не похоже, что это сможет нам чем-нибудь помочь.

– Может быть. Но это может оказаться знаком, что мы приближаемся к земле. Ты не заметил в воздухе ничего особенного?

Рив озадаченно посмотрел на него.

– Да не сказал бы.

– Запах! Пахнет рыбой и еще чем-то, не знаю – может быть, растениями или палой листвой.

Рив понюхал воздух.

– Может, ты и прав. Давай погребем дальше. По крайней мере, это уже хоть какое-то изменение.

Он пробрался к Билли.

– Дай-ка мне весло. Если там действительно земля, надо до нее добраться!

Рив погреб с возобновленной энергией. Они миновали еще несколько плавучих островков растительности. Их становилось все больше и больше, здесь и там они объединялись, образуя большие области. Вскоре Билли и Рив уже гребли по протокам, разделяющим обширные пространства сплетенного тростника. Воздух был наполнен болотным запахом гниющей растительности, а вода стала темной и застоявшейся. Над ее поверхностью танцевали москиты и яркие стрекозы, и блеклые цветы изо всех сил пытались пробиться между темно-зелеными стеблями ползучих растений.

Островки тростника понемногу утолщались, и Билли с Ривом то и дело приходилось проталкивать лодку через постоянно сужающиеся протоки, или даже веслом прорубать себе путь в тех местах, где островки были более тонкими.

Билли вгляделся в темную воду. Озеро, по всей видимости, постепенно мелело. Несколько раз лодка задевала дном за что-то твердое, и Билли показалось, что он смог разглядеть под водой очертания каких-то предметов. Они были похожи на останки чего-то, сделанного человеческими руками.

Наконец байдарка села на мель и больше не могла двигаться. Билли снял с себя пояс, скользнул через борт и по пояс ушел в болото, прежде чем сумел найти под ногами опору. Упершись плечом в корму лодки, он попытался подтолкнуть ее. Вначале его усилия ничего не давали, а затем раздался скрежет и треск, и Рив закричал:

– Черт подери, в лодке дыра! Ее заливает!

Байдарка начала угрожающе крениться, и Рив плюхнулся в черную воду рядом с Билли.

– Вот и нет у нас байдарки.

– Постой, мой ПСГ и кобура с пистолетом все еще там!

Рив перегнулся через борт осевшей байдарки и выудил их оттуда. Билли повесил их на плечо.

– Думаю, нам стоит пойти поискать более твердую землю.

– Больше ничего не остается.

Они обнаружили, что каждый раз, когда они переставляли ногу, со дна поднимались ленивые пузыри какого-то газа, которые, достигая поверхности, лопались, распространяя дурной запах. Вокруг них вились мелкие черные насекомые, а москиты просто-таки насмехались над ними. Они постоянно спотыкались и падали. Как и предположил Билли, под слоем жидкого ила скрывались кучи какого-то хлама, натыкаясь на которые, они отбивали себе ноги и подворачивали лодыжки. Идти было почти невозможно, и несмотря на то, что снизу они промокли до пояса, пот катился градом по их лицам. Билли остановился по колено в болотной воде.

– Послушай, мне пришла идея! Если мы включим ПСГ, может быть, повышенная плавучесть немного облегчит нам задачу?

– Если только они еще работают после того, как мы столько раз роняли их в грязь.

Билли взял свою переноску, потряс ее и нажал кнопку включения. По поверхности воды прошла рябь – поле появилось. Идти действительно стало гораздо легче. Они прошли еще триста ярдов, и Билли обнаружил, что над болотом здесь и там возвышаются участки сухой земли, покрытые жесткой колючей травой. Билли и Рив подбрели к одному их сухих пригорков и хлопнулись на землю.

– Господи, как я устал!

– По крайней мере, мы, кажется, наконец-то куда-то дошли. Дальше, вроде бы, твердой земли становится больше.

Земля, находившаяся впереди, была более твердой. Здесь встречались обширные участки колючей травы. В отдалении боролись за жизнь несколько приземистых, скрюченных деревьев. А на некотором расстоянии они заметили гряду невысоких холмов.

Немного отдохнув, Билли и Рив двинулись дальше. Хотя идти по твердому было гораздо легче, неприятности поджидали их и здесь. Им приходилось брести вброд через большие озерца стоячей воды, а в одном месте Билли по пояс ушел во впадину, наполненную густым, вязким илом. Рив десять минут бился, прежде чем ему удалось вытащить его оттуда. Насекомых становилось все больше, их наглость возрастала пропорционально количеству, а грязь, подсыхающая на их одежде, раздражала кожу не меньше, чем укусы москитов.

Грязные и вымотанные, они наконец достигли первых склонов холмистой местности. Холмы были покрыты мягким упругим дерном. Билли с Ривом упали на траву и некоторое время лежали в молчании, тяжело дыша. Затем Рив заметил кое-что в кустике травы, который был немного выше остальных, и подполз поближе. Он рассмеялся и позвал Билли.

– Эй, посмотри-ка, что я нашел!

Билли поднял голову.

– Что там?

– Иди сюда, погляди.

Билли подполз к Риву, и тот раздвинул траву руками. В траве пряталось гнездо с восемью голубоватыми яйцами. Они были немного больше тех голубиных яиц, которые Билли мальчишкой крал в Уютной Щели. Он широко улыбнулся Риву:

– Завтрак!

– Или обед.

– А может быть, и ужин; в этом долбаном местечке ничего нельзя сказать наверняка!

– В любом случае, это еда. Как считаешь, что мы с ними сделаем?

Билли осмотрелся вокруг.

– Не знаю. Думаю, нам придется есть их сырыми.

– Мы могли бы развести костер и попробовать их приготовить.

Билли засмеялся:

– На чем, парень? У нас нет ни сковородок, ни чего-либо подобного!

– Мы могли бы развести костер и поджарить их на раскаленном камне.

– У нас нет никакого масла!

Рив пожал плечами:

– Бывают времена, когда приходится импровизировать.

Рив поднялся на ноги и поспешил вниз по склону. Через несколько минут он вернулся с охапкой сучьев и круглым плоским камнем. После нескольких неудачных попыток ему все же удалось развести костер, и он положил камень поверх горящих углей. Он поплевал, удостоверяясь, что камень достаточно нагрелся, и, удовлетворенный, разбил яйца и вылил их сверху. Яичница получилась со скорлупой и песком и скрипела на зубах. Билли и Рив обжигали пальцы, подбирая кусочки пищи с горячего камня. Однако, когда с едой было покончено, Билли лег спиной на траву, испустив вздох удовлетворения.

– Я мог бы съесть еще три раза по столько же.

– Да, я бы тоже не отказался!

Они немного поспали, а когда проснулись, их тела затекли и ныли, однако сами они чувствовали себя гораздо бодрее, чем раньше. Они принялись взбираться на холм. Примерно на полпути к вершине они наткнулись на наезженную грунтовую дорогу, которая шла, по всей видимости переваливая через линию холмов.

Они шли по дороге около получаса, хотя по-прежнему не имели возможности следить за ходом времени, когда до них донесся какой-то звук. Он начался с высокой ноющей ноты, но по мере приближения становился все мощнее, затем превратился в оглушительный рев, и через гребень холмов перевалил мотоцикл, направляясь по дороге прямо к ним. Вначале мотоциклист промчался мимо, но вдруг притормозил и начал возвращаться. На спине мотоциклиста что-то блеснуло – это была гитара. Билли с Ривом переглянулись.

– Не может быть.

– Это невозможно!

Малыш Менестрель слез со своей огромной замысловатой машины с длинными вилками и высоким рулем, поставил ее на подножку и пошел к ним, на ходу стаскивая с себя кожаный летный шлем и стряхивая пыль с длинной замшевой куртки.

– Привет, парни! Классно, что вы здесь оказались!

– Мы и думать не думали, что еще встретимся с тобой!

– Правда?

– Как ты выбрался из этого разрыва в реке?

Малыш Менестрель нахмурился:

– В реке? С тех пор прошло уже довольно-таки много времени!

Теперь пришла очередь нахмуриться Билли и Риву.

– Как? Это же было каких-то два дня назад!

– Как знаете, – пожал плечами Малыш Менестрель. – Вам виднее. Куда путь держите?

Билли развел руками.

– Понятия не имеем. Мы только что выкарабкались из болота, и решили залезть на этот холм, чтобы посмотреть, что находится с другой стороны. Тут есть поблизости какие-нибудь города?

Малыш Менестрель устало кивнул.

– Конечно. По ту сторону этого холма находится город, вот не знаю только, понравится ли он вам.

– Ты хочешь сказать, что с ним что-то не так?

– С большинством городов что-то не так, не мне вам об этом говорить.

– Но как насчет этого? Туда можно зайти?

Малыш Менестрель поскреб ухо:

– Я же менестрель, а не путеводитель. Если вы хотите знать, не нарветесь ли вы там на неприятности, так на неприятности можно нарваться где угодно. Пожелай вы избежать неприятностей, вы остались бы в том занюханном городишке, из которого вышли. Если же вы спрашиваете о том, найдете ли вы в этом городе то, что ищете, то здесь я вам не смогу помочь. Как я могу сказать вам о том, о чем вы и сами толком не знаете?

После этой неожиданной вспышки повисло неловкое молчание. Наконец Билли нерешительно спросил, глядя в землю:

– Куда ты ехал?

– В другое место.

– Что, если бы мы поехали с тобой?

Малыш Менестрель указал на мотоцикл:

– Он свезет только одного.

– Жалко.

– Почему же? Я направляюсь по своим делам, вы – в тот город за холмом. Мы просто повстречались на пути. Это совершенно не значит, что кто-то из нас должен менять свои планы. Вы пойдете своим путем, а я своим.

– Конечно. Хотелось бы знать, встретимся ли мы еще?

Малыш Менестрель кивнул:

– Вполне возможно. Ну, бывайте!

Он подошел к своему мотоциклу и уже натягивал шлем, когда Билли позвал его.

– Слушай, у тебя не найдется чего-нибудь поесть? Я имею в виду – чего-нибудь, чем ты мог бы поделиться.

– У вас кончилась еда?

– Ну да.

Малыш Менестрель пошарил в огромном накладном кармане своей куртки и вытащил маленький пакетик.

– Возьми крекер.

– Э-гм…

– Возьми два. Да, если уж на то пошло, раз вы так голодны, забирайте всю пачку.

Он кинул Риву пакет с крекерами, повернулся и завел мотоцикл. Билли и Рив смотрели, как он садится, трогается с места, разворачивается; они следили за ним взглядом, пока он не скрылся из виду. Потом они повернулись и зашагали вверх по холму.

30.

Ее/Их сенсоры давно опознали наличие и расположение этого места. Теперь оно было уже близко. Ее/Их переполняла надежда. Отбросив всякую осторожность, Она/Они двигалась напрямую через серую ткань разъединенной материи. Она/Они возвращалась к месту стабильности.

Это была естественная складка в структуре, которая сама по себе гарантировала безопасность. Если добавить к этому поле, вырабатываемое генератором, это было идеальным местом, где Она/Они могла залечить свои раны и восстановить свой потенциал.

Приблизившись, Она/Они обнаружила, что складка занята смертными. Это они построили и до сих пор обслуживали генератор. Они могли оказаться досадной помехой, но вряд ли представляли опасность для деликатной операции по откачке энергии, которую Она/Они собиралась осуществить. Конечно, Ей/Им пришлось бы более по вкусу, если бы они не толпились вокруг, глазея на Нее/Них, но здесь ничего нельзя было поделать.

По Ее/Их мнению, генераторы смертных были типичны для их подхода к вещам вообще – грубые машины, производящие лишь некое подобие стабильности. Смертных, по-видимому, они удовлетворяли, но для Нее/Них они были всего лишь отвратительной полумерой. Приблизительным ответом на вопрос, который требовал абсолюта. Ей/Им было неприятно обращаться к их грубой энергии, но этого требовала насущная необходимость.

Под Ее/Их ногами начал формироваться ландшафт, и Она/Они замедлила свое движение. Она/Они медленно проплыла над голым серым склоном холма, у подножия которого имело место очевидно бесполезное транспортное средство, двигавшееся по кольцу. Позади шеренги высоких ухоженных растений располагались жилища смертных и приблизительный центр стазис-зоны.

Она/Ониначала двигаться по направлению к нему.