Текст книги "Колесо на крыше"

Автор книги: Мейндерт Дейонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Мама, вылезай скорее! Вылезай! – крикнула Лина. – Скорее, вон какая волна! Не бойся, мы тут не пропадем.

Мать с Янкой по пояс в воде стали пробираться к дамбе. Но у самого подножия они обернулись и снова стали причитать:

– Что же делать? Ну что же делать?

– Садись-ка рядом со мной, а то ходишь взад-вперед, того гляди – свалишься. Скользко ведь… Сидя как-то спокойнее. А они пусть накричатся вдоволь, может, на душе полегчает. Главное, за лошадью и телегой уже послали, а нам больше ничего и не надо. Даже если весь баркас затопит, и то не беда. Ну, подумаешь, ноги промочим. Ты ведь молодая, ревматизма не боишься, посадишь меня себе на плечи.

Лина тихонько охнула и недоверчиво взглянула на старика, потом рассмеялась. Шутит дедушка, не страшно ему, и Лина стала успокаиваться. Она села рядом и взяла его за руку.

– Какой вы веселый! – сказала она с благодарностью. – Я думала, со старыми весело не бывает.

Старик обрадовался:

– Ну вот, молодец, что села. Так-то лучше. А то бегаешь, бегаешь по лодке, того гляди, шею свернешь.

Но Лине не сиделось. Она снова вскочила и закричала изо всех сил:

– Мама! Не беспокойся! Доува говорит, все в порядке. Мам, а МЫ НАШЛИ КОЛЕСО!

И снова уселась рядом со стариком.

– Здо́рово, что мы с вами его нашли, правда? Мама, все в порядке! – крикнула она еще раз, не вставая с места. – Все равно мама беспокоиться будет, – сказала она старику и крепко ухватилась за его руку.

Со свистом и шипением налетела волна, с шумом разбилась о лодку и понеслась к дамбе. Вода поднималась все выше и выше.

– Как здорово! – прошептала Лина и прижалась к старику.

Глава 9. Обод от колеса

Когда промокшие до нитки Ээлька и Йелла добрались до Приморки, они сразу же потащили спицы и бруски от обода в школу.

– Вроде граблей-то в деревне ни у кого нет. Не помнишь? Ведь у нас ни кустика, ни травинки. Ну кому грабли нужны? – Ээльку одолели сомнения.

– Может, у учителя есть? – сказал Йелла. – У него около дома палисадник. – Он вдруг остановился и толкнул локтем Ээльку. Калитка во двор Януса была открыта, около нее стояли Пиер и Дирк и разговаривали с хозяином.

– Смотри-ка, – не веря своим глазам, прошептал Йелла.

– Что-то случилось… – И Ээлька побежал прямо во двор. Начал с жаром рассказывать о чем-то. Йелла остался на улице. Он услышал и свое имя.

– Иди скорее, – позвал Ээлька, – Янус хочет взглянуть на бруски от обода.

Йелла не шелохнулся.

Тогда Янус сам подъехал к калитке.

– Заходи, парень. Я не кусаюсь.

– Зато бьете крепко. – Войти Йелла все не решался.

– А-а, узнаю́, узнаю́, рослый такой. Это, значит, тебе досталось в прошлом году? – И, повернувшись к ребятам, шепнул: – Может, я и перестарался чуток, ишь, целый год забыть не может.

В конце концов Йелла подошел: неловко, все ждут, смотрят на него. Он искоса поглядывал на Януса: может, дать стрекача? Наверняка какой-нибудь подвох. Где это видано, чтобы Янус с ребятами разговаривал. Сейчас непременно что-нибудь случится.

– Не бойся, Янус только посмотрит, нельзя ли обод склеить, – успокоил его Ээлька.

Йелла подошел, высыпал перед Янусом кучу брусков и тут же отошел. Но Янус и не думал его хватать. Он стал копаться в брусках, одни откладывал, другие подгонял друг к другу. Мальчишки не спускали с него глаз.

– Неужели соберет? – прошептал Йелла. – Вот это да!

– Собрать можно, – ответил Янус, – но нужно время. Надо достать клей, болты и мелкие гвозди. Аисты и такому ободу будут рады.

– А он не развалится? Железный обод нужен, наверное? – спросил Йелла. Он уже ни капельки не боялся. Какие могут быть страхи, раз речь о колесе идет! Втиснувшись между Пиером и Дирком, он смотрел, что делает Янус. Но тот вдруг бросил бруски на землю. Йелла даже отскочил.

– Вы правы, ребята. Молодцы, котелки у вас варят. Железный обод нам нужен. Поехали, нечего время терять.

– Без граблей его не выудишь. Там на дне ила по колено.

– Грабли… – повторил Янус. – У кого же в Приморке есть грабли? Они ведь не на море нужны, а на поле.

Один Пиер засмеялся было шутке, но, видя, что остальные стесняются, осекся и уже серьезно сказал:

– У нашего учителя есть, я точно знаю. Работал у него на участке. Это как наказание, зато после уроков он не оставляет.

– Вперед, к учителю! – скомандовал Янус. – Ну, живо! – И взялся за колеса своего кресла. – Вперед, к школе! – Настроение у него, видать, было отличное.

– Давайте я вас покачу, – предложил Пиер.

– И я, – тут же вызвался Дирк.

Ээлька торопливо сложил разбросанные спицы подле брусков и тоже подбежал к Янусу.

– А можно, я?

– Сейчас подумаем. – Янус внимательно оглядел мальчишек, потом указал на Йеллу: – Вот ты, рослый, катить будешь. Может, и страх тогда пройдет.

И они поехали к школе. Катил кресло Йелла, но остальным тоже хотелось, они никогда не видели такого кресла на колесах. И стали помогать: Пиер сзади, а Дирк и Ээлька по бокам. Они катили все быстрее и быстрее – вот почти бегом бегут. Кресло подпрыгивало на булыжниках, Янус крепко вцепился в подлокотники – как бы не вылететь, но быстрая езда была ему по душе. Мальчишки, видя, что он не ругается, покатили еще быстрее.

– Эге-гей! – кричал Янус на всю улицу. – Прочь с дороги, чернь, сам Янус едет!

И ребята помчались что есть духу.

– Вот это да! Ну и прыткая, оказывается, у меня колымага! Еще никогда так быстро не ездил. Слышь, Пиер, – Янус обернулся к мальчику, – аж дух захватывает, словно акулу снова встретил.

С криками и смехом подкатили к школе. Учитель выбежал на крыльцо – в чем дело, что за шум? – и чуть не сшиб Януса вместе с креслом. Ребята как раз втащили его на ступеньки.

– Что стряслось? Выкладывайте, – встревожился учитель.

– Ничего не стряслось. Ребята нашли колесо, но утопили обод. А у вас, говорят, есть грабли, вот мы и хотим его выловить.

– Понимаете, колесо распалось… – стал объяснять Ээлька.

Тут все заговорили разом.

Учитель оторопело поднял руку.

– Я только одно понял: вам нужны грабли. Сейчас принесу, вместе пойдем на канал, по дороге все и расскажете. – И побежал за граблями.

– Хороший у вас учитель, – заметил Янус. – Когда я в школу ходил, у нас такие были, что не подступишься, а ваш – простой и, видать, толковый. Я думал, учителя только говорить мастера, а ваш – человек дела.

Ребята собирались уже спускать кресло с Янусом на землю, но тут он увидел веревку от колокола и сказал:

– Эх ты, а я из дома не захватил, пригодилась бы. Канал местами глубокий, придется к граблям веревку привязывать. – И потянул ее на себя.

– Что вы делаете! – испугался Пиер. – Сейчас зазвонит колокол, все сбегутся. Подумают, что колесо уже нашли.

– Так его и впрямь нашли. Ну, будем считать, почти нашли. И потом, я так ее сорву, что колокол не зазвенит. – Янус схватил конец веревки и резко рванул. Она упала прямо ему на голову. – Ну вот, порядок. – И он принялся неторопливо сматывать ее.

Да, Янус, видать, тоже человек дела. Даже учителя не спросил. Ребята с опаской косились на него, посматривая наверх, где висел колокол.

– Понятно, почему ты целую неделю сидеть не мог в прошлом году, – шепнул Ээлька Йелле, даже рукой потер ниже пояса, будто ему самому досталось.

Пришел учитель, принес грабли. Он сразу заметил, что веревки нет.

– Я подумал, веревка нам, пожалуй, пригодится, – сказал Янус.

– Да, да, конечно. – Учитель спорить не стал.

– Ну, все готово? – спросил Янус. – Тогда поехали. – Он взял грабли и положил на колени. – Привяжите-ка меня к креслу, а то эти сорванцы дорогой меня потеряют.

Учитель кивнул и крепко-накрепко привязал его.

– Бегать умеете? – спросил Янус, – а то за нами не угнаться.

Мальчишки засмеялись – каков Янус, а! Учитель человек уважаемый, а его бегать заставляют. Но еще больше они удивились, когда учитель ответил с улыбкой:

– Ну что ж, постараюсь. А если устану, то мы с вами местами поменяемся.

Янус даже загоготал от удовольствия.

– Вы за словом в карман не полезете. Это хорошо, – сказал он и оглянулся – что-то медленно везут. – В чем дело, ребята? Или боитесь, учитель скажет, что вы со мной грубо обходитесь? Ну-ка наддай! Что у вас, гири на ногах, что ли?

Ребята прибавили шагу и оглянулись на учителя. Но тот молчал. Тогда они покатили быстрее. Учителю пришлось почти бежать, но он почему-то совсем не сердился.

– А ну, ребята, давай! – шепнул Йелла товарищам и заорал, подражая Янусу:

– Прочь с дороги, чернь, Янус едет!

Янус подался вперед – не терпится ему, и ребята понеслись что было сил. Кресло так прыгало на ухабах, что Пиер и Дирк едва удерживали его. А Янусу хоть бы что – шутит, смеется, вот крикнул что-то проходившей мимо женщине. Когда выехали за деревню, Ээлька поотстал – так быстро бежать он не мог.

Домчались до канала мигом, все, кроме Януса, запыхались. Он хотел было сразу впрячь всех в работу, но учитель возразил:

– Мы же всю дорогу бежали. Дайте хоть отдышаться немного. А то у меня сердце сейчас прямо в канал выпрыгнет – никакими граблями не достанешь.

– Дышите сколько хотите, – разрешил Янус, – а я пока посмотрю, что в канале делается. И он поехал к крутому берегу. Учитель прилег было на траву, но тут же вскочил – как бы Янус вместе с креслом не свалился вниз – и придержал его. Йелла ухватился за одно колесо, Пиер и Дирк – за другое. Последним подоспел Ээлька. Пыхтя, как паровоз, он тоже уцепился за кресло.

А Янус словно и не замечал, что все опять вокруг собрались. Он низко наклонился – если бы не веревка, упал бы в воду – и стал шарить граблями по дну канала. Но все напрасно. Похоже, Янус засомневался.

– Там столько грязи, что до дна не достать. Может, обод уже в Китай унесло. Давайте, учитель, пошлем телеграмму: «Утонул обод. Если найдете, просьба вернуть».

Но никто не улыбнулся. Ребята уныло смотрели на канал. Ээлька вышел вперед, пригляделся:

– Смотрите-ка, вон ступица лежит.

– Да, без граблей бы туго пришлось.

Янус снова стал шарить по дну. Он наткнулся на что-то твердое, зацепил граблями.

– Ага, готово, – сказал он наконец и вытащил… старое эмалированное ведро, полное грязи. Янус разозлился и отшвырнул его подальше, чтобы не мешалось. Потом повернулся к Ээльке: – Вот что, парень, достань-ка пока ступицу, а там сообразим, что делать.

– Дай-ка я слазаю, Ээлька. – Учитель взял грабли. – А то скучно без дела. – И стал спускаться к воде.

Мальчишки откатили Януса от обрыва, и он приготовил веревку.

– Сейчас придет учитель, принесет грабли, привяжем веревку, тогда уж точно достанем. Хватило бы ее до дна, а обод-то я выловлю. С веревкой да граблями найдем. Вот увидите. Да, веселый денек! Почище того, когда мне акула ноги отхватила! – И он заговорщицки подмигнул Пиеру и Дирку.

Йелла рот раскрыл от удивления, а у Ээльки глаза на лоб полезли.

– Как? Так враз обе и откусила? – с ужасом спросил он.

– Откуда мне знать, враз или не враз, – пожал плечами Янус, – я что, считал, что ли, сколько раз она меня тяпнула?

– А вы что же?

– А я ей за это – по зубам!

Йелла и Ээлька замерли от страха, зато Пиер потешался вовсю.

– Но она все-таки отхватила обе ноги, – напомнил он.

– Но не разом же! – Янус свирепо сверкнул глазами. – Она еще с резиновым сапогом не справилась, а я ей как двину по зубам другой ногой! Тут я, конечно, маху дал. Так она озлилась, что и вторую ногу откусила. А больше уж мне нечем было ее по зубам бить.

– Наверное, эту акулу с резиновых сапог понос прохватил, вроде как от незрелых вишен, – с серьезным видом сказал Пиер.

– Как меня в прошлом году, – с удовольствием подхватил Йелла.

Ээлька прямо трясся от нетерпения – так хотелось расспросить про акулу. Но Янус увидел учителя со ступицей в руках и тотчас приказал везти его к каналу, некогда рассказывать. Он привязал к граблям веревку, закинул глубоко в канал и начал тянуть. Вдруг грабли за что-то зацепились.

– Ну, держите крепче. Это точно обод, сейчас выловим, не будь я Янус.

Его огромные сильные руки напряглись. Он потянул веревку изо всех сил, на шее вздулись жилы, на руках набухли мускулы.

Неожиданно что-то треснуло. Ребята, державшие кресло, покатились назад. Веревка так и осталась у Януса в руках, а в воде плавала ручка от граблей.

– Итак, единственные на всю Приморку грабли приказали долго жить, – мрачно сказал Янус. Никто не ответил. Все с испугом смотрели на ручку от граблей.

– Не беда, придумаем что-нибудь. – Голос у Януса вдруг стал подозрительно бодрым. – Поехали назад в Приморку, чем могу – помогу.

Наступило тягостное молчание. Вдруг Янус вскинул голову.

– Слышите? – Он поднял руку, чтобы не шумели. И вновь прислушался.

Ветер донес едва слышные крики. Да, вроде кричат женщины. Где-то на другом конце деревни, у дамбы. Снова порывом ветра донесло далекие голоса.

Янус решительно взялся за колеса своего кресла и повернул к деревне.

– Женщины кричат. Что-то стряслось. – Он бросил взгляд на флюгер на колокольне, на заходящее солнце, определяя время и направление ветра. – Начинается прилив. Наверное, овцы забрели в море, а вода стала прибывать, скоро совсем затопит. Глупые. Овцы и есть. Поехали. Обод подождет.

Ребята быстро выкатили кресло Януса на дорогу. Он снова поднял руку – тише! Сначала ничего не было слышно, потом донеслось позвякивание и дребезжание.

– Жестянщик, это едет жестянщик, – определил Йелла.

Они заспешили было дальше, но Янус остановил их.

– Дождемся фургона, на нем быстрее до дамбы доедем.

На дороге показалась повозка. Миновала поворот, затем мост. Лошадь бежала резво, кастрюли и сковородки, раскачиваясь на веревках и подпрыгивая, бряцали и дребезжали на разные голоса.

– Смотрите-ка! – сказал Пиер. – Никак, с ними Аука! Вон на повозке стоит и что-то кричит нам.

Аука всю дорогу сидел на козлах между жестянщиком и его женой. Дети расположились на дне фургона среди кастрюль и сковород. Жестянщик решил прокатить всех по окружной дороге: по прямой до Приморки и ехать-то нечего. Сегодня суббота, и все заслужили хорошую прогулку. Поэтому они подъехали к Приморке не от дамбы, а со стороны канала.

Когда переехали мост, Аука увидел, что на берегу стоят люди.

– Наверное, что-то случилось, – решил он. – Может, утонул кто. Даже Янус на своем кресле приехал. – Он вскочил на сиденье. – А побыстрей можно?

– Можно, – кивнул жестянщик, стегнул лошадь, и та рванула.

Поднялся невообразимый грохот и перезвон. Фургон, подпрыгивая на рытвинах и ухабах, понесся к каналу.

Глава 10. Телега в море

– Что случилось? – закричал Аука с повозки, перекрывая бряцание.

Фургон остановился прямо около Януса. Рядом на обочине стояли ребята и учитель. Бряцание смолкло.

– Случилось-то случилось, да только не здесь, – сказал Янус. – На дамбе женщины кричат. Мы сейчас туда едем.

– Так залезайте в фургон, – предложил жестянщик, – на моей кляче все же быстрее, чем пешком. Вот только вам, – он обратился к Янусу, – с креслом забраться будет трудно. Но ничего, подсобим и…

– Еще чего не хватало, – перебил Янус. – Вы трогайтесь, а я сзади прицеплюсь, на своих колесах за вами поеду.

Вскоре в Приморку ворвалась необычная кавалькада и понеслась к дамбе. Старая кляча старалась как могла, но людей в фургоне прибавилось, и она сбавила темп. Хотя из-за невообразимого шума казалось, что повозка прямо летит по неровной булыжной мостовой, кастрюли и сковородки, развешанные в фургоне, качались в такт. Сзади в кресле ехал Янус.

Он держался за телегу обеими руками. Его привязали к креслу веревкой. Только руки и голова виднелись над высоким задком фургона. Рядом, тяжело дыша, бежали учитель и Йелла, они следили, чтобы кресло не перевернулось.

– Лишь бы колеса не отвалились, – сказал учитель.

Но что Янусу какие-то колеса! Настроение у него было отличное, он то и дело подгонял лошадь: «Хоп-хоп-хоп!»

– Моя лошадь не понимает «хоп-хоп», – крикнул жестянщик. – Вдруг ей «стоп-стоп» послышится.

– С Янусом спорить нельзя, – сказал Аука жестянщику.

Но лошади, видно, передалось настроение Януса. Высоко вскидывая ноги, она бойко цокала по булыжникам – вот тяжелогруженный фургон уже у дамбы.

Женщины смотрели и глазам своим не верили: звеня и дребезжа к ним несся фургон, а из-за него доносились крики Януса. Женщины договорились с одним фермером, он стал запрягать лошадей, а они вернулись на дамбу.

Мать Лины опомнилась первой. Она бросилась к калитке у въезда на дамбу. Это была пологая дорожка, идущая наискось по крутому склону. Фургон пролетел сквозь калитку, но на подъеме лошадь пошла шагом. Она привыкла к равнине, а тут что-то новое. Отфыркиваясь, роняя пену, она старательно тянула, но фургон не двигался.

– Хоп-хоп! – кричал Янус, но напрасно. Старая лошадь устала. К тому же за свою долгую жизнь она поняла, что никогда не нужно стараться сверх меры. Кричи Янус, не кричи, а фургон ни с места.

Смириться с этим Янус не мог.

– Ну-ка все вылезайте, кроме хозяина и малышей, и толкайте! Хватит лошаденку мучить. – И прямо с кресла попытался подтолкнуть фургон.

Ребята попрыгали на землю, даже жестянщик слез, поводья взяла жена.

А с дамбы, онемев от удивления, смотрела на своего мужа Яна. Но когда фургон оказался почти наверху, она обрела дар речи:

– Никак, это мой Янус? Вроде бы его голос!

Фургон вполз на дамбу и остановился. Его тут же обступили женщины. Вперед горделиво выехал Янус. Страшно довольный собой, он подъехал к изумленной жене.

– Конечно, Янус! А ты что думала, Санта-Клаус с мешком подарков?

– Нет, не думала, но лучшего подарка и ждать нельзя.

Янус развернулся лицом к морю. На перевернутой лодке по колено в воде стояли Лина и старый Доува. Янус дрожал от волнения, вдыхая полной грудью соленый морской воздух. Вот он снова на дамбе, внизу шумит море, начался прилив. А вокруг люди, вокруг жизнь!

Он тряхнул головой, отгоняя мысли. Пора браться за дело.

– Снимайте все кастрюли, сковороды, чайники! – скомандовал он. – От морской воды они заржавеют, а фургон придется на воду спускать, надо же девчушку со стариком выручить. Все за дело. Я все обмозговал. Кажется, море еще не совсем забыл и прилив с отливом не спутаю. У нас есть полчаса. Аккуратней, аккуратней ставьте, а то всё помнете, поцарапаете.

Женщины и ребята взялись за дело засучив рукава. Кто-то побежал предупредить фермера, чтобы напрасно не ездил, – помощь уже подоспела.

– Вот что, – обратился Янус к жестянщику, – а вдруг твоя кляча не полезет в море?

– Нет, она привычная. Когда случается мимо ехать, я всегда ее в воду завожу: от соленой воды болячки и сбитые ноги быстрее заживают. Она море любит.

– Ладно, коли так, – успокоился Янус. Потом осмотрел копыта. – Поездила ты, животина, изрядно. Служила верой и правдой. Копыта хорошие, большие, в иле не увязнут, как на лыжах пойдет.

С фургона уже все сняли. На дамбе аккуратными горками лежали горшки, сковороды, кастрюли. Словно солдаты выстроились кофейники – друг на друга их не поставишь, – рядом лежали куски жести для починки, ящик с инструментами.

– Ну, отлично, – похвалил Янус, убедившись, что все в порядке. – Теперь – в воду. В фургон сядете пока только вы, – сказал он жестянщику, – лошади легче, когда повозка на плаву.

Стали спускать фургон в воду. Лошадь шла медленно, сдерживая напиравшую повозку. Тут с дамбы заметили, что Лина отчаянно машет рукой. Рядом стоял Доува.

– Тише, – прокричал Янус, – они что-то хотят сказать!

Фургон остановился. Все невольно подались вперед, за шумом прилива не слышно, что кричат с лодки. Вот Лина замолчала и опять повернулась к старику. Потом снова крикнула, еще громче, но теперь каждое слово отдельно.

Янус замахал руками над головой.

– Понял, малышка, понял. Янус все сделает как надо.

– Янус, – отчетливо донеслось до него, – тут в лодке – колесо. В дне есть дыра, и его можно вытащить. Пусть фургон подплывет прямо к самой дыре. НУЖНО СНЯТЬ С НЕГО КОЛЕСА.

– Все понял, – махнул Янус рукой. От крика вздулись жилы на шее. – Не беспокойся. Янус колесо вытащит.

Новость ошеломила ребят.

– Неужели Лина нашла колесо под лодкой? Молодчина! Надо же, куда догадалась заглянуть!

– Чудеса! – сказал Йелла коротко и ясно.

– Ишь разгалделись! – строго прикрикнул Янус и повернулся к жестянщику. – А чем колеса отвернуть, у вас найдется?

– Как не найтись! Фургон у меня – развалюха, колеса – не лучше, как же без инструмента-то? Все равно что без лошади разъезжать. Хотя колеса и так можно снять, не впервой. Лучше в воде, конечно, чтобы фургон на весу не держать. Быстрее будет.

– Верно, – согласился Янус. – Сейчас каждая минута дорога. Вода прибывает, скоро их течением сносить начнет, тогда на лодке не удержаться. В море унесет.

Янус успокоился, только когда всем нашлась работа. Учитель и жестянщик, как самые высокие, стоя по колено в воде, снимали передние колеса, мальчишки – задние. Янус еще раз взглянул на море: далеко по пояс в воде стояли старик и девочка, а волны с шумом накатывались на дамбу.

– Вот берите пример, – обратился он к женщинам. – Эта пигалица и то не боится, а ведь в холодной воде стоит. А вы чего шум подняли?

– Между прочим, эта пигалица – моя дочь, – спокойно сказала мать Лины, – и рядом Доува, вот она и не боится. А мы кричали потому, что совсем растерялись. А сейчас вы здесь, фургон в море, что делать дальше – известно, чего же теперь бояться?

Янус даже покраснел от удовольствия.

– Спасибо на добром слове, Лена, – пробормотал он, – большое спасибо. – И взглянул на жену.

Тем временем колеса сняли, мальчишки откатили их на дамбу. Лошадь стояла по брюхо в воде, задок фургона упирался в скат дамбы.

– Опусти задний бортик, – скомандовал Янус учителю. Он съехал по пологому спуску прямо в фургон. – Все сюда! Фургон должен быть тяжелым, иначе его у лодки не удержать – унесет либо перевернет. Женщины и грудные дети остаются. Ну-ка, живо!

Подошла жена Януса.

– А может, тебе лучше не…

Она не договорила, все-таки сдержалась, но напряглась и замерла. Мальчишки залезли в фургон, учитель вспрыгнул следом и поднял задний бортик. Жестянщик уже сидел на козлах. Он тронул поводья. Лошадь потянула, но задняя ось зацепилась за край дамбы. Женщины приподняли фургон и подтолкнули. Лошадь снова потянула, и фургон, покачиваясь на волнах, поплыл.

Машинально теребя что-то в кармане, Яна стояла у самой воды. Сейчас не время причитать. Янус так взволнован, так счастлив! Королем восседает среди галдящих мальчишек. Да что же это ей все под руку попадается? Она нащупала в кармане фартука гладкие, круглые камни, которые подобрала на дороге. Будет чем птиц да мальчишек встретить. Она задумалась, вытащила камни и побросала один за другим на землю. Потом вновь взглянула вслед повозке.

– Смотри, Янус, чтоб целы и невредимы все были! – неожиданно крикнула она. – Да колесо не забудь!

– Не беспокойся, – бросил в ответ муж, – Янус не подкачает!

Яна улыбнулась, стараясь скрыть волнение, отшвырнула ногой камни подальше. Мать Лины тоже не сводила глаз с моря. Каково-то сейчас дочке? Яна взглянула на нее.

– Не бойся, не пропадет твоя Лина. – Было видно, она гордится своим мужем.

А фургон плыл дальше. Вот дно ушло из-под копыт старой кобылы. Она стала перебирать ногами, фыркнула и поплыла, откинув голову, фыркнула еще раз, когда набежала волна. Ей все нипочем! Янус не смог сдержать восхищения:

– Ну и кобыла же у тебя, жестянщик. Мешок овса ей от нашей деревни! Верно, ребята?

– Два мешка! – закричали мальчишки.

– Смотрите, чтобы слово сдержать. Вы, учитель, уж проследите.

– Непременно.

Они подплыли к лодке. Она уже совсем скрылась под волнами. Вода была Доуве по пояс, а Лине – по грудь. Они держались друг за друга, чтобы не сносило. К счастью, волны разбивались о корму и теряли силу, когда доходили до них. Но как трудно стоять на скользком днище! И старик и девочка не спускали с фургона глаз.

– Лина, ты правда колесо нашла? – крикнул Аука.

– Правда, – ответила Лина. Ей было уже не страшно. – Большое-пребольшое и крепкое. В соленой воде дерево не гниет. Но оно тяжелое, разбухло. Мы с дедушкой Доувой даже сдвинуть его не смогли.

Фургон был совсем рядом, ребята слышали, как Доува проворчал:

– Сколько раз тебе говорил, не называй меня дедушкой!

Лина засмеялась.

Мальчишки наперебой принялись расспрашивать, что да как, но Янус сурово осадил их:

– Опять гвалт подняли. Вот вернемся, обо всем и спросите. Сейчас надо фургон за лодку завести, чтобы над самой дырой стать. Фургон тяжелый, зацепимся осью за корму, чтобы не сносило, и вытянем колесо.

Жестянщик кивнул, тронул вожжи и стал разворачивать фургон, а Янус обернулся к Доуве.

– Как только подплывем, тут же лезьте с Линой в фургон, мы поможем. Только осторожно, в дыру не угодите. Доува, вы место помните, поможете фургон прямо над дырой поставить, колесо надо точно вверх тянуть. Если пойдет вкривь, все насмарку.

– Я нарочно отметину оставил, – сказал Доува. Его палка, как поплавок, торчала из воды. – Я привязал ее к веревке, а веревку – к колесу.

– Умно, ничего не скажешь, – сказал Янус и, довольный, засмеялся.

Все работали молча – сейчас не до шуток! Лошадь затащила фургон за лодку, теперь, если его остановить, то течением повозку снесет прямо к Лине и Доуве. Но лошадь не хотела останавливаться, инстинкт подсказывал, что нужно бороться с течением. Отфыркиваясь, она плыла дальше. Сколько лет служила она жестянщику, а сейчас не слушается, уж как хозяин ни уговаривал. Наконец лошадь успокоилась, и фургон мало-помалу отнесло к Доуве и Лине. Несколько пар рук с готовностью втащили их в телегу.

Сзади у самого бортика сидел Янус и смотрел на торчащую из воды палку. Фургон подплыл совсем близко.

– Все на корму! – скомандовал Янус. – Фургон даст крен назад, мы зацепимся за киль лодки задней осью и остановимся.

Все сгрудились вокруг Януса. Фургон осел и больше не двигался, хотя лошадь перебирала ногами.

– Пусть гребет, – сказал Янус. – А то течение будет крутить фургон на месте.

– Ладно, – согласился жестянщик, – но побыстрее бы управиться, а то лошадь не двужильная, устала.

– Ну-ка подползи к краю да вылови палку из воды! – крикнул Янус Йелле. – Что, испугался, что в телеге вода? Ложись на пузо и тащи палку.

Йелла шлепнулся на дно телеги – только брызги полетели, схватил палку-поплавок и протянул Янусу.

– Ну, а теперь держите меня крепче, – сказал Янус.

Веревка натянулась, кресло заскрипело, мускулы на руках Януса вздулись. Все замерли. Колесо пошло вверх, но неожиданно зацепилось за край отверстия.

Янус неслышно выругался, лицо побагровело, он поднатужился, дернул, и из воды показался обод.

Но Янус так раскачал фургон, что задняя ось, которая удерживала его, отцепилась от прогнившего киля лодки, и фургон стало относить. Еще минута, и колесо окажется под телегой.

– Учитель, Доува, хватайте веревку, держите, не то колесо под фургон занесет.

– А ты, жестянщик, скажи-ка кобылке, пусть наподдаст! Ребята, наклоните кресло, да не бойтесь, не выпаду, я ведь привязан.

Ребята послушно наклонили его, насколько хватало веревки, и Янус стал шарить в воде, нащупывая колесо.

– Хоть бы одним пальцем зацепиться!

Наконец он поймал его обеими руками и с трудом удержал.

– Теперь тащите меня назад, – приказал он.

Помогали все: и мальчишки, и учитель, и Доува, и даже Лина. Вот из воды показалось колесо, Янус крепко держал его сильными руками. Потом торжествующе поднял колесо над головой.

– Иногда и безногий может пригодиться, – сквозь зубы пробормотал он, передал колесо учителю и ребятам, те положили его на дно фургона.

– Ну, вот и все, – сказал Янус жестянщику. – Вот и все! Теперь прилив нас сам до берега донесет. Еще подгонять будет. Намаялась, животина…

Лошадь тронула. Плыть к дамбе было куда легче – прибой и впрямь сам гнал к берегу. Кобыла лишь перебирала ногами, чтобы удержать равновесие.

Издали донеслись взволнованные голоса женщин. Они стояли у самой воды. Дамба все ближе и ближе, как неприступная крепостная стена. Прилив вынес их к подножию. А сзади рокотало море.