Текст книги "S.T.A.L.K.E.R. - это не игрушка. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Михаил Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Так случилось и с пленным. Я щедро смочил кусок ваты, которую вытащил из большого пузырька с таблетками, и сунул тот в морду медика. Прошло секунд десять, пока тот сморщился и сделал попытку отвернуться от смердящей ваты.

– О, пошла плясать губерния, – довольно произнес я и отбросил в сторону ненужную больше вещь. – Очнулся? Меня видишь?

– Ты… – простонал он. – Ты же обещал, что не убьешь меня.

– Так я и выполнил свое обещание. Дышишь, говоришь – живой, значит.

Глаза у собеседника были какие-то мутные, с большими зрачками, словно у наркомана. Или сотрясение мозга. Последнее вовсе не удивительно, учитывая, сколько пришлось пережить голове пленника за последние минуты.

– Так, слушай меня внимательно, – произнес я и поднес к его носу ствол пистолета, воняющий свежей пороховой гарью. – Сейчас я тебя развяжу, но не вздумай что-либо предпринять – убью.

– Хорошо, – прошептал медик и прикрыл глаза. И тут же получил оплеуху.

– Не спать.

Ножом, которым ранее освободил себя и вразумлял нынешнего невольного помощника, я перерезал путы и помог тому подняться на ноги. И первым же делом, едва встал на ноги, медик согнулся пополам и проблевался.

– Фу, – скривился я, отходя на пару шагов назад, стараясь не попасть под брызги, – эк тебя плющит.

– У меня сотрясение, похоже, – глухо проговорил пленный, вытирая тыльной стороной правой ладони рот. – Могу свалиться в любой момент и после этого уже не встану. Говори скорее, что тебе нужно. Вывести наружу, этого хочешь?

– И это тоже, но чуть позже. А пока сними с девчонки всю вашу инженерию и помоги ей прийти в чувства, – сообщил я и приглашающе махнул свободной от оружия рукой в сторону операционной. – Прошу туда.

Подлянок, как исподволь ожидал я, пленный не выкинул, спокойно открыв дверь и застопорив ее ножом, просунутым клинком возле петель. Гарантия на тот случай, если пленник решит закрыться внутри. Никакого другого способа, чтобы обезопасить себя от его выходок я придумать не сумел. Впрочем, судя по виду последнего и его движениям, тому было не до сопротивления – лишь бы на ногах устоять, да жизнь сохранить.

Когда оказались вдвоем в операционной, я указал на девушку, все так же лежащую в прежней позе на столе и приказал:

– Убирай все и поскорее.

– Быстро не получится, – предупредил тот. – Я один и не в самой лучше форме.

– Так постарайся, – прикрикнул я и покачал стволом пистолета, направив тот в голову медика. Тот вздрогнул побледнел еще сильнее и отступил на шаг назад… и чуть не полетел кувырком, поскользнувшись в луже крови, что натекла от убитых.

– Ох, господи, – выдохнул он, уставившись застывшим взглядом на мертвые тела. – Профессор Саедес… ты его убил.

– Если горишь желанием лечь рядом, то могу помочь, – хмыкнул я.

– Нет, нет, – тут же пошел на попятную пленник, – я совсем не это имел.

– Так занимайся делом, – взорвался я и сделал шаг вперед, намереваясь врезать как следует, но вспомнил о его состоянии, остановился. Не хватало еще, чтобы последнего разбирающегося в клистирных трубках и томографах прибить. Впрочем, тому хватила и окрика, чтобы переключиться с лицезрения мертвых тел на рыжеволоску. А пока он ловко отсоединял катеторы и датчики, я решил унять свое любопытство.

– Слушай, а этот твой проф он кто? А то имя непривычное – Саедес. Итальянское, что ли или испанское.

– Это латынь, – ответил медик, не отвлекаясь от работы. – У нас у всех все имена взяты из латинского языка. Я, к примеру, Сертас.

– И зачем? – не понял я, не обратив внимания на слова медика (щаз, прям спешу и падаю представляться в ответ). – Шифруетесь от кого-то?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Это еще до меня правило ввели. Вроде как от главы Ордена пошло.

– Ордена? Что за орден?

– Ээ, – смешался пленный, поняв, что сболтнул лишнее и даже остановился, замерев с только что отсоединенным датчиком в руке, – это я его так называю – орден. А так мы обычный клан…

– Ты не отвлекайся, – оборвал я лепет собеседника. – И правду говори. Так что за орден?

– Просто Орден. Иногда старшие мастера называют друг друга братьями каменщиками.

– Кем, кем? – чуть не рассмеялся я. – Каменщиками? Да они никак из строительного техникума сбежали или с ближайшей стройки.

– Зря смеешься, – немного обиженным тоном ответил медик, – если тебе говорит такое слово, как масоны, то понять должен.

– Масоны? Хм, интересно. Я-то думал, что они давно ушли в небытие, а оказывается, что есть придурки все еще играющиеся в тайные игры. Ну и бред.

– Бред или не бред, но о нас в Секторе мало кто знает, а власть Орден здесь имеет огромную, – уже более спокойным тоном произнес пленник. – Кстати, я все закончил.

Пленный снял последний провод с девушки и повернулся ко мне.

– Что дальше? – напряженно поинтересовался он.

– Подожди, – отмахнулся я от него, – торопиться не нужно. Почему она не пришла в себя?

– Это действие препарата. Она будет спать часа полтора еще, потом очнется и будет себя чувствовать нормально, почти.

– Почти? – вскинулся я, задетый его оговоркой. – Что вы с ней сделали. Отвечай быстро и только правду. Пойму, что соврешь – убью.

Пленник вздрогнул, быстро отвел глаза в сторону и принялся торопливо объяснять.

– Понимаешь, есть уникальные и чрезвычайно редкие артефакты, которые функционируют лишь в Секторе да и то не везде. Наиболее полно их свойства проявляются вблизи Ковчега. Артефакты разные, но большим спросом пользуются лечащие и дающие определенные способности, вроде тех, что присущи мутантам. Высокопоставленные лица готовы дать многое за такие вещи и деньги стоят в этом ряду не на самом первом месте. Вот только вне этой территории артефакты не работают, а приехать сюда они не могут. Вот и решил профессор Саедес создать прибор, который будет поддерживать местные условия в любой точке земного шара.

– Прибор, создающий Зону? – не поверил я. – Да это же бред похлеще баек о масонах. И при чем здесь девушка?

– Не перебивал бы и все узнал дальше, – недовольно заметил собеседник. – Такой прибор просто невозможен по своей сути. Осознав это, профессор перешел на живые организмы…

– Урод он, твой проф, – заметил я, беззастенчиво перебив медика. – Даже приятно, что пристрелил.

– Гениям многое простительно, – буркнул собеседник и продолжил. – И вот тут его ждал успел. Правда, за год с лишним переделать, так сказать, человеческий организм получилось лишь дважды. Эта девушка третий удачный эксперимент.

– Удачный, говоришь? – прошипел я, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. – А если тебя положить на этот стол?

– Просто умру, – быстро произнес пленник. – Я проходил тесты и могу заверить, что для данного проекта не подхожу.

– Тебя свои же готовы были препарировать и ты так спокойно говоришь? – не поверил я, шокированный услышанным. – Ну ты даешь. Псих или просто такой верный, ха-ха, каменщик?

– Ни то и ни другое. Просто перспективы были бы отличные. Мне не пришлось бы больше возиться в этих подземельях. Вместо этого находился бы рядом с кем-то из правителей мира и ни в чем не имел отказа. Эту девочку ждет такая же судьба, так что зря ты ее забираешь. Сталкерская стез…

– Заткнулся, – оборвал я его. – Лучше ответь мне, сколько она пробудет без сознания и что нужно для того, чтобы привести в чувства.

– Часа через три, – задумчиво проговорил Сертес, – или даже раньше. Я даже могу ей вколоть витаминизированные препараты, чтобы после пробуждения пациентка быстрее вернулась к норме.

– Обойдется, – буркнул я, опасаясь, что пленник запросто вколет какой-нибудь замедленный яд или нечто со схожим результатом (то есть, все мои мучения в этом походе в итоге оказались бы зазря), – Теперь пришла пора поговорить о том, как ты меня и ее выведешь отсюда.

– От сюда выхода нет, – спокойно произнес он, – только на кладбище могу проводить.

Глава 8

Вот оно – кладбище, здоровенная воронка под землей, со всех сторон окруженная многометровыми стенами из бетона и металла, а так же отгороженная завалами еще более грандиозных размеров. Площадь этого места равнялась десятку футбольных полей… покрытые аномалиями едва ли не десять слоев. Свободного пятачка, где не нашлось бы пятна раскаленного воздуха, серебристых змеек электроразрядов или впадинки, заполненной зеленоватой едкой жижей найти не смог и знаменитый сыщик.

– Сюда выбрасываем все отходы от нашей работы, – сообщил мне Сертас. – Любые.

– Неплохой мусоросжигатель, – присвистнул я, рассматривая ‘кладбище’. – Представляю, сколько тут артефактов рождается. Прямо клондайк для сталкеров.

– И это тоже, – подтвердил мою догадку пленник. – Сюда иногда направляются отряды из захваченных сталкеров или серьезно провинившихся членов ордена. Последним даже дают выбор: пойти сюда и принести какой-нибудь редкий артефакт или встать у расстрельной стены.

– И что чаще выбирают? – не на шутку заинтересовался я.

– Стенку, – лаконично ответил мне медик. Потом посмотрел вниз, где кипели и горели аномалии, поежился и с плохо скрываемой тревогой спросил:

– Ты хочешь пойти туда?

– Угу, а ты хочешь отговорить меня от этой затеи? – усмехнулся я и слегка приподнял левую бровь. – Кстати, ты тоже идешь со мною, ну не одному же мне тащить девчонку и одновременно прокладывать нам путь.

– Сталкер, прошу, одумайся? – с тоскою проговорил Сертас. – Не пройдем мы здесь, не пройдем. Больше шансов пробиться сквозь охрану, чем дезактивировать аномалии. Специальная группа, которая занимается способами нейтрализации аномального излучения, уже не раз делала подобные попытки. И все без толку.

– Я – не твоя группа, – отрезал я. – Впрочем, если ты так против моей компании, то проваливай. Ну же, топай обратно.

Я качнул стволом пистолета в сторону двери, из которой мы вышли несколько минут назад. Медик замер, шумно сглотнул слюну и хриплым шепотом произнес:

– В спину выстрелишь?

– Вот еще, – презрительно сказал я. – Я же пообещал, что сохраню тебе жизнь при отсутствии с твоей стороны попыток обмануть или напасть на меня. И я держу слово. Так что, вали и поскорее, а то мне еще спускаться вниз.

Медик не сводил с меня глаз секунд пять, потом бочком, продолжая смотреть в мою сторону, он засеменил к двери. Два десятка шагов… нашаривание дверной ручки в слепую… открытие и молниеносный прыжок (и откуда только силы нашел) вглубь. Едва слышимый щелчок дверного запора и тишина.

– Трус, – вслух произнес я. Судьба недавнего пленника меня интересовала мало: враг все же, и если на данный момент безопасен, то и занимать место в голове мыслями о нем бессмысленно. И так проблем выше крыши, например, самая первоочередная – спуск.

Сейчас я стоял на широком – более пяти метров и в длину все пятнадцать помосте, берущий начало от дверей поста охраны, куда сейчас ломанулся Сертес. А под ногами метрах в восьми начинался настоящий ад: толстенные стальные опоры, на которых держалась платформа, были раскалены от действия жарок. И мне нужно было не только спуститься самому, но и опустить безопасно девушку, которая сейчас лежала возле моих ног в пластиковом мешке. Живая, но без сознания, ну а мешок был нужен для маскировки, что бы вынести рыжую из лабораторного комплекса. Для той цели так же служил комбез одного из охранников, убитого мною с помощью ‘электры’ в процедурной, сейчас красующийся на моих плечах. Сертас же поработал в качестве проводника и эдакого универсального ключа: наружу с ним точно не вышел, а вот сюда, в тупик – легко.

Парочка сторожей без вопросов пропустили нас сквозь свой пост, даже не спросив пропуск или иной документ. Скорее всего, попал на раздолбаев, сунутых на самую бесперспективную точку, где возможность чего-то экстраординарного ничтожна мало. Ничего, после моих художеств местные будут спрашивать паспорт и проводить идентификацию даже при посещении сортира.

Кое как, несколько раз чуть не уронив свой бесценный груз и не сверзившись сам, я оказался среди аномалий. В трофейном костюме, который защищал больше психологически от аномалий, чем на самом деле, чувствовал себя неуютно. Плюс лишь в мобильности и весе: в своем старом я точно не смог бы так быстро спуститься.

– Ну, ни пуха – ни пера, – прошептал я и, приподняв на секунду маску, быстро сплюнул три раза и следом добавил. – К черту.

Разрезав мешок, я освободил девушку и подхватил на руки. От аномалий, вернее их косвенных воздействий – жар, ядовитые испарения, брызги кислоты и прочее – она была защищена чуть лучше меня, облаченная в спецкостюм. Дюжина комплектов такой одежки нашлась в одном из шкафов в операционной. Правда, я бы предпочел ее увидеть в чем-то вроде своего нынешнего комбеза, хоть от ножей/когтей с ушибами защитит, но подходящего не нашел. А второй трофейный комплект на девушку не подошел из-за ее хрупкого сложения. Вот и пришлось натягивать на рыжую медицинский ОЗК, чтобы хоть что-то было. С другой стороны резина весит меньше пяти килограмм, когда как комбез – все десять. Все легче нести.

Когда я отошел метров на сто от опор платформы, с нее донесся громкий крик ярости, в котором не было ничего человеческого. Там стояла знакомая фигура Сертеса, который сейчас потрясал кулаками и вопил… даже можно сказать, выл, как загнанный зверь.

– Привет, привет, – нервно усмехнулся я себе под нос, повернув голову в сторону кричащего, – давненько не виделись. А ведь говорил, чтобы шел со мною, теперь-то уж поздно. Так что, прощай.

Сертес как услышал меня: стоило мне замолчать, как стих и он. Так, молча смотря друг на друга, мы простояли несколько минут. Потом медик сел на платформу, обхватил руками колени и замер.

– Прощай, – повторил я и тронулся с места, больше не оглядываясь за спину. Оружия у медика не было, а другим путь на ‘кладбище’ заказан и такое положение продлится еще долго. Сертесу не стал говорить, что едва охранники на последнем посту закрыли за нами дверь, как я создал там ‘морозилку’. Толстая дверь скрыла от его глаз произошедшее и узнал каменщик о такой подлянке когда уже поздно было. Да и не жаль мне его. Совсем.

Со стороны ‘кладбище’ казалось непроходимым и любой детектор, вплоть до самого навороченного и суперточного, закрасит эту территорию ровным красным цветом. В реальности все было немного по-другому и лазейки имелись. Любая аномалия, если она не однотипная, всегда держится подальше от другой, создавая определенный буфер, эдакую нейтральную территорию. И чем ловушка Сектора мощнее, тем обширнее эта полоса. Другое дело, что выйти на этот безопасный пяточек бывает нереально да и бессмысленно: полностью безопасная граница подчас состоит из нескольких сантиметров (это для человека без средств защиты). Такой буфер можно сравнить с двойной радугой, где нулевая, полностью безопасная зона располагается в фиолетовой зоне, синяя уже несет нешуточную опасность для ‘голого’ человека, а в красной не всегда спасет и армейский ‘кокос’.

Зато стоит одно аномалии исчезнуть, как на ее месте появляется чистая площадка и тем она просторнее, чем сильнее ловушка.

Идти приходилось крайне медленно, чтобы не пропустить какую-нибудь гадскую аномалию, невидимую обычным глазом, а чуйку забивали все прочие. Минут через десять, я плюнул на такой черепаший шаг и пошел напролом сквозь привычные мне ‘жарки’ да ‘магниты’. Тяжело, но безопаснее…

Я был уверен (хорошо, хорошо, пусть не уверен, но питал огромную надежду), что на другой стороне воронки имеются проходы. Минимум один, который выведет меня на поверхность или в подземелья, где нет чертовых каменщиков.

Так оно и случилось. В километре от поста орденцов территория аномалий заканчивалась, упираясь в огромный многометровый завал. Справа и слева обнаружил несколько узких ходов, которые предположительно могли вывести меня с кладбища, но в первую очередь я заинтересовался потолком. Там, над головой красовался разлохмаченными краями асфальта, бетона и ржавых арматурин широкий пролом. Просторный, в него запросто камаз проскочит и даже не обдерет бока. И самое главное через него падали тусклые вечерние тени. Поверхность.

По завалу, по обломкам плит и кусков асфальта можно было забраться высоко, но еще оставалось не меньше пяти метров до края. Без веревки с крюком или лестницы нечего и думать, чтобы совершить этот подвиг. Помогли бы товарищи, с помощью которых можно за пару часов натаскать подходящих обломков для постройки пирамиды.

Веревки, лестницы и напарников (я с тоскою вздохнул, бросив быстрый взгляд на рыжую и вспомнив Хвата с Герлой) у меня не было, зато имелись идеи, как все это получить без минимума инструментов.

Целый час я ползал среди аномалий и завалов, вытаскивая, пережигая, раскаляя и выравнивая куски арматуры. Потом еще полчаса соединял их между собою кусками проволоки затрофееных из тех же бетонных плит. Итогом моих мучений стала грубая, из разряда ‘а-ля апокалипсис’ лестница. Для больше устойчивости я сделал три опоры и основание в два раза шире, чем верх. На этот шедевр строительного искусства я истратил все свои силы как физические, так и аномальные. Глаза норовили закрыться и горели огнем, словно в каждый их них сыпанули по щепотке жгучего чилийского перца. Желудок превратился в сложный узел, который норовил выскочить через пищевод и развязаться снаружи. А о боли в мышцах и суставах можно промолчать, как о само собою разумеющемся.

Как мне не хотелось поскорее убраться из осточертевших подземных переходов, но пришлось дать себе небольшой перекур, чтобы не свалиться с лестницы от неожиданной судороги в мышцах.

– Двадцать минут, – вслух проговорил я, словно давая установку самому себе, – не больше.

Часов не было, чувство времени после недавних испытаний отказало, так что я банально считал про себя.

‘…Тысяча двести, все, пора’.

Для начала я поднялся один, прислушиваясь к посторонним шумам и замирая на каждой ступеньке на несколько секунд. Лестница выдержала, никто сверху на голову не прыгнул, так же как не попытался ее оторвать или молодецки отфутболить едва та показалась из пролома. Нормально… но про себя я почувствовал досаду: разведку нужно было провести сразу и плевать на состояние. Хорошо же пришлось бы мне, если во время отдыха ко мне наведался на шум кровосос или химера. Единственное оправдание – это усталость и недавний плен. Но хиленькое оправдание, честно говоря.

Покрутив головою по сторонам и не обнаружив поблизости никого и ничего угрожающего, я спустился обратно. Повторный подъем с девушкой, удерживаемой одной рукой, был не в пример тяжелее. Пару раз лестница угрожающе скрипела и кренилась, когда ступеньки под увеличившимся весом сползали вниз. Но все рано или поздно заканчивается, закончился и подъем.

Только оказавшись на поверхности, я смог осмотреться более подробно. При взгляде на окрестности так и тянуло произнести сакраментальное: аптека, улица, фонарь. Все эти критерии наличествовали: была широкая улица, поросшая корявыми деревцами и густым кустарником; метрах в ста на стене дома висела скособоченная пластиковая вывеска с красным крестом и соответствующей надписью; был и фонарь, даже не один.

На улице неподалеку потрескивала слабая ‘электра’, со стальных ‘гусаков’ фонарей свисали косматые лохмы ‘ржавых волос’. Никакого намека на присутствие живых я не уловил. Возможно, мне повезло и удастся спокойно отдохнуть в одной из квартир. Вот только дом нужно выбрать по уму, с тремя-четырьмя путями отхода.

Через сорок минут я сидел на втором этаже в трехкомнатной квартирке, выходящей окнами на две стороны – север и юг. Под южными окнами пролегал широкий козырек, ранее принадлежащий супермаркету, расположившемуся подо мною. По нему можно незаметно уползти в соседний подъезд, главное не поднимать зад выше необходимого, чтобы декоративная отделка из толстого цветного пластика успешно прикрывала от чужих взглядов.

Девушка так и не пришла в себя, хотя время, указанное Сертесом, уже вышло. Но и помирать не собиралась, если верить пульсу и дыханию.

– И вот что с тобою делать? – в сердцах прикрикнул я, глядя на рыжую. – ПДА нет, друзей потерял и одному тебя не дотащить. Тут что ли броси…

Не договорив последнее слово я замер, все свое внимание сосредоточив на звуках доносившихся с улицы.

–… ик, ы… …ши…ь…

Больше всего это напоминало человеческую речь, но тихую, как если бы говоривший пытался кричать против сильного ветра издалека. Или же не хотел, чтобы кто-то посторонний его услышал и пытался донести информацию едва ли не шепотом и тоже издалека.

– …мник …бью г…да не мо…и

А потом в соседней комнате что-то негромко стукнуло раз, другой. От тихих щелчков меня продрало морозом по коже. Я замер, скорчившись в межоконном простенке и направив пистолет в сторону дверного проема соседней комнаты, где услышал звуки.

Прошла минута, но ничего больше не происходило – ни голосов не слышно, ни постукиваний. Я уже собрался было сползать узнать, что за хрень творилась в соседней комнате и даже сделал пару шагов на четырех, вернее даже, на трех (в правой руке был зажат пистолет, который я благоразумно не отводил от двери) костях, когда мне по шлему что-то негромко ударило.

Плевок слизня? Ядовитая стрелка, которые любит выпускать мутанты-пауки? Или это пуля снайпера и я просто не смог ощутить всей силы удара, банально умерев, но еще не осознав?

Никогда мне не было так страшно, как в эту долю секунды. А если и было, то успел счастливо позабыть о подобном шоке. После удара я замер лишь на миг, а потом на одних инстинктах, пока мой мозг корчился и седел в панике, перебирая варианты один другого страшнее, перекатился к дальней стенке. Здесь меня нельзя было увидеть из окна, да и соседняя комната находилась под присмотром.

Сердце билось с такой скоростью, словно пожелало вырваться из грудной клетки и удрать подальше от своего невезучего хозяева. Зато от адреналина разом прошла усталость, появились силы. Не мог, разве что, аномалию создать или убрать ее, но тут поделать ничего было нельзя – эта способность зависит совсем от других факторов.

Первым делом я левой рукой провел по шлему, в том месте, куда пришелся удар и внимательно осмотрел перчатку. Ничего. Ни следов слизи, ни капелек яда, ни вмятины на шлеме не обнаружил. Но что же тогда это было? Может, штукатурка отслоилась и упала на голову? Хм, вполне вероятно…

И тут, отвлекая от мыслей об испорченном потолке, в окошко влетел мелкий камешек и укатился в дальний угол, при этом несколько раз щелкнув о пол. Знакомо так, всего несколько секунд назад слышал точно такие же звуки из соседней комнаты.

– Умник, гад, отзовись.

Знакомый голос, который я просто не ожидал здесь услышать, еще несколько раз окликнул меня по имени и смолк. Через минуты я услышал осторожные шаги на лестничной площадке и злое предупреждение:

– Я захожу, Умник. Если ты еще живой, то начинай молиться.

Не сказать, чтобы мне было страшно: уже перегорел, но мандраж бил. Шутка ли, встретить в разрушенном мегаполисе девушку, которую потерял где-то под землей в нескольких километрах отсюда. А голос… голос можно и подделать, так же как вытащить из головы нужные воспоминания для этого. Есть в Секторе такие твари, балующиеся телепатией. Запросто заставят поверить, что разложившийся зомби напротив – твой единственный брат. Или любимая девушка. Вот потому я и держал пистолет в руке, направленный в сторону входной двери и выжав холостой ход на спуске.

Скрип и шорох мусора под ногами неизвестного переместился с лестницы в коридор, на десяток секунд стих и зазвучал вновь. Потом из-за угла показалась темная фигура с оружием в руках…

– Герла!

Первым делом мне чуть не надавали по морде сразу за несколько прегрешений. Было тут и мое нелепое пленение и то, что накричал на девушку, заставляя ее уходить и оставить меня, потом молчал, как сыч и не отвечал на ее оклики, когда подружка надсаживала горло под окнами. Ну, и под конец выдала:

– И какого хрена ты на меня пистолет наставил? Нашел себе новую мок…ку и решил расстаться, кобелина?

– Герла, ты совсем с катушек сбрендила, – устало произнес я. – Что я должен подумать, когда услышал твой голос под окном? А ведь расстались мы черт знает где.

– А выглянуть не мог? – поинтересовалась девушка, подходя в плотную и нависая надо мною, все еще сидевшим у стены на полу, уперев кулаки в бока. Даже маску шлема подняла, чтобы меня лучше видеть.

– И получить пулю в башку от одного из зомбаков, с которыми так любит ходить контролер? – возразил я. – Это заставить темного сталкера увидеть что-то другое, контролеру сложно, а подделать голос проще пареной репы.

– Какой контролер? Много ты знаешь мутантов, что кидают камни в окно? – вскипела Герла.

– Бюреры, например, – спокойно ответил я. – Да и мало ли еще тварей есть на белом свете. После того, с чем я познакомился в лаборатории у орденцев, я поверю и в Карлсона, который живет под крышей. Или где там…

– Лаборатория? Умник, живо рассказывай, что там с тобою делали, – заинтересовалась девушка и села на корточки передо мною. Уф, наконец-то, а то меня изрядно царапал тот факт, что её торчащая фигурка видна из окна.

– Потом, – поморщился я, мечтая сейчас лишь о нескольких часах отдыха. – Лучше ты поведай, как так смогли найти меня. Я только-только вылез на поверхность и тут ты. Да, а где Хват? Что с ним?

– Здесь он, здесь, внизу караулит, – успокоила меня девушка.

– Хорошо, а то я уж испугался, – облегченно вздохнул я. – Тогда колись насчет секрета, как смогли меня найти.

– Фу, сталкер, где твоя культурная речь, – показательно скривила свою симпатичную мордашку Герла. – ‘Колись’. Разве так разговаривают с девушкой?

– Ну, так как? – повторил я вопрос, не обратив внимания ее фразу.

– Шли. Увидели огромное поле аномалий под землей. Дальше сработала ассоциация: аномалии, подземелья, Умник. Вот и решили тебя здесь подождать, так как точно была вверена, что никакого другого пути ты не выберешь.

Я посмотрел в глаза Герлы, в которых блестели озорные искорки, вздохнул и попросил:

– Повернись.

???

Просьбу мою девушка выполнила, хоть и с огромным недоумением. И едва она повернулась ко мне спиной, я шлепнул ее по попе.

– Ты чего? – вскинулась обиженная Герла.

– Это ты ‘чего’. А ну быстро правду рассказывай, – прикрикнул я на свою подружку. – И без сказок.

– Черный Сталкер подсказал где тебя ждать, – ответила мигом посерьезневшая девушка.

– Точно?

– Точно. Сообщение пришло на ОТКЛЮЧИВШИЙСЯ мой ПДА. Не сохранилось, так что показать не могу.

– Дела, – пораженно протянул я, – Черный Сталкер озаботился моей судьбой.

Тут мой взгляд упал на рыжеволоску, которая до сих пор валялась без чувств.

– Или не моей, – пробормотал я под нос.

– Что? – Герла проследила за моим взглядом и только сейчас вспомнила о потеряшке. – Это ты о ней?

– Угу. Что-то с ней сделали в той лаборатории, отчего и заинтересовала Черного. Как бы нам не влипнуть в еще большие неприятности из-за нее, чем имеем.

– А почему она лежит? Живая хоть?

– Да, и я тащил пару километров и предстоит нести в десять раз дольше ее бездыханную тушку лишь бы показать безутешному папашке. Герла, думай что говоришь. Живая она, только без сознания и приходить в себя не желает.

– Ничего, у меня быстро очнется, – как-то мрачно пообещала Герла и быстро подошла к рыжей. Присев рядом с ней на корточки, моя подружка стянула с головы рыжеволоски шлем и сильно надавила на точку на верхней губе и еще одну за ухом.

– Ну-ка, ну-ка, открой глазки, спящая красавица.

Процедура неприятная и болезненная, но весьма действенная. Не прошло и минуты, как жертва эксперимента зашевелилась, тихонько застонала и подняла руки, попытавшись убрать от себя Герлу.

– Эй, как себя чувствуешь? – проигнорировав движения рыжей, Герла продолжала давить за ухо, а второй ладонью сильно ударила ее по щеке. Та прошептала что-то и открыла глаза, а в следующее мгновение…

– Герла!!! Назад!!!

Вокруг рыжей сгустилась невидимая и неощутимая никому кроме меня волна энергии. Та самая, которая является предвестником и родителем Выброса.

Свою подружку я просто отбросил в сторону, в этот момент совсем не думая о вежливом обращении. Надеюсь, шишек при падении много не набьет. А если и так, то будет ей уроком вести себя осторожно везде и всегда. За эти мгновения вокруг рыжей возникло красноватое марево. В начале едва видимое, но набиравшее цвет с огромной скоростью.

Как только Герла оказалась в безопасности, я ухватил рыжую левой ладонью за ближайшую руку, а правую положил той на шею. Девушка непонимающе посмотрела на меня, потом в ее глазах проскочил, гнев, страх, но уже очень скоро она обмякла и вновь потеряла сознание. Но с ее ‘сном’ не все закончилось, нужно было куда-то деть ту массу энергии, что вобрал в себя. Она отличалась от привычной, разлитой в окружающем мире Сектора, как выпитая минеральная вода от употребленной крепкой перцовки. Я даже не стал и пробовать преобразовать ее в аномалию, просто мысленно направив в сторону дома напротив невидимый рукав, по которому ‘слил’ трофей. Да уж, чувствую себя с каждым разом все больше и больше магом. Эдак скоро начну приговаривать ‘трах-тиби-дох’.

– Уф, чуть не вляпались, – облегченно произнес я и повернулся в сторону Герлы. – Ты как, все нормально?

– Я-то в порядке, – задумчиво сказала девушка, переводя взгляд с рыжей на меня, – а вот что с ней не так. Мне кажется или ты решил мне не все сообщить о приключениях в подземной лаборатории? Кто такие орденцы, о которых ты обмолвился? Что делали в той лаборатории? Как вышел на рыжую?

– Ладно, слушай, – вздохнул я, желая лишь об одном – уснуть и не просыпаться часиков пять минимум. – Орден – что-то вроде масонской ложи. Его члены не афишируют себя, предпочитая загребать жар чужими руками…

Примерно на середине рассказа до меня донесся торопливая дробь чужих шагов на лестничной площадке. Несколькими секундами спустя послышался встревоженной голос ‘ратника’:

– Это я, народ, не стреляйте.

И тут же шагнул в квартиру. Но стоило ему оказаться в одной комнате с нами, как на него набросилась Герла.

– Ты как посмел с поста убежать? – чуть не задохнулась девушка от злости. – Где ты должен быть?

– Вы туда лучше посмотрите, – не обратил внимания Хват на ее слова и указал рукой в сторону окна и только потом кивнул мне. – Привет, Умник, рад тебя видеть.

Но мне было не до него. Я во все глаза смотрел на соседний дом, с третьего этажа которого ползла тягучая полоса густой и черной жидкости. Аномалия ‘асфальт’, почти безопасная для сталкеров, так как не покидает никогда своих пределов. Если не совать ноги и прочие части тела в аномалию, то все будет в порядке. Обычно ‘асфальт’ не слишком огромен, довелось видеть пятно метров пяти в диаметре, самое большое из всех ранее встреченных. Но то, что сейчас текло по стене дома напротив было НЕЧТО.