Текст книги "Сын батрака"

Автор книги: Михаэль Шаранг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Шмидраднер занимался в фирме денежными расчетами, а следовательно, точно знал, сколько рабочих часов за год пропустил Своссиль. Не по болезни, а потому, что был пьян или валялся в вытрезвителе при жандармерии.

Шмидраднер уже давно выгнал бы Своссиля, но подрядчик явно души не чаял в этом пропойце. Если Своссиль не был пьян в стельку, подрядчик мог поставить его на любую работу: Своссиля назначали мыть машины в конце недели или помогать при очистке выгребных ям, а не то посылали его ставить заборы.

Когда Шмидраднер возвращался от подрядчика через сени, Франц как раз выходил.

Шмидраднер окликнул его.

– Раз уж ты здесь, зайди ко мне!

– А что тебе надо?

– Не задавай дурацких вопросов! – сказал Шмидраднер.

Франц, понятно, знал, что тому от него надо: выдать зарплату.

Шмидраднер положил перед ним ведомость и велел расписаться на квитанции. Когда Франц увидел цифры, стоявшие в ведомости, он чуть не лишился дара речи.

– Но это же, – пробормотал он, – это же с ума сойти можно! Тут ведь вычетов больше тысячи шиллингов, значит, я получу почти столько же, сколько получал учеником.

– Мне ты можешь этого не говорить, – одернул его Шмидраднер, – не я это выдумал, а кроме того, тебе надо сейчас же подняться к шефу.

– Я тороплюсь домой.

– Он хочет сказать тебе несколько слов, – пояснил Шмидраднер.

Быстро расплатившись с теми, кто еще не получил денег, Шмидраднер закурил сигарету. Выглянув в окно – посмотреть, кто еще остался во дворе, – он не поверил своим глазам.

Там в машине сидел Бетрай. Но уже не так, как утром, стыдливо прячась за кустами, а нахально, у самого въезда. Шмидраднер видел, что Бетрай через открытое окно машины разглядывает каждого идущего по двору рабочего, и ему показалось, что Бетрай кого-то ждет.

«Теперь не хватает только, – подумал он, – чтобы Бетрай открыл дверцу, а кто-нибудь из наших людей сел к нему – и поминай как звали».

Надо, чтобы старик это видел!

Подрядчик сидел в своей конторе и рассказывал Своссилю историю про человека, сманивающего рабочих, так, как он слышал ее от Шмидраднера. Он спросил Своссиля, не может ли тот сперва все разузнать. Потом подвел его к окну, чтобы показать, где сегодня утром якобы стояла машина вербовщика.

– Чего вам еще, – сказал Своссиль, – вон он опять там стоит, – и указал на машину у ворот.

– Кто? – удивился подрядчик.

– Да Бетрай же, – отвечал Своссиль, – вон там, в «эскорте». С ума сойти, как он его надраил.

– А откуда тебе известно, что это он и есть? – поинтересовался подрядчик.

– Так ведь я ж его знаю.

– Лично? – спросил Хёльблинг.

– Нет, – ответил Своссиль и рассмеялся: очень уж недоверчиво прозвучал вопрос.

Раздался стук в дверь. Подрядчик весьма неприветливо отозвался:

– Войдите.

Вошел Франц и остановился у двери. Он старался понять, о чем говорили эти двое.

Явно не о пустяках. Хёльблинг яростно что-то втолковывал Своссилю, а Своссиль то и дело кивал головой, становясь, однако, все решительнее.

Когда Хёльблинг стал развивать свой план, который намеревался тут же осуществить, Своссиль вдруг заявил:

– У меня есть идея.

– Тогда хватит болтать! – Подрядчик обрадовался, что наконец расшевелил Своссиля, – Иди и сразу берись за дело! – Он полез в нагрудный карман, вытащил тысячешиллинговую бумажку и сунул в руку Своссилю.

– Вот тебе для начала, – сказал Хёльблинг, – а когда выставишь отсюда эту скотину, получишь еще столько же. И не забудь, что я тебе говорил: никакой уголовщины!

Своссиль вышел, а подрядчик встал у окна.

– Поди-ка сюда, – подозвал он Франца. – Интересно, стоит ли Своссиль таких денег.

Какое-то время Франц тоже смотрел в окно, но, так как Своссиль не показывался, он сказал:

– Вы меня звали!

– Ах да, – проворчал подрядчик, – только обожди еще минут пять.

«Но не больше, – подумал Франц, – и я хочу поспеть домой к обеду. И потом мне надо переодеться, не могу же я в таком старье ехать с Эрной к зубному врачу».

Тут наконец показался Своссиль. Он толкал перед собой тачку, полную песка, а в песке торчала лопата.

Приблизившись к воротам, он с молниеносной быстротой стал швырять песком в машину. Внутрь попало не больше трех лопат песка, так как Бетрай, который все время наблюдал за рабочими, сразу дал полный газ и укатил.

Подрядчик рассмеялся. Дружески хлопнув Франца по плечу, велел ему сесть. Затем сел сам, долго ерзал на стуле, пока не устроился поудобнее, и приветливо взглянул на Франца.

– У нас еще есть время, правда? – спросил он.

– Да, – коротко отвечал Франц. Он боялся, что подрядчик здорово его задержит.

– А если уж у людей есть время, – продолжал Хёльблинг, – то надо им когда-нибудь и поговорить друг с дружкой, по личному делу, я хочу сказать.

– Да, – согласился Франц.

– Потому что по работе, – заметил подрядчик, – по работе мне не к чему придраться. Ну а если кто хочет строиться, тогда дело касается не только работы. Тогда надо знать, что человек об этом думает. Верно я говорю?

– Да-да, – отвечал Франц.

– Ну вот, мне представлялось, что со временем ты выбьешься в люди.

– А почему бы и нет? – сказал Франц.

– Вот видишь! – с довольным видом констатировал Хёльблинг. – А если ты хочешь выбиться в люди, стать десятником к примеру, то надо спросить себя: какие у меня на это шансы.

– Ну, конечно, – сказал Франц, – но в данную минуту не так уж важно, когда я стану десятником.

– А что для тебя важно в данную минуту? – поинтересовался подрядчик.

Франц не посмел сказать, что в данную минуту он больше всего хочет уйти.

– Не надо стесняться, – сказал Хёльблинг, – можешь спокойно сказать: самое важное – деньги. Они для всех важны, и стыдиться тут нечего. Для меня это так же важно, как для тебя. И о деньгах можешь говорить со мной вполне откровенно. Хотя, – произнес он протяжно, – есть ведь еще и завтра.

– Да, разумеется, – сказал Франц.

– Ну вот, – продолжал подрядчик, – если ты честно спросишь себя, где у тебя в будущем есть шанс, то вынужден будешь ответить себе, что не там и не там, а тут, у Хёльблинга. Хорошо! А если я хочу дать тебе этот шанс, то не могу же я подходить к этому вопросу односторонне, понимаешь?

– Нет.

– Нет! – сердито повторил Хёльблинг. – Что значит «нет»? Я уже сказал: в таком случае надо знать, что человек по этому поводу думает.

– А что я тут должен думать? – удивился Франц.

– Боже ты мой, – вздохнул подрядчик, – я имел в виду: как ты себе все это представляешь хотя бы в ближайшем будущем.

– Знаете, – сказал Франц, – я, по правде говоря, еще об этом не думал.

Хёльблинг понял, что надо менять тактику. Поскольку сейчас, это он знал по опыту, психологического воздействия уже недостаточно. Тут уж, худо ли, хорошо ли, надо пускать в ход деньги.

– А что ты скажешь, если я буду тебе больше платить? – заявил он.

– То есть как? – спросил Франц.

– Очень просто, – отвечал подрядчик. – Я буду платить тебе больше, предположим, на пятьдесят грошей, уже со следующей недели.

– Спасибо, – сказал Франц, раздумывая, как бы ему сформулировать то, что вертелось у него на языке.

– Ну, теперь мы наконец друг друга поняли, – с облегчением произнес подрядчик.

– Но это не больно-то много, – проговорил Франц.

– Что?

– Пятьдесят грошей.

Подрядчик задумался.

– Шиллинг, – продолжал Франц, – один шиллинг в час, это уже кое-что.

– Ладно, – сказал подрядчик, – шиллинг так шиллинг.

– Со следующей недели? – уточнил Франц.

– А как же иначе? – И немного погодя: – Теперь мы понимаем друг друга?

– Я никогда не говорил, что мы друг друга не понимаем, – вывернулся Франц.

Подрядчик был раздосадован тем, что ему не удалось поймать Франца в ловушку. И все-таки он сделал еще одну попытку.

– Ты, конечно, понимаешь, что не каждый получит такую надбавку. Это, так сказать, доверие авансом.

«Аванс», – подумал Франц. Вся эта торговля вдруг показалась ему подозрительной. И он решительно заявил:

– Я не просил никаких авансов.

– Доверие авансом! – подчеркнул подрядчик.

– Вот оно что! – произнес Франц.

– Это значит, – пояснил Хёльблинг, – что ты можешь на меня рассчитывать. И я, надеюсь, тоже могу рассчитывать на тебя.

Франц кивнул. Мысль, что он у хозяина на хорошем счету, обрадовала его.

– Ну вот, – сказал Хёльблинг. – Значит, мы друг друга поняли. – Только теперь он действительно в это поверил. – А как дела дома? – спросил он.

– Дома меня уже больше часа ждут к обеду.

«Только лишний раз убеждаюсь, – подумал подрядчик, – что никак не могу войти в доверие к этому парню».

А вслух сказал:

– Чего же ты молчал, я не собираюсь тебя задерживать.

Не успел он договорить, как Франц уже был за дверью.

Глава седьмая

Бетрай и его сообщник

После того как Своссиль сыпанул ему в машину песку, Бетрай сразу же поехал к бензоколонке. В Сент-Освальде была только одна колонка, да и та находилась не в самой деревне.

Арендатор, молодой механик из Маттерсбурга, открыл рядом с колонкой еще станцию обслуживания и торговлю подержанными автомобилями, но дела его шли хуже, чем он рассчитывал… Итак, арендатор Мерль, стоя за стеклянной витриной своего заведения, сразу же узнал машину Бетрая.

Мерль никак не рассчитывал, что Бетрай свернет к колонке, ведь он уже заправлялся сегодня утром. Кроме того, они условились, что Бетрай не станет появляться у него чаще, чем это необходимо. Дела Мерля и так шли неважно, и он боялся: если в деревне станет известно, что он якшается с Бетраем, это вызовет недовольство.

Сообщничество их основывалось на том, что Мерль давал информацию, а Бетрай – деньги. Информацию, которую поставлял Мерль, Бетрай мог за те же деньги получить и в другом месте. А значит, он мог не опасаться, что Мерль прекратит с ним сотрудничать.

Бетрай подъехал к колонке. Открыл дверцу и широким жестом пригласил Мерля полюбоваться кабиной.

– Это мы в гараже сделаем, – сказал Мерль, отвел машину на станцию обслуживания и поспешил закрыть за собой ворота. Только тут он позволил Бетраю рассказать, откуда в машине оказалось столько песку.

На Мерля рассказ Бетрая произвел-таки впечатление, он с удовольствием посоветовал бы Бетраю держаться подальше от фирмы Хёльблинга, да и вообще от Сент-Освальда. Однако в сложившейся ситуации подобный совет не имел смысла.

Черная биржа труда становилась все меньше и вынуждена была ограничиваться лишь частными задачами. Заказчики, в основном крупные строительные фирмы из Вены, не страдали больше от нехватки рабочей силы, как во времена высокой конъюнктуры. Если они теперь и посылали своих вербовщиков, этих нелегальных посредников, то не для массовых поставок рабочей силы, а для того, чтобы выполнить специальное задание. Например, нанять бетонщика, поскольку он необходим в данный момент, или крановщика, или умелого каменщика на сдельную работу.

Мерль прекрасно знал о плохом положении на черной бирже. И Бетрай был не единственным вербовщиком, с которым он поддерживал контакт. Были у него связи и с другими, но дела он делал пока только с Бетраем. Так что тот мог этим гордиться.

Не имело ни малейшего смысла отговаривать Бетрая от Сент-Освальда. Правда, с некоторых пор вербовщикам там почти нечего было делать, и потому Бетрай раньше не включал эту деревню в круг своей деятельности. Но, вступив в связь с Марией, кельнершей из «Шторхенвирта», он стал все чаще туда наведываться, а заодно решил и дельце провернуть. Тем более что у него были кое-какие планы на будущее, связанные с Марией.

Мерль не стал слушать его отговорок, да и сам рта не раскрыл.

Когда они очищали машину от песка, Бетрай спросил:

– Насчет плотников что-нибудь слышно?

– Откуда? – буркнул Мерль, так как Бетрай сегодня утром уже задавал ему этот вопрос.

– Сегодня же пятница, – напомнил Бетрай, – а к понедельнику мне нужны пять плотников. Пять человек! Если не найдем, снова останемся на бобах.

– В Сент-Освальде столько не найдешь, – сказал Мерль.

– А в ресторане мне говорили, что тут есть несколько плотников.

– Есть-то есть, да они не здесь работают. У Хёльблинга их четверо. Но это все старики.

– Тут старики, там старики! – Бетрай начал терять терпение. – Главное, чтоб были плотники.

– С каких это пор? – искренне удивился Мерль. – Ты же говорил: о стариках не может быть и речи.

– Так-то оно так, но я ведь могу заявить: он, конечно, уже старик, зато специалист исключительный.

– А если они догадаются, что ты им втираешь очки?

В эту минуту Бетрай не знал, что ответить. Он обошел машину, Мерль сидел на корточках, щеткой счищая песок с обивки. Когда Бетрай приблизился к нему, Мерль поднялся. Бетрай подошел к нему почти вплотную и сказал:

– Слушай, ты, старый или молодой, втираю я очки или не втираю, но сейчас мы должны брать то, что есть. Тебе известно, что другие фирмы с перевербовкой терпят крах и никто не знает, сколько мы еще продержимся. А от себя за порядочных людей, если ты мне их раздобудешь, я дам тебе двадцать процентов вместо пятнадцати.

«Значит, – подумал Мерль, – Бетрай не так уж крепко держится в фирме, как хочет показать». А вслух сказал:

– Ты же знаешь, для меня это не так просто.

– Для меня тоже, – отрезал Бетрай.

Чтобы разрядить обстановку, Мерль миролюбиво осведомился, не подойдет ли кандидатура Вурглавеца.

– Ну конечно, – отвечал Бетрай уже приветливее. – Ведь почти все твои кандидатуры – первый класс.

– А он уже клюнул? – спросил Мерль.

– Кто?

– Да Вурглавец.

– Тут, увы, помешала эта история с песком, – сказал Бетрай. – Я не отступлюсь, не беспокойся. Даже если придется тащиться к нему домой.

Мерль объяснил Бетраю, где живет Франц Вурглавец, и даже записал его адрес на квитанции.

Франц на мопеде катил домой. Он задержался у подрядчика, о чем, впрочем, нисколько не сожалел; как-никак удалось повысить почасовую оплату на целый шиллинг. Но сейчас у него каждая минута на счету, он хотел вовремя поспеть к ресторану за Эрной.

Так же стремительно, как он ехал по улице, Франц вкатил во двор. Родители, сидевшие на лавочке у дома, тихонько выругались. Они боялись, что это послужит новым поводом к скандалу с Зеппом.

Франц остановился у самой двери. Мать хотела сразу же спросить, где это он задержался, ведь они дожидались его с обедом, но она не успела еще и рта раскрыть, как он уже скрылся в доме.

– Мы так долго тебя ждали, – крикнула она ему вслед, – ну теперь-то у тебя хватит времени пообедать?

Чтобы избежать дальнейших пререканий, Франц, уже в пиджаке и других брюках, выпрыгнул из окна своей комнаты, вскочил на мопед и умчался.

Через двор он проехал быстрее, чем успел опомниться хозяйский сын. И палка, которую вслед ему швырнул Зепп, шлепнулась в нескольких метрах позади мопеда.

Только отъехав на безопасное расстояние, Франц сбросил скорость. Дома он сэкономил столько времени, что мог сейчас спокойно ехать своей дорогой. И все-таки, когда он подкатил к ресторану, было только без пяти два.

Он слез с мопеда.

«А ведь этот «эскорт» я уже сегодня где-то видел», – подумал он. Взглянул на номер, номер был венский.

В задумчивости Франц стал подниматься по каменным ступенькам.

В ресторане «Шторхенвирт» была парадная лестница, но не такая, какие ведут ко дворцам, а довольно-таки скромная. И фасад, каких обычно в деревне не бывает: наружная стена возвышалась над черепичной крышей и выдавалась немного вправо и влево, образуя треугольную арку. От этого здание казалось много больше близлежащих домов.

Поднимаясь по лестнице, Франц думал: «Наверно, что-то с владельцем этой машины нечисто, раз подрядчик с него глаз не спускает».

Глава восьмая

Кто угощает Франца и Эрну вином…

Бетрай заметил, что Франц вошел в зал. Он как раз сидел у стойки, а перед ним – остатки обеда и кружка пива. Он удивился, что Франц, с которым он во что бы то ни стало собирался поговорить еще до конца недели, внезапно появился здесь. От него также не укрылось, что Франц довольно-таки бесцеремонно его разглядывает.

«Может, он заправлялся у Мерля и тот что-нибудь ему сболтнул?» – размышлял Бетрай.

Поскольку Франц все еще глазел на него, Бетрай счел свое подозрение вполне вероятным и приветливо ему кивнул.

– Франц!

Это была Эрна. Она сидела за их постоянным столиком, в нише у окна.

– Ты уже здесь?

– И давно, – сказала она.

«А, – подумал Франц, – она боится зубного врача». Эрна сидела какая-то понурая, лишь с трудом заставив себя приветливо улыбнуться.

– Ладно, тогда поехали, – предложил он.

Но Эрна не встала, а отпила из стакана глоток апельсинового сока.

– Может, мне тоже стоит присесть? – спросил он.

– Да.

Когда он сел, Эрна заговорила:

– Зубной врач сегодня уже не принимает. В магазин позвонила его ассистентка. Слава богу, что я сама сняла трубку. Дяде я, конечно же, ничего не сказала.

– Значит, нам сейчас незачем ехать в Маттерсбург? – спросил Франц.

– Нет.

– И ты свободна? – Он не мог поверить, что Эрна не пойдет ни к врачу, ни обратно в магазин. Тогда совершенно неожиданно в их распоряжении окажется полдня.

– Да, – отвечала Эрна, однако без всякой радости.

«Это из-за зубной боли», – решил Франц и предложил ей достать болеутоляющие таблетки. Эрна постаралась уверить его, что зуб у нее уже не болит. Для него это явилось, скорее, разочарованием, так как он не знал, чему же тогда приписать ее подавленность. «Сейчас я исправлю ей настроение», – подумал он и кликнул кельнершу:

– Мария!

При этом он оглянулся, где же она. Мария стояла у столика того человека, которого Франц только что так пристально разглядывал, и о чем-то с ним беседовала. Она кивнула Францу, сейчас, мол, подойду. Хозяина раздражала эта манера кельнерши, но он не мог ей запретить любезничать с Бетраем. Бетрай был не только хахалем Марии, но и хорошим клиентом.

– Ты его знаешь? – спросил Франц свою подружку.

– Только с виду, – отвечала она.

С виду Франц тоже его знал. Бетраю было около тридцати, в общем-то, он был ничем не примечателен, производил впечатление человека скорее слабого, чем сильного.

– Чего желаете? – спросила кельнерша.

– Знаешь, – сказал Франц, – я сегодня вообще ничего не ел.

– Почему? – удивилась Эрна.

– Меня хозяин задержал.

– Хёльблинг? – внезапно заинтересовавшись, спросила Мария.

– Кто же еще? – сказал Франц. – Ну, так чем ты меня накормишь?

Мария пропустила вопрос мимо ушей.

– Трудно тебе с ним?

– Трудно? – повторил Франц и рассмеялся. – Как раз наоборот.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросила Мария.

– Хочу сказать, – ответил Франц, – что я голоден как волк, поскольку ничего сегодня не ел, и мне бы поесть как можно скорее.

Он сказал это очень добродушно, так как Мария была ему симпатична и он не хотел портить с ней отношения, тем более теперь, когда заказывал обед, ведь было уже больше двух.

– А как ты думаешь, кто это тебе будет сейчас обед подавать?

Кухарка заканчивала работу ровно в два.

– Я думаю, – заметил он, – это можешь сделать только ты.

– Надо надеяться, ты не слишком многого ждешь.

Это, собственно, значило, что она все же намерена подать ему обед.

– Ничего себе порядки тут у вас, если ты хочешь меня голодного вытурить.

– Могу принести разве что гуляш.

– Неси, да побольше! – крикнул он ей вслед, потому что она уже бежала в кухню. – Да, а что ж Эрна будет только смотреть, как я ем? Принеси-ка ей сосисок.

– Не надо, – раздраженно сказала Эрна. Болтовня Франца с Марией уже действовала ей на нервы.

– Поди передумаешь еще, – снисходительно проговорила Мария. Она сразу заметила, что с Эрной сегодня что-то неладно.

– Тогда, пожалуй, принеси ей вермут! – крикнул Франц.

– Нет, – отрезала Эрна.

– А мне, конечно, пива, – добавил он, не позволив Эрне сбить себя с толку.

Мария пошла сначала в кухню разогреть гуляш. Франц смотрел ей вслед. «Бабенка – что надо!» – думал он. Его восхищала ее фигура, еще по-девичьи крепкая, хотя у нее уже был ребенок. Восхищали красивые ноги, выставленные напоказ из-под короткой черной юбочки. И пепельные волосы, зачесанные назад и собранные в пучок, и большой наглый рот.

Ему казалось странным, что эта женщина, лет под тридцать, у которой и здесь, в деревне, было немало мужчин, да и до приезда сюда она наверняка жила не слишком целомудренно, до сих пор выглядит такой целомудренной. Кроме того, ему нравилось, что Мария уже месяц как дала отставку Зеппу, хозяйскому сыну.

Эрна не была ревнивой, да и оснований к ревности у нее не было. В другой день она бы не обратила внимания, что Франц так долго глядит вслед Марии. Но сегодня это ее взорвало.

– Сразу видно, что у тебя зуб болит, – заметил Франц.

Ему все еще хотелось именно так толковать поведение Эрны.

– У меня не болит зуб! – вызывающе проговорила она.

– А зачем же ты собиралась к врачу? – спросил он.

Эрна смотрела мимо него.

Он испугался – ее лицо вдруг стало неприступным.

– Сигарета у тебя есть? – спросила она.

– С каких пор ты куришь? – Франц не переставал удивляться.

– Курю раз в год, – сердито буркнула она.

Кельнерша поставила на стол литр вина и два бокала.

«Теперь и эта рехнулась», – подумал Франц и вопросительно взглянул на нее.

– Это вон от того господина, – пояснила Мария, указывая на Бетрая.

Мгновение Франц раздумывал, потом собрался с духом:

– Вот и отнеси это ему!

– Сам отнеси, – тут же нашлась Мария, которая не понимала, почему это она должна позволять Францу кричать на себя.

– Я заказывал вермут и пиво, – напомнил он ей.

Мария принесла вермут и пиво, но вино оставила на столе.

Франц пожалел, что не может принять вино, ведь это неминуемо приведет к тому, что Бетрай рано или поздно подсядет к ним. «Этого нельзя допустить, прежде чем я не выясню отношения с Эрной. Но как это сделать?»

Франц раздумывал: зуб у нее не болит, ссориться они тоже не ссорились, так почему она просто не скажет, что с ней.

В растерянности он взялся за кружку пива, закрыл глаза и сделал большой глоток.

– У меня будет ребенок, – тихонько сказала Эрна.

Франц только проглотил то, что было у него во рту, и поставил кружку обратно на стол. Ему показалось, что не только пиво, но и вся кровь словно отлила от головы.

Когда первый испуг миновал, ему почудилось, что он уже давно знает об этом.

– Когда? – спросил он. – Когда ты ждешь?

– Через семь месяцев.

– Семь месяцев, – сказал Франц и кивнул, – через семь месяцев это же еще не скоро.

Она не поняла его.

– Не скоро? Что?

Францу не хотелось сразу вылезать со своими материальными расчетами. «Ведь ребенок – это не просто что-то, что стоит денег, – думал он, – деньги со временем можно прикопить…»

И в конце концов он сказал, что рад этому ребенку, что лучше всего им сразу обручиться, а вскоре и свадьбу сыграть.

Франц не знал, соответствует ли все это его желаниям, но был уверен, что в настоящий момент лучше всего говорить с Эрной именно так. Она поблагодарила его пожатием руки.

Между тем Франц заметил, что в зал вошел Своссиль с несколькими собутыльниками. У Франца хватало своих проблем, чтобы еще помнить, как сегодня Своссиль по приказанию подрядчика насолил незнакомцу, который тоже сидел сейчас в этом зале.

У Своссиля же, само собой разумеется, в данный момент не было других проблем. На пути в ресторан он то и дело размахивал купюрой, которую ему сунул подрядчик, и каждого встречного приглашал с ним выпить. Он хотел отпраздновать изгнание вербовщика. Своссиль был твердо убежден, что у Бетрая теперь в Сент-Освальде земля будет гореть под ногами и он больше сюда не сунется, разве что тайком, к Марии.

Когда Своссиль и с ним еще несколько человек подошли к ресторану, они увидели машину с венским номером. Ситуация для Своссиля вдвойне неприятная: не только потому, что спутники высмеяли его, но и потому, что он, если не хочет потерять вторую тысячу, должен еще раз иметь дело с вербовщиком. В этот миг ему не оставалось ничего другого, кроме как назвать Бетрая опасным типом, чтобы самому не выглядеть таким уж смешным.

Бетрай увидел компанию со Своссилем во главе, и у него сразу созрело решение: если они приблизятся к нему на два-три метра, удрать через черный ход. Но так как они не обращали на него внимания, он выжидал.

Своссиль сразу же заказал несколько литров вина, чтобы воодушевить остальных. А потом, надеялся он, ему удастся мало-помалу настропалить их и вместе с ними кинуться на Бетрая.

Однако тут он ошибся: чем больше они пили, тем меньше у них было охоты затевать драку. Они даже подтрунивали над Своссилем, что он, мол, еще во дворе говорил про какого-то опасного типа, который на деле оказался довольно тщедушным пареньком.

Эрна и Франц уже настолько смирились с новой ситуацией, что Франц мог наконец сообщить и свою новость. Он рассказал о разговоре с подрядчиком, о прибавке к заработку, об авансе и о том, что Хёльблинг намекал еще на кое-какие возможности.

За разговором Франц выпил свое пиво, а Эрна – вермут. Потом они невольно взялись за вино. Допили они его как раз, когда высчитали, сколько Франц будет получать теперь, когда ему повысили почасовую оплату, и сколько можно из этих денег отложить.

Едва графин опустел, Мария поставила на стол еще один, полный.

Тут только оба сообразили, что выпили вино Бетрая, а так как настроение у них улучшилось, они не отказались и от второго графина. Налили себе по полному бокалу и подняли их за здоровье незнакомца.

А вскоре и сам Бетрай подсел к ним. Они обрадовались возможности отвлечься, так как по горло были сыты своими проблемами.

Бетраю это пришлось весьма кстати. Он давно уже собирался поговорить с Францем и перевербовать его для своей фирмы. Если то, что Мерль рассказывал о Вурглавеце, соответствует истине, значит, Франц именно тот человек, которого поручили отыскать Бетраю: молодой и умелый каменщик.

У Бетрая была еще одна причина подсесть за столик к Францу и Эрне: в присутствии Своссиля и его дружков так он чувствовал себя увереннее.

Франц предложил немедленно отпраздновать помолвку. Он объяснил Бетраю все обстоятельства, приведшие к этой помолвке. Франц считал, что человек, приславший два литра вина, имеет право на эту информацию.

Мария радовалась, что ее друг не сидит больше один, а услышав, что тут даже предполагается помолвка, она еще и от себя поставила литр вина.

Для Своссиля с компанией одного столика оказалось мало. Они составили два вместе, и к ним мало-помалу подсаживались еще гости. В неразберихе разговоров Своссиль снова и снова пытался навести речь на вербовщика, но тщетно.

И тут взял слово человек, который, видимо, недавно появился. Его никто раньше не приметил, во всяком случае в компании Своссиля.

Это был Зепп Хаутцингер.

Он сидел чуть поодаль ото всех и внимательно прислушивался к разговорам. А тут спросил, не страшновато ли Своссилю.

Зеппа вполне устраивало, что никто не заметил, как он вошел, никто, за исключением Марии, которая все время чувствовала, что Зепп преследует ее – с тех самых пор, как она порвала с ним. Хотя он был высокий, сильный и не заметить его было трудно, двигался он спокойно и даже застенчиво, стараясь всегда держаться на некотором расстоянии от других. И если к нему никто не обращался, говорил он тоже редко.

Поэтому вся компания очень удивилась, когда Зепп Хаутцингер спросил, не страшно ли им. Так как Зепп, открывший рот по собственной инициативе, тоже относился к достопримечательностям Сент-Освальда, они не стали отвечать на его вопрос, а только насмешливо осведомились, что это с ним сегодня.

Но Своссиль вдруг увидел возможность все-таки найти серьезного партнера для осуществления своих планов. Так или иначе, но молчаливый Зепп Хаутцингер показался ему более подходящим и даже более сговорчивым, чем другие, которые к тому же здорово напились.

Зепп Хаутцингер не зря спросил, не страшно ли Своссилю. Он хорошо понял, о чем тот говорил.

Ему, Зеппу, это тоже было не безразлично. Но Своссилю об этом знать абсолютно незачем.

Глава девятая

Убийство у пруда

Вино развязало Францу язык, и он уже беседовал с Бетраем, как со старым знакомым. Вскоре вербовщик знал все новости: на каком месяце беременности Эрна, и что Франц только сегодня об этом узнал, и что подрядчик Хёльблинг пообещал ему прибавку.

История с прибавкой пришлась кстати, и Бетрай выложил свои карты на стол.

Он откровенно рассказал, чем занимается и что – помимо Марии – ищет в этих краях. Его удивило, что Эрна проявила больше интереса к его словам, чем Франц.

«Ну, эта здорово до денег охоча, – подумал Бетрай. – Так что заполучить Франца – плевое дело».

Однако мнение, составленное Бетраем об Эрне, было слишком поспешным. Она спросила, легко или трудно для человека вроде Франца получить работу в Вене, совсем из других соображений, нежели полагал Бетрай. Она хотела по окончании заочных коммерческих курсов как можно скорее уехать из Сент-Освальда. В Маттерсбург, в Эйзенштадт или даже в Вену. И Франц, конечно, тоже должен уехать.

«Да, – вспомнила она, – но возможно ли это теперь, когда я беременна?» И тут же перестала интересоваться Веной, что заметил не только Бетрай, но и Франц.

– Мне, – сказал Франц во время паузы, – работа далеко от дома вообще не подходит. Куда это годится, если у человека жена и ребенок, а он их видит только раз в неделю?

Бетрай поддакнул ему.

– Это и вправду бесчеловечно. И потом квартира в городе, за которую тоже надо платить. Правда, это моя профессия – посредничество по найму, но таких вещей я никому не предлагаю.

– Не понимаю, – удивился Франц, – почему же ты тогда ищешь людей у нас?

– Слушай, что ты вообще понимаешь! – сказал Бетрай. – У нашей фирмы есть автобус, рано утром он забирает людей, а вечером доставляет их обратно!

– Что-то я этого автобуса не видел, – сказал Франц.

– В нашей фирме пока нет никого из Сент-Освальда, – разъяснил Бетрай. – Потому что своих инвалидов Хёльблинг может оставить при себе. Об исключениях я, разумеется, умолчу.

По опыту Бетрай знал, что людям, в особенности деревенским, нельзя все выкладывать с бухты-барахты, и опять это подтвердилось.

А потому, когда он теперь с чистой совестью уверял, что фирменный автобус будет заезжать в Сент-Освальд даже за одним-единственным человеком, он мог уже рассчитывать на большую заинтересованность Франца. Если предположить, что Франца станут ежедневно возить туда и обратно, то здесь он будет работать или в Вене – это лишь вопрос заработка.

Часть разговора, касающуюся денег, Бетрай никогда не вел без чека и шариковой ручки. А в качестве документа он, как, впрочем, и всегда, предъявил сложенный бланк акционерного общества «Окружное строительство», своего рода предварительный договор. Ведь должен же он, в конце концов, показывать людям хоть какую-то бумажку. На три шиллинга в час больше, чем Франц должен был со следующей недели получать у Хёльблинга, – это Бетрай мог ему пообещать. А чтобы Франц получал удовлетворение от работы и все шло как по маслу, через два-три месяца – еще два шиллинга. Это Бетрай тоже ему обещает. А вот чего он не мог, так это признаться, что Франц тогда будет получать всего лишь обычную для каменщиков фирмы «Окружное строительство» плату. Но чтобы в нынешней ситуации удержаться на этой работе, Бетрай должен был поставлять фирме не только молодых и квалифицированных, но и дешевых рабочих.