Текст книги "Болотный край 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Вторая община была куда многочисленнее. В ней набралось свыше двухсот человек. Это были жители двух многоэтажек, перенесённых вместе с жильцами совсем недалеко друг от друга. Удивительно, но монолитная конструкция не рассыпалась и даже не упала на бок после кошмарного переноса. Совсем без жертв не обошлось. Примерно каждый десятый погиб, каждый пятый получи ту или иную травму. Но всё равно число выживших и сохранивших подвижность перевалило за три сотни. Этим землянам повезло в том плане, что в квартирах нашлись и тёплые вещи на всех, и гора продуктов, которые обеспечили месяц жизни на жёстком пайке и переход под горами. Благодаря тому, что в многоэтажках нашлись владельцы оружия и два вооружённых бойца из россгвардии, решивших на дежурстве не то поспать с комфортом на квартире, не то поздно поужинать, люди прошли по туннелям сквозь местных тварей без особых сложностей. Вышли они в этом горном лабиринте, где решили обосноваться и осмотреться. За время робинзонады они лишь раз сходили на болото, очистив многоэтажки от всего оставшегося полезного барахла. Также крошечные запасы патронов помогли отразить два нападения инсектов. Этого землянам хватило, чтобы поменять место лагеря, выбрав для него самую глушь.

С этой информацией товарищи Усова пошли к соотечественникам, попрощавшись с линкийцами. Сначала пришли в маленький анклав к спортсменам. Но те объяснили, что и так едва сводят концы с концами и увеличение население приведёт к голову и обязательным сварам. А вот в большом поселении землян приняли с распростёртыми объятиями. Работа нашлась для всех, как и еда. Но без выполнения нормы кормить никого там не собирались.

За остаток лета и осень стало известно ещё про один лагерь землян. Но узнали про него поздно, ну или вовемя, так как там с ураганной скоростью разошёлся смертоносный мор. Около сотни землян вымерли за неделю. Уцелели единицы, в основном охотники, рыбаки и сборщики даров природы. Они примкнули к землякам Кости, рассказав о беде, что постигла их поселение.

«Кажется, мы видели это уморенное становище вдалеке с дрона, – подумал я, когда услышал описание местоположения вымершего анклава. – Хорошо, что туда не пошли».

Также по ряду признаков в горном лабиринте жили ещё люди, возможно, земляне, так как линкийцы здесь боялись селиться. Вот только эти неизвестные так ловко прятались и запутывали свои следы, что их не удавалось найти. Причём их существование выдал снег, на котором отлично виднелись все следы и попытки их затереть.

– А эти насекомые подошли к нам несколько дней назад. Им светового дня хватило, чтобы окружить лагерь, проломить стены и перебить тех, кто сопротивлялся, – закончил свой рассказ Усов. – Остальных согнали в толпу и погнали в эту сторону. Самый большой побег случился в первую ночь, но всех перебили. Кажется, никто далеко не убежал. Многих избили так, что пять и шесть наших на следующий день во время перехода упали и не смогли подняться. Их тоже убили.

– А у вас суперлюди были? – задал ему вопрос Иван.

– Да, но они слабые. Женщина одна могла песней усыпить и, кажется, навеять сон, какой захочешь. К ней ходили те, кто тяжело переживал расставание с родными или их смерть. Эта ведунья что-о пела и во сне люди переживали заново старые моменты из жизни. Ещё были два силача, которые могли поднять бревно, которое мы таскали вдесятером. Их убили насекомые во время нападения. А про других я не знаю. Если были, то они таились ото всех.

– А спортсмены где? К вам потом не примкнули? Или так и остались где-то сами по себе? – поинтересовался я у него.

– Отдельно они. С нами пару раз торговали, меняли продукты на железо. Его у нас из пятиэтажек много было, летом ходили и притащили больше тонны всякого из железа.

– А линкийцы откуда?

– По реке приплыли осенью несколько семей. Сказали, что их хутора разгромили орки. Наша администрация им была рада, там каждый работал за пятерых наших, знали всё по эти леса, помогали с травами и ягодами. Про инсектов предупреждали, что они нас рано или поздно найдут, нужно прятаться лучше. Но их никто не слушал, все считали, что построим высокие стены с ловушками и этого хватит чтобы отбиться.

– Ясно.

– А вы остальным поможете? – посмотрел на меня парень.

– Поможем. Только сначала нужно придумать, как это сделать.

Глава 8

– Да уж, народу там набили до черта и больше, – покрутил головой Прапор.

– Зато инсектов мало, – сказал Иван.

– Выглядит, как обычный посёлок, не муравейник совсем, – вставил своё слово Директор.

В данный момент мы были заняты тем, что рассматривали вражеское поселение, расположившееся чуть более чем в километре от нас.

– Муравейник там есть. Вон видишь, круглая макушка торчит в центре? – поправил его Максимка.

– Да какой это муравейник? Так, кочка от крота какая-то, – пренебрежительно повёл плечами Директор.

Посёлок был обнесён стеной из утрамбованной глины или из кирпича сырца, обмазанного песчано-глиняным раствором. Высота стены пять-шесть метров. В верхней части из неё торчали почерневшие от времени или обугленные в огне от гниения тонкие брёвнышки. На них инсекты или те, кто строил стену, поставил сторожевые башенки из тонкомера, чуть ли не жердей. Они поднимались над стеной ещё на два или три метра. Таких башенок было по одной на каждый угол, одна примерно в середине стены и одна над воротами, сколоченных из толстых досок. Над стенами метров на пять возвышалась округлая макушка вроде как муравейника. Других построек не было видно, вернее крыш построек мы не видели. Или они там плоские и здания одноэтажные, или вообще пустое пространство вокруг микро-муравейника.

Как мы здесь оказались? Пришли по следам колонны с пленниками. К сожалению, мы не успели отбить их от инсектов. На следующий день после того, как мы умыкнули Усова, к конвоирам присоединился ещё один отряд численностью около полусотни воинов-богомолов. А ещё днём позже, то есть сегодня под вечер земляне и инсекты пришли в этот посёлок.

«Сотня конвоиров, десяток охранников на стенах, ещё пара десятков их сменщиков… примерно полторы сотни набирается, мысленно произвёл я подсчёт врагов. – А ещё могут быть конвоиры тех людей, кто потоптался тут до появления наших «проводников»».

В посёлок, судя по следам, перед нами пришёл ещё один крупный отряд, в котором хватало людей. Отпечатки ног людей и инсектов спутает только слепой безрукий инвалид.

– Жень, дрона бы выпустить, – сказал мне Прапор. – Хоть посмотрим что там внутри.

– Выпущу, выпущу, – кивнул я в ответ. – Но буквально на пару минут. Батарейка последняя и уже больше чем наполовину разряжена.

Спустя пять минут мы рассматривали территорию за стенами. Как я и думал, все здания там были низкими. По форме повторяли муравейник, немного напоминая куполообразные юрты степных кочевников на Земле. Размеры у них были внушительными, из-за чего свободное пространство внутри стен было представлено только извилистыми проходами между построек.

– Вход в муравейник только один. А вверху дырки мелкие совсем, вентиляция, наверное, – произнёс Иван. – Если главный закупорить, то можно перебить тварей в проходе. Только сначала часовых перебить тихо.

– Вот именно что тихо, – повторил я за ним. – Ладно, вечер пока здесь встретим. Заодно подумаем насчёт плана, как перебить инсектов. Если ничего не выйдет, то утром пойдём назад. И так задержались слишком долго.

Ночью ударил мороз, какого ещё не было. Ещё и небо очистилось от облаков и сейчас ярко светило звёздами, что было не очень хорошо. Нас могли заметить часовые на стене. Термометр показал уже в одиннадцать вечера тридцать один градус ниже нуля. Если бы не утеплённая одежда, то мы бы околели без костра в чистом поле. Ещё и ветерок принялся гулять по долине, в центре которой инсекты поставили свой посёлок. На лицо пришлось натянуть балаклавы с прорезями для глаз, чтобы защитить лицо от ледяного ветра. Их я тоже обработал духовными искрами для согревающего эффекта, как и тонкие перчатки, в которых было удобно держать винтовки и давить на спусковой крючок. Ранее они были обычными строительными. Для того чтобы они не рвались и рукам в них было тепло, я потратил на каждую пару по четыре духовных искры для упрочнения и тепла.

Мороз и ветер сыграл нам на руку. Инсекты на вышках скорчились, превратившись в кривые неподвижные столбики. Не удивлюсь, если они к утру перемёрзнут там. Увидев эту картину, я принял решение отбить людей. Жаль только, что придётся действовать без воздушной поддержки, так как в такую погоду слишком рискованно выпускать нашего дрона.

Часовых оказалось больше, чем стрелков, пришлось выбивать их по очереди. Для этого разделились на две группы, и подошли к стенам поселения с двух противоположных сторон. Здесь мы с трудом, но видели все сторожевые башенки. Мало того, смогли подойти на пятьдесят метров.

– Начали! – передал я по рации, после чего убрал её в карман на плече и взялся за штуцер. На фоне неба часовой был более-менее виден в кольцевом прицеле. В любом другом случае пытаться целиться из наших ружей с «барабанчиками» – это дохлый номер. Днём всё отлично, в небольших сумерках хорошо, но ночью хоть за арбалет берись или ищи в городе в центре болота ночную оптику, чтобы поставить на наши стволы.

Хлоп!

Штуцер несильно толкнул в плечо, перед глазами сверкнуло, погрузив всё вокруг меня в кромешную тьму.

«Ещё бы вспышку пороховую убрать и лучше винтовки не будет», – подумал я, моргая, чтобы поскорее избавиться от ярких пятен перед глазами.

Хлоп!

Второй выстрел убрал следующего часового. На этом все инсекты на стенах закончились.

– У нас чисто! Шума никакого внутри не слышим, возни на стенах нет, – тихо произнесла рация.

Я ещё раз провел взглядом по стенам и, не увидев никого, ответил:

– У нас тоже, идём к воротам.

На ту сторону нам помогла перебраться Шуа. Она ловко поднялась по стене, после чего скинула верёвки с узлами. Мы поднялись по очереди на стену и рассредоточились вдоль неё, держа наготове оружие. То пригодилось очень быстро. Под нами возле трёх крупных юрт скорчились под стеной три липна. От мороза и ветра они будто впали в анабиоз, так как не заметили нашей возни с каких-то пятнадцати метров.

– Нужно осмотреть проходы вокруг главной норы в муравейник. Вдруг тут ещё стоят эти твари и потом на шум драки прибегут, – произнёс я.

– Провозимся долго. Лучше разделиться: одни контролируют проход, другие защищают их спины, – возразил мне Иван.

Я секунду подумал и кивнул:

– Да, так будет лучше.

Я, Шуа и Иван подобрались к проходу в муравейник. Остальные окружили нашу троицу и сосредоточили внимание на проходах между юртами.

– Ну, с богом, – сказал я и дважды выстрелил из ПММа Прапора в черноту лаза. На морозе пистолетные выстрелы прозвучали необычно звонко, разлетевшись по окрестностям. Быстро передав пистолет его владельцу, я схватил свой штуцер и вскинул тот к плечу. – Ну, давайте, вылезайте, твари, папочка вас сейчас приголубит.

Я ждал, что инсекты полезут буквально сразу же. Вот только секунды шли, а впереди не шевелилась ни единая тень.

Зато отметился кто-то другой. Меньше чем через минуту я услышал за спиной голос Директора:

– Эй, назад! Сидите внутри, сейчас твари полезут!

Обернувшись на мгновение, я увидел, как из третьей юрты от нас выглянули двое человек. Понять в темноте кто это был – мужчины или женщины, было невозможно. В этот самый момент инсекты решили поинтересоваться происходящим у своего крыльца.

Хлоп!

Раздался выстрел Шуа, и тут же ещё один Ивана.

Хлоп!

В ответ раздалось нечто среднее между рёвом зверя и частым пощёлкиванием жвал насекомого.

Обернувшись назад, я увидел, как на краю выхода показалась мощная фигура вуурша. По его нагрудной хитиновой пластине стекали две желтоватых струйки.

Бах!

Я машинально перекинул палец на второй спусковой крючок и выстрелил во врага из гладкоствольного ствола. Заряд картечи на таком близком расстоянии – менее двадцати метров – даже не успел разлететься и влетел инсекту в середину груди буквально свинцовым кулаком. Мощь выстрела была такова, что противника заметно толкнуло назад.

Почти тут же картечью выстрелил Иван. Его выстрел оказался точнее, он снёс половину головы человеку-насекомому.

Я только успел перезарядить оружие, как рядом с агонизирующим телом вуурша показались три липна. Массивная туша стала нашим союзником: даже мелким врагам через неё было неудобно перебираться.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Мы открыли беглый огонь, нажимая на спусковой крючок буквально сразу же, как только в прицел попадал кто-то из инсектов. Винтовки перезаряжать было некогда, пришлось браться за револьверы. Из неё палила только Шуа, и довольно таки точно на таком близком расстоянии. Когда показался второй вуурш, мне пришлось крикнуть линкийцам, чтобы они подстрелили тварь усиленными болтами. Человека-недоскорпиона разорвало на две части арбалетным болтом, влетевшим тому в бок. А потом мне пришлось отдать приказ хобгоблинке:

– Шуа, гранату!

Девушка оставила в покое винтовку и достала из поясного подсумка фитильную гранату. В многослойной упаковке из бумаги, пропитанной селитрой и тщательно укрытой в полиэтиленовый пакет, находился стакан пистолетного пороха. Этот заряд находился в корпусе из миллиметрового железа, к которому с внутренней стороны были приклеены пятимиллиметровые медные шарики. Здесь вместо тёрочного имелся обычный селитряный фитиль, который нужно было поджечь. Подпалив его, она размахнулась и метнула гранату между фигур инсектов далеко внутрь прохода.

– Берегись, граната! – рявкнул я. – В стороны!

Запал сработал примерно через пять секунд после броска. Этого времени хватило, чтобы на улицу вывалилась толпа липнов, не меньше полудюжины. На морозе и очутившись по факту в окружении, твари растерялись. Совсем ненадолго, но этих мгновений хватило, чтобы позади них сработала граната. Из прохода вылетел клуб дыма с какими-то ошмётками. Инсекты обернулись на грохот, вновь потратив зря секунды и потеряв инициативу. И в этот момент на них налетела Шуа. Первым же ударом она снесла головы двум липнам, стоящим плечом к плечу. Очумевшие от холода и взрыва инсекты, толком не смогли дать отпор девушке.

– Шуа, готовь вторую усиленную! – вновь отдал ей приказ.

Времени, которое выгадала нам Шуа, хватило, чтобы сменить в револьверах барабаны и перезарядить винтовки. Попутно пожалел, что в отряде нет хотя бы одного автомата. А если в том ещё будет стоять магазин с бронебойными патронами, то стычка с инсектами превратилась бы в чуть будоражащую азартом кровь стрельбу в тире. Увы, чего нет, того нет. Будем обходиться своими силами.

Взрыв усиленной Лизой гранаты заставил слегка дрогнуть землю под ногами и выбросил из прохода многие тушки инсектов. При этом грохот был такой, что даже у меня зазвенело в ушах и появилось чувство резкого погружения в воду на несколько метров. Наверное, ещё чуть-чуть сильнее и заработал бы лёгкую контузию. А ведь стоял сбоку от прохода.

«Бедные насекомые, – злорадно подумал я, – вам там совсем херово должно быть».

Сквозь пробки в ушах я едва услышал выстрелы товарищей, который прикрывали наши спины. Стреляли они по двум липнам, прибежавшим к главному входу в муравейник откуда-то из-за дальних юрт. Хотя, честнее будет сказать – приковылявшие. На лютом морозе и постепенно усиливающемся ветре инсекты-богомолы резко потеряли в своей прыти, превратившись для нас в лёгкие цели.

– Сюда бы какую-нибудь газовую гранату, чтобы травить тварей, как тараканов дихлофосом, – крикнул мне Иван.

– Однажды и такую придумаем, – пообещал я ему.

Инсекты дали нам примерно минуты три на передышку, а потом повалили такой плотной толпой, что в неё можно было стрелять с закрытыми глазами, и всё равно бы никто не промахнулся.

В очередной раз я помечтал об автомате, с которого мысли скакнули на пулемёт. Следом подумал, что было бы неплохо поставить на вооружение нечто вроде подствольного гранатомёта. Вон первые ручные мортирки ещё в петровской армии были, с помощью которых метали чугунные фитильные гранаты на десятки метров, куда их нельзя было забросить рукой.

Третья граната дала нам новую передышку. Пока инсекты приходили в себя от мощного взрыва, которые перемешал в фарш живых, раненых и мёртвых тварей в широком коридоре муравейника, мы опять перезаряжались. Сейчас пришлось потратить побольше времени, чтобы снарядить пустые барабаны к револьверам. Наши товарищи в этот момент страховали, крутя головой по сторонам: контролировали проходы между юртами и следили за выходом из муравейника. Шуа в это время добежала до линкийнцев и забрала их гранаты, так как свои у неё уже закончились.

Мечтать во время боя я не переставал. Точнее делал это в промежутках между стрельбой, когда после взрывов инсекты приходили в себя, а мы перезаряжали револьверы, которые занимали порядком времени для этого дела. Вспомнил, что как-то на Земле видел сигнальные пульки для пневматических винтовок. У тех на кончиках было углубление, заполненное специальным составом вроде бертолетовой соли или даже ею самой. При ударе о твёрдое препятствие пуля выдавала небольшую вспышку. Так вот, если таким же составом обработать часть наших пуль и отдать их в нежные ручки Лизы для усиления эффекта, то одна-две револьверные пули оставят вуурша.

После очередного взрыва гранаты внутри муравейника что-то обрушилось и перекрыло выход.

– Шуа, бери штук пять гранат, только обычных, а то усиленных у нас мало, – крикнул я девушке, поняв, что новая передышка будет куда дольше прочих. – С ними карабкайся наверх и забрось в вентиляцию. Может, там тоже что-то сломается или забьётся пылью. Пусть твари задохнутся.

Хобгоблинка понимающе кивнула, отдала свою переломку Оршу, взяла у нас гранаты и ловко полезла по покатой стене муравейника к его вершине, где зияли небольшие отверстия для циркуляции воздуха внутри инсектоидной постройки.

Спустя пять минут внутри муравейника раздались приглушённые взрывы. Помогли они или нет, я не знаю. Мы прождали ещё четверть часа после этого, но так и не увидели ни одного живого инсекта в прицеле своих винтовок.

– Директор, Прапор и Орш, вы сторожите проход, – отдал я приказ товарищам. – Гайран и Максим, вы лезете на макушку муравейника и внимательно смотрите по сторонам. Не только следите за периметром внутри посёлка, но и за стены не забывайте посматривать. Ночь сейчас вон какая ясная. Остальные за мной.

В сопровождении оставшихся товарищей я направился к юрте, откуда в начале боя выглядывали люди. Перед тем, как откинуть в сторону травяную циновку, закрывавшую проход внутрь, я громко крикнул на русском и линкийском:

– Мы пришли к вам на помощь! Инсектов мы перебили!

Только после этого шагнул вперёд. Но первым войти в юрту мне так и не удалось. Шуа опередила, ужом ввинтившись между мной и косяком.

«Вот же телохранительница, блин, – мысленно вздохнул я, на пару секунд остановившись, чтобы не наступить ей на пятки. – Сколько ни говори – всё без толку».

Внутри я почувствовал себя одной из килек в консервной банке. Людей здесь оказалось несколько десятков. Они стояли плотной стеной в полутора метрах от входа. При свете фонаря их бледные лица казались лицами покойников.

– Ещё раз всем здорово! – произнёс я. – Земляне? Линкийцы?

Спрашивал не просто так. Было сложно понять по одежде и заросшим у мужчин лицам кто там кто.

– Да всякие есть. Сами кто такие? – хриплым простуженным голосом на чистом русском сказал невысокий мужчина в волчьей шубе и унтах. На голове вместо шапки какой-то платок или намотанная тряпка. Одежда явно местной работы.

– Русские мы. Шли за вами, чтобы освободить.

– Долго шли! – крикнула какая-то женщина из дальних рядов толпы.

– Как смогли. Мы как бы, не эмчээсовцы и не армия спасения, чтобы с энтузиазмом наперевес и голым задом бросаться с криками «ура» на незнакомого врага.

– Могли вообще пройти мимо, – добавил Иван. – Здесь вам не Земля, народ, помогать никто не обязан просто так.

После его слов поднялся ропот. Вот так обычно и бывает: сначала кто-то встревает в беду, часто по собственной инициативе (кто мешал этим людям уйти из опасного района куда-то в сторону нашего посёлка), а потом начинает обвинять спасателей, что те и приехали медленно, и техника у них старая, а не как в фильмах показывают, и матом они ругаются вместо того, чтобы психологами работать. Кстати, это я не преувеличиваю. На Земле был свидетелем подобного.

Здесь не нужно было бояться прокуратуры, различных организаций по защите прав и прочего, судебных исков и так далее. Поэтому парой фраз и обещанием послать к инсектоидной бабушке самых крикливых и наглых я мигом прекратил бесполезный ор. Наверное, даже хорошо, что люди успели вымотаться и сломаться в плену. Иначе и до конфликта могло дойти.

Всего мы нашли под четыре сотни пленных. Из них триста с хвостиком были землянами из двух анклавов: большого и маленького. Примерно полсотни линкийцев инсекты пригнали сюда три дня назад, притащив их из такой дали, что в первый момент я с трудом поверил. По словам этих людей, они шли – и шли весьма шустро, что стоило некоторым из пленных лишиться жизни за их медлительность – двенадцать дней до этого муравейника.

В одной из юрт мы нашли семнадцать липнов, впавших в оцепенение от холода. На них даже не стали тратить патроны, попросту зарубив клинками и топорами. Гайан и Орш в этом деле особенно пригодились. В трёх юртах обнаружились огромные запасы продовольствия. Правда, в плане разнообразия то было скудным. В двух третях корзин мы нашли незнакомые зёрна. Что-то похожее на всем знакомую перловку, но с частыми коричневыми крапинками. Меньшая часть корзин была заполнена сушёным мясом в виде мелких кубиков и полосок. Оставшаяся тара содержала высушенные не то фрукты – яблоки-груши, не то овощи в клубнях. Внешний вид настолько аховый, что вот так сходу было не разобрать. По словам бывших пленных на вкус эти сухофрукты напоминали нечто вроде топинамбура в смеси с грушей дичкой. Есть их можно было и в текущем виде, и в варёном.

– Еды тут хватит, чтобы пару недель всю эту толпу кормить, – вслух сказал я, когда закончил поверхностную оценку трофеев.

– Даже больше, – произнёс Иван. – Только они за эти две недели все перемёрзнут нафиг при такой погоде.

– Угу, – угумкнул я и нахмурился. Проблема с вещами и, особенно с тёплыми вещами, у людей стояла остро. Если бы мороз, что ударил вчера под вечер застал бы их на открытой местности, то даже с кострами много кто не пережил бы эту ночь. Возможно, инсекты как-то могли предсказывать погоду, потому и гнали своих пленников, чтобы поскорее добраться до укрытий, убивая отстающих. – М-да…

– Что, Жень? – вопросительно посмотрел на меня он.

– Придётся здесь задержаться. А ещё придётся мне потратить духовные искры на ерунду.

Под ерундой я подразумевал то, что вкладывать свои искры я буду в откровенное… хм, гуано, мягко говоря. И пусть с убитых инсектов я получил столько искр, сколько у меня ещё не было никогда, всё равно мне их жалко вот так тратить. Это было равносильно тому, что выбросить на помойку. Ведь придётся зачаровывать откровенное рваньё, место которому в костре. Вещи сгодятся ненадолго, потом их придётся выбрасывать… зачарованные тряпки в огонь, да уж. Как ржавым ножом по сердцу.

Одежду и обувь, подобную той, что носит обладатель волчьей шубы, который первым заговорил со мной из пленных, обрабатывать не стану. Такие и так не замерзнут.

– Вань, начинай сортировку оборванцев, кому нужно утеплить шмотки. И присмотрись к тем, кто может нам помочь, а кто подкинет проблем, – обратился я к товарищу.

Тот понятливо кивнул.

– Сделаю, Жень.

Вскоре в юрту, где я устроился, потянулись люди. Мужчины и женщины, чью одежду и одеждой-то не назвать. Куски шкур, связанных друг с другом в нечто вроде накидки, жилетки и тому подобное. Ткань с Земли и местный холст, сшитый в несколько слоёв. Остатки земной обуви, утеплённой кожей, мехом или тканью. Подошва от земных ботинок и кроссовок, к которым кожаными шнурками был привязан

просто кусок шкуры, в центр которого ставят стопу, а потом края заворачивают вокруг лодыжки и скрепляют шнурком. Ещё были лапти из кожи, травы и тростника.

Глядя на всё это «великолепие», я радовался, что нам повезло с находками на болотах и знакомству с гоблинами. Благодаря всем этим факторам мы одеты и обуты, и не выглядим, как соотечественники, которых я со своим отрядом спас из лап инсектов. Их одежда вовсе не результат пленения. Так они ходили у себя в посёлках после наступления холодов. Даже в том анклаве, который сформировался из жителей двух многоэтажек. Там хватало земных тёплых вещей, но как-то очень быстро их часть оказалась на общем складе, откуда они выдавались только в качестве поощрения. Руководству, кстати, по большей части не повезло. Многие пропали или погибли. Ах да, сам склад с вещами сгорел после нападения инсектов.

Вообще, в самом крупном анклаве землян в этих краях, внутренняя атмосфера была тяжёлой. Вместо того чтобы превратиться в один, так сказать, организм, где левая рука не пытается сломать правую, а язык задушить, люди перенесли старые дрязги в этот мир. Попутно разделились на несколько лагерей: руководство анклава и приближённые, что-то вроде криминалитета, и основная масса жителей из простых обывателей, которые меньше всех ели, зато больше всех работали. Из этой массы слегка выделялась небольшая группка охотников и собирателей, которые благодаря своей автономности были себе на уме.

– Пятерых можно привлечь к руководству. Нормальные мужики, правильные, – сказал мне Иван уже днём, успев пообщаться почти со всеми пленными.

– И тётка ещё одна, – добавил Максимка.

– Всего пятеро, – уточнил Иван в ответ на мой вопросительный взгляд. – Десяток можно поставить к ним в помощь, тоже кое-как потянут. Остальные планктон, стадо. Почти всех активистов инсекты выбили при нападении и во время побега в первую ночь.

– Ясно. Ну, хоть что-то. А проблемных сколько?

– Этих больше двух десятков. Главный у них Солома и Игла. Иглу ты видел, это тот крендель в волчьих шкурах. Были бандитами в их посёлке и на подхвате у руководства. Мало что делали, зато запугивали народ, вымогали продукты и земные вещи.

– У них ножи есть. Инсекты не обыскивали никого, забрали только то, что было видно и нельзя спрятать, – опять вклинился в нашу беседу Максимка.

– Прекрати уже, – строго взглянул на пацана Иван. – Сам всё знаю и расскажу, – после чего перевёл взгляд на меня. – Макс прав, у половины точно есть ножи.

– Этих в отдельную команду собери, позже с ними сам поговорю, – приказал я. – Только осторожно, могут попытаться напасть и забрать наше оружие.

– Разберусь, Жень.