Текст книги "Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе"
Автор книги: Михаил Салтыков-Щедрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 50 страниц)
Наш губернский день
Впервые, без главы III («Перед вечером»), – в журнале «Время», 1862, № 9, стр. 5-43 (ценз. разр. – 14 сентября). Глава III (под измененным названием «После обеда в гостях») впервые – в журнале «Современник», 1863, № 3, стр. 163–174 (ценз. разр. – 14 марта). Подпись: Н. Щедрин.
Сохранилась черновая рукопись очерка. Текст полный, очень близкий к печатному. Заглавие отсутствует. Нет еще и будущих названий первых двух глав – «У пустынника» и «Обед». Они обозначены цифрами I и II, но следующие две главы, кроме порядковых цифр III и IV, имеют и названия– «Перед вечером» и «На бале». Сохранилась также полная корректура всех четырех глав очерка в гранках журнала «Время», где он имел заглавие «Четыре момента дня». Надпись карандашом на первой гранке, над текстом: «Ст<атс> сек<ретарь> Головнин» свидетельствует о том, что очерк восходил на рассмотрение к высшему руководителю цензурного ведомства министру народного просвещения А. В. Головнину. Документы этого рассмотрения неизвестны. Очерк появился в журнале с рядом изменений и сокращений и без главы III – «Перед вечером», – предметом сатиры в которой была деятельность губернских органов политического надзора самодержавия – всемогущего III Отделения. Спустя полгода Салтыкову удалось, однако, напечатать эту главу в «Современнике». На гранках набора этой публикации имеется помета: «2 корр<ектура> 21 февр<аля> <1863 г.>» и вписано новое заглавие: «После обеда в гостях».
В конце 1862 года, подготавливая издание сборника «Сатиры в прозе», Салтыков ввел в него «Наш губернский день» в его журнальной редакции, то есть без главы III («Перед вечером»), еще находившейся в это время под цензурным запретом. А летом 1863 года, составляя другую книгу – «Невинные рассказы», Салтыков ввел в нее, в качестве самостоятельного очерка, с измененным названием, и главу III, поскольку она к этому времени была напечатана в «Современнике» и, таким образом, получила цензурную апробацию.
В таком расщепленном виде «Наш губернский день» и прошел через все прижизненные издания сочинений Салтыкова. Первоначальный авторский замысел, разрушенный царской цензурой, был восстановлен лишь в 1934 году Б. М. Эйхенбаумом [292]292
См.: «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 10–11, и т. III изд. 1933–1941 годов.
[Закрыть]. Текст настоящего издания повторяет эту реконструкцию с устранением из нее некоторых мелких ошибок и неточностей.
Очерк «Наш губернский день» («Четыре момента дня») насыщен острообличительным материалом, связанным со службой Салтыкова в Твери, на посту вице-губернатора, и мог быть задуман как произведение, предназначенное для обнародования лишь после того, как в начале 1862 года писатель расстался с службой и уехал из Твери. Точные даты и место написания очерка неизвестны, но скорее всего он был написан летом 1862 года в подмосковном имении Салтыкова Витеневе.
«Наш губернский день» – сатира на продолжавшуюся, уже в обстановке начавшейся общественной реакции, политику «правительственного либерализма». Салтыков показывает отношение высших губернских властей, гражданских и духовных, к «новым веяниям» из петербургских сфер. И архиерей, глава епархии (« пустынник»), и председатель казенной палаты (штатский « генерал Голубчиков»), и жандармский штаб-офицер (« глуповский полковник») и сам губернатор – все они подходят к проводимым и ожидающимся новым реформам, ставшим неизбежными после отмены крепостного права, с точки зрения узколичного своекорыстия, опасаясь, как бы им не лишиться «жирного пирога», а то и места.
Вместе с темой растерянности губернского начальства перед новыми реформами еще более сильно звучит в очерке другая тема – бесплодности всяких реформ на глуповской почве. В заключительной части очерка эта важная для идейной позиции писателя мысль излагается без всякого цензурного камуфляжа. «Что нового произошло? – пишет Салтыков. – Ничего. Какие вторглись в нашу жизнь новые идеи? – Никакие. Какие такие реформы гложут нас и заставляют ежечасно бледнеть? – Никакие».
Вскоре после появления очерка в печати на него откликнулся В. Ржевский (Василий Заочный) в «Северной почте» (1863, № 27, 1 февраля). Один из самых ожесточенных противников Салтыкова в реакционно-дворянской публицистике 60-х годов, Ржевский дал резко отрицательный отзыв о произведении, общественно-политическое значение которого он хотел бы свести к нулю.
Авторы рецензий на сборник «Сатиры в прозе», H. H. Мазуренко в «Народном богатстве» (1863, №№ 256 и 258, 24 и 27 ноября) и Е. Н. Эдельсон в «Библиотеке для чтения» (1863, № 9), выразили иную точку зрения, отметив очерк как произведение, верно отражающее процессы, происходящие в растревоженном реформами русском обществе.
…как бы не покачнуться ни направо, ни налево и не выронить из рук спасительного шеста? – На эту тему в журнале «Искра» (1862, № 21, 8 июля) была помещена карикатура Н. Степанова, изображающая либерала-эквилибриста с шестом в руках, отыскивающего «благоразумную средину».
…«без тоски, без думы роковой»… – строка из стихотворения А. Н. Майкова «Fortunata».
…«в боях домашних поседелый»… – перифраза пушкинского выражения «в дружинах римских поседелый» из «Египетских ночей» (гл. V).
«Я». – В этом перечне высших губернских чиновников «я» рассказчика означает вице-губернатора, то есть должность, которую занимал в Твери, а раньше в Рязани, сам Салтыков, что, однако, не дает основания отождествлять его с «я» рассказчика.
Есть у нас приятель, который слывет между нами под именем пустынника. – В образе пустынника Салтыков вывел священнослужителя, сатирически изображать которого запрещалось духовной цензурой. Об этом свидетельствует ряд черт и намеков в тексте очерка: пустынник «любит прибегать к славянским оборотам речи», обучает собирающихся у него в доме мальчишек церковному пению, сам то и дело «дрожащим старческим голосом» затягивает псалмы (см. прим. к стр. 388, 391, 393). Он занимает видное место в губернском обществе: с предместником нынешнего губернатора «хлеб-соль важивал» (стр. 393), нынешний губернатор, а вместе с ним и вся губернская «аристократия» не избегают его хлебосольного дома (стр. 387). Пустынник в разговорах противопоставляет себя гражданскому начальству, намекая при этом, что его возможности отнюдь не ниже гражданской власти, а в иных случаях и выше ее («Ну, я с своими-то справлюсь… вот вы-то, гражданские, что будете делать?»). Все это указывает на то, что в образе пустынника Салтыков вывел в очерке архиерея, главу местной епархии.
…веселие есть Руси пити и ясти…– несколько измененные слова князя Владимира из «Повести временных лет» («Повесть временных лет», ч. 1. Текст и перевод. Подготовка текста Д. С. Лихачева, изд. АН СССР, М. – Л. 1950, стр. 60).
При-и-ди-те поклони-и-и-и-мся! – Пустынник напевает «Хвалебную песнь Давида» из псалма 94 (ст. 6).
Малахай шелковый. – Здесь это обозначает архиерейскую рясу.
Жеребцы стоялые, дворовые подпустынники– так непочтительно Салтыков называет монахов и архиерейских служек.
…подобно древним иудеям, на реках Вавилонских седящим, приходится обесить органы своя…– Перефразированная цитата из псалма 136 (ст. 1–2). « Обесить органы своя…» – повесить (на вербах) свои арфы ( церковнославянск.).
Яко изчезает дым, да исче-е-езнут!.. – слова из псалма 67 (ст. 3).
Прислужник в длинном кафтанчике– архиерейский служка в подряснике.
Мерзоконаки и Лампурдос– намек на греческое происхождение ряда богатейших откупщиков (см. прим. к стр. 74).
…когда велено было женские училища везде заводить? – См. прим. к стр. 457.
Наш глуповский полковник. – Печатая в 1863 году в «Современнике» главу «Перед вечером» (под заглавием «После обеда в гостях»), Салтыков вынужден был внести в текст ряд изменений цензурного характера. В частности, «глуповский полковник» превратился в «доброго и милого приятеля Семена Михайлыча Булановского». Рукописи очерка и корректурные гранки позволяют восстановить авторский замысел, что особенно необходимо в данном случае, так как замена «полковника» «добрым и милым приятелем Семеном Михайлычем Булановским» по недосмотру цензуры была проведена непоследовательно: и в публикации «Современника», и во всех прижизненных изданиях в двух случаях остался «полковник».
В сатирическом портрете Булановского – главы «губернского надзора» – нашли отражение черты одного из хорошо известных Салтыкову «деятелей» органов политического контроля самодержавия – жандармского штаб-офицера в Твери, полковника И. М. Симановского. Он осуществлял, в частности, негласный надзор за самим Салтыковым и посылал о нем секретные донесения в Петербург. Сатирическое выступление против жандармов – «опричники», «масоны» (стр. 408–409), редкое даже у Салтыкова, – немедленно привлекло к себе внимание III Отделения. Через несколько дней после появления в свет очерка Салтыкова в III Отделении была уже подготовлена специальная «Записка» о нем, датированная 6 апреля 1863 года. В записке сообщалось, в частности, по поводу фигуры Семена Михайлыча Булановского: «Как Салтыков был несколько лет вице-губернатором в Твери, то с первого раза, при чтении этой статьи, родилась мысль, не описан ли тут тверской жандармский штаб-офицер. В самом вымышленном имени Булановского сквозит имя Ивана Михайловича Симановского. Кроме того, в описании наружности, манер, разговора и суждения нельзя не узнать полковника Симановского…» Затем давалась подробная характеристика образа Булановского сопоставительно с его прототипом, а потом следовало раскрытие еще одного «портретного» намека– о начальнике Московского жандармского округа (ему была подчинена Тверь) С. В. Перфильеве: «Между прочим, Щедрин сказал слова два об окружном генерале в Москве. В этих немногих словах почтенный Степан Васильевич Перфильев очеркнут в более неприятном виде, чем Симановский» (Центральный государственный архив Октябрьской революции, ф. 109 (III Отд.), оп. la (Секретный архив), ед. хр. № 1993). Возможно, до Салтыкова дошли какие-то слухи о недовольстве III Отделения или самого Симановского прозрачностью псевдонима, и, включая очерк в сборник «Сатиры в прозе», он изменил фамилию «Булановский» на «Стопашовский».
«Надежда, кроткая посланница небес»… – начальные слова прозаического отрывка В. А. Жуковского «К надежде». Приводимые дальше Салтыковым слова: « Надежда утешает царя на троне» – являются перефразированным выражением из того же отрывка. У Жуковского: «Без тебя царь несчастен на троне своем…»
Послали меня за одним фигурантом…– то есть послали произвести арест.
…приезжаю я в Москву, являюсь к своему старику…– намек на начальника Московского жандармского округа (см. прим. к стр. 404).
…стоял за self-government, a централизацию признавал вредным порождением наплыва французских демократических идей. – Сатирическая реплика на выступления дворянской публицистики. Возможно, что здесь имеется в виду статья В. Безобразова «Аристократия и интересы дворянства. Мысли и замечания по поводу крестьянского вопроса», напечатанная в «Русском вестнике». Выступив пропагандистом самоуправления (self-government), В. Безобразов в то же время отметил, что централизация и бюрократия «весьма обманчивым образом вносят равенство в человеческие общества» («Русский вестник», 1859, сентябрь, кн. 1, стр. 13, 33).
«Кумир развенчанный всё бог!» – Измененная строка из стихотворений М. Ю. Лермонтова «Я не люблю тебя…» и «Расстались мы, но твой портрет…». У Лермонтова: «Кумир поверженный – всё бог!»
Трифонычи сменяют Сидорычей, Сидорычи сменяют Трифонычей… Если такая перетасовка королей и валетов может назваться революцией, то… она совершается и на наших глазах. – В 1861–1862 годах в правительстве Александра II был произведен ряд перемен: в апреле 1861 года на место Ланского министром внутренних дел был назначен Валуев, в декабре на место графа Путятина министром народного просвещения был назначен Головнин, в январе 1862 года на место Княжевича министром финансов был назначен Рейтерн (лицейский однокашник Салтыкова). Смена этих лиц, разумеется, ни в чем не изменяла системы управления и тем более «порядка вещей».
Литераторы-обыватели
Впервые – в журнале «Современник», 1861, № 2, стр. 368–408 (ценз. разр. – 20 февраля), с датой в конце текста «1860». Подпись: Н. Щедрин.
Сохранилась черновая рукопись очерка, текст которой близок к печатному. Конец рукописи утрачен (начиная со слов: «…спрашивает, в свою очередь, гласный Клубницын», стр. 459). Это обстоятельство не дает возможности установить, не был ли отсечен или изменен цензурой самый конец очерка. В печатном тексте финал производит впечатление незавершенного рассуждения о «Морском сборнике» – одном из главных изданий правительственного либерализма.
Очерк написан в Твери, по-видимому, в конце 1860 года, но в нем много рязанского материала (Салтыков покинул Рязань в марте 1860 года, а вступил в должность тверского вице-губернатора в июне того же года). «Литераторы-обыватели», по времени их написания, начинают сатиры «глуповского цикла» (об этом распавшемся цикле см. стр. 583–588), хотя знаменитый «город Глупов» выступает здесь еще в ряду других частных названий щедринской сатирической топонимики и не имеет пока того обобщающего и центрального значения, которое получит в дальнейшем творчестве писателя.
Главная тема «Литераторов-обывателей» – критика «обличительной литературы», одной из характерных форм либерального движения эпохи. Во второй половине 50-х годов, в период кризиса самодержавно-помещичьей системы, «обличительная литература» являлась закономерной формой и стадией прогрессивной общественной борьбы и приветствовалась демократическим лагерем. Но вскоре, в условиях назревавшей и назревшей революционной ситуации в стране, либеральное движение стало превращаться в опору реакции. Либералы и правительство хотели бы «откупиться» от революции, уже стучавшейся в дверь, «гласностью», «обличительством», направленными на мелочи и случайные явления, а не на коренные пороки русского общественно-политического строя. В развернувшейся в 1859–1860 годах полемике руководители «Современника» Чернышевский и Добролюбов выступили против либерально-обличительной литературы, доказывая, что ее крохоборчество и политическая маниловщина начинают все больше играть роль выгодного правительству и реакционным силам клапана, поскольку они ослабляют напор серьезной критики. Эта позиция, наиболее четко выраженная в статьях Добролюбова «Литературные мелочи прошлого года» («Современник», 1859, №№ 1 и 4), вызвала резкополемическую статью Герцена «Very dangerous!!!» («Очень опасно!!!») («Колокол», 1859, л. 44, 1 июня), в которой он взял под защиту «обличительную литературу». Выступление Герцена, находившегося еще в значительной мере во власти либеральных иллюзий, показывало, что он не замечал опасности вырождения серьезного обличения в обывательское пустословие, могущее принести немалый вред делу народного освобождения.
«Литераторы-обыватели», как и предшествующие, близкие по теме статьи 1860 года «Характеры» (см. т. 4 наст. изд.), «Скрежет зубовный» и «Наш дружеский хлам», свидетельствовали, что в этом идейном споре эпохи Салтыков, вслед за Добролюбовым и Чернышевским, дал образцы революционно-демократического подхода к обличительству. Высмеивая мелочность либерально-обличительной литературы, бедность ее мысли, пустозвонство, Салтыков ведет борьбу за такое обличение, которое исходило бы из понимания связи между отдельными проявлениями произвола и лихоимства и существовавшим в стране «порядком вещей» – тем « болотом», выяснение определяющего значения которого во всех отрицательных явлениях русской жизни и составляет, по определению писателя, «предмет настоящей статьи».
Едва лишь очерк появился на страницах «Современника», как в русской журналистике по поводу этого выступления Салтыкова возникла довольно оживленная полемика, в которую включились «Искра», «Северная пчела», «Указатель экономический…». Обсуждался главным образом вопрос о роли и значении «литераторов-обывателей» в общественно-литературной жизни страны. Резко отрицательную позицию по отношению к провинциальным «обличителям» занял А. П. Пятковский, выступивший в «Северной пчеле» (1861, № 189, 25 августа) со статьей «Провинциальные корреспонденты и г. Щедрин». Как заметил Д. Д. Минаев в «Русском слове» (1861, № 10, Смесь, стр. 10). Пятковский не понял «Литераторов-обывателей» Щедрина и на этом основании «обругал всех провинциальных обличителей». Противоположное мнение высказал К. Цветков в «Указателе экономическом, политическом и промышленном» (1861, № 73, 17 сентября). Взяв под защиту обличительную деятельность мелких провинциальных литераторов, он укорял Салтыкова за его резкость и пренебрежительное отношение к ним. Итогом полемики явилась статья В. С. Курочкина в «Искре» (напечатана под псевдонимом Пр. Знаменский) «Корреспонденты и рецензенты (Гг. Корытников, Цветков, Благолепов и Пятковский)» (1861, №№ 37–39, 29 сентября, 6 и 13 октября). В ней Курочкин выступил в качестве союзника Салтыкова, подвергнув резкой критике взгляды и Пятковского и Цветкова.
Пчелка златая!.. – В качестве эпиграфа к очерку взяты начальные строчки из стихотворения Г. Р. Державина «Пчелка».
…находившие себе убежище в« Московских ведомостях». – В 1856–1862 годы, то есть в период редакторства В. Ф. Корша, «Московские ведомости» придерживались либеральных позиций. Если в предшествующие годы разделы газеты о внутренней жизни страны заполнялись преимущественно сообщениями о торжественных обедах, собраниях, об открытии библиотек, клубов и т. д., то во второй половине 50-х годов на страницы «Московских ведомостей» нахлынула волна либерально-обличительных «голосов», «заметок», «вестей», «писем из провинции». Они печатались в специальной рубрике «Внутренняя корреспонденция», которую Салтыков в очерке «Хорошие люди» назвал «особым отделом обывательской литературы» (см. стр. 532).
…«не сын ли это вышневолоцкого готтентота?» – спрашивает анонимный корреспондент. – Начиная с «Литераторов-обывателей» Салтыков особенно плотно насыщает свои сатиры множеством злободневных материалов и намеков. В данном случае Салтыков имеет в виду вышневолоцкого помещика А. П. Козляинова, который в ночь с 16 на 17 августа 1860 года в одном из вагонов пассажирского поезда Москва – Петербург избил ехавшую в Петербург девушку-немку. Скандал, учиненный Козляиновым, нашел отклик в печати ( А. Мансуров. Случай на Николаевской железной дороге – «Московские ведомости», 1860, № 185, 24 августа; Л. Камбек. Заметка в разделе «Вести и слухи». – Там же, 1860, № 230, 25 октября, и др.).
…следя за« голосами из Рязани…» – Сообщаемые далее сведения были известны Салтыкову не столько из газет, сколько из личного опыта жизни и службы в Рязани с 1858 по 1860 год. Публичная библиотека была открыта в Рязани в 1858 году, и Салтыков был в числе ее попечителей и жертвователей; женская гимназия начала свое существование в 1859 году, и Салтыков принял участие в хлопотах об ее открытии, как и об открытии « воскресных классов» («воскресных школ») и т. д.
…все шло бы хорошо, если бы, несколько месяцев тому назад, не подпакостили шесть или семь молодых прогрессистов…– Происшествие, которое тут имеется в виду, случилось в Калуге 26 августа 1860 года. Сообщение о нем за подписью «Калужский житель» появилось в № 207 газеты «Московские ведомости» от 24 сентября 1860 года (в рукописи очерка имеется ссылка на этот номер газеты): во время спектакля, устроенного труппой проезжих актеров, появились «шесть или семь в нетрезвом виде молодых людей» – « прогрессистов» – и устроили в театре скандал. Месяц спустя, 25 октября, «Московские ведомости» вновь обратились к вопросу о калужском скандале, поместив под заглавием «Калужский ценитель репутаций» написанное Алексеем Жемчужниковым опровержение на заметку «Калужского жителя».
…полемика между селом Ивановом и Вознесенским посадом. – Спор между селом Ивановом и Вознесенским посадом разгорелся в 1859 и 1860 годах. Причиной его послужил вопрос о том, где должны находиться торговые ряды: в Иванове или в Вознесенском посаде. Печать постоянно уделяла внимание этой полемике: сообщения о ней печатали «Московские ведомости» (№№ 254 и 274 за 1859 год), «Вестник промышленности» (1860, январь) и другие издания. Завершилась полемика объединением села Иванова и Вознесенского посада в город Иваново-Вознесенск.
…Краснорецк, где… рыскает по улицам Рыков…– см. прим. к стр. 266.
…на днях виден был на небе метеор…– Сообщения о появившейся в июле 1860 года комете почти ежедневно печатались на страницах «Московских ведомостей».
В городе Нововласьевске некоторый фабрикант, благодетельствуя своим меньшим братьям, деятельно выкупает их на волю…– Речь идет о деле фабрикантов Хлудовых из города Егорьевска Рязанской губернии, которое было возбуждено Салтыковым в бытность его вице-губернатором в Рязани (см. также комментарий к пьесе «Соглашение»). С защитой аферы Хлудовых выступил некто «Проезжий», поместивший в журнале «Вестник промышленности» (1860, февраль) статью «Косвенные налоги на фабрики (Рассказ проезжего)». Под этим псевдонимом скрылся ближайший помощник Салтыкова по службе, старший советник Рязанского губернского правления Н. Ф. Дубенский. В ответ на его выступление Салтыков написал статью «Еще скрежет зубовный» – она была запрещена цензурой, – в которой подробно рассказал о «хлудовском деле» (см. эту статью в т. 5 наст. изд.). В журнальном тексте «Литераторов-обывателей», а также в тексте первого отдельного издания «Сатир в прозе», комментируемое место было снабжено примечанием, которое отсылало читателя к упомянутой статье «Проезжего» в «Вестнике промышленности».
«Что сказать вам о нашем городе?.. А пора бы, кажется, и нам!» – Обличительная заметка за подписью «Туземец» представляет собой пародию на корреспонденцию некоего Д. Грачева из Саратова, напечатанную в газете «Московские ведомости» (1860, № 193, 6 сентября, стр. 1524–1525).
Amicus Plato, sed magis amica veritas. – Платон мне друг, но истина – дороже. Первоисточником этого крылатого выражения служат слова греческого философа Сократа из диалога Платона «Федон».
…яко крин сельный. – Как сельская лилия ( церковнославянск.).
…глупые девы, погасившие светильник…– Имеется в виду евангельская притча о десяти девах (Матф., XXV, 1-13). Выйдя навстречу жениху, пять неразумных дев, в отличие от пяти мудрых, не запаслись маслом для светильников своих и не попали на брачный пир.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь…– слова из христианской молитвы «Отче наш» ( церковнославянск.).
Сбирр( итал. sbirro) – полицейский стражник в Италии. В переносном значении – сыщик, агент.
…это был бы своего рода Катон…– см. прим. к стр. 267.
Лобзай меня! твои лобзанья/ / Мне слаще мирра и вина! – Строки из стихотворения Пушкина «В крови горит огонь желанья…».
…укажу еще на каплунов. – Эта мимоходом брошенная мысль была развита Салтыковым в 1862 году в очерке «Каплуны» (см. т. 4 наст. изд.).
…окунуться в купель силоамскую. – По евангельской легенде, вода в купели Силоамской в Иерусалиме обладала свойством исцелять больных (Иоанн, V, 2–4).
Что это за женские гимназии? что это за воскресные училища? – В 1858 году известный педагог Н. А. Вышнеградский напечатал в издававшемся им «Русском педагогическом вестнике» ряд статей, в которых выступил сторонником открытых женских учебных заведений; в том же году в Петербурге было открыто женское Мариинское училище. На основе предложений Н. А. Вышнеградского и опыта работы училища был выработан и в 1862 году утвержден устав первых в России женских гимназий.
Воскресные школы для взрослых возникли в 1859 году в Киеве по инициативе проф. П. В. Павлова и Н. И. Пирогова. В условиях подъема общественного движения воскресные школы быстро распространились по всей России. Обучались в них главным образом рабочие и солдаты, обязанности учителей исполняли студенты, офицеры, чиновники, писатели. Значительную роль в организации воскресных школ сыграла революционная интеллигенция, рассматривавшая их как один из возможных очагов антиправительственной пропаганды. В 1862 году по распоряжению Александра II воскресные школы были закрыты; в 1864 году они были разрешены вновь, но организация их на этот раз оказалась главным образом в руках духовенства, а со стороны полиции за деятельностью их был установлен строгий и постоянный надзор.
Ночной зефир…– из стихотворения Пушкина, озаглавленного по этой начальной строке.
Ночь весенняя дышала…– начальные строки стихотворения «Венецианская ночь» И. И. Козлова. Вторая строка перефразирована (у Козлова: «Светло-южною красой»).
Мансанарес– река в Кастилии.
…какой циркуляр насчет этого в Самаре вышел! – В 1860 году в Саратове – Салтыков ошибочно указал Самару – было принято решение о прекращении продажи чистого спирта простому народу. «Московские ведомости» (1860, № 197, 11 сентября) так излагали сущность этого «циркуляра» саратовского откупа: «…народу не продают уже спирта, а советуют пить так называемую водку душегубку. Спирт отпускают только господам, как говорят сидельцы, и не иначе как по записке, которая предварительно должна пройти несколько инстанции дтя удостоверения в том, что спирт требуется барину, а не мужику».
А в Саратове… дикости какие-то делаются! – 28 апреля 1860 года в Самару, а не в Саратов, как указывает Салтыков, прибыл пароход «Адашев» с тремя баржами, на которых было две тысячи рабочих, завербованных в приволжских городах и отправляемых в Царицын на строительство железной дороги. Нарушение наемными приказчиками договорных условий, снабжение одним черным хлебом, запрещение сходить на берег за табаком и продажа его на баржах по повышенной цене – все это вызвало возмущение рабочих, задержавших отправку парохода из Самары. Капитан парохода барон Медем обратился к самарскому гражданскому губернатору, заявив, что «рабочие взбунтовались, не дают подымать якорей потому будто бы, что их не спускают на берег, где они хотят пьянствовать…» («Московские ведомости», 1860, № 246, 12 ноября). Лишь после вмешательства полиции, вскрывшей злоупотребления приказчиков и подтвердившей законность требований рабочих, конфликт был улажен.
…читала« Морской сборник»!… « Правительственные распоряжения»… увлекли меня…– Журнал «Морской сборник», руководимый, как и издававшее его морское министерство, вел. кн. Константином Николаевичем, был своего рода палладиумом политики правительственного либерализма.