Текст книги "Ярость суккуба"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Я бы с радостью… но не могу, прости.

На долю секунды я вспомнила, как Мэдди плакала у меня в кабинете. Вспомнила Данте и его безумные подарки. Если в моей проданной дьяволу душе осталась хоть капля нравственности, я должна сказать Сету, что между нами все кончено, прямо сейчас. Я еще раз прислушалась к внутреннему го-юсу и сказала:

– Ну, разве что вечером… может быть…

К вечеру мы с Романом вернемся. Данте может рано прийти домой… ладно, с этим разберемся позже. Я была уверена, что смогу придумать какую-нибудь отговорку. Все, что угодно, только бы еще хоть раз остаться с Сетом наедине. Ну почему он гак действует на меня?

Он радостно кивнул:

– Позвони, когда освободишься.

Я попыталась пошутить, что не освобожусь никогда, но он не отреагировал. Вставая из-за стола, я искренне надеялась, что со стороны наша беседа выглядела невинно и по мне незаметно, как я борюсь с искушением поцеловать его на прощание. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Сет одним взглядом сказал мне тысячи слов: и нежных, и непристойных. Уходя, я была уверена, что если бы нас кто-то увидел, то сразу понял бы все, что между нами происходит, но никто не обращал на нас внимания.

Вскоре моя смена закончилась, и я ушла домой. Я услышала чьи-то шаги рядом, но никого не было.

– Я знаю, что ты здесь, – прошептала я, не желая, чтобы меня приняли за сумасшедшую, которая разговаривает сама с собой – Мне так нравится, что ты продолжаешь баловаться вуайеризмом.

Утром я оставила машину за магазином, и, когда завернула за угол, выходя на тихую улочку, рядом со мной материализовался Роман. Он выглядел великолепно: уверенный в себе и очень опасный мужчина. Классика жанра.

– Надеюсь, тебе не скучно следить за мной, – сказала я, доставая ключи.

– Настоящее реалити-шоу, да еще какое. Я, может, и психически неуравновешенный убийца-маньяк, но ты… ты шокируешь даже меня.

– Ой, кончай, – оборвала его я, садясь в машину. – Прекрасно обойдусь без твоих чудовищных комментариев.

– Это не комментарии, так, мысли вслух. Тебя это не касается, и я не жду от тебя никакой реакции.

– Так вот в чем дело? – спросила я, заводя машину. – Теперь я верю, что ты меня не убьешь. Ты просто будешь мучить меня всю мою вечную жизнь и наслаждаться моими страданиями, все ясно.

Роман сверкнул белозубой улыбкой. А ведь когда-то он мне так нравился… Но теперь страх и тревога убивали всякое желание.

– Ты видишь только одну сторону дела. И даже не пытайся отрицать, что какая-то часть тебя тайком наслаждается этими страшными вечными мучениями. Ты же умрешь со скуки, если у тебя все будет хорошо.

– Неправда. – К собственному удивлению, я покраснела. – Перестань меня злить.

– Да мне самому интересно, вот и все. Ты вся из себя правильная. Мортенсен тоже. И тут вдруг между вами начинается такое…

– Ничего ты не понимаешь. Мы любим друг друга.

Роман так посмотрел на меня, что я сразу пожалела об этих словах.

– Понимаю. Уж поверь мне.

Я старалась не отрывать глаз от дороги. Однажды он сказал мне, что любит меня, а я его оттолкнула.

– Если вы так любите друг друга, зачем же вы продолжаете встречаться с другими? В последний раз, когда я видел вас вместе, вы глаз друг с друга не сводили.

– У нас есть свои причины, – проворчала я. – Это не так просто.

– Это всегда непросто.

Я тяжело вздохнула. До Эдмондса двадцать пять минут езды, и дорога обещала быть долгой.

– Вообще-то это не твое дело, но нам действительно непросто. Во-первых, мы не всегда понимали друг друга.

– Боже мой, как банально.

– А потом со мной случилось что-то странное – меня преследовали мысли о том, что он может умереть. Я ничего не могла с собой поделать. – Я сделала паузу, ожидая какого-нибудь язвительного комментария, но его не последовало. – Ну и конечно… секс. Это всегда стояло между нами. Я никогда бы не стала заниматься с ним любовью, зная, что краду его жизненную энергию. Мы все равно любили друг друга, но тем не менее…

– А теперь проблема секса решена.

– Потому что теперь я не боюсь причинить ему боль! Слушай, ну что я могу сделать! Мы все еще любим друг друга, и это факт!

– Как и то, что у вас обоих есть близкие люди Я молчала. Роман задумчиво откинулся на сиденье:

– Я наблюдал за твоим окружением всю неделю и должен признать, что Мэдди мне нравится.

– Мне она тоже нравится, – тихо сказала я.

– Но вот парень, с которым ты встречаешься… ты достойна лучшего, Джорджина.

– Господи, лучше бы ты сразу убил меня!

– Я думал об этом, – к моему ужасу, совершенно серьезно сказал Роман.

Я продолжала избегать его взгляда.

– Мне жаль, что с Хеленой так вышло… я не думала, что все так закончится.

Роман сдавленно засмеялся:

– Да ладно? А что ты думала? Что ее отшлепают по попке? Я сам едва выжил.

– Ты сказал, что убьешь Картера. Я не знала, кто окажется следующим. Не знала, что делать. У меня не было выбора.

– У тебя мог быть выбор: если бы ты действительно любила меня так сильно, как говорила, – с горечью в голосе ответил он. – Я же сказал тебе, что больше никого не трону.

– Ты сказал мне это слишком поздно. Я уже позвала на помощь.

Я не стала говорить, что по-своему любила его. Не так, как Сета, но тем не менее любила. Краем глаза я заметила, что Роман изучает мой профиль. Помолчав, он сказал:

– Ладно, чего уж теперь говорить. Сейчас нам надо найти Джерома. Хотя я, конечно, крайне удивлен, что ты так стараешься, ведь, когда мы найдем его, ваш роман закончится.

– Он в любом случае закончится. А я предпочту, Джерома любому другому демону, – сказала я, вдруг подумав о ласковом взгляде Сета, его нежной улыбке, почти ощутив прикосновение его рук. – По крайней мере, мне будет что вспомнить. Никто не сможет отобрать у меня воспоминания.

– Воспоминания… – Роман озадаченно покачал головой. – Не понимаю, как существо, которое спит со всеми направо и налево и зарабатывает этим себе на жизнь, может оставаться такой сентиментальной идиоткой?

Я не стала отвечать на этот вопрос, и остаток пути мы почти не разговаривали. В Эдмондсе нас ждал еще один парк. Забавно, подумала я, что люди продолжают отгораживать и сохранять магические места, интуитивно чувствуя их силу. Я прочитала, что этот парк – важное место для коренных американцев этого района. Звучит многообещающе. Мы обнаружили крохотный пляж, окруженный деревьями, среди которых были расставлены столы для пикников. Повсюду бегали дети, игравшие под присмотром своих мам.

– Здесь не очень сильная энергетика, – сказал Роман, как только мы вышли из машины. – Есть немного магии в земле, но не более того. Вряд ли они спрятали Джерома здесь, им нужно более сильное энергетическое поле.

Я не сдавалась:

– Все равно надо проверить, мы же не знаем точно.

Парк оказался небольшим – на обратную дорогу у нас уйдет больше времени, чем на сами поиски. Но не успели мы выйти с парковки, как у меня зазвонил телефон, номер не определился.

– Иди, я догоню, – сказала я Роману.

Из трубки донесся незнакомый голос:

– Могу я поговорить с Летой, также известной под именем Джорджина Кинкейд?

– Да, я вас слушаю, – поморщившись, ответила я.

Только высокопоставленные лица из адской канцелярии называли меня настоящим именем.

– Это Эфраим, из отдела внутренних дел, быстро и резко представился демон, как будто я позвонила ему в самый неподходящий момент.

Забавно, что он решил позвонить и не встречаться со мной лично, наверно, подумал, что так быстрее. Я присела за столик для пикника и вежливо спросила:

– Чем могу быть полезна?

– Уверен, что ничем. Но, согласно инструкции, я должен опросить всех низших бессмертных о «Деле Джерома». – Я прямо слышала, как он голосом выделяет заглавные буквы. – Где вы были в момент исчезновения Джерома?

– Направлялась в Канаду. Джером временно предоставлял меня в распоряжение Седрика.

Эфраим помолчал некоторое время, а потом возразил:

– Согласно моим записям, Седрик был в Сиэтле в день исчезновения Джерома.

– Когда я выехала, Седрик был еще в Канаде. Но когда Армия Тьмы устроила акцию на Спейс-Нидл, я позвонила Седрику, решив поставить его в известность. Я думала, что он приехал в Сиэтл после моего звонка.

– Как вы сказали? Армия Тьмы?

– Мм, ну да. Это та самая секта из Ванкувера, которая творила черт знает что.

– Ах да. Мастера граффити.

– Точно. Я помогала Седрику утихомирить их. Узнав о том, что Армия в Сиэтле, он наверняка отправился к Джерому, чтобы оценить масштабы катастрофы и чтобы Джером не подумал, что это его рук дело.

– Информация неточная. Седрик не встречался с Джеромом.

– Как? – Я усмехнулась, вспомнив разговор с Кристин.

Я спросила у нее, приезжал ли Седрик поговорить с Джеромом, а она ответила, что приезжал, но ни слова не сказала о том, встречались ли они.

– Когда Седрик приехал, Джером уже исчез. Они с Мэй начали поиски, потом у низших бессмертных появились признаки стазиса, и тогда все стало ясно.

Эфраим говорил очень быстро и резко. Ему не хотелось обсуждать со мной то, что и так всем известно.

Я почувствовала, что разгадка где-то очень близко. Джерома призвали до приезда Седрика? Тогда архидемон Ванкувера оказывается вне подозрений. Конечно, если Эфраим получил все эти сведения от самого Седрика, тот мог и соврать. Возможно, кто-то пытается подставить его. Возможно, он оказался здесь как раз в тот самый момент, когда Джерома призвали. Раз Эфраим упомянул Мэй, видимо, она подтвердила слова Седрика. И что все это значит? Она тоже в этом замешана? С Грейс все понятно Может быть, Мэй и Седрик были с ней заодно, но тогда в заговоре участвуют три демона. Но архидемоном Сиэтла мог стать только один, что получают остальные двое? Демоны вообще не любят сотрудничать друг с другом, тем более если им от этого ни какой выгоды. Нет, это невозможно.

Эфраим продолжал следовать полученным и инструкциям: он задал мне еще несколько вопросом об исчезновении Джерома и о моих повседневных занятиях. Мое мнение о наиболее подходящей кандидатуре на вакансию архидемона Сиэтла его точно не интересовало, равно как и то, что я думаю о других демонах. Ничего удивительного – мы с ребятами давно поняли, что не имеем права голоса в сложившейся ситуации. Я попрощалась и пошла искать Романа, думая, что он уже успел обшарить весь пляж. Однако я обнаружила, что он играет в мяч с детьми на лужайке. Детишки были еще совсем маленькие, поэтому они просто стояли в кругу и перекидывали друг другу мяч. Роман кидал очень аккуратно, так чтобы им было легко поймать. Я остановилась, пораженно наблюдая за ним. Он, похоже, относился к игре совершенно серьезно. Странное зрелище: страдающий социофобией потомок ангелов играет с детьми в мяч…

Роман заметил, что я наблюдаю за ним, бросил мяч одной из девочек и, к бурному разочарованию ребятишек, ушел. Они уговаривали его остаться, но он помахал им рукой и сказал, что ему пора.

– Может, еще поиграем на обратном пути, – радостно заявил он.

– Понять не могу: то ли это все ужасно мило, то ли просто ужасно. Наверно, и то и другое.

– А что тут ужасного? Я убиваю только бессмертных. Детей не трогаю.

– Ты бы видел, какое у тебя сейчас лицо. Ты здесь искал? – махнула я рукой на окрестности.

– Нет, зачем же лишать тебя законного удовольствия. Кто звонил?

Идя по пляжу, я пересказала ему разговор с Эфраимом и под конец призналась:

– Я едва сдержалась, чтобы не рассказать ему про Грейс.

– Хорошо, что все-таки сдержалась, – похвалил меня Роман. – Нам еще не все известно.

– У нас мало времени, – проворчала я. – Да и что еще мы можем узнать? Да, кстати… в тот день, когда похитили Джерома, происходило что-то странное, я никак не могу понять…

Я застыла на месте пораженная.

– Роман! Смотри!

Он посмотрел в ту сторону, куда я показывала. Небольшой участок пляжа, рядом с мусорным баком, был завален мелкими серыми и белыми камнями. Я побежала вперед, не обращая внимания на набившийся в туфли песок. Черт, неужели после всех бесплодных поисков по каким-то странным полунамекам мы все-таки что-то нашли?! Неужели в последний момент нам все-таки удалось найти Джерома?!

Не обращая внимания на удивленные взгляды детей, я опустилась на колени и начала переворачивать камни и рыться в песке под ними, жалея, что не захватила совок или что-нибудь в этом роде. Через минуту меня догнал Роман.

– Ну что ты стоишь? Помоги мне! – закричала я.

– Его здесь нет, Джорджина.

– Как нет? Мы рядом с соленой водой. Песок есть. Белые камни есть. Если верить символам печати, он должен быть где-то здесь!

– Я ничего не чувствую. Его здесь нет. Острые края камней ранили пальцы, но я продолжала рыться в песке, хотя слезы застилали глаза. Только сейчас я по-настоящему осознала, насколько сильно боялась, что Джером никогда не вернется к нам. После того как я стала суккубом, мне нигде не удавалось задержаться надолго. Здесь, в Сиэтле, я отвоевала себе островок спокойствия, и мне совсем не хотелось перемен. Я просто не могла потерпеть неудачу после всех испытаний, выпавших на мою долю.

– Для этого и нужна печать – ее магия скрывает место, где держат Джерома! Еще бы ты что-нибудь почувствовал!

– Печать скрывает это место только от тех, кто не ищет его специально. Поверь мне, его здесь нет.

– Может быть, тебе просто не хватает силы почувствовать его.

Вздохнув, Роман опустился на колени рядом со мной и еще раз повторил:

– Перестань, Джорджина.

– Черт! Он должен быть здесь!

Роман обнял меня сзади, поймав за запястья. Я попыталась вырваться, но он крепко держал меня.

– Хватит, Джорджина. Джерома здесь нет. Единственное, что отличает это место от остальных, – вонь из мусорного бака. Мне жаль.

Еще какое-то время я сопротивлялась, но потом поняла, что это бесполезно. Убедившись, что я успокоилась, Роман отпустил меня. Я обернулась и посмотрела на него, глотая слезы.

– Это был наш последний шанс, – тихо прошептала я. – Теперь уже слишком поздно.

Роман внимательно смотрел на меня глазами цвета морской волны. В его взгляде не было ни гнева, ни угрозы – только сочувствие.

– Мне жаль, – повторил он. – Но может быть, еще не все потеряно.

– Эфраим закончит этот дурацкий ассесмент в любой момент. А мы с тобой куда поедем? На полуостров Олимпик? Винатчи? Одно дело ездить наугад по окрестностям, другое дело, когда туда долго добираться. Один неправильный выбор, и все. Игра окончена. Больше мы никуда не успеем.

– Мне действительно жаль, – еще раз повторил он.

По выражению его лица я поняла, что он говорит правду.

– Я тоже очень хочу найти его.

Я грустно смотрела на серо-голубые волны и кружащих над водой чаек.

– Почему ты так хочешь найти Джерома? Он же пытался убить тебя.

– А почему ты цепляешься за романтические грезы, хотя вся жизнь показывает тебе, что им не суждено сбыться? – с улыбкой спросил Роман.

Вопрос был риторический, но я неожиданно оторвалась от моря и чаек, посмотрела на него и ответила:

– Из-за сна.

– Какого сна? – удивленно спросил Роман.

Я сделала глубокий вдох, перед моим внутренним взором вновь пронеслись живые картинки, такие реальные, как будто я видела их наяву.

– Некоторое время назад ко мне приходила… Никта.

– Что? Мать времени и хаоса??? – Роман ошарашено посмотрел на меня.

– Да. Это долгая история.

– Что ж это за город-то такой!

– Этот город когда-нибудь сведет меня с ума. Так вот, она высасывала из меня энергию и отвлекала внимание, посылая мне сны. Роман, они были такие реальные, ты себе представить не можешь, – почти шепотом продолжала я. – Я мою посуду на кухне, играет «Sweet Home Alabama». В другой комнате на одеяле сидит маленькая девочка. Она ударилась, и я иду к ней, чтобы утешить ее. Ей два или три года, и это моя девочка. Моя дочь. Это именно мой ребенок, не удочеренный. Моя плоть и кровь. Еще там были Обри и тортилка.

– Тортилка?!

– Тортилка. Черепаховая кошка. – Я ожидала его реакции, но он смотрел меня с тем же недоумением. – У нее такой же окрас, как у калико, но без белых пятен, только коричневые и рыжие. Тебе же тысяча лет, ты что, не в курсе???

– Я, в отличие от некоторых, не подписан на журнал «Из жизни кошек». И я не могу поверить, что ты так хорошо запомнила этот сон: порода кошки, фоновая музыка…

– Он был очень реальный, – тихо сказала я. – Реальнее, чем моя собственная жизнь, поэтому я помню все.

Очередная колкость не успела сорваться с его губ, и он очень серьезно сказал:

– Прости, я тебя перебил. И что случилось дальше? С тобой, девочкой и кошачьей фабрикой?

– Мы просто были счастливы вместе, там было так уютно. Потом перед домом затормозила машина, я взяла девочку на руки и вышла на улицу. Из машины вышел мужчина, и это был он. Моя любовь, мой муж, отец моего ребенка. Он был для меня всем.

– Кто он? – напряженно спросил Роман.

– Не знаю, я не смогла разглядеть лицо. На улице было темно, шел снег. Но я знаю, что люблю его и что он и эта девочка – смысл моей жизни.

Роман помолчал, думая над моими словами, а затем сказал:

– Но это всего лишь сон.

– Не знаю… Никта может показывать будущее, такое бывало, и не один раз. Она заявила, что все это – правда, но это невозможно. У меня не может быть ни мужа, ни детей… но все-таки…

– Ты надеешься, что это пророчество сбудется.

– Да. А потом начался стазис, и я подумала…

– …что это может оказаться правдой, – продолжил за меня Роман, – Ты вдруг смогла прикоснуться к Сету. Может быть, ты смогла бы и родить ребенка?

Он угадал. Именно на это я втайне надеялась.

– Не знаю… может быть, я могу забеременеть у меня же почти человеческое тело, правда?

– Да, но только почти. Я не до конца понимаешь демоническую иерархию, и как они передают нам способности, но ты не можешь иметь детей. Ты похожа на человека, но ты все-таки бессмертная. Ты принадлежишь аду. Прости, мне жаль.

Я долго смотрела ему в глаза, а потом отвернулась.

– Ну что ж. Никаких приятных сюрпризов, да? К тому же Никте нельзя доверять, особенно после того, что она сделала.

Вот и все. У меня не может быть детей. Еще одна мечта ускользнула. Все, что мне оставалось, – муж чина, чье лицо я не смогла разглядеть. Я так хотела, чтобы им оказался Сет, но шансов оставалось немного.

Голос Романа вернул меня на землю:

– Пойдем, хорошо бы вернуться в город, пока не начался дождь. Угощу мороженым, надо как-то поднять тебе настроение.

– Не уверена, что мороженое поможет. Все мои мечты и надежды рухнули, и поиски призванных демонов пока тоже не увенчались успехом.

– Еще как поможет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Когда я приехала домой, Данте не было, его телефон не отвечал. Если у меня и было какое-то чувство вины из-за того, что я собиралась на свидание с Сетом, то оно быстро испарилось. Почти испарилось: когда мы прощались с Романом, тот посмотрел на меня с укором. Я понятия не имела, как он намерен провести вечер, и, если честно, знать не хотела.

Проблема в том, что мы с Сетом не могли встречаться в городе. Конечно, легко наткнуться на знакомых и за городом, но шансов гораздо меньше. К вечеру дождь закончился, и вдруг стало почти тепло, можно было даже ходить без пальто. Если бы я верила в приметы, то наверняка решила бы, что это хороший знак, но в такие глупости я уже давно не верю.

Я ужасно удивилась, когда Сет сообщил, что мы едем в центр и он уверен, что мы не встретим никого из знакомых. Он отвез меня в Беллтаун, припарковался рядом с одним из множества недавно построенных небоскребов, открыл дверь каким-то загадочным ключом, и мы доехали на лифте до последнего этажа.

– Что это? – спросила я, входя в огромный роскошный пентхаус.

Там было так классно, что я чуть было не пожалела, что не рассматривала такие варианты в поисках нового жилья. Я удивленно посмотрела на Сета.

– Только не говори, что это твоя квартира! Невероятно, не может быть, чтобы у Сета была тайная квартира.

– Нет, тут живут мои друзья, которых сейчас нет в городе. Я попросил их оказать мне услугу.

– А что это за друзья, которых я не знаю?

Он так посмотрел на меня, что я решила не задавать лишних вопросов. К тому ж место было такоевосхитительное, что я сразу же отвлеклась. Весь интерьер выдержан в сине-серых тонах, мебель – роскошная и дорогая. Особенно мне понравились огромные репродукции картин прерафаэлитов, украшавшие стены. Сейчас все сходят с ума по абстракционизму, приятно, что у кого-то все еще остаются другие предпочтения.

– Подожди, это еще не все, – предупредил Сет, ведя меня на балкон.

«Балкон», возможно, не самое подходящее слово для того, что я увидела. Он оказался террасой размером с полквартиры, откуда открывался вид на сияющий огнями город до самого Пьюджет-Саунда. Я изумленно смотрела вдаль, наблюдая, как по темной глади воды движется пароход.

– Bay, – только и смогла сказать я.

Мы обнялись и немного постояли там. На такой высоте не по сезону теплая погода сменилась холодным порывистым ветром. Я дрожала, и Сет завернул меня в плед, аккуратно висевший на кованом стуле.

– Присаживайся, сейчас будет ужин, – пообещал он.

Я улыбнулась такому изысканному обхождению и присела за изящный стеклянный столик, уставленный зажженными свечами, продолжая наслаждаться открывающимся видом на город. В смятении я ожидала возвращения Сета. Вот и все, подумала я. Каким-то непостижимым образом я знала, что это был конец наших странных отношений. Может быть, впереди нас ждало что-то новое. Возможно, между нами все закончится. В любом случае я впитывала каждое мгновение этого вечера, ведь больше такое не повторится.

Ужин состоял из тапенада, свежего хлеба и, к моему изумлению, бутылки вина.

– Это все мне? – спросила я.

– Нет, я тоже выпью стаканчик.

– Что? Сначала «Старбакс», теперь вино?

Я посмотрела на этикетку, чтобы убедиться, что вино не безалкогольное, но нет, все в порядке.

– Сегодня – особый случай, – с улыбкой сказал он, и я поняла, что он тоже чувствует, что наши отношения подходят к концу. – К тому же как можно играть в «Рубай», если нет всего антуража?

– Конечно, я должна была догадаться. Вся эта романтика – просто эпиграф к поэме, – улыбнулась я, уже ожидая, что сейчас он начнет читать стихи.

Сет откашлялся и начал декламировать:

 
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
 

– Хлеб есть, вино есть, я тоже в наличии… а развалины?

– Ну это бетонные джунгли, – выкрутился он.

– И книги стихов нет, – продолжала я, войдя во вкус.

Но, помолчав, возразила сама себе:

– Хотя я дочитала «Ночь всех дураков».

Взгляд Сета моментально стал серьезным:

– И что ты думаешь?

– Ты и так знаешь. Это прекрасная книга.

– Нет, не знаю. Для меня новая книга всегда загадка. Слова сами приходят, но потом… никогда не знаешь, как их воспримут, что подумают читатели. Меня это всегда удивляет.

– Что значит первый эпиграф? Цитата из Кейт Буш насчет сделки с Богом?

– Ты послушай кавер-версию «Placebo», это вообще полный улет, – посоветовал Сет со знанием дела. – Думаешь, в этой песне есть какой-то скрытый смысл?

– Во всем есть скрытый смысл. Ты добавил этот эпиграф после того, как мы с тобой познакомились, да?

– Да… Ну, то есть он, конечно, имеет отношение к книге… к откровению О'Нейла в самом конце. Но я думаю, это и про нас с тобой. – Его взгляд затуманился, казалось, воспоминания полностью захватили его. – Нам с тобой пришлось выдержать столько испытаний, и сейчас приходится… Но что мы можем сделать? Ничего – если мы не примем твою сторону и не заключим сделку с дьяволом. Но почему так? Почему нельзя заключить сделку с Богом?

– Люди только этим и занимаются: «Господи, если Ты сделаешь это для меня, я обещаю, что буду хорошо себя вести».

– Да, но это не подразумевает заключения контракта, как у вас. К тому же нет никаких доказательств, что эти сделки приносят результат. – Я не ошиблась, в его голосе действительно звучала горечь. – Почему можно получить то, что хочешь, только если пообещать плохо себя вести? Почему нельзя наоборот?

– Я при случае спрошу у Картера, – сухо ответила я, – но подозреваю, он скажет, что доброта является наградой сама по себе.

Тем временем мы доели тапенад, но почти не притронулись к вину. Что бы там Сет ни говорил, думаю, он не сделал ни одного глотка.

Сет повернулся ко мне спиной и спросил:

– Мы с тобой не очень хорошо себя ведем, да? Да уж, мягко говоря.

– Мы с тобой… – Я замолчала, раздумывая, что сказать дальше. – Нам не повезло. Все случилось не вовремя. Мы стали жертвами множества обстоятельств.

– Было бы проще, если бы этот ваш стазис произошел, когда мы встречались. Или если бы мы просто занялись любовью тогда, И все.

– Нет, – горячо возразила я. – Ничего не все. Да, это слишком сложно, но оно того стоит, я же не причинила тебе боль.

Но навязчивый внутренний голос продолжал мучить меня: ты не причинила ему физической боли, но как насчет Мэдди? Тебе ли не знать, что физическая боль – не самое страшное для людей. Как насчет той боли, которую ты причиняешь ей? Но я не хотела ничего слышать.

– Все равно, – ответил Сет. – Мне надо было настоять на своем. Я был готов продать свою душу ради тебя. Я же говорил, мы связаны… мы всегда будем близки, даже если никогда больше не будем вместе…

Я встала со стула, села Сету на колени, обняв его. Не понимаю, как сердце может одновременно петь от радости и разбиваться… Я положила голову ему на плечо и нежно сказала:

– Я люблю тебя. И прощаю.

В этих словах было что-то такое, от чего по телу прошла дрожь, будто я никому раньше не говорила таких слов.

– И я понимаю, почему ты так поступил, – продолжила я, зная, что мне не надо объяснять, как – «так».

Сет поцеловал меня в щеку.

– У тебя нет ощущения, что мы вновь и вновь переживаем один и тот же момент?

Я подумала о нашем бурном прошлом.

– Даже если и так, я не хочу думать об этом. Не сейчас.

Наверно, он хотел еще что-то сказать, возможно, даже возразить мне, но у него не было шансов. Я поцеловала его, и поцелуй, как всегда, был нежным и страстным, единственно правильным. Мы раздели друг друга и, несмотря на холод, занялись любовью под порывами холодного ветра и светом звезд. И вновь, как бы близки мы ни были, этого все равно было мало. Даже когда наши тела соединились и я ощутила, как он движется внутри меня, этого было мало. Может быть, в этом и состояла возникшая вежду нами мистическая связь, о которой говорил Сет. А возможно, это просто метафора нашей судьбы.

Мы долго сидели молча, закутавшись в одеяло. Мне хотелось остаться здесь на всю ночь. Навсегда. Это единственное, чего нам не хватало: остаться вместе до утра. Нам все время приходилось расставаться и возвращаться к обычной жизни.

Он довез меня до паркинга, где я оставила машину, мы еще долго целовались, прежде чем я все-таки высвободилась из его объятий. Сет погладил меня по щеке, неохотно отпуская. Я прекрасно понимала, что он чувствует.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил он.

– Не знаю. Завтра поеду еще в одно место, если успею. Эфраим может объявить имя нового архидемона в любую минуту.

Сет кивнул, задумчиво глядя на меня:

– Ну, если тебе понадобится компания…

Я неуверенно улыбнулась. Сегодня вечером мне не хотелось принимать никаких решений. Не знаю, хотела ли я, чтобы это свидание на балконе стало последним, или все-таки я еще смогу поймать несколько драгоценных мгновений, хотя бы на пляже.

– Я позвоню, – пообещала я и, поцеловав его на прощание, отправилась на поиски своей машины.

Не успела я открыть дверь, как из темноты донесся голос:

– Девушка, не подвезете?

Я вздохнула. Как мне надоели эти невидимые поклонники… Конечно, зная склонность Картера к таким шуточкам, я не особенно удивилась. Он всегда любил подкрадываться незаметно, скрывая от меня свою ауру, и устраивать сюрпризы. Но сейчас у меня даже не было сил на дружеские перепалки. Я открыла дверь.

– Извини, попутчиков не беру.

Ангела мой отказ ничуть не смутил, он уселся на переднее сиденье и пристегнулся.

– Мадам хорошо провела вечер? – спросил он в старомодной светской манере.

– Перестань так со мной разговаривать.

– Как? Я просто старался быть вежливым.

– Ты прекрасно знаешь, как я провела вечер, так что не надо делать вид, что ты пытаешься поддерживать светскую беседу.

– Одно другому не мешает.

Я упорно не хотела смотреть ему в глаза.

– Не хочу, чтобы ты осуждал меня.

– А кто тебя осуждает? По-моему, только ты сама. Так, кстати, и должно быть. Лучший суд присяжных – мы сами. Никто, кроме тебя, не знает, на что ты способна и кем хочешь стать.

– Ты явился для углубленного изучения моих моральных стандартов? – проворчала я.

– Не-а, – ответил он. – Когда я прихожу к тебе, я обычно выступаю в свободном жанре, под настроение.

– А у тебя, случайно, нет настроения поискать Джерома?

– Это твоя задача, не моя. Что-нибудь узнала? И снова передо мной встала все та же дилемма.

Кому что говорить. Грейс, Роман… слишком много игроков на поле.

– Ну да, кое-что, – подумав, ответила я. – Ого, – рассмеялся Картер. – Ответ, достойный ангела.

– Не думаю, что это поможет найти Джерома, остается надеяться разве что на чудо.

До моего дома было рукой подать, вскоре я припарковалась, заняв удачное место. Картер вышел из машины и помахал на прощание:

– Мое мнение о чудесах тебе известно. Спасибо, что подвезла.

– Стой, – вдруг остановила его я, когда он уже собирался телепортироваться. – Есть один вопрос.

– Да ты что? – приподняв бровь, спросил ангел.

– Почему когда смертные чего-то хотят, то могут заключить сделку с адом и продать душу дьяволу? Почему нельзя заключить сделку с Богом и пообещать Ему хорошо себя вести?

Мне нечасто удавалось удивить Картера, но теперь настал мой звездный час. Я думала, он ответит уклончиво, что-нибудь вроде того, что я сказала Сету: что доброта сама по себе является наградой. Однако ангел задумался.

– Смертные постоянно заключают такие сделки. Но к сожалению, не с Богом, – сказал он наконец.

– А с кем? – удивленно воскликнула я.

– Сами с собой, – ответил Картер и исчез.

– Чертовы ангелы, – пробормотала я.

Я вошла в квартиру за несколько минут до Данте.

– О, неужели мне повезло, – сказал он, глядя на нас с Обри, удобно устроившихся на диване. – Ты в последнее время так занята, что тебя и дома не застанешь.

Я смутилась, вспомнив, как провела вечер. Ложь. есть ложь, независимо от того, кому она предназначается.

– Спасаю Сиэтл, – объяснила я и подвинулась, чтобы освободить ему место.

Данте в кои-то веки был чисто выбрит и очень хорошо выглядел в своих привычных джинсах, терморубашке, часах и ботинках. Стараясь сделать мне приятное, он в последнее время заваливал меня подарками, но когда все это безумие закончится, надо обязательно приодеть и его.

– И как конкретно ты спасала Сиэтл сегодня?