Текст книги "Прелюдия бури (СИ)"

Автор книги: Михаил Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Конечно, главы преступных кланов не собирались так легко сдаваться. Они готовились к ожесточённой войне с наглыми и бесчестными вторженцами. Но вот Корвус отчего-то постоянно возвращался мыслями к предложению лидера захватчиков. Насколько Золотой глаз понял, дикарь в железной маске никому больше не рассказал об их беседе. Стало быть, Маэстро всё ещё ждёт его ответа?

Подобные размышления неизменно толкали Старца к подсчёту прибылей и убытков. Но всякий раз он приходил к выводу, что сотрудничество с восточными варварами в данный момент сулило куда большую выгоду. И если б не намерения Капитулата, который был крайне решительно настроен отбить Элдрим, то Корвус давно бы уже согласился на сделку.

Однако же в памяти снова и снова всплывала речь, произнесённая Маэстро. Он говорил так убедительно, что Золотой глаз действительно усомнился в способности алавийцев вернуть себе гавань. Да что там, сам послужной список человека в маске был красноречивей любых доводов и аргументов. Потому Старец задумчиво катал в ладони алавийский глориал, сгорая от сомнений и внутренних противоречий.

– Ваэрис, отец теней, не оставь меня в нелёгкий час. За мудрый совет серебром отблагодарю. За лукавый – золотом, – произнёс Корвус и подбросил монету вверх.

* * *

Пока что события шли по вполне прогнозируемому сценарию. Попытка криминальных лордов поднять народ Элдрима на бунт не просто провалилась, а полностью дискредитировала тех, кто распускал слухи о кьеррах. Эту карту я разыграл довольно ловко, вынудив сотни человек, а по некоторым данным и тысячи, отправиться в зловонные городские недра. Сунувшиеся туда недотёпы не представляли, на что подписываются. Искать абиссалийцев в гигантской подземной сети разветвлённых тоннелей? Ха-ха! Удачи! Ручаюсь, никого из родичей Насшафы они б не смогли обнаружить, даже если бы прошли от них на расстоянии вытянутой руки.

Результат превзошёл любые мои предположения. Охотники за кьеррами в канализации оказались беззащитней слепых кутят. Часть из них там поубивалась, угодив в подготовленные Насшафой ловушки. Но, как и задумывалось, горожане восприняли произошедшие несчастья как череду роковых случайностей. Риск быстро помог отбить охотку лезть под землю.

И пока теневые лидеры Элдрима думали, как защититься от того, кто в ночном мраке ощущает себя свободней, чем рыба в воде, я мог заняться своими делами. Перво-наперво мне требовалось запасти как можно больше провизии для долгого сидения в осаде. С поставками своего зерна из Патриархии проблем пока не возникало, но его требовалось ещё и тщательно охранять. Те воротилы, что пришли ко мне со своим глупым ультиматумом, конечно, те ещё болваны. Но к угрозе отравить нашу пищу я отнёсся очень серьёзно.

Далее мне как-то предстояло выколупать из глубоких нор алавийцев, не успевших убраться из Элдрима. Было у меня подозрение, что они вносят свою лепту в царящий вокруг беспорядок. И пока я их не выволоку на божий свет, нечего и мечтать о спокойной жизни.

Говоря по чести, затаившиеся темноликие представляли куда бо́льшую угрозу для меня, нежели весь преступный мир вместе взятый. Во-первых, это соглядатаи и информаторы Капитулата, которые могут передавать им разведданные из осаждённого города даже через океан. Ну не верю я, что чёрная шкатулка, отнятая мной у Вох-Ууле, существует у альвэ в единственном экземпляре. Во-вторых, это спящие диверсионные ячейки, среди которых могут оказаться и опытные милитарии. В-третьих…

– Великий Наставник, к вам проситель! – беспардонно вторгся в мои размышления знакомый голос.

Я поднял взгляд на дверь и увидел Ислу, дисциплинированно замершую на пороге подобно изваянию.

– Какой ещё проситель? – сошлись на переносице мои брови.

– Он отказался представиться, но уверял, будто вы лично приглашали его на разговор, – доложила милария гран Мерадон. – Похоже, что этот человек чего-то страшится, потому скрывает лицо в тени одежд.

– Неужели Старец Корвус соображает быстрее, чем я думал? Не ждал его так рано. Ну да что уж, не держать же гостя на пороге? Будь добра, проводи его ко мне.

– Как пожелаете! – браво отсалютовала Безликая и исчезла за дверью.

Ну а я достал из ящика стола железную маску и отточенным движением водрузил её на лицо. Ну что ж, пора безжалостному Маэстро снова выходить на помост, ведь прибыл очень важный зритель.

Глава 12

– Позвольте выразить вам моё почтение, веил’ди, – обозначил полупоклон визитёр, когда вошел в мой кабинет.

– Советую вам постепенно отвыкать от алавийского этикета и переходить на традиционный, – хмыкнул я, опуская приветствие. – Понимаете, к чему я клоню, Корвус?

– Вполне, экселенс, – схватил он намёк на лету.

Надо же, какой покладистый. Даже немного подозрительно. Но ничего, я сначала испытаю Золотого глаза, а уже потом решу, можно ли доверять ему.

– Так что привело вас ко мне? – сделал я вид, будто не понимаю, зачем он пришёл.

– У нас ведь оставалась незавершённая беседа, экселенс, – тактично напомнил Старец. – И вы говорили, что я могу в любой миг к ней вернуться. Мне кажется, время пришло.

– А знаете, что кажется мне, Корвус? – заставил я собеседника изрядно напрячься. – С недавних пор обстоятельства изменились. Ваши, с позволения сказать, партнёры заявились ко мне, чтобы выставить ультиматум. А потом, когда я не уступил, попробовали разжечь массовые беспорядки среди черни. И я не могу быть уверен, что вы не поддерживаете ночные кланы. Откуда мне знать, что это не хитрая уловка, чтобы подобраться к врагу ближе?

– Я же… но я ведь не принимал никакого участия в том, о чём вы говорите!

– Это всего лишь слова, – равнодушно пожал я плечами.

Золотой глаз изо всех сил тушил разгорающееся возмущение, но оно всё равно прорывалось наружу – стиснутые челюсти, быстрое дыхание, сжатые до едва видимой дрожи губы. Ну да, дружочек, а ты как думал? Что я тебя расцелую с порога и золотую диадему префекта на макушку водружу? Наивный! Сначала ты сожжёшь все мосты с прошлым. Я должен стать единственной пристанью, где ты сможешь укрыться от шторма. Единственной дорогой, которая приведёт не к могиле, а к сытой жизни и благоденствию. И вот тогда-то мы начнём сотрудничать по-настоящему…

Лидер «Жерновов» был проницательным человеком. Я уверен, что весь мой внутренний монолог он прочёл по глазам, пристально разглядывающим его из прорезей железной маски. И потому Корвус сразу повернул диалог в деловое русло:

– И как же, веил… кха! Простите, экселенс. Как же мне заслужить доверие?

– Я не стану требовать невозможного, Золотой глаз, ибо понимаю, что вам тоже нужно присмотреться ко мне. Оценить, насколько я верен сказанному слову, и измерить глубину моей щедрости. Поэтому мы начнём с малого. Сперва я хочу, чтобы вы запустили кое-какой слух. Вовсе не обязательно от своего имени. Собственно, мне глубоко безразлично, кто станет его источником. Но каждый алавиец в Элдриме должен узнать, что у него появился шанс сбежать за пределы городских стен. И цена такого шанса… ну-у-у, пускай будет полкилограмма золота за каждую душу.

– Кажется, я понял ход ваших мыслей, экселенс. – блеснул прозорливостью Старец. – Вы собираетесь сделать так, чтобы темноликие сами пришли к вам? Но зачем выставлять дополнительные препятствия? Ведь не у каждого гражданина Капитулата сыщется такая крупная сумма…

– Тем лучше, ибо мелкие пешки меня не интересуют. В первую очередь, я хочу избавиться от самых влиятельных персон. А мы живём в таком мире, где самые влиятельные, как правило, являются заодно и самыми обеспеченными.

– Я понял, экселенс. Запустить слух не проблема, – серьёзно кивнул Корвус. – Но неужели это всё?

– В принципе, да. Остальное будет уже моей заботой. Всё собранное добро можешь оставить себе. Считай его наградой за проделанную работу.

От моего заявления разноцветные глаза Старца медленно полезли из орбит.

– Хотите сказать, что за каждого, кто откликнется и принесёт оплату, я получу полкилограмма золота? – с оттенком недоверия уточнил он.

– Конечно, Корвус. Ведь мало просто запустить слух. Необходимо сделать ещё и так, чтобы он дошёл до нужных ушей. Я пока не располагаю требуемыми для этого ресурсами. Поэтому готов щедро вознаградить того, кто выполнит это задание для меня. А вы заодно попытаетесь прикинуть, какой может быть моя благодарность за настоящее дело.

* * *

Я стоял на крепостной стене Элдрима и взирал на копошение во вражеском лагере. Создатель Многоокий, сколько же народу Капитулат сюда согнал? Сейчас передо мной простиралось беспокойное людское море, теряющееся где-то за горизонтом. Бесчисленные шатры возвышались, как шляпки диковинных грибов. Наконечники тысяч копий, воткнутых в землю, кровожадно блестели в закатных лучах небесного светила. Клубы дыма от мириад костров делали грязным сам воздух. Голоса, команды, перекрикивания лязг оружия, ржание коней, стук топоров – всё сливалось в сплошной гул, доносящийся до города, словно морской прибой.

Основную долю этой кишащей массы составляли, конечно же, молдегары. Издалека они напоминали разросшуюся до гигантских размеров колонию чёрной плесени. Но среди их воронённых доспехов, словно звёзды на ночном небе, часто мелькали серебристые точки до блеска полированных нагрудников Дев войны.

Мы ждали наступления дня, когда алавийцы, наконец, достигнут Элдрима. Но та скорость, с которой противник заполонил всё побережье, была сравнима, пожалуй, только с потопом. От появления вдалеке авангарда вражеской армии до момента, когда их солдаты приступили к рытью траншей, прошла едва ли пара часов.

Капитулат демонстрировал железную решимость. Каждый его шаг и каждое действие красноречиво свидетельствовали – компромиссов не будет. Маховик войны запущен. И он не остановится, покуда кто-то из нас не сложит оружие или не погибнет. Темноликие даже парламентёров не стали засылать, хотя нам явно было что обсудить.

– Не могу сосчитать, сколько их здесь, – хмуро произнёс Гимран, рассматривая войско алавийцев. – Как думаете, Наставник, много ли у них милитариев?

– Не так уж и много, как им хотелось бы, – хмыкнул я. – Мне приходилось по крупицам собирать информацию об их народе. И знаешь, что я выяснил, брат мой?

– Что же?

– Альвэ малочисленны, – выдал я с таким видом, будто озвучивал абсолютную истину.

– Кхе, мой экселенс, кажется, это и так всем известно, – несколько иронично отозвался помощник.

– Да, но почему-то никто не заостряет внимания на том, каково соотношение рабов и истинных граждан в Капитулате. А перекос не просто огромен, но ещё и продолжает расти с каждым поколением. Ведь экономике Капитулата требуется всё больше невольников, чтобы развиваться. И уже сейчас на каждого чистокровного альвэ приходится около тридцати рабов.

– Занятно, конечно, но как это связано с моим вопросом, Наставник? – не понял Гимран.

– Напрямую, хотя и не даёт нам точного ответа. Тем не менее, мы можем предположить, что в этой армии соотношение примерно такое же. И получается, если под наши стены пришло, пускай, четверть миллиона мечей, то темноликих среди них даже меньше десяти тысяч. А сколькие из них милитарии?

– К сожалению, я не могу предположить, мой экселенс, – смущённо помялся собеседник.

– Да я, собственно, тоже. Мне нигде не удалось найти точных указаний на то, что у алавийцев рождается больше озарённых, нежели у людей. Однако и опровергнуть это предположение мне нечем. Но одно могу сказать наверняка, мой брат. Мы уже нанесли непоправимый ущерб Капитулату, на восполнение которого темноликим понадобятся десятилетия. Сколько у них времени уходит на обучение одного bloedweler? Не думай, я отвечу сам – от пятнадцати и практически до полувека. Да, они лучше подготовлены и все без исключения владеют стилем полной руки. Однако в бою побеждает не тот, кто изучил больше сочетаний истинных слогов. А тот, кто быстрее уничтожит своего противника. И ты не хуже моего знаешь, что мы в этом ушли далеко вперёд.

– Здесь мне поспорить не с чем, – улыбнулся Гимран под тёмной вуалью. – Наше братство в самом деле знатно проредило капитолийских магистров.

– О том и речь. Я не стану исключать, что необратимые процессы в алавийском обществе уже запущены. Вполне вероятно, что даже если мы все поляжем здесь, на стенах Элдрима, темноликие всё равно проиграют. Не сегодня, так через полвека, когда перекос между истинными гражданами и рабами достигнет критической отметки. История совершит очередной виток, и война Чёрного Падения, как называют её альвэ, повторится.

– Я поражаюсь вашему проницательному уму, мой экселенс, – искренне восхитился нор Лангранс. – Вы способны заглядывать в столь далёкое будущее…

– Отнюдь, Гимран, я всего лишь предполагаю и надеюсь.

– Ясно… что же тогда мы будем делать сейчас? Ждать, когда темноликие погонят пехоту на штурм?

– В целом, да. Однако это не значит, что мы не сможем скрасить ожидание.

– О чём это вы, Наставник? – насторожился мой помощник.

– Вели запрячь тройку экипажей, – загадочно изрёк я. – Первые два набейте какими-нибудь висельниками, ждущими казни. А последний под завязку нагрузите смолой, серой и угольной пылью. Если найдешь китовый жир, то и он сгодиться тоже. Когда всё подготовишь, позови меня.

– Будет исполнено, Наставник! – браво выгнул колесом грудь Гимран. – Я обо всём позабочусь!

* * *

Богато одетый кардинал Высшего Совета, мимо которого и люди, и альвэ смели проходить только согнувшись в поклоне, заинтересованно приподнялся в стременах и дёрнул поводья скакуна. Сейчас он объезжал лагерь армии Капитулата, но кое-что вдалеке привлекло его внимание.

– Что там происходит? – озадачился темноликий, рассматривая врата Элдрима с помощью «Орлиного взора».

– Кажется, веил’ди, грязнорожденные не дождались от вас парламентёров и решили сами начать переговоры, – предположил помощник кардинала, который тоже внимательно следил за суетой у городских стен. – Я вижу три закрытых экипажа с белыми флагами. Вероятно, в них едут переговорщики.

Остальная свита молча покивала, сделав примерно такие же выводы.

– Скорее всего, так и есть, – согласился кардинал. – Что ж, это добрый знак. Значит, двуногий скот прекрасно осознаёт, в каком он незавидном положении.

– Что прикажете делать, веил’ди? – спросил другой спутник высокопоставленного мага. – Мы примем эту делегацию?

– Нет, экипажи захватить, а всех, кто внутри казнить и высадить трупы перед стенами в назидание остальным. Грязнорожденные твари должны осознавать, что Высший Капитулат не прощает своих врагов. Абсолютно каждый захватчик, вторгшийся в Элдрим, обречён. Такова воля всего Совета.

– Ваше слово – закон, веил’ди, – почтительно поклонился алавиец.

Развернувшись назад, он жестом приказал одной из Дев войны отправляться исполнять поручение. И та, залихватски свистнув, пришпорила коня.

К тому моменту, когда экипажи преодолели половину расстояния от ворот до осадного лагеря, алавийская воительница успела собрать отряд в полсотни молдегаров, которых и отправила на перехват экипажей. Чернодоспешные солдаты бегом домчались до транспорта и бесстрашно преградили путь запряжённым скакунам.

– Шевелитесь, выродки! Схватить всех! – гаркнула Дева войны, подгоняя легионеров.

Пехотинцы сразу же рассредоточились и обступили экипажи со всех сторон. Несколько мускулистых бойцов с поразительной для их габаритов грацией запрыгнули на подножки и распахнули двери.

– Тьфу! Тут какие-то оборванцы, госпожа! – крикнул один из солдат. – Воняют, как выгребная яма!

Алавийка подъехала ближе и презрительно сморщилась. Действительно, в первом и втором экипажах сидели закованные в цепи узники. Чумазые, измождённые, сломленные.

– Это не переговорщики, – процедила она. – Просто мусор, который грязнорожденные решили выбросить!

Кинув взгляд на оставшийся экипаж, темноликая зло зарычала. Молдегары до сих пор возились с ним, бестолково дёргая запертые дверцы.

– Эй вы, олухи, почему так долго копаетесь⁈ – проревела Дева войны.

– Не можем открыть, госпожа, – хором ответили солдаты.

– Так сломайте, тупоголовые ублюдки!

– Как прикажете, веил’ди! – дружно рявкнули бойцы и только после этого бросились вышибать двери.

Алавийка протяжно вздохнула. Бычья сила в этих прямоходящих животных с лихвою компенсировалась их бычьим же умом. Слава Всемогущему Каарнвадеру, что двуногому скоту вообще хватило сообразительности вскрыть последний экипаж. Для этого не требовалось выдающихся навыков и знаний. Но едва они это сделали…

Темноликая вдруг с удивлением поняла, что лежит на земле. Её мысли неспешно перекатывались, подобно громоздким валунам. И для обдумывания каждой из них приходилось прилагать серьёзные усилия. Как странно… Она же только что была верхом? Пытаясь встать, воительница обнаружила, что её права рука вывернута под неестественным углом и отказывается слушаться. Что произошло? Откуда столько дыма? Ничего не видно… не слышно… только пронзительный оглушающий писк, пробивающийся сквозь толстый слой ваты в ушах.

Шатаясь и постанывая сквозь зубы, алавийка кое-как поднялась на ноги. Глаза щипало от едкого дыма, но она всё равно старалась рассмотреть, что происходит вокруг. Ладонь легла на эфес верного самзира. Если дойдёт до схватки, то Дева войны легко удивит врага, ведь воспитанники Vliegstaal Skole одинаково хорошо фехтуют обеими руками. Однако никто не неё не нападал. Вокруг не было ничего, кроме всполохов пламени, горящих обломков, удушливого дыма, пары перевёрнутых экипажей и трупов в чёрных доспехах.

– Gutten vaailgebore! – грязно выругалась алавийка в адрес захватчиков Элдрима. – Какие подлые и низкие уловки!

Она устремила взор на стены портового города. Там наверняка сейчас веселились сотни бледнокожих выродков, радующихся своей жалкой и по-детски пакостливой победке. Но ничего, скоро им всем станет не до смеха. Когда Капитулат пойдёт в атаку, то все они…

Мысли алавийки внезапно споткнулись, и в разуме воцарилась звенящая тишина. Воительница увидела его. Тёмный силуэт на башне донжона – чёрный клин на фоне пылающего неба. Закат лизал каменные зубцы, заливая город кроваво-золотыми лучами, но эта фигура избегала их прикосновений. Она словно бы зияла воронкой, поглощающей любой свет. Лишь только на месте лица сверкала небольшая искорка, отражающая лучи заходящего солнца.

Силуэт стоял неподвижно и, казалось, смотрел прямо на темноликую.

Маэстро… это он…

Алавийка совершенно точно не могла детально разглядеть противника на столь внушительной дистанции. Но всё же каким-то чудом образ человека в железной маске отпечатался в её сознании до мельчайшей детали. Она запомнила каждую складку на чёрном плаще, каждый завиток орнамента на маске. Но самое главное, в разуме раскалённым гвоздём засел его пронзительный взгляд. Безжалостные глаза, отливающие янтарём, почти как у чистокровного альвэ, взирали на армию Капитулата. И тогда непреложное знание, не требующее доказательств, взорвалось в мозгу воительницы: «Вот он, истинный бич её народа». Непримиримый враг. Враг с большой буквы, к уничтожению которого должен стремиться каждый чистокровный алавиец.

Дева войны почувствовала, как стучит её сердце. Но теперь оно билось не в одиночестве. Какая-то незримая нить соединила тела всех соплеменников в один огромный живой организм. Все темноликие на этом необъятном поле слышали друг друга и дышали в унисон. И все они в данный момент думали об одном и том же. Божественное просветление вложило в их головы единственную мысль, которая вытеснила всё остальное: Маэстро должен умереть. Иначе грянет катастрофа.

Глава 13

Командующий армией Капитулата показал себя относительно здравомыслящим и хладнокровным полководцем. Мою маленькую провокацию с подрывом экипажа он проигнорировал. Другой мог бы разозлиться и немедленно бросить пехоту на штурм. Но этот невозмутимо продолжил готовиться к длительной и основательной осаде города. Полчища молдегаров копошились в траншеях, словно чёрные муравьи. Перекапывали тонны грунта, заглублялись, отсыпали брустверы, укрепляли свой лагерь.

Не прошло и седмицы, а напротив стен Элдрима вырос целый палаточный город со своими улицами, площадями-плацами и бревенчатым частоколом. Тем не менее, я уже видел, как работали эти алавийские выкормыши под стенами Арнфальда. И потому знал, что копать они могут гораздо быстрее. А тут, вроде и укрепления возводят более серьёзные, нежели во время попытки взять столицу Патриархии – такие с ходу и боевыми плетениями не разберёшь, что уж о самострелах говорить. Но вместе с тем явно медлят. Неужели я что-то упускаю? А может, у меня паранойя беспричинно разыгралась?

Стремясь разгадать замысел противника, я каждый день поднимался на высоченную часовенную башню и подолгу разглядывал лагерь осаждающих с помощью «Орлиного взора». Часто посещал крепостные стены, откуда точно так же пытался подметить хоть какие-нибудь мелочи, способные навести на мысль. Организовал круглосуточное наблюдение за разными участками алавийского стана. Но никаких подсказок обнаружить не удавалось.

Объяснение их медлительности вскоре нагрянуло к нам с моря. Вернее, я сам так решил, когда мне сообщили о прибывшей эскадре Капитулата, заблокировавшей акваторию. Сначала к берегам Элдрима подтянулись их манёвренные и быстрые вилдъягеры – или, если перевести с алавийского, то ловцы ветра. А ещё через несколько дней на водной глади показались ленивые и неповоротливые многомачтовые суда, которые язык не поворачивался назвать просто кораблями.

Эти китоподобные чудовища были чем-то бо́льшим. Целыми плавучими артиллерийскими платформами, способными с помощью хитрых стрелковых механизмов засылать снаряды весом до полутонны практически на километр. И своих круглобоких монстров Капитулат звал гордым именем стормвелер, что на язык людских государств условно можно перевести как Сеятель бури или Призыватель шторма.

Тут, казалось бы, всё просто и однозначно – нас пришли давить с двух сторон. С суши и с моря. Но, к моему удивлению, в осадном лагере обошлось без перемен. Молдегары всё так же размеренно и неторопливо прокладывали разветвлённую сеть траншей, тянущихся к Элдриму. А чужие корабли бросили якоря, перекрыв фарватер, и замерли в ожидании неизвестно чего.

Хотя нет, кое-что с появлением вражеской флотилии всё же изменилось. Солдаты темноликих, прокопавшись на дистанцию арбалетного выстрела, принялись устраивать засады. Особенно они любили делать это в тёмное время суток.

Не скажу, что это стало для нас какой-то критической проблемой, но хлопот доставляло. Всё же пехотный draakbalt – это не игрушка, а опасный, точный и вместе с тем компактный самострел. Что ещё хуже – очень распространённый в армии Капитулата. Девы войны из такого с трёх сотен шагов в монету попадают. Оттого можно представить, как они докучали бойцам на стенах. Иной раз, меж зубцов показаться нельзя было – сразу хлопали арбалетные рога где-то в ночи.

К счастью, пострадавших от таких обстрелов оказалось совсем немного. Да и те по большей части просто раненые. Тут в пору было поблагодарить алавийцев за то, что научили вздевать шлемы даже самонадеянных Ронхеймских палачей. Они-то, обычно, защитой головы пренебрегали, неизменно жалуясь на непривычный для них солнцепёк. Однако после того как полсотни их товарищей получили по арбалетному болту в щеку, к бойницам и парапету без шлемов северяне уже не приближались.

И всё это повторялось день за днём с неимоверно унылейшим однообразием. Пока Капитулат не приступил к реализации следующего этапа своего плана…

Когда мой очередной мозговой штурм прервала суета, нежданно разразившаяся на улице, я почти обрадовался. Устав гнуть шею над ворохом бумаг, я вскочил со своего рабочего места и хрустнул пальцами. Наконец-то! Надеюсь, это альвэ погнали солдат на штурм. Сколько ж у Насшафы свежего мяса появится…

– Эй, сюда! – махнул я первому встречному Безликому.

Тот, увидав меня, поспешил в мою сторону.

– Великий Наставник, я к вашим услугам!

– Что происходит? Что за шум? – сразу обозначил я предмет своего интереса.

– Простите, но я не знаю, – смущённо опустил голову магистр. – С самого рассвета я несу службу здесь и не выхожу на улицу.

– Понял, ступай, – серьёзно кивнул я и отправился дальше.

Вскоре мне посчастливилось заметить фигуристый силуэт Ислы, вихрем носившейся по коридорам временной резиденции братства. И вот она уже оказалась осведомлена обо всём творящемся в городе.

– Мой экселенс, вражеские корабли произвели залп по улицам! – доложила она.

– Пострадавшие? Разрушения? – нахмурились под маской мои брови.

– Ещё пока ничего не сообщали. Всё что я знаю, это лишь о самом факте атаки.

– Странно, а где дым? – задумчиво выглянул я в окно, из которого открывался вид на Элдрим и далёкую гавань.

– Действительно, Наставник, неспроста это… – пробормотала Исла.

Ещё примерно час потребовался новостям, чтобы добраться до меня. Оказалось, что капитолийские стормвелеры зашвырнули в нас полторы сотни бочек, но не с жидким огнём, а… с шерстью. Да-да, я не оговорился. Сам не понимаю, в чём тут дело, но факт остаётся фактом.

Естественно, я пожелал лично взглянуть на эти необычные снаряды. Поскольку если где-то происходит что-то странное, нечто такое, чему у тебя не находится объяснения, то самое время насторожиться.

– Это оно? – вопросительно указал я на груду деревянных обломков, привезённую к резиденции братства.

– Истинно так, Великий Наставник! – проревел Безликий, будто находился на параде. Вчерашний неофит, наверное…

– И кроме этого внутри ничего больше не было? – на всякий уточнил я, разглядывая спутанный ком то ли волос, то ли шерсти.

– Да, Наставник! Только эти чёрные клочки! – ничуть не сбавил громкости магистр.

Поморщившись от рвущих перепонки децибелов, я склонился ниже, чтобы повнимательней изучить собранные обломки. Ну да, простой бочонок. Вот остаток стального обода, а вот разбитый в щепки остов и целая гора чёрных волокон. Пока ещё не понимаю, зачем Капитулату обстреливать этим Элдрим? Разве что…

Пугающая догадка царапнула сознание. И я, желая опровергнуть её, брезгливо потянул двумя пальцами за прядь скатанных в комок лохм. Стоило только мне прикоснуться к шерсти, как я заметил, как мелкие тёмные точки перепрыгивают с неё на мою кисть. Это что ещё за насекомые?

Ловко поймав одну из букашек, я поднёс её поближе к глазам, чтобы рассмотреть. И в тот же миг, сердце пропустило удар. Твою ж мать! Этого я и боялся…

Небольшое усилие, и козявка с едва слышимым щелчком лопается между пальцев. Не тратя времени на объяснения, я формирую плетение «Горелки» и, невзирая на едкий чёрный дым, выжигаю каждый клок спутанной пакли.

– Запомнили, что нужно сделать с этими проклятыми бочками? – воззрился я на Безликих.

Братья молча кивнули.

– Тогда вперёд! К закату ни одной уже не должно валяться на улицах!

Магистры, отсалютовав, поспешили исполнять поручение. И только лишь Гимран с Ислой остались рядом.

– Мой экселенс, я могу у вас спросить, что происходит? – заговорила милария гран Мерадон. – Для чего Капитулат сменил свинцовые ядра и горючую смесь на… это?

– Всё просто, госпожа Полночь. Они хотят, чтобы мы здесь передохли. Все, включая население Элдрима.

– И как же нам навредит эта вонючая шерсть? – не понял нор Лангранс.

– Шерсть – никак. А вот те, кто в ней ползает и вьёт гнёзда, очень даже могут.

В качестве объяснения я продемонстрировал трупик насекомого, которого раздавил пальцами.

– Это же обычная блоха-власоед? – недоумённо вскинул бровь Гимран.

– Вот именно. И я не думаю, что альвэ рассчитывают, будто мы зачешемся до смерти. Поэтому, уверен, паразиты чем-то заражены. Может тифом, а может и чумой.

– Чу… мой? – вмиг охрипли мои помощники и посмотрели на пепел, оставшийся от бочки, совсем другими глазами.

– Именно. Поэтому нам всем предстоит изрядно потрудиться, чтобы Элдрим не превратился в огромный смердящий могильник.

– Но как же темноликие посмели заразить город⁈ – возмутилась Исла. – Они ведь сами его возвели, сами правили здесь!

– Для долгоживущих альвэ мы кто-то вроде скота, – озвучил я известный любому из нас факт. – Поэтому им проще уничтожить без разбора вообще всех, включая местных жителей, а потом заново заселить Элдрим.

– Вот же ублюдки… – стиснул челюсти Гимран.

– Что есть, то есть, – согласно кивнул я. – Однако гнев нам сейчас не помощник. Нас ждёт очень много работы, мои братья…

* * *

Мои самые худшие опасения подтвердились уже через двое суток. Появились первые заболевшие с симптомами Гнева Драгора. Так у нас на востоке простолюдины величали бубонную чуму. Я всячески старался остановить или хотя бы замедлить распространение заразы – расставлял по городу кордоны, дежурные отряды, создавал карантинные зоны. Причём, моим солдатам активно помогали люди Золотого глаза. Благодаря им мы практически сразу узнавали о новых вспышках болезни и изолировали очаги.

Ох, что я только не перепробовал. Объявлял награду за убитых крыс, распорядился массово ставить на них ловушки и рассыпать отраву. Приказывал вымывать каждую щель в Элдриме уксусом и зольным раствором. Своих людей заставлял ходить в длинной закрытой одежде, а рукава и штанины заправлять в перчатки и сапоги. Запретил собираться горожанам в храмах, тавернах, на рынках и вообще где бы то ни было.

Но ничего из этого не работало. Гнев Драгора никуда не исчезал, и каждый день фиксировались всё новые и новые случаи. Страдали все – и стар и млад. Пока заболевших было не так уж и много, но это лишь потому, что я сразу же учредил специальные чумные бараки. Туда свозили всех, у кого проявлялись симптомы. И, естественно, популярности в глазах жителей это мне не прибавило. Напротив, они воспринимали меня деспотом и тираном, который мучает простой народ. Дескать, мало им страданий и обрушившихся бедствий, так ещё и этот изверг в стальной маске не даёт ухаживать за больными родственниками и выдёргивает их из семей.

Тогда мне, скрепя сердце, пришлось отправить в чумные лазареты своих Безликих. Там они, пользуясь переданными мной знаниями о магии плоти, пытались остановить или хотя бы облегчить течение болезни. Не скажу, что это был опыт, в котором братство так нуждалось. Но теперь население Элдрима хоть поняло, что я пытаюсь им помочь.

Значительно легче стало, когда в родные дома вернулась первая партия выздоровевших. Они разнесли весть, что над ними денно и нощно дежурили маги в чёрных одеяниях и со скрытыми лицами. Тогда жителям города явилось внезапное откровение – оказывается, Безликие демоны умели не только убивать, но ещё и врачевать. И отныне простолюдины нередко сами приводили в карантинные зоны родственников, не дожидаясь, когда Гнев Драгора своими муками доведёт их до исступления.