Текст книги "Обычная жизнь обычного японца (СИ)"
Автор книги: Михаил Баковец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 15
ГЛАВА 15
Чего я не ожидал, так это того, что моя новоявленная начальница не просто посидит со мной в кафе, но и согласится на моё приглашение посмотреть как живу. А там… В общем, если учитывать всё ранее произошедшее, то к данной ситуации неплохо подходит фраза «карьера через постель». Кому-то покажется плохим подобное поведение, другие увидят в этом самый обычный женский прагматизм, когда дамочки ложатся в постель с нелюбимым мужиком в обмен на деньги, украшения, прочие подарки. Только в случае с Мизуки она таким образом выпрашивала отсутствие с моей стороны всяческих косяков по работе. А ещё я точно уверен, что она оторвалась по полной. Так подделывать оргазмы может, наверное, опытная проститутка, а не молодая японка, не имеющая и не имевшая семьи, либо просто парня, не замеченная в аморальных историях. Так что недовольной она точно не ушла от меня. Одно плохо, продолжить встречаться она наотрез отказалась, когда я на следующей день предложил ей это.
«Нет, точно нужно менять место работы, – со злостью подумал я, идя отвергнутым в ближайшую краш-комнату. – Шикейшико тут хуже бомжа в глазах девушек. Тем более японцы помешаны на работе, карьере и хоть какой-то надежде подняться по карьерной лестнице».
Сначала я взялся за дубинку и как следует от души поколотил боксёрский мешок. Аж весь вспотел. Зато как-то стало полегче. Не из-за того, что «отлупил» начальника. Просто неплохая физическая нагрузка не только помогает телу размяться, но и нервы приводит в порядок.
Поменяв рубашку, обтершись полотенцем, я достал телефон и забрался в интернет. Меня интересовали сторонние источники дохода. Желательно такие, где я буду, как рыба в воде. Например, в качестве переводчика с японского на русский и наоборот. Весь остаток рабочего дня только этим и занимался. Оказалось, что спрос на подобное был. И немалый. Мало того, кроме обычных уроков лицо в лицо, имелись онлайн занятия. Для большинства предложений требовались документы, подтверждающие мои знания и профессионализм в вопросе. За такие и денег предлагали больше. Тех, где люди хотели сэкономить и не нуждались в подтверждении навыков учителя, нашёл существенно меньше. Но раз объявления висят, то они ещё действительны, так ведь? Мне выложенного вполне хватит. Я сразу же разослал письма по дюжине объявлений и принялся ждать ответов. Последний из них пришёл в тот момент, когда я трясся в переполненном автобусе. Просматривал всё уже дома.
Четыре мне понравились. При этом один из ответчиков узнавал могу ли я помочь с переводами уже сегодня. Конкретно ему нужен был некто вроде гида, отлично знающего японский и русский. При этом нужно было не водить человека по городским кварталам, только в конкретное место. Плата – семь тысяч йен за четыре часа и далее по две тысячи за каждый последующий. Прочим трём требовался классический учитель, живой представитель языка, также знающего русский в достаточной мере, чтобы легко разбираться в нюансах редких фраз и слов. Один из таких даже прислал короткий текст из десяти коротких предложений на русском с просьбой перевести максимально близко на японский. Уверен, что это какой-нибудь интернетовский текст и если поискать в сети, то найду его перевод и пояснения. Впрочем, это всё лишнее. Что-то я ударился в размышления. Тут работу работать нужно.
– На свидание? – поинтересовалась Кей. И тут же предупредила, не дождавшись ответа. – Будь осторожен, а то получится, как в прошлый раз.
– Не, никакого свидания, Кей. Я на работу, – ответил ей. – Взял тут халтурку одну. Платят отлично. За вечер, как за неделю в офисе.
– Так много? Странно, – нахмурилась она.
– Не много, – криво улыбнулся я. – Просто мне в офисе мало платят. Ну всё, пока, буду поздно.
Искать заказчика долго не пришлось. Изначально договорились встретиться рядом с определенным кафе, возле которого имелись уличные высокие столики для стоячих посетителей. Оказывается, и такое в Токио есть. Обежав быстро взглядом людей за столиками и просто стоящих под стенами кафе, я обратил внимание на колоритную парочку. Один был обычным европейцем в белой футболке и серых шортах в сандалиях, ростом чуть выше среднего по европейским меркам или высокого, сравнивая со средним японцем. Причёска полубокс. Через плечо перекинул мужскую сумку-барсетку, на левой руке висели часы с хромированным металлическим браслетом. Второй не уступал ему ростом, но был плотнее сбит, абсолютно лыс, с небольшим пивным животом. Но главное – в чёрной майке, на которой с левой стороны груди краснела аппликация, изображающая рабочего и крестьянку, под которыми тем же цветом были вытеснены четыре крупные буквы, известные всему миру. Увидев футболку, я сразу подумал, что это тот, кто мне нужен. По крайней мере, человек в ней точно похож на русского. Набрав номер, который был указан в сообщении и услышав гудки, я увидел, что лысый достал из шорт телефон и приложил к уху.
– Алло!
– Это я, ваш переводчик, – представился я. – Вы в чёрной майке?
– Ага, а ты где? – закрутил он головой. – А-а, вижу, давай к нам.
Он помахал рукой, смотря в мою сторону.
Когда я подошёл к этой парочке, то услышал:
– Блин, натуральный японец, а гутарит, как Васёк из финансового.
– Кудо, – проигнорировал я его слова и протянул ладонь.
– Что? Да тут недалеко… А-а, понял. Макс, – он пожал мою руку. – Я сначала подумал, что ты спрашиваешь куда нам нужно, хо-хо-хо.
– Игорь, – представился его товарищ. – Ты настоящий японец? По православному чешешь без акцента.
– Нет, на самом деле я якут. Мои родители в конце существования СССР были заброшены в Японию КГБ. Но потом случился путч, КГБ разогнали, начальство пропало, с родителями перестали связываться, и они решили пожить для себя. Сделали себе новые документы на шпионские деньги и родили меня, – не моргнув и глазом ответил я ему.
– Правда? Охренеть, – протянул он.
Но тут его хлопнул по плечу лысый:
– Гарик, да он тебя разводит, ха-ха-ха! Снимай лапшу с ушей. Кудо, а ты молоток, классно сказал, даже я почти поверил. Кстати, я хорошо знаю якутов, ты точно не из них.
– Мама японка с Сахалина. Её родители остались там после того, как СССР присоединил к себе японскую часть острова после Великой Отечественной.
– Хм, – улыбка на его лице подувяла. Секунду он внимательно меня рассматривал и затем выдал. – Говоришь прям как наш. Японец сказал бы, что после второй мировой.
– Я пошутил, Макс, – широко улыбнулся я.
– Тьфу ты, – плюнул он. – Я сейчас реально поверил.
– Что нужно от меня? Куда вести и где переводить?
– Да есть тут местечко, где нужен переводчик с японского. У них всего несколько работников, кто шпарит по-английски и по-русски. Они обслуживают компании туристов. Но все, блин, заняты и нам отворот поворот там дали. А у нас уже сроки горят, скоро домой, но не везде побывали, где хотели. Думаем, что хоть сегодня сможем пройти в это местечко, если с нами будет свой переводчик.
– А где конкретно такие условия? – нахмурился я. – Впервые слышу.
– В Кабукитё.
– Где? – переспросил я.
– Кабуки-тё. Это квартал в районе Синдзюку, – подал голос приятель Макса, достаточно чисто произнеся японские названия. – Центр для туристов. Нам нужен там бордель.
– Бордель? С переводчиком? – посмотрел я на него.
– Ага, всё так. Мы тут не причём, реально там такие условия. Ты же местный, неужели не знал?
– У меня хорошая девушка, мне с ней никакие бордели не нужны. И много работы, – ответил я ему. – Тем более в Токио свыше двадцати миллионов жителей. Здесь за всю жизнь можно многих мест не увидеть.
– Сколько? Двадцать с фигом? – удивлённо присвистнул Макс. – Это же как две Москвы! Ну да, быстро не обойдёшь, ха-ха, – хохотнул он в конце своей речи.
– Тысячу йен нужно заплатить сейчас. Остальное на месте, – прервал я его веселье.
– С чего бы?
– За моё потраченное время и для уверенности, что вы платежеспособные клиенты, – вновь натянул я маску «серьезный японец».
– Ладно, держи, – мужчина достал из барсетки одну купюру и протянул её мне. – Погнали?
– Погнали, – кивнул я.
В туристический район мы добрались на такси. Вызывал его я со своего телефона через специальную программу. На моём сотовом, доставшимся в наследство вместе с телом таких было полно. А вот оплачивали поездку мои земляки по прошлой жизни.
«Ух ты! Ярко!» – про себя восхитился я видом улицы в вечернее время. Сотни вывесок и баннеров, излучавшие разноцветное свечение. Сотни, а может и тысячи людей. Среди них азиатов всего половина, может чуть-чуть больше. Прочие европейцы и негры. Чернокожих в этом квартале оказалось весьма немало. Взгляд постоянно на них падал.
– Нам туда, – куда-то в сторону махнул рукой Макс.
Через несколько минут наша троица стояла напротив входа в какой-то подвал. Над дверью светилась анимешное женское лицо в медицинской кружевной маске, больше похожей на… хм, трусы. Рядом с дверью мигала светодиодной разноцветной лентой доска-объявление. Там значилось, что это кафе для иностранцев с особыми услугами. А также крупными цифрами и буквами сообщалось, что за вход с каждого посетителя или с группы не более трёх человек требуется заплатить восемь тысяч.
– Опять этот хрен, – скривился Макс.
Фраза его была обращена в сторону японца в забавном жёлтом жилете с таким же анимешным лицом, как над входом. Он вышел к нам сразу же, как только мы подошли к спуску в подвал.
– Эй, если вы не понимаете по-японски, то вам сюда нельзя. У нас нет переводчиц, все заняты, – чётко сказал он, внимательно следя за нашей реакцией на его слова.
– Что он там сказал, Кудо? Опять у него нет переводчиков? – посмотрел на меня клиент
– Ага, – кивнул я ему, а затем обратился к японцу в жилетке. – А переводчик сгодится?
– А ты кто такой? – лицо японца чуть-чуть изменилось.
– Переводчик и знакомый этих двоих.
Тот несколько секунд молчал, что-то обдумывая.
– Ну, что? – не вытерпел Макс.
– Договорился? – вслед за ним спросил меня его приятель.
В этот момент носитель жёлтой анимешной жилетки подал голос:
– Хорошо, если есть деньги, то входите. Я сейчас позову администратора, она вас проводит на ваше место.
– Денег просит. Как заплатите, так нас проводят внутрь, – сказал я Максу.
– Восемь за троих? – уточнил он и вжикнул молнией на барсетке.
– Восемь? – взглянул я на «жилетку».
Тот молча кивнул.
– Восемь, – перевел я взгляд на соотечественника.
Стоило деньгам, купюрам по пять тысяч и по тысяче, зашуршать в руках работника «кафе», как на ступеньках показалась миловидная японка в одежде японской горничной из аниме. То есть блузка, короткая свободная юбка и розовый кружевной фартук.
– Прошу вас, – блеснула она белоснежной улыбкой.
– Идём за ней.
Обстановка внутри полностью отличалась от той, которую я уже успел представить в своей голове. Здесь наличествовали закрытые кабинеты с большим овальным журнальным столом и С-образным диваном вокруг него. А ещё здесь имелся небольшой кабинетик, куда вела раздвижная дверь. В нём стояла огромная круглая кровать, над которой крутился зеркальный шар. Стоило Максу увидеть этот интимный уголок, как на его лице появилась непристойная ухмылка.
– Фига себе тут траходром, – сказал он. – Чур я первый!
– Первый, первый, – отмахнулся от него приятель. – Сначала нужно взглянуть что тут за персонал. Может такие крокодилы, как Люсьен из нашей диспетчерской. Я тогда лучше напьюсь тёплой японской водки, чем залезу на такую.
– Ты чего? Нам твой тёзка же сказал, что тут лучшие цыпочки во всём районе. И ты же видел эту администраторшу… – начал было говорить Макс, но был прерван зашедшей к нам знакомой японкой.
– Вы уже сделали выбор?
– Какой? – спросил я её.
– Девочек, с которыми будете проводить вечер.
– А…
– На столе, – перебила она меня. – Вон же планшет. Выбирайте и подтвердите свой выбор.
– Понял. Дайте нам пять минут, – сказал я ей и взглянул на Макса. – На столе планшет, через него можно выбрать местных красоток.
Не успел произнести, как девайс, на который никто из нас не обратил внимания до этой секунды, оказался в руках Игоря.
– Пусть пока выпить и закусить что-нибудь принесут, – вздохнул Макс.
– Пять минут, – повторил я. – А пока пусть нам принесут напитки и закуски к ним.
– Покрепче? Послабее? Учтите, девочки пьют только определённые коктейли.
– Покрепче, – хмыкнул я. – Если есть водка, то тащите её. Холодную.
– Хорошо, – ответила она и выскользнула из нашего кабинета.
– Блин, что тут все тощие такие? – принялся бурчать Игорь, водя пальцем по экрану электронного планшета.
– А ты их типа воблы к пиву выбираешь, что ли? – рассмеялся Макс и потянулся за планшетом. – Дай сюда… Нормальные тут гейши или как их там. Кудо, это же гейши?
– Типа того, – кивнул я, не собираясь вдаваться в объяснения. Я сам про этих гейш знал не больше своих новых знакомых.
Вечер удался. Партнёрши, правда, мне не перепало. Мне нужно было самому оплачивать ей услуги. Только откуда деньги взять на такое? Да я и не особо этого желал. Зато поел и попил на халяву, вспомнил как это – бухать по-русски. Игорь с Максом не жлобились, наливая мне столько же, сколько и себе. Ел я тоже как они. Где-то через полтора часа Игорь отдал остаток гонорара. В плюс ему пошло то, что он не стал требовать и даже намекать на то, чтобы я скинулся за бухло с закусью.
– Кудо, ты мужик – во, – показал он большой палец, когда мы покинули заведение. Провели в особенном кафе почти пять часов. Земляки оставили там свыше ста тысяч йен. Значительно свыше. Невольно меня царапнула зависть к их способности раскидываться такими деньгами. И в очередной раз я про себя вздохнул: это не цены большие, просто у меня зарплата маленькая. Кстати, узнал про Японию ещё один факт. Проституция здесь запрещена и наказывается. Но под этим определением понимается классический секс. Если как-то удовлетворятся по-другому, то легко можно обойти закон. Вернее, даже если тебя поймали во время рейда полиции в особенном заведении, но ты и партнёрша в оба голоса заявили, что любили себя руками и, м-м… орально, то всё – вы невиновны и неподсудны. Разумеется, при участии адвоката. Так что проституция при таких законах здесь будет процветать буквально в открытую.
На выходе из заведения случилась неоднозначная встреча. Справа от меня вдруг раздался знакомый удивлённый голос:
– Кудо?
Обернувшись, я увидел своего знакомого коллектора, а может и представителя якудза. До сих пор так и не смог понять кем же является Нож.
– Орочи, – чуть наклонил я голову, приветствуя японца, стараниями которого я избавился от процентов по пропущенной выплате долга и заработал кучу синяков.
Знакомый коллектор находился в компании молодой японки, совсем ещё юной девушки и японца примерно своих лет. Девчонка была одета по школьному: короткая юбка в складку и блузка с короткими рукавами, гольфы и бахилы – по-другому и не скажешь – на толстенной подошве. Мужчины же, словно из офиса вышли. Оба в чёрных брюках, рубашках и расстёгнутых пиджаках.
– Это что за хрен с горы? – поинтересовался у меня Макс. – Друг? По работе?
– По работе. Работал на него по… разовому контракту, – ответил я земляку. – Наверное, удивлён, что увидел меня в таком месте.
– А-а, ну да, ты же говорил, что по борделям не ходишь, – развеселился Макс. – Девушке твоей не вложит?
– Он её не знает.
– Тогда забей, вообще нет проблем, – посоветовал он мне, а потом сказал. – Вызови нам такси, а? Домой пора, что-то меня ушатало это веселье с гейшами, хе-хе. Не двадцать лет.
– В двадцать лет у тебя денег не было на такие веселухи, – слегка пьяным голосом сказал Игорь.
Орочи всё время пока я беседовал с парнями и потом усаживал в такси, стоял неподалеку и внимательно смотрел. Как только машина с гуляками тронулась от тротуара, он шагнул ко мне.
– Твои друзья? – спросил он.
Первым порывом было послать его и ответить в духе «не твое дело». Но сдержался. понимая, что пока на мне висит долг величиной с годовую зарплату, то хамить Ножу совсем не в моих интересах.
– Нет. В интернете познакомился. Им нужен был переводчик.
– Европейцы?
– Угу.
– Немцы? Французы? – продолжал он допытываться.
– Русские.
– Русские? – переспросил он и вдруг в его взгляде блеснули странные огоньки, словно у азартного игрока, которому выпал последний туз в колоде при плохом раскладе. – Ты понимаешь по-русски?
– Немного.
– А болтал с ними без запинки, – заметил спутник Ножа. Он незаметно зашёл сбоку, когда Орочи завязал со мной запинку.
– А мы меньше подслушивай. Это неприлично для мужчины. По-бабьи прям! – резко ответил я ему. Алкоголь в крови и слегка испортившееся настроение сыграли свою роль. В ином случае я бы просто проигнорировал чужую фразу.
– Горо, помолчи, – взглянул на него мой собеседник.
– Да, босс, – смиренно ответил он и мазнул по мне многообещающим злым взглядом.
– А переводить сможешь? – вновь перевел взгляд на меня Нож.
– Смотря что, – уклончиво ответил я и тут же подумал: – «Откуда ты взялся и зачем ко мне пристал? Валили бы своей дорогой».
Увы, телепатии мне в отличие от знания японского и русского и отменным здоровьем не перепало. Поэтому вся троица осталась рядом со мной.
Его я понимал. Если не станешь держать ситуацию под контролем, замечать малейшие нюансы и отказываться от возможности любой из них использовать в свою пользу, то не развитие тебе и сладкую жизнь, а шиш без масла. А если он из якудза, то ему все его боги велели не упускать ни единой возможности проявить себя перед главарями. Сам бы также поступил.
Он достал телефон и стал быстро водить по экрану пальцем. Спустя минуту протянул его мне:
– Понимаешь, что здесь написано?
Я уставился на экран. Там увидел часть экселевской таблицы для офисных документов. На русском.
– Я заплачу, Кудо. Тебе же деньги нужны, так? Долг никуда не делся ведь? И время идёт, скоро с тебя потребуют полную оплату, – добавил он в полголоса. Так тихо, чтобы услышал его только я. – По пятьсот йен за страницу любого текста. Или по три тысячи за час перевода. Идёт?
Поманил пряником и показал кнут. Ситуация мне не нравилась. Но сделать сейчас ничего не мог, кроме как послать японца и навлечь проблем на свою голову.
– Счёт-фактура от русской компании. Какая-то РусГраЭкр, – сказал я. – Сумма на восемьсот тысяч йен…
– Отлично, – перебил он меня. – Держи, заслужил.
Он достал из кармана пиджака бумажник, оттуда выудил тысячную купюру и протянул её мне.
– Благодарю, – взял я деньги и сунул в карман штанов.
– Так что насчёт согласия поработать на меня переводчиком? Мне как раз нужен хороший знаток русского.
– Я не хороший знаток, Орочи. И ещё… – я на секунду запнулся и продолжил, – … не хочу участвовать в тёмных делах.
– Даже ради больших денег? – прищурился тот.
– Даже ради них. Будда показал мне, что нужно довольствоваться тем, что тебе дано окружающей жизнью. Тем, с чем ты связан. Если работаешь в офисе, то делай карьеру там, стремись увеличивать свою зарплату, а не гонись за шальными йенами. Я хотел выиграть куш – и был наказан. Я это понял и больше не играю. Как отдам долг, уйду в монастырь, чтобы очистить карму.
Всё это я выдал с серьёзным лицом и уверенным размеренным тоном.
– Серьёзно? – опешил Орочи.
– Да, Орочи. Сейчас я постигаю смысл жизни. Моя карма и судьба следующих жизней стала важнее окружающего быта.
– Псих, – скривился спутник Ножа. – Я это сразу понял.
– Н-да… – покачал головой Орочи – Удивил, Кудо… Хорошо, я тебя понял. Но я же могу к тебе обратиться, если будет очень нужен переводчик и если, хех, дела не тёмные?
– Да.
А что я ещё мог ответить ему? Подобный вопрос не имел иного ответа, если нет желания обрести проблемы.
Глава 16
ГЛАВА 16
Домой я вернулся практически ранним утром. Успел перехватить три часа сна, после чего пришлось подниматься и переться на работу. Хорошо хоть там никто ко мне не придирался. А ещё здесь можно было подремать лишний часок. Да-да, оказывается, в Японии сон на рабочем месте не является причиной для штрафа и разноса у начальства. Считается, что работник отдаёт себя всего работе, поэтому организм не выдерживает и отключается. При этом этот самый организм не забывает прихватывать с собой… подушку. Не обычную из спального комплекта, а маленькую. Чаще всего надувную или валик, толщиной восемь-десять сантиметров и двадцать пять или тридцать в длину.
– Мичи, напечатай лист вот с этим объявлением, – я протянул приятелю листок из карманного блокнота.
Парень принял его с опаской, помня, что было в прошлый раз, когда я подошёл к нему с аналогичной просьбой. Но прочитав, мигом успокоился. Через минуту он вручил мне лист с крупными иероглифами, сообщающими, что краш-комната временно не работает из-за повреждения одного из мешков с высыпанием его содержимого. Повесив лист на дверь, я заперся изнутри и рухнул на пол, облокотившись затылком на поваленную фигуру-чучело.
«Если вы думаете, что мне платите, то я думаю, что на вас работаю», – была моя последняя мысль перед тем, как сознание рухнуло в сонный омут. Через полтора часа из сна меня выдернул будильник, поставленный на телефоне. Пропущенных звонков не было, поэтому я с чистой совестью изменил время на будильнике, перевернулся на другой бок и вновь заснул.
Ещё хочется сказать, что всемирно известная работоспособность японцев оказалась изрядно мифологизирована. Когда я оказался в тушке Кудо и только-только стал вникать в местный быт, то также считал. Но присмотревшись и обтеревшись в местных краях понял, что очень многое в реальности отличается от «всем известно». Да, японцы очень много времени проводят на работе. Да, куча народу среди них может оставаться на ночь, чтобы доделать срочный проект. Вплоть до того, что дома не будут появляться несколько дней. Вот только на самом деле это относится максимум к трети, а то и к четверти работников.
Вот по поводу случая, когда меня наказали за ранний уход с работы, типа, не по традиции. Кто-то подумает, что клерки-манагеры усиленно трудятся до момента, пока руководство не уйдёт домой. На самом деле ещё за час-два до окончания рабочего дня они начинают изображать рабочую деятельность. А подушки на рабочем месте? Это же явный признак, что люди не падают без сил за столом, а заранее приготовились пощемить на законных основаниях! Причём я заметил, что это делают всего несколько человек и всегда одни и те же. И наказать как бы нельзя – традиция! Тут двойные стандарты работают уже в пользу низового звена корпорации.
Отоспавшись до обеденного перерыва, я за пять минут вернул чучела на своё законное место, открыл дверь, сдёрнул листок с предупреждающей надписью и отправился на нижние этажи обедать в дешёвом кафе. По пути уже ненужную бумагу выбросил в урну.
После обеда я совершил ещё более серьёзный проступок на рабочем месте. Я ушёл! Здание покинул уже знакомым путём минуя турникеты с рамками и охранниками. Отойдя от стеклянно-металлической башни корпорации на несколько кварталов, я сверился с программой городского транспорта и направился к нужной остановке. С двумя пересадками добрался до музея, где меня ждало сокровище.
– Господин, вам сюда нельзя! – стоило мне зайти внутрь, как меня остановил какой-то рабочий в жилете и красной каске.
– О, у вас ремонт? Но как? Зачем? – изобразил я удивление. – Недавно же не было ничего. Я тут был буквально вот-вот.
– Провалился пол и обрушилась одна из опорных балок во время экскурсии две недели назад. Управление музея решило сделать немедленный ремонт, – пояснил рабочий.
– И надолго?
– На месяц, господин. Возможно, чуть дольше. А сейчас прошу вас покинуть это место для вашей же безопасности.
«Ц-ц, не прокатило, – с недовольством подумал я. – Ладно, значит план Б», – я достал телефон, улыбнулся мужчине. Сделал несколько фотографий его и окружающего пространства, попутно сказав, – Это для девушки, с которой я хотел сюда прийти. Она не поверит, что музей закрылся, и станет меня ругать, – сказал и тут же вышел наружу, не дожидаясь ответа рабочего.
Отойдя от музея на сотню метров, зайдя в густую тень здания, я опять достал телефон и внимательно просмотрел сделанные снимки.
«Отлично! То, что нужно», – довольно подумал я.
Закрыв галерею с фотографиями, я опять зашёл в сеть. Мне нужен был сайт – аналог российского авито, где можно было купить всякую всячину, как у официальных компаний, так и у частников. Быстро нашёл то, что нужно, оплатил и заказал доставку на дом. После чего с чистой совестью отправился обратно на работу. Успел вовремя. Там как раз вот-вот должна была начаться очередная линейка-планёрка, проводимая пару раз в неделю во второй половине дня. В ходе неё начальник и его замы вместе с самыми авторитетными работниками доводили до клерков успехи и провалы отдела, будущие задачи, неудачи отдельных манагеров и устраивали мозговой штурм на тему: как со всеми этими неурядицами справиться. С одной стороны – это здорово. Коллектив брал на себя часть работы кого-то одного, если тот оказывался в тупике или не успевал сделать задание, которое требовалось предоставить ещё вчера. С другой – такая коллективная помощь лишала индивидуальности и инициативы. Вообще, как я недавно заметил, у японцев личные скромность и скованность – это скорее внутренний комплекс, а не черта здорового характера. Накладывается ещё в школе, которая кардинально отличается от той, где учился я. В моей стране к школьникам реально относились как к тепличным растениям, наделяя правами и стесняясь говорить про обязанности.
В Японии в школах царила железная дисциплина. Однотипная одежда, равный – в основном – спрос с каждого, любимчиков или козлов отпущения почти нет. Строгий спрос по заданиям. Есть оно – будь добр выучи, хоть как, хоть запинаясь. Учитель должен быть уверен, что ты открывал учебник и читал. Коллективные задания, когда все делали что-то одно, тоже в местных школах не редкость. Никаких опозданий и прогулов. И так далее. В итоге получались всевозможные Мичи и прочие мои коллеги из офисной группы и отдела. А бунтари и белые вороны разбредались по местам вроде якудза, силам самообороны, полиции, экстремальные виды спорта, в международный торговый флот или эмигрировали в другие страны.
Когда я приехал домой, то возле двери меня дожидались три коробки с заказанными мной товарами. В них лежали инструменты, кое-какие строительные материалы, жилет, используемый строителями, строительная каска и специальная лента, из которой шьют названия фирм на жилетках.
Стоило мне взяться за иголку с ниткой, как рядом возникла Кей.
– Я могу помочь, Кудо, – предложила она. – У меня получится быстрее и, скорее всего, лучше. Просто объясни, что нужно сделать.
– Вот такие слова пришить на жилет. Разрезать ленту на кусочки и из них собрать надпись, – я показал снимок на телефоне, где «позировал» рабочий в красной каске, не пустивший меня внутрь музея.
– Я поняла.
С работой она справилась за каких-то десять минут. У меня бы все эти швейные работы заняли не меньше часа. Получилось у неё просто идеально. Не отличить. Вот только новенький жилет и свежая лента не совсем шли к образу простого рабочего. Пришлось как следует помять и поелозить одежду в пыли. Так как дома её не было ни щепотки – спасибо моей дзасики – и в коридоре тоже, то я воспользовался наружной стеной. Просто открыл окно, вылез наполовину из него, потёр ладонью стену под подоконником, а затем ей погладил жилет. После нескольких таких манипуляций накидка стала выглядеть так, как ей и положено. Не грязная, а именно что бывшая в употреблении.
На следующий день я повторил вчерашние действия. Только обошёлся без сна на рабочем месте. Помозолил всем глаза до обеда, после чего незаметно покинул здание по привычному маршруту. В этот раз наткнулся на охранника, шатающегося недалеко от технического выхода. Но держа морду кирпичом и уверенно шагая вперед. я заставил его первым со мной поздороваться. Причём, уважительно. В ответ он получил приветствие старшего младшему. На этом ситуация разрешилась. Он остался дальше скучать в безлюдном коридоре, а я вскоре оказался на улице.
На автобусе добрался до своего дома. Стоит сказать, несмотря на середину дня народу в машине не стало меньше. Всё такая же плотная толпа, тесно сжимающая твою тушку в упругих объятиях. Интересно, а ночью автобусы ходят? И как тут ситуация с теснотой, если да? С такими мыслями я простоял весь путь до своей остановки. Домой заскочил на пять минут. Быстро переоделся в дешёвые тёмные джинсы и худи, натянул бейсболку, солнцезащитные очки, взял сумку со спецодеждой, инструментом и кое-чем ещё. В этот раз часть пути проехал на метро, а последние несколько кварталов до музея прошёл пешком.
Работа в музее кипела. Я только проверил наличие рабочих внутри и тут же ретировался прочь, не став дожидаться, когда привлеку внимание строителей. В ожидании окончания их рабочего дня, я устроился в ближайшей кафешке, которую присмотрел вчера, когда подготавливал план.
– Господин, – рядом появилась молодая низкорослая и очень худенькая японка, – я могу вам помочь?
– Вот этот яблочный пирог. Два. И три чашки чая улун, – сказал ей и улыбнулся. – Только пироги и чай прошу приносить по мере того, как они у меня станут заканчиваться. Так ведь можно?
– Да, господин, – ещё раз поклонилась она и упорхнула прочь за моим заказом.
Два с половиной часа я просидел за столиком, копаясь в ноутбуке и изредка бросая взгляды в сторону музея, от которого я видел только краешек. Ожидание я провёл с пользой. Те три объявления по поиску переводчика не забросил. Два из них были похожи друг на друга. Требовалось перевести с русского на японский нечто вроде резюме, только с изобилием подробностей, наименований должностей и фирм, с которыми сталкивался и общался владелец документа. На то и другое у меня ушло сорок минут. А вот третье оказалось настоящим любовным посланием японца русской девушке. У меня получилось четыре вордовских листа комплиментов, коротких стишков, сравнений, описания настроения и даже природы с упоминанием прошлых встреч и будущих планов. Тяжелее всего пришлось именно со стихами. На русском языке японские рифмы звучали, мягко говоря, не очень. Три четверти каждого документа я отправил клиентам в качестве примера, вырвав по большому куску из начала, середины и окончания каждого текста. Поступил так, чтобы хитропопые индивидуумы либо мне заплатили как мы с ними договорились, либо не смогли воспользоваться моим трудом на халяву.
Когда закончил с переводом и отправкой писем, занялся более углубленным ознакомлением со стезёй переводчика. Я нашел два крупных сайта, которые специализировались на предоставлении их услуг. Нужно было зарегистрироваться, решить несколько примеров, причем два из них оказались на время, и ждать решения по своей кандидатуре. После переводчик начинал работать с клиентами, которые также регистрировались на сайте. Я создал аккаунты на обеих платформах.
