Текст книги "Большая шляпа средних размеров"

Автор книги: Михаил Лившиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Германия, 2000

– Уважаемые дамы и господа! Наш самолет произвел посадку в аэропорту Франкфурта-на-Майне! Температура за бортом…

Олег с небольшой дорожной сумкой, подталкивая перед собой Кирилла, направился к знакомому выходу. В оживленной, но организованной – все-таки Европа! – толпе встречающих они сразу же увидели отца: он (что значит советский человек) все-таки проник за ограждение и сразу же набросился на Кирилла. Тот тоже нежно обнимал дедушку, ласковый был парень – в бабушку, которая уже махала ему рукой из-за ограждения. Подошел и Олег, обнял родителей.

– Где лимузин? – осведомился он для порядка, хотя прекрасно знал, где паркуются автомобили в этом хорошо знакомом ему аэропорту.

Кирилл с любопытством оглядывался, задавал кучу вопросов, не дожидаясь ответов. Подошли к машине – «Мицубиси» красного цвета, как и все машины в Германии, чистенькая, аккуратная.

– Опять взял какую-нибудь «помойку», – выступил Олег, намекая на неистребимую советскую привычку отца к экономии.

– Сам ты «помойка»! – деланно обиделся отец. – Между прочим, всем, даже на заднем сиденье, пристегнуться, это вам не у «пронькиных», здесь Европа – ахнуть не успеешь, как получишь по почте привет марок на триста!

– Мишуня, нам далеко ехать? – обратился Кирилл к дедушке – так сложилось, что Кирилл звал бабушку и дедушку по именам, что, правда, резало ухо посторонним.

– Двадцать два километра по великолепным немецким дорогам, которые называются «автобанами», наш городок, Бад-Хомбург – чудное местечко, причем, знаменитое, но это все потом, потом!

Олег тоже с любопытством смотрел по сторонам. Он впервые ехал в этот городишко, в котором всего несколько месяцев назад обосновались его родители. Он вспомнил слова отца, сказанные им при отъезде: «Мы меняем не Родину – это как мать – она может быть только одна – меняем место ПРОЖИВАНИЯ!»

А случилось это в 2000 году.

Михаил Орестович Гуревич был человеком целеустремленным. Другое дело, что цели в жизни периодически менялись, и он, как и вся страна, «колебался» вместе с генеральной линией. Но одна цель, вроде бы и не очень серьезная, никогда не упускалась им из вида – речь идет о большом теннисе. Когда жизнь похоронила надежду вывести сына на корты Уимблдона, он вроде бы успокоился, но на самом деле – затаился. А тут еще Олег сломал руку, история с турниром в клубе «Нью-Отдых», которой Олег поделился с отцом, и наконец, тренировки Кирилла, которые очень нравившаяся отцу Катька начала с внуком, незаметно разожгли незатухавшую искру надежды. Он задумался.

Сын был уже хорошо устроен, имел нормальный бизнес, а самому Михаилу Орестовичу вся эта «политэкономия», суть которой сводилась к простой формуле – купил за рубль, продал за два, – осточертела. Деньги, пусть и небольшие, у него были, а точила его одна мысль.

В эти годы набрала силу новая волна эмиграции из бывшего СССР – немцы, в отличие от наших признавшие свою вину за сожженные в печах миллионы евреев, публично покаялись перед всем миром за содеянное и объявили прием всех желающих евреев переселиться в Германию. Репатриантам был обещан и действительно обеспечен очень высокий социальный пакет. Но Михаилу была нужна не немецкая колбаса. Продолжая внимательно следить за российским теннисом, он подметил, что все успешные игроки тренируются и живут за рубежом – некоторые в Штатах, большинство – в Европе. И решение созрело – быстро был собран необходимый пакет документов, договорились с друзьями, уже съехавшими в «Неметчину», и через полгода получили разрешение на постоянное место жительства (ПМЖ) в небольшой городок в двадцати километрах от Франкфурта-на-Майне. Дело приняло серьезный оборот. Олег заявил категорически – я в Германию ни за какие деньги не поеду. Родители тоже встали насмерть – сегодня эмиграция качественно изменилась, не понравится – ничего не стоит вернуться, но главное, из-за чего мы едем, – это дети, точнее – внуки.

– Мы – для начала – заберем с собой Кирилла; не сразу, через два-три месяца, когда окончательно обустроимся. Во-первых, он начнет здесь учиться в школе и через полгода получит – «бесплатно» – язык. Опыт показывает, что в России можно учить язык десять лет и практически безрезультатно. Во-вторых, он начнет профессионально заниматься теннисом. Там это просто, естественно и, между прочим, не требует бешеных денег!

Олег пытался воздействовать на отца через мать, но та сказала:

– Если мы не съедем сейчас в Германию, отца все время будет мучить мысль, что мы упустили в жизни свой шанс. Но если ты не дашь нам Кирилла, мы не поедем!

Олег помыкался… и согласился. В душе он надеялся, что родители затоскуют так, что не выдержат и вернутся. Он ошибся.

Родителям понравилось все. Михаил неплохо знал язык, во всяком случае легко объяснялся на необходимые бытовые темы. Городок оказался прелестным – маленький, без промышленности, красивый как святочный лубок. Уже через две недели родители получили небольшую обставленную двухкомнатную квартиру. Им положили ежемесячное пособие, по размеру раз в восемь превышающее российскую пенсию. До центральной улицы городка, представляющей собой нормальную европейскую улицу со всеми «примочками» (магазины, бесчисленные кафешки и ресторанчики и даже знаменитое на всю Европу казино, где наш российский писатель Федор Михайлович просаживал все деньги, периодически одалживаясь при этом у другого не менее известного русского писателя Ивана Сергеевича, успешно издающего «Муму» и «Бежин луг»), было пятнадцать минут хода. И ровно столько же было до леса, в котором заядлые грибники-родители в одиночестве – немцы не признают никаких грибов, кроме шампиньонов – собирали белые грибы, опята и т. д. А буквально в двух минутах ходьбы располагался теннисный клуб, в который отец сразу же вступил, договорившись о том, чтобы из его внука сделали профессионала.

Нет проблем, заявили ему в клубе, тренироваться будет столько, сколько вы сочтете нужным, а если у ребенка действительно окажутся способности, у него будет возможность продолжить обучение в теннисной Академии. Что же касается ожидаемой тоски и всякой прочей ностальгии, то родители и с этой проблемой справились просто: они звонили в Москву не менее двух раз в день, да и Олег тоже названивал. В ожидании приезда Кирилла они объездили близлежащие страны – Францию, Швейцарию, Австрию, с изумлением обнаружив, что зачастую они оказывались в другой стране, не заметив традиционного пограничного пункта!

Вот такой получился расклад. Олег сел в «Мицубиси» последним, пристегнулся, шутливо «лягнул» отца:

– А чего, поменьше машинки тебе не подвернулось?

– Ты лучше примечай навыки вождения – пока я жив! – немедленно отозвался отец. – А это видал? – И он извлек из бумажника маленькую пластиковую карточку – немецкие водительские права, которыми он очень гордился.

С их получением была связана целая история – дело в том, что первая волна эмигрантов просто меняла советские водительские права на немецкие. Но в этом потоке эмигрантов помимо евреев была очень большая группа этнических немцев, осевших в советские времена в Казахстане и теперь в массовом порядке возвращавшихся на историческую родину. Езда в казахстанских степях несколько отличалась от европейского движения, и когда вновь испеченные немцы начали крушить на дорогах Германии попутный и встречный транспорт и самых дисциплинированных в мире пешеходов, ошарашенные аборигены ввели для всех владельцев российских прав обязательное обучение в местных автошколах с последующей сдачей экзаменов, как в России: правила движения и вождение. В группе, в которую попал отец, он был единственным русским, остальные – молоденькие немецкие юноши и девушки, впервые получавшие права. Теоретический курс практически не отличался от российского – билеты с вопросами, а что касается вождения… Михаил заявил инструктору-немцу, что у него тридцатилетний водительский стаж и ему здесь ловить нечего. Инструктор сделал с ним одну пробную ездку, одобрительно похлопал по плечу и сказал, что тот вполне готов сдавать экзамен по вождению. Михаил не понял, что инструктор затаил на него злобу – дело в том, что занятия по практике вождения оплачивались отдельно, и преподаватель лишился денег.

Подошло время сдавать экзамены. Отец, конечно же, вызубрил билеты и легко сдал теорию. Началась практическая езда – все было, как и в России, – молодые водители с трудом трогались, обычно сразу же глохли, неумело разворачивались задним ходом. На каждого экзаменующегося уходило не больше десяти минут – кому-то ставили «зачет», большинство – заворачивали. Михаил сел за руль последним – рядом инструктор, сзади – инспектор-экзаменатор. Поехали по городским улицам – городок был небольшой, и Михаил уже неплохо знал его. Инспектор сзади периодически давал те или иные команды – Михаил ехал легко и непринужденно; единственное, что его даже не настораживало, скорее – удивляло, это недовольные гримасы, которые строил ему преподаватель. Поколесили по городу, выехали на автобан – проехали до первого разворота и возвратились в город. Инспектор сказал, что уже подошло время обеда и надо бы отвезти его домой. Михаил бросил взгляд на часы – они колесили почти пятьдесят минут. Остановились у дома инспектора, тот начал заполнять бумаги. Михаил взглянул на преподавателя, тот развел руками и сказал:

– Плохо, очень плохо, придется сдавать вождение еще раз!

Кровь ударила отцу в голову, он мгновенно забыл весь свой немецкий. Михаил выскочил из машины, втолкнул на заднее сиденье начавшего вылезать из машины инспектора и закричал по-русски:

– С ума спятили! Будем ездить еще, пока тебе, немецкая морда, не понравится! – и снова сел за руль.

Инспектор удивленно уставился на преподавателя:

– Что еще нужно этому сумасшедшему?!

Преподаватель, глядя на взбесившегося Михаила, выдавил из себя лживую улыбку:

– Я пошутил, ты сдал, завтра получишь права!

Вместе с разумом к Михаилу вернулся и немецкий, но он все же сказал:

– Покажите ведомость.

Против его фамилии значилось: зачет и стояла подпись инспектора. Михаил снова выскочил из машины, открыл заднюю дверцу, выпустил инспектора, произнося слова извинения…

Олег повертел карточку в руках; он впервые видел немецкие права, хотя эту историю отец, каждый раз разукрашивая ее новыми байками, излагал ему неоднократно.

– А что, твой «роллс-ройс» больше ста не тянет?

– Он «тянет» ровно столько, сколько ты готов заплатить штраф!

– Так нет же ни одного полицейского, – продолжал Олег.

– Естественно, здесь они не прячутся в кустах, зато повсюду понатыканы камеры для таких дефективных, как ты.

– Но-но, не забывайся, в машине ребенок!

– Перестаньте, – вмешалась бабушка, – мы столько не виделись, как там в Москве, как Анютка? Кирочка, я приготовила твою любимую жареную картошку с грибами, пирожки!

– А макароны, – перебил мать Олег, – мои любимые макароны!?

И все заговорили разом, перебивая друг друга, – это были счастливые минуты!

Глава 7

Офис «ОЛГУ», 2000

Проведя с утра обычную оперативку, Олег попросил задержаться Π. П. и главбуха. Когда остальные сотрудники покинули кабинет, спросил:

– Чайку или посерьезней?

– А это в зависимости от разговора, – отозвался Π. П.

Олег вызвонил секретаря, дал распоряжения и веселым взглядом окинул собравшихся:

– Разрешите доложить результаты воскресных игриш?!

– Неужто опять призовой фонд наш? – деланно обрадовалась главбух.

– Тогда тебе первый вопрос на засыпку – как обстоят дела в Промсовбанке?

– Так мы же с ним уже почти полгода не работаем, как обнулились тогда, так и все!

Олег перевел взгляд на Π. П. Тот недоуменно пожал плечами.

– Тогда сообщаю: банчок гикнулся, господин президент Солопов – скрылся, объявлен в розыск!

Π. П.:

– Мать честная!

Главбух:

– Ну и чутье у вас, Олег Михайлович! Как говорится, с таким счастьем и на свободе!

Олег:

– Типун тебе на язык! – И обращаясь к Π. П.: – Один ушел от возмездия, вот тебе и Божья кара!

– Ну а как прошла встреча со вторым? – поинтересовался П. П.

– Только что не целовались – он-то и просветил меня насчет Солопова! Оказывается, это он большой любитель фотографий, помните? – обратился Олег к Π. П.

– Конечно, помню. Да, легко сдал подельника, – заметил Π. П. – А что он насчет нашей пропавшей и обнаружившейся на его базе фуры?

– На эту тему не успели поговорить, да и о чем гово-рить-то, и так все ясно!

– Тогда я доложу результаты, – начал было Π. П., но Олег прервал его:

– Подождите секунду! Людочка, у тебя есть вопросы? – обратился Олег к главбуху. – Тогда допьешь чай у себя в кабинете. – И когда она вышла: – Теперь слушаю.

– Я проверил по своим каналам – база-то чистая!

– Как это – чистая? – переспросил Олег. В это время раздался звонок мобильника, Олег посмотрел на табло, но трубку не взял.

– А так! «Крыша» съехала, по-видимому, они перекинулись на другое место, правда, куда – пока не знаю. Так что на Профсоюзной теперь все нормально, можно производить закупки.

– Что будем делать?

– Ничего! Уймемся! Цветков и его «компания» нам не по зубам. Тем более, если он протянул вам руку – а это, судя по вашему визиту, именно так, надо ее пожать и не иметь с ним больше никаких дел!

– Так, – Олег задумался; подошел к минибару, достал бутылку коньяка, рюмашки. – Светочка, – нажал кнопку спикерфона, – принеси мне лимончик!

– Спасибо, Олег Михайлович, – Π. П. слегка отодвинул свою рюмку, – у меня сегодня много разъездов.

– Ну что же, Зин, тогда сгоняю в магазин, ведь я не пью один, – не совсем точно процитировал любимого Высоцкого Олег и, не дожидаясь лимончика, опрокинул рюмашку: – Хорошо, что папа не видит – он бы сейчас не преминул заметить, что так пьют коньяк только одесские биндюжники!

Π. П. улыбнулся – он хорошо знал Михаила Орестовича и относился к нему с большим уважением:

– Передайте ему огромный привет и самые наилучшие пожелания! С вашего позволения я отбываю? – и Π. П. вышел из кабинета.

Сразу же ожил спикерфон, звонил охранник со входа:

– Олег Михайлович, к вам какая-то женщина, документы предъявлять отказывается, говорит, по личному вопросу.

– Минуточку, – отозвался Олег; он вызвал секретаря: – Светочка, от меня только что вышел Π. П. Догони его и скажи, чтобы он взял женщину, которая дожидается у входа, и вместе с ней зашел ко мне снова.

Через пару минут Светочка доложила:

– Олег Михайлович, они у двери.

– Пусть заходят.

Открылась дверь, Π. П. галантно пропустил вперед женщину и вошел сам. Олег жестом предложил вошедшим садиться, оглядел женщину – молодая, не старше тридцати лет на вид, хорошо, даже элегантно одетая.

– Здравствуйте, с кем имею удовольствие?

– Горчевская Маргарита Николаевна, можно просто Рита. Я хочу переговорить с вами – вы же Гуревич Олег Михайлович? – тет-а-тет!

– Вынужден вас огорчить – с незнакомыми женщинами, заметьте – на работе, я разговариваю только в присутствии моего адвоката.

Π. П. и бровью не повел! Адвокат так адвокат! Повисла пауза – после секундного размышления женщина достала пачку дорогостоящих тоненьких сигарет, подняла глаза на Олега. Π. П. уже держал в руках зажигалку.

– Хорошо, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не полезешь! Показать вам паспорт?

– Не помешает!

Она положила на стол паспорт, который бегло глянул Π. П., вернул его посетительнице и пододвинул к ней пепельницу.

– Я – жена некоего Солопова Никиты, надеюсь, эта фамилия вам знакома! – со значением произнесла женщина.

Мужчины обменялись быстрыми взглядами.

– Чай, кофе? – уже мягче предложил Олег.

– Днем я пью только коньяк!

– Это по-нашему, – улыбнулся Олег и тут же дал необходимые указания секретарше.

Разлили, подняли рюмки, Олег провозгласил:

– Здоровье супруги г-на Солопова Никиты, я правильно понимаю жизнь?!

Дама не спеша пригубила рюмку, поставила на стол, не прикоснулась к нарезанным долькам лимона, сделала очередную затяжку, улыбнулась:

– Правильно! С небольшим уточнением – бывшая!

Олег молчал.

– Олег Михайлович, я вижу вас впервые, но я удивлена: как такой человек мог дружить с моим подонком-му-жем! Или деньги, совместный бизнес все затушевывают?

– Это первый вопрос, на который, как я полагаю, вам ответ и не нужен. Давайте следующий вопрос, и как говорили классики, ближе к телу!

– Вы правы, хорошо! Вы знаете, что он скрылся?

– Не поверите, но узнал я об этом буквально вчера и то случайно. Ну и что?

– А то, что он украл моих детей, вам, конечно, неизвестно?

Олег удивленно вскинул брови:

– Я знаю, что у него чудные близняшки-мальчики, которых он пытался приставить к теннисным занятиям.

– Это мои дети, подчеркиваю мои, потому что он ими не занимался, он их не любил так, как любят все нормальные отцы, этот подонок никого, кроме себя, не любит!

– Вы уже дважды назвали его подонком, и это для меня неудивительно, ибо все брошенные жены считают своих бывших ничтожествами. Хотя, если честно, то я о нем такого же мнения. И все-таки, что привело вас ко мне? – снова вернулся к основному вопросу Олег.

– После того как он меня выгнал, да-да, просто выставил, дети, конечно, остались со мной. Да они ему и не нужны были. И вдруг он заявляет, что хочет свозить мальчиков на какие-то заморские острова, чтобы они отдохнули! И я, дурочка, поверила, подписала ему нужные бумаги, – она замолчала. Олег не торопил ее. – И вот прошло больше полугола – и ни слуху ни духу.

– Поверьте, я искренне сочувствую, но ведь вы пришли не для того, чтобы рассказать все это, что вы хотите от меня? Насколько мне известно, его объявили в розыск по Интерполу.

– Это неправда, я узнавала. Возможно, он сам и распространил эти слухи. Ведь он кинул не государство, а таких, как вы. Кстати, о вас. Вы – один из немногих его клиентов, о которых он мне рассказывал, – почему-то он люто ненавидел вас. Смеялся, рассказывая, как ловко украл фуру, показывал ваши фотографии с какой-то женщиной и говорил, что хочет отослать их вашей жене.

Между прочим, – она открыла сумочку и вытащила одну карточку, где Олег был запечатлен в промежутке между сетами на лавочке вместе с Катькой, – это фото он случайно обронил, и именно по нему я и нашла вас – опознали охранники известного гольф-клуба.

Олег и Π. П. опять обменялись взглядами.

– Маргарита Николаевна, почему вы не подали официального заявления в соответствующие органы о пропаже детей? – нарушил молчание Π. П.

– Вы же знаете нашу милицию: кого и когда им удалось найти?! Теперь, надеюсь, понятно, – она подняла глаза на Олега, – почему я обратилась к вам! Как всякий нормальный мужик, вы должны иметь «зуб» на этого подонка! Помогите разыскать его! Главное, чего я боюсь, что он бросил детей – засунул их в какой-нибудь пансионат, и растут они сиротами при живой матери. Олег Михайлович, я знаю, у вас самого двое детей, вы должны меня понять!

Воцарилась пауза.

– Риточка! Я все понял. Я ничего не хочу вам обещать, но если нам что-нибудь станет известно, вы будете первой, кто узнает об этом!

Женщина поднялась, вытащила из сумки и положила на стол свою визитную карточку. Затем она разорвала вытащенное ею фото:

– Извините меня, ради бога, и спасибо, что приняли!

П. П. поднялся проводить гостью и через несколько минут вернулся в кабинет Олега.

– Вот гнус! – вымолвил Олег.

– Да, – согласился Π. П., – надо подумать, я посоветуюсь кое с кем и доложу!

И Π. П. вышел из кабинета.

Олег взял мобильник, набрал номер, дождался, пока отец возьмет трубку:

– Пап, чего звонил?

– А ты почему трубку не берешь, а вдруг я окочурился?!

– Не надейся! Мне тебя еще лет пятьдесят терпеть, как минимум! Так в чем дело?

– У меня идея тире сюрприз!

– Недаром тебя светлой памяти бабушка звала «Сюрприз», ну выкладывай!

– Мне нужно, чтобы ты выкроил целый день, причем, желательно рабочий день, еще мне нужны в этот же день Екатерина и Кирилл! И знать я должен об этом заранее – как минимум за один день до назначенного тобой!

– Больше ничего не нужно?

– Нет, спасибо, и нужно это на самом деле не мне, а тебе, понял?

– Конечно, нет! Но раз ты просишь, я организую.

– Только не откладывай в долгий ящик.

– Да нет, я сейчас же созвонюсь с Катькой и сообщу тебе. Все, – Олег дал отбой и сразу же набрал Катькин мобильник: – Сознавайся, какие у тебя шашни с моим батей, он требует тебя – для отвода глаз вместе с Кириллом – на целый день?

– Я давно уже удивляюсь, как у такого интеллигентного и приятного человека, как твой папа, может быть такой остолоп-сын, – сразу же парировала Катька, – с Михаилом Орестовичем – в любое место и в любой день, но лучше в четверг! У нас как раз будут с утра морить тараканов, так что все свободны.

– Договорились, хотя вынужден тебя огорчить – я тоже буду!

– А что вы задумали? – не удержалась Катька.

– Не мы, а он. Я сам не знаю, папа сказал – сюрприз.

– Ну все-таки, куда идем, как одеваться хоть?

– Одеваться как всегда – чтобы можно было быстро раздеться!

– У тебя на уме только куры да утки! Ладно, договорились!

– Ты будешь смеяться, но я соскучился! – Олег выключил трубку и снова набрал отца: – Пап, я договорился на ближайший четверг, скажи хоть, куда едем-то?

– Во дворец Шехерезады! И не думай, что я шучу!

И он действительно не шутил…