Текст книги "S.T.A.L.K.E.R. - это не игрушка. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Михаил Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Герла очнулась перед самыми сумерками, как раз в момент моего дежурства. Я услышал шорох в её стороне, тут же повернул туда голову и столкнулся с взглядом девушки.

– Ты как?

У меня пересохло горло, когда я задал этот вопрос, потому слова получились едва разборчивыми. Но Герла всё правильно поняла.

– Было и лучше. Как там ситуация: мы в осаде или прячемся?

– Прячемся и пока что результативно… тьфу-тьфу-тьфу.

Так как дерева под рукой не оказалось, я трижды коснулся костяшками шлема (не лоб, но он совсем рядом).

– Ну-ну, – хмыкнула девушка, – дуб ты дубовый.

– Это тавтология ‘дуб дубовый’ или как там правильно говориться… так, давай-ка я тебе помогу.

Я встал со своего места и в несколько шагов приблизился к лежащей девушке. Но когда прикоснулся к застежкам её комбинезона, Герла схватила меня за руки и зло прошипела:

– Ты что задумал, кобелина радиоактивный? В чём помочь хочешь?

– Тьфу ты, вот так всегда: когда не думаешь – за тебя всё решаешь, когда хочешь – у других в голове это не укладывается. Герла, я тебе артефакты положил под броню, гидру и души, их убрать в контейнеры нужно, раз очнулась и можешь о чём-то думать кроме того, как пошевелиться. Неужели не ощущаешь облегчения? Думаешь, это просто сон так подействовал?!

– Я и сама могу справиться, – отрезала Герла и оттолкнула мои руки. Пока девушка занималась артефактами, я вернулся на прежнее место у ворот и продолжил контролировать окружающую местность.

– Давно мы здесь? – спокойно, словно и не было вспышки ярости минуту назад, спросила Герла.

– Порядочно. Вот когда ты упала и часа не прошло, как здесь оказались.

– Будто я помню, как падала. У меня вся дорога, пока могла переставлять ноги, почти не сохранилась в памяти. Так, отрывки и смутные эпизоды… ты вроде что-то ещё спрашивал, – равнодушно сказала она и тут же резко поменяла тему. – А с этой парочкой что? Лежат, словно мёртвые.

– Я точно живой, – тут же откликнулся Хват и плавным движением поднялся с пола, усаживаясь на колени.

– Ты что же, подслушивал нас? – прищурилась Герла и словно невзначай положила правую ладонь на приклад ‘винтореза’.

– А вы будто о секретах или чём-то личном болтали, – негромко отозвался Хват, но на всякий случай на четвереньках отполз на метр в сторону.

– Потому и живой, что не успел ничего услышать.

– Смотрю, ты добрая сегодня Герла, – улыбнулся я.

– Потому что выспалась, – отрезала та. – А ещё я хочу есть и пить. И узнать последние новости.

– Новости нас не балуют. Обстановка только хуже стала, – тяжело вздохнул я и коротко поведал о последних событиях, пока подружка была в отключке. Глядя, как девушка ловко с большим аппетитом уплетает тушёнку и запивает её водой из фляги, мне самому жутко захотелось есть. В самом-то деле, последний приём пищи был так давно, что уже успел выветриться из памяти и желудка. Поэтому я тут же присоединился к чужому столу, отдав указание Хвату меня сменить на посту. Тот, правда, попытался качать права, но в разговор вмешалась Герла. Девушка так многозначительно похлопала ладошкой по своему оружию, что Хват немедленно согласился с тем, что пост – это святое, а он как раз отдохнул и вообще не сильно страдает от голода.

Съев на двоих две банки тушёнки и пачку галет, я и Герла сменили Хвата, заняв его место у гаражных ворот. И пока парень быстро перекусывал, разговорились о будущих планах.

– Из города нам сейчас не выйти. Нет, можно попытаться проскользнуть через аномальные поля, где постов точно меньше будет, но для этого мне придётся отдохнуть. А это не менее суток.

– Ещё бы эти сутки нам кто-нибудь дал, – проворчала Герла. – Эти наёмники больше ничего не сообщили?

– Нет, только то, что уже рассказал.

– Нужно было захватить одного и расспросить.

– Да? – язвительно произнёс я. – Захватить, говоришь? А ничего, что я немногим лучше тебя выглядел и едва ноги передвигал и ни на что другое больше был не способен?

– Вечно у вас мужиков нелепые отмазки о том что больше не можете!

– Сама бы смогла, что ли!?

– А вот и смогла бы! В отличие от некоторых, я умею больше!

От нашей перепалки Хвату стало весело, так что едва смог сдержать смех, превратившийся в сдавленный смех.

– Чего!? – в один голос вызверились мы с Герлой на ‘ратника’.

– Всё норм… кха-кха… кха… подавился из-за вас.

– А ты занимайся одним делом – жри давай, – зло ответила ему Герла и повернулась ко мне. – А ты мог бы и попытаться, хотя бы попытаться захватить пленника.

Тьфу, вот вредная девчонка, всегда делает по-своему и считает личное мнение единственным правильным. Только Слепец для неё в авторитете, да и то не во всем.

– Я спеши…

Договорить не успел, прервавшись на полуслове, когда где метрах в трёхстах прогрохотала автоматная очередь, через секунду ещё одна, к ним присоединился дробовик. В канонаду вплёлся рёв нескольких кровососов. Мы замерли в своём ненадёжном укрытии, превратившись в неподвижные статуи и вслушиваясь в звуки боя. Стреляли пять человек на самой границе гаражного кооператива. Группа вооружена пулеметом, несколькими автоматами, дробовиком (возможно, точно таким же, как у убитого мною наёмника). До нас им добраться будет сложно – скоро опустится темнота, скроющая многие аномалии, заметные только при солнечном свете, вылезут из своих берлог ночные мутанты, гораздо опаснее тех же кровососов. Да и сами человекообразные твари с щупальцами вместо ртов так просто не отцепятся от добычи. Чёрт, вот так мы попали: гнездо с опасными тварями под боком и орда жаждущих нашей крови сталкеров со всех четырёх сторон.

– Затихло всё, – шёпотом произнёс Хват через пять минут после последнего выстрела. – Кто победил, как считаете?

– Кровососы. Или сталкеры, – раздражённо отозвалась Герла и набросилась на ‘ратника’. – Тебе-то не всё равно? Лучше буди свою подружку и уходим отсюда.

Хват растерянно посмотрел на меня, не решаясь вступать в перепалку с девушкой.

– Герла права, – нехотя согласился я со словами своей подружки, – нам всё равно, кто там уцелел. Мутанты – паршиво, так как у них там, скорее всего, гнездо и разворошённые твари начнут расползаться по окрестностях. Сталкеры – ничуть не хуже, так как никем другим кроме наёмников они быть не могут. Или орденцы. Нужно уходить, но чуть позже…

– Куда ещё позже? – перебила меня Герла. – Скоро тьма начнётся и тогда проще застрелиться, чем идти – безболезненнее выйдет. Здесь не те места, где до этого бродили. Сожрут с подмётками сапог ни смотря ни на какие способности и оружие.

– Через час, – твёрдо сказал я. – Дневные твари залезут в берлоги, ночные только будут выползать и разогреваться. Сталкеры забьются по щелям до утра. Самое удачное время.

– Этого времени едва ли полчаса будет, – продолжала упорствовать тёмная. – А так – полтора часа, уж точно хватит, чтобы найти безопасное убежище на ночь…

– Хватит, – прикрикнул я на девушку, – сделаем, как я сказал.

– Что-о? – неверяще произнесла девушка. – Ты на меня орёшь, Умник? Да что ты себе позволяешь…

– Командир в отряде только один – это я, – вновь перебил я Герлу, не обращая внимания на разгоравшееся пламя ярости в её глазах. – Любой, кто будет мне противоречить, отказываться выполнять приказ может быть свободен. За демократией – на Большую Землю. Ясно, девочка?..

Меня буквально понесло. Стресс, усталость, злость на врагов, на ‘Ратник’ и Слепца, Рыжую с Хватом, наши непонятные отношения с Герлой, на её непрошибаемый пофигизм и самоуверенность, да и на самого себя, так распалили, что я обрушил на девушку тонну грубости. Так сержант застраивает в учебке взбрыкнувшего, было, призывника.

–… прямо сейчас встала и ушла к чёртовой матери, если тебе наша группа и лично я, как командир не устраиваем, – произнёс и замолчал, полностью выдохнувшись. А Герла несколько секунд помолчала, после чего подхватила ‘винторез’, закрыла забрало на шлеме и шагнула к выходу.

– Эй, ты куда? – растерялся я при виде такого поведения. – Не дури, дождись, когда мы выйдем и пошли с нами. Потом отстанешь, когда безопаснее станет. Или утром уйдёшь.

Я попытался ухватить её за руку, когда девушка проходила мимо, но та ловко вывернулась и через мгновение оказалась на улице. Там постояла несколько мгновений, осматриваясь, после чего повернулась ко мне лицом и немного насмешливо сказала:

– Успокойся. Умник. Хочешь быть командиром – будешь, а теперь не мешай мне в кустики сходить.

После этого скрылась за воротищей, но напоследок добавила:

– И не подсматривать, защитничек, пристрелю, если замечу, ясно?

Девушка исчезла из поля видимости, но еще некоторое время я мог определять её присутствие по тихому шороху метрах в десяти от гаража. Потом всё стихло.

– Чёрт, я думал, что она, тебя пристрелит или как минимум двинет стволом по зубам, – почти шёпотом произнёс Хват, не сводя взгляда с прохода. – Я бы точно схлопотал за такие слова. Как ты только с ней уживаешься?..

– Ты бы получил пулю раньше, чем договорил фразу, – ответил я, перебивая собеседника

– Кхм, жуть, – кашлянул ‘ратник’, но продолжать тему дальше не стал, тут же перейдя на другую. – Что с девчонкой нашей, когда очнётся?

– Щас посмотрю.

Хват отвлёкся на Рыжую, расстегнув её комбез и вооружившись носимой аптечкой. Через несколько секунд едва слышно звякнул иглой по кузову ржавого автомобиля шприц-тюбик, потом ещё один.

– Вроде, всё, – неуверенно произнёс сталкер, приводя снаряжение Рыжеё в порядок, – вот-вот должна очнуться.

И, словно услышав эти слова, девушка зашевелилась, сначала вяло, как сонный человек, потом подняла голову, посмотрела на хвата, потом на меня и вдруг резко дернулась в сторону.

– Тише! Стой!

– Лови её, там пух!

Мы с Хватом крикнули в унисон, когда Рыжая откатилась подальше от нас, прямо в сторону смотровой ямы со ‘жгучим пухом’. Сталкер успел её перехватить за ногу в самый последний момент, так ей грозило получить кучу болезненных ожогов, а то и вовсе остаться слепой – маска на девушке была поднята, открывая лицо.

– Да стой ты, мы друзья, из ‘Ратника’, – увещевал Рыжую Хват, пытаясь прижать её к полу своим весом, – от твоего отца пришли! Да не вырывайся ты так!

Наконец, сталкеру удалось подмять под себя девушку, и та затихла. Со стороны ворот послышались негромкие хлопки, это вернувшаяся Герла медленно похлопала ладонями.

– Браво, ты справился с ней, теперь она вся твоя. Вот только перед тем как будить, нужно было раздеть. Или ты что-то другое подразумеваешь, развалившись на ней? – ехидно сказала тёмная, намекая на двусмысленную позу моего земляка и землячки. Услышав это, Рыжая дёрнулась несколько раз, но скинуть себя тяжёлое тело ‘ратника’ не смогла.

– Что вам нужно от меня? Отпустите или мой отец вас всех убьёт!

Наверное, если бы не истеричные, почти плаксивые нотки в её голосе, слова девушки показались бы угрожающими.

– Ну-ну, – хмыкнула Герла, – сначала вернись к своему папаше, потом угрожай.

– Да вы…да вас…

– Хват, поясни этой соплячке, где она и с кем она, – произнесла Герла, решив проигнорировать ругательства бывшей пленницы. – И что только от её поведения зависит, как скоро встретится со своим родителем.

После этого уселась на самую сохранившуюся канистру в опасной близости от ‘жгучего пуха’. Аномалия, потревоженная вознёй поблизости и ощутив совсем рядом живой организм, заволновалась. В яме как будто включили невидимый и бесшумный бульбулятор, настолько сильно пошли волны по недавно спокойной поверхности аномалии.

– Позёрка, – только хмыкнул я. ‘Пух’ точно не выберется наружу, как бы его не беспокоили. Яма оказалась глубокой для этого. Разве что, кто-то решит его вычерпать или бросит внутрь нечто большое. Но среди нас таких сумасшедших не было.

Объяснение ситуации с приведением доказательств заняло ровно час, как раз столько я и хотел пересидеть в гаражах. Рыжая (девушка сперва пыталась качать права, слыша своё новое имя, но разве Герлу переспоришь: сказала, что будет Рыжей и точка) поверила (или сделала вид, что поверила) нам и сейчас сидела в уголке, подальше от аномалий и нас заодно и сердито смотрела исподлобья. Думаю, что половину новостей приняла за бредни чокнутых сталкеров (а уж то, что рядом с ней ещё парочка тёмных сталкеров сидит и вовсе укрепили её в этих подозрениях), но снимать с себя подарок Чёрного Сталкера не решилась.

– С оружием не играешься, идёшь за Герлой и слушаешь любые указания любого из нас. Ясно? – произнёс я, проводя последний инструктаж, перед тем, как выступить. Дождавшись от Рыжей короткий кивок головой, продолжил. – И не раздумывай: сказали падать, значит, падай, даже если под тобою грязь будет или чужое га***о.

– Да поняла я, – зло сказала девушка, – поняла. Пошли.

– Хват, ты замыкаешь. И внимательнее там…

Договаривать не стал, думаю, ‘ратник’ и так поймёт, что под этими словами я подразумевал контроль за Рыжей. Та как раз будет идти перед носом сталкера.

Первым шёл я, следом за мною через пять шагов двигалась Герла, за ней топала Рыжая, и последним в хвосте находился Хват. Кромешной темноты не было, но из-за низких облаков и постоянной серости в Зоне, видимость практически отсутствовала. Шли с помощью ‘ночников’, по-другому никак не выходило. За время отдыха я почти полностью восстановил свой запас энергии и теперь мог расчищать путь, что сильно экономило и упрощало наш путь.

– Ещё пять минут и окажемся в безопасной точке, – сообщил я спутникам. – Там останемся до рассвета.

Место, о котором я говорил, представляло из себя незавершённый фундамент пятиэтажки. Строители успели вырыть котлован, поставить опорные блоки и даже положить несколько плит перекрытия, будущий пол первого этажа. Но тут произошла авария, и стройку забросили. Фундамент облюбовал ‘студень’, обожавший любые места ниже поверхности, ‘жгучий пух’, по узким проходам между блоками гуляли ‘жарки’. Подходы к этому месту окружал сонм различных аномалий, среди которых часто встречались ‘электры’ и ‘гравиконцентраты’. И имелась там небольшая стёжка, на которой постоянно висело всего две аномалии. Всегда разные, меняющиеся после каждого Выброса, но достаточно слабые для того, чтобы я мог их снять. И вела эта стёжка в небольшой закуток, окружённый со всех сторон бетонными плитами и блоками. Безопасный, к слову сказать. По какой-то причине, там никогда не было ни одной аномалии. И вот там я рассчитывал переночевать. От стройки можно было выйти на окраину города, где среди аномальных полей я бы протралил безопасную дорожку к нашему спасению. На рассвете, среди аномалий, в тумане и испарениях нас не то что человеческий глаз не заметит, но и самые лучшие приборы спасуют.

Но, видимо, Удача посчитала, что мы с большим перебором истратили все отпущенные нам счастливые моменты. В общем, мы едва не вляпались.

– Стой, – едва слышно прошептала Герла, одновременно со словами ухватив меня за рюкзак. На одних рефлексах я закрутил головою по сторонам, сопровождая взгляд стволом автомата…странно, вроде всё чисто и интуиция молчит. Повернувшись к Герле, собираясь поинтересоваться её странным поведением, я увидел, что девушка отстегнула свою дыхательную маску.

– С ума сошла? Надень немедленно, тут же полно студня с ядовитыми испарениями! Отравишься же, – сердито зашипел я на девушку, но та даже бровью не повела, вместо этого почти приказав:

– Сними свою и принюхайся.

Раздумывал я не больше секунды, после чего, посчитав, что что-то за этими словами и поступком моей подружки есть, последовал её примеру. Сначала, в самый первый миг я едва не задохнулся местными ароматами: вонь разлагающейся плоти (где-то мутант неподалеку попал в аномалию и сейчас догнивает себе спокойно: другие твари за ним в это скопление ловушек Зоны не сунутся), кисловатый запах ‘студня’, сырой земли и…лёгкий, на самой грани чувствительности обонятельных рецепторов аромат сигаретного дыма. Видимо, по моему лицу девушка всё правильно поняла, она тут же удовлетворённо хмыкнула и вернула маску на место, перед этим эдак свысока с долей ехидства произнеся:

– Маску надень теперь, а то тут студня полно. И ядовитых испарений тоже.

‘Вредина, – пронеслось в голове, – но стоит отметить, что вредина симпатичная и притягательная’.

Запах табачного дыма не могло принести издалека ветром, а поблизости только одно место, где не было аномалий и куда с горем пополам можно дойти – незаконченный фундамент в тридцати метрах от нас. И именно там я собирался устроиться на привал. Кто там мог сидеть и курить – не знаю, и уж точно проверять это не собираюсь.

– Поворачиваем, – угрюмо бросил я и, переместившись в голову нашего крохотного каравана, повёл отряд назад. Хорошо, что туман и испарения вкупе с наступающей темнотой скрыли нас от глаз наблюдателя (а он точно имелся, не такие лопухи те, кто засел внутри дома, раз смогли пробраться сквозь поле аномалий в безопасный уголок), а детекторы ‘масс’ и ‘тепла’ засечь нас среди буйства смертоносной аномальной энергии ловушек Зоны бессильны.

Обложили нас капитально, слов никаких не хватает, даже матерных, чтобы описать тоску и злость, поселившихся в груди. Неизвестные не пожалели редчайших и сверхдорогих артефактов вроде ‘нити Ариадны’ или ‘маяка’, которые образуют вокруг владельца достаточно обширных кусок чистого пространства от ловушек или помогают пройти мимо их по безопасному маршруту, попутно нейтрализуя слабые аномалии. До полной темноты оставалось совсем немного, дай Бог успеть укрыться хоть где-нибудь среди стен, а не встречать голодных после дневного сна мутантов на открытом пространстве.

– Куда сейчас? – поинтересовался Хват, когда мы вышли из аномалий и остановились на минуту, чтобы перевести дух.

– В центр. Уверен, что все окраины уже обложены, а примерное место наше рассчитать нетрудно, – со вздохом произнёс и добавил. – По тем погибшим наёмникам рассчитают.

– В центре ночью мерзко, – спокойно, словно выдавая информационную справку, проговорила Герла, – уж можешь мне поверить. Впрочем, зато от скуки не умру, повеселюсь.

– Ага, веселья там сейчас – полные штаны, – буркнул я. – Ладно, отдохнули? Тогда за мною.

Идти по улицам и буквально всем телом ощущать, как тебя рассматривают чьи-то невидимые глаза из чёрных провалов окон зданий – это что-то. Несмотря на отличную тепло-и влагоизоляцию новенького костюма, по мне ручьями тёк холодный пот. Изредка над крышами пролетали порывы ветра и тогда мы в испуге замирали, слыша резкие и непонятные звуки: может, лязгали потревоженные ветром листы кровельного железа, а может, по ним пробежала какая-то тварь, готовящаяся свалится нам на голову. Химера появилась неожиданно: вот только миг назад дорога впереди была чистая и вдруг в десяти метрах от нас в позе отдыхающего сфинкса застыла кошмарная фигура. Размерами с племенного быка, угольно-чёрная, крылья плотно прижаты к телу и настолько облепили то, что буквально неразличимы. Встречаются химеры бескрылые, чем-то напоминающие зайцев за свой здоровый зад и более крупные задние ноги по сравнению с передними, но мне, почему-то, чаще встречаются их летающие собратья.

– Кто это?

За спиной испугано прошептала Рыжая.

– Смерть наша, вообще-то, – тут же сообщила ей Герла, – а так эту тварюшку ещё химерой называют.

– Она живая? Почему лежит так странно?

Словно в ответ на вопрос Рыжей, химера открыла пасть, продемонстрировав ряды огромных белоснежных зубов, которым смилодоны, которых ошибочно ещё называют саблезубыми тиграми, позавидуют.

Рыжия что-то пискнула и замерла, показалось, что даже дышать перестала.

‘Да, девочка, это тебе не с парашютом из вертолёта прыгать и покорять горные пики’, – пронеслось в голове. К слову сказать, Рыжая держалась вполне на уровне, другие и наделать в штаны могли, попав под ментальный ‘взгляд’ одной из самых смертоносных тварей Зоны. Странно, что химера нас только рассматривает, воздерживается от атаки.

– Почему мы ещё живы?

– Умник, а ты её прикончить можешь, как ту в овражке?

Вопросы Герлы и Хвата прозвучали одновременно. В ответ я только мотнул головою:

– Матёрую химеру?! Да её пресловутые Хозяева Зоны обойдут стороною. А почему живы, хм, может, любопытно ей или сытая и сейчас ждёт, когда предыдущий кусочек переварится, а новые не испортились.

– Новые, это ты про нас? – поинтересовалась Герла.

– Нет, про тушканов, что вон в том подвале грызлись перед появлением твари.

Так мы стояли минут пять, играя в гляделки и ощущая поочередно ледяные мурашки и приступы паники, когда взгляд мутанта переползал с одного на другого. Внезапно, химера исчезла, словно растворившись в долю секунду в воздухе. Почти тут же исчезло и давление на мозги.

– Куда она пропала?

– Где?..

– Тихо вы, – шикнул я на Хвата с Рыжей, которые недоуменно закрутили головами по сторонам. – Ушла она, так что валим отсюда поскорее.

Быстрым шагом, постоянно обходя аномалии и замирая каждые десять-пятнадцать шагов, мы преодолели несколько кварталов. Внезапно подала голос Герла, которая до этого молчала.

– Знаешь, а я думаю, что химера испугалась её, – девушка головой мотнула в сторону Рыжей. – Потому и прочие мутанты сидели в домах, только следили за нами и всё.

– Может быть и так, – пожал я плечами. – В Рыжей сейчас столько аномальной энергии, что она для мутантов должна казаться непонятной и чудовищно мощной аномалией. Настолько мощной, что те не рискнут приблизиться поближе, чтобы попытаться перекусить нами.

Очерёдной блокпост обнаружили в том самом месте, поблизости от которого я собирался устроить привал. Словно, некто считывает у меня мысли в голове и заранее опережает на два-три хода, выставляя в нужных местах свои фигуры. С другой стороны, все более или менее безопасные точки в городе-призраке известны всем сталкерам и нужно не иметь семи пядей во лбу, чтобы не расставить в этих ключевых местах посты.

– Чёрт побери, опять идти по этой темноте? – выругался вполголоса Хвата. – Умник, может, выкурим этих уродов и до утра перекантуемся? А выстрелы могут списать на мутантов и не сразу послать помощь?

– У них должен дежурить кто-то на рации и при первых же подозрениях опасности передать сообщение: кто напал, сколько и откуда. Под мутантов сработать не получиться.

– А с помощью своих, мм, фокусов? – спросил сталкер с надеждой в голосе и посмотрел на меня.

Рядом возмущённо фыркнула Герла, задетая хватовскими ‘фокусами’.

– По той же причине тоже не выйдет, – принялся пояснять я ‘ратнику’. – Там уже знают на что я способен и появление аномалии на посту сразу же свяжут с нами. А если и удастся прибить всех разом, то тишина в эфире снова вызовет подозрение и последующую облаву. Пусть, не сейчас, а поутру, но устроят нам кузькину мать. Нападение лишь поможет сократить круг поисков. Нет, мы лучше дальше пойдем, пока мутанты дают такой шанс.

И мы пошли и дошли аж до больницы города-призрака.

– Знакомое здание, вроде бы, – с долей задумчивости произнесла Рыжая, когда перед нами выросла четырёхэтажная (вообще-то, этажей там было пять, просто последний считался нечто средним между капитальным чердаком и техэтажом) громада. Один из углов здания обвалился, выставив на показ железобетонные перекрытья с торчащими прутками арматуры, которую уже успели капитально заселить ‘ржавые водоросли’. – Больница?

– Она самая, – каким-то замогильным голосом проговорил Хват. – Жуткое местечко, если верить рассказам некоторых.

– И в них лишь часть от общего сказано, в реальности всё гораздо хуже, – как можно бодрее проговорил я. – Ладно, чего стоим, кого ждём? Пошли, давай.

Перед тем, как войти в дверной проём, заросший кустарником и травой, Герла задумчиво поинтересовалась:

– Умник, ты уверен, что это хороший план?

– Плохой, – вынуждено согласился я, – но зато тут нас будут искать в самую последнюю очередь.

Больница Города.

Одно из самых страшных и жутких мест после самой АЭС. Здесь даже мутанты не селились, и аномалий было меньше всего на единицу площади в сравнении с прочими городскими строениями. В восемьдесят шестом сюда свозили сперва пострадавших при взрыве станции работников, а потом и ликвидаторов аварии. Облучённых. Набравших, кто смертельную дозу, кто протянул ещё немного, чтобы потом сгнить от рака и туберкулёза.

Ходили слухи, что даже монолитовцы после двух попыток создать здесь нечто вроде форта оставили эту затею. От отрядов, что забирались сюда, не осталось и следа. И вот сейчас мы сами совали сюда голову, добровольно. Вся надежда, что неведомая жуть, устроившаяся в больнице, решит не связываться с Рыжей и спокойно постоит в сторонке, пока мы будем хорониться от облавы.

В коридоре было полно мусора, нанесённой сквозь выбитые окна земли и чахлых кустиков с пучками полузасохшей травы. Некоторые представители флоры устроились на рядах деревянных кресел, покрытых дерматиновой обивкой и поролоновым наполнителем. Сейчас сквозь ‘ночник’ куски поролона и свисающие клоки кожзаменителя напоминали отчасти зомби: вспученное, гниющее мясо и лохмотья сползающей, потемневшей от гангрены, кожи. Очень много встречалось стеклянной тары, причём, если судить по устаревшей форме, валялась она с незапамятных пор. Как бы ни со дня аварии. Очень хорошо сохранилась кафельная плитка: небольшие белые квадратики на стенах буквально сияли, отражая свет, при этом ни всяческих потеков, ни трещин на них не было. Страно…хотя, в Зоне всё странно.

– Куда? – почему-то шёпотом, словно, опасаясь спугнуть кого-то невидимого, спросила Герла.

Вместо слов я перевернул кулак, оттопырив большой палец и указав им себе под ноги.

– В подвал?! Ты точно сошёл с ума, Умник.

Но дальше слов девушка не пошла, покорно последовав за мною к лестнице, ведущей в подвальные помещения. Раньше я ниже первого этажа никогда не спускался да и заскакивал в больницу за всё время раза три-четыре и то минут на десять, лишь бы сбить с хвоста погоню. Если честно, в подвал вообще никто не рисковал спускаться – обратно никто не возвращался. Тех же, кто трепался языком об этом считал (да и все прочие считали из авторитетных и опытных ходоков) пи***лами. Именно в подвале и жила та жуть, что пугала мутантов и не давали развиваться аномалиям, буквально в одночасье высасывая из них энергию.

Подвал как подвал: тёмный (только ‘ночник’ и спасал), сырой, забитый какими-то полусгнившими ящиками, коробками, огромными многолитровыми стеклянными бутылями с узким горлышком (в некоторых даже блестела какая-то жидкость), с потолка и стен, покрытые клочьями плесени и паутины, свисали обрывки проводки. Было очень тихо, только звук наших шагов нарушил спокойствие мёртвого здания.

– Ну, тут и … – начала было говорить Герла, но в следующий миг за нашими спинами раздался лязг, грохот, зазвенело стекло, и сквозь эту вакханалию звуков пробился мат Хвата и визг Рыжей.

Я повернулся меньше чем за четверть секунды, на ходу снимая автомат с предохранителя и направляя назад, ту же операцию повторила и Герла, только присев на одно колено, чтобы не попасть под мои пули. Сердце, подбодренное щедрой порцией адреналина, лупило по рёбрам со скорость зайца-барабанщика и силой кузнеца, лёгкие едва справлялись со своей задачей наполнять кровь кислородом – дыхание было словно у запалённой лошади.

Шум почти стих, только скрипело что-то пружинно-металлическое, словно старый времён ‘совка’ диван и звонко била капель по невидимому стальному листу или нечто похожему. На полу копошились две…вроде бы… фигуры, в которых я с трудом опознал ‘ратника’ и спасённую из лаборатории Ордена девчонку.

– Всё нормально, мы в норме, – раздался голос Хвата. – Случайно какой-то стол на колёсиках задел…или каталке это такая… с неё и посыпалась всякая хрень. Поскользнулся вот, упал…

– …очнулся – гипс, палата и медбратья со смирительной рубашкой, – зло проговорил я, прерывая сталкера на середине фразы. – Ходить разучился, Хват?

– Извините его, это я случайно задела эту каталку, – внезапно вмешалась в нашу беседу Рыжая. – Я к этому прибору ещё не привыкла, – девчонка коснулась левой ладонью ‘ночника’, – только впереди всё видно, но не по сторонам…вот и зацепилась об эту каталку.

– Защитничек, м***ь иху, – зло прошипел я сквозь зубы. – Веди её за руку, если она на ровном месте спотыкается.

После чего развернулся и продолжил путь. После недавнего инцидента самочувствие не успело восстановиться: сердце молотило, дыхание частило, в глазах от переизбытка адреналина мелькали светлые кольца и пятна, а пальца на ладонях изредка вздрагивали. Вот же хрен неловкий, так ведь и инфаркт схлопотать на ровном месте можно.

Несколько минут мы искали подходящее помещение, где можно было бы устроиться подобнее и переждать шмон в городе – дня три-четыре. Но то сырости было столько, что хоть рис высаживай, то подвальные каморки были забиты различным ненужным скарбом, вроде сломанных стульев с креслами, поломанных каталок, столов, непонятных ящиков с крошечными экранчиками и десятками крошечных разноцветных лампочек. В одной из таких каморок за железной дверью, которую едва смогли вдвоём с Хватом наполовину раскрыть, нашли целые груды пластмассовых рыжих касок, брезентовые, уже частично сгнившие робы, в которых ещё можно увидеть пожарных где-нибудь в глубинке, кирзовые сапоги и строительные рукавицы. Фонило от этого барахла так, что мы опрометью рванули наружу.

– Это от пострадавших в той аварии из восемьдесят шестого, – грустно и немного растерянно произнесла Рыжая. – Я читала об этом у…у себя дома. Но я думала, что там врут, что фон сохранился на вещах за столько лет. Это же как надо облучиться, чтобы вещи через десятилетия ТАК излучали?!

Эта новость откровением для меня не стала. Я и сам в пору фанатичного увлечения ‘Сталкером’ пролистал несколько десятков сайтов с информацией про аварию на Чернобыльской АЭС. И там отмечалось особо, что в больнице, куда доставляли ликвидаторов аварии, подвалы забиты их вещами и что до этих вещей лучше не притрагивается, если нет желания получить лучевую болезнь. Даже видел фотку, где на в проходной на какой-то коробке лежала гнилая заскорузлая тряпка (вроде бы в ‘девичестве’ бывшая подшлемником одного из пожарных) и фонившая так, что автор фото советовал не приближаться к ней ближе, чем на метр, иначе ‘лучёвка’ была гарантирована. И вот сейчас я лично уверился, пусть и в соседнем мире, что всё это правда.

Внезапно ночник заморгал, светло-зелёное свечение, позволявшее видеть окружающий мир пусть без красок, но вполне себе чётко, стало темнеть, пока совсем не исчезло, превратив прибор в бесполезный груз на шлеме.

– Что за чёрт? – тут же возмутился позади меня Хват. – Прибор у меня сдох, ночник.

– И у меня, – спокойно ответила Герла. Рыжая что-то там угумкнула, но разобрать не смог.