Текст книги "Том 3. Невинные рассказы. Сатиры в прозе"
Автор книги: Михаил Салтыков-Щедрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 50 страниц)
Кирхман смеется. Смейся, сударь, смейся! Я вот одного такого знала, тоже все смеялся: хи-хи-хи! да ха-ха-ха! да так на всю жизнь со смехом и остался. Кинулись это к нему, ан у него уж и рот на сторону свело. Вот тебе и ха-ха-ха!
Общий смех.
Примогенов. Да, крутенек-таки стал Иван Павлыч! Однако это удивительно, какая в нем вдруг перемена сделалась! Как поехал от нас, какой, кажется, был благонамеренный!
Петров. И какие веселые были! Бывало, уж никак без того не обойдутся, чтоб над Иваном Фомичом не пошутить, а нынче даже разгневались…
Антонова. Никогда он благонамеренным не бывал. Я еще в рубашонке его знавала, и тогда уж змеей смотрел. Так, бывало, и посинеет весь, так и закатится.
Лизунова. Пискун был… пискун, пискун был! ( Кивает головой.)
Петров. А помните, Разумник Федотыч, как они однажды Ивану Фомичу усы нарисовали, а на голову-то песочку посыпали… сколько в ту пору смеху у нас было!
Антонова. Смеялись да смеялись, а теперь вот плакать да плакать приходится.
Петров. Нарядиться ли, бывало, с девушками ли поиграть – на все первый сорт были!
Кирхман. Позвольте, господа! что было, того уж не воротить, а нам теперь предстоит предметом своим заняться. Итак, начнем.
Антонова. Выручайте, батюшки! выручайте!
Кирхман. Ну-с, Иван Иваныч, ваше мнение?
Петров( смущаясь). Я-с… тово-с… я-с… конечно-с… Отчего же вы, однако ж, Андрей Карлыч, с меня-с? Тут ведь и другие господа дворяне есть!
Кирхман. Отчего же не с вас-с?
Петров. Нет, Андрей Карлыч, это вы по злобе на меня, как вы надеетесь меня этим сконфузить…
Кирхман. Ну-с, стало быть, Иван Иваныч мнения не имеют… ( Обращается к Примогенову.)
Петров( взволнованный). Нет-с, вы меня извините, Андрей Карлыч, я свое мнение очень имею! Я, Андрей Карлыч… желаю-с!
Кирхман. Чего вы желаете?
Петров. Да-с… желаю-с! хоть это, может быть, некоторым и неприятно, однако я бунтовщиком никогда не был-с!
Антонова. Эк, батюшка, вывез!
Кирхман. Ну-с, стало быть, это раз. Вы-с? ( Обращается к Примогенову.)
Примогенов. Полагаю принять к сведению… но не к руководству!
Кирхман. Вы, капитан?
Постукин потрясает головой. Понятно. Вы, Софья Фавстовна?
Лизунова. Не знаю… не знаю… ничего я не знаю…
Антонова. А я так и знать ничего не хочу!
Кирхман. Итак, мнения собраны. Один голос за, три – против, один сомнительный. Результат довольно благоприятный. Что до меня, господа, то вы, конечно, не удивитесь, если я скажу, что вполне согласен с Иваном Иванычем ( не без иронии)… потому что бунтовщиком никогда не был и быть не желаю!
Антонова( встает и приседает перед Кирхманом). Подарил, голубчик!
Кирхман. Да-с, я согласен с Иваном Иванычем и имею на то свои основательные причины. Я очень знаю, что коль скоро это дело пошло в ход, то нам не желать нельзя. Сегодня мы не желаем, завтра не будем желать, а уж послезавтра пожелаем… непременно!
Антонова. Не знаю; разве язык из меня вытянут или мысли в голове совсем разобьют!
Кирхман. И разобьют-с. Следственно, нам прежде всего нужно поспешить заявлением нашей готовности, а потом… ( вполголоса) а потом можно будет оставить все по-прежнему-с…
Петров( хихикая от удовольствия, тончайшим фальцетом). А потом можно будет оставить все по-прежнему!
Антонова. Вот на это я согласна!
Примогенов. Это похоже на дело. Что называется, измором, то есть измором, измором ее!
Антонова. Эмансацию-то!
Кирхман. Разумник Федотыч постиг мою мысль во всем ее объеме. В делах такого рода, господа, прежде всего форму соблюсти надо, чтоб все глядело прилично и гладко.
Петров( хихикая). А потом оставить все по-прежнему. Бесподобно!
Кирхман. Объясню вам это примером. Был у меня в суде секретарь. Бывало, позовешь его, разъяснишь, что такое-то дело следует решить так-то. Вот он приготовит все, поднесет к подпису; смотришь – совсем не то! Опять призовешь его, опять внушишь; на другой день он опять приготовит, и опять не то. И до тех пор таким образом действует, покуда не махнешь на все рукой и не подпишешь, как ему хочется. Не можем ли мы из этого примера извлечь для себя поучение?
Примогенов. Можно!
Петров. Даже очень можно-с!
Кирхман. Или вот пример еще более практический. Бывало, когда губернское начальство требует от суда каких-нибудь очень неприятных объяснений, я всегда поручал объясняться этому секретарю. Я делал это в том уважении, что господин секретарь имел дарование писать столь обширно и столь непонятно, что губернское начальство удовлетворялось немедленно.
Петров. Как же! как же! Бывало, мы так и говаривали ему: напиши-ка, брат Иван Дорофеич, объясненьице да с приплетеньицем!
Кирхман. Не можем ли мы, господа, и из этого примера извлечь для себя поучение?
Примогенов. Ничего, можно!
Петров. Даже очень можно-с!
Кирхман. Итак, господа, в настоящем положении дела я еще не вижу причины огорчаться. Я думаю, что не только следует безусловно исполнить желание нашего достойного представителя, но не мешало бы даже для вида прикинуть что-нибудь! Так, самую малость… по части чувств!
Примогенов. Букетами, то есть, пустить!
Петров( окончательно повеселев, почти визжит). А потом оставить все по-прежнему!
Кирхман. Ибо прежде всего надобно смотреть на дело прямо, не пугаясь его. Если вообще во всяком предмете есть своего рода мягкое место, то отчего же и здесь ему не быть?
Примогенов. Это совершенно справедливо.
Кирхман. А если есть это мягкое место, то зачем же нам заранее тревожиться опасениями, быть может, и воображаемыми? Не лучше ли приступить к делу с легким сердцем и устроить таким образом, чтоб все осталось по-прежнему?
Антонова. Ах, как это хорошо! Я уж теперь начинаю чувствовать, как все это во мне дрожит!
Кирхман. Это оттого, сударыня, что вы благодетельствовать очень любите.
Антонова. А что вы думаете, Андрей Карлыч! Я вот иногда сижу одна и все думаю, и все думаю! Что вот у нас и курочка-то есть, и поросеночек-то есть, и всего-то довольно, и всем-то мы изобильны, а у них ничего-то, ничего-то этого нет! Нет, как ни говорите, а это ужасно!
Примогенов. Вот оно что значит немецкая-то нация! Куда бы мы делись без немцев! Сейчас Андрей Карлыч все разрешил, даже Степаниду Петровну в чувство привел!
Антонова. Меня, Разумник Федотыч, в чувство очень привести можно! Ах, кабы кто только знал! Ах, кабы кто только знал! Все-то это во мне ослабло! Ничего-то во мне крепкого нет!
Кирхман. Стало быть, разногласия нет, господа?
Все. Согласны! согласны!
Петров. Позвольте, надо у Ивана Фомича мнение спросить.
Антонова. Да уж отстань, стрекоза! что его, убогого, трогать! Иван Фомич! Иван Фомич!
Сидоров пробуждается и смотрит кругом с изумлением.
Петров. Иван Фомич! все кончено, домой ехать пора!
Все смеются. Сидоров молча достает из-под стула шапку.
Кирхман. Следственно, мы и Ивану Павлычу можем сказать, что согласны?
Все. Согласны! согласны!
Петров. Не хватить ли «уру», господа?
Постукин делает решительное движение вперед.
Примогенов. Господа! капитан предику * сказать желает!
Молчание.
Постукин( долго жует губами, но наконец говорит). Согласен! дда! я согласен! Только уж тово… по мордасам… бббуду! Ххоть ммиллион штрафу… а ббббуду! *
Смех и рукоплескания.
Антонова. Ахти-хти-хти! Вот и весельице наше к нам воротилося.
Занавес опускается.
Погоня за счастьемДействующие лица:
Зубатов.
Кузнеев, старичок лет семидесяти; одет бедно.
Пересвет-Жаба, сорока лет; отставной ротмистр, бель-ом с весьма любезными манерами; говорит с акцентом.
Кувшинников, штабс-капитан.
Пьер Уколкин,
Simon Накатников – молодые люди; цвет и надежда Глупова.
Сеня Бирюков.
Мадам Артамонова.
Антоша, ее сын, восемнадцати лет.
Дама под вуалем.
Дежурный чиновник.
Театр представляет приемную комнату в доме Зубатова. Утро. Бьет десять часов.
Сцена I
Дежурный чиновник, молодой человек; сидит около окна и ничем в особенности не занимается; иногда положит одну ногу на другую крестом, иногда обе ноги уставит на пол; иногда взглянет на потолок и задумается; иногда устремит глаза в угол и тоже задумается.
Чиновник. Что бы такое сегодня вообразить? Удивительно, как это уединение действует! Барыни какие-то являются, целый роман в голове происходит! Если бы я теперича сосчитал, сколько меня, со времени поступления моего в канцелярию, барынь полюбило, порядочный бы куш вышел! Намеднись целую неделю вел интригу с Анной Ивановной… по-израсходовалась она немного, а ничего… можно! Главное, манера приятная, белье тончайшее, ну и то еще лестно, что начальница! Бывало, докладываешь ему, что черноглазовскнй городничий явился, а сам думаешь: эх, кабы ты только знал, в каких мы отношениях с твоей-тосейчас были! ( Смеется.) Не дурна тоже председателева жена, только бойка очень! Ну и с этой ладком покончили! ( Зевает.) Что бы, однако, сегодня вообразить? Разве уже сызнова начать с Анной Ивановной канитель тянуть? Что ж, начнем! А то опять эти черти просители развлекут!
Сцена II
Тот же и Кузнеев(входит робко и бочком пробирается к чиновнику).
Чиновник( в сторону). Вот уж и принесла кого-то нелегкая ни свет ни заря!
Кузнеев. Осмелюсь беспокоить вас, милостивый государь, вопросом: скоро ли будут принимать их превосходительство?
Чиновник.Я над ихними мыслями распоряжения не имею. ( Мечтает.)… «Сходите-ка в сад, говорит, доложите Анне Ивановне, что завтрак подан». Иду я это по аллее и вижу: сидит она в беседке, в белом неглиже…
Кузнеев. Я, признаться, еще в восемь часов заходил, однако их превосходительство почивали.
Чиновник. Если бы вы в шесть зашли, так и жандарма, пожалуй, нашли бы спящим! ( Мечтает.)… Сидит она в беседке и книжку читает, ножки под себя сложила и неглиже на грудке приподнялось.
Кузнеев. Вот я и в девять не поленился зайти, однако опять почивают… ну, я и опять в садике погулял-с: солнышко-то нынче уж очень хорошо греет, сударь! веселое солнышко!
Чиновник. Дело вешнее-с. ( Мечтает.) «Читали ли вы, говорит, Александра Дюма?»
Кузнеев. Только, слышу, на соборной колокольне десять бьет; я, знаете, бежать, ан бежать-то уж ноги не бегут… Приплелся кой-как трусочком, докладываю швейцару: встали? – «Сейчас, говорит, встали…» Ну, и слава те господи!
Чиновник( мечтает). На другой день призывает он меня опять: «Подите, говорит, доложите Анне Ивановне, что пора ей к Матрене Ивановне ехать… * »
Кузнеев. Осмелюсь обеспокоить вас, милостивый государь, вопросцем?
Чиновник. Законами не воспрещается. ( Мечтает.) «Антропов! говорит, у меня, кажется, подвязка на правой ножке развязалась!»
Кузнеев. Всеконечно, вам не безызвестно, сколько по здешнему уезду этих новых мест роздано?
Чиновник. Всеконечно, не безызвестно, но сие есть государственная тайна. ( Мечтает.) Вот я бросаюсь это на пол…
Кузнеев. Однако?
Чиновник. Ну, и «однако» все же тайна. ( Мечтает.) Только в это самое время входит лакей и докладывает, что лошади готовы.
Кузнеев. Просителей-то, просителей-то, я чай, по утрам… и не пересчитаешь!
Чиновник. Да таки вроде того: пятые сутки с утра до вечера словно стадо в приемной – не продохнешь! ( Мечтает.) «Благодарю, говорит, господин чиновник, что бумажку подняли!»
Кузнеев. Осмелюсь, сударь, доложить вам про свое обстоятельство. Неподалеку у меня тут именьице: так, сударь, домишечко убогенький, однако и заведеньице есть, и землицы малая толика… уж как бы для меня-то способно было!
Чиновник( рассеянно). Вы говорите – неподалеку?
Кузнеев. Всего, сударь, верст с пяток, а прямиком и того не будет.
Чиновник. Гм… да… прямиком… оно конечно… ( Мечтает.) На третий день приходит в приемную горничная Маша: «Вы, говорит, чиновник Антропов?» – а сама смотрит на меня и смеется…
Кузнеев. Опека у меня, сударь, на руках. После дочки шестеро внучат осталось… уж как бы для них-то эти полторы тысячки пригодились!
Чиновник( зевая). Полторы тысячи? да… это не вредно… ( Мечтает.) «Вам, говорит, приказано сказать, что вы очень из себя интересны…»
Кузнеев. Ну, и я тоже: хоть стар, а могу… и побранить могу… и взыскать могу.
Чиновник. Однако вы мне мешаете.
Кузнеев( съежившись). Помилуйте-с; я полагал-с, что вы не заняты-с…
Чиновник. А почем вы знаете, что у меня в голове происходит? может быть, я обдумываю…
Сцена III
Те же, мадам Артамонова и Антоша.
Артамонова очень бойкая барыня; одета пышно; Антоша во фраке и в белых перчатках; в продолжение всего действия стоит неподалеку от матери и по временам кусает ногти.
Артамонова( чиновнику). Генерал дома? ( Подозрительно взглядывает на Кузнеева; сквозь зубы.) Опередил-таки!
Чиновник. Дома-с.
Артамонова. Ну, слава богу. Представьте себе, мой милый, мое беспокойство: едем за десять верст и всю-то дорогу думаем: а что, если генерала вдруг дома нет? ( Сыну.) Antoine! ne rongez pas vos ongles! [137]137
Антуан! не грызите ногти!
[Закрыть]
Чиновник. Им некуда выехать-с. ( В сторону.) Уж не начать ли с этой?
Артамонова( отводя чиновника к стороне). Нельзя ли, голубчик, узнать, как насчет этих новых мест… много роздано?
Чиновник( любезно). Хоть это и секрет-с, однако для вас извольте-с: просьб поступило очень достаточно.
Артамонова( беспокойно). Скажите пожалуйста! и есть кандидаты с сильными рекомендациями?
Чиновник. Все больше от Матрены Ивановны-с… Статский советник Стрекоза тоже довольно ходатайствует… генерал Брылкин-с… штатс-дама Кровопийцева… Вы не можете себе вообразить, сударыня, даже с Кавказа очень многие пишут-с…
Артамонова. Этим-то какая печаль?
Чиновник. Да так-с… пишут, что очень было бы приятно, и больше ничего-с…
Артамонова. Ну так и есть: опять опоздали! ( Сыну.) C’est toujours toi, mauvais sujet! [138]138
Это все ты виноват, негодник!
[Закрыть]
Антоша( хочет что-то сказать).
Артамонова. Уж молчи пожалуйста! ( Передразнивает.) «Чего, маменька, нам спешить?» да «вот, маменька, попросохнет». Mais qu’avez-vous donc sur la chemise? [139]139
Да что такое у вас на рубашке?
[Закрыть]
Антоша вытирается.
Чиновник. Напрасно, сударыня, изволите так тревожиться. Почти утвердительно можно сказать, что счастье по-благоприятствует вам. ( Сентиментально.) Счастье есть лотерея, сударыня, из которой вам, всеконечно, достанется самый лучший билет!
Артамонова. Благодарю вас, мой милый. Мне очень приятно, что здешние чиновники почтительны. Вы хороши с генералом?
Чиновник( конфузясь). Я-с… сударыня…
Артамонова. То есть, можете иногда напомнить ему? ( Обдумывая.) Впрочем, я полагаю, что об этом всего лучше попросить генеральского камердинера? как ваше мнение?
Чиновник. Я-с… сударыня… право, не могу…
Артамонова. Камердинеры всегда большое влияние имеют. С ними могут соперничать только правители канцелярий – это уж я знаю! ( Указывая на Кузнеева). Это кто?
Чиновник. Не знаю-с Кажется, тоже насчет новых мест-с.
Артамонова. Этот-то?
Антоша фыркает. Antoine! vous salirez voire chemise! [140]140
Антуан! вы запачкаете рубашку!
[Закрыть]
Антоша. Не могу, maman! очень уж смешно!
Сцена IV
Те же и Кувшинников(входит и кланяется на все стороны; потом садится на стул и вынимает прошение, которое внимательно и с некоторым беспокойством прочитывает).
Артамонова( издали косясь на бумагу). Желала бы я знать, что там такое написано?
Кувшинников( читает вполголоса и с расстановкой, как будто силится понять). «Будучи приведен в известность, что чрез обстоятельства высшего соизволения, прежде предполагаемые ныне к осуществлению удовлетворительно развиваются»… к сему… гм… к сему…
Антоша внезапно прыскает со смеху.
Артамонова. Antoine! c’est très impoli ce que vous faites-là! [141]141
Антуан! то, что вы делаете, очень невежливо!
[Закрыть]
Антоша. Maman! il n’y a pas de substantif! [142]142
Мама! тут нет имени существительного!
[Закрыть]
Кувшинников( продолжает читать). «И обладая имением малым, большею частью из песков состоящим, с некоторым присовокуплением каменистой и худородной земли»… Прошению…гм… прошению! ( Встает в волнении со стула и некоторое время ходит по комнате. Наконец с решительным видом подходит к Кузнееву.) Позвольте просить вас, милостивый государь, прочитать это прошение!
Кузнеев принимает от него бумагу и читает. Антоша вновь не может удержаться и прыскает. Кувшинников смотрит на него с изумлением. Это очень любопытно…
Артамонова. Antoine! mais vous allez vous attirer une histoire, mauvais sujet! [143]143
Антуан! негодник, это кончится для вас плачевно!
[Закрыть]
Антоша. Maman! позвольте мне выйти в швейцарскую!
Артамонова. Restez ici et n’osez pas rire! [144]144
Оставайтесь здесь и перестаньте смеяться!
[Закрыть]
Кувшинников( Кузнееву). Поняли?
Кузнеев. Темновато несколько… однако, отчего же-с… понять можно-с… ( Тыкает пальцем в бумагу.) Вот тут бы… вот тут бы… одно только словечко… самое, знаете, маленькое… чтоб только, знаете, вид дать… ( Показывает первым и указательным пальцем нечто действительно очень маленькое.)
Кувшинников. Представьте себе, я сряду три дня читаю… даже в пот бросает…
Антоша внезапно убегает из комнаты, закрывши рот рукою. ( Артамоновой.) Сударыня! я, кажется, не подал никакого повода вашему сродственнику…
Артамонова. Извините, капитан, это с ним без всякой причины бывает. ( К чиновнику.) Посмотрите, мой милый, что там с ним делается?
Чиновник уходит, выражая при этом самую любезную готовность служить.
Сцена V
Те же и дама под вуалью.
Дама( встречая чиновника в дверях). Позвольте узнать, мсье, где здесь можно подождать генерала?
Чиновник. В этой комнате, сударыня.
Дама. Как? здесь? ах, как это странно! ( Отходит в сторону и садится.)
Артамонова( в сторону). Чему же она удивляется, однако?
Сцена VI
Те же и Пересвет-Жаба(входит с письмом в руках; смотрит на всех благосклонно и любезно улыбается). За ним входит и чиновник.
Артамонова( в сторону). Вот и еще кого-то принесла нелегкая! хоть бы принял поскорей, развязал бы уж, что ли! ( Чиновнику.) Ну что, мой милый?
Чиновник. Они сейчас пожалуют-с.
Артамонова. Благодарю вас, голубчик.
Пересвет-Жаба( чиновнику). Нельзя ли доложить генералу, что ротмистр Пересвет-Жаба приехал!
Чиновник. Они сейчас выйдут-с.
Пересвет-Жаба.С письмом от Матрены Ивановны… вероятно, генералу угодно будет принять меня особенно…
Чиновник. Они кушают чай-с.
Пересвет-Жаба.А! ну это другое дело! ( Окидывает всех ласковым взором.) Конечно, чай такое занятие, которое прерывать не следует! ( Садится неподалеку от дамы с вуалью.)
Воцаряется молчание, которое длится несколько минут. Антоша возвращается и садится около матери, которая ему выговаривает. ( К даме с вуалью.) Вы, конечно, с просьбой к генералу, сударыня?
Дама( оправляя вуаль, чуть слышно). Да-с.
Пересвет-Жаба. Да, надо правду сказать: нынче уж век такой наступил, что всякому чего-нибудь хочется.
Дама. Я не всякая-с.
Пересвет-Жаба. Помилуйте, сударыня, зачем же так понимать мои слова? Я не смею и думать-с… я вообще… я к тому это сказал, сударыня, что век наш вообще имеет направление практическое…
Артамонова. Я думаю, однако, что и в прежнее всякому чего-нибудь хотелось.
Пересвет-Жаба. Не смею с вами спорить, сударыня, но все-таки, если вам угодно будет сравнить недавнее прошедшее с нашим настоящим, вы сами удивитесь, сколько мы в какие-нибудь пять лет прожили! Пытливость ума какая-то… пароходы… акционерные компании… Нет, как хотите, а это шаг!
Вновь воцаряется молчание. Приятно жить в такую эпоху, сударыня! Приятно чувствовать, как все это кругом обновляется, молодеет! Начну, например, с себя: конечно, я человек со средствами, мог бы существовать независимо… наслаждаться природою… увлекаться с любимым писателем в страны воображения… однако нет! В воздухе, знаете, что-то такое… так вот и подталкивает: действуй, действуй и действуй! ( Махает руками.)
Кузнеев( умильно). Даже мы, старики, и мы это чувствуем, господин ротмистр!
Пересвет-Жаба( смотрит на Кузнеева ласково). А что вы думаете, ведь это правда! У меня сосед по имению есть, лет уж осьмидесяти старик… ну и паралич тоже… осьмой год недвижим лежит… а и он намеднись говорит: «Пожил бы, Станислав Казимирович, еще вот как пожил бы!» Эпоха такая!
Артамонова.Ну, пожить-то и во всякую эпоху хочется!
Пересвет-Жаба. Не смею с вами спорить, сударыня, но все-таки позволю себе продолжать думать, что в настоящей эпохе есть именно что-то живительное, возбуждающее. ( Нюхает в воздухе.) Конечно… жить… то есть пользоваться земными благами… ( скороговоркой) попить… поесть хорошего… конечно, такое желание законно во всякое время; но согласитесь, что в прежнее время не было ни этой пытливости, ни этой полноты, ни этого жару… а это великая вещь, сударыня! Всякому, знаете, хочется применить, провести что-нибудь… убеждение какое-нибудь эдакое… Я даже так полагаю, что со стороны человека, который имеет убеждения, было бы непростительно не выступить с ними на поприще гражданственности!
Кувшинников( в сторону). Эхма! кабы все это да в просьбу вклеить!
Пересвет-Жаба.Скажу опять-таки про себя. Я человек независимый, имею хорошее состояние, следовательно, мог бы, по-видимому, жить, ни в ком не нуждаясь. Однако я чувствую, что это было бы с моей стороны непростительно… даже подло… и вот я готов! ( Декламируя.) Приветствую тебя, век пытливости! век изобретательности ума! век железных дорог и телеграфов!
Кувшинников( в сторону). Ахти-хти! и я бы готов, да этот чертов сын стракулист, кажется, всю просьбу испакостил!
Кузнеев. Это справедливо, господин ротмистр, что на зов отечества всякий из нас свою лепточку… ( Делает крошечное движение рукой.)
Пересвет-Жаба. И возьмите, сударыня, что во всем это так… во всем это движение, эта жизнь! Начнем с нашего благонамеренного, нашего истинно благодушного начальника. Скажите на милость, когда же была видна такая заботливость, такое истинное христианское попечение обо всем? Чтоб все это было хорошо, чтоб все это благословляло, все радовалось… чтоб помещик был доволен, чтоб мужичок был счастлив… согласитесь, что никогда? Поверите ли вы мне, я даже в губернский город лет десять не ездил – так все это было противно! И вдруг теперь приезжаю – какое приятное изумление! Мостовая везде с иголочки… там бульварец… тут театрик… не тряхнет нигде… просто даже странно после прежнего безобразия! Нет, как хотите, а он не бюрократ! Он дворянин! именно дворянин! Есть в нем эта сила, это что-то неуловимое, это… это…
Кузнеев. Осмелюсь доложить, господин ротмистр, что был здесь, лет тридцать тому назад, начальником Федор Петрович Фютяев… тоже и театров и бульваров – страсти сколько настроили! а после них поступили генерал Вислоухов, и все это опять уничтожать начали!
Пересвет-Жаба. Да?
Кузнеев. Точно так-с. А Федор Петрович именно прямой начальник были! И так это строго себя против всех держали, что даже смотреть на них внушительно было!
Пересвет-Жаба. Ах, да не то! да не в строгости тут сила, милостивый государь! Тут просто что-то неуловимое… как бы это вам выразить? «Ну, сделай это, mon cher!» [145]145
голубчик!
[Закрыть]– и всякий сделает с удовольствием.
Кузнеев. Конечно-с, мерами кротости… это так! Однако осмелюсь доложить вашему высокоблагородию, что с купцами не всегда это удобно. Пойдут это у них сказы да рассказы, да отговорки разные – ну, а начальству не всегда досужно бывает.
Сцена VII
Те же, Уколкин и Накатников(входят очень шумно и вообще выказывают развязность самого лучшего тона; одеты пестро; часто между собой перемигиваются, указывая на прочих соискателей).
Уколкин( чиновнику). В каком положении начальство?
Накатников. То есть в «положении» или уж в «состоянии»?
Уколкин. Joli! [146]146
Мило.
[Закрыть]
Чиновник. Чай кушают-с.
Уколкин. А импресарио?
Чиновник.Прошли к ним-с.
Уколкин. Ну, волоките его сюда; скажите, что Тамберлик и Кальцоляри ждут * …joli?
Накатников. Да вы не переврите: не скажите: «трубочист и канцелярия»…
Уколкин. Joli!
Чиновник. Сейчас-с. ( Уходит.)
Уколкин( вполголоса, подмигивая на прочих действующих лиц). Катнем?
Накатников. Вальнем!
Уколкин. Как… как… как это ты давеча сказал: «вот он-он»?
Накатников. С пальцем девять, с огурцом пятнадцать, наше вам-с!
Уколкин. Charmant! [147]147
Прелестно!
[Закрыть]
Артамонова( в сторону). Это, прости господи, что еще за скоморохи ввалились?
Пересвет-Жаба( очевидно заигрывает с Уколкиным и Накатниковым). Вот хоть бы взять, например, нынешнее молодое поколение… Скажу откровенно: я тоже был молод, и тоже в свое время не последнюю роль играл, однако, нет… не то! Не было, знаете, этого дельного взгляда, не было этого изящества, этой волшебной простоты, которая так очаровывает в нынешнем молодом поколении!
Уколкин( вполголоса Накатникову). Гм… однако этот антрепренер не дурак!
Накатников.У него аппетит очень силен… joli?
Кузнеев( подходя к Накатникову). Позвольте, Семен Петрович! вы, кажется, не изволите узнавать меня… Кузнеев, Хрисанф Степанов.
Накатников.Боже! да это, кажется, тот самый Кузнеев, который…
Кузнеев. Именно, Семен Петрович, тот самый…
Накатников. Знаменитый Кузнеев!
Уколкин. Достославный Кузнеев!
Кузнеев( Уколкину). И вас тоже, Петр Николаич, имею честь знать… Точно-с, мы, как бы сказать, люди темные: куда нам с образованными людьми компанию весть! Однако и мы тоже слышим!
Уколкин. И много лестного слышите?
Кузнеев. Столь много, Петр Николаич, что, кажется, если бы у меня был такой сын, то я именно почел бы себя счастливым!
Накатников.А у вас сын разве очень плох?
Кузнеев. Я совсем не имею сына, Семен Петрович!
Накатников. В таком случае я понимаю! Достославный Кузнеев, томясь жаждой родительской любви, желает усыновить нас! Папаша! позволь облобызать тебя!
Уколкин. Бесценный родитель! позволь придушить тебя в объятиях сыновней нежности!
Сцена VIII
Те же и Бирюков;за ним дежурный чиновник.
Бирюков выходит из внутренних апартаментов; Уколкин и Накатников немедленно устремляются к нему; Пересвет-Жаба встает и расшаркивается; лицо Кузнеева принимает выражение человека, на всю жизнь осчастливленного; Кувшинников держит руки по швам; дама с вуалем беспокойно подергивается на стуле; мадам Артамонова взирает с любопытством и делает знак Антоше, чтобы он поправился. Бирюков, высокий, румяный и плечистый молодой человек, гладко выстрижен, слегка картавит, держится прямо и вообще всей складкой выражает некоторое подобие английскому джентльменскому типу, в противоположность Уколкину и Накатникову, в приемах которых видно нечто, напоминающее французов-куаферов.
Бирюков. А, солисты! ( Жмет им руки.) Который же из вас Тамберлик?.. mais savez-vous que le généra! a beaucoup ri! [148]148
Знаете ли, генерал ведь очень смеялся!
[Закрыть]
Уколкин. Joli? не правда ли? Ведь это я выдумал! едем мы сюда, а я и говорю Накатникову: знаешь что, Simon? велим об себе доложить: Тамберлик и Кальцоляри?
Накатников. Ну, а как же там-то, Сеня? ( Показывает глазами наверх.) Вальнем?
Уколкин( перебивая его). А то вчера вечером идем мы в клуб, и вдруг нам навстречу мужик: «Вот он-он!» – кричит; а Накатников ему так, знаешь, равнодушно: «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать – наше вам-с!» Да ты понимаешь? с пальцем девять… понимаешь? И так, знаешь, равнодушно… délicieux! [149]149
прелестно!
[Закрыть]
Бирюков смеется.
Накатников. Ну да полно же, Уколкин! Так как же, Сеня, – вальнем?
Бирюков( вполголоса). L’affaire est baclée [150]150
дело в шляпе.
[Закрыть].
Уколкин и Накатников жмут ему руки.
Уколкин. Сеня! Vous avez un noble coeur! [151]151
У вас благородное сердце!
[Закрыть]
Накатников. Сеня! Vous avez bien mérité de la patrie! [152]152
Вы заслужили благодарность отечества!
[Закрыть]
Бирюков( ласково). Шуты! перестаньте! l’on va descendre à l’instant! [153]153
Сейчас выйдут!
[Закрыть]
Уколкин. А нам нужно ждать?
Бирюков. Нет, вас Анна Ивановна обедать зовет. Je vous dis que c’est une affaire arrangée [154]154
Говорю вам, это дело решенное.
[Закрыть].
Уколкин. Нет, да ты пойми, Сеня, какую ты вещь устроил: ты, я, Накатников… et Mokrotnikoff pour président… [155]155
и Мокротников председателем…
[Закрыть]Да ведь мы вчетвером такой концерт…
Бирюков. Будет еще пятый.
Уколкин. Кто же?
Бирюков. Маленький князек.
Уколкин. Соломенные ножки? Ну что ж, это ничего: он будет у нас вместо флейточки! Ну, а в других уездах как?
Бирюков. Un choix admirable [156]156
Выбор замечательный.
[Закрыть]. Анна Ивановна шутя говорит, что у нее следующей зимой составится un quadrille des myrovoys [157]157
кадриль мировых.
[Закрыть].
Уколкин. Mais quelle femme séduisante! [158]158
Но какая обольстительная женщина!
[Закрыть]
Накатников. Гм… в старину были телеса…
Бирюков. Молчи ты, шут гороховый! Вот зададут тебе «телеса»!
Уколкин. Да! à propos: [159]159
кстати.
[Закрыть]чуть-чуть не позабыл… позволь рекомендовать тебе родителя!.. Достославный Кузнеев! ползите сюда!
Кузнеев. Петр Николаич шутят-с. Однако я очень рад-с. ( Подает Бирюкову руку, которую тот не берет.)
За дверьми слышится шум.
Бирюков. Тсс… сам! Убирайтесь!
Накатников и Уколкин скрываются; слышится: «Au revoir!», «Au plaisir!» [160]160
До свиданья! До приятного!
[Закрыть]и проч.
Сцена IX
Те же и Зубатов(румяный и бодрый старик; держит себя по-военному; глаза голубые; нос большой; густые бакены с проседью; привык повелевать и потому часто делает попытки перейти в ругательный тон, но, вспомнив о существовании благодетельной гласности, сдерживает себя). Повторяется та же сцена, что и при появлении Бирюкова, но в усиленном градусе.
Зубатов( подходя к Артамоновой). Чем могу быть полезным, сударыня?
Артамонова. Permettez-moi de vous recommander mon fils, général… Antoine! faites donc votre révérence au général! [161]161
Позвольте, генерал, представить вам моего сына… Антуан! поклонитесь же генералу!
[Закрыть]
Зубатов( несколько изумлен). Очень рад, очень рад! но в чем же дело, сударыня?
Артамонова. Mon général…
Зубатов( мало-помалу багровеет). Позвольте вас просить объясняться по-русски, сударыня.
Артамонова. Я приехала, генерал, рекомендовать вам моего сына на одно из новых мест.
Зубатов. А ваш сын где кончил воспитание?
Артамонова. Мой сын воспитывался дома, и я сама наблюдала, чтобы внушить ему самые строгие правила, генерал.
Зубатов. Очень жаль-с! очень жаль-с! Но нам необходимы люди, кончившие курс в высших учебных заведениях!
Артамонова. Однако согласитесь, генерал, что это тирания!
Зубатов. Очень соболезную! И даже соглашаюсь с вами отчасти; но таковы намерения высшего начальства, а я… я раб, сударыня! то есть, я хочу сказать: я раб своего долга!
Артамонова. Однако это странно…
Зубатов. Что ж делать, сударыня! Я сам не всегда понимаю… и вполне сочувствую вашему материнскому горю, но проникать в высшие намерения не почитаю себя вправе…
Артамонова. Итак, мы не можем питать никакой надежды?
Зубатов. Очень жаль-с! очень жаль-с! ( Подходит к даме с вуалью.) Чем могу служить, сударыня?
Дама( подняв вуаль). Мой муж служит на Кавказе, ваше превосходительство…
Артамонова( перебивает). Но, быть может, для сына моего сделают исключение, генерал?
Зубатов( очень любезно, но уже весь багровый). Может быть-с, может быть-с… не знаю, сударыня… очень рад буду за вашего сына!
Артамонова. Потому что если бы Antoine, по молодости, и не смог чего сделать, то я, как мать, могу ему помочь! Я пятнадцать лет вдовею и двадцать лет управляю имением, генерал!
Зубатов. Очень понимаю, сударыня! но что ж прикажете делать? я раб… то есть, я хочу сказать: раб своего долга!
Дама с вуалью. Мой муж служит на Кавказе, ваше превосходительство… ( Останавливается.)
Зубатов. Что ж прикажете, сударыня?
Дама( некоторое время молчит; потом застенчиво, почти плача). Я позабыла-с.
Зубатов( снисходительно). Постарайтесь вспомнить, сударыня… ну, например, что б такое? ну, например… быть может, супруг ваш места ищет…
Дама( повеселев). Точно так! точно так! новые места! новые места!
Зубатов. Ваш супруг помещик здешней губернии?
