Текст книги "Обычная жизнь обычного японца (СИ)"
Автор книги: Михаил Баковец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 18
ГЛАВА 18
Возле дома меня поджидал неприятный сюрприз в виде знакомого тонированного джипа. Стоило оказаться рядом, как стекло на одной из дверей опустилось вниз, явив лицо Ножа.
– Кудо, отлично, что мы встретились. Залезай в машину, – улыбнулся он мне словно бы натянутой резиновой улыбкой.
– Привет, – коротко бросил я, а про себя отметил слегка изменившееся поведение знакомого. Он уже не интересовался даже номинально моим желанием. Свою фразу озвучил как приказ.
«Кудо, если там, в моей башке сидишь, то сиди там и дальше. А иначе я тебя порву как тузик грелку за то, на что меня обрёк, душонка ты тотализаторная», – невольно со злостью подумал я в адрес прежнего владельца своего тела.
– Привет, привет. Забирайся давай уже, – нетерпеливо откликнулся тот и вернул стекло на место, отгородившись от всего мира.
Внутри кроме моего знакомого находился ещё водитель. Какой-то мордастый крепкий японец. По телосложению и росту он не уступит высокому и тренированному моему земляку по рождению. Бритый до блеска и с сине-красной непонятной татуировкой, обвивавшей его шею. От рисунка мне был виден только верхний край, который не полностью скрывал расстёгнутый воротник рубашки.
«А может мне его убить? – от внезапно пришедшей мысли у меня даже сердце чаще забилось и появился холодок в груди. – Шарахнуть ему в горло, потом накинуть ремень-безопаску на шею водиле».
Невольно в памяти всплыл один старый эпизод из моей предыдущей жизни. Однажды ещё перед армией в секции по рукопашке я случайно из-за своей и партнёра неопытности попал тому в горло кулаком. Как же он захрипел, а потом дёргался в судорогах, скрючившись на коленях, пока к нему на помощь не бросился тренер. Всё это время я стоял над ним как столб, окаменев от страха за него и себя. К счастью, у партнёра по спаррингу даже отёка не случилось, не то что перелома трахеи. А я потом ещё долго не мог удержаться от комментариев вслух при просмотре боевиков, где бойцы почём зря лупят друг друга по болевым и опасным точкам, в первую очередь по шее и горлу.
Сейчас с моей возросшей силой и реакцией я мог рискнуть избавиться от навязчивого знакомца и его спутника. Но, блин, от одной этой мысли, что хочу убить просто потому, что Нож мне надоел, становилось намного не по себе, чем от мысли от убийства.
– Ты сейчас на меня так смотришь, словно убить желаешь, – вырвал меня из задумчивости Орочи.
– Что? – спохватился я. – Убить? Орочи, вряд ли я на такое способен. За свою жизнь от моей руки пало десять мух и несколько тараканов. Я даже рыбу живую не покупаю, так как не могу её дёргающуюся разделывать.
– А хочешь научу? – неожиданно предложил тот.
– Убивать? – удивлённо взглянул я на него и тут же резко замотал головой. – Нет! Ни за что!
– Рыбу потрошить, Кудо, – покачал тот головой, не сводя с меня пристального взгляда.
– Рыбу тоже не надо. Я уже привык к мороженной, – опять помотал я головой. – Лучше говори, что от меня нужно. До выплаты ещё есть время. Или сроки поменялись?
– Ты говорил, что хорошо знаешь русский. Мне нужно, чтобы ты кое-что перевёл, – мгновенно сменил он тему.
– Э-э, побыть переводчиком в каком смысле? – решил я немного закосить под дурачка.
– Есть переписка из закрытого чата. На русском. Я хочу, чтобы ты перевел её дословно. От и до, без своих поправок.
«Уже он хочет», – мысленно скривился я. – Текст? Я не очень хорошо читаю. Смысл понять смогу. И быстро. Но чтобы слово в слово… нет, не уверен.
– Десять тысяч йен, – сказал Нож, посчитав, что такой стимул должен помочь мне принять правильное решение.
– Я переведу, – не стал огорчать я японца. Во всех смыслах. И тем, что откажусь браться за работу, и тем, что взбрыкнул не ко времени. Ничего, пока я ещё не увяз в его делах, есть все шансы бескровно разойтись параллельными курсами, когда решу вопрос с долгом.
– Вот, – он протянул мне телефон, где уже был открыт чат переписки. И следом дал небольшой планшет с экраном дюймов на восемь, восемь с половиной. – А здесь пиши на нашем.
– На каком?
Он посмотрел на меня, как на душевнобольного. А я дал себе мысленную оплеуху. Блин. никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.
– Извини, Орочи. Хотел пошутить. Но видать после работы в офисе юмор у меня устал, – изобразил я улыбку.
– Всё, работай. Постарайся управиться как можно быстрее.
– Угу, – угукнул я и перестал обращать на него внимание.
Записей в скопированном чате оказалось ого-го сколько! И мало того, они ещё оказались крайне недвусмысленного содержания. Некто Иван-доно кадрил некую Мияку-кун. При этом та отлично писала на русском, правильно используя слова и фразы. Иногда темы поднимались невинные, вроде погоды, работы её, её семьи, самого Ивана или каких-то левых личностей. Такие были в самом начале беседы дня четыре или пять. А вот потом посыпались такие словечки и фразы, от которых я постоянно чувствовал испанский стыд. Были тут и фотографии категории 18+. Причём, не только выложенные «доно», но и его собеседницей. Чувство неловкости и досады было ещё сильнее от присутствия рядом посторонних людей. Нож и вовсе впился взглядом в планшет, на который я переносил перевод. Часто задавал вопросы недовольным тоном.
– Это что за НИС такой?
– Непереводимая игра слов, вот тут я сделал расшифровку в скобках, – сообщил я ему. – Я даже примерно не знаю, что эти слова и фразы означают на русском, – не смотря ему в глаза отвечал я в такие моменты. – Орочи, я же сказал, что письменность русских плохо разбираю. Не уверен, правда, что эти слова я бы и на слух перевёл. Какой-то сленг, может… Или сокращения.
– Ладно, продолжай.
Я делал вид, что очень стараюсь заработать обещанные десять тысяч. В реальности косячил и вилял так, насколько только мог. Меньше всего мне хотелось видеть Ножа вот с такими заданиями. Пусть поищет себе нормального переводчика. Из своих бандитов или того, кто согласится рискнуть шкурой ради эфемерной власти, вроде как даваемой принадлежностью к якудза, и шальных денег. Мне приятнее и безопаснее работать с клиентами с сайтов. Платят они меньше, но зато мне спокойнее. На десять правильных слов я вписывал пару НИСов и три-четыре таких, которые могли рассматриваться двояко.
К окончанию перевода у меня сложились в голове две версии того зачем он, перевод, понадобился моему неприятному знакомому. Первая – неизвестного «доно» хотят шантажировать на тему сексуальных домогательств или совращений, если его собеседница несовершеннолетняя. Либо есть какой-то закон, сурово карающий за такую переписку. Вон тут узнал о проституции. Ей считается только исследование яшмовой пещерки нефритовым жезлом. А вот всё прочее уже выпадает из юрисдикции. Вдруг в сетевом варианте всё наоборот? Всё жестче?
И второй – мужика возьмут за яйки из-за того, что он окрутил не ту девушку и совсем не за тем, о чём можно подумать со всеми этими фотографиями и откровенными предложениями. Ряд его вопросов и часть ответов собеседницы наводят на то, что глупышка сдала некие секреты своих родных и их знакомых. Мне они ничего не говорят. Но знающий человек может распорядиться с умом.
И вот возникает проблемка: что со мной будет после всего прочитанного? Если Нож посчитает, что я узнал больше, чем следует человеку со стороны? Не скажет ли он нечто в духе: у тебя теперь только один вариант сохранить свою жизнь.
– Кудо, да что за ерунду ты пишешь? – не выдержал Орочи и взорвался недовольной речью. – Что это за кошка приятная без шерсти? И при чём тут конфета с завода «Кровавый Самурай»?
– Орочи, здесь так написано. Я перевожу то, что учил сам. Вот это слово означает кошечку, а эта короткая фраза описывает конфету, – торопливо сказал я.
– Иди к демоном, Кудо. Ты отвратительный переводчик.
– Я стараюсь, Орочи.
– Дай сюда, – он забрал у меня телефон, выключил экран и убрал в свой карман. Всё, проваливай домой.
– А деньги?
– Что? – удивился он.
– Орочи, я потратил больше получаса времени, чтобы разобрать весь этот непонятный бред в чате. И ты мне обещал десять тысяч за это.
Во взгляде японца промелькнуло бешенство. А ещё я будто ощутил некое давление с его стороны, как будто воздушная подушка меня слегка толкнула.
– Это не стоит десяти, – он сунул руку в карман пиджака, достал портмоне, из него вытащил одну тысячную купюру и протянул мне. – Этого хватит.
– Спасибо, Орочи, – поблагодарил я его и тяжело вздохнул, показывая всем своим видом, что расстроен и оскорблён таким ответом.
Стоило мне выйти на улицу и закрыть дверь, как внедорожник с ревом рванул с места, чуть не задев меня выступающим краем бампера.
– Чтоб вам гвоздей побольше и жезлов на каждом перекрёстке, – по-русски сказал я им вслед.
Что ж, мой план сработал. После такого перевода «кисок» и прочих идиом вряд ли Нож решит продолжить меня использовать в аналогичных случаях. Главное, чтобы он сам не понял или кто-нибудь ему не подсказал, что я специально творил дичь.
Глава 19
ГЛАВА 19
– Привет, Кудо, – поздоровался со мной Мичи.
Каждый рабочий день, когда мы с ним встречаемся, такое происходит. Кто-то из нас двоих успевает первым произнести приветствие. На этом обычно всё и заканчивается. Он умащивается в своём кресле и начинает зарабатывать на новую машину… нашему верховному начальству. А я отправляюсь в одну из краш-комнат. Либо жду у стеночки, когда начнётся планёрка, которые так любят в нашей корпорации. Иногда совещание проведёт сначала младший начальник, потом старший. До случая с почтовой тележкой первой выступала Мизуки. После неё задвигал политик партии Ямада. Но сейчас вся эта тяжесть легла только на хрупкие женские плечи. Не помню, упоминал я или нет, но по количеству совещаний японцы с легкостью переплёвывают моих бывших соотечественников.
В этот раз Мичи на простом привете не остановился. После моего ответного приветствия он поинтересовался:
– Кудо, ты что в воскресенье делаешь? Не занят?
– Смотря с какой целью интересуешься, – хмыкнул я, уже понял, что пухлому товарищу что-то от меня требуется. решил очередной мой долг поскорее стребовать.
– Давай сходим на реслинг, а? – попросил он и состроил щенячьи глаза.
– Это, где накаченные фрики изображают бои без правил? – уточнил я. – Может тогда на обычный бокс?
– Это женский реслинг. Там такие красотки будут биться! – сказал он и мечтательно улыбнулся.
– Это меняет дело. Такой я ещё не видел.
– Ты согласен? – оживился он, услышав мои слова.
– Ага. Скинь на телефон время и место. И купи билет для меня, а деньги я тебе отдам на месте.
– Хорошо, Кудо, я всё сделаю, – торопливо произнёс он и, кажется, с облегчением вздохнул. Наверное, опасался, что я отвечу отказом на его предложение.
День прошёл с пользой. Я получил ещё четыре перевода на сайте и несколько положительных отзывов за свои старания. Денег капнуло семь с половиной тысяч. К сожалению, получить их немедленно пока не мог. Заработанное перечислялось на мой счёт с задержкой от нескольких дней до аж двух недель согласно правилам сайта. Но даже так я был счастлив. Если получится регулярно зарабатывать на переводах, то у меня впереди забрезжит надежда выкарабкаться из финансовой ямы.
«Вот только такие приятели загонят в новую», – проскочила в голове мысль, когда Мичи озвучил мне стоимость билета на женский реслинг.
Места нам достались в последних рядах, но я был только рад этому. На зрение после перерождения я не жаловался и отлично видел мельчайшие детали издалека. Зато цена на билеты была самая низкая.
Мы с Мичи прошли через контролёра, заняли свою лавку и принялись ждать начала боёв. Или «боёв». Вскоре на сцену выскочил ринг-анонсер в чёрном блестящем смокинге с ярко-алой бабочкой и такого же цвета платке в кармашке. Микрофон у него тоже был яркого красного цвета. Он очень бойко принялся заводить публику шутя, то называя имена бойцов, то акцентируя на их противостоянии.
– Врёт он всё, – тихо принялся комментировать его слова Мичи. – Кобра и Канарейка лучшие приятельницы. Они даже дружат семьями. Это на ринге они дерутся как будто убить хотят друг друга.
Наконец, появились девушки. Одна вышла в толпе парней и двух девушек. Всего человек восемь сопровождения. Все в экстравагантных и ярких одеждах, которые уместны лишь вот в таких случаях. Расточая улыбки, она дошла до ринга и ловко проскочила на арену между канатов, которые для неё растянули парни из группы поддержки. Оказавшись на своём рабочем месте, девушка эффектно прошлась по всем четырём сторонам, посылая воздушные улыбки.
– Это Канарейка, – сообщил мне Мичи.
– Несложно догадаться, – хмыкнул я. – Её уже назвали и цвет одежды как бы намекает.
Девушка мне внешне очень понравилась. Косметологи постарались придать её мордашке приятную привлекательность. А она сама как следует поработала над фигурой. Спортивные шорты и топик с декольте подчёркивали женские достоинства. Хотя, возможно, там не обошлось без пушапа – уж очень бросаются в глаза половинки пятой точки и бюста. Силикон?.. Хотя вряд ли. Не для активного спорта, когда импланты могут сместиться или вовсе порваться. Японки вообще не могут похвастаться размером груди, а серьёзные физические нагрузки ещё больше уменьшают её. Поэтому я ставлю на специальные накладки в одежде.
Пока я рассматривал девушку в жёлтых одеждах и думал сколько в её облике настоящего, появилась вторая участница поединка. Одетая в точно такой же наряд, но чёрного цвета. Кобра бегом пронеслась по дорожке, схватилась обеими руками за канаты, в прыжке перенеслась на арену в тот момент, когда Канарейка оказалась к ней спиной. И сходу в очередном прыжке нанесла ей сдвоенный удар ногами.
По залу пронесся слитный вздох, а затем восторженные крики. Честно признаюсь, я сам всё это воспринял как серьёзный бой. Канарейка после жёсткой атаки улетела на другую сторону арены. Только канаты помогли ей остаться на ней. Кобра же после удара встала на колени и несколько раз ударила кулаком по полу, что-то выкрикнув при этом.
Канарейка оказалась на ногах раньше и бросилась на свою подлую противницу. Та всё также стояла на коленях и естественно поплатилась за это. Пятка второй японки угодила ей точно в лоб. Правда, сам удар оказался смазан блоком левой рукой. Но и так Кобра опрокинулась назад. Стараясь не потерять инициативу, Канарейка вскинула вверх правую ногу и нанесли очень быстрый удар сверху вниз. В последний момент вторая девушка смогла перевернуться и уйти от атаки.
Через пару минут я поймал себя на мысли, что зрелище двух дерущихся фигуристых японок, одетых почти как пляжные волейболистки, увлекает. А это говорит о кропотливой и изнуряющей работе обеих соперниц во время тренировок. Они сражались «по-настоящему». Я прекрасно знал, что это только игра, вот только выглядело всё ярко, как экшн в хорошем качественном боевике.
– Интересно, кто в итоге возьмёт верх? – тихо спросил я своего приятеля.
– Канарейка, конечно, – уверенно заявил он, не отрываясь взглядом от дерущихся.
– Почему?
– Так она старше. Точнее, уже два года в команде. А Кобра пришла к ним шесть или семь месяцев назад.
– И? – не сразу понял я, а потом сообразил. – Ясно. То есть изначально победитель известен всем?
Если верить словам Мичи, то в реслинге действуют те же правила, что в прочих сферах общества в Японии. Младший никогда не должен лезть вперед старшего.
– Ну, да, – подтвердил мои слова парень. – А как же иначе?
– Неинтересно, – вздохнул я.
– Наоборот. Посмотри, какие они… – произнёс он, не отрывая взгляда от арены. Там Кобра повалила Канарейку и легла на неё сверху, выпятив свою круглую попку, словно специально. Сцена – самое то для подобных Мияки хикикомори.
Азарт и буря эмоций первых минут поединка схлынули. Зная победителя и то, что передо мной обычный театр, я слегка заскучал. Всё реже стал смотреть на арену и чаще обращать внимание на зрителей. С удивлением заметил, что среди них были дети. Подростки лет двенадцати-четырнадцати. Как мальчики, так и девочки. Странно, вроде как на бои не допускают несовершеннолетних. С другой стороны, постановочные драки явно имеют низкий ценз.
Большую часть зрителей составляли мужчины. А среди них превалировали молодые от двадцати пяти до ближе к сорока годам. Но были и женщины, в том числе и девушки. Некоторые с вполне себе приятной внешностью. Наблюдать за ними мне в какой-то момент стало интереснее, чем за поединщицами.
Три часа. Четыре поединка. В последнем сошлись сразу шесть девушек, то кооперируясь парами, то в режиме все против всех. Мичи выглядел довольным как слон. Глаза горели, руки дрожали от переполнявших его чувств. Изначально я думал, что парню нужен собеседник для комментирования прелестей девушек-бойцов. Во время просмотра он чувствовал себя полностью счастливым в полном одиночестве. В конце я узнал зачем, всё же, он меня пригасил на бой.
– Кудо, поможешь мне взять автограф у Канарейки? – спросил он у меня жутко покраснев.
«Вот оно что! Пухляш стесняется подойти к девушкам, но очень хочет получить от них кое-что», – усмехнулся я про себя, догадавшись о подоплёке приглашения на реслинг. – Конечно. Только покажи, куда идти.
Для автографов здесь имелись специальные красочные глянцевые флаеры. Мичи дал мне сразу несколько. А ведь они не бесплатные были.
– Только нужно поторопиться. Они недолго будут со зрителями, – сообщил он мне.
– Прорвёмся, – успокоил я его.
К девушкам уже собралась внушительная толпа из сотен страждущих. Все желали получить заветную закорючку на небольшой листок с фотографией драчуньи. Мне пришлось как следует поработать, чтобы протиснуться в голову очереди.
– Простите… пропустите… служебная необходимость… я тут уже был… я важнее тебя… а в нос?.. куда прёшь?.. вас тут не стояло… вы что-то уронили, посмотрите вниз…
С такими фразами я быстро протолкался вперёд и оказался рядом с Канарейкой.
– Красавица, прошу, – широко улыбнулся я ей и протянул флаер. Когда она черкнула жёлтым маркером на листочке, то добавил. – А можно ваш телефончик? На память?
Та усмехнулась, вновь взяла листок в руки и что-то там черкнула. Когда я получил его обратно, то увидел, что она провела черту под цифрами телефона организации на оборотной стороне, где имелась краткая информация про местную ассоциацию реслинга.
– Я позвоню! – весело ответил я ей. – Жди и не унывай!
Провернув тот же маневр, я заполучил автограф ещё двух девушек, которые сражались сегодня. Всех победительниц.
Нагловато, конечно, вышло. Но я старался ради Мичи, не для себя. А это какое-никакое, а оправдание и индульгенция.
Вернувшись к приятелю, я вручил ему три флаера, которые он мне дал.
– Держи и не теряй.
– Кудо… ты!.. – у него от эмоций даже дыхание перехватило. – Я буду должен… всё, что попросишь!
– Брось, мы же друзья.
Несмотря на моё отношение к реслингу поход на женские бои неплохо поднял моё настроение. Наверное, почаще нужно выбираться из дома на подобные мероприятия.
– Только где бы денег на это найти? – вздохнул я в ответ на эти мысли.
– Вы что-то сказали? – посмотрела на меня немолодая японка, к которой я был прижат в автобусе.
– Что? А, нет-нет, это не вам.
Помня, что дома нет ни крошки еды, я перед возвращением заглянул в магазин. Перед ним на своём привычном месте сидела попрошайка. В глаза бросился её изменившийся вид. Женщина выглядела тяжело больной и истощённой. По сравнению с первым разом, когда я её увидел, она постарела лет на двадцать. Рядом с ней стояли три бутылочки с саке. Точнее из-под саке, так как были уже пустые. От самой японки шёл ядрёный духан свежего алкоголя. И при этом ни крошки от еды. Никакого намёка на то, что женщина просто закусывает выпивку, не то что вообще ест.
Глядя на неё, я испытал чувство жалости и брезгливости. Зачем она это делает? Да ещё в такой стране. За всю свою жизнь в Японии эта тётка единственная, которая подпадает в моём понимании под эпитет алкашки и бомжихи. При этом она всегда чистая, не валяется. Даже, можно сказать, что ухоженная. Вспомнился наш разговор с Кей, когда та предположила, что старушка может быть тоже ёкаем. Но глядя на неё сейчас у меня в голове не укладывалось такое: пьяница и мистическое существо.
– Вы хотя бы ели? – остановился я напротив неё.
– А никто не предлагает, – ответила на удивление ясным голосом.
«Она пьёт вообще? Или это уже последняя стадия алкоголизма, когда разум не пьянеет, но алкоголь продолжает отравлять организм?» – пронеслось у меня в голове. А затем я протянул ей пакет со своими покупками. – Вот, я предлагаю, держите. Просто поешьте и, хотя бы на сегодня воздержитесь от выпивки.
Та привстала со своего стульчика, ловко перехватила пакет, заглянула в него, хмыкнула и вновь взглянула на меня:
– Очень хорошо. Последнее отдаешь?
Я уже успел пожалеть о собственном порыве. Ей хватило бы, наверное, хлеба с сыром и сосисок. Макароны с маслом и мука точно были лишним. Но отматывать назад своё решение не стал. Сделал, значит, сделал.
– Не важно. У меня есть дома ещё, – уверенно соврал я.
И вдруг что-то случилось. Я не могу описать это ощущение. Будто в лицо и в грудь ударил невидимый поток воздуха и впитался в меня.
Пока я приходил в себя, не зная, что это было со мной, японка достала пачку с сосисками, ловко вскрыла её длинным острым ногтем, потом тем же способом содрала обертку с сосиски и откусила сразу половину. За читанные секунды она её съела.
– Добр… – сказал было я, собираясь попрощаться и оставить женщину одну, чтобы отправиться домой. Но был прерван самым неожиданным образом.
Из меня вырвалась волна, та самая, что несколько секунд назад ввела в ступор. И это точно были не мои внутренние ощущения. Воздушный поток из меня ударил в японку и заставил затрепетать её одежду и растрепал волосы.
– Наконец-то! – воскликнула она и резво вскочила со стула.
Пока я в очередной раз приходил в себя, она на моих глазах кардинально изменилась. Из дряхлой изможденной бабки она превратилась в тридцатипятилетнюю женщину, плюс-минус. Одежда превратилась в тёмно-оранжевое одеяние с шитьём в виде алых языков пламени. Волосы удлинились, опустившись ниже пятой точки. Но главное – из-под юбки торчали хвосты. Куча пушистых чёрных хвостов с белыми кончиками! Один из них пролетел мимо моего лица, коснувшись самыми кончиками волосков носа.
– За добро ты получишь добро. Всегда, – прошелестел женский голос, как будто в моей голове.
– А-апхи-и!
Когда открыл глаза, то увидел… ничего я не увидел. Не было ни японки, ни стульчика, ни пустых бутылок из-под японской водки. Только мой пакет с продуктами. Зачем-то заглянув внутрь, я увидел надорванную пачку с сосисками, а среди них пустую оболочку от одной из них.
– Хоть будет чем поужинать, – пробормотал я.
Думать над происшедшим не хотелось. По крайней мере сейчас.
