Текст книги "Лорд 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Всё плохо, – тот не удержался от тяжёлого вздоха. Он прошёл к столу и уселся на железный табурет, где ещё недавно давал показания гауптман.

– Не нашёл следов?

– Скорее, наоборот. Я нашёл патрульных из полевой жандармерии, которые останавливали грузовики с драгоценностями. И знаешь, что они сказали?

– Не тяни, Генрих, говори. Я уже устал от загадок, – сморщился майор.

– Старшим там был некий штандартенфюрер из третьего управления РСХА. Мало того, он предъявил документы личного порученца Гейдриха! Ты представляешь, что это значит?

– Представляю. И сейчас тоже удивлю тебя, – тихо сказал Фриц. – В нападении на штаб участвовали бойцы, которые предъявили документы офицеров четвёртого управления из отдела D. Свидетели, те кто выжил, клянутся, что документы у них подлинные, со всеми пометками и тайными знаками.

Оба немецких офицера замолчали, обдумывая услышанное друг от друга. Если бы они обладали телепатией и решили заглянуть друг другу в голову, то узнали бы, что их мысли несколько раз пересекались. Одновременно оба они думали о том, кто мог решиться на такой шаг и настоящие ли документы у порученца Гейдриха или его кто-то подставил? Кто-то обладающий огромными возможностями и владеющий всей информацией по РСХА. Ещё они гадали о пожаре, уничтожившем половину здания, где располагался минский штаб. В частности, главным вопросом был, погибли ли секретные документы в огне или их некто выкрал? Если это сделали русские диверсанты, то в скором времени запахнем жареным аж в самом Берлине! А уж здесь, недалеко от фронта и вовсе запылает жаркое пламя. Или это дело рук тех, кто забрал ценности? Таким образом, заметая следы и переводя внимание следователей в совершенно другом направлении.

Глава 11

Первыми словами – да и мыслями тоже – по возвращению в Цитадель были ругательства. Да и как по-другому было реагировать на свежие следы артобстрела, которые торчали тут и там на территории лагеря? От тех, кто оставался здесь я узнал, что вчера днём немцы повторили артиллерийскую бомбардировку. К счастью, обошлось без убитых и разрушенных построек. Всего на территорию лагеря упали четыре снаряда, чьи осколки повредили два Древа фей и половину изб, лишили меня всех застеклённых окон и тяжело контузили две дюжины фей. Сейчас пострадавшие летающие крохи отлёживались под присмотром товарок. В этот раз немцы пригнали из Полоцка восемь гаубиц, буксируя те с помощью грузовиков. И шустро отвезли назад после часа обстрела.

– Ладно, сквитаемся скоро, – скрипнул я зубами от злости. Впрочем, злость была из разряда «да как они вообще посмели?», а не той, которая требует отмщения за потери и урон. Основной удар немецких артиллеристов был нанесён всё по тому же квадрату со взлётной полосой. Результат: десятки внушительных воронок и множество поваленных и изувеченных деревьев. Для меня – пшик! Только немного пострадали – ну, почти – мои нервы. А вот немцы затратили тысячи и тысячи рейхсмарок на боеприпасы, ресурс орудий, моторесурс и бензин грузовиков. Но всё равно наказать их надо. И сделать это показательно. Например, не просто уничтожив машины с гаубицами, а забрав их себе. Сделать это будет не просто, но вполне мне по силам. – «И нужно будет купить ещё рунных камней с маскировочными амулетами для увеличения безопасного периметра вокруг моих баз».

Озеров с Шелеховым пришли в дикий восторг, когда я вернулся с трофеями. Больше всего их обрадовали карты и документы из минского штаба. Их ауры бушевали и кипели, как фонтанирующие гейзеры на горячих источниках. Я легко читал удовольствие, предвкушение и лёгкую зависть в мой адрес. Картины с прочими статуэтками их заинтересовали постольку-поскольку.

– Товарищ Киррлис, я хочу сегодня ночью принять самолёт, чтобы переправить в Москву те документы, которые вы захватили у врага. Это возможно? – обратился ко мне Озеров.

– Уже вечер.

– Я знаю, – кивнул он. – Самолёт подготовят быстро ради такого дела.

– Полоса разбита снарядами, да и оттепель добавила своё. Сумеет самолёт опуститься?

– А это мой второй вопрос, – вздохнул военинженер. – Есть возможность привести её в порядок? Прилетит лёгкий У-2. Ему особых условий не нужно, лишь бы ям не было. И не грязь, чтобы колёса не тонули.

Я ненадолго задумался. Отогнал мысль про то, что Прохор в каком-то роде прав оказался, когда сказал, что москвичи обязательно сядут мне на шею, увидев, что я иду им навстречу. Ещё немного подумал и кивнул:

– Пожалуй, кое-что я смогу сделать. Но, Илья Иванович, в ближайшее время не стоит ко мне подходить с новыми просьбами. У меня хватает своих дел, которые важнее ваших. Мне ещё готовить груз вольфрама по договоренностям с вашим правительством. И к наступлению готовиться. И… да много чего ещё нужно сделать, а вместо этого придётся засыпать воронки и морозить землю.

– Это особый случай, товарищ Киррлис. Самому стыдно с таким к вам подходить…

«Ага, как же, – хмыкнул я про себя, оценив ауру собеседника, – прям так и стыдно».

– …. буду вашим должником.

– Я запомню, Илья Иванович. А сейчас мне нужно работать.

Тот вежливо кивнул, попрощался и быстро покинул мою комнату. И только когда за ним закрылась дверь, я вспомнил, что так и не спросил у него о решении из Москвы по поводу военнопленных в большом концлагере в Витебске. Демоны, да я вообще забыл о нём! А ведь там сейчас один из моих людей живёт, собирает информацию и сильно рискует, ведь от случайности никакая магия не спасёт.

– Ай, ладно, потом узнаю, – поморщился я. После этого посмотрел на старшую фею. – Василиса, передай остальным феям, чтобы занялись восстановлением взлетной полосы.

– Будет выполнено! – пропищала она и вылетела из комнаты.

Только я закрылся в кабинете и приступил к работе по восстановлению магической матрицы, как у меня опять случились гости. На этот раз пришла Мария. С собой она привела молодую женщину. Вроде бы одну из той пары, которую я отбил в Минске от полицаев.

Внучка беролака лично попросила за свою новую знакомую. Нужно было принять у той клятву верности и позже одной из первых провести через Очаг, когда будет построен Зал воинов и Загон грифонов. Как я понял, Мария прочила Берту в грифоньи наездники, которыми сама грезила с самого момента, когда услышала о них от меня.

Заодно я узнал историю своей… хм… своего нового вассала. Берте недавно исполнилось двадцать пять лет. До войны работала в библиотеке, с началом войны не успела эвакуироваться и осталась с матерью в городе. В основном из-за неё и осталась, так как родительница не пожелала бросать дом и вещи. В дальнейшем они обе сто раз пожалели о своём решении. Некоторое время женщины жили, перебиваясь редкими заработками и распродавая вещи. Но в один день дом сгорел с остатками имущества. В конце января умерла мать Берты. Просто не проснулась утром. Сама девушка сумела устроиться на работу к немцам, обстирывая их за еду и иногда за несколько марок. Так прошли два месяца, пока полторы недели назад её не арестовали, обвинив в том, что она еврейка. Чёрные волосы и тёмно-карие глаза подвели свою хозяйку, как говорят местные, под монастырь[EP1]. Побои, изнасилование полицейскими в тюрьме, голод и жажда – всё это ей пришлось перенести. За день до нашей встречи её и ещё несколько сотен евреев повезли на расстрел. Люди в грузовиках до самого последнего момента даже не догадывались о назначенной им участи. Лишь когда их привезли к оврагу, где из-под снега торчали голые тела мертвецов, у них открылись глаза. Кто-то попытался мольбами разжалобить своих палачей, другие впали в оцепенение, кое-кто попытался убежать, но был убит на месте. Прочих согнали к краю оврага и ударили по ним из пулемётов и винтовок. Потом немцы добивали раненых. Напоследок бросили в овраг несколько гранат, сели в машины и уехали в казарму. Берта сама не знала, как выжила. Во время расстрела все пули пролетели мимо. Потом её не тронули контрольные пули гитлеровцев. Ещё позже ей повезло не задохнуться под телами и выбраться из-под них на свежий воздух. Всё случившееся за последние дни едва не свело с ума девушку. Впрочем, она и так пребывала в сомнамбулическом состоянии. Иначе никогда бы не пошла назад в Минск, в свой сгоревший дом. Там её увидела соседская семья, которая спрятала Берту, напоила и накормила горячим. Увы, но кто-то либо заметил, как девушка вернулась домой, или людям не повезло попасть под облаву. Главу семьи полицейские убили на месте, а женщин решили показательно повесить. На их счастье появился я.

Дальше сон и лечебная магия помогли привести в сносный порядок не только тело, но и разум. По возвращению в лагерь Мария взяла обеих женщин под свою опеку. В итоге она и Берта оказались у меня в комнате. Последней двигала месть. У этой черноволосой девушки даже ни на секунду не закралась мысль, что над ней шутят, когда Мария продемонстрировала работу пары амулетов и рассказала, как с помощью их и других похожих мы уничтожаем гитлеровцев.

Только я спровадил девушек, сел за стол и сосредоточился на работе, как ко мне вновь постучались.

– Да что вас там всех прорвало-то?! – в сердцах произнёс я, потом встал и направился к двери. Открыв её, увидел, что возле порога стоит командир наёмников из иного мира. – Гнарг? Что случилось?

– Господин Киррлис, – он уважительно поклонился, приложив обе ладони к левой стороне груди, – прошу простить меня за то, что посмел побеспокоить вас…

– Ближе к делу, Гнарг, – прервал я его. – Времени у меня не просто мало, его вообще нет.

– Я смею попросить вас об одном одолжении. Оно для вас выгоднее, чем для меня, – вновь поклонился он.

Я вздохнул, мысленно пожелал встретиться шоульцу в тёмном переулке с парочкой инкубов с извращёнными даже для демонов желаниями, после чего отступил в сторону, пропуская гостя в дом.

– Что у тебя?

– Я, – небольшая заминка, причём, что характерно, она точно была инстинктивной, а не сделанной машинально, что показывало сильное волнение собеседника, – я хочу попросить вас разорвать наш договор и заключить новый.

Я нахмурился и едва сдержался, чтобы не взорваться. Нет, ну каков наглец?

– Понимаю, что это крайне невежливо с моей стороны, но я готов предложить неустойку за такой мой проступок, – торопливо сказал шоулец, правильно истолковав моё молчание. – У меня есть одноразовый портальный амулет. Действие около часа, расстояние порядка десяти конных переходов, размер портальной арки в два человеческих роста. Амулетом может воспользоваться любой маг или разумный с зачатками магии.

– Удивил, Гнарг, – медленно произнёс я, мгновенно остывая и заинтересовавшись чужими словами. – И заинтересовал. В принципе, я не вижу особых препятствий, чтобы отпустить тебя с отрядом со своей службы. Но хотелось бы сначала услышать, что за новый договор между нами ты хочешь заключить?

А хотел шоулец ни много, ни мало, а почти равноправного союза и возможности пользоваться торговыми, и не только, зданиями моей Цитадели. В первую очередь магическими лавками и Трактиром. А если в последнем заработает нормально переход из мира в мир, то Гнарг будет счастлив до слез. Также он хотел, чтобы я в ближайшие несколько лет «раскрыл» энергоканалы в том районе, где собираются обосноваться наёмники. А самым главным было вот что: шоульцы решили перебраться в Африку! Хитрые иномиряне в считанные дни узнали про Землю очень многое. А про «чёрный» континент им Маша рассказала. Копнув чуть глубже, шоульцы узнали, что на далёком жарком континенте местами до сих пор существует родоплеменной строй, шаманы пользуются непререкаемым авторитетом, а право силы превалирует над всем прочим. Гнарг честно сказал, что хочет захватить небольшое африканское государство из тех, где уже не пользуются копьями, но ещё не вступили на цивилизованный путь. Наёмники в тех краях легко сойдут за своих и без амулетов личины. Непривычную форму ушей легко можно списать на семейное генетическое отклонение, выдав себя за родственников. Или за племенной признак, ведь с учётом сотен племён где-то что-то могло быть не только с ушами.

– Я согласен, Гнарг, – ответил я собеседнику, когда он смолк. – Но этим делом займёмся завтра ближе к вечеру, не раньше.

– Разумеется, господин Киррлис. Я готов ждать столько, сколько потребуется, – наёмник встал с табурета и отвесил мне очередной поклон. Шоульцы и те, кто пришёл с Гаем из иного мира, единственные кланялись мне. У Озерова подобное вызывало раздражение. Впрочем, его он не показывал ни словом, ни жестом. Выдавала аура.

«Эх, отвыкать я стал от такого отношения, – подумал я про себя, смотря на кланяющегося Гнарга. – А ведь прошло где-то полгода с того момента, когда мне это было привычно, как дышать».

Если подвести итог, то Гнарг единственный из всех тех, с кем я сегодня общался, принёс мне заряд хорошего настроения. Да, я теряю отряд отличных воинов с неплохим снаряжением (оно точно на голову выше тех поделок, которыми приходится довольствоваться мне и моим людям), но портальный амулет эту потерю перекрывает с лихвой. Остаётся только придумать, как правильно им воспользоваться. Например, задействовать его в ближайшее время, когда немцы вновь решат пригнать орудия к моему лесу и провести артналёт.

– Хотя… хотя… – совсем тихо пробормотал я под нос, – нет, это слишком неэкономное использование для такой ценной вещи. Ладно, придумаю что-нибудь потом.

После посещения Гнарга мысли мои крутились вокруг чего угодно, но только не вокруг работы с матрицей. Помучавшись с час, я плюнул на это дело, после чего оделся и вышел на улицу. Из-за угла немедленно вышел один волколак, а с пня у стены рядом с дверью поднялся второй.

– И не надоело вам, – покачал я головой.

– Положено, – тут же ответил один из них, явно старший в паре.

– Кем?

– Э-э, ну, вообще так положено, – смешался тот. – Служба такая!

Я только головой покачал и больше не обращал внимания на оборотней. Путь мой лёг в сторону взлётной полосы. Когда я оказался на месте, то увидел, что работа там кипела вовсю. Часть воронок была уже засыпана, поваленные деревья, почти все обломки стволов и крупные сучья, выброшенные на полосу взрывами, убраны. Удивило присутствие Марии и Берты на месте работ. Кроме них там скучали ещё два беролака, но эти парни были охранниками, не больше.

– Ой, Киррлис, а ты что сюда пришёл? – воскликнула моя знакомая, а потом заволновалась. – Случилось что-то?

– Нет, всё в порядке, – я отрицательно мотнул головой. – Просто так решил заскочить, глянуть, что тут и как. А вы?

– А я Берте показываю всё и рассказываю про фей.

– Понятно.

Тут вмешалась в нашу беседу новенькая.

– Извините, а можно вас спросить? – обратилась она ко мне.

– Да?

– А можно стать одной из них? – она указала на порхающих фей.

– Не, никак нельзя.

– Жа-аль, – протянула она и грустным взглядом посмотрела на летающих крох.

– Ты чего? Ты же хотела же стать грифоньей наездницей?! – толкнула её в бок Мария.

– Я сейчас посмотрела них, как они дружно всё делают, веселятся, и захотела оказаться среди них, – тихо произнесла её подруга.

На это Мария не нашла, что сказать. Вместо слов крепко обняла девушку.

Феи заканчивали работу уже ночью. Результат был выше всяческих похвал. Пожалуй, сюда бы без проблем сел и потом взлетел такой же немецкий лёгкий транспортник, как тот, на котором недавно доставили семьи моих подчинённых. К слову, тот самолёт уже давно был разобран и отправлен в Очаг. Пилоты с него живут во втором лагере под неявным присмотром. Озеров просил оставить их с его группой, но я решил по-другому.

В два ночи прилетел знакомый маленький самолёт с двухместной открытой кабиной. С места штурмана выбрался знакомый лейтенант, который ранее доставил ящик с золотом и драгоценными камнями, а потом улетел с амулетами. Вот и в этот раз он с трудом выволок из кабины железный ящик с печатями и замками, который принял у него Озеров.

– В Москве решили принять ваше предложение по захвату складу с боеприпасами, – чуть позже сообщил мне военинженер.

«Надо же – предложение, – с сарказмом подумал я, услышав его слова. – Не план. Будто я у них советником подрабатываю», – а вслух произнёс. – Я рад. Правильно понимаю, что в ящике деньги на рунные камни?

– В основном, – он кивнул, подтверждая мою догадку. – Ещё нужно будет купить таких же амулетов, как в прошлый раз.

– Я не против. Но для выполнения моего плана со складом эти амулеты должны идти по остаточному принципу. Если ты хочешь сначала купить их, а на оставшееся золото рунные камни, то ничего хорошего из этого не выйдет. Ко всему прочему нужны будут маскировочные амулеты, чтобы скрыть склад от взглядов, особенно сверху, с неба.

Тот сморщился на мгновение. Явно мои слова не пришлись ему по вкусу.

– Глупо спорить в вещах, в которых вы лучше моего разбираетесь, товарищ Киррлис, – ответил он мне. – Я согласен, пусть так и будет.

*****

В кабинете главы СССР находились двое. Это был сам хозяин кабинета и его правая рука – нарком внутренних дел. Оба были заняты внимательным изучением бумаг, хранящихся в нескольких толстых папках с пометками, сообщающими про их исключительную важность. Спустя некоторое время Сталин оторвался от чтения, медленно набил трубку, раскурил её, сделал несколько затяжек, после чего задумчиво сказал:

– А не поторопились мы с расстрелом товарища Агранова? Как считаешь, Лаврентий?

Тот данный вопрос ждал с того самого момента, как принёс сюда из архива документацию по двум экспедициям на Тибет, которые организовал ныне покойный Яков Саулович, некогда второй человек в наркомате внутренних дел, а многими считавшийся первым, практически серым кардиналом НКВД.

– Нет, Иосиф Виссарионович, не поторопились, – твёрдо произнёс Берия. Ему хотелось лишь добавить, что с расстрелом жены Агранова Сталин поторопился, но не стал. Женщину это не вернёт, а вот сам Берия мог заработать недовольство собеседника.

– Он мог спрятать часть документации? – задал новый вопрос Сталин.

– Мог. Я уже создал группу, которая занялась поиском свидетелей и участников тех походов.

– Сколько шансов, что между поисками Агранова и Киррлисом есть связь?

На этот раз Лаврентий ответил не сразу, взяв пару минут на обдумывание и ещё раз прогоняя в голове те данные, что он помнил сам и недавно узнал из архивных документов.

– Я считаю, что никаких, – наконец, он сказал. – Есть вероятность, что этот монгольский, – он выделил тоном слово, – шаман связан с немцами. Недаром он их так ненавидит.

– Ты считаешь? – Сталин внимательно посмотрел на него.

– Это одна из версий. Основная на данный момент считается та, по которой Киррлис обычный беглец из, – тут нарком грозного ведомства запнулся, так как до сих пор не мог внутренне принять данный факт, – другого мира. На эту версию работает факт появления на базе шамана более чем двух сотен людей, которые выглядят чужими у нас. По словам моих людей, они будто из средневековья пришли. Их язык не похож ни на один из самых распространённых в Европе, Азии и обеих Америках. Одежда грубая, явно пошитая ручным способом, для них в диковинку многие вещи, которые просто не могут не быть даже в самом глухом уголке на планете. Взгляд на отношения между окружающими натуральный феодальный, для них подобное абсолютно нормально.

– Что ж, шаман решил выполнить договорённости и не брать на службу граждан СССР. Сумел найти другой источник, – не то пошутил, не то подвёл итог Сталин. И вдруг резко сменил тему. – А что по поводу амулетов?

И хотя главе государства уже минимум дважды докладывали о результатах учебной и боевой проверки волшебных вещей, Берия принялся ещё раз рассказывать.

– Лучше всех себя показали амулеты ночного взора в паре с амулетами усиления чувств у лётчиков. Эффективность эскадрильи ночных штурмовиков и истребителей, которым передали амулеты, возросла минимум в десять раз! Считаю, что ими нужно насытить самые боеспособные подразделения в авиации, вручить воздушным асам и сделать акцент именно на ночных ударах с воздуха по позициям гитлеровцев.

– И мы так считаем, – усмехнулся Сталин, в привычной для себя манере используя не «я», а «мы». – А что по поводу врачебных?

– Они отлично борются с сепсисом, ускоряют заживление ран. Легкораненые возвращаются в строй уже через пять-семь дней полностью здоровые. Тяжелораненые успевают дождаться своей очереди и не перейти в категорию критических. По словам моего человека, Киррлис считает эти амулеты примитивными и наиболее простыми из самых доступных. Исцеляющие амулеты более высокого ранга способны даже инвалиду вернуть здоровье.

– Это очень интересно. Для нас сейчас очень важно быстро возвращать в строй раненых бойцов. К тому же, они будут яростнее сражаться, зная, что даже тяжелое ранение и увечье наши врачи вылечат полностью. Передай ему, чтобы он сделал всё возможное для получения этих амулетов.

– Сделаю.

Сталин сделал затяжку, несколько секунд молчал, затем спросил:

– Кажется, сегодня доставили новую партию амулетов?

– Да, – подтвердил Берия. – Но слишком мало. Всего сорок семь амулетов. Из них лишь двадцать семь ночных. Прочие лечебные и для обострения чувств.

– Пока их никому не отдавай. Нужно подумать, как правильно ими распорядиться.

– Да, Иосиф Виссарионович.

– И не говори о них никому. Понятно тебе, Лаврентий? – Сталин пристально посмотрел в глаза собеседнику, будто хотел заглянуть в саму душу.

– Да, Иосиф Виссарионович, – повторил нарком.