Текст книги "Большая шляпа средних размеров"

Автор книги: Михаил Лившиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Гамбургский фестиваль, 2001

Они прибыли в Гамбург в разное время. Отец с матерью и Кириллом приехали на день раньше, разместились в заранее забронированной сыном гостинице. Олег объяснил, что по протоколу его должен встречать заместитель президента Гамбургской оптовой биржи Алекс Вольф, с которым он непосредственно ведет все дела. Это была небольшая хитрость, не укрывшаяся, конечно, от отца – Катька, о приезде которой отец был оповещен заранее, выдавалась за сотрудника-консультанта, которая – по случаю – в свое время тренировала Кирилла. Это было необходимо, чтобы усыпить бдительность матери. Она знала, что Олег – в принципе «не ходок», но, тем не менее, все мужики – козлы по определению, да и чутье у нее было будь здоров!

Перед отъездом Олег – по настоянию отца – еще раз созвонился с Тигранычем, который подкинул ему интересную мысль по поводу спонсорства для Кирилла – если в этом возникнет такая необходимость. Идея состояла в следующем.

Бизнес с немцами шел, что называется, на ура: Москва работала со стопроцентной предоплатой, что для Европы было достаточно редко, когда дела вели между собой западные партнеры. Учитывая это, а также хорошие личные взаимоотношения, Олег хотел предложить немецкой стороне спонсорский контракт для Кирилла на ближайшие два-три года. Немцы практически ничем не рисковали: проплачивая за Кирилла ежегодно порядка двадцати-двадцати пяти тысяч долларов, они имели «страховку» в виде будущих товарных поставок. При этом – что и было главным для Олега – Кирилл приобретал другой статус: из разряда любителей он переходил в разряд возможных перспективных профессионалов. Кроме того, его продвигал и курировал не какой-то там папа, а солидный немецкий концерн…

В день приезда Олега немцы организовали в ресторане ужин, на который пригласили русскую делегацию в полном составе, то есть с семьей.

Вечером, ровно в семь – немцы любят пунктуальность! – «русская команда» уже входила в небольшой уютный ресторанчик. Навстречу им уже двигался Алекс Вольф – не по годам полноватый «ариец», зам. генерального директора концерна; за столиком, ожидая гостей, помимо жены Вольфа, сидели еще два сотрудника, один из которых выполнял роль переводчика – Олег, свободно изъяснявшийся на английском, совершенно не знал немецкого. На крошечной эстраде разместились двое музыкантов – клавишник и, по-видимому, певица. Завязался легкий светский «треп» – о погоде, о дороге, немножко о политике. Закуска – по российским меркам – была слабовата; если немцы могут легко просидеть в кабаке целый вечер с одной, максимум двумя кружками пива, то русский человек без полноценных трех обеденных блюд, не считая закуски, за столом не жилец.

Неожиданно певица затянула «Подмосковные вечера» – сидящие за столиком Олега немцы деликатно потупили взгляд, давая понять, что песня заказана ими специально для русских гостей. Олег кивком головы поблагодарил их, а отец – любивший и умевший хорошо петь – неожиданно поднялся со своего места и уверенно направился к музыкантам: дождавшись, когда певица закончила очередной куплет, он сделал ей знак «помолчать» и запел сам. Во время припева к нему присоединилась вся семья. Теперь уже аплодировал весь зал. Отец, довольный, вернулся на свое место. Олег посчитал, что клиент уже «дозрел», и, обратив взгляд на переводчика, торжественно начал:

– Уважаемые господа! Коллеги! Мы имеем честь пригласить вас завтра на традиционный гамбургский теннисный фестиваль, в котором – впервые – будет принимать участие мой сын!

Немцы удивленно вскинули брови, Алекс даже ласково потрепал мальчика по голове и залопотал:

– Конечно, конечно, repp Гуревитч, почтем за честь! С вашего позволения мы пригласим всех желающих сотрудников концерна – так что болельшицкая поддержка Кириллу будет обеспечена!

Чтобы не пережимать, Олег решил этим ограничиться – о спонсорском контракте он поговорит потом, оставшись с Алексом наедине. Может быть, придется заинтересовать его и лично. В Германии так же любят «откаты», как и в России. Вечер плавно завершился, русских на лимузине доставили в гостиницу. Олег со вздохом проводил Катьку до ее одноместного люкса, но даже поцеловать ее не решился – заметив его движение, она сделала такие круглые глаза, что он отступил и направился в «родительский» номер…

Фестиваль проводился в местном Ледовом дворце, где были срочно сооружены два теннисных корта. Торжественная часть с речами официальных лиц, спонсоров, почетных гостей из известных спортсменов – почему-то были одни футболисты, которых возглавлял прославленный вратарь немецкой сборной Оливер Кан. Затем – импровизированный парад участников, построенных по росту – старшим было не больше двенадцати лет, замыкали четырех-пятилетние малыши. Кирилл болтался где-то в середине шеренги. Наша группа поддержки в полном составе – родители, Олег и Катька, Алекс Вольф с переводчиком – разместились прямо перед выстроившимися участниками. Неожиданно Катька вскрикнула и дернула Олега за руку:

– Смотри, смотри!!!

– Куда смотреть-то, – переспросил Олег, но Катька уже вовсю махала руками и кричала:

– Антончик, Дениска! Мальчики!

Проследив за ее взглядом, Олег увидел двух мальчиков в одинаковых костюмчиках, одного росточка, удивительно похожих друг на друга, на которых он сначала, естественно, не обратил никакого внимания.

– Это же близняшки Солопова!

– Ты не ошиблась?

– Я же почти год их тренировала! – Катерина вскочила со своего места, махала руками, пытаясь привлечь внимание мальчиков. Олег поднялся, решительно взял Катьку под руку и направился к выходу.

– Мы на минуточку, – Олег кивнул родителям, извинился перед немцами, и они устремились вниз.

Близняшки не могли слышать Катькины крики с трибуны. Тем временем торжественная часть закончилась, и участники замаршировали к подтрибунному выходу. Олег с Екатериной проследовали в раздевалку – как только они появились в комнате, мальчишки бросились к Катьке на шею, они ластились к ней, как котята, у Катьки на глаза навернулись слезы. Организаторы с удивлением наблюдали за этой картиной. Олег сообразил, что им потребуется переводчик, и быстро смотался на свою трибуну. Он объяснил стоявшему рядом организатору, что братья Горчевские – дети их старого московского товариша и пр. Организатор удивленно глянул на Олега, переводчик перевел:

– Он спрашивает, не ошиблись ли вы: эти мальчики – братья Солоповы, постоянно проживают в Гамбурге, обучаются и постоянно находятся – согласно пожеланию их отца – в местном пансионате.

– Ребятки, – обратился Олег к мальчикам, игнорируя вопрос организатора, – а почему вы никогда не позвоните маме, неужели не скучаете по ней?

– Папа сказал, – после некоторого замешательства вымолвил один из мальчишек, – что у мамы теперь другая семья, новые дети и она не хочет нас видеть.

Олеге Катькой переглянулись.

– А папа не приехал на турнир? – спросил Олег.

Мальчишки отрицательно замотали головами.

– Тогда так, – начал Олег, – сейчас начинается турнир, а в конце дня мы заберем вас к нам в гости. Договорились!?

– Вам придется заручиться согласием представителя пансионата, в котором живут мальчики, – заметил педантичный немец.

– Конечно, конечно! – подтвердил Олег. – Где я могу видеть этого представителя?

Организатор предложил Олегу следовать за ним, Катька отправилась на трибуну. Олег с переводчиком вернулись через полчаса. Тем временем фестиваль стартовал, на кортах уже играли первые участники. В программе было предусмотрено и мероприятие, напоминающее наши соревнования типа «Папа, мама, я – спортивная семья» – одновременно с играми детей стартовал и парный турнир, в котором ребенок должен был играть в паре с одним из родителей. Еще вечером на семейном совете Олег предложил в паре с Кириллом выступить Катьке:

– Скажем, что ты – родная тетка!

– Не может быть и речи! – возразила Катька. – Я не понимаю, почему бы тебе самому не сыграть!?

Олег не брал в руки ракетку со времен той памятной «Большой шляпы», потом перелом руки, и он охладел к игре.

– Я могу сыграть! – сразу же откликнулся отец, но мать тут же одернула его:

– Не лезь, у ребенка есть отец, слава богу!

Олег вынужден был согласиться. Сейчас как раз подошло время ему идти переодеваться и готовиться к выходу на корт. Он сделал знак Катьке – следовать за ним. Когда они оказались в подтрибунном помещении, Олег достал блокнот, набрал номер московского офиса:

– Светочка, срочно соедини меня с Π. П.! – и подождав, пока с того конца раздался знакомый голос, сразу, без предисловий: – Петр Петрович, записывайте, готовы?

– Так точно, пишу.

– Адрес, – Олег продиктовал ему какой-то адрес в Испании, – контактный телефон… и, наконец, фамилия адресата – Солопов Никита! Дальше! Немедленно передайте эту информацию Горчевской Маргарите, как там ее отчество, не помню. Она должна срочно, подчеркиваю, срочно перезвонить мне на мобильный. Вопросы есть?

– Никак нет, все понял, выполняю, – по-военному четко ответил П. П.

Олег дал отбой и повернулся к Катерине:

– Ты все поняла? Я договорился, ребят на вечер отпустят к нам, надо как-то предупредить их, что если с ними вдруг свяжется отец – ни слова о сегодняшнем дне!

Первый день фестиваля закончился для семьи на праздничной ноте: Кирилл занял второе место в своей подгруппе и вышел в финальную пульку. Удалось им с отцом выиграть одну парную встречу.

– Ну и как ты нас находишь? – спросил Олег в конце игрового дня Катерину, имея в виду, конечно, игровой уровень Кирилла.

– Небо и земля по сравнению с тем, что было в Москве! Мне стыдно за свою тренерскую работу!

– Честно?

– Как ты говоришь, чтоб мне сыром подавиться! – Катерина ласково потрепала Кирилла по голове. – Молодец, так держать!

– Хочу посоветоваться, – продолжил Олег, – сегодня вечером, не сомневаюсь, позвонит Горчевская, ну мать этих близняшек, как думаешь, стоит ее соединять с мальчишками?

– Ни в коем случае! О чем можно договориться по телефону – будут только слезы и расстройство для ребят!

– Пожалуй, ты права! Итак, на сегодня программа здесь исчерпана, а у меня еще небольшая встреча с Вольфом! Катюша, забирай близняшек и в гостиницу! – и Олег направился в фойе Дворца, где его должен был ожидать Вольф. Он увидел Вольфа с переводчиком за столиком небольшого кафе. Вольф вежливо поднялся навстречу, подвигая Олегу стул:

– Поздравляю, господин президент, и вы, и ваш сын – великолепные спортсмены, мы просто потрясены!

– Спасибо, кстати, я как раз и хотел переговорить с вами о спорте, – и, дождавшись, когда переводчик перевел эту фразу, Олег неожиданно перешел на английский: – Алекс, вы ведь говорите по-английски, – с нажимом сказал Олег, давая понять Вольфу, что хочет переговорить с ним с глазу на глаз, – давайте отпустим домой переводчика, мы достаточно намучили его сегодня.

Вольф – умный, бестия! – с лету поймал намек и, вежливо поблагодарив переводчика, отправил его из-за столика.

Олег положил на стол блокнот, написал в нем что-то и закрыл его.

– Алекс, наши дела идут прекрасно, однако в бизнесе, как вы знаете, есть непреложное правило – по-русски это звучит так: «бизнес не должен стоять на одной ноге». Поэтому я предлагаю вам новое направление, – и Олег изложил Вольфу предлагаемый вариант спонсорского контракта для Кирилла. Тот задумался. Сделав некоторую паузу, Олег продолжил: – Я понимаю, вы сейчас думаете, зачем мне это все нужно? Так вот, ваш личный интерес таков, – и Олег раскрыл перед Вольфом блокнот.

Когда они пожали друг другу руки, Олег сказал:

– Еще одна небольшая личная просьба – к вам обратится от моего имени некая гражданка России по фамилии Горчевская. Ей нужно помочь найти хорошего местного юриста, она расплатится как положено.

– Нет проблем! – ответил Вольф.

В тот же вечер, в гостиничном номере, где семья принимала братьев-близняшек, у Олега зазвонил мобильник. Он взглянул на табло и вышел из номера – звонила Горчевская.

– Олег Михайлович, нет слов, как я вам признательна, я все поняла, тысячу раз спасибо, спасибо!

– Хорошо, слушайте: вам обязательно понадобится юрист, знающий германское законодательство. Я договорился с моим немецким партнером – Π. П. даст вам его координаты – он поможет с местным адвокатом. Между прочим, сейчас мальчишки у нас в гостях, но мне кажется, вам пока не нужно с ними говорить – все скажете при личной встрече!

В трубке воцарилось молчание, Олег понял, что Горчевская плачет, наконец она выговорила:

– Спасибо, до свиданья!

Олег вернулся в номер, отозвал в сторону отца:

– Пап, я тебя поздравляю – ты получил статус официального тренера Кирилла, – и он рассказал о достигнутой с Вольфом договоренности. – Теперь все счета за тренировки Кирилла ты официально проводишь через наш германский филиал. Ну вот почти и сбылись твои мечты, смотри только, не загоняйте парня!

Отец, не говоря ни слова, обнял сына.

Эпилог

Прошло два года с того Гамбургского теннисного фестиваля…

Михаил Орестович безмятежно спал. По лицу его блуждала легкая улыбка – улыбка счастливого человека. Он действительно был счастлив! Существует множество формулировок счастья, и все они имеют право на жизнь. Для себя Михаил выбрал следующую: счастье – это когда сбываются твои мечты. Может быть, ему везло – а почему бы и нет, как и все люди, он считал себя хорошим человеком, кому же везти, как не ему! Мечты были разные и менялись с возрастом. В голодном послевоенном детстве он мечтал… о велосипеде, да-да, настоящем двухколесном со звонком и фарой на руле – и получил от двоюродного брата, когда тот уже начал коленями цепляться за руль. В школе – круглый отличник с первого класса – он мечтал о золотой медали и получил! Правда, с поступлением в МГУ на вожделенный мехмат вышла непредвиденная осечка – видно, в это время «командующий исполнением мечт» – множественное число от слова «мечта» – был в отпуске, а заменяющие его на это время, а это был 1955 год, люди из Политбюро решили провести небольшую этническую чистку в будущих рядах советской науки. С годами мечты, если так можно выразиться, «серьезнели», но все равно – не поверите! – сбывались. В 70-е годы, годы расцвета «тарасовского» хоккея, ходили легенды о канадских профессионалах – имена знаменитых канадских «профи», таких как Горди Хоу, Бобби Орр, были постоянно на слуху, а увидеть их игру – в условиях тогдашнего железного занавеса – казалось несбыточной мечтой. И что же – и увидели, и обыграли в придачу. Или бой быков, воспетый кумиром любителей литературы Хемингуэем! Михаилу не довелось увидеть легендарную корриду, но сын, побывавший по случаю в Испании, посмотрел и приехал разочарованный:

– Пап, это зрелище не для нас – мясная лавка, я так болел за быка, но силы изначально неравны!

Перестройка и весь последующий псевдодемократический бардак породили довольно своеобразную мечту: хотелось увидеть рыжего приватизатора всея Руси соседом по камере известного нефтяного олигарха, возомнившего себя персоной международного масштаба, неподвластного подслеповатой российской Фемиде. Рыжий приватизатор вызывал жгучую неприязнь у Михаила еще и потому, что он, энергетик по образованию, не мог понять, почему человек, имевший смутное представление о законе Ома, лучше всех, конечно, не считая автора ГОЭЛРО, покоящегося на Красной площади, разбирается в проблемах и перспективах энергетики. Эта мечта пока что не сбылась, но, как утешал себя мысленно Михаил, находится в стадии подготовки к исполнению. И, наконец, последняя, но любимая, выстраданная на протяжении последних тридцати лет жизни, выражавшаяся одним словом, но каким – Уимблдон! Как часто Михаил видел себя на трибунах знаменитого стадиона с фирменной карточкой аккредитации на шее и слышал голос знаменитого в прошлом теннисиста, а ныне популярного телеведущего спортивных программ Александра Метре – вели, поясняющего аудитории мелькающие на экране кадры: «А это – отец и тренер нашего молодого спортсмена, впервые пробившегося через квалификацию в основную сетку».

Окна были плотно зашторены, но просачивающиеся солнечные лучи нашептывали, что день начинается. Сон прервался как всегда на самом интересном месте, Михаил открыл глаза. Рядом тихо посапывала жена; потихоньку, чтобы не разбудить ее, он вышел из спальни, мягко притворив за собой дверь, – в столовой, на диване, сбросив, как обычно, одеяло на пол, распластался Кирилл. Укрыв мальчика, Михаил направился в ванную комнату, взгляд его упал на разложенные на полках полотенца, и мгновенная радость вновь охватила его – полотенца были традиционных для Уимблдона зелено-фиолетовых цветов. Хотя это и была небольшая частная гостиница, расположенная в предместье Лондона, но хозяева знали, что туристы со всего света съезжаются сюда именно на этот легендарный «Большой шлем», и старались максимально использовать традиционную уимблдонскую символику. Михаил плотно закрыл дверь в ванную комнату, чтобы никого не разбудить, привел себя в порядок и тихонечко вышел из номера. У регистрационной стойки он на мгновение задержался, и портье сразу же поднял на него глаза.

– Скажите, а русских газет у вас нет? – обратился к нему Михаил.

– Есть, но, к сожалению, не очень свежие, – пошутил портье и указал на стоящую в углу стойку с прессой.

Михаил взял какую-то пеструю рекламную газетенку на английском и «Известия» недельной давности, уселся в удобное кресло с журнальным столиком.

– Что-нибудь желаете перекусить? – услужливо обратился портье. В стоимость проживания входил и шведский стол по утрам, но было еще слишком рано.

– Пожалуй, кофе с булочкой и рюмочка ликера не испортят аппетит, – улыбнулся отец.

В ожидании кофе он машинально листал пестро иллюстрированный английский журнал, по привычке задерживая взгляд на заметках о спорте, не вникая в текст. Портье принес заказ. Михаил отложил в сторону английское чтиво, сделал пару глотков из ароматной дымившейся чашечки. После небольшой паузы не спеша, с наслаждением вытянул рюмочку с ликером.

– И жить хорошо, и жизнь хороша! – тихонько пропел он, вспомнив незабвенного Высоцкого.

И действительно, душа его пела – это был первый выезд Кирилла на самый простенький юношеский турнир, и состоялся он не где-нибудь, а в Англии! Сегодня к вечеру должен был прилететь Олег с женой и Анюткой. Ну чем не праздник! Михаил развернул российскую газетенку – в Москве он последний раз читал «Известия» еще во времена Советского Союза. В те времена это было, пожалуй, второе после «Правды» издание. В перестроечной России газета «сдулась», потеряла политический вес и не набрала читательской привлекательности. Михаил просматривал газету, начиная читать заметки и тут же бросая их. Неожиданно, где-то на внутренних разворотах, внимание его привлекла криминальная хроника – на фото было тело лежащего на ступеньках шикарной виллы окровавленного человека и броский заголовок – «Русская мафия проявилась в Испании». Михаил начал читать:

«Сотрудниками криминальной полиции Малаги – курортный городок на юге Испании – был обнаружен труп российского гражданина Н. Евсеева, проживавшего на вилле у побережья. Смерть наступила в результате огнестрельных ранений, причем второй выстрел, по-видимому контрольный, был сделан в голову. При проверке личности убитого было обнаружено, что г-н Евсеев Н. проживал в Испании по фальшивым документам. Представители российского отделения Интерпола, вызванные на помощь испанской полицией, легко установили подлинную личность убитого – им оказался гражданин России, некто Солопов Никита Васильевич, бывший председатель правления Промсовбанка. Как известно…»

Михаил глянул на часы – в Москве сейчас где-то около одиннадцати утра, вполне можно звонить. Он набрал номер на мобильнике и услышал голос сына:

– Пап, ну ты как всегда, мы только-только присели на дорожку и… здравствуйте!

– Подожди секунду, ты читал газету «Известия» на прошлой неделе, ну, короче, там про твоего «дружка-банкира»?

– Это было почти две недели назад, по телевизору прошел сюжет. Видать, не все клиенты были такие интеллигентные лохи, как я! Но даже и у этой истории есть свой хэппи-энд – ведь полгода назад его жене удалось все-таки вернуть своих близняшек домой! И, как говорится, на этом, – сын сделал здесь многозначительное ударение, – алом знамени революции есть и моя капля крови!

– Понял, понял, – радостно воскликнул отец и продолжал, снова в отличном настроении: – Ну ты чего звонишь, беспокоишь, у меня сейчас еще только первый ленч!

– Молодец, ну ты даешь! Целую, мы побежали! – и сын дал отбой.

Михаил еще отхлебнул горяченького, откинулся в кресле и увидел двигающихся к нему жену и внука. Кирилл был, как всегда, невыспавшийся, взлохмаченный, но, как обычно, готовый немедленно поесть. Жена тоже явно была в хорошем настроении, но – чтобы не потерять форму! – сразу же пошла в атаку:

– Давно гуляешь? Ну и что тебе сейчас не спится, наверное, английские петухи еще не кукарекали?

– «Не спится, няня, здесь так душно», – смеясь, процитировал он, – между прочим, наши только что выехали в аэропорт.

– Уже и их успел достать! – она внимательно посмотрела на мужа. Только жена, прожившая с ним столько лет, могла прочувствовать это мгновение, когда в голове Михаила зарождалась новая идея, которая постепенно захватывала и увлекала его, становилась путеводной звездой на ближайшие несколько… чего: дней, месяцев, лет? – Ну и что теперь, – настороженно спросила она, – ведь мы уже в Англии, до твоего Уимблдона час езды!

Михаил улыбнулся, обнял жену, привычно поцеловал в макушку Кирилла, подтолкнул его вперед:

– Ты права! Но дело в том, что я сейчас подумал, что микст в Уимблдоне легче выиграть, чем одиночку! Пора Анютку к делу приставить! Как тебе такое объявление по стадиону: «Сегодня в финале смешанного парного турнира встречаются Кирилл и Анна Гуревич, брат и сестра из России, и…»?

Жена всплеснула руками:

– Точно, палата № 6! Наполеон уже там!

Но в глазах мужа она увидела ту самую искру, которая зажглась у него много лет тому назад, когда молодой, черноволосый и черноглазый инженер, неумело поцеловав ее куда-то между носом и щекой, пытаясь скрыть свое смущение, вымолвил:

– Может, поженимся? Дадут талоны в магазин для новобрачных, там, говорят, такие вещи!!!

Москва – пос. Вялки Раменского района, сентябрь 2007 – январь 2008