Текст книги "Клад острова Морица"

Автор книги: Михаил Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Но есть цифры и другого рода. В том же Сосновском лесхозе ежегодно – конечно, главным образом, летом – регистрируют в среднем 67 возгораний леса. Половину их лесная охрана и воздушные пожарные гасят сразу же. Но остальные мелкие очаги огня успевают разрастись в «костры» площадью до пяти гектаров, а три процента возгораний вызывают пожары, уничтожающие лес на десятках гектаров.

Основная причина этих печальных происшествий – небрежное обращение с огнем. Если к этому добавить, что иной турист рубит деревья на дрова, ломает лапник для подстилки в палатку, то станет понятным полушутливое замечание, кажется, польских социологов, что один «дикий» турист приносит примерно столько же ущерба растительному покрову, сколько четыре козы. (Между прочим, специалисты утверждают, что именно козы превратили часть Африки и юго-западной Азии в полупустыни.)

Работники лесного хозяйства испытывают к туристам сложные чувства. С одной стороны, им понятно стремление горожан отдохнуть под сенью сосен и елей, на берегах озер и ручьев. Они согласны, что побыть в лесу и не посидеть у костра – значит лишить себя чего-то поэтического, надолго запоминающегося. Они подчеркивают высокую сознательность подавляющего большинства современных туристов: в лесах Сосновского лесхоза, как уже говорилось, в субботу и в воскресенье бывает до 150 тысяч горожан, а случаев, когда за эти два дня кто-то не загасил костер, бросил в траву горящую спичку или папиросу – всего лишь 4–5. Да, говорят лесники, ничтожен процент несознательных.

Но это с одной стороны. А с другой – все больше едет в лес туристов, все чаще звенят топоры в ельнике и сосняке, загораются костры, и все чаще огонь, вырвавшись из-под надзора, лиходействует в борах. В Сосновском лесхозе есть карта, на которой отмечены все случаи возгорания леса за десять лет. Излюбленные туристами места видны сразу – они усеяны красными точками бывших пожаров. А вокруг озера Лугового – одного из самых красивых в этом районе – красная сыпь лежит всплошную.

Впрочем, о пожарах у озера Лугового теперь надо говорить в прошедшем времени. Дело в том, что несколько лет назад директор лесхоза С. М. Головин, проанализировав те явления и процессы, о которых упоминалось выше, решил помочь туристам… в разведении костров и устройстве биваков.

В окрестностях озера работники лесхоза оборудовали по всем правилам пожарной безопасности несколько мест для разжигания костров. Сложили дрова – отходы деревоперерабатывающего завода. Вокруг кострищ поставили чурбаки, положили полуобтесанные бревна – так сказать, табуретки и лавки. Прикатили (для облагораживания «интерьера») несколько валунов. И стали ждать, что будет.

Ничего плохого не случилось. Одни безымянные туристы сменяли других, но все они разводили костры только в отведенных местах. Лес не рубили, а пользовались дровами, причем весьма экономно. Стоянки, как правило, содержали в чистоте. Ни один чурбак не был не только расколот, но даже поврежден ножом.

Вскоре по проектам выпускника Высшего художественно-промышленного училища имени В. И. Мухиной архитектора Н. Е. Михайлова были сооружены новые биваки – с живописными дощатыми шалашами, навесами для хранения имущества и дров, с очагами для приготовления пищи, с настилами для разбивки палаток, мостками, ведущими к воде.

Всего в лесу вокруг озера Лугового оборудовано 20 стоянок. Все они туристам нравятся.

Ну, а нравится ли цивилизованный турист лесникам? Очень! Эксперимент, проведенный Сосновским лесхозом, полностью оправдал себя. Благоустроенная стоянка – надежное средство, позволяющее ослабить противоречие между стихийным процессом развития туризма и интересами сохранности лесов. Достаточно сказать, что на территории, прилегающей к озеру Луговому (около тысячи гектаров), за последние годы не было зарегистрировано ни одного пожара.

Выход, найденный из, казалось бы, безвыходного положения, вдохновляет работников ленинградского лесного хозяйства на новые поиски и эксперименты. Для удешевления строительства биваков и создания больших удобств отдыхающим намечается использовать типовые элементы и конструкции – щиты, решетки, брусья. Из них легко соорудить и навес, и домик, и помост, и лесную мебель. Главное же, в зависимости от капризной ленинградской погоды и собственных вкусов, сами туристы могут быстро перестроить бивачные сооружения: для этого им достаточно вспомнить, как в детстве играли в кубики и строили из них домики.

Особое значение специалисты придают выбору мест для размещения стоянок. Учитываются ландшафтные особенности, изучаются районы постоянного скопления туристов, исследуются даже кострища. Где следов от костров много, где огонь разводится несколько лет подряд, там прежде всего и намечается оборудовать привалы: сюда отдыхающие обязательно придут.

Лесные стоянки теперь построены еще у двух озер, соседствующих с Луговым, а также в Кингисеппском, Тосненском районах, у поселка Рощино. В ближайшее время планируется благоустроить более 800 мест отдыха. А всего в Ленинградской области будет сооружено около 12 тысяч биваков. В Ленинградском областном управлении лесного хозяйства надеются, что это приведет к дальнейшему сокращению количества лесных пожаров. А значит, окупятся и затраты.

Здесь следует добавить, что затраты эти сравнительно невелики: один лагерь (в зависимости от сложности сооружений) обходится государству от 50 до 700 рублей. Но при массовом строительстве расходы станут ощутимыми. Лесники придумали выход: надо заинтересовать профсоюзные организации объединений и предприятий города и области так, чтобы они взяли на себя часть этих затрат. Дело пошло бы скорее, а заводы и производственные объединения могли бы получить «собственные» зоны отдыха туристов, включающие крупные массивы лесов, рек, озер.

Но пока работники леса ведут переговоры с профсоюзами и предприятиями, на зеленые массивы продолжают обрушиваться беда за бедой. Четыре-пять безответственных туристов для владений того же Сосновского лесхоза – это не так уж мало. Особенно в засуху.

Пожарные не в состоянии успеть к каждому вновь возникшему очагу пожара. И пламя разгорается.

Лес горит! Испокон веку считается это в народе страшной, общей для всех бедой. Жители лесных деревень и сел бросают все дела и спешат навстречу огню. На борьбу с пожаром мобилизуют всю наличную технику, тратят огромные средства. Любой ценой пламя в лесу должно быть остановлено и ликвидировано! Но в большую сушь и этой «любой цены» оказывается мало. И тогда остается одно – не пустить в лес тех четырех или пятерых туристов-поджигателей. Но как их узнать?

У станции выставляются заслоны, по боровым дорогам курсируют патрули, радио, газеты оповещают население о сложившемся положении…

Только такие меры, напоминающие военное время, и помогли Ленинграду в последние сухие годы уберечь от гибели свое роскошное «зеленое ожерелье». А если б не это…

Мне приходилось видеть пожары в поистине драгоценных сибирских лесах.

…Вот уже несколько часов наш самолет кружит над тайгой. Огромные – насколько глаз хватает – плоские пространства черным-черны: здесь недавно с треском и воем прокатилась огненная волна, смыла траву и кустарники, выворотила из земли березы и сосны и разбросала, рассыпала, как спички, их обугленные стволы по бесконечной гари.

Всю осень над великой сибирской равниной не было дождей. Солнце все высушило так, что оброни с папиросы искру – и задымило, заполыхало, побежало по земле пламя, словно она усыпана порохом.

Патрульные самолеты Западно-Сибирской базы авиационной охраны лесов только успевали поворачиваться: засекут один очаг, сбросят группу парашютистов-пожарных, а уже в другом месте появился дым, и надо доставлять парашютистов туда, чтоб они душили пламя, пока оно не разохотилось.

А потом вдруг поднялся ветер. Сразу, в один день, в северных таежных районах Новосибирской области вспыхнуло десятка полтора пожаров. Но ни над одним из них не раскрылись белые парашютные купола, – ветер превышал все допустимые для прыжков нормы. Огонь беспрепятственно распространялся по болотной траве. Навстречу ему были брошены вертолеты с десантниками. Два очага удалось локализовать – окружить полосой вспаханной, перекопанной земли, направить против огненного фронта встречный пал, забить метлами кромку огня на наиболее опасных направлениях.

Ветер все крепчал. К утру на открытых болотных пространствах огненные валы катились со скоростью 10–15 километров в час.

На помощь районам, терпевшим бедствие, из других мест перебросили большую группу парашютистов. Но они вынуждены были сидеть в бездействии, – ветер достиг такой силы, что уже не могли подняться и вертолеты.

Через три дня стало тише. Появилась возможность ввести в действие парашютистов. Однако к этому времени пожары в Северном, Колыванском, Чулымском, Убинском районах уже охватили огромные площади в сотни гектаров. Пока парашютисты боролись с одним огненным языком, другие успевали так разрастись и распространиться так далеко, что их невозможно было догнать. Шлейф дыма затопил не только улицы Новосибирска, но и дотянулся до Барнаула, перекрыв расстояние в 300–400 километров.

Сотни работников лесхозов и совхозов, колхозников, используя тракторы с плугами и канавокопателями, бульдозеры, километр за километром прокладывали на пути огня минерализованные полосы – канавы, перерезающие слой травы и торфа до негорючего глинистого или песчаного основания. Работники только одного Михайловского лесхоза за несколько напряженнейших дней проложили 150 километров противопожарных полос шириной от полутора до десяти метров.

Неподалеку от деревни Королевки мощный огненный фронт двинулся к кедровому лесу. Наперерез ему смогли направить только инструктора парашютно-пожарной службы А. Вершинина и парашютиста А. Гафурова. За считанные часы они проложили с помощью взрывчатки пятикилометровую канаву. Пламя ушло на болото.

С патрульного самолета, обнаружившего в таежной глуби новый, быстро распространявшийся очаг, выбросилась группа, руководимая инструктором парашютно-пожарной службы В. Лапиным. Через день сюда было заброшено еще семь человек – группа П. Ефремова. В пересохших болотах не было воды не только для тушения пожара, но и для питья. Кончилось продовольствие: из-за дыма, застилавшего всю округу, несколько дней сюда не могли прорваться ни вертолеты, ни самолеты. Но люди оставались на посту, вели неравный бой с пожаром. Среди этих мужественных людей были две девушки-парашютистки – Ольга Ипатьева и Эльвира Лященко.

Стихия неистовствовала. Огонь перепрыгивал через канавы, проползал под ними по оставшемуся слою торфа (иногда на глубине полутора-двух метров) и двигался дальше. Да еще ветер, хоть он и ослаб, вдруг стал резко менять направление, пламя кидалось туда, где его не ждали, – на сенокосы, деревни. Запылали копны, не опаханные своевременно. Рушились, не устояв на обгорелых корнях, сосны и березы. Теперь некоторые пожары измерялись тысячами гектаров.

В районы бедствия были стянуты парашютисты чуть ли не со всей Западной Сибири. Запрошены подкрепления из Перми и Архангельска…

Полмесяца шла схватка с огнем. Многие очаги удалось ликвидировать, другие – приглушить. Но полностью капитулировали пожары лишь после того, как над тайгой пролился дождь.

– У огня, ворвавшегося в лес, свой норов, свои особенности, – говорили мне бывалые воздушные пожарные, когда наконец хлынули с неба спасительные струи и можно было вздохнуть свободно. Мы беседовали на временном аэродроме в двух шагах от навеса, но парашютисты, только что вернувшиеся из леса, никак не хотели идти под крышу, предпочитая оставаться под дождем.

– Если очаг небольшой, если огонь еще не обнаглел, с ним, действуя быстро и решительно, легко справляются два-три человека: захлестывают метлами пламя (воды ведь в сухом лесу не найдешь), тлеющие головешки перебрасывают туда, где уже все выгорело, занявшиеся стволы перепиливают и горящую часть тоже волокут на пожарище. Если огонь захватил несколько гектаров, людей нужно много. Победить большой пожар вручную нельзя, требуются тракторы, плуги, бульдозеры, взрывчатка. Вертолеты, оборудованные водяными баками, могут помочь. Но когда пожар охватил свыше двухсот гектаров леса, погасить его невозможно. Вот если бы у нас были на вооружении дирижабли – мы все надеемся, что будут, – тогда можно было бы. Они же способны брать на борт десятки и сотни тонн воды! Но их пока нет, и нам остается только сдерживать, где можно, наступление огня и ждать, не догадаются ли на небесах повернуть тот рубильник, который включает дождь. Узнать бы, где этот рубильник – мы до него уж добрались бы и нажимали, когда очень припечет!

Фантазировали сибирские пожарные, поглядывая воспаленными глазами в небо (не разогнало бы тучи!), и подставляли чумазые, закопченные лица прохладным каплям. Ни они, ни я не подозревали, что то, о чем они тогда говорили, вовсе не фантазия, что в далеком Ленинграде ищут «тот рубильник» и, более того, уже нашли его. Правда, на самом деле оказалось, что это вовсе не рубильник, а обыкновенный ракетный пистолет. Надо просто нажать спусковой крючок – и на таежный пожар хлынет дождь.

Как выжать облако?

Не только лесные пожарные – многие люди издавна мечтают о том, чтобы научиться управлять погодой. Озабочены этой проблемой и ученые Главной геофизической обсерватории имени Воейкова. Еще в тридцатые годы под руководством профессора В. Н. Оболенского делались попытки воздействовать на атмосферные процессы. Но знания, которыми в то время располагала наука, были недостаточными, поиски способов управлять погодой велись почти вслепую, и существенных результатов получить не удалось.

После окончания Великой Отечественной войны научные работы в этой области возобновились. Но теперь главные усилия ученых сосредоточились не на управлении атмосферными процессами, а на изучении их. За жизнью и «поведением» облаков следили радиолокаторы, к ним поднимались шары-зонды с приборами, специально оборудованные самолеты. Удалось получить много фактических данных о строении облаков, об их возникновении и развитии. Это дало возможность понять, какие именно процессы происходят в воздушном океане. Имея эту основу, уже можно было думать о том, чтобы вмешиваться в атмосферные явления на практике. Началась разработка методов борьбы с туманами. Потом, когда стало ясно, как образуется в облаке град, удалось разработать стратегию и тактику «военных действий» против этого бича земледелия.

Идеи, родившиеся в Главной геофизической обсерватории, давно уже вышли за ее стены. Теперь этими проблемами занимаются сотни научных сотрудников по всей стране – в Институте геофизики Академии наук Грузинской ССР, Высокогорном геофизическом институте, Центральной аэрологической обсерватории и в других исследовательских учреждениях. Сегодня борьба с градом стала не столько научной проблемой, сколько делом повседневной практики. В Грузии, Средней Азии, Молдавии, Крыму организованы противоградовые посты, которые обстреливают снарядами и ракетами опасные облака и, как правило, обезвреживают их, защищая от градобития массивы денных сельскохозяйственных культур.

В последние годы специалисты обсерватории, используя накопленные знания о строении облаков и о процессах, происходящих в них, сосредоточили усилия на том, чтобы научиться искусственно вызывать дождь. И можно утверждать, уже научились. Нет, методы борьбы с засухой не созданы. Речь идет о тушении крупных лесных пожаров с помощью облаков, из которых «отжимают» воду. Исследования вступили в стадию широкого практического использования.

Можно удивляться, с какой быстротой предложения ленинградских ученых становятся делом производственной необходимости, завоевывают себе все больше и больше сторонников, но факт остается фактом: по данным органов авиационной охраны лесов, за несколько последних лет использование искусственного дождя для тушения пожаров увеличилось во много раз, и сейчас с помощью этого метода удается гасить или заглушать огонь на территории 100 тысяч и более гектаров ежегодно, спасать лес стоимостью во многие миллионы рублей.

Но как же все-таки во время засухи (ведь именно в сушь горит лес!) получают этот искусственный дождь? Откуда он берется?

– Это, в общем-то, несложно, – утверждают сотрудники Главной геофизической обсерватории. – Были бы подходящие облака. А «выжать» из них воду, как показывает наш, теперь уже немалый, опыт, можно почти всегда. Надо в верхнюю, переохлажденную часть облака, где температура минус шесть – минус восемь градусов, забросить пиропатрон, в составе которого имеется реагент (обычно это йодистый свинец или йодистое серебро). При горении пиропатрона реагент переходит в пар и тут же, охлаждаясь, образует мельчайшие кристаллики. Из одного грамма йодистого свинца получается до миллиарда кристалликов. На каждом из них начинают конденсироваться пары воды – возникают ледяные кристаллы. Они растут очень быстро. Если при естественном развитии облака для возникновения капель требуются многие десятки минут и даже часы, то для роста кристаллов нужно всего несколько минут. Они становятся тяжелыми и падают сквозь облако. По дороге сталкиваются с капельками воды, еще больше увеличиваются, тают в теплой части облака и в конце концов в виде дождя выпадают на землю. На весь процесс – от момента введения реагента до начала дождя – нужно всего 12–15 минут.

Для того чтобы все произошло именно так, необходимо соблюсти лишь одно непременное условие – найти подходящее для обработки облако. Оно должно быть достаточно мощным, то есть иметь «толщину» не менее двух с половиной километров. Если воздействовать на облака менее мощные, то при введении в них реагента они либо рассеиваются, либо дают очень слабый дождь, который не имеет никакого практического значения.

Из сравнительно небольшого плотного облака площадью, например, в четыре квадратных километра выпадает несколько миллиметров осадков на площади 1000 гектаров и более. Этого достаточно, чтобы погасить слабый пожар на значительной территории. Более мощное облако дает гораздо больше воды. На сильные пожары приходится воздействовать с помощью облаков и дождя по нескольку раз.

Такова, так сказать, теория вопроса. На практике же, пока не закончены эксперименты и исследования, все выглядит следующим образом. Общее руководство новым делом взял на себя Ленинградский научно-исследовательский институт лесного хозяйства. Организацию работы, оперативные мероприятия осуществляет Центральная станция авиационной охраны лесов. На Геофизической обсерватории лежит научно-методическое руководство. При базах авиационной охраны лесов в Красноярском крае, Якутии, на Дальнем Востоке, в Иркутской области создаются специальные отряды, в которые наряду с производственниками входят и ученые.

Составляется прогноз развития облачности. И туда, где должны появиться облака, вылетает специальный самолет. Его первая задача – обследовать район лесного пожара, найти подходящее облако. Оно должно, понятно, находиться в той стороне, откуда дует ветер, причем на таком расстоянии от очага, чтобы его путешествие к пожару заняло минут тридцать.

Но вот специалисты выбрали нужное облако. Самолет подходит к нему вплотную. Из ракетницы производят выстрел так, чтобы пиропатрон обязательно попал в верхнюю часть облака. Пока в белом плотном тумане будут происходить те процессы, о которых уже говорилось, облако приплывет к пожару, и дождь хлынет на огонь. Если имеется несколько подходящих облаков или даже целая гряда, обстреливают их все: чем больше будет обрушено на очаг воды, тем надежнее он будет затушен.

После этого самолет опускается вниз, его экипаж наблюдает за тем, что происходит с облаком, подводит итоги работы: где выпали осадки, сколько их, какова точность расчетов. Одновременно ученые ведут исследования, необходимые для дальнейшей разработки теории искусственного осадкообразования, уточняют такие особенности новой технологии, как выбор реагента, расчет его расхода, предвидение эффекта воздействия.

Напрашивается вопрос: а если в районе пожара нет облаков? Тогда ничего сделать нельзя. Конечно, можно, в принципе, увеличить количество влаги в атмосфере и тем способствовать образованию облаков. Представьте себе такую картину. Мы испаряем воду из озера или реки, дожидаемся появления облака, и, когда оно приплывает в нужный район, стреляем в его верхнюю часть из ракетницы. Осуществляем, так сказать, транспортировку больших количеств воды к месту пожара с помощью воздуха. Но пока это – чистая фантастика. Для испарения воды необходимо грандиозное количество энергии, что невообразимо дорого.

Впрочем, может быть, когда-нибудь все же будут найдены приемлемые для практики способы решения этой задачи. Скажем, известно: почти всякий более или менее серьезный лесной пожар образует над собой облако. Правда, пока оно разовьется, достигнет необходимой стадии, оно уже уйдет из района пожара и использовать его здесь будет невозможно. Но оно может пригодиться (и такие случаи, наверное, бывали, только о том никто не подозревал) для гашения другого очага, лежащего на пути следования этого, рожденного огнем облака. Следовательно, если на определенном расстоянии и в нужном направлении от не поддающегося тушению пожара разжечь большой костер, который создаст сильный восходящий поток воздуха, то образуется облако, оно поплывет, созревая по дороге, к месту назначения и прольется над огнем…

Но не будем поддаваться игре воображения, вернемся лучше к реальным задачам, решаемым учеными Главной геофизической обсерватории. Побеседуем с заведующим отделом физики облаков и активных воздействий профессором Николаем Сергеевичем Шишкиным.

Если есть способы пресекать возможность выпадения града, если мы можем вызывать дождь, то нельзя ли прекращать или предотвращать ливни? Ведь от них бывает не меньше вреда, чем от огня – и лесу, и садам, и особенно посевам.

– Подобные исследования мы тоже ведем, – рассказывает Николай Сергеевич. – Ослаблять осадки бывает так же важно, как и усиливать их. Мы уже проводили опыты в Казахстане, в районе Алма-Аты, когда этому городу угрожали сели. Но потом эти работы были приостановлены: с помощью взрыва построена огромная плотина, которая обезопасила Алма-Ату.

Теоретические изыскания и эксперименты позволяют утверждать, что предотвращать сильные ливни практически возможно. Дело в том, что сильные осадки обычно выпадают из атмосферных фронтов, которые сосредоточены над небольшой площадью земной поверхности. Так что за ними вполне можно наладить наблюдения и, в случае нужды, подвергнуть их воздействию с самолетов или с помощью ракет и снарядов. Надо ввести в облачную гряду реагент и вызвать дождь тогда, когда он еще не начался естественным образом. В результате такой искусственной стимуляции будет уменьшено испарение с поверхности земли, ослаблены восходящие потоки воздуха, которые и способствуют росту облака, пополняют его влагой. Атмосфера, через которую падает дождь, становится устойчивой, а следовательно, исчезают условия, необходимые для развития облаков. Одним словом, вызвав преждевременный слабый дождь из опасной облачности, мы можем не допустить ее развития до той стадии, при которой из нее сами хлынут мощные потоки воды.

Когда мы проводили эксперименты в районе Алма-Аты, нам удавалось «срезать» пики осадков, предотвращать сильный дождь. Но эти работы пока развиты слабо, нужно продолжать исследования. И я думаю, что через несколько лет мы сможем ответить на практический вопрос: при каких обстоятельствах и как воздействуя на дождевую гряду, можно вызвать ослабление осадков или, наоборот, их усиление.

– А чем надо воздействовать на облака в этом случае?

– Тем же самым йодистым свинцом или йодистым серебром.

– Странно, – пытаюсь я разобраться в услышанном. – Значит, получается, что с помощью одного и того же средства можно помешать выпадению града, вызвать дождь и предотвратить сильный ливень?

– Совершенно верно: реагент один. Но методика его применения – разная.

Наконец меня озаряет:

– Ну да: в градовое облако палят из орудий, а в дождевое – из ракетницы…

– Дело даже не в том, из чего палят, а в том, куда палят и сколько выпаливают. Точно так же, как и с лекарствами: одна доза дает один результат, другая – противоположный. При борьбе с градом в облако вводят большое количество реагентов, иногда килограммы или даже десятки килограммов. В градовом облаке важно создать как можно больше частиц, на которых будут конденсироваться пары воды. Тогда эти искусственные градинки будут мелкими, в облаке не хватит воды для образования крупных кусков льда, и на виноградники выпадет либо «крупа», либо дождь. А вот чтобы вызвать дождь из обычного облака, нужно всего несколько десятков граммов реагента: количество частиц должно быть не слишком велико, чтобы воды хватило на образование полновесных капель.

– Коль разговор зашел о «секретах фирмы», у меня есть еще несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– Сколько пиропатронов тратят на среднее облако, чтобы вызвать дождь?

– Часто достаточно одного. В нем содержится десять– пятнадцать граммов реагента. Стоит такой заряд несколько копеек. А может погасить пожар, захвативший многие гектары леса.

– Не вредны ли применяемые сейчас реагенты для растений и животных?

– Что ж… Полезными их не назовешь. Но они используются в небольших количествах, так что это практически никак не сказывается ни на чистоте атмосферы, ни на состоянии почвы. Тем не менее ученые ищут новые вещества, которые даже в случае очень широкого применения не могли бы накапливаться в почве и вредно воздействовать на растения. Раньше мы пытались применять твердую углекислоту. Как говорится, и дешево и сердито. Но она во многих отношениях неудобна для практического использования. Сейчас создан очень перспективный препарат – мельчайший порошок сернистой меди. Идут поиски и среди органических веществ.

– Иногда можно слышать опасения, что если человек изучит атмосферные процессы и овладеет ими так, что будет устраивать «погоду по расписанию», на Земле, дескать, станет очень скучно жить. Что вы думаете по этому поводу?

– Управлять погодой можно по-разному. Можно приносить пользу. Это, я считаю, не скучно. Можно так регулировать процессы в атмосфере, что всем будет лучше жить.

Но хотелось бы подчеркнуть одно: нельзя рассчитывать на то, что мы когда-либо сможем вызывать любой процесс в любых условиях, словно по мановению волшебной палочки. Это, конечно, наивные представления. Даже когда мы поднимемся еще на несколько ступеней в своих знаниях и технических возможностях, далеко не всегда можно будет заставлять атмосферу подчиняться нам. Необходимо прежде всего, чтобы природа была готова откликнуться на наши желания и притязания. А она часто не расположена к этому. И тогда сделать ничего нельзя.

Коротко говоря, исследования, подобные нашим, да и многие-многие другие могут дать положительный результат только в случае разумного сотрудничества человека с природой. Нельзя допускать насилия над природой – это ничего хорошего не принесет. Ни ей, ни, тем более, нам.