Текст книги "Иллюзия Истории (СИ)"

Автор книги: Михаил Галечян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

2

Когда Александр находился в Марафе, от Дария прибыл посол. Ферсипп, порученец царя, провел посла в царский дворец.

Высокая белокаменная постройка тремя террасами спускалась с холма к морю. Стройные мраморные коринфские колоны поддерживали прямоугольные фронтоны, которые для верхнего яруса являлись перилами. По их краям, росли кипарисы и карликовые пальмы. Террасы соединялись широкими лестницами с балясинами в виде львов. А лестничные площадки украшали изваяния эллинских богов и огромные цветочные кувшины.

Пройдя через несколько постов охраны, Ферсип с послом прошли в большой зал, в котором собрались Александр с друзьями. Просторное помещение, в центре которого стоял обеденный стол, переходило в лоджию, откуда открывался красивый вид на море. Закатное солнце расстелило рубиновую дорожку по воде и просочилось в помещение, окрасив лица людей в бледно-розовый цвет.

Александр сидел во главе длинного стола полного яств. По обе стороны сидели изрядно подвыпившие друзья. Царь поднес к губам серебряный кубок. Прохладное вино тонкими струйками потекло из уголков рта по подбородку.

Ферсипп жестом приказал послу ждать. Сам неслышно прошел вдоль стола и, наклонившись к царю, зашептал, кивая в сторону персидского вельможи. Сидевшие за столом исподлобья смотрели на перса, но не осмеливались сказать какую-нибудь дерзость.

Ферсипп подозвал посла. По персидскому обычаю он упал на пол в поклоне, но царь велел подняться.

– Говори, – приказал Александр.

– Мой повелитель велел обратиться с деликатным предложением, уповая на благородство и …

– Продолжай.

– Дарий и вся Азия знает, как ты был великодушен с его женой и матерью…

– Ты говорил о деликатном предложении.

– Прости великий царь, что утомил, но ты поймешь меня, как только узнаешь о трудной миссии, – перс опустил хитрые глаза. – Простому смертному трудно понять помыслы царей. В поступках вы подвластны лишь своим желаниям и воле богов.

Наконец, персидский посол собрался духом и громко произнес:

– Великий царь! Среди плененной семьи моего повелителя Дария есть его дочь! Первая красавица Азии, девица на выданье, шестнадцати лет отроду, царевна Роксана! Дарий предлагает тебе жениться и разделить мир как между родственниками!

С этими словами посол вновь рухнул на пол.

За столом воцарилась напряженная тишина. Про Роксану знали все. Те кто видели царевну рассказывали о ее сказочной красоте. Но было известно, что она отправлена отцом в Бактрию для обучения. Поэтому, когда взяли в плен семью Дария, никто не думал, что среди пленниц может быть царевна Роксана.

3

Облаченный в золотую тунику Александр стремительно вошел в шатер персидских цариц. От резкого движения полог сорвался и упал к ногам. Он увидел испуганных женщин.

– Ты прячешь дочь?! – грозно спросил он Статиру.

Царица издала стон отчаяния, рухнула на колени и подползла к ногам царя. Плач подхватили остальные женщины. Лицо Александра оставалось суровым. Причитания стали громче.

Вдруг полог закрывавший проход в другую половину шатра распахнулся и вошла девушка в одежде служанки.

– Александр Великий пришел к побежденным женщинам, чтоб, наконец, насладиться законной добычей?! – в голосе звучала ярость.

Александр застыл, словно пораженный громом. Девушка действительно было очень красива. В ней сочетались европейская одухотворенность и плодородие востока. Большие миндалевидные глаза, полные губы и тонкий нос. Изящный овал лица, пышные черные волосы и руки с прозрачной кожей. Очертания сочной фигуры и невесомый девичий абрис.

Александр почувствовал движение в ногах. Он поднял заплаканную царицу за дрожащие плечи.

– Прости, я не хотел причинять тебе боль.

Царица порывисто отвернулась. Продолжая безмолвно рыдать, потянулась к дочери. Александр кивнул Роксане и та, ласково обняв мать, увела в смежные покои.

Александр нервно заходил по шатру.

Наконец, царевна вышла. Ему показалось, что взгляд ее потеплел, в нем возник интерес. Девушка улыбнулась, словно догадалась, что он хочет сказать. Александр протянул руку, и Роксана смело отдала свою.

– Завтра ты станешь моей женой, – громко сказал царь. – Весь мир будет праздновать наш союз, когда узнает, что у Александра Великого появилась законная жена!

4

Только к утру после долгого свадебного пиршества царский дворец погрузился в тишину. Но еще где-то раздавались песни последних загулявших гостей, далекое ржание лошадей, тихие звуки суетной жизни слуг, уже готовивших продолжение праздника. В комнатах дворца любой звук создавал странное эхо похожее на шуршание пергамента. Редкие факелы на стенах и чаши с маслом, горевшим призрачным голубым огнем, придавали пространству таинственности. А суровым лицам телохранителей Александра – твердость закаленной стали.

Предрассветный бриз принес живительную прохладу. Фалды дымчатого тюля, укрывавшие брачное ложе царя, затрепетали под его порывом. Александр перевернулся на спину и окончательно проснулся.

– Какое странное имя – Ольга, – прошептала Роксана. Теплые губы коснулись уха.

Александр вздрогнул, повернув голову. Ее лицо было рядом.

– Ты произнес это имя во сне. Она очень красивая? – В голосе звучала покорная грусть.

Как глупо и наивно. Прошло столько лет. Может это лишь каприз? Есть же эффективный закон, проверенный поколениями: против женщины есть единственное средство – женщина. Что надо человеку, у которого есть все? Еще больше! В его положении нет ничего нового. Правильные и простые ответы хорошо известны. Зачем же тогда все это? Неужели его жизнь лишь дешевая декорация Грандиозного Спектакля?!

Александр очнулся. Лицо Роксаны заслонило весь мир. Ее глаза притягивали словно омуты. Господи, как же она красива! Он обнял девушку и гибкое тело податливо отозвалось упругостью, страстью и покорностью.

– Она никогда не полюбит тебя сильнее меня.

Александр больше не мог слушать. Воспоминания болью отозвались в груди и бессилие вызвало лишь ненависть к себе. Но он знал, что в двух тысячах километрах, в центре пустыни Гедросия уже установлен Трансхрон. Черный куб, косо врытый в песок, притаился беспощадным зверем, равнодушным к ураганам и раскаленному солнцу. И терпеливо ждет его.

Колодец

1

Индийская компания была ошибочным решением. Александр создал огромную империю, милостиво присоединяя новые земли добровольно покорившихся и подчиняя силой строптивых. Благосклонно принимая дары смиренных, и вешая вдоль дорог мятежных царьков и их приближенных. Были и такие, которые просто сбегали, прячась в непроходимых джунглях со своим народом. Македонская армия проходили по их мертвым городам, утопающих в садах, в пугающей тишине. Некоторые города были столь красивы, что Александр посылал гонцов к жителям, приглашая безбоязненно вернуться. Кое-кто возвращался и получал от Александра трон, другие же продолжали отчаянную борьбу за независимость. Александр жестоко подавлял всякое сопротивление, но Индия осталась непокоренной.

В этом странном народе он столкнулся с упорным мужеством и несгибаемой волей. И его солдаты, уставшие от бесконечного похода, усмотрели в этом знак завершения миссии. Они дошли до края земли и отсюда, от берегов океана решили начать долгое возвращение победителей домой.

Самая многочисленная часть армии со слонами и тяжелыми осадными орудиями под командованием Кратера пошла по уже покоренным странам. Флот Неарха поплыл вдоль океанского берега до места, откуда можно было добраться до Македонии. Сам Александр с двадцатью тысячами человек пошел параллельно флоту через пустыню.

Гедросия – самая безводная пустыня в мире, страшное, забытое богами место. Бесконечная череда песчаных дюн тянется до горизонта. Когда солнце стоит в зените раскаленный воздух обжигает горло и потрескавшиеся губы. Расстояние между редкими колодцами достигает недели пути.

Через сорок дней пути армия окончательно заблудилась, оказавшись на грани жизни и смерти. Запасы воды почти кончились, большая часть животных съедена, повозки брошены, индийские сокровища разбросаны в песках. Жажда, голод, болезни обрушились на людей, которые с трудом продвигались по раскаленной земле. Днем над ними летали грифы, ночью сопровождали шакалы, лакомясь свежими трупами. Надо было любой ценой найти путь к спасению.

Александр разлепил тяжелые веки, всматриваясь в зыбкую линию горизонта. Оттуда змеилась многокилометровая цепь бредущих людей – его непобедимая армия. Лязг оружия и редкое ржание лошадей оживляли безмолвную процессию.

Воды! Полцарства за глоток воды!

Они смертельно устали. Устали от грандиозной постановки, в которой им отведена роль статистов. А ему? Главная роль? Наверно это так. Его измученным людям хочется домой, где ждут матери, жены, дети. А где дом великого царя? Кто ждет его? Вернуться домой – достойная награда после страданий и подвигов. Но разве он страдал меньше?

– Невеселые мысли, великий царь? – услышал он верного телохранителя Птолемея. – Не печалься. Главное – ты с нами, а мы при тебе.

– Ты прав, друг мой, – вздохнул Александр. – Проследи за тылом. Мы слишком растянулись, теряем лошадей и людей, отставших от бессилия.

Вдруг впереди возникло оживление, раздались громкие голоса. Колона сбилась с шага, остановилась. Из-за ближайшей дюны появилась группа всадников. Один из них держал шлем словно миску. Перед Александром воины спешились. Впереди шел воин со шлемом.

– Великий царь! В нескольких стадиях к северу мы нашли полувысохший колодец и набрали воды на несколько глотков. Прими этот дар как дань безмерной любви и уважения войска.

Воин протянул шлем Александру. При виде живительной влаги руки Александра дрогнули.

– Верные мои солдаты! Мы всегда вместе делили радости и горести. И вы знаете, что не только вы любите своего царя, но и царь любит вас.

Александр вытянул руку со шлемом и перевернул его. Струйка воды сверкнула в лучах солнца. Пролитая влага мгновенно впиталась в песок. Когда Александр поднял взор на обступивших солдат, в сверкающих от слез глазах он прочел безграничную любовь, восхищение и веру в него.

– Слава величайшему из царей! – воскликнул воин, передавший шлем.

Грохот ударов мечей о щиты наполнил безмолвную пустыню. Его подхватили тысячи воинов. Он волной покатился вдоль армии, возвещая о величии духа Александра.

2

Через час армия сделала привал. Обессиленные люди, укрывшись щитами, повалились в вырытые в песке ямы. Те у кого хватало сил, копали глубже, пробиваясь к прохладным слоям. Другие, объединившись, счищали самый горячий полуметровый покров, и сваливались под тень разбитых больших походных палаток. Снятый периметр палаток позволял воздуху циркулировать в них. Александр отдыхал в походном ложе под широким тентом. Несколько бамбуковых палок вбитые в песок растягивали выцветшую грубую ткань. Слабое дуновение раскаленного воздуха приносило облегчения. В гнетущей тишине пустыни растворились редкие стоны раненых.

Тошнотворная жара, жажда и усталость клонили ко сну. Но возбужденный мозг не мог так просто успокоиться. Неужели он нашел то, что искал все эти годы!? Александр вспомнил, как вошел в Вавилон. Как торжественно встречали его персидские сатрапы, называя царем Азии. Тогда казалось, что построить единый евразийский мир дело нескольких лет. То, ради чего его доставили сюда, должно было начаться с Вавилона. Когда в царском дворце появился Понс, он был страшно возбужден. «Единая Евразия до христианства! Человеческая цивилизация может выиграть в развитии несколько тысячелетий, если сделать все правильно!» – кричал он. Александр готов был разделить энтузиазм Понса, но Филота, Парменион а потом и Клит все испортили! И это самые близкие! А сколько было тех, которые совершенно не принимали новых идей? Обвиняли царя в поклонении азиатским варварам и забвении эллинских традиций. Он пытался обсудить проблему с Понсом, но тот даже слушать не хотел. Твердил о неукоснительном следовании расчетам аналитиков. «Очень скоро все будет хорошо и даже лучше!» – упрямо повторил он, даже когда Александру пришлось жестоко расправиться с заговорщиками. После казни друзей он полностью разочаровался в идейной стороне дела. И теперь уже хотел только одного – вернуться к ней…

– Птолемей! – позвал он телохранителя. – Приведи кого-нибудь из воинов, нашедших источник.

Вскоре появился солдат, ведомый Птолемеем.

– К вечеру отведи меня к источнику.

– Но он почти высох. За час наберется на пару глотков.

Александр задумался. Неверно истолковав замешательство, воин тихо добавил:

– Ночью я сам принесу тебе воду.

Александр вспыхнул, но воин опередил его:

– Не гневайся, великий царь. Не желание оскорбить заставило сказать это. Я гораздо старше тебя, мною двигала любовь как к сыну.

– Благодарю тебя, верный солдат, – сказал Александр, – и все же ты неверно меня понял. С заходом солнца армия выступает. К ночи с жаждой будет покончено.

Воин недоуменно переглянулся с Птолемеем.

– Я сумею оживить умирающий колодец, – ответил Александр с хитрой улыбкой.

Передовой конный отряд остановился возле полуразрушенной каменной кладки древнего колодца. Заходящее солнце окрасило в спелую вишню небо, бескрайние дюны, волосы всадников, гривы лошадей. Александр спешился у развалин. Из густого мрака колодца пахнуло сыростью. Один из воинов с факелом подошел к краю. Гладкая глинистая чаша дна сверкнула желтыми бликами – после захода начала собираться влага.

Александр обошел круглую стену колодца. В нескольких местах кладка треснула до основания, сложенного из больших плохо обтесанных камней. Кто и когда отважился прийти сюда и вырыть колодец? Никто не задумывался над этим вопросом. Главное, что такие смелые люди нашлись! И вот уже несколько столетий колодец спасает несчастных, заброшенных судьбой в это гиблое место.

Во всяком случае, людская молва была именно такой…

На глубине два-три метра будет вентиль – простое механическое устройство, вспомнил Александр слова Понса. За время ликования и водопоя он успеет добраться до Трансхрона.

Царь подозвал Ферсиппа.

– Копать будете вокруг, в глубину на два роста. Найдете широкую железную трубу с колесом. Один оборот – и колодец наполнится чистой, холодной водой.

На лице Ферсиппа проступил суеверный страх.

Когда солдаты увлеченно бросились рыть песок, Александр сел на коня и двинулся на север. Возбужденные голоса воинов еще были слышны какое-то время, но скоро затерялись в дюнах. Наступившую тишину нарушало лишь шуршанием песка под копытами. Солнце скрылось за горизонтом. Плотный мрак южной ночи разрезали серебряный свет полной луны и густо рассыпанных бриллиантовых звезд.

Через час, обойдя очередную дюну, он увидели то, что искал – гигантский, черный куб, косо врытый в песок – Трансхрон. Александр спешился. Мрачная громада поднималась в черную звездную высь. Он прижался лицом к его поверхности, словно прислушивался к тому, что упрятано внутри колоса. Неужели только ради ее восхитительных глаз, голоса, дыхания, ради ее поцелуев совершено столько подвигов?! Не может быть! Он делал Историю! Происходит только то, что должно происходить. Разве это не слова Понса, с которым он заключили «джентльменский» договор? Наверно, он смешон – сентиментальный влюбленный барашек, бредущий к стойлу, где ждет любимая. Будь что будет. Он уже сделал выбор и никуда не свернет.

Александр произнес пароль экстренной эвакуации, представив, как приводится в действие сложнейшее устройство, которое человек придумает через миллион лет.

Через минуту на бархатной поверхности открылся светлый прямоугольник входа в темпоральную кабину.

Глава 4. 31 г. до н. э.

1

Клеопатра сидела за столом, заваленным государственными бумагами. Большие папирусные свитки свисали со всех краев. Она быстро прочитывала очередной документ, делала исправления или сразу подписывала, ставила печать. Просмотренные бумаги отдавала рядом стоящему Аполлодору, с благоговейным восторгом и затаенной любовью следившему за своей царицей.

Клеопатра тяжело вздохнула, устало откинувшись на спинку кресла. Аполлодор тотчас махнул рукой стоявшему у стены нубийцу с опахалом. Тот подошел ближе, усердно работая шестом с павлиньими перьями. Высокие двери в кабинет отворились, вбежали несколько рабынь с опрыскивателями, увлажняющими сухой египетский воздух. Они бесшумно суетились вокруг отдыхавшей царицы, как вдруг в центре помещения возникло странное искрящееся потрескивание. Полупрозрачный тюль, прикрывающий широкое окно на александрийскую пристань, резко надулся, словно парус каравеллы от порыва ветра. Рабыни вскрикнули, а нубиец с опахалом затрясся от страха, сел на пол, завывая в молитве. Аполлодор и несколько охранников выхватили мечи, встав в боевые стойки. Телохранитель метнулся к окну, цепким взглядом осмотрел все вокруг. Вниз отвесно уходила гладкая стена, дальше, до самой земли тянулись колоны дворцового анта. От его основания широкие ступени спускались к рыночной площади, запруженной купцами со всего света. Отсюда никак нельзя было незаметно проникнуть в царские покои.

Клеопатра приказала всем удалиться, подозвала Аполлодора, велев спрятаться в тайном проеме. Когда незаметная дверь в стене бесшумно закрылась за телохранителем, царица снова склонилась над папирусами и стала ждать.

Не прошло и нескольких минут, как высоко над полом, возник шарик похожий на стеклянную елочную игрушку. Он быстро раздулся до двухметрового диаметра, стенки растворились, а на оставшемся сегменте висевшем в воздухе, стоял Понс.

Генерал расплылся в широкой улыбке, словно не сомневался, что ему безмерно рады. Бодро спрыгнув с сегмента, он подошел к Клеопатре, галантно поцеловал ручку.

– Перестаньте кривляться, Понс, – неприязненно произнесла Клеопатра.

Понс однако не обиделся и спокойно сел в соседнее кресло, не заметив как за спиной неслышно возник Аполлодор. Он навис над головой генерала, застыв в напряженной готовности обрушиться на незваного гостя.

– Хотя бы за преданность осчастливьте его и, наконец, сделайте любовником, – цинично произнес генерал на интерлинге.

– Разберусь без ваших рекомендаций, – осадила царица.

– Впрочем, я не за этим пожаловал. Приходится просить об очередной услуге.

– «Услуги» – это, как правило, отвратительные дела, в которые вы меня втягиваете.

– Будет вам, – беспечно махнул рукой Понс. – Я совсем не такой плохой, как вы думаете.

Клеопатра занервничала, встала, несколько раз беспокойно прошлась по кабинету. Подошла к окну, слепо оглядела бухту александрийского порта. Мысли путались, не давали сосредоточиться. На душе было тревожно. Она чувствовала, что сейчас решится ее судьба…

– Вы ломаете мою жизнь! – вырвалось у царицы.

– Какого черта вы лезете на стенку? – генерал недовольно скривил рот.

– Царица! – воскликнул Аполлодор. – Я не слышу ни почтения, ни страха в его голосе. Прикажи, и я разорву его на куски! – Мышцы красивого тела играли в неверном свете факелов.

Клеопатре захотелось увидеть страх Понса. Но генерал спокойно раскрыл ладонь – на ней лежала маленькая коробочка с мигающими диодами.

– Вам известно как работает инвертор, – тихо сказал Понс. – Хотя бы пожалейте этого влюбленного в вас придурка.

От бессилия у Клеопатры навернулись слезы.

– Уходи! – приказала она Аполлодору дрогнувшим голосом.

– Боже мой, до чего вы хороши, – Понс плотоядно улыбнулся, – слезы в этих восхитительных глазах…

– Замолчите! – одними губами прошептала Клеопатра.

Понс понял, что переиграл. Перед ним сидела царица Египта в последнем градусе бешенства. Ему даже стало жаль ее.

– Простите меня, – Понс коснулся руки царицы, но Клеопатра одернула ее и отвернулась. – Ну давайте мириться, прошу вас… Может поплачете, здесь же никого нет, – он заглянул в лицо.

Клеопатра вспыхнула, в ней что-то надорвалось, и она вдруг разрыдалась, закрыв лицо руками. Понс искоса поглядывал на нее, не решаясь утешить. Наконец Клеопатра успокоилась, быстро встала, отошла в конец комнаты к зеркалу. Когда через минуту она вернулась, перед генералом сидела великая царица Египта.

– Положение очень серьезное. Нужно прочувствовать важность момента…, – проникновенно начал Понс, но Клеопатра холодно перебила:

– Ближе к делу.

Понс не обратил внимания на грубость.

– Предложите Антонию разделаться с Октавианом на море.

– Вы с ума сошли! Он никогда не согласится на морское сражение.

– Постарайтесь убедить.

– Не понимаю зачем? Нам легче выиграть сражение на суше.

– Достаточно трех доводов: тщеславие Антония, ненависть к Октавиану и ваш огромный флот.

– А как Октавиан?

– Это моя проблема.

Клеопатра задумалась. Так уж велико тщеславие Антония? Она не могла себе простить, что в эту воину Антония втравила она. Сколько пришлось приложить усилий, чтобы Антоний забыл спокойную жизни, о которой мечтал. А ведь они могли просто любить друг друга.

Понс украдкой глянул на таймер модуля возвращения.

– Предположим, мне удастся уговорить Антония, – заговорила Клеопатра. – Что дальше?

Понс откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу.

– Следуя собственно традиции, Антоний будет продираться к флагману Октавиана, чтобы самому срубить его голову. И вот когда их корабли начнут гореть, вы отведете свой флот.

Возникла долгая пауза. Клеопатра недоуменно смотрела на Понса.

– Не понимаю, генерал, – наконец сказала царица. – Без моих кораблей Антонию не выиграть.

Понс уставился на собственные сандалии. Царица ничего не понимала или не хотел понимать.

– Я жду разъяснений, – тихо произнесла Клеопатры.

Понс мысленно проклял работу. В конце концов, ему наплевать и на Октавиана, самоуверенного прыщавого юнца, и на Антония, удачливого смельчака. Он понимал, что Клеопатра любит Антония, а его может только ненавидеть. Понс тяжело вздохнул.

– Антоний должен проиграть сражение, – наконец выдавил он.

– Почему!?

– Таков ход истории.

– Не морочьте мне голову! – взбесилась Клеопатра. – Вы прикрываетесь высокой идеей Сохранения Истории, а на самом деле… Меня сделали игрушкой в отвратительной возне, которую называете Историей. Сломали мою жизнь, постоянно разлучая с любимым человеком. Теперь, когда мы вместе и можем дожить остаток дней с детьми, вы хотите убить его!

– Ради Бога, успокойтесь. Все совершенно не так. У вас удивительная судьба самой красивой женщины всех времен! О вашей любви будут сложены легенды. Личность царицы Клеопатры вдохновит тысячи поэтов, писателей, художников.

– А как же я сама? В этой грандиозной затее нет места женщине, которая хочет любить и быть любимой мужем и детьми. Вы не учли самую малость – меня! – Клеопатра горела лихорадочным огнем ненависти и решимости. – И вот мое последнее слово, Понс: мы с Антонием будем драться за счастье!

– Не делайте глупостей! – угрожающе пробасил генерал.

– Идите к черту! – закричала Клеопатра.

– Я прикажу ввести в сражение военный спейсер! Он в два счета выжжет ваш флот. А царицу Клеопатру я отдам Октавиану! Он мечтает посадить вас в клетку и провести по Риму. А когда это развлечение надоест, вас оставят мучительно стареть в нищете на задворках империи!

Клеопатра рыдала, сотрясаясь всем телом закрыв лицо руками.