Текст книги "Большая шляпа средних размеров"

Автор книги: Михаил Лившиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Клуб «Нью-Отдых», 1999

Цветков задержался у соперника буквально несколько мгновений – ровно столько, сколько было нужно, чтобы переброситься парой фраз. Встреча продолжилась. Казалось, ничего не изменилось – разве что первая подача стала проходить у него гораздо реже, а на второй иногда Олегу удавалось завязать борьбу. Тем не менее Олег проиграл еще два гейма. Сидевшая рядом на лавочке Катька заметила:

– Если перестанешь психовать, то вполне сможешь с ним побороться. Старайся держать его в левом углу, а главное – не пытайся сам выиграть, просто перебрось мяч на его сторону, он сам ошибется.

И действительно, Олегу удалось выиграть два гейма, но не более того – сет был отдан со счетом 6:2. В десятиминутном перерыве между сетами участникам принесли кофе (по желанию), вазочку с виноградом и бананами – все-таки это был VIP-клуб, финальный матч! Олег успокоился, видно было, что он принял какое-то решение. Он обнял Катьку за плечи и наклонился к ней:

– Если Мироныч «обкакался», мог он дать команду этому парню слить матч, как думаешь?

– Вряд ли, это будет очень заметно, – возразила Катька, – ведь это все же игра, ты к нему, что называется, приноровился, да и я хлеб свой честно отрабатывала – за последнее время ты сильно прибавил.

Олег улыбнулся, поцеловал Катьку и вышел на корт. Игра действительно выровнялась, соперники взяли друг у друга по одной подаче и добрались до тай-брека. Незаметно у корта нарисовался Цветков. Тай-брек Олег выиграл неожиданно легко, у противника совершенно не шла подача, он не выходил к сетке, а с задней линии тоже ошибался на третьем или четвертом ударе. Судья на вышке громогласно объявил счет по сетам и подозвал к себе участников:

– Вы оба продемонстрировали первоклассный теннис! А что если мы зафиксируем боевую ничью и не будем играть третий сет, а? Тем более что в банкетном зале уже все накрыто!

Олег посмотрел на соперника. Вообше-то этот парень был ему симпатичен, вел он себя вполне достойно, не заламывал руки и не швырял ракетку при своих ошибках.

Олег обернулся к Катьке – она все слышала, конечно, и согласно кивала головой. Противник тоже смотрел на Олега дружелюбно, но не торопился высказывать свое мнение. Олег протянул ему руку:

– Спасибо за подаренный сет и вообще за удовольствие.

Парень пожал протянутую руку:

– Вам спасибо! Ни о каком подарке не может быть речи, вы просто здорово играли!

И сразу же ожил Цветков:

– Ну вот и ладушки! Быстренько в душ и за стол!

Судья-информатор тем временем объявил:

– По регламенту турнира и обоюдному согласию участников на этом встреча завершается: победителями седьмого традиционного весеннего первенства клуба объявляются Гуревич Олег Михайлович и Никонов Вячеслав!

Примерно минут через тридцать все уже собрались в банкетном зале – небольшом уютном помещении в главном корпусе. Как и во всех «избушках», здесь тоже была пристроена сауна. По прошествии времени состав участников таких банкетов практически стабилизировался, иногда пополняясь новыми лицами. Краткую официальную часть обычно открывал Цветков, завершая ее вручением премиального конверта:

– Господа! – начал он. – Сегодня у нас впервые два победителя нашего традиционного турнира. И мне особенно приятно, что одним из них является хорошо известный вам Олег Михайлович Гуревич! Помимо всех своих многочисленных достоинств, Олежек, – позволил себе фамильярность Цветков, – является регулярным спонсором нашего клуба, который, в свою очередь, шефствует над детским домом в подмосковном поселке Нахабино. По решению правления нашего клуба с сегодняшнего дня в Главном корпусе будет вывешена доска, на которой на медных табличках будут выбиты имена наших спонсоров. Размер каждой такой таблички будет пропорционален взносам каждого из спонсоров. На сегодня на самой большой табличке выбито имя Олега Михайловича!

Все зааплодировали.

– Как переходящее красное знамя в прежние времена, – подал реплику один из гостей.

Олег улыбался, вежливо принимая поздравления присутствующих. На душе у него было неспокойно – он чувствовал какую-то необъяснимую фальшь в славословиях Цветкова. Он перевел взгляд на Катерину.

– Давай не будем засиживаться, – прошептала она.

Ей как будто бы передалась тревога Олега. Обычно

Олег выпивал на этих банкетах-фуршетах, и машину вела Катька, если Олег приезжал на турнир без водителя. На этот раз Олег не пригубил ни одной рюмки. С бокалом в руках к ним подошел Солопов, вроде бы уже навеселе, но, как знал Олег, никогда не теряющий голову:

– Поздравляю, старик! Давай выпьем за успехи нашего бизнеса, а также за российский теннисный спорт!

– С удовольствием, – отозвался Олег. Он привстал со своего места и протянул к Никите бокал с апельсиновым соком.

– Я смотрю, режим держишь, – усмехнулся Никита, – здорово тебя Екатерина Сергеевна взяла в ежовые рукавицы!

– Да нет, – зачем-то глупо начал оправдываться Олег, – просто я отпустил своего водителя на рыбалку.

– Отлично! – продолжал Солопов. – Мироныч, присоединяйся к нам, – обратился он уже к Цветкову.

– Конечно, конечно, – засуетился тот, подходя к ним. В руке у него был бокал с соком.

– А Мироныч тоже держит режим, причем всегда, – продолжал куражиться Солопов, указывая на бокал с соком, и фальшиво запел: «Наша служба и нелегка и трудна, но возможно, она будет и видна…»

– Там нет таких слов, – вставила Катерина.

– Неважно, – продолжал фиглярничать Никита, – Мироныч, сегодня наш Сампрас сам поведет свой «Ленд-крузер», – зачем-то сообщил он.

Они посидели еще немного и незаметно, по-английски удалились.

С тех пор как Олег начал тренироваться с Катькой, он больше не брал с собой на эти турниры отца и ребенка. Да отец и сам уже не рвался ездить с Олегом – он действительно так сильно переживал за него во время игры, что это невольно передавалось сыну и он играл хуже, чем мог. Однако сейчас, выходя из клуба с призовым конвертом во внутреннем кармане, Олег пожалел, что отца нет рядом – тот вложил в него столько сил и души, так радовался его немногочисленным победам!

– А знаешь какой приз мне наиболее дорог? Хотя откуда тебе знать, – обратился он к Катьке.

– А ты расскажи, буду знать.

– Тебе это будет неинтересно, а может, и вовсе покажется смешным, – лицо Олега просветлело, мысленно он уже возвратился на теплое крымское побережье, в то далекое лето 1975 года, когда ему было всего девять лет…

Это был тот самый крымский пансионат, в который они ездили уже три года подряд, знали весь обслуживающий персонал, но особенно подружились с массови-ком-затейником Константином. Константин выполнял и обязанности физрука; это был молодой мужчина тридцати-тридцати пяти лет на вид, коренной настоящий ленинградец – интеллигентный, вежливый, чрезвычайно общительный и доброжелательный. Основное время в году он учительствовал в одной из ленинградских школ, преподавая, между прочим, литературу и русский язык, а на лето выезжал в этот пансионат – отдохнуть, а заодно и подработать деньжат. Отец подружился с ним, что называется, на раз – оба любили книги и спорт. Константин и привел их в то первое лето на бетонный корт пансионата; Алька сразу же ему понравился – в то время малыши, умеющие перебрасывать мяч через сетку, были еще редкостью. Михаил же, будучи по натуре весьма деятельным и активным, охотно включался во все мероприятия, проводимые вечерами Константином в пансионате. Кульминацией в этой пансионатной веселухе был ежегодно проводившийся в августе праздник Нептуна. К нему начинали готовиться загодя, сценарий был уже заранее расписан, делались незатейливые костюмы, отдыхающие репетировали номера. Праздник проходил на берегу моря, в роли Нептуна выступал сам Константин, Михаил – с аккордеоном – отвечал за музыкальное сопровождение, а Алька входил в свиту Нептуна, которую составляли морские чертенята. Малышам привязывали веревочные хвосты с мочалками на конце, тело и лицо вымазывались черной краской. Основная обязанность чертенят заключалась в том, чтобы устраивать морское купание тем, на кого указывал трезубец Нептуна. Они с гиканьем и воплями набрасывались на жертву, так что тот успевал обычно только снять часы, прежде чем быть брошенным в морскую пучину. В один из таких праздников, в разгар веселья Нептун, взяв в руки свой мегафон, объявил:

– А сейчас я хочу наградить лучших спортсменов пансионата, неоднократных победителей соревнований по теннису! А ну доставить сюда пред мои светлые очи Алика и Михаила Гуревича, – и он ударил трезубцем о землю.

После секундного замешательства чертенята разделились на две группы: одна подхватила на руки своего собрата – Альку, другие бросились к Михаилу. Тот уже предусмотрительно освобождался от аккордеона и снимал часы.

– Повелеваю вручить им грамоты и памятный подарок, – пробасил Константин.

Эти типовые грамоты Михаил не только видел, но и иногда помогал Косте заполнять их, но подарок изумил и его, и Альку!

Чертенята принесли Нептуну большую коробку, типа тех, в которых продаются телевизоры. Нептун на глазах у зрителей начал медленно распаковывать коробку. Естественно, в ней оказалась коробка меньших размеров, потом еще одна и еще, и, наконец, под дробь барабана Нептун извлек маленькую беленькую картонную коробку с синими разводами – все, кто в те годы играл в теннис, сразу узнали ее. Это была коробка с теннисными мячами производства ленинградского завода резинотехнических изделий – шесть желтых мячиков, ужасный дефицит в то время! Обычно коробка не пускалась сразу в действие – из нее извлекали по одному мячику на самые ответственные игры. Константин спе-циально заранее привез ее из Ленинграда, он знал, чем порадовать своих московских друзей! Алик с отцом бросились к Нептуну, чтобы обнять и поблагодарить его, но тот ударил трезубцом:

– В воду их!

Алька, успевший подхватить заветную коробочку, положил ее на аккордеон и огляделся, ища глазами мать. Та, улыбающаяся, уже поняла все:

– Идите, идите, я посмотрю за подарком!

Этими мячами отец с сыном играли почти месяц…

– Да, – понимающе вздохнула Екатерина, – я думаю, те мячики тебе дороже сегодняшнего конверта.

– Вовремя ты помянула конверт, – Олег извлек его из нагрудного кармана, вытащил пачку долларов, отсчитал половину и протянул Катьке, – это твоя честно заработанная доля.

Катерина начала было отнекиваться, но Олег был непреклонен:

– А оставшейся половиной я порадую своего главбуха – вот она удивится, когда – впервые! – деньги от этой забавы вернутся в кассу холдинга.

Катька перегнулась на заднее сиденье, где лежал ее баул, и стала копаться в сумке. Олег не преминул воспользоваться моментом, обнял ее за аппетитную попку.

– Без глупостей, – притворно строгим тоном осадила его Екатерина, в руках она держала какой-то пакет. – А это – тебе, но только откроешь его, когда я выйду из машины.

– Слушаю и повинуюсь! – Олег положил пакет в бардачок.

Глава 11

Москва, 1995

Через несколько дней после того первого турнира в гольф-клубе Олег созвонился с Никитой Солоповым:

– Старик, надо бы встретиться, обсудить кое-что.

– После двух часов жду тебя. Еще кому-нибудь заказать пропуска? Переключаю тебя на секретаря, давай!

Олег сначала хотел взять с собой главбуха, но потом передумал.

Секретарь сразу же провела его – Никита радушно поднялся навстречу:

– Ставлю свое кимоно против твоей ракетки – я знаю, зачем ты приехал!

– Угадаешь, сознаюсь.

– Тебя, конечно же, заинтересовало мое предложение относительно подмосковного клуба, а именно процесс обналички через благотворительные взносы, угадал?

– Твое кимоно остается у тебя! Скажи, ты давно знаешь Цветкова, что он собой представляет?

– Некорректно ставишь вопрос, а еще хвастался, что кончал лучшую физматшколу столицы. Ты должен спросить, не что он собой представляет, а можно ли с ним иметь дело!

– Страшный человек, ты все время прав, – отвечал Олег.

– Так вот – не можно, а нужно! Это – серьезный мужик с хорошей родословной!

– От Бунчука и Резвой? – пошутил Олег.

– Лучше – от Штирлица и радистки Кэт! Он еще недавно носил погоны, и немалые.

– Какой он берет процент и какие у меня будут гарантии?

– Процент не он берет, а ты даешь, какой считаешь справедливым, а гарантом выступлю я, ведь это я вас свел! Чтобы тебе было спокойно, начни с небольшой суммы, переведи ему тысяч двадцать!

– Ничего себе, маленькая, – удивился Олег.

– Не прибедняйся, олигарх! Скромность украшает идиотов! Что еще у нас есть?

– Хотелось бы взглянуть на твой юротдел.

– Все понятно! Ступай в переговорную, Катька сейчас подойдет, закажешь секретарю чай-кофе, туда, сюда.

– Зачем в переговорную, – попытался отшутиться Олег, чтобы скрыть смущение, – у вас там даже дивана нет!

– В твои-то годы можно и на люстре, лучше подумай над моим предложением, пока мозги все вниз не опустились.

Олег прошел в переговорную. Через несколько секунд впорхнула секретарша Солопова с подносиком, на котором дымились чашечки кофе и стояли две вазочки с печеньем и конфетами. Олег попытался принять вальяжную позу, распустил узел галстука, и в этот момент без стука в комнату вошла Екатерина. На ней был довольно простенький брючный костюмчик, но вся она – так по крайней мере показалось Олегу – светилась. Олег поднялся навстречу:

– Признайтесь, не ожидали? Как сюрпризик, между прочим, моя мама зовет меня «Сюрприз»!

– Если честно, еще как ожидала, в понедельник пришла на работу в своем лучшем наряде. Ну у вас и выдержка!

– А ваш лучший наряд это тоже брючный костюм? У себя на фирме я не разрешаю молодым девушкам носить брюки – только мини-юбки. У вас что, с ногами плохо?

– С ногами у меня хорошо, с обувью плохо, – Екатерина попыталась не заметить неудачной шутки Олега. – Я кофе не люблю, пойду принесу себе чай.

– Не обижайтесь ради бога, я, кажется, опять не то сморозил, – Олег жестом удержал Катерину, нажал кнопку звонка и сказал появившейся секретарше: – Замените, пожалуйста, один кофе на чай. – И снова обратился к Катерине: – Вообше-то я по делу… Хочу задать нескромный вопрос: сколько вам платит Никита за тренировочное занятие?

– Да я его не тренирую, – ответила Екатерина, – два раза в неделю он привозит своих двойняшек, вы ведь наверняка знаете, что у него двое семилетних мальчишек, вот с ними я и занимаюсь. А Никита Сергеевич в это время обычно «качается» и лишь иногда заходит в конце покидать мячики – минут десять-пятнадцать, он нашу игру не любит. Но ведь вы не это хотели узнать, а на тот вопрос, который не задали, отвечаю: я готова два раза в неделю тренировать вас, правда, если корты находятся не очень далеко.

Олег обомлел:

– Видал я юристов, но таких?! Кстати, через полчаса у вас заканчивается рабочий день, как насчет поужинать вместе?

– Подождите меня в машине, только проезжайте с нашей стоянки подальше, надо беречь нервы наших сотрудниц.

Чтобы потянуть время и «замаскировать» следы, Олег еще посидел в переговорной, сделал несколько телефонных звонков. Олег не был тем, что называется «ходок». Но что-то, он еще сам не отдавал себе в этом отчет, притягивало его в Екатерине. Сейчас, ожидая ее в машине, он испытал давно забытые им чувства. Это и радовало, и настораживало его – Олег искренне любил жену и не искал никаких приключений. Как-то незаметно к машине подошла Екатерина, он, перегнувшись через сиденье, открыл ей дверцу:

– Предлагаю податься «К Петровичу», там очень вкусная кухня, а если любишь рыбу, то…

– А что ты любишь, рыбу или мясо? – перебила его Екатерина.

– Мясо и юристов!

– Тогда в ближайший «Седьмой континент»!

– Зачем? – удивился Олег.

– Мне казалось, ты предложил поужинать вместе, или ты уже успел передумать?

– О чем речь! Едем, куда скажешь!

Они заехали в гастроном, Екатерина сделала некоторые закупки; Олег, конечно, не дал ей прикоснуться к кошельку.

– Надеюсь, теперь к тебе домой, – снова перешел Олег на игривый тон.

– Поезжай, шеф, куда тебе скажут! – в том же ключе отвечала Екатерина.

Они подрулили к небольшому двухэтажному зданию, находящемуся недалеко от Катькиного дома.

– Подожди пять минут, – и Катька вышла из машины.

«Детский сад-ясли Первомайского района Восточного административного округа» – прочитал Олег вывеску у подъезда, за которым скрылась Катерина. Ждать пришлось не пять минут, а почти двадцать. Наконец появилась Екатерина, волочившая за руку девочку.

– Извини, я же тебя предупреждала, что я – многодетная. Это – моя первенькая, знакомься, – и они уселись на заднее сиденье. Олег улыбнулся девочке, он не умел сюсюкать с детьми, со своими разговаривал как со взрослыми.

– А почему тебя папа не забирает из садика?

Екатерина в голос расхохоталась:

– Ну ты дипломат! Чтоб тебе меня спросить!

Тем временем девочка, не отвечая на вопрос Олега, вступила в разговор:

– Мама сказала, что мы будем ужинать вместе. Вы знаете, как мамусечка вкусно готовит!

– Не знаю, сейчас проверим.

Они остановились у уже знакомой Олегу девятиэтажки:

– Где оставить машину, чтобы хотя бы не все четыре колеса открутили? – спросил Олег.

– Типун тебе на язык! Оставь, где стоишь, лишь бы проезд не загораживать.

Они вошли в подъезд, поднялись на лифте, и как только вышли на площадку, раздался заливистый лай.

– А это мои младшенькие, – сказала Екатерина, – не бойся, она, как всякая женщина, любит мужиков и не кусается.

Как только она открыла дверь, на нее сразу же на-прыгнула и завиляла хвостом обычная московская дворняжка. Катерина ласково потрепала ее, и та сразу же так же дружелюбно закрутилась вокруг Олега.

– Проходи, располагайся, я быстро, – Екатерина схватила какую-то одежку и направилась в кухню.

– Как у тебя решается половой вопрос? – спросил Олег, стоя в малюсенькой прихожей. – Не вижу мужских хозяйских тапочек!

– Не вздумай снимать туфли, проходи так, – раздался голос Екатерины, – скажи тебе снять обувь, так ты под эту марку разденешься до трусов!

Олег вошел в большую, оказавшуюся единственной комнату и огляделся. Навстречу ему выступила гладко упитанная, черная, как ночь, кошка.

– А как зовут эту брюнетку? – спросил Олег.

– У нее простое русское имя – Варвара, – отозвалась Катерина, – вот с ней, пожалуйста, без фамильярностей, она и цапнуть может.

Катька появилась в комнате уже в простеньком, коротком домашнем халатике, и Олег убедился, что с ногами у нее действительно все в порядке. Дворняжка же не отходила от Олега, вертелась у его ног, норовила лизнуть в лицо. В квартирке было опрятно, но бедновато, отметил про себя Олег. Он перешел в небольшую типовую кухоньку, уселся за стол:

– Не помешаю?

Екатерина, как бы оправдываясь за убогую обстановку, сказала:

– Теперь понимаешь, почему приходится давать уроки тенниса таким недоучкам, как ты. Где и в какое время ты арендуешь корты?

– В ЦСКА, по понедельникам и четвергам с шестнадцати до восемнадцати часов.

– Придется брать в эти дни по полдня за свой счет.

– За мой счет, – поправил Олег, – обычно я приглашаю своих друзей и мы играем – либо пары, либо одиночки, в зависимости от того, сколько народу приходит.

– Теперь сделаем по-другому: первый час я занимаюсь только с тобой, а потом – пожалуйста, играй с друзьями, если силы останутся. А кстати, ты хорошо знаешь Солопова?

– К чему это ты? – спросил Олег.

– Он нехороший человек и может в любую минуту продать и предать.

– А ты откуда знаешь?

…В тот вечер они действительно просто хорошо посидели, поужинали – дочка сказала правду, Катерина вкусно готовила. Вечером все трое – Катерина с дочкой и собакой – вышли проводить Олега.

Потянулись трудовые будни, каждый понедельник и четверг они встречались на корте. Екатерина категорически отказалась от того, чтобы Олег присылал за ней машину; она всегда приходила вовремя и, когда Олег выходил на корт, уже ожидала его. За час интенсивной тренировки она заставляла его выложиться полностью, и, когда ко второму часу приходил кто-либо из бывших партнеров, Олег вступал в игру спустя пятнадцать минут после отдыха. После тренировки мужики отправлялись в парилку, а Катерина сразу же уезжала домой. После того ужина Олег больше не бывал у нее дома.

Так прошло два месяца. Олег несколько похудел, что явно пошло ему на пользу, и заметно прибавил в игре. На очередной тренировке Катерина сказала:

– Я полагаю, что еще три-четыре месяца и ты сможешь выиграть панамку.

– Какую панамку? – удивился Олег.

– Очередной турнир в гольф-клубе – ведь по сути это типичная «Большая шляпа», только участники рангом пониже, поэтому я называю для себя этот турнир «Панамкой», так сказать, большая шляпа, но маленького размера.

Олег рассмеялся:

– Ну не совсем маленького, скажем так, среднего размера.

– А пока, чтобы не надоесть тебе, настало время сделать перерыв.

– Что-нибудь не так? – заволновался Олег.

– Наша Конституция гарантирует своим гражданам право на отдых. Завтра мы с дочкой уезжаем отдыхать – к самому синему морю!

– А как же собачка и кошка? – глупо поинтересовался Олег. – Когда у тебя самолет?

– Мы едем поездом.

– Я отвезу тебя на вокзал. Во сколько поезд?

Олег заехал за ней за полтора часа до отхода поезда. Вещи уже были собраны, Катерина познакомила его со своей сестрой, на которую оставлялись зверюшки. Присели на дорожку и тронулись. Катерина сидела рядом, дочка на заднем сиденье. Приехали на привокзальную стоянку.

– Ну что, начинаем прощаться, – начал было кривляться Олег.

Неожиданно для него Катька обняла его за шею и нежно поцеловала в губы. Олег задохнулся. Он привлек ее к себе и начал целовать; Катька отвечала ему так же страстно, не стесняясь дочки.

– Ну все, – она отстранилась, – теперь мы доберемся сами, вещи у нас легкие!

– Не может быть и речи, я провожу вас до вагона, и там мы опять будем прощаться!

Катя улыбнулась:

– Мы едем не одни!

– Я понял, – улыбнулся Олег, – надеюсь, с тем самым папой, который не забирает дочку из детского сада!

Они подошли к вагону. Катю ожидала подруга с мальчиком. Загрузились в купе. Олег направился к выходу из вагона.

– Ты же обещал прощаться, – окликнула его Екатерина. Она вышла из вагона и сама снова нежно поцеловала его.

– Подруга смотрит, – не нашел ничего лучшего Олег.

– Пусть смотрит, мне уже было шестнадцать лет! Ну теперь все, не балуйся и тренируй удар слева!

Прошло несколько дней, и Олег неожиданно для себя понял, что он скучает по Катьке. Еще спустя три недели секретарша доложила Олегу:

– Вас спрашивает какая-то женщина, отказывается назвать себя, говорит, по личному делу.

– Соединяй!

– Здравствуйте, – сказал незнакомый женский голос, – я подруга Екатерины, помните, вы провожали ее на вокзал, мы отдыхали вместе? Катюшка просила передать, на всякий случай, как она сказала, номер поезда и вагона, запишете?

Через три дня Олег стоял на перроне Курского вокзала; Катю с девочкой он увидел сразу же из окна останавливающегося вагона. Встречающие, в основном с букетами в руках, ринулись в вагон, все приезжающие по старой доброй традиции везли с собой плодово-овощные дары юга. Катька выглядела великолепно: загорелая, в оттеняющем светло-голубом платьице, в таких же голубеньких босоножках, дочка же загорела вообще до черноты. Катька не была исключением: на ее полке рядом с дорожными сумками стояли два типично южных ящичка, набитых фруктами.

– Понятно, для чего я понадобился, – Олег чмокнул Катьку в подставленную щечку, – за носильные ящики расплатишься по таксе.

И они двинулись к машине. Олег сначала загрузил шмотки в багажник, потом открыл дверцы: на переднем сиденье лежал букет роз, на заднем – мягкие игрушки и два «киндерсюрприза». Катька расцвела! Всю дорогу они наперебой с дочкой рассказывали о прелестях южного отдыха. Тот вечер тянулся для обоих томительно долго; не сговариваясь, они ждали, когда уснет дочка. И когда она наконец засопела, произошло то, что должно было произойти. Это не была страстная любовная схватка: Олега переполняла какая-то неведомая ему нежность. Катя пришла в себя первой, выскользнула из объятий Олега, шмыгнула в душ. Олег чувствовал себя неловко, ему надо было уходить, но он боялся одним неудачным словом, движением обидеть Катьку, но она сама пришла ему на помощь:

– Ты чего разлегся, поторапливайся, у меня через полчаса должен быть следующий клиент!

Но Олег не склонен был фиглярничать. Он снова нежно обнял Катьку, целовал ее голову, плечи. Она не пыталась высвободиться.

– Ты веришь в бога? – не отрываясь от него, вдруг спросила Катька.

– Религия – опиум для народа! – наигранно бодро ответил Олег.

– А я – верю! Сегодня же начну замаливать свои грехи, а в воскресенье исповедуюсь. Запомни – я никогда не посмею разрушить твою семью, единственное, на что я претендую, – это на право любить твоих детей.

Так между ними установились необычные отношения. Продолжались тренировки, но дома у нее они встречались достаточно редко. Олег с присущей ему деликатностью всячески старался дать понять, что Катька для него не любовница, а любимая женщина, и не пытался завершить каждую встречу постелью. Он приглашал ее в театр, на вечеринки, но она почти всегда отказывалась. Однажды она все-таки согласилась пойти на спектакль, на который ломилась вся Москва. Они сидели в партере, Катька завороженно смотрела на сцену, а Олег – почти все время на нее. Катька смущалась, вырывала руку, которую держал Олег, ей казалось, что все смотрят на них. После спектакля Олег подвез ее к дому, поцеловал, но из машины не выходил.

– Я как женщина тебе совсем не нравлюсь? – вдруг спросила она.

– Наоборот, слишком нравишься, но я не хочу, чтобы ты думала, что я только… – Олег замялся.

Катька вышла из машины и, стоя у открытой дверцы, бросила ему:

– Дурачок, мне уже две недели замаливать нечего, батюшка и тот не верит, – она захлопнула дверцу и направилась к подъезду. Она ожидала услышать урчание заведенного мотора, но вместо этого раздался щелчок закрываемой двери, характерный писк взводимой автосигнализации и знакомый голос:

– Девушка, не закрывайте дверь, а то я кода не знаю!