Текст книги "Лорд 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Русские не считали немцев за противника. Это было видно по походке, по тому, как держали свои клинки, как смотрели и кривили губы в презрительной и предвкушающей усмешке.

Сделав выпад ножом, гауптшарфюрер сместился на два шага в сторону и резко полоснул клинком перед собой крест-накрест, и сделал ещё один шаг. Своими атаками он не пытался достать противника, лишь стремился развернуть его в удобное положение. Вообще, бои на ножах чаще всего очень скоротечны и основное время боя – это наблюдение за врагов и передвижение. Обычно всё заканчивается после трёх-пяти ударов. Только на демонстративных состязаниях звучит лязг стали, выкрики, летают в воздухе руки и ноги. Всё это любят смотреть полковники и генералы из штабов, их жёны и дочери, гражданские зрители.

Сбоку попытался нанести удар Ганс, но совершил ошибку и сильно провалился вперёд, за что и пострадал. Русский неуловимо взмахнул своим огромным кинжалом, аж воздух загудел. Самого удара никто не рассмотрел.

– Хр-р, – захрипел немецкий солдат и схватился свободной рукой за горло, зажимая рану. Миг спустя выпустил свой клинок и попытался зажать рассечение двумя руками. Из-под них потекли струйки крови. Вместе с ней из тела быстро уходили силы.

Русский посмотрел на гауптшарфюрера и сделал то, от чего у немца, повидавшего многое чего на своём веку, зашевелились волосы под кепи. Партизан поднёс кинжал к губам и провёл языком по нему, слизывая кровь.

А потом раздался близкий взрыв гранаты.

Если русский и видел краем глаза, как Бруно схватился за неё, то не придал этому внимания по той причине, что немецкие М-24 зарекомендовали себя как неэффективное оружие. Узнай он, что конкретно эти гранаты прошли через руки специалистов-оружейников, то своё мнение мигом изменил бы.

Бруно выдернул из крепления гранту, вытянул руку в сторону врага, направив её, как фонарик, и дёрнул шнурок с керамическим шариком. Боеприпас рванул мгновенно – замедлитель отсутствовал. Во все стороны полетели крупные крупинки несгоревшего чёрного пороха, серебряная пыль и серебряная стружка. До партизана от Бруно было чуть больше двух метров. Благодаря этому русскому досталось немалая часть «осколков». Причём, очень много серебра угодило ему в открытое лицо.

– А-а-а! – заорал он и схватился за него, как недавно его противник за рассечённое горло. Все мысли о схватке вылетели из его головы. Воспользовавшись моментом, гауптшарфюрер прыгнул к нему и ударил его снизу вверх в правую сторону живота. Рубашка и меховая жилетка не оказали ни малейшего сопротивления острозаточенной стали. Ответом ему стал ещё более громкий вопль боли противника, получившего двадцать сантиметров посеребрённой стали в печень. Выдернув кинжал, Кронкхе ударил русского ещё раз, слева под рёбра. Длины клинка вполне достаточно, чтобы пробить оба лёгкого, а ширины, чтобы рассечь органы на несколько кусков. Он ещё и провернул своё оружие, чтобы увеличить рану.

За его спиной раздался дикий крик ярости и боли, который издал второй партизан. Ударом ноги сметя со своего пути Нотбека, рубанув ножом по правому предплечью Августа, он бросился на Кронкхе.

«Это конец», – успел подумать тот. Он успел увидеть атаку и осознать её последствия, но не успевал уйти от неё или отразить выпад. Спас своего командира умирающий Ганс. Солдат, к этому моменту уже упавший на землю, перевернулся на бок так, что граната на его теле «смотрела» вверх, после чего окровавленными пальцами стянул крышку с гранатной ручки и дёрнул шнурок запала. Взрыв прозвучал в тот самый миг, когда русский перепрыгивал через раненого немца и весь заряд серебра угодил ему в низ живота. Штаны и нательное бельё остановило только самые мелкие серебряные крупинки, весь остальной металл вошёл в тело.

«Наверное, для такого, как он, серебряная стружка в штанах – это как хороший пинок в пах такому, как я или Нотбек», – подумал гауптшарфюрер, глядя на партизана, корчившегося на земле рядом с Гансом. Пока он стоял, Нотбек успел подняться на ноги, оказаться рядом с русским бандитом и изо всей силы ударить того ногой в голову.

– Теперь у нас есть пленный, – тяжело дыша, сообщил он командиру. – Нужно его утащить отсюда поскорее.

Первым делом они связали второго партизана, затем оценили состояние первого и дополнительно выпустили ему в сердце и голову несколько пуль из пистолета.

– Ему бы голову отрезать, чтобы с гарантией прикончить тварь, – предложил шарфюрер.

– Некогда. Нужно парням помочь и убираться отсюда. Тем более, серебра в русском столько, сколько не каждая модница на себе носит в Берлине.

Короткая стычка с парой русских дорого обошлась спецгруппе аненербе. Двое убитых в самом начале. Ганс истёк кровью. Бруно лишился одного пальца на руке, ещё два оказались серьёзно покалечены, лицо обожгло близким взрывом и посекло серебром, при этом повредив правый глаз. Августу русский отрубил правую руку на ладонь выше запястья. У Нотбека оказались треснуты рёбра. Легче всего отделался Кронкхе. Ему досталась часть серебра от гранаты. Но так как осколки были мелкие, то они неглубоко проникли в тело. Немец даже заметил раны не сразу под действием адреналина.

ЭПИЛОГ

Бойцы со смесью страха, удовольствия и надежды смотрели за тем, как небольшую деревушку в полукилометре впереди перемешивали снаряды гаубиц и тяжёлых миномётов. Она уже четырежды переходила из рук в руки, став могилой для сотен мужчин всех возрастов с обеих сторон. Ещё больше народу получило ранения и увечья. Поселение находилось на пологом холме, с которого удобно контролировать подступы к северо-западной окраине Витебска и концентрировать силы для удара в том направлении. Ещё неделю назад там вовсю хозяйничали оккупанты. Потом их выбили лихим наскоком советские кавалеристы из бригады полковника Шарова. Спустя два дня немцы сумели вернуть деревню обратно, но сутки спустя после нескольких кровопролитных попыток красноармейцы восстановили над ней контроль… чтобы вчера под вечер отступить, а сегодня с рассветом попытаться уничтожить немцев, засевших там. Чтобы подавить пулемётные точки расчётами двух миномётных батарей и одной гаубичной был проведён артналёт. Сорок минут миномётчики и артиллеристы вели беглый огонь, расположившись недалеко за позициями тех подразделений, что будут атаковать деревню. Встали чуть ли не на глазах – всего-то пара километров до холма – у врага, пользуясь тем, что тот испытывает огромную нехватку боеприпасов и не может ответить ничем на такую наглость.

– Ох, любо-то как смотреть на это, – пробасил ефрейтор с ДП. – Ишь как мешает фашиста с землицей нашей.

– Всех не перемешает, – ответил ему молодой красноармеец, стоящий правее от него в траншее. – В прошлый раз…

Что он хотел сказать ефрейтор так и не узнал, так как слева и справа от них в небо взлетели зелёные ракеты, а в десятке метров заорал во всё лужёное горло старший сержант Мойкин:

– В атаку! Вперёд!

– Вот и наше время подошло, – торопливо сказал ефрейтор, после чего шагнул на два патронных ящика, поставленных друг на друга у стенки окопа, и быстро поднялся на бруствер. С небольшой заминкой за ним последовал его сосед, чью речь оборвал сигнал к наступлению. Одновременно с ними из траншей выскакивали десятки, сотни бойцов и, сверкая штыками винтовок, бросились на врага. Над окрестностями разнесся грозный русский клич:

– Ура!!!

Немецкие пулемётчики вернулись на свои позиции из блиндажей и противоминных щелей тогда, когда атакующие уже прошли половину расстояния до деревни. Два «костореза» ударили сразу же длинными очередями, не жалея стволов, только бы заставить остановиться красноармейцев, залечь. Спустя полминуты к ним присоединился ещё один, а на левом фланге вылез чешский танк с коротким орудием в семьдесят пять миллиметров и парой пулемётов, из которых он принялся обрабатывать атакующие цепи. Затем ударил из пушки, но промахнулся, и снаряд поднял фонтан земли и дыма почти в сотне метров за спиной последних красноармейцев. После выстрела из орудия танк попытался уйти назад, но что-то пошло не так и он замер. Ни уйти из машины, ни тем более исправить поломку танкисты не успели, так как спустя минуту рядом машиной рванули несколько мин, а одна или две угодили точно в неё, заставив густо задымиться.

Правый фланг русской пехоты залёг, обрабатываемый пулемётами и стрелками с винтовками, а вот левофланговые сумели проскочить открытое пространство и ворваться на позиции немцев.

Зазвучали пистолетные выстрелы, взрывы ручных гранат, удары стали о сталь, треск дерева и мат на разных языках вперемешку со звериным рычанием и стонами.

Обстрел дорого обошёлся немцам. От мин и снарядов пострадали укрепления, тяжёлое оружие, погибли и оказались ранены десятки солдат. Ещё больше оккупантов было деморализованы и находилось на грани паники.

Басистый ефрейтор, ворвавшись в разрушенную и горящую деревню, быстро нашёл себе позицию и стал расстреливать гитлеровцев, спешащих из тыла на помощь своим товарищам, погибающих под ударами «мосинских» штыков и сапёрных лопаток. Быстро расстреляв здесь два диска, он сменил место, укрывшись среди дымящихся размочаленных бревен, ещё недавно служившими накатом лёгкого ДЗОТа. Здесь он стал торопливо набивать патронами диск ДП. И отсюда же ему открылась страшная картина, которую он даже в глубокой старости видел в мельчайших деталях. Словно и не было пройденных десятилетий.

Один из немецких солдат, схлестнувшихся в рукопашную с красноармейцами, вдруг засветился так ярко, что от него отшатнулись в панике и свои, и чужие. Сквозь яркий свет с трудом проглядывал человеческий контур. На короткое время вокруг все замерли и стихли, с удивлением и опаской. Никто не знал, что происходит и чего ждать от явления. Наконец, свечение пропало.

– Шайзе!

– Едрить-колотить!

Возгласы на русском и немецком языках несли одинаковую эмоциональную окраску. Шоку было откуда взяться. Всё дело в том, что стрелок в фельдграу в серой грязной шинели с карабином К-98 превратился в средневекового воина или, что будет ближе к истине, в викинга. Тело воина облегала длиннополая кольчуга двойного плетения, спускавшаяся ниже колен. Голову закрывал стальной шлем с кольчужной бармицей мелкого плетения и стрелкой-наносницей шириной в пару пальцев. Руки до середины предплечья скрывали кольчужные рукавицы. На ногах красовались грубые кожаные сапоги с острыми носками и обшитые стальными пластинами для большей защиты. Дополнительно на плечах покоилась волчья шкура, выполнявшая роль короткого, до середины бедра, мехового плаща. Из-под шлема торчали светлые волосы с рыжеватым оттенком и длинная борода с куда большей рыжиной, чем шевелюра. В левой руке викинг сжимал небольшой топор с короткой рукоятью, в правой держал круглый деревянный щит, обитый металлическими полосами и с внушительным умбоном. На правом боку болтались кожаные ножны с длинным мечом, в котором специалист опознал бы классический каролинг.

Заминка была недолгой, и первыми стали действовать советские бойцы, более привычные ко всему необычному с начала сражения за Витебск. Один из стрелков направил своё оружие и спустил курок. К его – и не только – удивлению, пуля, способная пробить даже борт «ганомага», с противным визгом срикошетила от деревянного щита, которым прикрылся викинг. Миг спустя в воздухе прогудел рассерженным шмелём топор и глубоко вошёл в грудь красноармейцу. Того от удара отбросило далеко назад.

Выстрел и ответная атака сорвали плотину… с обеих сторон загрохотали винтовки и автоматы, многие вновь сошлись лицом к лицу, действуя ножом, штыком, прикладом или просто голым кулаком. Несмотря на численное преимущество, русские стали быстро проигрывать схватку. И в этом главную роль сыграл рыжебородый викинг, который обнажил меч и с неистовым кличем бросился на врагов. Его доспех не брала ни одна пуля, гранатные осколки, казалось, облетали мужчину стороной. Ко всему прочему двигался он столь стремительно, что смазывался в пространстве. Вот только что он стоял в десяти метрах, отбив щитом очередную пулю, выпущенную из винтовки Мосина, а мигом позже уже наносит удар стрелку. Древнее и неказистое оружие удивляло не меньше, чем способности его владельца. Тусклое стальное лезвие с плохо зашлифованными следами ковки с легкостью резало современную сталь, сукно и человеческую плоть. Вот один из красноармейцев в тщетной надежде вскинул своё оружие перед собой, чтобы принять на него рубящий удар. Но каролинг легко, будто бумажную трубку разрубил винтовочный ствол, а следом и грудь бойца. Ударом ноги отбросив агонизирующее тело, чтобы освободить меч, застрявший в грудине, викинг совершил свой особый молниеносный рывок к следующему противнику. Стремительное лезвие врубилось в левое плечо и вышло из правого бока, разрубив несчастного пополам.

Всего за несколько минут боя с пришельцем из прошлого красноармейцы потеряли почти взвод. И даже не так потери их испугали, как неуязвимость врага, которого, казалось, ничто не могло взять, ни острая сталь, ни горячая пуля. И уцелевшие стали отступать. Уже скоро отступление превратилось в панику. Почти захваченная деревня осталась в руках врага.

* * *

– Проходите, товарищ Сталин вас ожидает, – сказал бессменный секретарь главы государства Поскрёбышев. Берия и заместитель начальника разведки полковник Рачков молча кивнули ему и шагнули вперёд. Едва они переступили порог, как хозяин кабинета, в этот момент стоящий у окна, первым их приветствовал:

– Здравствуйте, товарищи.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – почти в один голос произнесли те.

– Присаживайтесь. Сегодня вы будете одни, поэтому занимайте места поближе, – сказал Сталин и неспешно шагнул к своему креслу. Когда все уселись, он посмотрел на разведчика. – Товарищ Рачков, вы ознакомились с материалами «Великий могол»?

– Так точно, – чётко ответил тот. Мужчина в силу своего положения был в курсе наличия устройств в виде металлических медальонов с узорами, при ношении которых на короткое время люди демонстрировали способности, о которых только в мифах и былинах можно прочитать. Но лишь после прочтения сверхсекретных документов ему стало ясно, откуда эти необычные вещи взялись у Красной армии.

– Что скажете по поводу появления у немцев солдат со специальными способностями, исходя изо всего того, что узнали?

Рачков ответил не сразу, взяв паузу почти на минуту.

– Из того, что удалось узнать у немцев, ясно, что тот средневековый латник это рядовой вермахта Олаф Свантеннсон, немец норвежского происхождения. Родители в шестнадцатом году оказались в Германии, в восемнадцатом у них родился Олаф. Семья рыбаков, в начале двадцатых стала бюргерами. По некоторым данным симпатизируют национал-социалистическому движению, из-за этого и сменили гражданство.

– А по другим данным? – задал вопрос Сталин, воспользовавшись паузой, когда разведчик переводил дух после длинной фразы.

– А по другим они политически нейтральны и информация о поддержки НСДАП придумана в качестве пропаганды.

– Ясно. Продолжайте.

– Кхм, – кашлянул в кулак Рачков, – так вот, Олаф прибыл с подкреплением всего неделю назад. Насколько удалось узнать, он не пропадал, ни с кем подозрительным и посторонним не контактировал. С другой стороны, из материалов про шамана я понял, что он способен узнать информацию, устранить или завербовать человека так, что никто об этом не узнает, даже если находился в это время в одной комнате с ним.

– Шаман может быть причастен к инциденту в деревне Большое Полунино? Меня интересует ваш беспристрастный взгляд человека и профессионала? – поинтересовался Сталин.

– Вполне, – кивнул в ответ разведчик. – По тем данным, что собрали Озеров и Шелехов, ясно, что в ходе перерождения обычных людей в вассалов шамана, те получают элементы, указывающие на средневековье или как минимум на доиндустриальную эпоху. Уже позже он перевооружает их винтовками и автоматами. Те же признаки несут постройки и оборонительные сооружения, что используют сложные тяжёлые арбалеты или баллисты. Сходство между этим и превращением Олафа в латника налицо. Также существует ещё неуязвимость, которую до этого момента демонстрировал лишь шаман Киррлис. Третий пункт взаимосвязи – странная связь с появлением у немцев неуязвимого средневекового воина после того, как шаман прогнал нашего человека и разорвал отношения с нами. Это основное. Есть ещё ряд пунктов, но они менее значительны, больше нужны для меня, чем для оценки ситуации.

– Очэнь хорошо, товарищ Рачков. А ви, товарищ Берия, что думаете по данному поводу? Ми бы хотели услышать ваше мнение.

Грозный нарком ответил сразу же, стоило замолчать хозяину кабинета.

– Я также думал, как Григорий Маркович. Но потом вспомнил про деревенского фельдшера Силантия, который обрёл сверхвозможности без прямого участия Киррлиса. И активизировались они у него в момент опасности для жизни, как и в случае с немецким стрелком. Озеров не раз писал в донесениях про то, что в разговорах шаман иногда высказывал опасения о негативном воздействии некой мировой энергии на окружающих. Причём не столько на живых, сколько на мёртвых.

– Хм? – не удержался от удивлённого хмыканья разведчик. Об этом в бумагах, переданных ему, не было ни слова.

– Пример фельдшера ясно нам показал, что и без воздействия шамана на обычных людей те могут становиться на один уровень с его вассалами.

– Скорее повыше уровнем, раз Киррлис так вцепился в старого фельдшера, – неожиданно произнёс Сталин. – И ми очень расстроены, что такой удивительный человек, советский человек, замэчу, теперь не с нами.

– Озеров не мог никак повлиять на чужое решение, – выступил в защиту своего подчинённого нарком. – Сильно давить он не мог.

– Я понимаю, товарищ Озеров может не беспокоиться, – едва заметно усмехнулся Сталин. – Но к Киррлису направьте в этот раз кого-то другого. Поопытнее, повзрослее и не такого прямолинейного.

– Я правильно понимаю, товарищ Сталин, что мне следует связаться с ним? – заинтересовался Берия.

– Правильно. Как показывает ситуация, выжидательная позиция может выйти нам всем боком. Пока у немцев не было никого похожего на нашего шамана, это могло принести пользу. Сейчас же мы должны быть впереди них. Ми считаем, что в окрестностях Витебска та самая неизвестная науке энергия сильно меняет людей. Киррлис научился управлять ею. Нам же доступны только случайные активации. Лаврэнтий, – он посмотрел на своего ближайшего сподвижника.

– Да, товарищ Сталин?

– Создай группу учёных и направь её в Витебск. Пусть ищут то, что нашёл этот шаман.

– Замечу, что он не из нашего мира. Возможно, там такие как он имеют природную предрасположенность или некое чувство, спектр зрения для поиска нужной нам энергии, – осторожно сказал нарком.

– Наши люди тоже отлично взаимодействуют с ней, пусть и нэпроизвольно, – Сталин нахмурился. – А раз так, то пусть учёные ищут способ, как это сдэлать с помощью аппаратуры. Что мог сделать один чэловек, то по силам другому. И уж точно по силам совэтскому чэловеку, – сказал, как припечатал он.

Больше спорить и указывать на недочёты сталинского плана Берия не решился.

– Есть, товарищ Сталин!

– А ви, товарищ Рачков, займитесь Африкой. По непроверенным данным туда направилась группа темнокожих подчинённых Киррлиса с неизвестными целями. Нам нужно знать, что задумал этот шаман. Лаврэнтий передаст вам все данные по этой тэме.

– Слушаюсь, товарищ Сталин, – встал со стула и вытянулся по стойке «смирно» разведчик.

Когда все ушли, Иосиф Виссарионович заново разжёг трубку, сделал несколько затяжек и подошёл к окну. Стоя возле него, он думал о том, к чему приведут взаимоотношения с гостем из иной вселенной, достигшей вершин в изучении того, что на Земле считается лженаукой и обманом. Даже многие известные экстрасенсы и то себя порой называют фокусниками и знатоками человеческой психологии и человеческого тела, а не настоящими магами. Ещё никто не смог из них оказать те чудеса, которые сыплются из витебских лесов, как из мифического рога изобилия. В СССР серьезно подошли к теме вытравливания религии и всего ей сопутствующего, чтобы руководитель партии и страны начал бояться за все свершения на этой ниве после того, как станет известно о настоящей магии. Это будет удар по самому строю. Удар, который вполне может стать настолько же разрушительным для молодого государства, как нападение Германии год назад. Сейчас политруками и служащими НКВД ведётся работа на тему того, что все амулеты, которыми пользуются бойцы, созданы в секретной лаборатории обычными учёным на обычном оборудовании. Но даже так среди красноармейцев нет-нет, а проскакивают слухи о необычном происхождении амулетов, волшебном. А ведь скоро амулеты хлынут полноводной рекой и тогда… тогда последствия предсказать никто не возьмётся. Люди могут как удариться в мракобесие, так и с радостью принять факт существования магии. Многие могут посчитать «монгола» новой точкой силы и попытаться совершить ещё одну революцию. Тем более, за молодость и здоровье легко предадут и продадут даже самые верные соратники. Что уж говорить про простых людей. Вероятно, нечто подобное случилось с тем деревенским фельдшером, согласившимся пойти на службу гостю из иного мира.

– Нужно что-то громкое, какое-нибудь событие, способное затмить частично или как-то забрать часть внимания людей, переключить его с магии на себя, – вслух произнёс он.

Но даже эти мысли были ещё не всеми чувствами, обуревавшими вождя народов. Он самому себе боялся признаться, что… боялся шамана из иного мира. Его, шамана, власть и возможности был непонятными, неподконтрольными и пугающими. Он вполне может выйти победителем из любой войны, если та будет вестись только землянами по их правилам. Ведь что могут противопоставить танки, артиллерия, сотни тысяч стрелков с винтовками и пулемётами против тех, кто может горсткой уничтожать батальоны, полки и дивизии? Один человек с амулетом личины и гипноза легко уничтожит штаб армии или заставит генералов послать свои войска против соотечественников. Война на истощение тоже не выход, так как иномирец легко приведёт целую армию, а то и не одну из другого мира. Сталин понимал, что с таким, как Киррлис, нужно дружить или уничтожать одним ударом. Либо плотно связать союзными договорами, либо выжечь то место, откуда тот черпает свою силу. У Сталина давно витали такие мысли. Вот только звериное чутьё подсказывало, что если Киррлис не погибнет, то он найдёт себе новый Источник магии и отомстит. В душе старый грузин боялся не смерти, а того, что враги разрушат весь смысл его жизни – СССР. Он построил сильное государство, теряя здоровье в ссылках, в жандармских камерах, бессонными ночами, теряя соратников и убирая тех из них, у кого появлялись мысли избавиться от чересчур активного товарища или переставшие разделять его идеи. Всё это шаман может уничтожить, если СССР сделает неверный шаг в направлении взаимоотношений с иномирянином.

Все эти мысли заставили его форсировать отношения с гостем из другого мира. А для иного варианта в сейфах у ряда командиров тяжёлых бомбардировочных полков лежали запечатанные конверты, чьё содержание знали только сам Сталин и его секретарь. При самом неблагополучном раскладе армада ТБ-3 вывалит сотни тонн бомб по тем координатам, которые сообщили люди Берии. И начинка бомб не ограничится только одним тротилом, ведь договорённости на запрет использования определённого вида вооружения можно не учитывать в данном случае.

КОНЕЦ 3-го ТОМА

***