355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Веллер » Виктор Суворов: Главная книга о Второй Мировой » Текст книги (страница 18)
Виктор Суворов: Главная книга о Второй Мировой
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:19

Текст книги "Виктор Суворов: Главная книга о Второй Мировой"


Автор книги: Михаил Веллер


Соавторы: Андрей Буровский,Марк Солонин,Владимир Бешанов,Дмитрий Хмельницкий,Ричард Раак,Ирина Павлова,Джахангир Наджафов,Ури Мильштейн,Томас Титура,Юрий Цурганов

Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Иванов сетует: «… в огромной исторической и публицистической литературе, посвященной истории Второй мировой войны, все еще остается большое белое пятно – показ роли широких народных масс в разгроме фашистской Германии, ее союзников и сателлитов» [267]267
  Там же. С. 550.


[Закрыть]
. С учетом того, что именно на это была в первую очередь направлена советская литература о войне, и все равно – «белое пятно», может быть, слухи об этой роли стоит признать преувеличенными? Регулярная армия – да, управляемое и строго контролируемое Москвой партизанское движение – да, но «широкие народные массы»?..

Как и другие красные реваншисты, Роберт Иванов любит выводить тему на современность: «…просматривается прямая связь темы «Сталин и союзники: 1941–1945 годы» с острейшими проблемами современной России, ее внутренним и внешнеполитическим положением». [268]268
  Там же. С. 551.


[Закрыть]
Личные политические предпочтения автора предельно четко раскрываются его фразой: «Сталин остался один из Большой тройки, когда настало время подводить итоги войны. И это было большое благо для нашей страны».

Давить и не пущать

Учебник Игоря Долуцкого «История СССР. XX век» лишен грифа «рекомендовано». В интервью журналу «Новое время» (21 декабря 2003 года) автор сказал, что издатель сумел из чиновничьего экземпляра учебника перерисовать их пометки. Гнев чиновников вызывает упоминание о жертвах репрессий: «За 1941–1942 годы расстреляно за трусость и паникерство 150 тысяч человек, это равняется 16 дивизиям». Они также в ужасе от формулировок, таких как «полувековая оккупация Прибалтики Советским Союзом». Негодуют по поводу следующего абзаца: «Бобруйская группировка немцев 15 раз пыталась вырваться из окружения. В полный рост днем бросались немцы на прорыв. Метров с семисот по ним открывали огонь наша артиллерия, пулеметы. А они продолжали идти, переступая через трупы». Один возмущенный рецензент, – свидетельствует До-луцкий, – вопрошал: разве так надо учить истории?!

История как наука вообще не ставит перед собой воспитательных задач, точно так же, как их не ставит перед собой физика или химия. Об их воспитательном значении говорить было бы просто нелепо, а вот о воспитательном значении истории говорить почему-то принято. Единственная задача исторической науки – по возможности максимально точная реконструкция событий прошлого. Эта задача может быть выполнена, только если масштаб исторического явления и степень внимания, которое уделяют ему исследователи, адекватны друг другу. Любой перекос – повышенное внимание к избранным сюжетам, отстранение от других сюжетов – тут же создает эффект кривого зеркала. А что такое воспитание, тем более патриотическое воспитание? Это стремление донести до воспитуемого систему взглядов и суждений. И если на службу этому ставится историческая наука, то это неизбежно будет означать тенденциозный отбор фактов – пишем и говорим о том, что делает честь отечеству, а что не делает – о том не пишем и не говорим. Тем более не говорим о том, что делает честь противнику отечества. И сразу же наука вырождается в пропаганду, исследователь и преподаватель превращается в политрука.

Эпизод с бобруйской группировкой немцев, продолжает Долуцкий, это почти дословный пересказ воспоминаний маршала Рокоссовского. «К Рокоссовскому 40 лет претензий не было, что он неправильно освещает нашу историю. Но у нас такая технология издания, что она не дает сносок». Действительно, в учебной литературе практически отсутствует источниковедение и историография. Никого не учат методологии проверки источников на достоверность, не учат анализировать факты, сопоставлять концепции и делать самостоятельные выводы. Вместо этого приучают принимать на веру и вызубривать некие клишированные суждения.

«Сейчас начался откат от прежних либеральных трактовок и наступление державнической идеологии, – пишет Долуцкий. – В годы перестройки, в эпоху Ельцина, из нее изъяли коммунистическую сердцевину, но государство-то осталось… Не надо только путать государство и людей, государство и страну. Они не совпадают, это не синонимы. Я пытался изобразить… как на самом деле вело себя государство, вели себя правители и как люди им сопротивлялись… Можно любить родину, но ненавидеть государство… Большевики совершили преступление в 1917 году, длящееся преступление, и оно не может содержать каких-то светлых моментов, которые мне советуют найти. Единственный светлый момент – сопротивление народа этому натиску».

Формируется стереотип: Великая Отечественная война – это (после Пушкина) «наше все». При Министерстве образования и науки РФ создана «общественная организация» – Совет ветеранов. Цель очевидна – осуществлять внедрение советского патриотизма. Ветераны в массе своей – самая консервативная часть общества.

Долуцкий: «Есть Конституция, которая гарантирует отсутствие официальной идеологии. Если наша идеология не националистическая, не шовинистическая, мой учебник имеет право на существование… Идет попытка смены идеологии, и это государственная политика, и она каждый учебный год делает шаг вперед… Министерство – только исполнитель государственного заказа, который идет от стоящих на самом верху людей, а им, конечно, выгодно, чтобы у всех имелось одно мнение».

Судьба учебника Долуцкого – не единственный прецедент. Несколько лет назад началась травля учебника А.А. Кредера «Новейшая история зарубежных стран». Тоже сняли гриф, автор перенес два инфаркта и умер. Чиновников не устраивало примерно то же, что и в книге Долуцкого. Кредера травили нещадно за то, что он не показал в должном, по их мнению, объеме подвиг советского народа. Хотя у него тема другая – всемирная история. Вот рецензия Ю. Мухина, выложенная на сайте газеты «Завтра»: «Прочитав этот учебник, я пришел к выводу, что данная книга – это образец антиславянского сионистского расизма, на обложке которой не хватает только надписи: «Для 9-го класса туземных школ колонии Раша (Russia)».

Долуцкого критикуют, в частности, за то, что он подрывает «коллективистские исконные ценности русского народа и насаждает не свойственные нашему народу индивидуалистические ценности». Определять, что характерно, а что не характерно для народа в целом – стремление само по себе пагубное. Тем более что история доказала: прогресс основывается на индивидуальном творчестве в условиях интеллектуальной свободы (хотя многим людям действительно уютнее чувствовать себя в стаде). Если же говорить о войне, то трудно не согласиться с авторами статьи, размещенной к 9 мая 2005 года на сайте Агентства Русской Информации: «…Вся арифметическая нечистоплотность в истории войны является следствием нечистоплотного отношения советской власти к населению страны, величие которой зиждилось на том, что ценность жизни отдельной личности была не просто ничтожно мала, а отсутствовала вовсе, принесенная в жертву коллективному «сплочению масс» [269]269
  Там же. С. 553.


[Закрыть]
.

Итак, тенденции печальные: интеллектуальному прорыву, начавшемуся на рубеже 1980—1990-х годов, противостоит нарастающая волна лжи. Особенно это заметно, когда речь идет об истории Второй мировой войны. Есть ли выход? «Я верю, – говорит автор «нерекомендованного» учебника, – в возможность сопротивления каждого отдельного человека на своем участке натиску государства».

Томас Титура [270]270
  Томас Титура – историк, Траизен, Австрия. Область научных интересов: история Восточной Европы и военная история XX века.


[Закрыть]

Виктор Суворов как «ледокол»
К одной исторической дискуссии

Цель этой статьи – дать русским читателям обзор дискуссий по поводу книг Виктора Суворова за пределами России, а также представить доступную на «западе» тематическую литературу.

«Иосиф Сталин планировал нападение на Германию в 1941 году» – это основное положение книг Виктора Суворова (настоящее имя – Владимир Резун, офицер ГРУ, сбежавший в Англию). Такое высказывание обладает взрывной силой и сегодня прежде всего в странах бывших военных противников – России и Германии. При этом дебаты на тему предыстории Второй мировой войны, особенно касающиеся плана «Барбаросса», сегодня актуальны как никогда. В Германии они возобновились в виде «битвы историков», в России – с выходом книги Суворова «Ледокол», а также в связи с частичным и временным открытием архивов.

Как же классифицировать с сегодняшней точки зрения произведения [271]271
  На немецком языке вышли следующие книги Виктора Суворова: «Der Eisbrecher: Hitler in Stalins Kalkul» (1989), «Der Tag М» (1995), «Stalins verhinderter Erstschlag. Hitler erstickt die Weltrevolution» (2000) и «Marschall Schukow. Lebensweg uber Leichen».


[Закрыть]
Суворова? Что нового откроют нам рассекреченные документы, которые были недоступны Суворову?

В последние годы стали известны многочисленные документы из партийных, государственных, военных и кагэбистских архивов [272]272
  В качестве примеров таких публикаций можно назвать: «1941 год» (в 2-х томах, М., 1998), под ред. А. Яковлева; А. Колпакиди, Д. Прохоров. Империя ГРУ (в 2-х томах, М., 2001); Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне (в 2-х томах, М., 1995).


[Закрыть]
, которые убедительно подтверждают тезисы Суворова. К самым важным, без сомнения, принадлежат военные планы Генерального штаба Красной Армии 1940–1941 гг. В дальнейшем в рамках этого исследования мы коснемся пропагандистских партийных и армейских материалов. Отдельно будет освещена роль советского Военно-морского флота – темы, которой до сих пор Суворов не касался.

Важную роль при оценке роли Сталина и предвоенного Советского Союза неизбежно играет идеология. В самом начале сталинской диктатуры Советский Союз был вынужден избегать военных конфликтов с капиталистическими государствами. Сталину нужна была передышка для укрепления роли партии и создания промышленной базы для массивного производства вооружения. При введении пятилеток в первую очередь предусматривалось создание тяжелой промышленности и индустрии вооружений, причем самыми беспощадными методами [273]273
  Stone David R. Hammer and Rifle. The Militarization of the Soviet Union, 1926–1933. Kansas University Press, 2000.


[Закрыть]
. Рабочая сила, высвободившаяся в сельском хозяйстве вследствие кровавой коллективизации, буквально поглощалась многочисленными новыми производствами в области энергетики и тяжелой индустрии. Руководство Красной Армии ревниво следило и контролировало постоянно возрастающую промышленную мощь государства.

Требования Красной Армии к промышленности уже в 1929 году были чрезмерными: была запланирована армия из трех миллионов человек, двух тысяч самолетов (дополнительно полторы тысячи резервных), 9350 артиллерийских орудий (дополнительно 3400 более мелкого калибра), полутора тысяч танков (дополнительный резерв в начальной стадии войны – до трех тысяч штук). Началось «добывание» иностранных моделей танков и самолетов, и не только официальным путем, но и с помощью промышленного шпионажа.

Из дальнейшего будет видно, что эти цифры вооружений, какими бы они ни показались невероятными для 1929 г., бледнеют по сравнению с планированием и реальностью сороковых годов.

Для начала Сталин создал атмосферу угрозы со стороны капиталистических государств, чтобы расправиться с настоящими и мнимыми «врагами» внутри страны. В конце 30-х гг. по всему Советскому Союзу преследовались «враги народа», «шпионы» и «саботажники», чтобы скрыть экономические неудачи, а также с целью дальнейшего укрепления власти Сталина. В то время бытовала такая точка зрения: СССР должен быть вооружен до такой степени, чтобы суметь отразить нападение всех мыслимых вражеских коалиций одновременно. Такая цель требовала от промышленности, чтобы львиную долю ее составляла индустрия вооружения, что и привело страну к упадку и экономическому коллапсу.

Однако уже в середине 30-х гг. Сталин почувствовал себя достаточно сильным, чтобы вместо задач чисто оборонного значения в случае нападения на СССР переориентировать промышленность и партию на другую цель – наступательную. Усилия по созданию индустрии вооружения начали приносить первые плоды. По всей стране росли и множились военные заводы и фабрики, немалая доля среди которых была построена с технической помощью капиталистических стран. Стремительное развитие советской индустрии было бы невозможным без западных машин и технологий. К предпочитаемым поставщикам технологий относились Германия, США и даже Италия Муссолини.

Даже кажущаяся «мирной» индустрия, например тракторные заводы, создавалась с целью производства оружия. «На основе тракторов или автомобилей на тракторных и автомобильных заводах будут создаваться танки в качестве «военной версии» мирных машин. Поэтому только от мощности этих заводов будет зависеть качественная механизация армии», – говорил еще 14 июня 1932 г. [274]274
  Обратный перевод с немецкого. РГВА (Российский государственный военный архив), 33988/3/301. Цит. по: Samuelson Lennart. Plans for Stalin's War Machine. Tukhachevskii and Military-Economic Planning, 1925–1941. Mackmillan Press Ltd., 2000. S. 163.


[Закрыть]
начальник Генерального штаба Красной Армии Егоров.

И действительно, автомобильные и тракторные заводы в Харькове, Сталинграде, Челябинске и Ленинграде, построенные с участием Форда, послужили основой для танкового производства перед Второй мировой войной [275]275
  См.: Sutton Antony C.: National Suicide. Military Aid to the Soviet Union., The Australian League of Rights, 1973. S. 101ff.


[Закрыть]
. Уже в предвоенное время 50 % мощности этих заводов использовалось в военных целях. В конце 30-х гг. количество боевых танков в Советском Союзе превышало общее число танков Германии, Франции, Англии и США, вместе взятых!

Сталин не забыл и о военно-воздушных силах. Соответствующая промышленность создавалась систематически. На Западе закупались самолеты и самолетные моторы, по образцу которых в СССР строили свои собственные. У Сталина «добывание» современных машин не было связано ни с какими идеологическими проблемами. Их планировали покупать как у итальянского дуче, так и у нелюбимой Англии. Между тем в Америке была приобретена лицензия на изготовление известного самолета БС-3, в советском варианте – модель Ли-2.

Советские летчики перед войной часто летали за границу. Так, например, три бомбардировщика ТБ-3 в 1934 г. посетили Рим. При этом советская военная делегация была принята самим дуче. Советским военным были предложены экскурсии на заводы, производящие самолеты [276]276
  J. Calvitt Clarke III. Italo-Soviet Military Cooperation in the 1930s» in: Donald J. Stoker jr. und Jonathan A. Grant: «Girding for Battle. The Arms Trade in a Global Perspective, 1815–1940». Praeger Publishing, 2003, S. 181.


[Закрыть]
. В свою очередь, итальянские военные летчики были с визитами в СССР, в частности в Одессе.

У немецких самолетов была хорошая репутация, и Советский Союз захватил некоторые экземпляры еще во время гражданской войны в Испании («Мессершмитт Bf-109B и «Хейнкель НЕ-111»).

Поэтому говорить о недостаточном техническом уровне советских самолетов не всегда приходится. Даже если многочисленные авторы объясняют удачи немецких войск в самом начале войны именно техническим превосходством над Советским Союзом, советские специалисты приходят к другим результатам. Вот что говорил советский летчик-испытатель Супрун о захваченной машине «Мессершмитт Bf-109B»: «Самолет Messerschmidt Bf-109B с мотором Лило 210 по своим тактическим и техническим данным стоит ниже скоростных истребителей, которые находятся на вооружении военно-воздушных сил Красной Армии» [277]277
  РГВА (Российский государственный военный архив). Ф. 24.708. Оп. 9. Д. 142. С. 26. Цит. по Sobolew Dmitri: «Deutsche Spuren in der sowjetischen Luftfahrt», E.S. Mittler und Sohn, 2000, S. 101.


[Закрыть]
. Очень похоже звучит оценка самолета «Хейнкель НЕ-111» летчиком-испытателем Кабановым: «1. Самолет Heinkel НЕ-111 уступает отечественным машинам в скорости. 2. Взлетная скорость, дальность полета и предельная высота этой машины значительно ниже требований, предъявляемых к двухмоторному бомбардировщику» [278]278
  РГВА (Российский государственный военный архив). Ф. 24.708. Оп. 9. Д. 142. С. 26. Цит. по Dimitri Sobolew: «Deutsche Spuren in der sowjetischen Luftfahrt», E.S. Mittler und Sohn, 2000, S. 102.


[Закрыть]
.

После заключения пакта между Сталиным и Гитлером совместная работа с немецкими военно-воздушными силами приобрела официальный характер. Сталин отдал распоряжение составить список современных машин и моторов, которые Германия могла бы ему поставлять и которые его интересовали. Так, СССР купил, к примеру, машину «Heinkel НЕ-100», на которой в 1938 году в Германии был достигнут мировой рекорд в скорости. Эта машина по своим аэродинамическим данным была, вероятно, самой современной немецкой моделью перед войной. Но ее не приняли на вооружение немецкой авиации, а продали Советскому Союзу. Авиационная промышленность СССР, несомненно, многому научилась на основе этой машины.

В 1939 г. советской делегации, в которую входили и такие известные конструкторы, как Александр Яковлев и Николай Поликарпов, были показаны в Германии практически все типы самолетов и заводы, на которых они производились. Советские летчики-испытатели могли даже испробовать новейшие машине в воздухе.

Советские конструкторы и техники использовали поставленные Германией самолеты для повышения своей квалификации. Только в 1940 г. на немецких машинах обучалось более чем 3500 советских техников. Результаты этого обучения и пробных полетов на немецких самолетах обобщает Соболев следующим образом: «Из этого становится ясно, что новое поколение советских боевых самолетов по своим основным параметрам не только не отстает от немецких, но превосходит аналогичные машины, например, по скорости» [279]279
  Sobolew Dimitri: «Deutsche Spuren in der sowjetischen Luftfahrt», E.S. Mittler und Sohn, 2000, S. 118.


[Закрыть]
. У Советов была другая проблема – вовремя наладить серийное производство новых типов самолетов.

Стоит еще раз обратить внимание на то, что из оценки немецких самолетов в Советском Союзе непосредственно перед началом войны совершенно нельзя сделать вывод о более низком уровне советских самолетов. Таким образом, советское руководство во главе со Сталиным ни в коем случае не могло испытывать ужаса перед немецкой военной техникой. Наоборот, высшее военное и партийное руководство считало себя вполне способным выиграть наступательную войну против Германии. Говоря словами профессора Моудсли: «Вопреки мнению многих сегодняшних историков, я бы аргументировал это так: Сталин и высшее военное командование полагали, что смогут обойтись с Гитлером именно с позиции собственной силы, а не слабости» [280]280
  Mawdsley Evan: «Thunder in the East: «The Nazi-Soviet Struggle 1941–1945», Hodder Arnold, 2005, S. 34.


[Закрыть]
. Тем более что немецкие танки, показанные советским экспертам, произвели на них очень плохое впечатление. Советские специалисты просто не могли поверить, что в Германии действительно нет лучших танков. Зная о возможностях и мощи новейших советских типов танков Т-34 и КВ-1, они не могли воспринимать немецкие танки как серьезного противника.

Появление на фронте советских боевых танков КВ-1, названных в честь маршала Ворошилова, подействовало как шок на немецкие войска. Известен эпизод из мемуаров австрийского генерала Эрхарда Рауса, в котором описывается появление одного-единственного танка КВ-1 после начала осуществления плана «Барбаросса»: КВ-1 перекрыл путь для снабжения шестой немецкой танковой дивизии и блокировал ее почти на два дня. Атаки немецких танков, противотанковые пушки калибра 50 мм и даже атаки пикирующего бомбардировщика остались безуспешными. Обычно очень действенные зенитные пушки 88 мм сработали только на очень близком расстоянии, и то не сразу» [281]281
  Newton Steven H. (Hrsg.): «Panzer Operations. The Eastern Front Memoir of General Raus, 1941–1945», Da Capo Press, 2003, S. 26–34.


[Закрыть]
.

ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ НЕМЕЦКИХ И СОВЕТСКИХ ТАНКОВ В 1941 г.


Советские танки были по своим техническим возможностям не только либо равны немецким, либо лучше их, но и значительно превосходили их количественно. В то время как вермахт имел на вооружении всего 3350 танков всех типов (рядом с трофейными 35—38-тонными танками «шкода» действовали многочисленные, полностью устаревшие модели «Panzer II» и «Panzer III»), арсенал Сталина выглядел примерно таким образом [282]282
  Данные взяты из следующих малоизвестных публикаций: Crofoot Craig: «The Order of Battle of the Soviet Armed Forces. The Sleeping Bear. Volume 1: 22 June 1941. Part one. An extraction of the Official Soviet Order of Battle. For the entire Armed Forces of the Union of Soviet Socialist Republics during the Great Patriotic War», The Nafziger Collection, 2001.


[Закрыть]
:

Ленинградский военный округ: 1977 танков;

Северо-Западный фронт (Балтийский военный округ): 1646 танков;

Западный фронт (Особый западный военный округ): 3345 танков;

Юго-Западный фронт (Особый Киевский военный округ): 5894 танка;

Одесский военный округ: 1119 танков.

На примере этих немногих цифр становится ясно, насколько бесперспективным должно было стать для немцев нападение на Россию. Особенно если учесть, что здесь еще не приведены цифры по внутренним военным округам (Московскому, Кавказскому и т. д.).

Теперь обратимся к теме, которая даже в специальной литературе затронута очень мало: гигантской сталинской программе по созданию флота.

Царская Россия никогда не играла большой роли как морская держава. Громадная континентальная империя основное внимание уделяла вооружению сухопутных сил. В любом случае, России не приходилось защищать морские пути, по которым развивалась бы торговля. В СССР морские торговые пути также не играли важной роли. Поэтому и создание большого флота даже с оборонными целями не было необходимым. Тем не менее Сталин разрабатывал грандиозные планы по созданию океанского флота. Если бы планы Сталина осуществились, Советский Союз обладал бы таким военно-морским флотом, который превосходил бы морские силы обеих традиционно морских держав – Англии и США, вместе взятых! [283]283
  Эта информация основана на следующих публикациях: Jbrgen Rohwer/Igor Amosov «Strange Parallels in Stalin's and Hitler's Naval Programs» von in Robert W. Love Jr./Laurie Bogle/Brian VandeMark/ Maochun, Yu.: «New Interpretations in Naval History. Selected Papers from the Eleventh Naval History Symposion», Naval Institute Press, 2001, Seite 281ff; Jurgen Rohwer/Mikhail S. Monakov: «Stalin's Oceangoing Fleet. Soviet Naval Strategy and Shipbuilding Programmes 1935–1953», Frank Cass Publishers, 2001; Stephen McLaughlin: «Russian & Soviet Battleships», Naval Institute Press, 2003; Milan L. Hauner: «Stalin's Big-Fleet Program», Naval War College Review, Spring 2004, Vol. LVII, No. 2; R. D. Layman/Stephen McLaughlin: «The Hybrid Warship. The amalgamation of Big Guns and Aircraft.», Naval Institute Press, 1991.


[Закрыть]

В 1936 г. Советы начали зондировать в США возможность приобрести линкор. Человека, которому было поручено вести переговоры, звали Сэм Карп, он был братом жены Вячеслава Молотова. Сэм Карп родился в России, но жил в Америке.

Сталин ходатайствовал даже перед американским послом Штайнхардтом, чтобы получить разрешение на покупку линкора у правительства США. До этого Штайнхардту в его бытность послом в Москве никак не удавалось встретиться со Сталиным. В конце концов, после долгих улаживаний, президент Рузвельт дал согласие на разработку и поставку линкора в СССР. Этой работой занялась в августе 1937 г. американская фирма «Gibbs & Сох». Кроме одного линкора, Советский Союз должен был получить еще детали и вооружение для второго, чтобы собрать его на своих верфях.

Планы «Gibbs & Сох» на самом деле были исполинскими. Оба корабля должны были быть водоизмещением не менее 66 000 тонн (вариант А) либо даже 74 000 тонн (вариант Б). Для сравнения: немецкий линкор «Бисмарк» имел водоизмещение 42 000 тонн [284]284
  Cm.: Siegfried Breyer: «Schlachtschiffe und Schlachtkreuzer 1921–1997. Internationaler Schlachtschiffbau», Bernard & Graefe Verlag, 2002.


[Закрыть]
.

Советский Союз рассчитывал и на техническую помощь Италии. Например, двигатель крейсера класса «Киров» был сделан по образцу, купленному в Италии. Двигатели других кораблей этого же класса должны были быть построены по итальянской лицензии. Кроме того, в Италии были куплены чертежи крейсера «Raimondo Montecuccoli».

Итальянские эскадренные миноносцы «Dardo» и «Baleno» послужили образцом для советских эсминцев класса «Гневный» (проект 7). Уже в 1929 году на итальянской верфи Cantieri Riuniti dell' Adriatico были разработаны планы для советской подводной лодки класса «Декабрист».

Сталин одобрил огромную программу по созданию морского флота, представленную ему Ворошиловым 7 сентября 1937 г. В этой программе было предусмотрено строительство не менее восьми линкоров (четыре – типа Б/проект 25 и четыре – типа А/проект 64), 10 тяжелых крейсеров (проект 22), 22 крейсера (проект 68), два авианосца (проект 71), 20 ведущих эсминцев, 144 эсминца, различные миноукладчики, противоминные тралы, 85 больших, 175 средних и 116 маленьких подводных лодок.

Строительные программы для 10 эсминцев, восьми линейных крейсеров, 14 крейсеров и двух авианосцев были утверждены 27 июля 1940 г.

Это только два примера из обширной советской программы строительства флота, ясно демонстрирующие ее грандиозный объем. Какой смысл имела эта программа для континентального Советского Союза?

Такая программа не могла иметь оборонительный характер, поскольку для защиты побережий она была слишком большой и слишком амбициозно задуманной. Если бы речь шла о следовании оборонительной доктрине, нужно было бы проектировать и строить совсем другой флот.

Роль советского военного флота была предопределена наступательной доктриной. Описание роли флота во «Временном военно-морском уставе 1937» («Временном уставе морской службы 1937») начинается с наступательных задач: «Наступательные бои в открытом море и в воздушном пространстве над морем, кроме того, у вражеского побережья и вблизи вражеских морских баз, чтобы достичь оперативных целей войны на море…» Флотские командиры должны были проводить наступательные операции, чтобы нанести врагу решающее поражение [285]285
  Jurgen Rohwer/Mikhail S. Monakov: «Stalin's Ocean-going Fleet. Soviet Naval Strategy and Shipbuilding Programmes 1935–1953», Frank Cass Publishers, 2001, S. 105.


[Закрыть]
.

Молотов, ближайшее доверенное лицо Сталина, сказал 14 февраля 1938 года: «Могучему Советскому государству нужен морской и океанский флот, соответствующий его интересам и достойный его великих целей» [286]286
  Jurgen Rohwer/Mikhail S. Monakov: «Stalin's Ocean-going Fleet. Soviet Naval Strategy and Shipbuilding Programmes 1935–1953», Frank Cass Publishers, 2001, S. 77.


[Закрыть]
.

Сталинские планы по строительству флота превышали возможности советских верфей. Поэтому часто сроки спуска судов на воду затягивались. В конечном счете вся эта гигантская программа вооружений так и не смогла быть выполнена вовремя, до начала операции «Барбаросса».

Этот короткий экскурс в область морских вооружений должен послужить очередным штрихом в изучении сталинских намерений перед Второй мировой войной.

Еще одним очень спорным моментом при обосновании экспансионистских планов Советского Союза служат речи Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 г. и перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 г.

Подлинность речи 19 августа 1939 г. многими историками подвергается сомнению. В этой речи Сталин подготавливает высшее руководство партии к заключению пакта с Германской империей. Необычно откровенная, эта речь никак не может соответствовать концепциям историков, оставшихся верным советской линии.

Сталин открыто признается в том, что он намерен использовать пакт с Гитлером, для того чтобы втянуть Германскую империю в изнурительную войну с западными странами. В этом случае Советский Союз сможет сам определить момент своего вступления войну, то есть сам назначить срок нападения. Ослабленные противники тогда упадут в руки Сталина, как «спелые фрукты». Традиционная историческая наука, естественно, никак не может использовать такое откровенное заявление Сталина о собственных планах. Историческая версия, согласно которой Адольф Гитлер был единственным агрессором, в случае признания речи Сталина подлинной рушится.

Однако была ли речь Сталина действительно такой экстраординарной, как принято считать, или просто нам недоступны другие похожие документы из ближайшего сталинского окружения? В действительности мы можем привести множество других доказательств агрессивных намерений Сталина.

Одним из важнейших свидетелей может считаться вождь коммунистического Интернационала болгарин Георгий Димитров, чьи дневники были найдены в одном из архивов Софии.

Особого внимания заслуживает запись от 7 сентября 1939 г. [287]287
  Georgi Dimitroff: «Tagebucher 1933–1943», Aufbau Verlag, 2000, Seite 274f.


[Закрыть]
:

«Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. п.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если бы руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. <…> Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий шаг – подталкивать другую сторону. <…> Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население?»

Эти дневниковые записи Димитрова полностью соответствуют попавшему на Запад тексту речи Сталина 19 августа 1939 г.! Свидетелями высказываний Сталина были, кроме Димитрова, еще Молотов и Жданов.

Обратимся теперь к Андрею Жданову, сталинскому надсмотрщику над идеологией и искусством, секретарю ЦК и члену Политбюро. Могли ли быть такие высказывания Сталина, как приведенные в дневнике Димитрова, неожиданными для Жданова? Ни в коем случае [288]288
  Еще в 1995 г. проф. Ричард С. Раак указал на экспансионистское стремление Сталина на Запад. Richard С. Raack: «Stalin's drive to the West 1938–1945», Stanford University Press.


[Закрыть]
.

Несколько лет назад стало известно секретное выступление Жданова в 1938 г. перед Центральным Комитетом чехословацкой компартии в Праге [289]289
  Igor Lukes: Czechoslovakia between Stalin and Hitler. The Diplomacy of Edvard Benes in the 1930s.», Oxford University Press, 1996 (Paperback), Seite 198f.


[Закрыть]
. Жданов говорил, что хотя долг каждого коммуниста – бороться с фашистским агрессором, однако коммунисты должны одновременно пытаться «со всей силой использовать порожденный войной экономический и политический кризис, чтобы мобилизовать массы и ускорить закат капитализма в Чехословакии». В своей борьбе против Гитлера, а позднее против капитализма коммунисты будут поддержаны Красной Армией, которая станет «важным политическим фактором в этом конфликте».

Еще один документ бросает свет на сталинские политические игры. В документе, попавшем в руки американского консула в Праге, рассказывается о поездке чешских коммунистов в Москву в 1939 г. Делегации были следующим образом объяснены советские мотивы заключения пакта Гитлер – Сталин:

«Если бы СССР заключил пакт с западными странами, Германия никогда не смогла бы начать войну, следствием которой станет мировая революция, которую мы так долго готовили… Окруженная Германия никогда бы не начала войну… Мы не можем допустить, чтобы Германия проиграла войну, потому что, если она попадет под контроль Запада и Польша будет воссоздана, мы будем отрезаны от остальной Европы. Нынешняя война должна длиться столько, сколько мы захотим… Оставайтесь спокойными, потому что никогда еще не наступало время, настолько благоприятствующее нашим интересам, как сейчас» [290]290
  Igor Lukes: «Czechoslovakia between Stalin and Hitler. The Diplomacy of Edvard Benes in the 1930s.», Oxford University Press, 1996 (Paperback), Seite 258.


[Закрыть]
.

Еще цитата из товарища Жданова, на этот раз из одной, не предназначенной для публикации речи в Ленинграде: «Политика социалистического правительства состоит в том, чтобы использовать противоречия между империалистами, в данном случае – военные противоречия, для усиления позиций социализма там, где только представляется к этому возможность» [291]291
  Aleksandr M. Nekrich: «Pariahs, Partners, Predators. German-Soviet Relations 1922–1941», Columbia University Press, 1997, Seite 230.


[Закрыть]
.

А вот высказывание Жданова в ноябре 1940 г.: «Наш нейтралитет – это необычный нейтралитет. Мы без боев приобретаем территории (смех в зале). Для поддержания этого нейтралитета важна сила… Мы должны быть достаточно сильны, чтобы защищать позиции социализма как дипломатическими, так и военными средствами». Далее Жданов призывает своих слушателей «не терять ни одного дня, не терять ни одного часа для совершенствования военной технологии, военной организации, при этом должен быть учтен современный наступательный опыт со всеми его методами и средствами нападения» [292]292
  Обратный перевод с немецкого. Эту и другие похожие цитаты см.: Vladimir Nevezhin: «Soviet War Propaganda, from Anti-imperialism to Anti-fascism: Shifts and Contradictions» in Silvio Pons/Andrea Romano (Hrsg.): «Russia in the Age of Wars 1914–1945», Fondazione Giangiacomo Feltrinelli Milano, 2000, Seite 251–264.


[Закрыть]
.

И это только немногие из цитат, которые выдают экспансионистские цели Советского Союза при Сталине.

Достоверность речи Сталина перед выпускниками военных академий вечером 5 мая 1941 года тоже долгое время находилась под сомнением [293]293
  Vladimir A. Nevezhin: «Stalin's Speech of 5 May 1941 and the Apologia for an Offensive War», In «Russian Studies in History. A Journal of Translations)), Fall 1997, M.E. Sharpe, Seite 48ff.


[Закрыть]
. Впоследствии стало известно и содержание этой речи, включая три тоста, которые Сталин произнес на последующем банкете [294]294
  Albert L. Weeks: «Stalin's Other War. Soviet Grand Strategy, 1939–1941», Rowman & Littlefield, 2002.


[Закрыть]
. Сталин заявил, что немецкий вермахт не должен больше рассматриваться как непобедимый. Он хвалил Красную Армию, которая состояла уже из 300 дивизий, треть из которых были механизированными. Вот такими словами он закончил свое выступление: «Красная Армия – современная армия, а современная армия – это армия наступательная».

После речи Сталина 5 мая 1941 г. пропаганда стала еще откровеннее и агрессивней, в первую очередь внутри Красной Армии [295]295
  Vladimir A. Nevezhin «Ideological Documents of May-June 1941 concerning World War II events» in «Russian Studies in History. A Journal of Translations)), Fall 1997, M.E. Sharpe, Seite 73ff.


[Закрыть]
. Так, например, проект директивы «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время» содержал, помимо прочего, следующую формулировку: «Все формы пропаганды, агитации и воспитания направить к единой цели: политической, моральной и боевой подготовке личного состава к ведению справедливой, наступательной и всесокрушающей войны…»

И наконец, из доклада «Современное международное положение и внешняя политика СССР» (май 1941 г.): «Германская армия еще не столкнулась с равноценным противником, равным ей как по численности войск, так и по техническому оснащению и боевой выучке. Между тем такое столкновение не за горами». И далее: «Опыт военных действий показал, что оборонительная стратегия никакого успеха не давала и кончалась поражением. Следовательно, против Германии нужно применить ту же наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой». К первой цитате Г.Ф. Александров, руководитель Отдела пропаганды и агитации ЦК, сделал следующую многозначительную пометку: «Этакой формулировки никак нельзя допускать. Это означало бы раскрыть карты врагу». Замечание к второй цитате: «Война с Германией]».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю