Текст книги "К далеким берегам"

Автор книги: Михаил Муратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

«Государи, у коих сухопутное войско есть, а флота нет, одну руку имеют, а владеющие флотом – обе», любил говорить Петр.

Он продолжал строить флот и заботился о подготовке русских морских офицеров.

Когда Беринг приехал в Россию, командирами на русских военных судах обычно были голландцы, датчане и другие моряки, вызванные из-за границы. Через двадцать лет уже половина командиров состояла из русских моряков, и число их непрерывно увеличивалось. Беринг выучился говорить по-русски и сжился с русскими людьми.

Старший помощник Беринга, лейтенант Мартин Шпанберг, тоже был родом датчанин, но не походил на своего соотечественника. Лейтенант Шпанберг был самоуверен, напорист и груб. Зато он был деятелей и настойчив, а эти качества были очень нужны в трудном и далеком путешествии.

Второй лейтенант, Алексей Ильич Чириков, был скромный и серьезный молодой моряк. Он окончил Морскую академию, как называлось военно-морское училище, основанное Петром, и уже сам стал там преподавать, но вдруг получил назначение в экспедицию.

Как почти все русские морские командиры того времени, лейтенант Чириков не раз читал учебник географии Гибнера, переведенный на русский язык и напечатанный по повелению Петра. У этой книги было длинное и неуклюжее заглавие: «Земновод-

него круга краткое описание из старые н новые географии». Однако она давала простые и толковые ответы на многие вопросы о разных странах и городах. Но о Сибири в ней сообщались самые сбивчивые и путаные сведения. А на вопрос: «Какие воды около Америки?», следовал ответ: «К северу есть великое мерзлое море и тамо не можно знать, где матерая земля пресекается, ибо ради великой стужи неможно дале пройти».

Корабли перед Петербургом.

С гравюры первой четверти XVIII века.

Теперь Чириков должен был сам отправиться надолго в Сибирь, о которой так мало знали европейские ученые, и установить, где кончается Американский материк на северо-западе.

Чириков был на хорошем счету в Петербурге. Он мог сделать здесь легкую и блестящую карьеру. Приходилось от этого отказаться ради тяжелого, долгого п опасного путешествия. Однако оп принял новое назначение с такой же готовностью выполнить долг, с какою брался за каждое дело.

Адмиралтейств-коллегия постановила послать с Берингом небольшой отряд из тридцати трех человек. В него вошли матросы, плотники, конопатчики и другие мастеровые люди.

К экспедиции прикомандировали гардемарина Чаплина. Как и другие юноши, окончившие Морскую академию, он должен был долго служить в чине гардемарина, прежде чем стать офицером.

Гардемарины приравнивались к солдатам гвардии и исполняли все приказания офицеров, как матросы. Но капитан и лейтенанты обязаны были заниматься с ними в определенные часы, практически подготавливая из них командиров.

«Молодой отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспокоен, подобно как в часах маятник», сказано было в маленькой книжечке «Юности честное зерцало», напечатанной по повелению Петра Великого, чтобы дать правила поведения молодежи. Чаплин был так деятелен, исполнителен и работящ, как будто никогда не забывал этого наставления.

Из адмиралтейских складов отпустили инструменты, корабельное оборудование и разные материалы, тяжело нагрузив двадцать пять саней.

Двадцать четвертого января обоз экспедиции тронулся в путь. А через четыре дня умер Петр Великий. Однако начатое по его повелению дело не остановилось. Растянувшись длинной вереницей, обоз шел медленно, но неуклонно вперед по дороге, которая вела через Вологду, Великий Устюг и Сольвычегодск на Урал, а оттуда в главный город Сибири – Тобольск.

В середине марта Беринг и его спутники прибыли в Тобольск. Здесь жил губернатор, управлявший Сибирью. Его губерния была больше, чем все государства Западной Европы, взятые вместе, но жителей в ней было очень мало. По берегам рек и в= лесах жили и кочевали отдельными семьями и родами остяки, тунгусы и другие коренные обитатели Сибири. В разных местах, от Иртыша до Охотского моря, стояли на большом расстоянии друг от друга русские поселки^ городки и остроги.

Только очень немногие города насчитывали несколько сот домов. А маленькие ямщичьи поселки, расположенные в сорока-пятидесяти верстах друг от друга вдоль дороги, которая шла от Тобольска на восток, часто состояли всего из пяти-шести изб. Поэтому перевозить через Сибирь сухопутным путем значительные грузы, для которых требовалось много лошадей, было почти невозможно.

Приходилось пользоваться тем, что большие сибирские реки – Обь, Енисей, Лена – своими притоками близко подходят одна к другой. На лодках и барках – дощаниках – плыли из

Город Тобольск,

С голландской гравюры начала XVIII века..

Тобольска по Иртышу до реки Оби, потом по одному из ее притоков, впадающих с востока, приближались к Енисею. А затем, проехав несколько -десятков верст по суше, снова долго плыли на восток по притоку Енисея – Верхней Тунгуске.

Так, перебираясь из реки в реку, доходили наконец до верховьев Лены. По ней шел длинный и широкий водный путь через всю Якутскую землю.

Капитан Беринг с командой также должен был плыть пз Тобольска по рекам в Якутск, чтобы оттуда направиться к Охотскому морю.

В Тобольске сибирский губернатор князь Черкасский любезно принял капитана Беринга. Губернатор внимательно прочитал привезенный Берингом сенатский указ, которым местные власти обязывались снабжать экспедицию всем необходимым, оказывая ей всяческое содействие.

– Дам потребный провиант и солдат в помощь вашей команде, – обещал губернатор.

Беринг попытался обстоятельно расспросить его об Охотске и Камчатке, где предстояло построить судно для экспедиции.

«Мы подлинного известия о тамошних краях не имели», вспоминал потом Беринг.

Но сибирские губернаторы по большей части были знатные люди, которые приезжали сюда из Петербурга и не очень долго оставались на этом посту. Губернатор мог сообщить лишь некоторые общие сведения.

– В Енисейске либо в Иркутске и Якутске вам больше скажут. А о многом только тогда уведомитесь, когда на себе испытаете, – говорили в Тобольске Берингу.

Он узнал, однако, что ни в окрестностях Якутска, ни на океанском побережье нет своего хлеба. Экспедиция могла продлиться три-четыре года и, для того чтобы обеспечить команду, плотников и солдат, нужно было доставить на далекую окраину несколько тысяч пудов муки. Одна только доставка этой муки в края, почти лишенные дорог, связана была с такими затруднениями, о которых Беринг не имел понятия в Петербурге.

Беринг получил лес н людей, которые с плотниками из команды экспедиции стали спешно строить на берегу Иртыша речные суда – дощаники. Губернатор дал Берингу отряд солдат из тридцати семи человек, которые должны были охранять экспедицию и помогать перевозить грузы. Таким– образом, команда экспедиции выросла вдвое.

Пятнадцатого мая Беринг и его спутники отплыли из Тобольска. Так начался длинный и трудный путь по сибирским рекам, среди высоких, едва проходимых лесов.

В середине лета добрались до Енисейска, Енисейский воевода должен был дать дополнительный запас продовольствия и тридцать плотников, которых Беринг решил взять с собой, узнав, что корабли для экспедиции придется строить в местности, очень мало населенной.

Пока шли сборы, Беринг и его спутники расспрашивали старожилов, стараясь узнать от них побольше о местах, куда направлялись, и о плаваниях по Ледовитому океану.

С тех пор как Семен Дежнев прошел через пролив между Азией и Америкой, миновало почти восемьдесят лет. Якутские казаки не раз пытались снова– обогнуть на кочах Чукотский полуостров. Но больше никому не удалось это сделать. Льды преграждали путь кочам, не позволяя дойти от устья Колымы до Чукотской земли.

«Необходимый нос», стали называть казаки высокий каменный мыс, который обогнул когда-то Семен Дежнев.

ДО ЯКУТСКА.

Имя Дежнева забылось. Но смутная память о том, что однажды кто-то прошел морем мимо далекого скалистого мыса, все же осталась. Не только в Якутске, но и в Енисейске знали, что северо-восточный угол Азии омывается морем, хотя никто не мог сказать, когда и кому удалось здесь проплыть.

«Жители сказывают, что прежде сего сим путем хаживали», написал Беринг из Енисейска в Адмиралтейств-коллегию.

Он подумывал о том, не лучше ли попытаться повторить такое плавание по Ледовитому океану. Но план экспедиции, намеченный Петром, не изменился. Попрежнему надо было плыть по

Лене до Якутска, а оттуда направиться через Охотск к Тихому океану.

Зима застала Беринга и его спутников недалеко от верховьев Лены. Только в начале лета 1726 года они прибыли в Якутск на дощаниках и лодках, которые построй ли,,за зиму для плавания! по Лене.

II

В 1726 году Якутск считался одним из важнейших городов Сибири. В нем было около пятисот деревянных домов и изб.

В середине города, за высокими бревенчатыми стенами острога со сторожевыми башнями по углам, стояли казенные здания и жил воевода.

То время, когда небольшие казачьи отряды завоевывали Якутский край, уже давно прошло. Только семь старых пушек е чугунными и каменными ядрами да несколько заржавевших куяков и шишаков, лежавших в кладовой острога, напоминали о том, что когда-то надо было опасаться нападения якутов и тунгусов.

Большинство жителей попрежнему составляли служилые ка– • заки. Это были уже не те вольные люди, которые надолго уходили в неведомые земли и, покоряя охотничьи племена, сами, часто действовали, не подчиняясь воеводам.

Почти все казаки уже имели свои избы, лошадей и коров; уезжая для сбора ясака и по другим служебным делам по воеводскому указу, служилые теперь торопились вернуться домой.

Гардемарин Чаплин, посланный с несколькими солдатами на легкой лодке вперед, чтобы заранее приготовить все необходимое, приплыл в Якутск раньше Беринга. Чаплин привез указ о содействии экспедиции.

Началась хлопотливая подготовительная работа. В разных направлениях выехали из города казаки, чтобы закупить у якутов шестьсот лошадей для экспедиции и скот на мясо. В воеводской канцелярии стали составлять списки казаков, которых можно послать в Охотск с грузами экспедиции. Но даже бывалые люди, немало пережившие трудностей на своем веку, с сомнением покачивали головой, когда Чаплин говорил, что придется пере-

Городская стена Якутского острога.

С модели Государственного Исторического музея.

везти в Охотский острог несколько тысяч пудов провианта и оборудование для постройки кораблей.

Капитан Беринг, прибыв в Якутск, поспешил к воеводе, чтобы лучше разузнать о дороге в Охотск и ускорить подготовку к пути.

– От Якутска до Охотска тысяча верст. Дорога весьма трудна. Ни летом телегами, ни зимой санями нельзя проехать. Земля гористая да болотистая. Токмо верховые и вьючные лошади могут тем путем пройти, да и из них иной раз пропадает большая часть, – сказал воевода Берингу.

Он предупредил Беринга, что на каждую лошадь можно навьючить не больше пяти пудов, в двух кожаных сумах одинакового веса, перекинутых через спину.

– Мы с собой везем и паруса, и якоря, и канаты, и четыре малые пушки – Фальконеты. Без них военный корабль снаряжать не полагается. Да и многий иной наш груз никак в сумы не положишь, – ответил Беринг.

– Таковую тяжесть надо послать иным путем. Да он еще длинней и трудней гораздо, – сказал воевода.

Оказалось, что громоздкие и тяжелые грузы нужно сплавлять на дощаниках и лодках вниз по Лене до того места, где впадает в нее река Алдан, текущая с востока. Там предстоит тащить с уда лямками вверх по Алдану до его восточного притока Маи. Затем ладо будет итти на восток вверх по рекам Мае и Юдоме до места, яде стоит большой деревянный крест, а около него пустая избуш-

ка – зимовье. Потом, зимой, придется перетащить грузы нартами до берега речки, впадающей в море вблизи Охотска. Только весной будущего года можно сплавить по ней грузы на плотах в.

ОХОТСК. [/

Почти весь путь шел по нежилым местам.

Беринг понял, что пройти тысячу верст до Охотского острога будет гораздо тяжелее, чем восемь тысяч верст от Петербурга до Якутска, хотя эта дорога продолжалась полтора года и далась нелегко. Надо было возможно скорее итти дальше, чтобы добраться до Охотска, пока не наступила зима. Но оказалось, что нехва-•гает людей, чтобы сопровождать через горы и болота шестьсот ныочных лошадей. Еще хуже обстояло дело с гребцами. Грузы экспедиции занимали много дощаников и лодок. Для того чтобы доставить эти грузы в Якутск с верховьев Лены, нужно. было-меньше людей, потому что плыли вниз по реке, а не против течения. И все же приходилось с большими усилиями вербовать, крестьян в деревнях, расположенных у реки, на помощь команде.

– В городе служилых мало. Все на службах, – отвечал вое-, вода на требования Беринга.

Только после настойчивых уговоров, просьб и угроз удалось, получить около ста казаков.

В начале июля из Якутска отплыли тринадцать тянуло нагруженных дощаников и лодок под командой лейтенанта Шпал–берга. Стали отправлять в Охотск и вьючных лошадей с кожаными сумами, набитыми мукой и разными мелкими грузами.

Отправив вперед большую часть лошадей, Беринг в середине-августа выехал верхом в Охотск с гардемарином Чаплиным. Дорога оказалась еще труднее, чем он думал, слушая рассказы о-пей в Якутске.

Едва заметная тропка шла через леса, горы и болота по таким местам, где не встречались даже бродячие охотники-тунгусы. Нередко приходилось ехать по крутому склону горы, все время опасаясь, как бы не оступилась лошадь. А спустившись с-горы, надо было перебираться через поросшие мхами болота. Лошади то и дело проваливались по брюхо. Надо было развьючивать их, вытаскивать и навьючивать опять, не обращая внимания; на усталость.

г

«Не раз бывало: провалится лошадь в болото, и вытащить никакими силами невозможно. Так и засасывало ее с головою», рассказывали потом служилые, вспоминая этот путь.

Иногда утром долго ехали по такой грязи, что кони е трудом вытаскивали из нее ноги, а к вечеру приходилось карабкаться по голому, каменистому горному хребту.

Коренастые,. хорошо упитанные якутские лошадки начали уставать. На боках под кожей проступали ребра. Упав, лошадь долго не могла встать. Потом кони стали издыхать один за другим. Из шестисот с лишним коней, вышедших из Якутска, добралась до Охотска только половина.

Беринг провел в пути полтора месяца. Он приехал в Охотск осенью, когда уже начал падать первый снег. Измученные дорогой люди из команды Беринга должны были сразу приняться за работу. Нужно было строить зимние бараки и амбары для грузов. В Охотске оказалось всего около десятка изб, и негде было разместиться. А для лошадей не было сена. В конце концов они погибли все, кроме четырех.

Путь лейтенанта Шпанберга по рекам был еще тяжелее. Только несколько дней плыли вниз по Лене до устья Алдана. А потом люди брели без дороги по берегам Алдана и Маи, таща, па лямках против течения рек дощаники и лодки.

Обувь скоро изорвалась о прибрежные камни, лямки до крови натирали плечи. Ноги распухали и покрывались ранами. Но нужно было итти, не поддаваясь усталости.

Лейтенант Шпанберг не терпел жалоб.

– Запомните накрепко, что в морском уставе сказано: «Ежели определена будет какая работа рядовым, кроме настоящей их корабельной службы, тогда должны они без всякой оговорки оную выполнять под штрафом лишения живота^{7 или иным жестоким наказанием, но силе вины смотря», – говорил Шпанберг команде.}

По его приказу не раз билн батогами и плетками с узелками на концах – кошками – тех, кто решался роптать.

И все же, ког^х ударили морозы, оставалось еще больше че-

тырехсот верст до Юдомского Креста. На реках начался осенний -ледоход. Пришлось вытащить на берег дощаники й лодки.

Лейтенант Шпанберг приказал плотникам сделать девяносто нарт. На них положили грузы экспедиции. Уже измученные люди впряглись в нарты п потащили их дальше по гористому берегу Юдомы.

Наступил ноябрь. Морозы с каждым днем становились крепче. Ночевать приходилось под открытым небом, прячась от ветра в ямах, вырытых в снегу. К тому же кончились припасы. Когда попался труп одной из лошадей, брошенных Берингом по пути в Охотск, люди стали есть падаль. А Шпанберг требовал, чтобы <шли вперед и тянули нарты из последних сил.

«Идучи путем, оголодала команда. И от такого голода, ели. лошадиное мертвое мясо, сумы сыромятные и всякое сырье, кожи, платье и обувь кожаную», писал впоследствии Беринг о команде лейтенанта Шпанберга.

Люди падали и умирали от истощения.

Некоторые решались на побег. Они уходили ночью, тайком, на лыжах, надеясь добраться до Якутска, пройдя несколько сот верст по безлюдной, гористой, покрытой снегом стране. Сколько из них погибло на этом пути, не знает никто.

В конце концов Шпанберг должен был признать, что человеческие силы имеют предел. Сорок нарт бросили у устья реки 1’орбеи, впадающей в Юдому. С ними остались и несколько человек, надеясь дождаться, пока придет помощь. Потом бросили еще двадцать нарт. И только меньшую часть груза удалось дотащить .до Юдомского Креста.

Капитан Беринг по пути в Охотск приказал сложить в пустой избушке, стоявшей у Юдомского Креста, сумки с мукой, снятые е павших вьючных лошадей.

Лейтенант Шпанберг и те люди из его команды, которым удалось добрести до Юдомского Креста, смогли немного подкрепить здесь силы.

Но для некоторых, совсем обессилевших спутников Шпанбер–га эта возможность пришла слишком поздно. Около высокого деревянного креста на берегу Юдомы появилось несколько безыменных могил.

Река Алдан.

В декабре капитан Беринг послал из Охотска навстречу Шпанбергу служилых с провиантом на нартах, запряженных собаками.

Нарты прибыли к Юдомскому Кресту, когда Шпанберг уже был там. Лейтенант немедленно выехал в Охотск. Выслушав рапорт Шпанберга, Беринг решил послать гардемарина Чаплина с большим отрядом служилых под командой Шпанберга, чтобы подобрать людей, отставших в пути, и привезти брошенные грузы.

Пока доставали собак и оленей у стоявших в окрестностях Охотска тунгусов – ламутов, прошло немало времени.

Только в начале февраля 1727 года Шпанберг и Чаплин выехали из Охотска. После долгого и трудного пути удалось дойти до тех мест, где были оставлены грузы. Многие из команды Шпанберга к тому времени уже сами добрели до Охотска или Юдомского Креста. Нескольких человек Чаплин встретил ещё идущими на лыжах в Охотск. Но не раз он и Шианберг находили на пути тела умерших от истощения или замерзших в дороге.

Шианберг и Чаплин привезли в Охотск на нартах часть брошенных материалов. Самые тяжелые грузы – пушки и якоря – доставили уже. летом, сплавив по рекам.

Так с величайшим трудом и с большими жертвами привезли в Охотск все необходимое для оснащения корабля и запасы провианта для плавания.

Тем временем в Охотске уже строилось небольшое судно. Это была нелегкая работа. В ближайших окрестностях Охотского острога рос только мелкий лес. Большие, крепкие деревья, годные для постройки корабля, приходилось доставлять издалека. Нужно было самим добывать в лесу смолу, чтобы просмолить корпус судна во избежание течи. При этом надо было спешить, чтобы к концу лета отплыть из Охотска. В нюне 1727 года небольшой бот «Фортуна» был спущен на воду.

Море, на берегу которого был выстроен Охотский острог, далеко врезалось в сушу, как огро.миый залив. На другой его стороне, против Охотска, протянулся длинный и узкий полуостров Камчатка,

Для того чтобы плыть к северу вдоль берега Азии, корабль Беринга должен был выйти из Охотского моря, обогнув Камчатку. Земля эта была в то время очень мало известна, но знали, что ее длина около восьмисот верст.

Недалеко от мыса Лопатки, которым оканчивается полуостров Камчатка, начинается цепь скалистых Курильских островов. В середине пролива, между Лопаткой и ближайшими из этих островов, находились подводные камни.

– Морем иттп вокруг Камчатской земли гораздо опасно, – говорили Берингу жители Охотского острога.

Б Камчатской земле стояли на большом расстоянии друг от друга три маленьких острога, в которых жили казаки, собирав-шйе ясак е камчадалов. Раз в год из Охотска отплывало туда небольшое судно, чтобы отвезти казакам разные припасы и товары и взять собранный ими ясак. Но оно никогда не огибало полуостров.

Пристав к берегу Камчатской земли у устья реки Большой, против охотского побережья, люди перебирались на другую сторону полуострова по рекам и по суше. Там, недалеко от устья реки Камчатки, впадающей в Тихий океан, стоял Нижне-Камчатский острог. Около него рос лучший на Камчатской земле лес. В этом лесу было много высокой крепкой лиственницы, которая считалась одной из лучших древесных пород для постройки кораблей.

Капитан Беринг должен был решить, как дойти до Нижне-Камчатска, чтобы оттуда плыть к северу для решения основной задачи экспедиции. Он понимал, что было бы лучше всего итти из Охотска до Нижне-Камчатска морем, обогнув мыс Лопатку. Тогда не пришлось бы тащить грузы .на лодках и на собаках через всю Камчатскую землю к берегу Тихого океана и вновь строить там бот. Но плавание по неисследованному проливу с подводными камнями между Лопаткой и скалистым первым Курильским островом могло кончиться крушеццем корабля. Оно особенно было опасно в конце лета и ранней осенью, когда, по словам людей, побывавших на мысе Лопатке, в тех местах часто бывали штормы и туманы.

Беринг не любил рисковать. Он предпочитал затратить лишнее время и силы, но зато действовать с большей уверенностью в успехе. Капитан решил плыть на Камчатку так, как это делали из года в год казаки: переплыть Охотское море и войти в устье реки Большой, вблизи которого стоял Болыперецкий острог, потом пересечь Камчатскую землю по рекам и по суше, чтобы добраться до Нижие-Камчатского острога. Оттуда оставалось пройти всего тридцать верст до Тихого океана.

Летом 1727 года небольшой бот «Фортуна» совершил дважды плавание, перевозя на Камчатку грузы экспедиции и ее команду. Затем начался трудный переезд через Камчатскую землю, почти такой же длинный, как путь из Якутска в Охотск.

Б то время на всей Камчатке жило только полтораста казаков. Коренными обитателями полуострова были ительмены, или камчадалы, как их называли в то время. Камчадалы были рыболовы и охотники, так же как и другие сибирские народы, жившие отдельными родами и не имевшие общей власти. Они носили одежду из шкур, выдалбливали из деревьев лодки каменными топорами и варили пищу, нагревая раскаленными камнями воду в деревянной посуде.

Камчадалы должны были не только платить ясак, но и выполнять другие повинности. Они обязаны были перевозить людей и грузы от одного острога до другого. Лошадей на Камчатке не было.

«А российские люди, которые живут на Камчатке, и тамошние народы не имеют скота, кроме собак, на которых ездят и возят, что понадобится, и одежду от них получают», писал впоследствии Беринг.

Зимой ездили на нартах, запряженных собаками, а летом плавали по рекам в узеньких лодках – батах. В бат нельзя было положить больше пяти пудов. Примерно такой же груз везла зимой на нартах одна собачья упряжка. И для того, чтобы перевезти грузы экспедиции Беринга с одного берега полуострова на другой, пришлосфразослать казаков в разные места Камчатской земли, приказав собрать несколько сот камчадалов.

Летом и осенью начали перевозить по рекам грузы экспедиции. Зимой перевозка грузов продолжалась на нартах. В январе выехал из Болыперецка– в Нижне-Камчатский острог и капитан Беринг.

«Каждый вечер в пути для ночи выгребали себе станы из снега, а сверху покрывали, понеже¹ великие живут метелицы, которые по-тамошнему называют пурги. И ежели застанет метелица на чистом месте, а стану себе сделать не успеют, то заносит людей снегом, от чего и умирают», вспоминал потом Беринг этот путь.

В марте Беринг добрался до Нижне-Камчатского острога. Здесь уже жил лейтенант Шпанберг, посланный вперед с большей частью команды. На берегу реки Камчатки уже лежали тол

пой е ж е – поточу что.

На Камчатке.

С гравюры середины XYIII века

–

стые бревна лиственницы и другие материалы, приготовленные для постройки корабля.

Через несколько дней после приезда капитана заложили новый бот– «Святой Гавриил».

ill

Прошло больше трех лет с Тех пор, как из Петербурга вышел обоз экспедиции капитана Беринга. Наступил июль 1728 года. Только что построенный бот «Святой Гавриил» стоял у берега реки Камчатки, около Нижне-Камчатского острога. По сходням, переброшенным с судна на мостки, служившие пристанью, таскали с берега кожаные сумы с ржаными сухарями, мешки с мукой, крупой и горохом, вкатывали бочки с соленой рыбой и топленым рыбьим жиром, заменявшим масло.

Небольшое судно с трудом вместило годовой запас провизии для команды в сорок человек.

Тринадцатого июля все жители острога – от старых, седобородых казаков до мальчишек-камчадалов, прислуживавших в казачьих домах – вышли на берег. Старенький священник из маленькой церковки, стоявшей за бревенчатыми стенами Нижне-Камчатского острога, отслужил молебен на палубе. Потом подняли якорь, и «Святой Гавриил» вышел в плавание, к которому готовились так долго.

Тихий океан встретил капитана Беринга небольшим попутным ветром. Бот направился к северу вдоль гористого берега. Чтобы не наткнуться случайно на прибрежные подводные камни, капитан вел корабль по большей части верстах в пятидесяти от земли.

С палубы бота видны были только общие очертания берега, то поросшего лесом, то казавшегося почти совсем голым. А с другой стороны простиралось безграничное серое море. Время от времени на его поверхности вдруг появлялись фонтаны, иногда сразу в двух, трех или четырех местах.

– Киты здесь в немалом числе водятся, – говорили моряки.

Еще чаще изводы высовывалась круглая голова тюленя. А по мере того как продвигались к северу, все больше встречали моржей, плававших целыми стадами.

Через две недели подошли к большому заливу, в который впадает река Анадырь. Несмотря на то что пресной воды уже оставалось мало, капитан Беринг не решился войти в Анадырский залив. Надо было торопиться, чтобы пройти возможно дальше, пока длится лето.

За Анадырским заливом началась Чукотская земля. С корабля она казалась совеем пустынной.

«Везде прилегли к морю каменные хребты, гольцы да тундра», рассказывали Берингу еще в Якутске, когда он расспрашивал о Чукотском крае.

Запас пресной воды стал подходить к концу. Нужно было налить бочки свежей водой. Шестого августа, в праздник Преображения, с корабля увидели небольшой залив. Вблизи стояли горы, которые могли служить прикрытием от ветров.

Бот «Святой Гавриил» вошел в эту бухту. Капитан Беринг послал на берег шлюпку, чтобы осмотреть местность.

Оказалось, что недалеко есть ручей с хорошей водой. Около него, невидимому, недавно останавливались чукчи. Гардемарин Чаплин и матросы, посланные на берег, видели золу от очага и обглоданные кости. Вокруг рос мох п было немало оленьих следов. Но ни людей, ни оленей не встретили.

На другой день налили бочки водой и сделали необходимые измерения, чтобы нанести залив на карту. Беринг назвал его губой Преображения.

Снявшись с якоря, пошли к северу на таком расстоянии вдоль берега, чтобы можно было видеть его очертания, не рискуя вместе с тем попасть на мелкое место.

Восьмого августа вдруг увидели отчалившую от берега лодку. Капитан приказал убрать паруса. Корабль остановился. Впоследствии Беринг так писал о происшедшей встрече:

«Пригребли к нам от берега на лоДке кожаной восемь человек. Спрашивали, откуда мы пришли и чего ради. А о себе сказывали, что чукчи. А как мы стали их призывать к боту, и они, надув пузырп кожаные великие из нерп, а по-нашему тюленьи, высадили одного человека и прислали к нам для переговоров».

Па судне было два коряка, знавшие русский язык, которых Беринг взял с собой как переводчиков. Они понимали чукотский язык, но говорили на нем плохо. Все же они сумели растолковать подплывшему на пузырях чукче, что молено не бояться русских людей, находящихся на корабле. Немного погодя к борту корабля пристала легкая лодка – байдара, сделанная из моржовой кожи, натянутой на деревянный каркас.

На палубу взошли восемь чукчей. Это были широкоплечие, сильные люди в одеждах из оленьих шкур, украшенных полосками разноцветного меха. У них были почти безбородые широкие лица, толстые губы, черные волосы, свисавшие из-под кожаных шапок. Чукчи держались остороншо, но без робости. Видно было, что эти люди привыкли жить независимо и всегда готовы к отпору, если на них нападут. Им сразу дали подарки – иглы, бусы, огниво. Потом стали расспрашивать о Чукотской земле и соседних с нею местах.

юз

Чукотская байдара.

– Сказывали, что к земле-де их всюду прилегло море. Делает две губы и обращается к устью Колымы. А на море, куда Колыма впадает, всегда носит лед, – говорил потом Беринг, вспоминая слова чукчей.

Чукчи говорили то лее, что рассказывали Берингу в Енисейске и Якутске: море, видимо, омывало весь Чукотский полуостров.

Подтверждалось, что Азия отделяется от Америки проливом. Но Беринг должен был убедиться в этом сам. Бот «Святой Гавриил» продолжал плыть вперед. Через два дня увидели большой гористый остров. Капитан назвал его именем святого Лаврентия, память которого праздновалась в тот день, когда открыли остров.

Потом земля круто повернула к востоку, а затем – к северу. Судно шло менсду Чукотским полуостровом и полуостровом Аляской, но берег Америки не был виден. Беринг не заметил поэтому, как вошел в пролив, существование которого должен был доказать.

Земля попрежнему выглядела пустынной.

«По берегу морскому великие, высокие каменные горы, подобны стене крутостью», писал впоследствии Беринг, составляя рапорт о плавании.

Чукча.

С гравюры из атласа к путешествию-Литке вокруг света.

Все чаще бывали туманы. Дни делались короче. И хотя шла еще только первая половина августа, уже чувствовалось, что приближается осень.

Капитан, как всегда рассудительный и осторожный, с тревогой думал о том, что будет, если вследствие случайной аварии корабля или по другой причине придется поневоле зазимовать на этом каменистом, голом берегу.

Между тем земля, около которой шел корабль, стала резко отклоняться к западу, в сторону, противоположную той, где находится Америка. Теперь можно было сделать вывод, что суднопрошло северо-восточный угол Азии и экспедиция, таким образом, достигла цели.

По морскому уставу, командир корабля, принимая важнейшие решения, должен был созывать на совет офицеров. Тринадцатого августа капитан Беринг пригласил на совет лейтенантов. Шпанберга и Чирикова.

– Прошли мы далее шестьдесят пятого градуса северной широты и видим, что земля отклоняется к западу. Надо полагать, достигли мы теперь самого края Азиатского материка и можем сказать, что Азия с Америкой не соединяется. Далее плыть весьма опасно: ежели подымутся противные ветры или попадем в лед, до зимы не воротимся на Камчатку. Да и туманы день ото дня становятся гуще и скрывают берега. И ежели попадем на камни, то не перезимовать благополучно в таком холодном крае. Не пришла ли пора назад воротиться? – сказал Беринг.