Текст книги "Ярость суккуба"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Весна еще только начинается. Это чистая случайность, может быть, завтра опять будет холодно.

Питер покачал головой:

– Да, тяжело с тобой спросонок.

Оба вампира, похоже, были очень собой довольны, а я никак не могла понять, чему они так радуются.

– Может, пройдемся? – хитро спросил Коди, перемигнувшись с Питером. – Мы тут собрались прогуляться. Вдруг тебя это взбодрит?

– Ага, ничто так не придает бодрости, как солнечный весенний денек.

Улыбка Питера стала еще шире. Я откинулась в кресле.

– Ну ладно, вы выиграли. В чем прикол? Сдаюсь, я не понимаю.

– Никаких приколов, – возмутился Питер. – Просто мы считаем, что сегодня отличный денек.

– Прекрасный солнечный денек, – подтвердил Коди.

– Эй, прекратите! Все понятно. Прекрасный денек. Светит солнце, поют птицы…

И тут до меня дошло.

Я посмотрела на улыбающихся вампиров. Потом на яркое солнце за окном. Потом опять на вампиров. И нервно сглотнула.

– Что? – прошептала я. – Ребята, вы что, разгуливаете на солнце, среди белого дня?!

Они не могли больше сдерживаться и заразительно расхохотались.

Вот теперь я окончательно проснулась.

– Эй, я серьезно! Что случилось? Вам же нельзя находиться на солнце, к тому же… стоп! Ребята, я же не почувствовала, что вы пришли. Я и сейчас не чувствую ваших аур.

– Точно, – подтвердил Коди. – С ума можно сойти, правда?

– Нет! То есть да! Но ведь этого… этого просто не может быть! – продолжала сопротивляться я.

Я не понимала, что в этом смешного. Произошло что-то ужасное. По сравнению с этим разборки с Армией показались мне сущей ерундой. Легкое беспокойство превратилось в комок страха, сердце тяжело ухало в груди, меня пробирал озноб.

– Как это возможно? Вы же должны были сразу сгореть дотла при первом прикосновении солнца!

– Да мы и сами не понимаем, – ответил Питер. – Спали себе спокойно в своих гробах, а потом вдруг проснулись. Приподняли крышки, и вот тебе на: увидели солнечный свет. Но это еще не все. Мне не хочется пить кровь. Вообще не хочется. Ни капельки.

– И тогда вы, парни, решили пойти прошвырнуться и насладиться моментом? И ничего не сказали Джерому? Вам не пришло в голову, что ваше бессмертие оказалось под угрозой?

Питер посмотрел на меня с плохо скрываемым злорадством.

– Не только наше, Джорджина. Они выжидающе смотрели на меня.

– И не надо на меня так смотреть. У меня никогда не было проблем с прогулками на солнце, – сообщила им я.

– Твоя аура тоже исчезла, – произнес Коди. – Мы тебя не чувствуем.

Несколько секунд я тупо смотрела на них, пытаясь осознать услышанное. Когда я поняла, что они хотят сказать, мне стало совсем нехорошо. Но это просто невозможно. Немыслимо.

– Это неправда, – сказала я.

Медленно и осторожно я принялась ощупывать свое лицо. Ничего не изменилось. Моя фигура не изменилась. Рост тоже. Я оставалась собой.

Я с облегчением констатировала:

– Со мной все в порядке.

В глазах Питера плясали чертенята.

– Приведи в порядок волосы. У тебя черт знает что на голове.

Для суккуба изменение обличья – это инстинкт, частично бессознательный, как будто тебе надо напрячь мышцы или сделать глубокий вдох. Ты просто думаешь об этом, посылаешь сигнал в мозг, и все случается само собой. Поэтому я представила, как волосы становятся чистыми и мягкими и собираются в хвост. Обычно при этом я ощущала легкое покалывание, поскольку сгорала часть накопленной энергии.

На этот раз ничего не произошло. Никакого покалывания. Никакого изменения прически.

Питер заинтересованно подался вперед:

– О, значит, это случилось и с тобой! Ничего не изменилось. Мы потеряли свои способности.

– Нет, – продолжала упрямиться я. – Это невозможно.

Я попробовала еще раз: изменить цвет волос, длину, укладку… безрезультатно. Я попробовала превратить свои джинсы и футболку в платье с вырезом. Потом в спортивный костюм. Я даже попыталась сделать так, чтобы моя одежда просто исчезла.

Ничего не произошло.

Ничего.

В полном отчаянии я попыталась сделать невозможное: отпустить свое подсознание, чтобы мое ненастоящее тело исчезло. Я полностью перестала себя контролировать, ожидая, что мое тело приобретет свою естественную форму и станет телом, данным мне от рождения, телом, которое я всеми силами старалась скрыть от мира.

Ничего не произошло. Все осталось как прежде.

Я не смогла изменить обличье.

Ощущение, как будто руку отрубили. До этого я не понимала, насколько зависима. Смертным такие способности кажутся невероятными, я же обладала ими уже более полутора тысяч лет, они стали частью меня, и лишиться их оказалось просто невыносимо. Даже не глядя в зеркало, я знала, что на моем лице отразилась паника. Питер и Коди продолжали смеяться.

Я взорвалась, не понимая, над чем они смеются.

– Ничего смешного! – заорала я. – Надо срочно поговорить с Джеромом. Немедленно. С нами что-то не так!

– Или наоборот – так, – предположил Коди.

– А что в этом смешного?

– Ничего, – спокойно возразил Питер.

Я увидела, что, несмотря на веселье, он все же озабочен сложившейся ситуацией, как бы ни пытался скрыть это.

– Просто нам кажется, что это здорово. Ты что, думаешь, Джером еще об этом не знает? В любом случае, они скоро все исправят. Мы ничего не можем сделать.

Только я приготовилась произнести пламенную речь, как в дверь постучали. И снова я не почувствовала присутствия бессмертного, а значит, это мог быть кто угодно. Но, посмотрев в глазок, я увидела Хью и с облегчением впустила его – уж он-то со всем этим разберется. Хью всегда был в курсе дел, так как постоянно общался с Джеромом. Он всегда был уверен в себе и имел ответы на все вопросы, и это успокаивало.

Но сегодня Хью было не узнать: он выглядел несчастным, удрученным. Он медленно прошел через комнату, опустился в кресло, где до этого сидела я, оперся локтями о колени и положил подбородок на руки.

– Эй, Хью, прекрасный денек сегодня, правда? – начал Коди.

Я села на пол перед Хыо, так чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и тихо спросила:

– Хью, что происходит?

Он печально посмотрел на меня, и я увидела скорбь в его темных глазах. За долгие годы нашего знакомства я видела, как Хью сердится, радуется, выходит из себя от ярости, но он никогда не выглядел подавленным. Если бы сейчас у нас не было других серьезных поводов для беспокойства, кроме его раненых чувств, я бы наверняка встревожилась, увидев его в таком состоянии.

– Хью! Мы все лишились своих…

Я ухмыльнулась, подбирая слово. Сил? Это уж совсем в стиле «Лиги Справедливости. Герои против Злодеев».

– Способностей.

– Я знаю, – ответил он после долгого молчания, – я тоже.

– А что, ты тоже обладал какой-то силой? – спросил Коди, которого не смущала аналогия с суперменом.

– Многофункциональность? – продолжал издеваться Питер. – Способность вести бухучет и документацию?

Я бросила на них сердитый взгляд через плечо, а потом повернулась к Коди и объяснила:

– Бесы видят души – жизненную энергию каждого живого существа. Они могут сказать, у кого добрая душа, а у кого – злая.

– Да я знаю, – попытался оправдаться Коди. – Я просто думал, вдруг они еще что-нибудь умеют.

Хью тяжело вздохнул.

– Ты просто не представляешь, что значит лишиться этой способности, Джорджина. Как будто я перестал видеть или слышать. Или стал дальтоником.

– Представляю, – сказала я ему.

– Вряд ли. Когда не видишь энергию и души живых существ, мир становится таким… пустым. Все теряет смысл.

– Но почему это случилось? – мягко спросила я, пытаясь подавить нарастающий страх.

Головокружение прошло, но я так и не пришла в себя.

Я больше не могу менять обличье, меня лишили ауры бессмертного, лишили всего, что делало меня суккубом Джорджиной Кинкейд.

– Что происходит?

Хью продолжал грустно смотреть прямо перед собой невидящим взглядом. Наконец он поднял глаза на меня, рассматривая мое лицо, как будто только заметил, что я сижу перед ним. Собравшись с силами, он медленно заговорил:

– Мы все получили таланты и бессмертие в обмен на свою душу. Эти уникальные способности – и их побочные действия – являются результатом нашего контракта с адом и передаются нам через архидемонов. Так аду легче следить за нами. Мы, можно сказать, связаны.

Он ухмыльнулся, раздумывая, как объяснить нам систему, с помощью которой ад руководил своими сотрудниками.

– Я понимаю, о чем ты, – подтвердила я.

Как только я пересекала границу территории Седрика, он сразу узнавал об этом. Пока Джером мой начальник, он всегда знает, где я и все ли со мной в порядке. Он всегда чувствует меня, он связан со мной.

– Наша… сила передается из ада через Джерома.

– Так и есть, – пробормотал Хью.

Я выжидающе посмотрела на него, но он, похоже, не собирался продолжать.

– Что так и есть? Почему наши способности пропали?

В глазах Хью блеснул привычный гнев:

– Потому что Джером пропал.

– Джером вечно где-то пропадает, – возразил Питер. – Его никогда не найти. Вот и сейчас нам его не найти.

Хью покачал головой:

– Ты не понимаешь. Когда я говорю «пропал», я не имею в виду, что он спрятался от нас в каком-нибудь очередном баре, на этот раз он действительно пропал. Исчез. Как сквозь землю провалился. Как будто его нет и никогда не было. Никто не знает, где он, – ни наша сторона, ни другая. Джером пропал.

Повисла мертвая тишина. Казалось, она продлится вечно.

Наконец Питер нарушил молчание и едва слышно произнес:

– И пока мы не найдем его…

– …мы будем лишены наших способностей, – закончила за него я.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Коди задал совершенно естественный вопрос:

– Пропал? Как это могло случиться?

Хью устало потер глаза.

– Его призвали.

– Черт, – выдохнул Питер.

Вся солнечная эйфория моментально испарилась, и его лицо приняло такое же мрачное выражение, как у нас с Хью.

– Это меняет дело.

Я вопросительно посмотрела на Питера и Хью, почувствовав себя такой же наивной, как Коди.

– А что это значит? Я слышала о призываниях, но подробностей не знаю. Ни с кем из моих знакомых такого не случалось.

– Я тоже не знаю никого лично, – кивнул Питер, – но знаю, как это происходит. Грубо говоря, могущественный смертный призывает демона и подчиняет своей воле. Затем этот смертный может поместить демона в заточение и контролировать его.

– Как в «Докторе Фаусте» Марло.

Мы все дружно посмотрели на Коди. В нашей компании обычно я цитирую заумные литературные произведения.

– А что такого? – спросил он, заерзав под нашими удивленными взглядами. – Марло вообще-то в колледже по программе читают.

Я снова обратилась к Питеру:

– Как же так? Мы – бессмертные, но не смеем даже пальцем прикоснуться к демону. Откуда такая сила у смертного?

– Смертные, которые посвящены в тайны магии, владеют другой силой, не такой, как мы. А еще, насколько я знаю, смертные, призывающие демонов, часто делают это не без помощи других бессмертных, – объяснил Питер, вопросительно посмотрев на Хью.

– Не без помощи другого демона, – подтвердил бес.

– Ого. Так, давайте еще раз. А что конкретно этому смертному нужно от Джерома? – поинтересовался Коди.

– Возможно, и ничего, – ответил Хью. – Иначе кому-нибудь удалось бы найти его. Рискну предположить, что его просто прячут.

Коди усмехнулся:

– Зачем? Если у этого смертного и так есть домашний демон, готовый помогать ему? Какой смысл прятать где-то еще одного?

И тут я все поняла.

– Чтобы Джером остался не у дел, – медленно произнесла я. – В этом-то и цель, вот последний кусочек этой идиотской головоломки. Поэтому они и пытались всячески отвлечь наше внимание от своих интриг.

– Вот именно. Седрик избавляется от Джерома, и вот, пожалуйста: открыта вакансия архидемона Сиэтла. И если Джером в ближайшее время не вернется, у нас появится новый архидемон, который приведет свою команду вместо старой. – Хью повел рукой, показывая на всех нас – Все наладится, и статус-кво будет восстановлен.

– Давай все-таки говорить «когда он вернется», а не «если он не вернется», – твердо сказала я. – Я, кстати, сомневаюсь, что эта история – дело рук Седрика.

– А кого же еще? – возразил Хью. – Они с Джеромом не могли поделить территорию, так? И тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

Я покачала головой, вспоминая гнев Седрика и самодовольное лицо Нанетт.

– Нет. Я думаю, что Седрика подставили. Лично я считаю, что все это устроила Нанетт.

Я вкратце рассказала им все, что узнала за последнее время, о том, как Нанетт встречалась и с Седриком, и с Джеромом.

Хью удивленно приподнял бровь:

– Нанетт? Архидемонесса Портленда? Горячая штучка, чего уж там, но она недостаточно сильна для таких игр.

– Вот поэтому-то ей и выгодно настроить Джерома и Седрика друг против друга. Ей меньше всего хотелось, чтобы они втянули ее в свои территориальные разборки. И потом, если она действовала вместе со смертным, который может призвать демона…

– Ты права, – признал он, – может быть, ей хватило бы сил… но это ничего не значит. Я ставлю на Седрика.

– А у нее могут быть из-за этого неприятности? – спросил Коди.

– Только если ее поймают, – ответил Питер.

Я вздохнула:

– Зато у Джерома неприятности уже есть…

– Как же я рад, что твоя способность тонко подмечать абсолютно очевидные вещи не пропала вместе со способностью менять обличье, – съязвил Хью.

Я смерила его убийственным взглядом:

– Я всего лишь хотела сказать, что вся эта история серьезно подмочит ему репутацию. Нанетт сказала, что кое-кто уже давно присматривается к Джерому из-за последних событий – особенно после того, как нефилиму все-таки удалось уйти. Они считают, что Джером не контролирует ситуацию. Даже если завтра он объявится, чего будет стоить один только слух о том, что какому-то смертному удалось призвать его.

– Согласен. Кстати, именно поэтому я к тебе и зашел. Целая компания демонов устраивает сегодня встречу, чтобы обсудить возможность назначения нового архидемона в Сиэтле. В семь часов, в банкетном зале в «Подвальчике».

– Bay, какие быстрые ребята, – поразился Коди.

– Встреча неофициальная. Как только все узнали, что Джером пропал, все демоны, которым не помешает новая территория, подтянулись на раз, – прищелкнул пальцами Хью.

Я промолчала о том, что новая территория, как правило, нужна всем демонам.

– Сейчас они в первую очередь хотят заявить о себе – показать, какие они крутые, построить глазки Грейс и Мэй. С нами, опять же, полюбезничать.

– А мы-то что? У вообще нет права голоса, – удивился Питер. – Или все-таки есть?

– Конечно нет. Но в какой-то момент сюда пришлют кого-нибудь из администрации, чтобы оценить положение дел. Ну и в процессе ассесмента, конечно, поговорят и с нами, всему свое время. А претенденты на освободившуюся вакансию будут гордо расхаживать взад-вперед и рассказывать, как они сделают из этого места конфетку и на что они ради этого готовы пойти.

– А Нанетт будет на этой встрече? – подозрительно спросила я.

– Будет, – ответил Хью, внимательно посмотрев на меня. – И Седрик тоже.

– Говорю тебе, Седрик тут ни при чем. Я уверена.

– Ничего себе! Неделю поели вместе пончиков и стали лучшими друзьями?

– Нет, но я знаю его лучше, чем вы, – парировала я. – И Нанетт я понимаю лучше вашего.

– Ребята, вы что… – начал Коди, вопросительно глядя на нас.

– Ты что, спишь с Седриком? – Хью перешел в наступление. – Ведешь двойную игру?

– Нет!

– А такое впечатление, что да!

– Ребята, слушайте… – повторил Коди.

– Нет, это ты меня послушай, Хью! – закричала я. – Тебе хочется думать, что Нанетт невиновна, потому что ты считаешь ее «горячей штучкой»!

– Да! Для демонессы она очень даже ничего!

– Ребята! – заорал Коди. – А мы?

– В смысле? – спросила я в недоумении.

– Как же мы? – тревожно повторил Коди.

Как и Питера, его перестала радовать новообретенная свобода разгуливать на солнце.

– Мы что, стали смертными?

Я открыла было рот, чтобы ответить ему, но поняла, что мне нечего сказать. Я понятия не имела, что с нами будет. Хью посмотрел на меня и пожал плечами.

– Не совсем, – протянул Питер. – Я думаю, что мы в промежуточном состоянии – стазисе. Ни смертные, ни бессмертные.

– Так не бывает, – стал спорить с ним Хью. – Между раем и адом есть чистилище. Но между смертными и бессмертными промежуточной стадии не существует.

Питер пожал плечами:

– Наш контракт с адом никто не отменял. Неважно, кто станет новым архидемоном Сиэтла, контракт есть контракт. Пока архидемон отсутствует, мы лишены доступа к нашим способностям, но это временное явление.

– О'кей, со способностями все ясно, а как насчет самого бессмертия? – спросил Коди. – Мы можем умереть?

Повисла тишина.

– Вот дерьмо, – выругался Хью.

– Знаете что. – Питер задумался, прикусив губу. Мне показалось, его знания на эту тему исчерпаны.

– Я думаю, если бы мы могли умереть, они вернули бы нас в ад.

– Что значит «я думаю»??? – недоверчиво переспросил Коди.

Питер в отчаянии замахал на него руками:

– Да не знаю я! Со мной такого никогда не случалось, понял? Может быть, мы стали смертными. Может быть, теперь мы не застрахованы от болезней. Может быть, мы можем потерпеть поражение в драке. Может, у Джорджины вообще месячные начнутся! Откуда мне знать?!

– Эй! – Я подалась вперед. – Что ты сейчас сказал?

– Ну-ка, прекратите! – закричал Хью. – Все равно мы так ничего не выясним. Грейс и Мэй пытаются держать ситуацию под контролем, они нам все объяснят. Чего сейчас-то паниковать?

Несмотря на слова Хью, все мы пребывали в папике. У меня свело живот, но не из-за того, что моя связь с адом была разорвана. Меня охватил настоящий ужас. Когда у меня все шло наперекосяк – особенно когда мы с Сетом расстались, – иногда я просто мечтала стать смертной, сама мысль о смерти казалась мне заманчивой. Я действительно не могла представить, как смогу жить дальше, век за веком, и искренне завидовала, что смертным отпущено ограниченное время на этой земле. А теперь? Теперь, когда я и вправду могу умереть? Внезапно я пришла в такое отчаяние, что готова была отдать все на свете, лишь бы снова стать бессмертной. Смерть была чем-то темным и пугающим. Мне показалось, что за углом поджидают все возможные опасности мира, все то, на что раньше я могла не обращать внимания. Меня может сбить машина. Меня ударит током. Я подхвачу птичий грипп. Внезапно мир стал очень опасным местом.

Если вампиры и почувствовали нечто подобное, то, видимо, решили не терять даром драгоценное время, которое у нас осталось, и собрались уходить.

– Ну что ж, раз судьба Джерома от нас не зависит, то нет смысла сидеть тут и лить слезы, – подытожил Питер.

– Мы лишились способностей внезапно, – напомнила я. – Может, наши адские начальники точно так же, без предупреждения, возьмут и подключат нас обратно. Ты не боишься оказаться на солнце в неподходящий момент?

– Ну, в ближайшие пять часов они ничего не сделают, – как-то слишком беспечно заявил Питер.

Он замолчал и посмотрел на голубое небо за окном. В глубине его темных глаз я увидела крошечную искорку нетерпения. Только сейчас я поняла, как ему не хватало солнца последнюю тысячу лет. Как и все мы, Питер сам захотел продать душу в обмен на бессмертие, нечеловеческую силу и скорость передвижения, но теперь он должен пить кровь, скрываться от солнечных лучей и внушать страх и ужас людям, являясь им в ночных кошмарах. Безусловно, иногда я сожалела, что пошла на сделку с адом. Думаю, что и Питер тоже. Несмотря на его небрежное, самоуверенное поведение, он, вполне возможно, понимал, на какой риск идет. Наверное, для него эта игра стоила свеч.

Они с Коди ушли, оставив меня наедине с Хью, который так и не пришел в себя и по-прежнему был бледен.

Я осторожно тронула беса за плечо:

– Все будет хорошо.

Он криво усмехнулся:

– Правда?

Я тихо рассмеялась:

– Нет. Неправда. Я просто не хочу, чтобы ты так расстраивался. Я раньше даже не догадывалась, как для тебя важно… как это у вас называется? Бесовское видение?

Хью улыбнулся – наконец-то мне удалось его рассмешить.

– Думала, я только бумажки умею с места на место перекладывать?

– Да ладно тебе, какие бумажки. Теперь же вся документация в электронном виде.

– Только не в аду, – сказал он, поднимаясь. – Они ж такие парни: хлебом не корми, дай тропические леса повырубать.

Я проводила его до двери.

– Давай, не пропадай. Увидимся вечером.

Хью уже взялся за дверную ручку, но обернулся и спросил:

– А что ты будешь делать с новообретенной свободой?

Я улыбнулась:

– Ты о чем? Это у вампиров свобода, а нам-то с тобой что?

Хью посмотрел на меня с неподдельным изумлением и почти с жалостью.

– Послушай, Джорджина. Изменение обличья и другие твои способности нуждаются в подпитке человеческой энергией. Если ты потеряла эти способности, значит, энергия тебе больше не нужна. Коди и Питеру не нужна человеческая кровь. А тебе – жизненная энергия. Ты что, не чувствуешь? Скорее всего, из строя вышла вся система.

Я остолбенела и забыла, что надо дышать – не лучшее решение для человека, внезапно лишившегося бессмертия.

– Что???

Хью снова засмеялся:

– Только не говори, что тебе это даже в голову не пришло.

– Ну… меня как-то больше беспокоила судьба демонской организации Сиэтла. Ну и то, что мы стали смертными.

У меня в голове продолжали вертеться слова Хью, словно заезженная пластинка: «Тебе не нужна энергия, тебе не нужна энергия…» Я недоверчиво покачала головой:

– Просто не верится, не может быть.

Я так долго мечтала об этом – о способности быть с мужчиной без каких-либо ужасных последствий. Так всегда бывает: хочется именно того, чего никогда не получить. В глубине души человек знает, что это невозможно, но не перестает хотеть, мечтает об этом, как о джекпоте. Или о бессмертии, ха-ха…

– Может, – ответил Хью, целуя меня в щеку. – Раз уж вампиры по улицам среди бела дня разгуливают. Подумай об этом. Такое бывает раз в жизни – то есть раз за целую вечность.

Он повернулся к выходу, и тут меня осенило:

– Хью? А ты получил мое сообщение? Насчет канадских сатанистов?

В свете последних событий пара-тройка граффити на Спейс-Нидл казались ничтожными.

– Да, – скривившись, подтвердил он. – Устроили настоящее шоу, народ был просто в шоке. Попали сначала в новости, а потом в полицию. Что с ними теперь будет – не знаю. Ты же понимаешь, назревает международный конфликт.

– А ты успел сказать Джерому?

– Нет, я не смог дозвониться до него. Кстати, неудивительно, похоже, призывание было совершено примерно в это время. Я сумел связаться только с Мэй, и она постаралась сделать так, чтобы журналисты не разнюхали слишком много. Она надеется, что администрация не заметит этого досадного инцидента.

– М-да, теперь-то нас все заметили.

Xью помрачнел и кивнул в знак согласия:

– Не то слово, дорогая. До встречи.

Он ушел, а я так и осталась стоять в коридоре, тупо глядя на дверь.

Я не могла восстановить дыхание, сердце тяжело ухало в груди. Мне надо было успокоиться и все обдумать. И вообще, вдруг у меня случится паническая атака? Может, у меня вообще сердце остановится? Условия игры изменились, теперь возможно все.

Обхватив себя руками, я опустилась на пол и постаралась дышать равномерно. Полный сюр. Я не могла принять это. Неужели я могу стать смертной? Неужели я могу умереть? Неужели я могу дотронуться до мужчины, не причинив ему вреда? Я задавала себе один абсурдный вопрос за другим. Ко мне подошла Обри и потерлась о ногу, я рассеянно погладила ее мягкую шерстку.

Что же мне делать? До встречи осталось пять часов, а это ужасно долго, ответы нужны мне прямо сейчас, я не могу жить в такой неизвестности. Сердце снова бешено заколотилось. Черт! У меня и правда сейчас инфаркт случится! В миру Хью работал врачом, может, позвонить ему, чтобы он мне давление измерил?

Позвонить… ну конечно!

В поисках мобильного я бросилась к сумочке и, как только мне удалось извлечь оттуда телефон, набрала Данте – если уж кто и знает, что происходит, так это он. Может, он и не в курсе, как случившееся повлияло на мою связь с адом, но вот о призывании демонов ему наверняка кое-что известно, он же специалист по черной магии, да и вообще. Но я звонила ему не только за этим: мне вдруг захотелось увидеть его, захотелось, чтобы он обнял меня, успокоил и сказал, что все будет хорошо.

Но из трубки донеслись привычные длинные гудки, потом включилась голосовая почта, и голос Данте резко произнес: «Говорите».

Так, с этим все ясно. Я отключилась и облокотилась на барную стойку. Несмотря на страх, я попыталась начать соображать. Сидеть сложа руки – это не по мне, я не могу ждать до вечера.

– Ладно, Обри, мы и сами разберемся, – уверенно сказала я.

Что может знать обычный смертный об истинной природе рая и ада и о нашей жизни? Хотя, если хорошенько постараться, в некоторых книгах о темной стороне силы можно найти проблески истины, которые стали доступны смертным адептам. Девяносто девять процентов всего, что написано на эту тему, полный бред, но, порывшись в Интернете, я наверняка смогу найти хоть какую-то более или менее достоверную информацию о призывании демонов. Шансов на успех, конечно, мало, но других вариантов у меня пока нет.

Я уже пошла за ноутбуком, но вдруг вспомнила, что умудрилась оставить его в магазине, и застонала. Как же так? Еще один план коту под хвост.

«Идиотка, – прогремел суровый голос внутри меня. – Тебе же туда идти десять минут. Оторви свою задницу от дивана и марш за ноутбуком!»

Логично, чего уж там. Но тут я посмотрела в окно.

Меня вновь охватил страх: машины по Куин-Энн ехали слишком быстро, ветер дул слишком сильно, a прохожие казались опаснейшими существами на свете. Я не могу выйти на улицу, не могу так рисковать жизнью. Лучше остаться дома, здесь со мной хотя бы ничего не случится.

И что? Вот так вот сидеть и ждать? Да я с ума сойду! Зеленоглазая Обри смотрела на меня взглядом мудрой кошки, которая лучше знает, что делать. Но легче мне особо не стало. Ну, разве что чуть-чуть.

Ладно. Я сделаю это.

Я нашла пальто и попробовала изменить обличиe, пытаясь привести в порядок растрепанные волосы, но тут же вспомнила, что этот номер не пройдет. Ничего страшного, убеждала я себя, я же всегда причесываюсь сама, когда у меня есть время, и сейчас причешусь. Забежав в ванную, я быстро расчесала волосы и собрала их в хвост, готовясь к встрече с жестоким миром.

Выйдя на улицу, я едва устояла на ногах под натеком разнообразных раздражителей. Я замерла у подъезда, как будто меня контузило и парализовало одновременно, такого со мной никогда не случалось. Никогда раньше я не испытывала подобного страха перед миром, всегда встречая новый день с радостью и гадая, чем жизнь удивит меня на этот раз. Я полезла в сумочку за сигаретами, схватившись за них, как за спасательный круг. Достав пачку, я вдруг поняла еще одну вещь – возможно, теперь курение может повредить моему здоровью! Стазис, скорее всего, долго не продлится, но я же не могу рисковать! Как я могу подвергать себя воздействию канцерогенов, если сама толком не знаю, насколько уязвима?

Я убрала сигареты, сделала глубокий вдох и решительно зашагала вперед.

От моего дома до магазина – всего три квартала, но мне показалось, что я прошла несколько километров. Я старалась держаться подальше от проезжей части и вздрагивала, если кто-то шел мне навстречу. Когда я наконец дошла до перекрестка, где находился «Изумрудный город», с меня ручьями струился пот. Куин-Энн – не самая оживленная магистраль. В этом месте всего три полосы, на знаке написано тридцать миль в час, значит, все едут тридцать пять, ну, максимум сорок.

Однако сейчас мне показалось, что это шоссе 1–5: пять полос в одну сторону, пять – в другую. Горел красный свет, поэтому у меня было время собраться с духом и вспомнить, что я переходила эту улицу сотни раз, и чаще всего – на красный. Я не могла мыслить логически, меня беспокоили совершенно безобидные вещи. Зажегся зеленый, и отступать было некуда.

Я пошла на прорыв. Каждый шаг давался мне с безумным трудом, и до тротуара я дойти не успела. Какая-то «хонда» вывернула из-за угла на красный. Водителя успокоило отсутствие других машин, а вот о пешеходах он даже не подумал! Увидев меня, женщина, сидевшая за рулем, резко дала по тормозам. Раздался жуткий скрип, и машина остановилась в полуметре. В обычной ситуации меня бы это не особо испугало. Машина успела затормозить, тем более я уже почти перешла дорогу. Но нервы были на пределе, поэтому, когда я услышала визг тормозов и увидела машину меньше чем в метре от себя, просто застыла на месте, словно трепетная – в буквальном смысле – лань в свете фар.

Я не могла ни думать, ни сдвинуться с места. Идиотка! Еще семь шагов, и я в безопасности. Женщина за рулем сначала запаниковала, но теперь я стояла у нее на дороге, и она рассердилась и стала сигналить мне. Сигнал у нее был что надо: очень громкий и противный. Но ей не повезло – она могла сигналить сколько угодно. От этих жутких звуков я вообще потеряла способность передвигаться.

Внезапно кто-то схватил меня за руку и потащил к тротуару. Эта сучка на «хонде» продолжала сигналить, и это поразило меня не меньше, чем то, что мой спаситель крикнул ей голосом Сета: «Да заткнись уже!»

Его надежные руки чудесным образом перенесли меня на тротуар, где я снова замерла, не обращая ни малейшего внимания на выглядывающих из машин водителей и любопытных прохожих. Взяв мое лицо в ладони, он заставил посмотреть на него. Я утонула в его глазах, и это каким-то странным образом вернуло меня к реальности.

– Джорджина, ты в порядке?

Меня трясло, но я все-таки взяла себя в руки и ответила:

– Кажется… кажется, да.

Он так ласково говорил со мной…

– Что произошло?

Я заморгала, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

– Ничего… просто… просто…

Я не смогла договорить, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь прямо посреди Куин-Энн. Ненавижу слабость!

– Все в порядке, – успокоил меня Сет. – Ничего страшного не случилось. Ты в безопасности. Пойдем.

Я даже не заметила, видел ли кто-то, как Сет вел меня под руку, словно инвалида. Я вообще плохо понимала, куда мы идем, пока не обнаружила, что входим в мой кабинет. Сет усадил меня в кресло, закрыл дверь и наклонился ко мне.

– Тебе чего-нибудь принести? Хочешь пить? Ты голодная?

Я медленно, словно робот, покачала головой:

– Н-н-нет… я просто пришла ноутбук забрать.

Сета было не узнать: в последнее время он вел себя со мной очень робко, а тут его будто подменили. Он беспокоился за меня, этот серьезный и уверенный в себе мужчина хотел убедиться, что со мной все в порядке. Он был уже не тем застенчивым писателем, который боялся посмотреть мне в глаза и всегда давал полную свободу. Сет снова стал человеком, которого я полюбила, который всегда чувствовал мое настроение и помогал в трудную минуту.

– Джорджина, прошу тебя. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.