Текст книги "Ярость суккуба"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Джорджина.

Голос, позвавший меня по имени, доносился издалека, будто бы с противоположной стороны бесконечного тоннеля. Звуки громким эхом отдавались в голове, постепенно затихая.

– Дай ей поспать, Хью.

– Нет, мне надо поговорить с ней, чтобы убедиться, что у нее нет сотрясения мозга. Ну давай же, Джорджина, ради меня. Открой глазки.

С трудом продравшись через темную завесу тумана, я осознала смысл слов. Я попыталась открыть глаза, но веки словно склеились. Думать было очень тяжело, говорить невозможно, но голос продолжал подбадривать меня:

– Молодец, милая. Попробуй еще раз, у тебя почти получилось.

С огромным усилием мне наконец-то удалось открыть глаза. Это оказалось мучительно, веки будто налились свинцом. Первое, что я увидела, – яркий свет. Я вздрогнула от боли, мне безумно захотелось вновь погрузиться в забвение, из которого меня пытались вытащить. Теперь, когда сознание начало возвращаться ко мне, я с новой силой ощутила боль, пульсирующую в голове, обжигающую спину. Внезапно я поняла, откуда взялось выражение «переломать все кости». Но я, похоже, переломала даже те кости, которых у меня и в помине не было. Смешно, конечно, но мало кому доводилось испытывать такую боль.

– О боже, – попыталась прошептать я, но смогла издать лишь нечленораздельный стон.

– Тихо, тихо. Не надо разговаривать.

Я снова открыла глаза, пытаясь разглядеть того, кто говорит со мной. Я так хорошо знала этот голос, что видеть лицо было совершенно необязательно, тем более что оно все равно расплывалось.

– Хью, – прохрипела я.

– Эй, спроси, что с ней…

– Заткнись, – оборвал говорившего Хью.

Я увидела, что его голова резко дернулась – видимо, тот, с кем он говорил, стоял у него за спиной.

Он наклонился ко мне, и черты лица стали более четкими. Я никогда не видела его таким бледным, встревоженным и испуганным, я даже не думала, что Хью способен на такие чувства. Он был взволнован куда больше, чем в тот день, когда рассказал нам, что Джерома призвали. Хью дотронулся до моих век, аккуратно придерживая их, и посветил мне в глаз маленьким фонариком. Свет был такой яркий, что я попыталась отвернуться, но Хью опередил меня, быстро проделав то же самое со вторым глазом. Потом он стал водить пальцем у меня перед глазами, наблюдая, как я пытаюсь следить за его движениями.

– Как тебя зовут? – спросил он.

За его спиной кто-то пискнул:

– Ты же сам только что позвал ее по имени.

Хью со вздохом обернулся и показал ему кулак, спросив у меня:

– Как его зовут?

– Коди, – ответила я.

Мне стало немного легче говорить, но чем больше я приходила в себя, тем больнее мне становилось. Я легко узнала голос Коди, Питер наверняка тоже был здесь.

Хью задал мне несколько простых вопросов: какой сейчас год, где мы находимся, не тошнит ли меня.

– У меня все болит, – заплетающимся языком ответила я на последний вопрос.

Я не могла двигаться, боль затмевала все, я даже не могла понять, тошнит меня или нет.

– Понимаю, но все-таки тебя тошнит или нет?

Я задумалась. Желудок болел, но меня не то что бы тошнило. Как бы так поточнее выразить: «чувство легкого дискомфорта, возникающее, когда тебя только что отпинали каблуками».

– Нет, – ответила я.

Хью откинулся на спинку стула и с облегчением вздохнул.

– У меня все болит, – повторила я. – Сделай что-нибудь, пожалуйста…

Он не спешил отвечать, и тут рядом с ним появился Коди:

– Чего ты ждешь? Дай ей что-нибудь. Посмотри на нее, она же страдает.

– Мягко говоря, – пробормотала я.

– Я не могу допустить, чтобы она уснула, если у нее сотрясение, – возразил Хью.

– Но она же ответила на все твои вопросы.

– Это всего лишь стандартный тест, никаких гарантий.

– Пожалуйста, – попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Ну хоть что-нибудь.

– Мы же знаем, что она не умрет.

Я была права, Питер действительно был в комнате.

После недолгих сомнений Хью попросил Коди принести воды, тот ушел на кухню, и его место сразу же занял Питер. Хью мрачно посмотрел на меня и сказал:

– Милая, мне надо обработать раны на твоей спине. Будет больно.

– Еще больнее, чем сейчас?

– Нет, просто по-другому. Но это необходимо сделать, чтобы не началось воспаление, а потом мне придется осмотреть тебя, чтобы проверить, что у тебя сломано. Обезболивающее подействует, но не сразу, сначала все будет больно.

– Давай.

Я попробовала взять себя в руки. Я даже представить не могла, что может быть еще больнее. К тому же Хью – врач. Все будет хорошо.

Коди принес стакан воды, Хью позволил сделать несколько глотков, чтобы убедиться, что меня не стошнит, а потом дал две таблетки. Я едва не задохнулась, глотая их, – горло распухло и саднило, возможно, из-за того, что я так сильно кричала.

Я хотела спросить, что это за лекарства, но каждое слово стоило мне таких усилий, что я оставила эту идею.

– Должно подействовать через двадцать минут, – пообещал Хью.

Я заметила, что у него в руках что-то есть. Хью встал и наклонился над моей спиной. Я почувствовала, как он прикоснулся к спине чем-то влажным.

– Сукин сын! – простонала я, и это еще было очень мягко сказано, но, я думаю, Хью понял, о чем я.

Кожа горела от острой боли – действительно «по-другому», – где бы он ни касался меня. Пульсирующая, ноющая боль во всем теле сменилась резкими вспышками. Это было настолько невыносимо, что мне даже удалось слегка пошевелиться, но от этого стало еще больнее. Мир снова потерял четкие очертания и пропал.

– Ты себе же делаешь хуже, – предупредил Хью. – Постарайся не двигаться.

Легко говорить, подумала я, закусив губу. Он продолжал обрабатывать антисептиком раны, нанесенные Нанетт. Хью прав: это необходимо, но, господи, как же мне больно!

– Поговорите с ней, – сказал Хью в сторону, – отвлеките ее.

– Что случилось? – спросил Питер. – Кто это сделал?

– Это называется «отвлек», – прокомментировал Хью.

– Нанетт, – ответила я.

Когда я произнесла ее имя вслух, желудок конвульсивно сжался, и мне оставалось только надеяться, что я не разочарую Хью и меня все-таки не стошнит.

– Она была… в ярости.

– Похоже на то, – согласился Питер.

– …из-за того, что я сказала Седрику о своих подозрениях.

– Значит, ты была права, да? – спросил Коди.

Если тот, кого подозреваешь в преступлении, избивает тебя до полусмерти, то в принципе это серьезное доказательство его вины, ну или я уже совсем ничего не понимаю в этой жизни. Но если за исчезновением Джерома и правда стояла Нанетт, почему она не убила меня сразу? Зачем оставлять в живых свидетелей?

Мне не хотелось вдаваться в подробности – на это потребовались бы силы, которых у меня нe было, поэтому я просто сказала:

– Не знаю.

– Ну вот, – сказал Хью, выпрямляясь. – Не так уж и больно было, правда?

Я попыталась сердито взглянуть на него, но, похоже, он не заметил. Он в очередной раз залез в сумку, достал бинты и начал перевязывать мои раны. Судя по всему, он решил сделать из меня мумию.

– А почему Данте не остался? – спросил Коди.

– Что? Данте?

Перевязка оказалась не такой болезненной, как промывание, но приятного все равно мало. Когда уже подействует это чертово лекарство?!

– Он был здесь, – объяснил Коди. – Он позвонил Хью и попросил прийти.

Конечно, я не могла вспомнить все произошедшее в мельчайших подробностях, может, у меня и сотрясение мозга, но я уверена, что Данте здесь не было.

– Данте здесь не было, – сказала я.

Хью на минуту оторвался от бинтов и внимательно посмотрел на меня:

– А кто же мне звонил?.Мужской голос, с твоего мобильного. Сказал, что ты ранена и чтобы я шел сюда и захватил с собой лекарства и все необходимое.

Я улыбнулась и в ту же минуту все вспомнила. Воспоминание было нечетким, замутненным болью. Сильные руки, поддерживающие меня, и нежный голос…

– Здесь кто-то был… – медленно произнесла я. – Но не Данте, а кто-то другой. Он отнес меня на кровать.

Повисло молчание. Границы сознания постепенно начали размываться, края картинки слегка задрожали – хороший знак, подумала я. Ощущение было приятным, казалось, я медленно погружаюсь в сон, это состояние отличалось от забытья, в которое я впадала от невыносимой боли. Однако полностью боль все равно не отступала.

Парни озадаченно посмотрели друг на друга.

– Ты уверена, что это был не он? – спросил Коди.

– Если это был Данте, то почему он ушел? – спросил Питер.

– Не забывай, о ком идет речь, – фыркнул Хью.

– Перестаньте, – пробормотала я, – это был не он.

– Ты разглядела его лицо? – спросил Питер. – Ты его знаешь?

Я изо всех сил пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но безуспешно. Единственное, что я помнила: мыс ним прекрасно знакомы.

– Я знала его…

Приятная дремота охватывала меня все сильнее, я с нетерпением ждала момента, когда сознание отключится полностью.

– Ну вот, с перевязкой – все, – заключил Хью. – помогите мне перевернуть ее, надо посмотреть, что у нее там с ребрами.

Это было очень неприятно, ребята втроем старались перевернуть меня как можно нежнее, но первое же прикосновение вырвало меня из убаюкивающих объятий сна. Им удалось уложить меня так, чтобы давление на спину не было слишком сильным, и Хью смог осмотреть меня. Пощупав и нажав везде, где только можно, он попросил сделать глубокий вдох. Заключение гласило, что у меня сломана пара ребер, множество кровоподтеков и сильные болевые ощущения, которые должны пройти сами собой.

– Супер, – сказала я.

К этому моменту мне уже было так дурно, что я и сама не понимала, шучу я или нет.

Коди все никак не мог успокоиться насчет моего таинственного благодетеля.

– Но кто же все-таки был здесь?

– Тот мужчина… – начала я.

– В ближайшее время ты вряд ли от нее чего-нибудь добьешься, – устало сказал Хью. – Она с минуты на минуту отправится в царство снов.

– Царство снов. Тот мужчина… Мужчина из сна… – вдруг хихикнула я.

Перед тем как мои веки, отяжелев, опустились, я увидела, как парни обменялись сочувствующими взглядами, решив, что я брежу. Никто из них не знал историю о мужчине из снов, снов о той идеальной, невероятной другой жизни, которые посылала мне Никта.

На этот раз в царстве снов Никта меня не ожидала. Никаких видений, просто чернота и отсутствие боли… продолжавшееся до тех пор, пока меня вдруг будто не ударило высоковольтным разрядом.

Удивленно вскрикнув, я открыла глаза. Казалось, меня колют сотнями ледяных иголок, проникающих в каждый нерв. Зрение полностью восстановилось, я с удивительной четкостью увидела комнату и парней, от приятной дремоты не осталось и следа. Слегка повернув голову, я заметила, что в комнате появился еще кое-кто.

Мэй.

Она стояла рядом с кроватью, скрестив руки на груди. На ней была черная шелковая блузка, лицо было бесстрастно.

– Что это было? – спросила я.

Язык все еще слушался с трудом, но в целом стало гораздо легче.

– Я исцелила тебя, – сухо ответила она. – Насколько смогла. Боль все равно не исчезнет полностью.

Все демоны когда-то были ангелами, но они лишены поразительных целительских способностей, присущих их противникам. Они могли давать исцеляющую энергию лишь короткими вспышками, однако, проинспектировав свои ощущения, я пришла к выводу, что Мэй в любом случае удалось унять самую сильную боль. Некоторые части тела все еще продолжали ныть, спину жгло даже под повязками, но мне уже не хотелось умереть, так что это можно считать достижением.

– Спасибо тебе, – поблагодарила я Мэй.

Демонесса, судя по всему, не собиралась проявлять, сочувствие, да и вообще не выглядела особенно благодушно. Мрачно глядя на меня, она спросила:

– Твои друзья сказали, что это сделала Нанетт. Так?

Я ответила не сразу. Я и так влипла по уши, сказав Седрику о своих подозрениях по поводу архидемонессы. Разумеется, мои друзья уже все рассказали Мэй, к тому же сейчас она, видимо, и есть мой непосредственный начальник. Я не была уверена, что могу доверять ей, но если я на кого и могла положиться в создавшейся ситуации, то разве что на нее.

– Да, – призналась я. – Я рассказала Седрику, что Нанетт встречалась с Джеромом. Она и с Седриком тоже встречалась, и мне показалось, что она манипулирует ими обоими.

Мэй помрачнела еще больше. Но по ее лицу было непонятно, согласна она со мной или нет.

– Она тебя больше не побеспокоит, – медленно произнесла демонесса и исчезла.

– Девочки ссорятся – Хью впервые за этот день улыбнулся.

– Боюсь, что это не самый приятный вариант милой девичьей ссоры, – мрачно произнесла я.

– О, да к ней возвращается чувство юмора, – обрадовался Питер – Это верная дорога к выздоровлению.

Я попыталась сесть, но вскрикнула от боли и простонала:

– Не факт.

– Полегче, полегче, – предостерег Хью. – Мэй не всесильна и…

– Какого черта здесь происходит?

Мы дружно обернулись. В дверях спальни стоял Данте. На его лице были написаны недоверие и крайняя степень замешательства. Не дожидаясь ответа, он подошел к кровати и присел так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.

– С тобой все в порядке? Что случилось?

Меня поразило, с какой нежностью и заботой он смотрел на меня. Он, конечно, аморальный эгоист, но я ему не безразлична, что бы там ни говорили мои друзья. В критических ситуациях, таких как сейчас, он показывал свое истинное лицо. Я знала, что его душа еще не полностью перешла на темную сторону, хотя он изо всех сил пытался скрыть это.

– Да так, с демоном поссорилась, – беспечно ответила я и в двух словах объяснила ему, что произошло.

Мой рассказ лишь усилил его недоверие. Когда я закончила, он обвиняюще посмотрел на всех присутствующих.

– Как такое могло произойти? Не думал, что демоны могут безнаказанно избивать бессмертных направо и налево. Разве вы не под защитой?

– Теоретически мы под защитой Джерома, но он сейчас немного занят, – объяснила я.

– Может быть, теперь ты под защитой Грейс и Мэй, – задумчиво протянул Коди. – Мэй была явно не в духе.

– Она всегда не в духе, – возразил Хью.

– Надеюсь, ты прав, – резко сказал Данте Коне – И что, они теперь надерут задницу этой демонессе?

– Ее вряд ли накажут, если ты об этом, – разочаровал его Хью. – Грейс и Мэй под таким же пристальным наблюдением, как и все остальные, но, готов поспорить, Мэй, так или иначе, отыграется на Нанетт.

– Отлично – согласился Данте. – Строгий выговор, и впредь пусть поостережется.

– Вряд ли Нанетт выкинет что-то подобное снова. Если она хотела убить Джорджину, у нее был прекрасный шанс сделать это.

Питер говорил с ним чуть ли не ласково. Думаю, ярость и забота, с которой высказывался Данте, убедили вампира, что, возможно, мой парень и не такая сволочь, как он думал.

Мои бессмертные – ну или почти бессмертные – друзья наконец засобирались, поняв, что я вне опасности и Данте присмотрит за мной. Хью пообещал зайти на следующий день, и я еще раз поблагодарила его за помощь. Ребятам хотелось обнять меня, но, слава богу, они помнили о моей бедной спине.

Когда они ушли, Данте принес с кухни креманку с мороженым.

– Мороженое – лучшее лекарство, – провозгласил он.

Я с удивлением осознала, что здорово проголодалась. Посмотрев на часы, я поняла, что довольно долго проспала до прихода Мэй, хотя мне показалось, что я закрыла глаза всего на пару секунд.

– Осторожней, – поддразнила я Данте. – Не дай бог люди решат, что ты хороший парень.

– Придется украсть последний кусок хлеба у сироты, надо же как-то спасать репутацию.

Он прилег рядом со мной, повернувшись на бок лицом ко мне, и нежно положил руку мне на плечо. Вечер шел своим чередом, мы разговаривали обо всем на свете, кроме положения дел в Сиэтле. Наконец, когда мы оба собрались спать, Данте снова принялся расспрашивать меня.

– Послушай, суккуб… кто был здесь до меня?

Я поняла, что он имеет в виду не Хью и не вампиров, и улыбнулась. Однако, несмотря на то что Мэй облегчила мои страдания, память не вернулась ко мне полностью.

– Не знаю. Но… думаю, это мог быть Картер.

– Да ладно! Мне до сих пор не верится, что этот ангел записался к вам в друзья. Но если это правда, почему он не исцелил тебя? Он же легко мог это сделать.

Словно в тумане я вспомнила голос моего спасителя, произносящий: «Я не могу исцелить тебя».

– Потому что он не имеет права вмешиваться, – медленно ответила я, сразу же подумав, что и взрыв газовой плиты в доме у Грега тоже не был случайностью. – Рай не должен лезть в наши дела. Скорее всего, ему нельзя было даже отнести меня на кровать – поэтому он ушел и оставил меня на попечение Хью.

Ангел нарушает правила, демон исцеляет раненого, – вздохнул Данте. – Ты и твои коллеги, похоже, потихоньку сходите с ума.

Я осторожно придвинулась к нему, стараясь не потревожить спину, и положила голову ему на плечо.

– Да уж, это точно.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

На следующее утро сладкий запах мокко с белым шоколадом вырвал меня из объятий сна. Еще не до конца проснувшись, я совершенно не помнила того, что случилось вчера: обычное утро обычного дня. Но когда я открыла глаза и попыталась потянуться, вместе с резкой болью вернулись и воспоминания. Я все же смогла сесть, и тут в комнату вошел Данте.

В одной руке у него был стаканчик с мокко и бумажный пакет из кондитерской, а в другой огромная ваза с голубыми гортензиями и белыми орхидеями. Необычное сочетание, но смотрелось прекрасно.

– Ты что, ограбил цветочный магазин? – спросила я.

Данте расстроено посмотрел на меня, протягивая стаканчик с кофе.

– Ну почему ты опять так плохо обо мне думаешь?

– Потому что орхидеи – недешевое удовольствие.

– Гвоздики закончились, так что пришлось проявить фантазию. – Он аккуратно поставил вазу на туалетный столик и открыл пакет. – А ради этого пришлось избить парочку детей.

Насладившись первым глотком, я поставила мокко на тумбочку и заглянула в пакет – шоколадные круассаны! Идеальный завтрак в постель!

– И все потому, что меня побили? – спросила я.

Данте присел на край кровати и нежно произнес:

– Ты заставила меня поволноваться.

– Надо мне почаще ввязываться в драки с демонами, – не успокаивалась я, приступив к круассанам.

Крошки сразу же полетели на кровать, ну и ладно.

– Не смешно, суккуб, – оборвал меня Данте.

С удивлением я поняла, что он говорит серьезно. Ни тени привычной скептической ухмылки на лице.

– Это больше не повторится. Я сам прослежу, чтобы ты выздоровела, не доверяю я этим бессмертным исцелениям.

– Не думала, что из тебя выйдет отличная сиделка.

– Помолчи, – отрезал он – И кушай хорошо, тебе нужны калории, чтобы восстановиться.

Я с радостью послушалась и вновь откусила от круассана, но тут же замерла с набитым ртом.

– Как ты думаешь, я могу растолстеть? Раньше мне не приходилось считать калории.

Я могла есть все, что угодно, не переживая ни за фигуру, ни за здоровье.

– Мне кажется, сейчас есть вещи поважнее.

Думаю, он был прав. Я вернулась к круассанам, но уже без энтузиазма. Данте выглядел таким серьезным и заботливым, что я преисполнилась благодарности.

– Спасибо тебе. Ты просто замечательный.

Он улыбнулся и посмотрел на меня. В утреннем свете его серые глаза были еще красивее.

– В этом мире немного людей, которые стоят того, чтобы я им помогал. Ты попала в клуб для из бранных, дорогая.

Я собралась было отпустить шуточку о том, что остальные члены клуба, видимо, вымышленные персонажи, но этим утром я и так уже успела показан, себя не с лучшей стороны. Вся эта история с Нанетт серьезно встряхнула Данте.

– Спасибо, – повторила я, и тут меня осенило. – Кстати! Мне нужна твоя помощь еще кое в чем! Дай мне, пожалуйста, сумочку.

Он сходил в гостиную и принес мою сумочку. Порывшись в ней, я с облегчением обнаружила, что фотография, которую я позаимствовала у Мэри, была на месте. Бросив на нее взгляд, я мысленно пожелала, чтобы медальон дал хоть какую-то ниточку. Полупрозрачный коричневый диск, испещренный рунами и какими-то значками, которые легко можно было принять за детские каракули. Вздохнув, я протянула Данте фотографию.

– Тебе это что-нибудь говорит?

Он задумчиво нахмурил брови, разглядывая фото.

– Нет. А должно?

– Думаю, эта вещь использовалась в ритуале призывания Джерома. Помнишь, я спрашивала, не знаешь ли ты кого-нибудь, кто занимается резьбой по кварцу? Это все, что мне удалось раскопать. Предположительно камень и символы содержат в себе подсказку, но мне они ничего не говорят. Видимо, мне нужна помощь человека, который в этом разбирается, то есть твоя или Эрика.

Данте долго смотрел на фотографию, и, к удивлению, я увидела на его лице гнев. Он резко встал и смахнул фотографию на пол.

– Сукин сын, – прорычал он.

– Что случилось? – вскрикнула я.

– Вот что! – огрызнулся он, показав на меня и упавшую фотографию. – Вот что случилось. Кто я такой, суккуб? Я в десять раз сильнее этих идиотов, К которым я тебя послал. В этом чертовом городе пи кто не знает о магии столько, сколько я, ну, разве что Ланкастер. И что?

Он ходил взад-вперед по комнате, нервно проводя рукой по волосам.

– Ничего! Я ни на что не гожусь. Я не могу помочь тебе. Не могу спасти тебя от этой чертовой демонессы. И об этом медальоне я тоже ничего не знаю.

Его тирада поразила меня.

– Эй, подожди. Все в порядке. Сядь. Не заводись.

– Да ничего не в порядке! – огрызнулся Данте, На секунду остановившись. – Я чувствую себя… беспомощным сосунком.

Для человека, который посвятил всю свою жизнь поиску силы, это было нелегкое признание.

– Ты не обязан помогать мне, – мягко успокоила его я. – Ты и так помог больше, чем думаешь. Но это не твоя битва. Ты не в ответе за нее.

– Я в ответе за тебя, – сказал он. – Зачем тебе нужен мужчина, который ничего не может для тебя сделать?

– Я не поэтому с тобой встречаюсь.

– Да что ты? А почему? Потому что я такой «прекрасный человек»?!

На самом деле иногда я и сама не понимала, почему встречаюсь с ним. Я сразу же вспомнила его разговоры о том, что меня интересует только секс, но сейчас был не лучший момент говорить об этом. К тому же в последнее время он был очень мил, такого я совсем не ожидала, когда закрутила с ним роман, расставшись с Сетом.

– Данте, я серьезно. Не беспокойся об этом. Я разберусь сама, посоветуюсь с ребятами.

По его виду я поняла, что он хотел услышать что-то другое. От мысли, что я обращусь за помощью к друзьям, он почувствовал себя совсем никчемным.

– Тебе не стоит лезть в эту историю, – вдруг сказал он.

– Какую историю? Поиски Джерома? Конечно стоит!

– Есть более влиятельные существа, чем ты, более сильные, – настаивал он. – Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль! Почему ты не можешь просто залечь на дно и позаботиться о собственной безопасности?

– Потому что это не по мне! А остальным вообще наплевать! Они просто ждут, когда все пройдет. Ждут, пока у нас не останется ни одного шанса найти Джерома.

– А почему бы тебе тоже не подождать? – спросил он. – Ну, будешь работать на другого демона. Не в первый раз.

Я отвернулась и посмотрела в окно. На небе ни облачка, но на улице наверняка нежарко. Погода у нас в Сиэтле непредсказуемая, иногда в пасмурную погоду теплее, чем в солнечную. Я повернулась обратно и посмотрела на Данте:

– Да, не в первый. Но на этот раз все по-другому. Такого нельзя было допустить, и теперь я должна найти Джерома.

– Понятно. Это у тебя на лбу написано. А что, обязательно все так усложнять и искать приключений на свою голову?

– Если тебя что-то не устраивает, не смею задерживать, – спокойно сказала я.

– Никуда я не уйду. И если уж мне никак не уговорить тебя отказаться от этой затеи, придется помочь тебе.

Он схватил фотографию и взглянул на нее.

– Я возьму ее и поспрашиваю у народа. Сам я, может, и не знаю, что это такое, но у меня, по крайней мере, есть связи.

В его голосе прозвучала твердость. Мужчина, у которого есть миссия. Лучше так, чем он будет винить себя или доставать меня. Я чуть было не отправила его с богом на все четыре стороны, но что-то удержало меня. Мне не хотелось отдавать ему фотографию.

– Фотография останется у меня, – сказала я.

– Ты что, думаешь, я тебе ее не верну?! – удивился он.

– Нет, что ты. Но она досталась мне нелегко, и я тоже хочу показать ее кое-кому, а тебе снимем копию.

– Суккуб, с каких пор у тебя ксерокс в ванной?

– Может, зарисуешь?

– Не действуй мне на нервы.

– Не действую! Но если ты решил поиграть в детектива, то придется что-нибудь придумать. Пока я вынуждена лежать дома, фотография останется со мной.

Он сердито посмотрел на меня и снова стал похож на того Данте, которого я знала. Наконец он понял, что я не сдамся, быстро зарисовал медальон на листе бумаги, добавил рядом с рисунком несколько заметок и в общих чертах описал символы. На него было жалко смотреть.

– Прости, – сказала я.

– Все нормально, – пробурчал он в ответ.

– Тебе пора?

– Ты точно в порядке?

Я заверила его, что со мной все будет хорошо. Телефон под рукой, и вообще у меня было ощущение, что если Данте останется, то расстроится еще больше из-за того, что не смог помочь мне, из-за того, что я подвергаю себя риску по непонятным ему причинам, а так он хотя бы почувствует себя нужным. Я пообещала позвонить, если что-нибудь случится, и с облегчением выдохнула, когда он наконец ушел.

Лежа в кровати и доедая высококалорийный завтрак, я продолжала удивляться бурной реакции Данте. Надеюсь, ему удастся что-нибудь узнать, но я-то тоже не могу долго сидеть сложа руки. Всему свое время: сначала мне надо принять душ.

Это оказалось сложнее, чем я думала, но все-таки возможно. Я старалась двигаться медленно, и осторожно, пытаясь рассчитывать силы. Повязки, наложенные Хью, покрывали всю спину, но с помощью сложных манипуляций мне удалось снять их. Они насквозь пропитались кровью, но сами раны, благодаря стараниям Мэй, смотрелись гораздо лучше. Они не исчезли, но уже затянулись и выглядели совсем не так жутко. Я постояла под прохладным душем, а потом аккуратно вытерлась, стараясь не задевать ссадины.

Добравшись до дивана в гостиной, я чувствовала себя как марафонец после забега. Боже, как я мечтала о том, чтобы просто взять и сменить обличье! Мне с трудом удалось надеть свободные брюки и футболку, лифчик я надевать не стала. Об укладке не могло быть и речи, поэтому я просто расчесала полосы, даже не высушив, стараясь не думать о том, как они будут выглядеть.

Я отдыхала от непосильных трудов, переключая каналы, ко мне на диван запрыгнула Обри и устроилась рядом. Смотреть было нечего, и, прощелкав пару раз по всем каналам, я сдалась и остановилась на какой-то передаче о сибирских тиграх. Обри с восторгом уставилась в экран, а вот мне было не очень интересно.

– Для тебя такие передачи, наверно, как для нас – реалити-шоу, – предположила я.

– Ток-шоу показывают только вечером, – вдруг произнес знакомый голос – Вот уж где есть на что посмотреть.

– Картер, – вздохнула я. – Какая приятная неожиданность.

Ангел уселся в кресло напротив. Обри сразу же спрыгнула с дивана и забралась к нему на колени.

– Предательница, – пожурила ее я.

Картер улыбнулся и почесал ее за ушком.

– Ходят слухи, что у тебя вчера был не самый удачный день.

– Бывало и хуже, – ответила я. – Но ненамного. Ты еще не видел меня до того, как надо мной потрудилась Мэй.

– Тебя исцелила демонесса? Демоны не умеют исцелять по-настоящему. Для этого нужны особые способности, которые они теряют при переходе на темную сторону.

– Слушай, если мне предлагают помощь, я не отказываюсь. Кстати, о помощи! – обрадовалась я. – Думаю, что у меня есть фотография этой печати…

– Нет.

– Что – нет?

– Я знаю, о чем ты сейчас попросишь. Ответ – отрицательный.

– Ты понятия не имеешь, о чем я собираюсь тебя попросить!

– Ты хочешь попросить меня помочь разобраться с этой печатью, чтобы ты смогла вычислить, где находится Джером. А я отвечаю тебе – «нет», – объяснил Картер, закатив глаза.

Черт. Я решила не оставлять попыток:

– Но тебе же ничего не стоит помочь мне. Данте бегает по всему городу, чтобы узнать, что означает эта печать, а ты можешь просто взять и все рассказать мне прямо сейчас!

– Джорджина, я тебе уже сто раз говорил: я не могу вмешиваться.

– А зачем ты тогда пришел?

– Узнать, как ты себя чувствуешь. Поверь мне, я бы очень хотел вмешаться. Я исцеляю получше, чем Мэй.

Я помолчала, лихорадочно обдумывая его слова.

– Ты был здесь вчера?

– В смысле?

Картер выглядел озадаченным, а это с ним случалось нечасто, обычно он ставил других в тупик, а не наоборот. Если бы судьба Сиэтла не висела на волоске, ангел смог бы скрыть удивление, но сейчас он просто раздраженно покачал головой и спросил:

– Ты о чем?

– После того как Нанетт избила меня, сюда приходил какой-то мужчина. Он уложил меня на кровать и позвонил Хью.

– Это был не я.

– Теоретически такой поступок нельзя классифицировать как вмешательство.

– Джорджина, – резко оборвал меня ангел. – Слушай, что я тебе говорю. Это был не я.

Я посмотрела ему в глаза и вздрогнула от их потрясающего цвета. У Данте тоже серые глаза, но цветом они скорее напоминают зимние свинцовые облака, а глаза Картера сияли, словно серебро.

– Это был не ты, – отводя взгляд, повторила я.

Картер ответил прямо, никаких ангельских уловок и двусмысленных намеков. Прямой ответ на прямой вопрос. Ангелы не могут врать.

– Значит, и плиту взорвал не ты?

– Не я.

– А кто же? Тогда, в Ванкувере, ты сказал, что пытался защитить меня. Я решила, что это ты.

– Плита могла взорваться из-за утечки газа.

– Возможно, – проворчала я.

Картер улыбнулся, сразу же превратившись в хорошо знакомого мне насмешливого ангела.

– Поверь, дочь Лилит, мне было бы приятно записать эти подвиги на свой счет, и если дело дошло до этого, а я смогу воспользоваться своей силой, то обязательно постараюсь защитить тебя. Но пока я не имею права вмешиваться.

– Ну, разве что навестить больную дома.

– Чисто дружеский визит. – Картер подмигнул мне и встал. – Я действительно хотел бы помочь, но тебе придется искать другие пути. Будь осторожна в своих поисках.

– Ты не пытаешься отговорить меня? Он удивленно поднял бровь:

– А что, должен?

– Нет, – задумчиво протянула я. – Просто ты единственный, кто не делает этого. Все говорят, что я сильно рискую.

– Ты действительно сильно рискуешь. Но такие уж сейчас времена. А если честно, я думаю, что ты единственная, кто может и хочет вытащить всех нас из этой передряги. Удачи, Джорджина. Не забудь привести в порядок прическу перед выходом, – напомнил мне Картер и исчез.

– Чертовы ангелы.

Я вдруг поняла, что умираю от голода. Мне нужна нормальная еда, а не сладости. В холодильнике, как всегда, ничего не было, поэтому я решила рискнуть и выйти на улицу. Я еще чувствовала слабость и была не готова к пробежке, но Мэй потрудилась на славу. Думаю, я смогу пройти один квартал до ближайшего китайского ресторана, где можно купить еду с собой. Я сделала заказ по телефону, и к моему приходу все уже было готово. Потом зашла в ближайший супермаркет, купила попкорна и вернулась домой. Весь этот подвиг занял у меня полчаса, но Обри посмотрела на меня с таким упреком, Как будто меня не было целый день, – наверно, ей не давала покоя курица в апельсиновом соусе.