Текст книги "Прелюдия бури (СИ)"

Автор книги: Михаил Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Книга VIII: Прелюдия бури

Глава 1

Трудно описать словами ту дикую радость, которая охватила людей, прорвавшихся за периметр стен Перстов Элдрима. Если б не усилия офицеров, то всеобщий восторг гарантированно бы перерос в развязную попойку прямо на трупах стоптанных защитников. Причём, самыми активными нарушителями воинской дисциплины оказались именно северяне. Из-за Ронхеймских палачей возникло столько конфликтов, что не счесть! Они вроде как возгордились, что первыми шли в бой и приняли на себя основной удар темноликих. На фоне этого подвига их самомнение устремилось куда-то в недосягаемые дали. Союзники нагло воровали из захваченных припасов вино и эль, напивались, провоцировали других солдат, устраивали драки. И я бы закрыл на это всё глаза, поскольку вклад северян в победу был поистине неоценим. Но грозные рубаки явно потеряли из виду берега, когда собрались затеять настоящую междоусобную резню с Сыновьями копья.

Тут я уже не выдержал, нацепил стальную маску и сам пошел вершить суд над нарушителями спокойствия. Наверное, смешно со стороны смотрелось, как я, едва дотягивающий среднестатистическому уроженцу Скальвира макушкой до носа, устраивал жесточайший разнос. Командиры Палачей сначала морщились, слушая о карах, которые я грозился обрушить на их головы, ежели они не успокоят своих молодчиков. Потом начали краснеть, явно закипая. А под конец моей экспрессивной речи уже бледнели.

Я доступнейшим образом объяснил Ронхеймским палачам при сотнях свидетелей, что сотворю с каждым смутьяном, невзирая на любые чины и регалии. Для пущей наглядности мне пришлось утрамбовать «Молотом» кучку тел защитников, которую ещё не успели вынести с внутреннего двора бастиона. Противный хруст и плеснувшая во все стороны густоватыми фонтанами кровь напомнили скальвирцам, с кем они имеют дело.

Вновь репутация Маэстро сослужила хорошую службу. Сразу после этого свершилось чудо! Северяне добровольно покинули Персты Элдрима, решив встать лагерем чуть восточнее. А у нас появилась возможность спокойно навести порядок в новой вотчине. Вышвырнуть отсюда трупы легионеров Капитулата, проинспектировать арсеналы и склады, выставить свои дозоры, но, самое главное, заняться павшими. Причём, не только нашими – теми, кто погиб сегодня. Нам предстояло похоронить целое мёртвое поле, разросшееся вокруг крепости. И лишь после этого войско сможет двинуться дальше.

– Экселенс Маэстро, я могу с вами поговорить? – самым неожиданнейшим образом перехватил меня Каэлин гран Ривнар, когда мы с Ислой и Тарином возвращались от восточной стены.

Именно там алавийцы ударили Ариканей. И, как ни прискорбно, но именно эта атака погубила наибольшее число Безликих. Только на этом участке пало сорок шесть братьев. Всего же мы потеряли шестьдесят шесть человек. Пускай из них две трети были ингениумами, это не облегчало тяжести на сердце. В то же время, Корпус Вечной Звезды и отряд гильдейцев из Винхойка, практически не пострадали.

– Разумеется, Ваше Величество, я к вашим услугам, – изобразил я поклон головой.

Дав отмашку спутникам, чтоб не ждали меня и продолжали выполнять поставленные задачи, я замедлил шаг и подстроился под темп ходьбы новоиспеченного правителя Равнинного Княжества.

– Я хотел сказать, что мы узнали, кем был тот темноликий, которого успел смертельно ранить отец, – произнёс молодой князь.

– Правда? Кем же? – полюбопытствовал я.

– Его имя Дем-Каанс. Когда-то он лично посещал Медес и срединные государства. Вполне возможно, что и в наше княжество наведывался. Поговаривают, он не простой алавиец, а представитель Высшего Совета…

– Кардинал⁈ – излишне порывисто вскинулся я, хотя и так знал, кем являлся мой узник.

– Получается, что так, – пожал плечами Каэлин.

– Ну надо же…

В этот момент, кряхтя и чертыхаясь, мимо нас прошел небольшой отряд. Они тащили самодельные волокуши, на которые штабелями высились тела мёртвых защитников. Трупов было так много, что они иногда скатывались и падали на землю, отчего солдатам приходилось останавливаться и забрасывать их обратно.

Князь проводил бойцов задумчивым взглядом, а затем вдруг молвил:

– Спасибо вам, экселенс.

– За что? – не понял я.

– За эту блистательную победу, – пояснил Каэлин. – Я пока не могу вообразить, как она отзовётся в веках, но уверен – говорить о ней будут долго. А ещё, экселенс, я благодарю вас за то, что показали мне ошибочность политики моего отца. Он не верил, что кому-то под силу захватить Персты Элдрима. И я не верил тоже. Мной двигала лишь жажда мести, когда я решил участвовать в войне. Оттого мне необычайно стыдно. Правителю надлежит быть выше душевных порывов. Так говорил отец. И, конечно же, я признателен за вашу честность. Вы обещали, что возьмёте этот проклятый бастион, и сделали это. Отчасти это сняло груз вины и ответственности с моих плеч. Теперь я знаю, что поступил правильно. Бывают времена, когда и гнев становится союзником разума. Будто сами боги подтолкнули меня.

– Спасибо, Ваше Величество, но не советую брать это в привычку. Богам редко когда есть дело до наших земных бед. А к решению любой проблемы лучше подходить с холодным рассудком.

– Пожалуй, вы правы, экселенс. Забудьте, что я сказал. Уповать на высшие силы нерационально, как и сваливать на них вину за собственные промахи. Мне больше по душе брать пример с сильных людей. С тех, для кого не существует понятий «нельзя» или «невозможно». С таких, как вы, господин Маэстро.

Внешне я принял комплимент невозмутимо. Просто благодарно кивнул монарху. Но вот внутри меня неприятно кольнуло чувство вины. Эх, Каэлин… ты старше Ризанта на целый год, но продолжаешь искать себе кумиров. Тебе обязательно нужно на кого-либо равняться в жизни. Однако со смертью князя Каэлдана твой пьедестал опустел. И теперь ты обратил свой ищущий взор на меня. Очень напрасно. Ибо весь мой путь – это сделка с совестью. Да, я неоднократно ломал заборы из ограничений, которые меня окружали. И тебя привлекает сияющий триумф моих подвигов. Но ты понятия не имеешь, какую цену я платил за них. Что бы ты сказал, узнав, что твой отец стал одной из разменных монет, брошенных мной на алтарь победы? Боюсь даже представить. Так что не надо становиться таким, как я…

– Ваши речи льстят мне, Ваше Величество, – устремился мой взгляд на собеседника. – Однако я крайне дурной пример для подражания. Поверьте.

– И всё же, людей подобных вам в мире не так много. Отец про таких всегда говорил: «Рождаются раз в столетие». Поэтому, я хочу предложить вам кое-что. Леоран гран Блейсин ненадёжный союзник. Это не только моё мнение. Так считают практически все на континенте. Поэтому если ваши с ним дороги когда-нибудь разойдутся, то знайте – Равнинное Княжество всегда готово стать новым домом для вас и ваших славных учеников.

– Благодарю, Ваше Величество, но это вряд ли когда-нибудь произойдёт.

Молодой Каэлин нахмурился, вероятно, поняв мои слова превратно. И потому мне пришлось дать небольшое пояснение:

– Я осознаю, что являюсь крайне удобным инструментом и в войне, и в политике. Но они меня не интересуют. Как только Капитулат перестанет пытаться истребить людей на землях Старого континента, то я уйду на покой.

– И чем же вы планируете заняться? – хмыкнул князь, будто ничуть мне не поверил.

– Музыкой, исследованиями и воспитанием своих детей, – пожал я плечами.

– Звучит идиллически. Если честно, то совсем не представляю вас в подобном амплуа.

– И всё же я попытаюсь.

Гран Ривнар что-то собирался ещё сказать, но дальнейшая беседа совсем не клеилась. Поняв это, молодой правитель поспешно ретировался, оставив после себя сплошную неловкость. Всё-таки Каэлин ещё слишком незрел. Нелегко ему придётся на своём посту…

Постаравшись выбросить из головы весь этот странный диалог, я поспешил вернуться к братьям. Надо проведать раненых и оказать им помощь, если сумею. Хотя, должен признать, если с ними поработала Исла, то мне там уже нечего ловить. Ведь госпожа Полночь с недавних пор освоила магию плоти на весьма достойном уровне. Пускай обмануть иммунную систему организма и пришить к телу чужую ногу она и не сможет, зато по части остальных манипуляций милария гран Мерадон даст мне фору в сто очков.

Безликие, как и полагалось членам братства, предпочитали держаться вместе. Мы, не страдая от излишней скромности, обосновались в здании комендатуры крепости. Заняли его целиком, от подвала и до чердака, о чём известили всех остальных чёрными штандартами, вывесив их возле входа. Здесь же мы обустроили лазарет для своих пострадавших, но при необходимости не отказывали в лечении и другим.

– Великий Наставник, вы вовремя! – подскочил ко мне Гимран, едва только я переступил порог. – Взгляните, что мы здесь нашли!

Из-за спины нор Лангранса вынырнул Тарин, сияющий, как начищенный пятак. А в его руках задорно булькнули два кувшина, горлышки которых были опломбированы золотистым сургучом.

– Блейвендийское? – удивился я, узнав характерные символы на печатях. – Недешевое по нынешним меркам удовольствие.

– Да бросьте, мой экселенс! – легкомысленно отмахнулся Тарин. – Давайте с нами? Один раз ведь живём!

– Заодно почтим и память погибших, – угрюмо буркнул кто-то из угла, и атмосфера воодушевления от нахождения дорогого напитка моментально улетучилась.

Безликие погрустнели, словно испытывали вину перед павшими братьями. Вроде бы и веселиться сейчас, всё равно что пренебречь трауром по сложившим головы соратникам. А с другой стороны – всем нам требовалось ослабить внутреннюю пружину и позволить себе отдохнуть. Ведь заварушка, которую мы пережили, была не из лёгких. А дальше нас ждут ещё более суровые испытания…

– Боюсь, что двух кувшинов на всех не хватит, – с сомнением покачал я головой. – Придётся кому-то сбегать до склада.

Осознав, что я не возражаю против небольшой символической пьянки, Безликие расцвели. Снова зазвучали смешки и дружеские подначки. Нашлось очень много желающих отправиться на поиски хмельного. Но тут на сцену вновь вышел Тарин, притащив откуда-то из недр комендатуры целую корзину, гружёную сосудами с вином.

– Никуда ходить не нужно! – провозгласил он. – Иначе пехтура пронюхает и устроит бунт. Уж у них-то чутьё на выпивку получше собачьего. Можете мне поверить!

Помещение заполнилось радостным гулом, который привлёк ещё больше братьев. А вскоре стали подтягиваться и наши подранки. Кто в бинтах, кто с костылём, а кого-то вообще пришлось нести товарищам на руках. Но все они появлялись уже с кубками, чарками и стаканами, совершенно недвусмысленно намекая, что подняло их с постелей.

– Уважаемые экселенсы, позвольте сказать мне тост? – вызвался Гимран.

Никто не возразил.

– Я бы хотел выпить за того, кто всех сплотил нас в одно целое, – заговорил нор Лангранс. – Кто сделал наше братство крепче любых семейных уз! За экселенса, чей острый ум и неподражаемый гений сломал привычные устои, открыв нам истинную многогранность мира! Я помню, каждый поворотный момент, изменивший мои суждения. Когда он бесстрашно бросал вызов темноликим – я думал: «Это безумие!» Когда он повергал алавийских кардиналов – я говорил себе: «Невозможно!» Когда он убивал саму Абиссалию – я твердил: «Так не бывает!»

Гимран сделал паузу и многозначительно обвёл взглядом братьев, которые принимали участие в непростом северном походе.

– И вот, когда я думал, что у меня уже не осталось сил удивляться, он поднял нас к облакам! В недосягаемую высь, откуда мы обрушились на ничего не подозревающих альвэ, словно ястребы! Я летал, братья! Вы можете себе представить такое? И, скажу я вам, не было в моей жизни ещё момента более захватывающего и трепетного!

Безликие слушали откровения Гимрана затаив дыхание. Рассказ о небе и о том, как выглядит земля с высоты птичьего полёта, захватил всех. Всех, кроме Тарина. Тот при упоминании нашего воздушного штурма позеленел и украдкой попытался пригубить ароматного вина из чаши. Но стоявшая неподалёку Исла властным жестом перехватила его руку.

– И сейчас я предлагаю выпить не за павшую к нашим ногам твердыню! – подошёл к заключительной части своей речи Гимран. – Я хочу поднять кубок за человека, который подарил нам крылья и научил летать! За вас, Великий Наставник! Сияйте! Сияйте ярче солнца! А мы, как преданные тени, последуем за вами!

Последняя реплика громом разнеслась по помещению, подхваченная сотней голосов. Ёмкости с баснословно дорогим вином взлетели вверх, расплёскивая содержимое через края. Право слово, я даже немного смутился. Жаль, я не мог сказать братьям, что им не всегда предстоит оставаться моими тенями. Наступит день, и птенцы оперятся, чтобы полететь, но уже без меня…

Глава 2

– Медленно покажите руки и стяните с них все боевые кольца! – приказала Иерия. – Властью данной мне Благовестивым Леораном гран Блейсин, истинным правителем Южной Патриархии, я объявляю о наложении на вас уз следствия!

Лжепатриарх поёрзал на троне и неспешно потянулся. Он выглядел спокойно и невозмутимо, словно к нему каждый день врываются полторы сотни вооружённых воинов. Или… или будто бы самозванец их ждал…

– Вы не будете так добры прикрыть двери? – издевательским тоном осведомился он.

– Я сказала – снимите боевые кольца и покажите руки! – проигнорировала просьбу Серый Рыцарь. – В противном случае мы применим силу!

– Да я слышал-слышал, – небрежно помахал ладонью лжепатриарх. – Мне просто не хотелось, чтобы ваши крики разносились по всему дворцу.

Орденцы от этих слов изрядно напряглись. Раздался шорох стали, вынимаемой из ножен.

– Ваше поведение я расцениваю, как неповиновение! – объявила Иерия. – Братья, схватить его!

Последователи Сагариса разошлись полукругом, занимая пространство от стены и до стены, а затем медленно двинулись к самозванцу. Последний же плавным движением бывалого фехтовальщика поднялся с трона и призывно поиграл пальцами, унизанными перстнями. Только сейчас Иерия заметила, что лжепатриарх надел кольца на разные руки. Два на правую и два на левую. Плохо. Это означало, что он ими одинаково хорошо управляется во время плетения чар…

– Госпожа, пожалуйста, остановитесь!

Милария нор Гремон споткнулась, заслышав этот голос, и принялась рыскать взглядом по помещению. И очень скоро она увидела до боли знакомую плечистую фигуру, возникшую позади трона самозванца.

– Дракнар⁈ Что ты здесь делаешь⁈ – округлила глаза Иерия.

По рядам орденцев пронёсся гневный ропот. Они тоже узнали паладина.

– Будь ты проклят, грязный предатель, – пророкотал один из Судий, стоявший слева от Серого Рыцаря.

Картина сложилась очевиднейшая, однако нор Гремон не поверила своим глазам. Дракнар? Её верный и надёжный помощник предал Пятый Орден? Такого просто не могло случиться! Иерия ведь доверяла ему, как самой себе!

– Дракнар, подойди ко мне! – жёстко приказала пепельноволосая.

– Нет, – коротко мотнул головой паладин, подтверждая самые худшие опасения на свой счёт.

– Но… почему? – вмиг упал голос квартеронки.

– Потому что сейчас вы, госпожа Судия, действуете вопреки интересам Патриархии! – гордо расправил плечи предатель. – Вы позволили лжи темноликих отравить вашу душу. Разве вы не понимаете, что пляшете под их свирель? Когда-то наша благословенная Патриархия заплатила высокую цену, совершив ту же самую ошибку. И это едва не стоило нам всего! Вы понимаете, госпожа⁈ Страна продавала Капитулату своих детей в обмен на зерно! Зерно, которое мы испокон веков выращивали на этих землях и не знали в нём нужды даже в самые засушливые и неурожайные годы!

– Какая знакомая риторика, – сжала челюсти Иерия. – Ты практически слово в слово повторяешь одного известного мерзавца в железной маске.

– Именно поэтому я стою здесь, госпожа, а не подле вас, – дерзко ответил паладин. – Всё, что делает Маэстро, приносит моей стране славу и процветание! Попробуйте вспомнить, когда мы одерживали столь громкие победы?

– Дракнар, одумайся! – воскликнула милария нор Гремон. – Всё, чем ты восхищаешься, зиждется на лжи! Он не тот за кого себя выдаёт! Это не наш патриарх!

Палец квартеронки обличительно ткнул в сторону самозванца. Но помощника сей пассаж нисколько не убедил.

– Это всего лишь ваша убеждённость, – не спешил уступать паладин. – И я вполне допускаю, что та алавийка просто затуманила вам разум.

– Нет, всё не так, – покачала головой Иерия. – Послушай, Дракнар, этот человек – не Леоран гран Блейсин. Я знаю это!

– Откуда? – мрачно зыркнул предатель на бывших братьев по вере.

– Я давно это заподозрила. Первое подтверждение того, что трон захвачен самозванцем, я получила сразу после битвы под Арнфальдом. Тогда я спросила, помнит ли Его Благовестие о данной на годовщину пятого Восхождения клятве сохранить наш орден. Как ты понимаешь, настоящий патриарх никогда не обещал ничего подобного. А этот проходимец вдруг «припомнил» такой разговор.

– Сие каверзное вопрошание не является доказательством, – упрямо нахмурился Дракнар. – Многие люди склонны говорить то, к чему их подталкивают.

– Но не правители, – возразила Иерия. – И это не единственное свидетельство.

Серый Рыцарь устремила свой взор на самозванца, и на её лице залегли глубокие тени.

– Когда я принимала высший пост Пятого Ордена, то, как и все остальные Судии, приносила клятву на крови Его Благовестию. Помимо прочего, я зареклась не причинять умышленного вреда Леорану гран Блейсин и членам его семьи. А также ни при каких обстоятельствах не обнажать против своего господина оружия. Однако мои подозрения требовали проверки. И тогда я подгадала момент, когда рядом не окажется свидетелей и со всей силы оттоптала самозванцу ногу. Как ты понимаешь, Дракнар, будь это настоящий патриарх, боги бы меня покарали. Но вот все мы стоим, обнажив мечи, а ничего не происходит!

– Вам не хуже моего ведомо, госпожа, что клятва крови не является непогрешимой, – сложил руки на груди паладин. – Покуда человек искренне верит, что не нарушает её, то и наказания не последует. Припомните, сколько раз мы видели подобное воочию, когда судили клятвопреступников.

– Дракнар, прекрати отрицать очевидное! Мы – служители Сагариса! Поиск истины – это наше призвание! – вспылила пепельноволосая аристократка.

– Я помню, госпожа. Но я не желаю отведать истины, которая уничтожит и похоронит мою страну! Если такова воля бога мудрости, если такова цена справедливости, то я отрекаюсь от служения Сагарису!

Паладин без всяких колебаний дёрнул застёжку своего белоснежного плаща, украшенного символом распахнутого глаза, и сорвал его с себя. Полторы сотни орденцев, глядя на этот кощунственный жест, задохнулись от гнева и возмущения.

– Что ж, Дракнар, ты сделал свой выбор… – вытолкнула слова сквозь застрявший в горле ком Иерия.

– Да, сделал. И вас, госпожа, призываю к тому же. Не рушьте то, что приносит благо нашему народу!

– Это невозможно. Я должна узнать правду о судьбе Его Благовестия. Ибо клятва моя всё ещё со мной. Поэтому уйди в сторону, Дракнар, и отбрось ножны. Судить тебя мы будем позже.

– Такому не бывать, госпожа, – категорично отказался паладин. – Вы прекрасно знаете меня. Я буду драться за то, во что верю до последнего вздоха.

В качестве подтверждения своих слов, помощник Иерии одним ловким движением извлёк длинный полуторный меч и лихо крутанул его в ладони.

Милария нор Гремон уже собиралась отдать приказ братьям атаковать, но тут вдруг самозванец вышел вперёд и положил руку на перекрестие клинка Дракнара, вынуждая того опустить оружие.

– Ты храбр и предан своей стране, сын мой, – произнёс лжепатриарх. – И только я из всех присутствующих по достоинству способен оценить это. Поскольку мы с тобой похожи. Мы оба желаем Патриархии процветания и вечного благоденствия. Что же касается вас…

Самозванец развернулся к заполонившим зал орденцам, не демонстрируя ни страха, ни сомнений. Он вёл себя так, словно являлся неоспоримым хозяином положения.

– Ваше служение подошло к концу! – заявил проходимец, узурпировавший трон. – Вы не только показали себя беспросветными глупцами, но ещё и осмелились поднять мятеж в столь нелёгкое для государства время, когда мы сражаемся с проклятыми алавийскими ублюдками на подступах к Элдриму! Но я милосерден. Поэтому обещаю, что все, кто сейчас сложит оружие, получит шанс на искупление своей вины.

– Если ты не заметил, то твоё положение не располагает к подобным ультиматумам, – сухо прокомментировала Иерия.

– Это ты кое-чего не заметила, полукровка, – криво ухмыльнулся самозванец и жестом указал на Дракнара. – Сей мужчина, единственный достойный подданный Патриархии среди вашего сброда, предупредил меня о готовящемся заговоре. И только благодаря ему вы зашли так далеко, не скрестив ни с кем мечей. У меня было достаточно времени подготовиться. Имей я желание, то согнал бы сюда всех Безликих и дворцовую гвардию. Но не сделал этого. Так скажи, Иерия нор Гремон, почему же я так поступил? Я подскажу – потому что вы для меня не представляете никакой угрозы!

Лжепатриарх, не скрывая широкой кровожадной улыбки, вскинул руки, и его четыре перстня воссияли, формируя на гранях драгоценных камней магические конструкты. Однако Серый Рыцарь не стала ждать, когда он атакует. Своё боевое заклинание она спустила первой.

Золотистая стрела, оставляя шлейф из множества искр, устремилась от квартеронки к фигуре узурпатора. Но тот поразительно быстро успел возвести на её пути необычный колдовской щит, похожий на тот, которыми пользуются Безликие демоны. Остальные милитарии Пятого Ордена чуть запоздало, но тоже присоединились к Иерии. Они зашвырнули в самозванца почти десяток плетений, которые без труда продавили чужой купол.

«Хлоп!» Плёнка барьера лопнула подобно мыльному пузырю! Серый Рыцарь обрадовалась, но потом вдруг обнаружила, что за первым щитом уже стоит новый. Пожри Драгор этого подонка! Он слишком быстр!

Орденцы кинулись творить заклинания для нового залпа, совершенно не ожидая проблем от одинокого противника. Но тут энергетический барьер лжепатриарха развалился сам по себе. А сам он рванулся вперёд и махнул правой кистью так, словно стряхивал воду. С его руки в пришедших за справедливостью последователей Сагариса и в правду полетели какие-то мутные брызги. Иерия обманулась безобидным видом этих чар и потратила драгоценный миг на то, чтобы поразить узурпатора боевым плетением.

Момент, когда неопознанная субстанция попала на лицо Серого Рыцаря, совпал с мгновением её атаки. С обеих колец миларии нор Гремон сорвалось по огненному шару, но последнее, что она увидела – это как они распадаются на отдельные языки пламени и рассеиваются в воздухе, так и не достигнув цели. Проклятый самозванец снова успел перехватить брошенные в него конструкты!

Потом госпожа Судия выпала из схватки. Оказалось, что лжепатриарх окатил окруживших его орденцев какой-то жгучей слизью, которая нестерпимо жгла кожу. Иерии же совсем не повезло, ведь неизвестное вещество попало ей прямо в глаза. Пепельноволосая аристократка закричала от боли и попыталась рукой смахнуть ядовитую вязкую жидкость. Но сделала этим лишь хуже, потому что стоило только ей коснуться глаз, как зрение вообще потеряло чёткость. Видимо, слизь проникла слишком глубоко. И словно этого было мало, субстанция принялась разъедать ещё и пальцы.

Иерия упала на колени, неистово растирая лицо и ощущая, как с него пластами слезает кожа. Она слышала, как рядом вопили её соратники, но ничем не могла им помочь. Самозванец, да будет вечно проклято его настоящее имя, с ходу взял такой невообразимый темп схватки, что орденцы растерялись и в первые же мгновения понесли потери.

– А-а-а-а! Мои глаза! Глаза! – истошно орал где-то рядом Судия Таррон.

– Держитесь братья, не сдавайтесь! – нашла в себе силы прокричать квартеронка. – Главное, схватите узурпатора!

Однако то, что она видела сквозь мутную пелену жгучей слизи и слышала, не внушало надежд. Неясные силуэты, вспышки, крики и стоны раненых. Потом что-то тёплое плеснуло на Иерию, и она до жути испугалась, что это опять та мерзкая субстанция. Но нет, это оказалась всего-навсего чья-то кровь…

– Госпожа, я помогу вам! – пробился сквозь грохот атакующих плетений голос кого-то из братьев по вере. – Обопритесь на меня, я вас выведу!

– Что… почему… куда ты меня тащишь? – непонимающе воскликнула Серый Рыцарь, слепо шаря руками перед собой.

– Подальше отсюда! Мы не можем одолеть его! Самозванец только что сразил последнего милитария Пятого Ордена! Остались лишь вы!

От таких известий у миларии нор Гремон подкосились ноги, и она с металлическим лязгом опустилась на колени.

– Я не могу уйти и бросить своих братьев, – проговорила она, не будучи до конца уверенной, что собеседник её слышит.

– Госпожа, прошу вас, идём! – надрывался голос над самым ухом.

– Нет! Я не оставлю свой орден! Скорее, стань моими глазами! Укажи, где находится узурпатор!

Соратник пепельноволосой аристократки недолго поколебался, а потом она ощутила, как чужая рука подхватывает её запястье и куда-то направляет.

– Он прямо там, госпожа.

– Нет, не так! – сокрушённо выдохнула Иерия.

Её зрение упало уже до такой степени, что она могла различать только яркие вспышки заклинаний, разбрасываемые самозванцем.

– Держи мою руку мягче! – принялась инструктировать Серый Рыцарь. – Вытяни её в сторону цели. Представь, что направляешь подзорную трубу, но делай это мягко, словно водишь кистью по листу. Когда увидишь, что над кольцом засияет огненное воплощение, не вздумай сдвинуть моё запястье! Ты всё понял?

– Да, госпожа…

Наводчик принялся дотошно следовать указаниям. И, по ощущениям Иерии, исполнил он всё довольно точно.

– Готово! – азартно выкрикнул собрат по вере. – Теперь вы можете… хр-р… кха-кха… блх-р-р-буа…

Что-то просвистело мимо уха аристократки и с чавканьем вонзилось в её товарища. Тот забулькал, захлёбываясь кровью, и его ладонь соскользнула с запястья Судии. Всё что смог брат сделать перед смертью – это постараться не сбить озарённой прицел. И миларии нор Гремон оставалось только молиться, чтобы смерть её братьев не была напрасной…

Боевой конструкт сорвался с перстня, громыхнул взрыв, однако Иерия не понимала, попала она или нет. Проклятая слизь разъела глазные яблоки до такой степени, что теперь даже всполохи заклинаний казались ей бледными пятнами, едва пробивающимися сквозь мутную толщу низкокачественного стекла. Но сразу же после этого настало затишье. Звучали только стоны раненых и частое хриплое дыхание сгорающих в предсмертной агонии братьев. Слишком высокую цену заплатил Пятый Орден за этот бой. Серый Рыцарь даже приблизительно не могла сказать, скольким посчастливилось уцелеть. Но так обычно и происходит. Истина редко когда падает прямо в подставленные ладони. Чаще всего за неё приходится немало выстрадать…

– Ты промазала, полукровка, – вдруг раздался издевательский голос совсем рядом.

Иерия встрепенулась и попыталась атаковать вслепую. Но презренный самозванец её опередил. Его боевое плетение рассекло сталь латных наручей, прорезало плоть и перебило лучевые кости. Боли практически не было. Аристократка просто перестала чувствовать собственную руку, а мгновением позже услышала, как что-то глухо шлёпнулось на залитый свежей кровью пол. Это было разгромное поражение. Но самое позорное – Пятый Орден проиграл всего одному единственному человеку… как? Как такое могло произойти⁈ Почему Сагарис оставил своих верных слуг⁈

– Даже висельникам принято давать последнее слово. Тебе есть, что сказать? – прозвучало над головой Иерии.

– Можешь убить меня прямо сейчас, – выплюнула пепельноволосая. – Мою душу греет мысль, что ты заплатишь за всё, и очень скоро!

– Да ну? – недоверчиво хмыкнул самозванец.

– Вот и увидишь. Я шла сюда, предвидя и такой исход. Если до заката я не вернусь в кельи ордена, то оставленное мной послание станет достоянием всей столицы! В нём я подробнейшим образом изложила все свои подозрения. Будь уверен, каждая знатная фамилия в Арнфальде узнает о ваших с Маэстро подлых трюках!

– Хм… и, разумеется, говорить, кто владеет этим секретом, ты не собираешься? – полуутвердительно осведомился лжепатриарх.

– Никогда! Пытай, терзай, режь меня на куски – я ничего не скажу тебе! Я уйду, сохранив свою веру и сдержав клятву перед истинным господином! А ты… вы все, вместе с остальными демонами, будете низвергнуты в тёмные пучины бездны, откуда и вылезли!

Иерия говорила с таким жаром, что её фанатичная вера и убеждённость в собственной правоте сумели заглушить даже нестерпимую телесную боль. Этот порыв был самым восхитительным ощущением, которое ей довелось испытывать в жизни. Настоящим откровением. Когда узы плоти уже ослабли, и душа смогла, наконец, расправить белоснежные крыла, так долго сдерживаемые телесной оболочкой. Да, пускай она проиграла. Но её смерть станет почвой, из которой взойдет семя Истины. Да будет так!

– Что ж, другого я от тебя и не ожидал, сумасшедшая полукровка, – раздражённо цыкнул самозванец.

Тотчас же что-то ткнулось в латную кирасу Серого Рыцаря. Ей почудилось, как неведомая сила выворачивает её грудную клетку наизнанку, а потом твёрдый мраморный пол встретил обезображенное едкой слизью лицо аристократки. Иерия нор Гремон умерла. Но свой последний вздох она испустила с улыбкой на устах.