Текст книги "Тройка без тройки"

Автор книги: Михаил Товаровский

Соавторы: Сергей Романов,Владимир Длугач
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Первая рюмка

В школу обычно шли все вместе – Коля заходил за Васей, вдвоем они забирали Петю. Но сегодня Вася ушел из дому пораньше – он не мог даже представить себе, как встретится с этими предателями.

По мере приближения к школе круг людей, которых он ни за что не хотел видеть, все расширялся.

Уже выходя из Грибного переулка, он вспомнил вчерашние насмешки Саши – и тот тоже стал ему ненавистен. Возле булочной к Саше присоединилась Танька – ябеда и подлиза. Потом в стане врагов оказалась Наташа – именно она затеяла эту бузу с тройками и четверками, а вчера раскричалась, слезу пустила, крокодилову… Заодно с ней в неприятельский лагерь перекочевали Гриша с Валей. Почему? Вася даже не собирался над этим задумываться – просто они подпевалы. А когда показалось здание школы, в число «отвратительных типов» был зачислен и Володька – скорее всего, как родной брат первейшей подлизы и ябеды Таньки. Пришел на память и Агей с его противным преклонением перед этим выскочкой Дугиным: смотрит на него влюбленными глазами, разинув рот…

Вася остановился возле деревянного решетчатого забора и стал смотреть на то, что происходит во дворе.

Несколько женщин вели за руки первоклассников в непомерно больших форменных костюмчиках. Ребята постарше бегали по двору, стараясь «осалить» друг друга портфелями. Степенно шли десятиклассники…

Шумливыми стайками влетали во двор девчонки… Доносились обрывки фраз:

– Ты не поверишь, вчера весь вечер мучилась, мучилась… И никак с ответом не сходится…

– Диктанта я не боюсь, а вот…

– Пойми, наконец, сероводород надо соединить…

– Если ты мне не дашь списать, я погибну…

– Онегин убил Ленского на дуэли и…

На секунду Васе даже стало жаль себя – все шли в школу, жили такими близкими ему ученическими интересами, а он… Нет, он не может заставить себя пойти в школу. Надо бежать, бежать из этой школы, из дома, из этого города, где все так живо напоминало о вчерашнем…

Но куда? В Одессу, и поступить в китобойную флотилию «Слава»?.. В Донбасс, стать шахтером? На какую-нибудь стройку Крайнего Севера?.. В голове мелькали тысячи вариантов, один заманчивее другого. Но у всех у них был общий недостаток – для того, чтобы добраться до Одессы, Донбасса, Крайнего Севера, нужны были деньги, нужно было…

А что, если… Он страшно обрадовался этой мысли – до того она была простой и вместе с тем гениальной. Сегодня же, нет, сейчас же он пойдет к «тихарям»… О, он покажет этому Дугину, на что он способен!.. Он такое сделает, что…

Вася бросился бежать. Свернул в один переулок, в другой и скоро очутился в Тихом переулке.

Да, он перейдет в эту школу, может быть, станет капитаном команды… Не беда, что Толька здесь пока еще капитан, – он, конечно, вынужден будет уступить ему свое место… Никакие тройки по французскому здесь не будут мешать – в этой школе ребята поумнее и посерьезнее, не станут придираться к таким пустякам.

Вася вбежал во двор. Остановился, оглянулся вокруг. А если Толя уже прошел в класс?.. Ничего, его можно будет подождать.

В нетерпении Вася стал ходить от ворот к подъезду школы и обратно… Все хорошо, но как уговорить родителей? Должны же они, в конце концов, понять, что ему просто нельзя оставаться в той постылой школе…

Около девяти во двор вошел Толя. Увидев Васю, удивленно спросил:

– Ты что у нас делаешь?

Вася молча взял его за руку и повел к забору. Покорно следуя за ним, Толя говорил:

– Нашумели вы, меня впутали… Я с Александром Сергеевичем, с нашим физруком, договорился, и он к вам в школу уже собрался, а у вас, оказывается, такое затевается…

– Ничего особенного, – угрюмо произнес Вася.

– Ну, все равно, я рад за ваших ребят. Скоро будете нас бить…

– Слушай, Толька, – перебил его Вася, – ты умеешь хранить тайны?

– Еще не проверял себя. Попробую…

– Я тебе расскажу одно дело. Касается меня лично.

Он сделал паузу, вобрал в себя воздух и продолжал:

– Меня выгнали из команды… И выгнали с позором! Ну, я распространяться не буду, отчего да почему все это вышло. И, между прочим, твоя Наташка тоже свинья порядочная!

– Во-первых, она не моя. А во-вторых, она не свинья, – сказал Толя и тут же рассмеялся: – Видишь, даже в рифму получилось.

– Толька, я тебя считал своим врагом… Но вот пришел к тебе… У меня теперь другие враги. Мне нужно им отплатить. Так, чтобы они запомнили на всю жизнь! Я перейду в вашу школу, буду в вашей команде… Пускай они там тренируются сколько хотят, шьют форму разную, а я буду у вас… Нас с тобой, Толька, никто не победит!.. Я им покажу, изменникам и предателям!

Толя внимательно поглядел на говорившего, потом тихо сказал:

– Если хочешь знать, Вася, в этом деле я тебе не союзник.

– То есть как? – уставился на него Вася.

– А вот так. Плохо, что ты связал меня своим словом, а то мы сходили бы вместе с тобой в ваш двор к твоим ребятам. Пусть разберутся, кто предатель и изменник, – ты или они…

– Ничего не понимаю. К вам хочет перейти в команду сильный игрок…

– А завтра ты поссоришься с нами и перебежишь к другим? Так ведь?.. Я вижу, ты здорово зол. Пойди, успокойся, выпей водички…

– Слушай, ты, – вспылил Вася, – оставь свои нравоучения для… своей Наташки… Гуляй с ней и читай проповеди… А меня не трогай…

– Да тебя никто не трогает, – рассмеялся Толя. – Но если ты будешь все время склонять мое и Наташино имя, то, может быть, я тебя и трону…

– Попробуй только! – сразу сжал кулаки Вася.

– Пока еще не требуется, – отстранился от него Толя.

В это время раздался звонок.

– Извини, – сказал Толя. – Я побегу. У нас первая – алгебра. Презлющая учительница!.. Мы еще с тобой встретимся и потолкуем…

Толя убежал. В обезлюдевшем дворе Вася показался себе заброшенным сиротой, до которого уже решительно никому нет дела. И он быстро прошагал по двору и вышел на улицу.

Куда же теперь?.. Пойти еще в какую-нибудь школу? А зачем? Надо отомстить, а не бегать по школам… Идти домой? Мама еще дома, начнутся ахи да охи, почему не пошел в школу, где прогулял…

Недалеко от школы находился сквер. Вася вошел в него.

Сторожа только что закончили поливку дорожек, цветов и травы и сделали это так неосторожно, что все скамейки оказались мокрыми. Вася обошел несколько аллей – сесть было негде. Вышел снова на улицу. Остановился в нерешительности возле троллейбусной остановки. Машины подъезжали одна за другой, из них выходили пассажиры, все спешили – до начала работы в учреждениях оставалось не больше десяти минут. А ему девать себя было решительно некуда. И он двинулся дальше.

– Мальчик, ты куда? – вдруг услышал он позади себя чей-то знакомый насмешливый голос.

Оглянулся – на обочине тротуара стояли Юрка и Валерка.

– Никуда, – мрачно ответил Вася.

– Все хорошие, примерные мальчики сидят сейчас за партой в классах, а не расхаживают с учебниками по Москве, – продолжал тем же шутливо-ироническим тоном Юрка. – Другое дело – мы с Валеркой. Нас в школе не поняли…

– Учитель заболел, – наскоро придумал Вася. – Погулял немного, а теперь надо на урок…

Он сделал движение, чтобы идти, но Юрка схватил его за рубашку.

– Постой, не дури! Ты думаешь, я ничего не знаю, не понимаю?.. Если бы на мой характер, я бы их всех…

– Что их всех? – поинтересовался Вася.

– Послал бы куда-нибудь подальше… Ты, пойми, Вася, ведь тебе просто дали в морду! Тут не только в школу не пойдешь, тут вообще все забросишь…

Юрка повернулся к Валерке и коротко спросил:

– Возьмем его с собой?

– Можно взять, – согласился Валерка. – Парень здоровый.

– Куда это? – насторожился Вася. – Может, я еще не пойду с вами.

– Чудак! Что тебе мешает подработать? Понимаешь, у Сережки есть режиссер. Богатый дядька, ужас! Он переезжает сегодня на дачу. Вот Сережка меня с Валеркой подрядил…

– Надо же помочь старику, – рассмеялся Валерка.

– Ну, а я при чем здесь? – пожал плечами Вася и снова сделал движение, чтобы уйти.

– Постой! Куда спешишь? Нужны рабочие руки, соображаешь? А подработать честным трудом на пропитание никогда не мешает. В общем, нос не задирай и – айда с нами. У меня такой девиз – пускай на мою долю меньше придется, зато другу дам заработать.

Собственно, Вася уже решил, что пойдет с ними. Домой возвращаться нельзя было. Куда же идти? Но что-то удерживало его. Может быть, развязный тон Юрки, может быть, нагловатый взгляд Валерки…

Но тут Юрка крикнул:

– Идет наш троллейбус!

Не обращая внимания на возмущенные возгласы пассажиров из очереди, он схватил Васю за локоть, втолкнул его в вагон, подсадил Валерку, сел сам…

Через двадцать минут они уже были в одном из переулков на Арбате. У подъезда большого серого дома стояла грузовая машина, в кузове которой находился Сережка. Он был в синем комбинезоне, в руках у него была дворницкая метла, которой он подметал днище кузова.

– Наконец-то явились! – крикнул он сердито. И, указывая на Васю, спросил: – И его завербовали?

– А нам вдвоем не справиться, – объяснил Юрка, сбрасывая с себя пиджак и кидая его в кабину. Потом повернулся к Васе: – Клади туда же книги и пойдем наверх.

Юрка, Валерка и Вася поднялись на третий этаж. В одной из квартир дверь была открыта настежь. Мальчики прошли переднюю и очутились в большой комнате, в которой сейчас все было разворочено – вещи сдвинуты с места, на полу стояли корзины, перевязанные веревками, чемоданы…

Маленькая пожилая женщина снимала с окна широкие тюлевые занавески. Передавая их стоящему тут же пожилому толстому мужчине в купальном халате и в мягких туфлях, она говорила:

– Держи за края, Сашенька, а то запачкаешь.

Мужчина взял бережно за края занавески и в это время увидел вошедших мальчиков.

– A-а, вот и они!.. Прежде всего, дорогуши, берите холодильник. Только не уроните его и не зацепите за что-нибудь.

Мальчики подняли с пола холодильник и вышли с ним на лестничную площадку. Здесь была у них первая передышка. Из комнаты раздался голос режиссера:

– Как приедете, без меня не разгружайте, – напутствовал он носильщиков. – Хотя я буду раньше вас, на легковой машине. Там и рассчитаюсь с вами.

Ребята спустились вниз и водрузили свою ношу на машину. Потом вынесли диван, два стола, стулья, раскладушки, гамак, телевизор, приемник, стиральную машину, швейную машину и книги, книги, книги… Все это покрыли брезентом, перевязали веревкой. В кабину рядом с шофером села домработница Дуняша с котом на коленях. Ребята расположились у задней, свободной от вещей откидной стенки кузова. И машина тронулась.

Выехали за заставу. Солнце нещадно пекло, и горячий ветер бил прямо в лицо. Закрываясь кепкой от ветра, Юрка закурил. Сережка и Валерка прикурили от его папиросы.

– Я слышал, – рассмеялся Сережка, – что тебе, Вася, здорово вчера досталось… И ведь говорили мы, не товарищи они тебе, молокососы эти. А ты все с ними возишься.

– Он не знает, где настоящие друзья, – поддакнул Юрка. – Эти Петьки, Кольки всегда рады продать его.

Валерка хлопнул Васю по колену.

– Держись за нас, королем будешь!

Васе говорить не хотелось, он смотрел насупившись на идущие навстречу и обгоняющие их автобусы, легковые и грузовые автомобили.

Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу. Потом миновала лес, проехала по мосту через маленькую речку и поднялась в гору. Мимо потянулись строения дачного поселка.

Возле одной из дач грузовик остановился.

– Вы здесь, товарищи разнорабочие, подождите, – распорядился Сережка, – а я пойду к хозяевам.

Он лихо соскочил на землю, стряхнул с комбинезона пыль и пошел в калитку. За ним ушла Дуняша с котом.

Слезли с машины и «разнорабочие». Юрка остановился возле калитки и громко прочел:

– «Осторожно! Злая собака!» Правильно делают, что предупреждают. Вот если бы знать, где злые хозяева – совсем хорошая житуха была бы.

Вася подошел к Юрке и нерешительно спросил:

– А далеко отсюда до станции?.. Я, пожалуй, поеду…

Юрка смерил его презрительным взглядом:

– Дурак ты все-таки, Васька. Куда тебя все тянет?.. Первый раз в жизни представился случай заработать трудовую копейку, а он – бежать… Никуда ты не поедешь…

В это время Сережка открыл ворота, и машина въехала во двор. На террасе уже стоял режиссер, в маленькой пристройке – кухне – возилась с газовой плиткой его жена.

– Покажи им, Саша, куда поставить! – крикнула она мужу. – И дай сначала отдохнуть.

Мальчики посидели несколько минут на ступеньках террасы. Потом режиссер сказал:

– Можете разгружать, ребятки. Только не бейте ничего, милочки, умоляю вас…

Около часа продолжалась разгрузка. На даче было два этажа, многие вещи пришлось таскать наверх. Кое-что отнесли в кухню, кое-что – в сарай. Было очень жарко. Вася никогда еще так не уставал, как сейчас.

Но вот работа была закончена. Мальчики умылись под краном.

– Ну что, пошли? – сказал Вася, но в этом «пошли» уже не чувствовалось прежней молодецкой удали.

– Не торопись! – прикрикнул на него, как на маленького, Юрка.

С террасы сошел режиссер.

– Ну вот, Сергей, я вам очень благодарен. Никогда, дорогой мой, не забуду вашу услугу.

И он протянул ему мятую десятирублевку.

Сережка отстранил его руку:

– Сан Саныч, за кого вы меня принимаете! Я для вас, как для уважаемого мастера, нашего ведущего режиссера, а вы…

– Возьмите, возьмите! – продолжал настаивать режиссер. – За труды, не за что-нибудь…

Сережка повернулся к хозяйке дома:

– Мария Павловна! Зачем это Сан Саныч меня обижает?

– Берите, Сереженька, обязательно берите, – сказала Мария Павловна. – Если не для себя, так для друзей своих…

– Разве только для них, – уступил, наконец, Сережка. – Но пусть они тогда сами берут. Я даже не прикоснусь к этим деньгам…

К деньгам прикоснулся Юрка. Он быстро спрятал бумажку в карман, ребята попрощались с хозяевами и вышли на улицу.

Пройдя несколько десятков шагов, они остановились.

– Давай сюда! – коротко сказал Сережка и выразительно протянул к Юрке руку.

Юрка неохотно полез в карман и передал Сережке только что полученные деньги.

– Значит, так, – начал Сережка, – сейчас разменяем, и половину – пятерку – мне, остальные вам…

– Маловато, Сережка, – стал торговаться Юрка.

– За такие деньги я бы ни за что не поехал, – угрюмо проворчал Валерка. – Ты, Сережка, рад бы все себе заграбастать. И хозяин скупой попался, не мог еще подкинуть.

Аккуратно складывая десятку, Сережка, посмеиваясь, сказал:

– Ты должен гордиться, что заслуженный деятель искусств разговаривал с тобой!..

Вася молча слушал все эти препирательства, внутри него что-то накипало и, наконец, прорвалось:

– А что же ты при нем из себя разыгрывал такого… – И он передразнил Сережку: – Сан Саныч, Мария Павловна… Не прикоснусь…

Все так же посмеиваясь, Сережка сказал:

– Васенька! Жизнь ты еще плохо знаешь! Молод еще!

Потом сразу переменил тон и деловито закончил:

– Ладно! Чтобы успокоить ваши страсти, могу пойти на уступочку. Четыре рубля – мне, вам – по два. А теперь – за мной. Здесь есть роскошное кафе. Мы там чудно проведем время… За чашкой кофе… Я вкладываю в это дело долю… И вы, конечно, тоже.

«Кафе» оказалось темным, сбитым из досок грязно-серого цвета павильоном, где за столиками сидели преувеличенно громко беседовавшие мужчины. А чашка кофе на деле превратилась в рюмку водки…

Вася впервые в жизни попал в такое место. Но теперь он даже был рад этому – ему хотелось все делать назло Наташке, Дугину и всем прочим… Он видел себя отвергнутым и изгнанным из общества человеком, которого никто не понял и который заливает сейчас свое горе вином… Поэтому он не отказался от той первой в жизни рюмки водки, которую налил ему Юрка.

– Ну, Васька, – сказал Юрка, подмигивая, – за нашу дружбу! Понимать надо, где твои настоящие друзья.

Вася поднес рюмку ко рту. Неприятный спиртной запах ударил в нос. Но он сделал страшное усилие и одним глотком выпил водку. Она обожгла ему горло, он закашлялся.

– Закусывай скорей… Бери колбасу…

Вася взял толстый кусок колбасы, долго не мог прожевать его. В голове сразу зашумело.

– Пей, брат! – подбодрил его Сережка. – После работы это полезно!..

Выпили по второй.

Вася хотел сказать Сережке, что получилось несправедливо – тот, кто совсем не работал, а только распоряжался, получил больше всех… Но вдруг почувствовал себя таким слабым и беспомощным, что не мог сказать ни слова и только криво улыбнулся.

А Сережка налил всем по третьей.

– Выпьем за эти самые… За блестящие, кругленькие… Чтобы они не переводились у нас.

Сережка, Юрка и Валерка выпили. Вася поднес рюмку ко рту, но пить больше не мог.

– Ладно, пусть подождет, – сжалился над ним Юрка.

– Деньги! Сколько бы их ни было – всегда мало! – продолжал философствовать Сережка. – Деньги в кармане – я иду в ресторан, покупаю костюм, покупаю…

– А у меня есть сберегательная книжка, – перебил его Юрка и стал откровенничать: – Завелась лишняя монета – обязательно четвертую часть туда. Хочу купить мотоцикл… С книжки не беру ни копейки, хоть лопни!

– Я, когда где подработаю, мамке кое-что подбрасываю, – признался Валерка. – Ну, и себя не обижу… А ты, Васятка? Тебе нужны деньги?

– Нет, – блаженно улыбаясь, ответил Вася. – Мне на кино дают, на мороженое, а больше на что?

Сережка снова начал разливать водку, но хватило только на полторы рюмки. Разочарованно протянул:

– Плохо дело… Может, пивка возьмем, хлопцы?

Решили взять еще пива.

Вася запустил руку в карман, вынул оттуда вначале велосипедный вентиль, затем резиновую трубку, огрызок карандаша, носовой платок. Все это положил на стол. Снова полез в карман, извлек оттуда остаток от полученных у режиссера денег. И вдруг на пол выпал блестящий новенький ключ.

Подымая его, Вася плаксиво заговорил:

– Я для них, Юрка, все делал…

Язык его сильно заплетался, но он продолжал:

– Я лучше их всех играю в футбол, это все знают. Всегда думаю о других… Сколько я, ребята, мог сам забить голов, а перед самыми воротами отдавал мяч то Сашке, то Кольке, то Петьке. А меня обвиняют, что я инди… инди… инди-виду-а-лист… А один раз я бил штрафной. В воротах стоял Гриша. Я посмотрел на него, и мне вдруг стало его жалко… Ударил куда-то в сторону…

Вася тут же показал ногой, как он ударил в сторону. От толчка на столе упала баночка с горчицей. Юрка поставил ее на место.

– И всегда я о них думал, – продолжал изливать свою душу Вася. – Вот послушайте. Мне заказали сделать ключи к замку… Знаете, где наш «ПВ».

– Знаем, ну и что? – разухабисто-пьяноватым тоном спросил Валерка.

– Я подумал – сделаю для ребят лучше… Зачем им мучиться? И заказал три ключа. Один отдал Ивану Кузьмичу, второй Сашке. А третий – вот…

Вася потряс ключом над столом. Ключ выпал из его руки в коробку с консервами.

– Черт с ним, что я за него свои деньги заплатил. Отдам им… Пусть пользуются, я зла им не хочу…

Васе вдруг захотелось плакать. Но он сдержал себя, только взял со стола носовой платок и вытер им нос.

– Подожди, как ты говоришь? – живо спросил Сережка. – От чего это ключ?

– Говорю тебе, от «ПВ». Где все наши вещи лежат…

– И, наверно, уже по всему двору натрепался! Смотрите, какой я хороший, все для вас, – с усмешкой и как будто без всякого интереса проговорил Сережка.

– Никому я еще не говорил, не успел, – ответил Вася.

– Отдай им ключ, ну их к дьяволу, – посоветовал Юрка. – Не связывайся с ними.

С помощью вилки Сережка вытащил ключ из консервной банки, вытер его о скатерть и передал Васе.

– На, держи! И не будь дураком. Они на тебя плюют, а ты… Спрячь и никому не давай. Не стоят они, чтобы ты думал о них.

Вася молча спрятал ключ в карман. У него было такое состояние, что не только была ему безразлична судьба ключа, но и его собственная судьба.

Этой же ночью

Что может быть важнее сбора металлического лома, тряпья, макулатуры и костей! Только поэтому Ася и поручила это дело не кому-нибудь, а именно Агею, сказав ему напоследок:

– Действуй!

И он стал действовать. Собрал компанию отборных ребят, разбил весь дом на участки, провел со всеми сборщиками массово-разъяснительную работу.

– Десять никому не нужных и выброшенных в мусорный ящик гаек, – говорил он, – это новый пластмассовый шарик для настольного тенниса. Поломанная кровать – целая ракетка!

Но на беду юных заготовителей только недавно в их районе закончился месячник сбора утильсырья. И ни в одной квартире не находилось поломанных кроватей – будущих теннисных ракеток, подавно не было – откуда им быть в квартирах! – и гаек, которым надлежало превратиться в пластмассовые шарики.

– Нигде – хоть шаром покати!

– Стивка! Что делать? – упавшим голосом спросил Агей. – Нигде нет вторичного сырья.

Агей теперь иначе не выражался, как терминами, заимствованными из рекламных листовок.

Стивка стал его первым помощником в этой операции. Он был отчаянным парнем, верным товарищем и никогда не терялся.

Стивка яростно вытер замусоленным рукавом свой нос и бодро произнес:

– Есть одно место… Только можно нарваться на неприятности…

Он метнул глазами куда-то в глубь двора. Агей посмотрел туда же – и все понял.

– Ну, от этого сдатчика сырья влетит нам по первое число!

– Делов-то! – смело сказал Стивка. – Пойдем!

Оглядываясь по сторонам, они направились к разбитому на новом месте цветнику. Здесь, возле забора, лежали сложенные в кучу те самые ржавые железные листы, которыми был огражден прежний цветник.

Долго не раздумывая, Агей взял верхний лист и двинулся обратно со своей добычей. Стивка схватил второй лист.

– Куда тащите?! – крикнул вдруг неизвестно откуда появившийся Сергей Иванович.

– Металлолом – это ценное сырье для нашей промышленности, – в испуге процитировал Агей одну из листовок.

– Я тебе дам сырье! – еще сильнее закричал Сергей Иванович. – Клади на место!

В углу двора Любочка и Верочка прыгали по начерченным на земле клеткам. После крика Сергея Ивановича они прекратили игру и с громким ревом бросились обе в подъезд дома.

Стивка засопел носом и нерешительно произнес:

– Дяденька, они ведь вам не нужны… Ведь говорили, что все теперь будут туда ходить… В ваш цветник…

– Вот оборву тебе уши, тогда пойдешь ко мне! – грозно пообещал «дяденька» и взялся за лист железа.

Лист с грохотом упал на землю. Стивка очумело посмотрел на Сергея Ивановича и, видимо, поняв, что добра от него не дождешься, бросился бежать к воротам.

– Агей! Спасайся! – только и успел крикнуть он.

Агей тоже бросил на землю лист и, не оглядываясь, побежал за товарищем.

Сергей Иванович взял оба листа, положил их на кучу к остальным и направился к цветнику.

Здесь, присев на корточках среди грядок, возился Андрюша.

– За всем надо следить! – сказал Сергей Иванович, сразу успокоившись, и тоже опустился на корточки.

Теперь для них обоих, для старого и молодого садоводов, весь мир сосредоточился в этой черной, жирной, пахнущей навозом и перегноем земле, в этих семенах и рассадах, которые так скоро превратятся в благоухающие, радующие глаз цветы…

Во двор въехала грузовая автомашина. В ее кузове на куче желтого песка, воткнув в него лопату, важно восседал Тихон Максимович. Он что-то кричал с машины, делал знаки. Со всех сторон к грузовику бросились мальчики и девочки, взобрались на него. Замелькали лопаты, с машины вниз посыпался песок. В течение нескольких минут кузов опустел, а на земле выросла большая куча песка.

Из-за угла дома показались Наташа и Маруся. Маруся несла проигрыватель, в руках у Наташи была большая бельевая корзина, в которой лежали пластинки, кусок синей материи, старый чернильный прибор и еще что-то.

– Надоело всем объяснять, – пожаловалась Наташа. – В каждой квартире начинай сначала…

– А что же ты хотела, чтобы так сразу тебе все отдавали? – удивилась Маруся.

– Ничего я не хочу… А как эта докторша, на четвертом этаже. Сперва пластинки дала, а потом и проигрыватель.

– Для своих детей дают, – пояснила Маруся.

К ним подошел Антон Яковлевич. Не спеша вынул из красной коробочки сигарету, разломал ее на две половинки, одну половинку спрятал обратно в коробочку, другую начал разминать в руке. Потом извлек из бокового кармана мундштук, вставил в него сигарету и закурил. Наконец, глубоко затянувшись, сказал:

– Слушай, Наташа! Вот вы тогда говорили насчет сапожной мастерской. Я и подумал: у меня ведь Васька – мастер на все руки. Вы ему и доверьте работу в мастерской…

– Васе? – воскликнула Маруся. – Ему нельзя… Он не станет… Я вам сейчас все расскажу…

Но тут она поймала на себе взгляд подруги, который ясно ей сказал, что она должна немедленно замолчать.

– Я хотела сказать… – совсем уже другим тоном продолжала девочка и на этом совсем умолкла.

– Что же ты хотела сказать? – переспросил Антон Яковлевич. – Почему Васе нельзя?

– Маня хотела сказать, – вмешалась Наташа, – что для Васи найдется другая, более важная работа. Он ведь мастер на все руки…

– Ну, давайте, загружайте его… А он уже дома, не знаете? У вас сегодня сколько было уроков?

– Пять. Но только Вася… – снова не удержалась Маруся.

– Ах, боже мой! – нетерпеливо воскликнула Наташа. – Дался тебе Вася… Все Вася да Вася!.. Он, Антон Яковлевич, немного сегодня задержится. Куда-то его просили сходить после школы.

Наташа еще раз метнула в сторону Маруси уничтожающий взгляд, который пресек в ней всякое желание сказать хотя бы одно слово.

Антон Яковлевич внимательно посмотрел сначала на Марусю, потом на Наташу, затем выбил из мундштука остаток сигареты и сказал:

– Что-то он сегодня ушел раньше, чем всегда. Потихоньку, никто и не видел. Ребята за ним зашли, а его уже нет. И вчера вечером был какой-то… не в своей тарелке.

Он снова посмотрел на Наташу, потом на Марусю и ушел.

Теперь Наташа дала волю своим чувствам:

– Какая же ты несообразительная, Манечка! Два раза чуть не выдала Васю!

– Знаешь что, – рассердилась девочка. – Я не дипломат и не собираюсь работать в Министерстве иностранных дел… Васю выгнали из команды? Выгнали. Не был он в школе? Не был. Чего же скрывать от отца?

– Не все, Манечка, надо сразу же выкладывать родителям. Сами с ним справимся… Ты вот что, подожди здесь, постереги корзину, а я сбегаю к Саше за ключом.

Но к ним в это время подошли тетя Юля и мать двух девочек. В руках у портнихи был какой-то завернутый в цветной платок предмет.

– Слушай, Наташа, – сразу же начала она, – когда вы приходили, я впопыхах дала тебе какую-то мелочь. Ну что для вас несколько катушек ниток…

– Нет, отчего же, – вежливо успокоила ее Наташа.

– Катушки – это ерунда! Я решила дать вам вот это! Смотри!

Она развернула платок, извлекла из него узкую стеклянную вазу для цветов и торжественно заявила:

– Бери, Наташа! Это, правда, мамина вещь, но она, конечно, ничего не скажет. А эта ваза вам заменит кубок. Будете ее разыгрывать каждую весну или осень… Замечательная вещица!

Наташа и Маруся горячо поблагодарили тетю Юлю.

– А это для маленьких ребят, на площадку, – сказала мать двух девочек, в свою очередь протягивая коробку с настольной игрой. – Почти совсем новая.

Наташа не успела ее поблагодарить, как она пожаловалась:

– Я все-таки не понимаю, что это такое получается! Какая-то очень некрасивая история. Я не стану, конечно, просить, чтобы Верочку и Любочку приняли в футбольную команду. Но я хочу, чтобы они играли в баскетбол. А их не принимают, говорят – малы.

– Ваших девочек надо в кружок художественной гимнастики, – посоветовала Наташа. – Они очень гибкие, особенно Верочка.

– Художественная гимнастика меня тоже вполне устраивает, – удовлетворенно произнесла мать двух девочек.

Она хотела еще что-то сказать, но тетя Юля подхватила ее и увела с собой.

Во двор с улицы вошли Вася и Юрка. Вася был бледнее обычного, но по его виду никак нельзя было предположить, что этот день он провел весьма бурно.

– Вася! Где ты был? – подскочила к нему Наташа.

– Где был, там меня нет сейчас, – ответил Вася, проходя мимо.

Юрка подошел к корзине, заглянул в нее и пискливым детским голоском затараторил:

– Зина с корзиной шла из магазина…

– Не кривляйся! – оборвала его Наташа. – Это все мы собрали у жильцов. Они от души давали, а ты кривляешься… Где вы были?

– Васька тебе уже сказал, – рассмеялся Юрка. – Что допытываешься?

– Вася, может, у тебя есть ключ от гаража? – спросила Наташа. – Нам надо вещи сложить.

Вася запустил было руку в карман, но Юрка толкнул его под локоть.

– Нет у него никакого ключа! Обхамили парня, а теперь лезете к нему… Идем, Вася!

Они отошли от девочек.

– Так, значит, вечером встретимся?.. Договорились? – спросил Юрка и, широко размахнувшись, с силой ударил рукой по Васиной ладони. – Держись за нас с Сережкой!

Вася пошел дальше.

– Эй, капитан! – крикнул ему Тихон Максимович. – Песок сейчас будем разбрасывать или погодя?

Вася не ответил.

Тихон Максимович сказал громче:

– Ты что же молчишь? Может, вам он уже не нужен? А кричали – нужен, нужен!

– Кого-нибудь другого спрашивайте, Тихон Максимович, – тихо произнес Вася. – Не я один в команде.

– Кого спрашивать? Ты же у них главный, – проворчал Тихон Максимович, отбрасывая в сторону лопату.

На скамейке возле самого подъезда неподвижно и безмолвно сидели Петя и Коля. Вася хотел пройти мимо, но Коля его окрикнул:

– Слушай! Надо поговорить. Садись.

Вася остановился, постоял некоторое время, потом медленно и нехотя направился к скамейке.

– Чего говорить… Не о чем говорить…

– Есть о чем, – сказал Коля. – Ведь из-за тебя ребята пострадали, а ты – не о чем…

– Кто именно? – хмуро спросил Вася.

– Да мы с Колей, – пояснил Петя. – Не из-за тебя, конечно, это Колька хватанул. Но вернуться в команду без тебя мы не можем.

– Мы тут с Петькой уже решили, – продолжал Коля. – Надо пообещать Дугину, что ты исправишь тройку… Извиниться перед ним… Ну что тебе стоит, наконец. Скажешь два-три слова, и все…

– И мы тоже извинимся, – поддержал приятеля Петя. – Конечно, тебе это трудно будет сделать…

– Какие могут быть трудности, – повернулся к нему Коля, – если надо сделать хорошее дело… И тогда, Васенька, мы спокойно опять войдем в команду. А ты даже будешь капитаном. Мы за тебя постоим. И все.

– И все! – передразнил его Вася. – Но если требуется мое извинение для нашего возвращения в команду, то я скажу тебе… Я скажу тебе, что никогда вам в нее не вернуться!

– Это еще как сказать! – уже рассердившись, произнес Коля. – А кто мне может запретить? Буду еще центральным нападающим…

– Какой же из тебя центральный нападающий, – презрительно усмехнулся Вася. – Тьфу, а не нападающий!

И он с остервенением плюнул.

– Дело не в этом, ребята, – снова вмешался Петя. – Нельзя чтобы дружба ломалась из-за этого… Я лично не пойду в команду без Васи…

– А почему бы тебе не пойти? – саркастически спросил Вася. – Иди, иди. Может, и ты хочешь быть центральным нападающим?

– Свинья же ты, Васька! – возмутился Петя. – Когда перестанешь злиться, самому стыдно будет.

Коля встал.

– Словом, я вижу, мы не договоримся. Предупреждаю тебя, Вася, чтобы после не было разговоров. Я нашу «тройку без тройки» считаю ликвидированной. И завтра же возвращаюсь в команду.