Текст книги "Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма"
Автор книги: Михаил Салтыков-Щедрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)
Обличая носителей социального зла, изображая их в смешном виде, писатель возбуждал к ним в обществе чувство активной ненависти, воодушевлял народную массу на борьбу с ними, поднимал ее настроение и веру в свои силы.
Небольшой объем, народность художественной формы, острота трактовки жгучих социальных проблем, богатое идейное содержание, выраженное в ярких, впечатляющих образах, – все это сообщало салтыковским сказкам, так сказать, оперативный характер и обеспечивало им широкое хождение в читательской среде.
«Сказки» Салтыкова сыграли благотворную роль в революционной пропаганде, и в этом отношении они выделяются из всего творчества писателя. Документальные и мемуарные источники свидетельствуют, что салтыковские сказки постоянно находились в арсенале русских революционеров-народников и служили для них действенным оружием в борьбе с самодержавием. Отдельные сказки Салтыкова перепечатывались в столичных и провинциальных изданиях, а те из сказок, которые были запрещены царской цензурой («Медведь на воеводстве», «Орел-меценат», «Вяленая вобла» и др.), распространялись в нелегальных изданиях – русских и зарубежных.
К «Сказкам» Салтыкова проявлял интерес Ф. Энгельс [86]86
См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, с. 522.
[Закрыть]. Ими неоднократно пользовались русские марксисты в своей публицистической деятельности. В. И. Ленин блестяще истолковал многие идеи и образы салтыковских сказок, применив их к условиям политической борьбы своего времени.
Отмечая «гигантское, всемирно-историческое значение» пробуждения человека в «коняге», Ленин резко выступал против реакционных экономистов народнического лагеря, которые, считая труд «святой» обязанностью забитого и задавленного крестьянина, тем самым внушали веру, что «ему навеки суждена «святая обязанность» быть конягой» [87]87
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 403, 421.
[Закрыть]. Он клеймил черносотенцев как «диких помещиков» и разоблачил в помещичьем либерализме 1905 года вожделения «дикого помещика» [88]88
Там же, т. 10, с. 70.
[Закрыть]. Буржуазный либерализм кадетов охарактеризован Лениным как «софистика вяленой воблы» [89]89
Там же, т. 15, с. 251.
[Закрыть], а меньшевики, тяготевшие к союзу с либералами, как премудрые пискари пресловутой прогрессивной «интеллигенции»… [90]90
Там же, т. 14, с. 199.
[Закрыть]Припоминая салтыковского карася-идеалиста, Ленин разъяснял: «…Пока есть у демократии политические караси, будет чем жить и щукам либерализма» [91]91
Там же, т. 20, с. 117.
[Закрыть].
Оказали свое воздействие сказки Салтыкова и на дальнейшее развитие русской литературы. Не без их влияния создавались, в частности, «Русские сказки» М. Горького [92]92
«Полагаю, – писал Горький, – что влияние Салтыкова в моих сказках вполне ощутимо» (М. Горький. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 30. М., Гослитиздат, 1956, с. 360).
[Закрыть], сатирические стихи В. Маяковского и Демьяна Бедного.
«Сказки» Салтыкова – это и великолепный художественный памятник минувшей эпохи, и действенное средство нашей сегодняшней борьбы с пережитками прошлого и с современной буржуазной идеологией. Вот почему они и в наше время не утратили своей яркой жизненности, по-прежнему остаются в высшей степени полезной и увлекательной книгой миллионов читателей.
V
Сказочный цикл, включающий тридцать два произведения, создавался Салтыковым на протяжении восемнадцати лет (1869–1886). Работа над сказками проходила весьма неравномерно. В 1869 году было опубликовано три сказки («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Пропала совесть», «Дикий помещик»), в 1880 году – одна («Игрушечного дела людишки») [93]93
В 1880 г. сатирик написал два небольших произведения собственно в жанре сказки – «Сенаторскую ревизию» и «Архиерейский насморк». Однако эти сказки предназначались не для печати, а для чтения в кругу близких сатирику людей. Об истории автографов этих сказок см. в информационной заметке «Неопубликованные сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина». – «Лит. газета», 1941, 2 марта, № 9; сказка «Архиерейский насморк» опубликована С. А. Макашиным (ЛН,т. 67, М., 1959, с. 405–406).
[Закрыть], а остальные написаны в 1883–1886 годах, то есть в течение четырех лет.
Рассматривая сказки в порядке написания, можно наблюдать вполне определенную эволюцию их жанровой формы. В 1869 году Салтыков начинал со сказок, в которых социальные типы выступают в их человеческих образах. Но уже в третьей из этих сказок («Дикий помещик») в человеческие черты образа привнесен зоологический элемент. В сказочно-фантастических эпизодах, вошедших в цикл очерков «За рубежом» («Торжествующая свинья», 1881) и в «Современную идиллию» («Злополучный пискарь», 1883), параллельно действуют лица, представленные и в человеческих и в зоологических образах. Приступив вслед за этим к написанию самостоятельного сказочного цикла, Салтыков в течение полутора лет (с января 1883 по май 1885 г.) творит преимущественно в форме животного эпоса.
Произведения, которыми закончил писатель свою работу над сказочным циклом во второй половине 1886 года, по своему жанру, стилю и тональности заметно отличаются от предшествующих им сказок.
Во-первых, сатирический смех, определявший господствующую тональность прежних сказок, сменяется здесь то элегией по поводу злосчастья, опутавшего угнетенные массы, то гневным, без смеха, негодованием на владык мира, то вдохновенно-патетическим призывом к бесстрашной борьбе с презренным, погрязшим в ничтожестве врагом. Ослабление юмора в произведениях, завершающих сказочный цикл, объясняется как тем, что они посвящены прежде всего проблемам народной жизни, горьким раздумьям писателя о судьбах крестьянства и о перспективах освободительной борьбы, так и резким обострением болезни, вследствие чего, жаловался Салтыков, юмор, который был его главною силой, «совсем исчез».
Во-вторых, в произведениях 1886 года (за исключением «Гиены» и «Ворона-челобитчика») Салтыков не прибегает к зоологическим образам и отходит (опять-таки за исключением «Ворона-челобитчика») вообще от жанра сказки в собственном смысле слова. Они представляют собою или обработку преданий – «Христова ночь (Предание)» и поверий – «Гиена (Поучение)», или лирический монолог – «Приключение с Крамольниковым (Сказка-элегия)», или типичный салтыковский сатирический рассказ – «Праздный разговор», или, наконец, рассказ социально-бытового характера – «Деревенский пожар (Ни-то сказка, ни-то быль)», «Путем-дорогою (Разговор)», «Рождественская сказка», который перебрасывал мост от «Сказок» к последовавшей за ними книге «Мелочи жизни», составившей новое звено в эволюции салтыковского реализма. Подзаголовки, к которым в прежних сказках Салтыков не прибегал, обозначали этот сознаваемый самим автором отход произведении 1886 года от жанра сказки к рассказу («Ни-то сказка, ни-то быль») Любопытно, что и «Ворона-челобитчика», восходящего по форме к сказкам 1883–1885 годов, Салтыков сопроводил теперь подзаголовком «сказка», чтобы указать на жанр произведения, попавшего по времени написания в «несказочное» окружение.
Таким образом, сказки по своему жанровому составу не являются однородными. В полном смысле слова сказками являются только двадцать четыре произведения. Особняком стоят «Игрушечного дела людишки». Этот сатирический рассказ, задуманный как начало особой и впоследствии неосуществленной «кукольной» серии, нашел здесь случайный «приют». Что же касается остальных семи произведений, написанных в 1886 году, почти или вовсе лишенных элемента сказочности, то все же и их включение в сказочный цикл имеет свою достаточную мотивировку. Не совпадая со сказками по жанровому признаку, они родственны им малым объемом, характером проблем и общедоступным стилем повествования. Все произведения цикла, независимо от жанра, тесно взаимодействуют, находятся в идейной перекличке. Например, «Рождественская сказка», к жанру сказки в строгом смысле не относящаяся, развивает применительно к условиям 80-х годов идею ранней сказки «Пропала совесть», а рассказ «Путем-дорогою», написанный в форме разговора двух мужиков о поисках Правды, является своеобразной вариацией сказки «Ворон-челобитчик». Поэтому частичные жанровые отклонения внутри сказочного цикла не нарушают его проблемно-тематического и художественного единства.
Несомненно, что сказочный цикл, подобно вообще салтыковским циклам, был задуман как в известной мере единое и последовательное развитие определенных проблем в ряде взаимосвязанных произведений. Не осуществленные по разным причинам замыслы и большие и малые цензурные осложнения и катастрофы нарушали как последовательность работы над осуществлением плана сказок, так и порядок их публикации и композицию окончательного свода в отдельных прижизненных изданиях.
Вернувшись к работе над сказочным циклом в декабре 1882 года, Салтыков подготовил к февральской книжке «Отеч. записок» три сказки – «Премудрый пискарь», «Самоотверженный заяц» и «Бедный волк». Они были уже набраны, но изъяты автором, так как в январе журнал получил второе предостережение и Салтыков боялся, что сказки вызовут третье предостережение и закрытие журнала. Только в январе 1884 года их удалось напечатать в журнале. В февральском номере журнала Салтыков поместил было вторую серию сказок – «Добродетели и Пороки», «Медведь на воеводстве (Топтыгин 1-ый)», «Обманщик-газетчик и легковерный читатель» и «Вяленая вобла». Но и они были вырезаны по требованию цензуры, а в связи с этим не могли появиться и сказки, подготовленные для мартовской книжки – «Медведь на воеводстве (Топтыгин 2-й и Топтыгин 3-й)», «Орел-меценат», «Карась-идеалист». В апреле 1884 года журнал был закрыт. Таким образом из девяти сказок 1883–1884 годов, предназначавшихся для «Отеч. записок», Салтыков сумел напечатать там только три.
Запрещение журнала состоялось именно в тот момент, когда писатель работал над сказками с большим увлечением. «Теперь, – сообщал он Кавелину 12 мая 1884 года, – приходится сделать ломку, а удастся ли она – не знаю. Голова до сих пор полна совсем другим и, между прочим, сказками<…> Надобно отказаться от этой книги, которая не повредила бы мне».
Решив все же завершить задуманный цикл сказок, Салтыков действительно прибегнул к «ломке» в пределах жанра, что и сказалось весьма заметно на «Чижиковом горе» – первой сказке, написанной после закрытия «Отеч. записок» и опубликованной в декабре 1884 года в «Рус. ведомостях». Сказка представляет собою сатиру на буржуазно-дворянскую семью. Салтыков не был доволен сказкой. «…Я чувствую, – писал он Соболевскому 9 января 1885 года, – что два-три «Чижиковых горя» – и репутация моих сказок будет значительно подорвана. Феоктистов, может быть, правду сказал, что партикулярные дела совсем для меня не подходят». И после «Чижикова горя» Салтыков продолжает интенсивно работать над сказками («Такой уж стих на меня напал»). Но, усиливая их фантастический колорит, он отказывается от «партикулярных» сюжетов как ослабляющих, по его представлению, силу его сатиры, хотя это и сделало невозможным своевременное появление некоторых сказок в легальной печати.
Многие сказки при прохождении в печать встретились с цензурными препятствиями, что сказывалось на сроках их опубликования и обязывало автора вносить некоторые смягчающие поправки.
Для легального опубликования «Ворона-челобитчика», претерпевшего двухлетние мытарства, потребовалось приглушение ряда наиболее острых мест, и он появился только накануне смерти Салтыкова. Сказки «Медведь на воеводстве», «Вяленая вобла», «Орел-меценат» и «Богатырь» при жизни автора вообще не могли пробиться через цензурные барьеры.
Цензурная история сказок свидетельствует об исключительной идейной стойкости Салтыкова. Конечно, было неизбежным некоторое приглушение идейной остроты произведений. Однако постоянным оставалось стремление писателя преодолевать цензурные препятствия средствами иносказательного мастерства.
Цензурные задержки и запрещения обусловили широту подпольного распространения сказок в России и воспроизведение их в зарубежной эмигрантской печати. Круг нелегально печатаемых или издаваемых за границей сказок ограничен восемью произведениями, в разной степени испытавшими на себе цензурные гонения: «Премудрый пискарь», «Самоотверженный заяц», «Бедный волк», «Добродетели и Пороки», «Медведь на воеводстве», «Обманщик-газетчик и легковерный читатель», «Вяленая вобла», «Орел-меценат».
В России сказки расходились небольшими тиражами в литографированных и гектографированных изданиях, осуществлявшихся летучей гектографией Народной партии, Общестуденческим союзом, гектографией «Общественная польза». Печатались они обычно по спискам или по неправленым корректурным гранкам «Отеч. записок», в связи с чем содержали большое количество ошибок и отклонений от окончательного текста сказки. Первыми в 1883 году вольной гектографией «Общественная польза» были выпущены брошюры под заглавием «Сказки для детей изрядного возраста. М. Е. Салтыкова», включавшие «Премудрого пискаря», «Самоотверженного зайца», «Бедного волка». Это издание в течение 1883 года (до публикации сказок в «Отеч. записках») в разных форматах выпускалось восемь раз (шесть раз с указанием даты выпуска и два раза без указания). Издание распространялось участниками «Народной воли», о чем свидетельствует печать на ряде сохранившихся экземпляров («Книжная агентура Народной воли»). Одно из изданий с обозначением даты выпуска в отличие от всех других содержит только одну сказку – «Премудрый пискарь».
Затем последовали нелегальные издания сказок, изъятых Салтыковым из корректурных гранок февральского номера «Отеч. записок» за 1884 год. Весной – летом 1884 года в Москве появились два нелегальных издания, воспроизводившие сказки «Медведь на воеводстве» и «Добродетели и Пороки» по неправленым гранкам «Отеч. записок». Первое из них, отпечатанное Летучей гектографией Народной партии, имело заглавие «Новые сказки Щедрина». Появилось оно, видимо, в начале мая 1884 года: под переписанным от руки текстом сказок подпись «Щедрин»и дата «1884 года 29 апреля». В том же году появились два выпуска литографированного издания под заглавием «(Новые) сказки для детей изрядного возраста. Щедрин», осуществленного Общестуденческим союзом. В первом из выпусков были напечатаны «Добродетели и Пороки» и «Медведь на воеводстве», во втором – «Вяленая вобла» и «Обманщик-газетчик и легковерный читатель». В 1892 году, к тому времени так и не разрешенная к печати, появилась отдельным гектографированным изданием «Вяленая вобла» [94]94
Об этом издании см. в статье В. Гиппиуса «Салтыков и русская нелегальная печать в 1884 г.». – ЛН,т. 13/14, с. 537–542. Варианты «Вяленой воблы» по московскому литографированному изданию и по женевскому изданию М. Элпидина приведены в кн.: М. Е. Салтыков-Щедрин. Соч., т. V. М. – Л., ГИЗ, 1927, с. 501–502.
[Закрыть], а в 1901 – «Орел-меценат». Последнее издание было осуществлено «в пользу Киевской кассы помощи политическим ссыльным и заключенным Красного Креста» [95]95
Сведения о нелегальных и зарубежных изданиях сказок содержатся в «Сводном каталоге русской нелегальной и запрещенной печати XIX века» в 9 частях (М., 1971) и в справочнике Л. М. Добровольского и В. М. Лаврова «Библиография М. Е. Салтыкова-Щедрина», т. 1, М. Е. Салтыков-Щедрин в печати. Л., 1949.
[Закрыть].
Зарубежные публикации сказок производились первоначально на страницах газеты «Общее дело», выходившей в Женеве при непосредственном участии Белоголового, одного из ближайших друзей писателя. Здесь были напечатаны «Премудрый пискарь», «Самоотверженный заяц», «Бедный волк», «Добродетели и Пороки», «Медведь на воеводстве (Топтыгин 1-й)», «Вяленая вобла», «Орел-меценат». Вскоре после газетной публикации эти произведения выпускались издательством М. Элпидина в Женеве в виде сборников и отдельных брошюр.
Как и в русской нелегальной печати, в Женеве первой была напечатана в 1883 году брошюра «Три сказки для детей изрядного возраста. Н. Щедрина», содержавшая «Премудрого пискаря», «Самоотверженного зайца» и «Бедного волка». Впоследствии эта брошюра переиздавалась М. Элпидиным в 1890 и 1895 годах, а в 1903 году была выпущена в Берлине Г. Штейницем в качестве 69-го выпуска «Собрания лучших русских произведений».
В 1886 году издательство М. Элпидина напечатало второй сборник под заглавием «Новые сказки для детей изрядного возраста. Н. Щедрина». В него вошли «Добродетели и Пороки», «Медведь на воеводстве» и «Вяленая вобла». Фотомеханическое воспроизведение этого сборника в 90-е годы появилось дважды (в 1893 г.; третье издание вышло без обозначения года). В 1903 году Г. Штейниц выпустил эту брошюру в Берлине в качестве 72-го выпуска «Собрания лучших русских произведений». Одновременно с названным изданием, в 1886 году, издательством Элпидина был осуществлен выпуск в свет сказки «Орел-меценат» отдельной брошюрой. Эта сказка в 1891 и 1898 годах переиздавалась Элпидиным, а в 1904 году вошла в изданную в Берлине Г. Штейницем брошюру «Три революционные сатиры» («Собрание лучших русских произведений», вып. 77), в Берлине же годом раньше И. Рэде осуществил отдельное издание сказки «Медведь на воеводстве» [96]96
Сведения о нелегальных и зарубежных изданиях объединены во вступительной статье и в комментариях к отдельным сказкам не повторяются.
[Закрыть].
Не все из задуманного для цикла сказок Салтыков успел написать. По письмам Салтыкова и воспоминаниям Белоголового и Л. Ф. Пантелеева известны заглавия и отчасти содержание неосуществленных сказок. О первой из них Салтыков сообщал Некрасову 22 мая 1869 года: «Я хочу написать детский рассказ под названием «Повесть о том, как один пономарь хотел архиерейскую службу сослужить» и посвятить ее Антоновичу». В феврале 1884 года он писал Михайловскому: «Ужасно обидно: задумал я сказку под названием «Пестрые люди» написать (об этом есть уже намек в сказке «Вяленая вобла»), как вдруг вижу, что Успенский о том же предмете трактует! [97]97
Салтыков имел в виду очерк Г. Успенского «Наконец нашли виноватого!» (в серии «Волей-неволей»), напечатанный в февральской книжке ОЗза 1884 г.
[Закрыть]Ну да я свое возьму не нынче, так завтра». Замысел сказки был в 1886 году преобразован в последнее из «Пестрых писем».
В мае 1885 года Салтыков сообщал Соболевскому о том, что он пишет новую сказку «Собаки», которую собирается скоро прислать в «Рус. ведомости». Сказка, очевидно, не была написана, так как никаких дальнейших упоминаний о ней в письмах Салтыкова не встречается.
Как свидетельствует Белоголовый, Салтыков задумал в середине 1885 года одновременно с «Богатырем» написать еще две сказки – «Забытая балалайка» и «Солнце и свиньи», «но обе эти сказки еще не были им достаточно обдуманы» [98]98
«Салтыков в воспоминаниях»,с. 598.
[Закрыть]. В первой из них, как указывает мемуарист, он хотел представить идеолога позднего славянофильства И. С. Аксакова. Во второй сатирик, по-видимому, намеревался развить идею той драматической сцены, которая под названием «Торжествующая свинья, или Разговор свиньи с Правдою» вошла в шестую главу очерков «За рубежом». Напомним, что свинья начинает свое наступление на Правду отрицанием существования солнца на небе, заявляя: «А по-моему, так все эти солнцы – одно лжеучение». Известно, что «лжеучением» реакционеры называли обычно идеи демократии и социализма. По-видимому, защите именно этих идей и намеревался Салтыков посвятить сказку «Солнце и свиньи».
Шестая из не осуществленных Салтыковым сказок была задумана на тему о ссыльном революционере, который, несмотря на все гонения, остается непреклонным в своих убеждениях. Из писем Салтыкова известно, что в 1875–1876 годах он собирался написать рассказ «Паршивый» о трагической судьбе и мужестве революционера, прототипом для которого должны были бы послужить «Чернышевский или Петрашевский». Цикл «Культурные люди», для которого проектировался рассказ, остался незавершенным. Через десять лет Салтыков хотел посвятить этой же теме сказку и говорил о ней Пантелееву как о «почти готовой» [99]99
Там же, с. 190.
[Закрыть]Замысел сказки о политическом изгнаннике не был осуществлен, очевидно, прежде всего ввиду цензурных трудностей, но отдельные мотивы этого замысла нашли свое отражение в сказках «Дурак» и «Приключение с Крамольниковым».
Цензурные гонения не позволили сатирику дать полный свод своих сказок. В сентябре 1886 года появилось первое издание сборника сказок – «23 сказки», а в октябре 1887 года – второе, пополненное «Рождественской сказкой». В сборники эти не вошло восемь сказок. Три сказки 1869 года («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Пропала совесть», «Дикий помещик») Салтыков не включил потому, что они уже печатались трижды и последний раз в книге, которая еще не была распродана [100]100
«Сборник. Рассказы, очерки, сказки. Сочинение М. Е. Салтыкова (Щедрина). Издание второе». СПб., 1883.
[Закрыть]. Не вошли в сборник и пять сказок, не получивших цензурного разрешения («Медведь на воеводстве», «Орел-меценат», «Вяленая вобла», «Ворон-челобитчик», «Богатырь»).
В последние месяцы жизни Салтыков готовил к изданию Собрание своих сочинений, в котором намеревался дать полный цикл сказок. Однако и на этот раз в VIII томе Собрания, вышедшем в 1889 году, уже после смерти автора, было помещено только двадцать восемь произведений сказочного цикла: добавились «Повесть о том…», «Пропала совесть» и «Дикий помещик», но из не пропущенных ранее цензурой сказок сюда попал только «Ворон-челобитчик», которого к этому времени все же удалось напечатать в сборнике «Памяти Гаршина». Сказки «Медведь на воеводстве», «Орел-меценат» и «Вяленая вобла», распространявшиеся в русских и зарубежных подпольных изданиях, легально были напечатаны в России лишь в 1906 году, в пятом издании Полного собрания сочинений Салтыкова (прилож. к «Ниве», изд. А. Ф. Маркса). Сказка «Богатырь» затерялась в архиве писателя и впервые издана только в 1922 году, а к своду сказок присоединена в 1927-м [101]101
М. Е. Салтыков (Щедрин). Соч., т. V. М. – Л., ГИЗ, 1927.
[Закрыть].
Поскольку запрещенные цензурой сказки не вошли в состав сводов их, изданных Салтыковым, определение места этих сказок внутри цикла представляется делом сложным. Хотя датировка написания почти всех сказок, с точностью в пределах 1-2-х месяцев, без особого труда устанавливается по переписке Салтыкова и времени публикации, все же она не решает вопроса о композиции цикла. Во-первых, такая датировка еще недостаточна для восстановления точной хронологической последовательности написания сказок, а во-вторых, писатель, проектируя свод сказок, не имел намерения строго держаться хронологического принципа.
В сборнике «23 сказки» произведения расположены по годам: 1883–1886, – а в группе каждого года – по признаку тематической близости. Так, например, в серии 1885 года сказки «Коняга» и «Кисель», опубликованные в марте, расположены после апрельских, майских и июньских, то есть поставлены рядом с первыми сказками 1886 года («Праздный разговор», «Деревенский пожар», «Путем-дорогою»). Сделано это, по-видимому, потому, что во всех этих сказках речь идет преимущественно о народной массе. Отсюда мы можем заключить, что если бы Салтыков имел возможность опубликовать в сборнике все тридцать две сказки, то порядок их расположения в полном своде определялся бы сочетанием хронологического и тематического принципов.
Вопрос, таким образом, осложняется не только недостаточной точностью некоторых датировок, но также – и это главное – не всегда известной нам авторской точкой зрения на идейно-тематическую взаимосвязь сказок. Некоторые салтыковские сказки представляют собою сложную идейную конструкцию и не легко поддаются тематической классификации, оставляя большое место для субъективных толкований.
В настоящем томе, как и в издании 1933–1941 годов, композиция сказочного цикла восходит к двум прижизненным изданиям, сформированным самим Салтыковым. Изменения в композиции цикла, установленной автором, связаны с дополнениями, которые вносились в его состав в 1890, 1906 и 1927 годах. Эти дополнения складываются из двух разнородных групп: сказки 1869 года и произведения, принадлежащие к сказочному циклу, но по цензурным условиям в легальной печати при жизни Салтыкова не появлявшиеся. Они вводились в цикл применительно к положенному в основу его композиции совмещению хронологического и тематического принципов построения. Сказки 1869 года вошли в качестве первого звена цикла; изъятые из «Отеч. записок» в феврале 1884 года сказки «Медведь на воеводстве» и «Вяленая вобла» и в марте того же года «Орел-меценат», «Карась-идеалист» поставлены вслед за январской серией этого года, а сказки «Богатырь» и «Ворон-челобитчик», не появившиеся в 1886 году в «Рус. ведомостях» из-за цензурных опасений, включены в группу сказок этого года.
Сказки 1869 года в настоящем томе печатаются по тексту второго издания «Сборника» (1883). Сказки, при жизни Салтыкова в легальной печати не публиковавшиеся и в его прижизненные сборники не входившие, печатаются по тексту корректурных гранок – «Медведь на воеводстве», «Вяленая вобла», рукописей – «Богатырь», восьмого тома сочинений Салтыкова, вышедшего в 1889 году, – «Ворон-челобитчик», и четвертого тома Полного собрания сочинений Салтыкова, изданного А. Ф. Марксом в 1906 году, – «Орел-меценат». Остальные произведения входили в книгу «23 сказки» и воспроизводятся по тексту ее второго издания (1887), что в дальнейшем особо не оговаривается.
Тексты сказок проверены по всем предшествующим публикациям, сохранившимся корректурным гранкам и рукописям.
Рукописи произведений сказочного цикла хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР в Ленинграде и в Центральном государственном архиве литературы и искусства в Москве.
Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил *
Впервые – ОЗ,1869, № 2 (вып. в свет 10 февраля), стр. 591–598, под заглавием «Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил. (Писано со слов коллежского советника Рудомазина)», с цифрой «I», относящейся к циклу «Для детей», вместе со сказкой «Пропала совесть» и рассказом «Годовщина». Без подписи; в оглавлении: М. Е. Салтыков (Н. Щедрин).
Тема сказки наметилась у Салтыкова в очерке 1867 года «Старый кот на покое» («Помпадуры и помпадурши»), в административно-философском трактате уволенного в отставку помпадура под заглавием «Что, ежели бы я жил на необитаемом острове и имел собеседником лишь правителя канцелярии?». Работа над будущей сказкой велась, очевидно, в декабре 1868– первой половине января 1869 года. Первоначальное заглавие – в наборной рукописи с авторской правкой (ЦГАЛИ)– «Два генерала. (Писано со слов коллежского советника Рудомазина)».
В ОЗСалтыков напечатал сказку в качестве первого звена начатого совместно с Некрасовым цикла «Для детей», вскоре распавшегося (см. наст; изд., т. VII, стр. 636–637). В гранках появились добавления о появлении генералов на необитаемом острове (см. стр. 7 наст. кн.), о частном приставе Б., опознанном в пойманном осетре (стр. 10), замечание о «Моск. ведомостях» (стр. 12). В корректуре же Салтыков заменил откушенный у одного из генералов «конец уха» орденом.
В 1878 году писатель включил «Повесть» в сборник «Сказки и рассказы». Здесь появились заключительные слова сказки: «веселись, мужичина!», был снят подзаголовок, а заглавие впервые представлено в полном виде: при журнальной публикации слово «один» выпало, сохранившись лишь в одном из двух приложенных к номеру оглавлений. При последующих перепечатках в «Сборнике» (1881, 1883) текст сказки изменениям не подвергался. После смерти автора, в соответствии с оставленным им планом издания Сочинений, «Повесть» включена в сказочный цикл.
В этой сказке, положившей начало сказочному циклу, Салтыков показал, что источником материального и всякого иного благополучия социальных верхов является труд мужика. Подробнее см. в общей статье (стр. 423–424).
Сразу же после получения в Ницце номера «Отеч. записок» Герцен в письме к Огареву от 14/2 марта 1869 года спрашивал: «А читал ли ты в «От. з.» «Историю двух генералов», это прелесть» [102]102
А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах, т. XXX, кн. 1. М., Изд-во «Наука», 1964, с. 58
[Закрыть]. Высоко ценил эту сказку Тургенев, позаботившийся о переводе ее на французский язык [103]103
«И. С. Тургенев в воспоминаниях современников», т. II. М., Гослитиздат, 1969, с. 148–149.
[Закрыть]. Он читал ее публично 15/27 мая 1879 года на литературно-музыкальном утре в пользу русской колонии в Париже [104]104
«И. С. Тургенев в воспоминаниях современников», с. 221–222.
[Закрыть]. Хорошо знал сказку Л. Толстой [105]105
«Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», т. II. М., Гослитиздат, 1960, с. 254.
[Закрыть]. Тема сказки использована в шараде «Вот плот плывет…» из пьесы Толстого «Плоды просвещения» (IV, 6).
Служили генералы всю жизнь в какой-то регистратуре… – Речь идет о штатских «генералах» (действительных статских советниках). В рукописи сказки – «Инспекторский департамент», появление которого навеяно введением в действие 1 января 1869 г. «Положения о Военном министерстве», упразднявшего Инспекторский департамент этого министерства. Понизив ранг учреждения, сняв указание на правительственное постановление и сделав своих генералов отставными, Салтыков обеспечил себе свободу сатирического изображения их.
…служил еще в школе военных кантонистов учителем каллиграфии… – Эти школы существовали до 1856 г. Преподавание каллиграфии, как и служба в кавалерии, в салтыковской сатире служит обычно признаком примитивности, духовной нищеты персонажа.
…откусил у своего товарища орден… – В рукописи один генерал откусил у другого сначала палец, а потом «конец уха».
…идете в департамент… – Замену Инспекторского департамента «какой-то регистратурой» Салтыков провел непоследовательно.
«Шексниска стерлядь золотая»– из «Приглашения к обеду» Державина.
…держащего в пасти кусок зелени. – Во всех прижизненных изданиях осетр держит в пасти «кусок зелени», в VIII томе Сочинений (1889) – «кусок чего-то», а в издании А. Ф. Маркса – «кусок слени», то есть плотной слизи, покрывающей рыбу зимой. В изд. 1933–1941текст возвращен, как и в наст. изд., к редакции, восходящей к автографу.
Все, на что бы они ни обратили взоры, – все свидетельствовало об еде. – Пародируемые корреспонденции отнесены, между прочим, не только к Москве, но и к тем городам, где Салтыкову когда-то приходилось служить (Вятка, Тула, Пенза, Рязань).
Пропала совесть *
Впервые – ОЗ,1869, № 2, стр. 598–609, с цифрой «II»; подробнее см. на стр. 447.
Сохранилась часть наборной рукописи (ИРЛИ),от слов «…перебить посуду и вылить вино в канаву…» (см. стр. 17), написанная рукою
E. A. Салтыковой с правкой автора, совпадающая с текстом журнальной публикации [106]106
Написана сказка, очевидно, незадолго до публикации, как и большинство других, что в дальнейшем особо не оговаривается.
[Закрыть],
В 1878 году сказка после незначительного редактирования вошла в сборник «Сказки и рассказы». В 1881 и 1883 годах сказка переиздавалась в «Сборнике» без изменений.
В сказке «Пропала совесть» Салтыков, поднимая этические проблемы, изображает процесс деморализации как неизбежное следствие социально-политических принципов буржуазно-дворянского и всякого иного общества социального неравенства и несправедливости. Писатель хочет передать читателю свою веру в преобразующую силу «совеcти», веру в будущее, в то, что уже растут и вскоре выступят на сцену новые поколения, готовые к восприятию идей социальной справедливости и к победоносной борьбе за нее.
Хожалый– рассыльный при полиции, а также всякий низший полицейский чин.
…железнодорожного изобретателя… – Имеется в виду изобретательность Самуила Давыдыча по части махинаций в получении концессий от правительства на строительство железных дорог, приносивших огромные барыши.
Плясаше – играше… – реминисценция из Библии (Вторая кн. Царств, VI, 21).
…отчего бы вам, например?.. а?… – То есть не согласен ли Самуил Давыдыч перейти в православие.
Дикий помещик *
Впервые – ОЗ,1869, № 3, (вып. в свет 10 марта), стр. 123–130, под заглавием «Дикий помещик. (Писано со слов помещика Светлоокова)», с цифрой «IV», относящейся к циклу «Для детей». Подпись: Н. Щедрин.
Сохранилась наборная рукопись (ИРЛИ),рукой Е. А. Салтыковой, с незначительной правкой и подписью автора; текст ее соответствует журнальному.
Включая сказку в книгу «Сказки и рассказы» (1878), Салтыков снял подзаголовок и произвел в ее тексте несколько мелких изменений. Были внесены незначительные изменения и при публикации сказки в «Сборнике» (1881).
Предметом сатирического осмеяния в сказке является «глупость» дворянско-помещичьего класса периода его начавшегося исторического распада. Историческими реалиями сказки являются пореформенное положение временно-обязанных крестьян и надельное землевладение. Подробнее см. в общей статье (стр. 416–417, 437).
Сократил он их так, что некуда носа высунуть… – Размежевание земель производилось как правило в интересах помещика: выделяемый надел уменьшался до минимума, предусмотренного Положением. Сохранялась и усиливалась чересполосица. Она предоставляла помещику широкие возможности экономической эксплуатации крестьян (аренда, штрафы).
