Текст книги "Зловещий брак"
Автор книги: Мэйдлин Брент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
– Благодарю вас, сестра. Думаю, что Кейси будет нужно время, чтобы привыкнуть к женской одежде.
– О, она скоро привыкнет к ней, я уверена, мистер Редвинг. И она станет привлекательнее, когда у нее отрастут волосы.
– Для меня она всегда выглядит на миллион долларов, сестра.
– Простите, не поняла.
– Это чисто американская поговорка. Ей нужно еще что-нибудь?
– О, да, я позже покажу вам список, мистер Редвинг.
– Благодарю вас, сестра. Между прочим, я бы хотел, чтобы у нее был при себе кошелек с деньгами.
– Но у сестры Клэр будут деньги на все необходимое. Я не думаю, что она понимает, как пользоваться деньгами.
– Я думаю, понимает. Гарри Ленг был торговцем. В любом случае я не могу оставить ее без единого пенни, даже если сестра Клэр будет присматривать за ней, так что позаботьтесь, чтобы у нее были карманные деньги – соверен или два.
– Хорошо, мистер Редвинг, – вздохнула сестра Мэри.
Он взглянул на меня, и я увидела смешинки в его глазах.
– И еще. Ей нужна фамилия. Она не может прибыть в Англию просто как Кейси.
– Мы полагали, что ее фамилия должна быть Ленг, – сказала сестра Мэри.
Я замотала головой. Гарри Ленг никогда в реальности не существовал, и я не желала носить это имя. Я бы гордилась тем, что ношу настоящую фамилию Дэниела, но это было невозможно. Все, что я могла взять в память о нем – это имя, которое он дал мне в начале нашей новой жизни, Кейси. Сэм Редвинг будто угадал мои мысли, потому что я едва качнула головой, когда он сказал:
– Кейси Ленг? Ни в коем случае, сестра. Поскольку их отношения не были узаконены церковью, вряд ли подобает ей носить его фамилию, будто он был ее мужем.
Сестра Мэри была поражена:
– О Боже, а мы об этом и не подумали. Может быть, нужно обсудить это с Преподобной матерью и отцом Джозефом.
– Нет необходимости, – сказал с улыбкой Сэм Редвинг. – Я выбрал для нее фамилию. Если она будет работать в Англии – ей нужна простая, благозвучная, почти анонимная фамилия. Например, Браун. Кейси Браун – звучит прекрасно.
– Ну… если вы так желаете, мистер Редвинг.
– Желаю, сестра. Превосходное англо-саксонское сочетание.
– В самом деле? Думаю, Браун – это хорошо, но мне всегда казалось, что Кейси – слишком необычное для девушки имя.
– Она – необычная девушка, – просто ответил Сэм Редвинг, а затем взглянул на меня. – Ты поняла, что я сказал насчет твоего имени, Кейси?
Я кивнула.
– Моя нравится фамилия, мистер. Много английский зовут так – Браун.
– Тогда решено. – Он подождал, пока сестра Мэри обернулась к открытой двери, и быстро подмигнул мне. Я повидалась с ним на следующий день, за полчаса до того, как покинуть госпиталь вместе с сестрой Клэр и мистером Кэррадайном. В присутствии сестры Мэри я начала на неуклюжем креольском наречии благодарить его за доброту, но он остановил меня быстрым жестом:
– Это все ерунда, Кейси. Ничто не может сравниться с тем, что ты сделала для меня. А теперь наслаждайся путешествием и ни о чем не волнуйся. Леди из агентства Блэкхит встретит тебя и сестру Клэр в порту, и она позаботится о тебе в дальнейшем. Как только я смогу, я сам прибуду в Англию, так что я увижусь с тобой. Я имею в виду, я найду тебя, где бы ты ни получила работу. Ты поняла?
– Моя понимать все дела, про которые вы говорить, мистер. Моя желать вам почувствовать себя лучше.
– Я поправлюсь. – Он протянул руку, и я хотела пожать ее. И тут браслет, который я надела на запястье, слегка звякнул. Все жалкие пожитки, которые остались мне от странствований по морям, были теперь упакованы в потертый чемодан, который мне дали: мои очки для подводного плавания и нож, рубашка, короткие брюки, хлопчатые подштанники.
Сэм Редвинг взглянул на браслет и спросил:
– От Габнора?
Я кивнула, и горло мне сжал спазм: я не смогла говорить. Казалось, он решает какой-то вопрос, потому что он некоторое время держал мою руку, заглядывая мне в глаза. Затем он сказал:
– До свидания. И еще раз – спасибо, Кейси. Двадцать минут спустя я взошла на борт судна, на котором мне предстояло начать путешествие в далекую страну, а также новую, незнакомую жизнь. Я ожидала, что это будет нелегкая жизнь служанки, и надеялась со временем улучшить свое существование. Мне было неизвестно, что у Сэма Редвинга были на этот счет собственные планы и что причудница Судьба уже вышивает странный узор нитями моего прошлого.
10
Не могу сказать, что я наслаждалась путешествием в Англию: у меня было слишком много времени для размышлений. Путешествие на Гренаду на маленьком пароходе меня угнетало. Море было необычайно беспокойно. Сестра Клэр и мистер Кэррадайн оставались в каютах из-за морской болезни, как и большинство из двадцати с лишним пассажиров. Большую часть дня я проводила на палубе, всей душой желая что-нибудь делать. До этого времени я не осознавала, как заполнена была наша жизнь на «Кейси»; теперь же казалось совершенно неестественным, что мне не нужно принимать решений и контролировать машину.
Прибыв на Гренаду, мистер Кэррадайн отправился в госпиталь святого Георга, а мы с сестрой Клэр жили два дня в монастыре, до отплытия большого корабля «Эвон». Корабль был грузопассажирский; курсировал он между Лондоном и Вест-Индией. У меня и сестры Клэр была общая маленькая каюта, разделенная занавеской. В столовой мы делили столик с двумя бизнесменами. Видимо, они чувствовали себя в присутствии монашенки неловко, и уж, само собой, были немного шокированы тем, что с ними делит стол туземная девушка с островов.
Вскоре стало известно, что девушка с загорелым лицом в дурно подогнанных платьях – это бывшая кули, которая едет в Англию, чтобы поступить там в услужение; после этого уже никто из пассажиров не стремился разделить со мной досуг. Сестра Клэр была ко мне добра, однако, большую часть времени пребывала в страхе от того, что корабль вот-вот пойдет ко дну. Мне было ее очень жаль.
Каждый день по утрам и вечерам я должна была молиться в каюте в течение получаса. То была молчаливая молитва, и мне было трудно придумать, чем заполнить эти полчаса. После благодарения Господа за милость ко мне я должна была испросить прощения за свои грехи. В этом вопросе я редко бывала конкретна, поэтому предоставляла самому Господу решить, что я сделала не так. Затем я молилась за душу Дэниела, за тетю Мод и дядю Генри, за Сэма Редвин-га и за сестер-монахинь в госпитале Ла-Фасиль, не забывая при этом сестру Клэр. Все это занимало не более пяти минут. Молитва за бедных и опечаленных повсюду в мире также не отнимала много времени. Мне не верилось, что на Господа Бога производят впечатление бесконечные повторы; поэтому, когда молиться более было не за кого, я, мысленно извинившись, припоминала счастливые моменты прошлого, встав на колени возле кровати, опустив голову на руки и закрыв глаза.
Сестра Клэр довольно много спала, так что я часто бывала в одиночестве. Таким образом, у меня было много времени, чтобы поскорбеть о Дэниеле и поразмышлять о своей жизни в Англии.
Прости меня, Габнор. Я знаю, что ты желал бы, чтобы я не плакала, а просто с любовью вспоминала тебя. Мне было бы легче, если бы нашлось какое-нибудь дело или нашелся бы кто-нибудь, с кем можно поговорить. Но пока я не в Англии, я не осмелюсь говорить на чистом английском. Поэтому я не могу вступать в разговоры, даже если кто-то выразит желание поговорить с девушкой-кули. Возможно, мне нужно было сказать сестре Клэр, что ты начал учить меня читать и что мне было бы полезно почитать книгу, чтобы разбирать слова и буквы. Здесь на корабле есть библиотека…
Я видела там книгу «Оливер Твист», и надеялась, что сестра Клэр возьмет для меня что-нибудь в этом роде. Тогда я нашла бы какой-нибудь укромный уголок, чтобы почитать, притворяясь, что я просто переворачиваю страницы. Но, видимо, она считала, что для меня подойдет лишь детская книга, напечатанная крупными буквами и иллюстрированная картинками. В ней рассказывалось о маленькой девочке, которая забывала молиться. Однажды ее любимый кролик выскочил из клетки и убежал. Опечаленная, она горячо молилась каждый день, чтобы он вернулся невредимым, что и произошло в ту же ночь, и в дальнейшем она никогда не забывала молиться. Я не нашла эту историю достаточно интересной.
«Эвон» шел через Атлантику, все дальше на север. Мы пересекли двадцатую, тридцатую, сороковую параллели, и климат стал холоднее. Мне не мешали холодный ветер и серое небо над головой. И в Карибском море бывало много ветреных холодных дней. Так что ненастная погода была для меня привычной.
Теперь меня мучили сомнения. Может быть, я опрометчиво доверилась Сэму Редвингу? Где я возьму денег в Англии? Существует ли в действительности леди, которая владеет агентством по трудоустройству? А если нет, кто подыщет мне работу? Все, что случилось в последние дни, казалось теперь далеким и нереальным, я была одинока. Сестра Клэр не утешила меня, когда я спросила у нее фамилию леди, которая должна встретить нас в порту.
– Фамилия, милая? Я не припомню, чтобы мистер Редвинг сказал мне ее фамилию. Ах, подождите: он сказал. Это Лайза… О Боже. Лайза как-то там… Но я не помню. Не думаю, что это важно, потому что она должна была уже получить письмо, а он сказал, что она встретит нас, как только мы пришвартуемся в порту Ройял Альберт. Так что волноваться не о чем. – Вид у нее был довольно встревоженный. – Да, я полагаю, что волноваться не о чем, но я не знаю, что нам делать, если этой леди не окажется. Боже мой, вы меня совсем расстроили, Кейси. Что мы будем делать? Две святые сестры встретят меня, чтобы отвезти в обитель Илинг. Но что нам делать, если та леди от мистера Редвинга не приедет, чтобы позаботиться о вас.
Я ответила на полупиджин-инглиш, поскольку позволила себе немного «улучшить» произношение за время путешествия:
– Мистер Редвинг – он сказал, что та леди имеет место в Блэкхит, она звать «Домашнее ахентво».
– Ах, агентство в Блэкхит? Да, я припоминаю, что он упомянул это название, так что, возможно, мы найдем его, если понадобится. Но мы обе, я думаю, должны молиться, чтобы леди встретила нас в порту. И пожалуйста, улучшайте свое произношение, милая. Давайте попробуем вместе: она зовет. И еще раз. Так, хорошо. Теперь: агентство. Агентство. Еще раз. Очень хорошо. А теперь давайте-ка проверим, помните ли вы 23-й псалом. Мы с вами повторим его вместе и потренируемся правильно произносить. Готовы? «Пастырь наш Господь Бог…»
Через семнадцать дней после того, как мы покинули Гренаду, «Эвон» прошел пролив Па-де-Кале и обогнул остров Тэнет, чтобы войти в эстуарий Темзы. Я, как всегда в этот час, была на палубе – эта привычка сохранилась со времени странствований на «Кейси» – и отмечала наш путь по большой карте, которая висела около будки казначея.
Я почти ничего не могла припомнить об Англии со времен своего детства, но удивительно: виды вокруг не казались мне нисколько странными. Это была какая-то «память крови». Берега широкой реки нельзя было назвать красивыми. Всюду дымили заводские трубы. Над маршами Хаввэй Рич висел туман. Дома почернели от городской копоти. Маленькие и большие лодки, пароходы, баржи хлопотливо сновали по серым водам, и ни одно из этих судов не было столь же ухоженным, чистым выскоблен и свежепокрашенным, как наша «Кейси». И все же я чувствовала, что, несмотря на запущенность и грязь этих бедных кварталов, это город с горячей душой.
На сердце у меня слегка потеплело. Работа прислуги не самая приятная, но со временем я найду себе что-нибудь получше. Месяц тому назад я потеряла все: друга, дом, привычный образ жизни. Горе смешалось со страхом быть опознанной как Эмма Делани, которая когда-то стала женой Оливера Фоя. Страх был велик, но теперь он прошел. Ведь я была в четырех тысячах миль от Ямайки, а также от всех, кто знал меня в те ужасные дни, когда я была женой Оливера Фоя.
Мы приближались к порту Ройял Альберт. Я подумала было, что мне есть за что благодарить судьбу. Но вдруг взглянула на воду – и кровь застыла у меня в жилах: я увидела плывущий по течению кусок каната.
Какое-то мгновение я не могла даже понять, что со мной происходит…
То был сон… кошмар, который привиделся мне в позапрошлую ночь – он прорвался через милосердную завесу забытья и опять схватил меня за горло. Теперь я не могла понять, почему не проснулась в ту ночь, когда увидела кошмарный сон, или отчего я не вспомнила о нем утром. Возможно, мое подсознание пыталось защитить меня, скрыв его, но вид плывущей веревки был слишком ярким напоминанием.
Во сне я плыла под водой. Я охотилась со стрелой за добычей. И тут появился Дэниел: он плыл навстречу. Он был в очках, лицо его было обычным, но все тело его представляло собой скелет, причем у пояса был привязан и плыл за ним спасательный канат.
Я почти обезумела от ужаса и хотела скрыться от него, но не могла: ведь это был Дэниел, и он звал меня. Во сне я не удивилась, что он разговаривает под водой. Я слышала его голос, но его слова были неясны. Он настойчиво повторял что-то, будто стараясь убедиться, что я поняла. Все это время его скелет приближался ко мне все ближе и ближе.
Полагаю, что кошмар закончился тем, чем обычно заканчиваются сны: либо растаял как туман, либо сменился другим сном. Утром мне было нехорошо и беспокойно, но воспоминания об ужасном сне до сего момента меня не тревожили. Я вцепилась в перила, и память стала оживлять в моем воображении картины: я вспомнила, когда Дэниел висел, держась за спасательный канат, пришпилив тем самым меня к палубе «Кейси». Сквозь вой ветра и нещадный дождь, уже решив пожертвовать своей жизнью, Дэниел настойчиво что-то кричал мне. Я слышала слова, но они не запечатлелись в моем сознании, потому что я была охвачена ужасом.
Лоб покрылся испариной, зубы стучали. Я с огромным усилием мысленно отбросила и сон, и воспоминания, потому что не в силах была вынести их. Тут меня кто-то схватил за руку: возле меня стояла сестра Клэр, ее лицо было бледным и тревожным.
– Вот вы где, Кейси. А я всюду ищу вас, дитя мое! Нам скоро сходить на берег, так что нужно убедиться, что мы все собрали.
Мы прибрали нашу маленькую каюту и проверили наши пожитки уже дважды за это утро, но бедняжка сестра Клэр боялась, что мы что-нибудь забудем. Я улыбнулась ей, хотя и с трудом:
– Что это вы все время боитесь, что мы никогда не упакуемся? Мы никогда все забываем.
– Мы никогда ничего не забываем, милая, – поправила она и пристально посмотрела на меня. – С вами все в порядке, Кейси? Бог мой, вы выглядите ужасно. Наверное, от ожидания. Спускайтесь в каюту, мы с вами помолимся, чтобы леди от мистера Редвинга встретила нас. О, и сестры из Илинга, конечно. Я ранее об этом не подумала, но нам следовало бы упоминать и их в своих молитвах. Пойдемте же, дорогая, нужно поспешить.
* * *
Носильщик с тележкой вез два наших чемодана и саквояж сестры Клэр. Был октябрь, одиннадцать утра; прозрачные белые облака затянули все небо, но я не замерзла, это был просто озноб нервозности. Другие пассажиры с «Эвон» радостно встречались с родственниками и друзьями, приехавшими в порт.
– Кэб или тендер, леди? – спросил носильщик. Сестра Клэр вцепилась в мою руку, испуганно озираясь по сторонам:
– О Боже, я ничего не понимаю. Мы должны были встретиться здесь, но… Ах, вот и они! – И она почти вскрикнула от радости, увидев спешащих к нам двух монахинь. Они представлялись сестре Клэр и приветствовали ее в Англии.
Я немного отступила, медленно оглядываясь, и тут же встретилась взглядом с леди, которая внимательно рассматривала меня, стоя у экипажа шагах в двадцати. Она была довольно полная, ростом с меня, с круглым приятным лицом, с волосами темно-медового цвета и большими голубыми глазами, которые глядели из-под широких полей элегантной бархатной шляпы со страусовыми перьями. Я подумала, что ей еще нет тридцати лет. На ней был темно-красный жакет и черная юбка, из-под которой виднелись черные лайковые ботинки. Выглядела она надменно-элегантно.
Мне пришло в голову, что пялиться так на нее невежливо, и я собиралась уже отвести взгляд в сторону, как вдруг, к моему изумлению, леди откровенно подмигнула мне и направилась в нашу сторону. Ее надменный вид никак не сочетался с этим подмигиванием.
– Сестра Клэр? – произнесла она высоким голосом, подойдя к нам. При этом она совершенно игнорировала меня и обращалась лишь к моей спутнице. Сестра Клэр обернулась, и у нее вырвался вздох облегчения:
– А… вы, должно быть, мисс… э-э… миссис… э-э… Лайза. Та леди, которой мистер Редвинг писал насчет Кейси?
– Я Лайза Фэйт, – снисходительным тоном представилась та. – Мисс Лайза Фэйт, директор Блэкхитского агентства. Действительно, мистер Редвинг писал мне относительно молодой девушки, которая ищет себе место служанки.
Мне нечасто доводилось слышать столь приятный женский голос, однако манера, с которой она извлекла из сумочки лорнет и принялась оглядывать меня с головы до ног, обескуражила меня. Впервые я подумала о том, сколь непривлекательно, должно быть, выглядят эти мои полуотросшие волосы, загорелое лицо и плохо сидящая одежда. Как и подобало в моем положении, я опустила глаза и сделала книксен.
– Это и есть та девушка? – поинтересовалась леди.
– Да, мисс Фэйт, – с готовностью откликнулась сестра Клэр, – это Кейси Браун, и уверяю вас, она очень хорошая девушка. Насколько я поняла мистера Редвинга, вы позаботитесь о ней?
– Вы правильно поняли, – сказала мисс Фэйт тем же ледяным музыкальным голосом. – Она может ночевать вместе с моей кухаркой, пока я не подберу для нее места. Я уверена, что мистер Редвинг желал бы, чтобы я выразила вам благодарность за то, что вы позаботились о ней. Боже мой, а где ее багаж? Вот этот чемоданчик? И ничего более? В таком случае, желаю вам и святым сестрам всего наилучшего, сестра Клэр. Носильщик! Носильщик! Будьте добры, этот небольшой чемодан. Отнесите его вот в тот экипаж – с желтой полосой по боку. – Она небрежно поманила меня с собой. – Попрощайтесь с сестрой Клэр, девушка.
– Да, мадам, – пробормотала я и повернулась к сестре Клэр. – Прощайте, сестра. Большой вам спасибо.
– Прощай, милая, – сестра поцеловала меня в щеку. – И старайтесь согласовывать прилагательные в роде и падеже.
– Вот именно, – кивнула мисс Фэйт. – Следуйте за мной, Кейси. – И она повернулась и пошла за носильщиком, грациозная, несуетливая, взмахивая длинным зонтом, как классная дама – указкой.
– Хорошо, мадам, – ответила я и последовала за ней.
Кучер открыл дверцу, взял мой ветхий чемодан из рук носильщика и сунул его под сиденье. Мисс Фэйт уселась и указала мне на место напротив. Дверца закрылась. Мисс Фэйт сидела, слегка склонив голову, поля шляпы почти скрывали ее лицо, а руки лежали на ручке зонтика. Через несколько минут экипаж тронулся, лошади застучали копытами по булыжной мостовой.
Руки мои были судорожно сжаты на коленях, и я сделала над собой огромное усилие, чтобы разжать их. Голова кружилась от разнообразных и путанных мыслей. Будет ли эта высокомерная и холодная леди действительно подыскивать мне работу? Сколько для этого потребуется времени? Кто будет обеспечивать меня до того времени? И какова из себя ее кухарка – та, с которой мне предстоит делить ночлег?
Мы повернули на широкую людную улицу, и как только мисс Фэйт подняла голову, чтобы открыть лицо, я увидела совершенно иного человека. Губы ее раскрылись в улыбке, голубые глаза смотрели шаловливо, и ее внешность была теперь столь располагающей, сколь холодной казалась раньше. Я удивленно посмотрела на нее, и она, отбросив зонтик, наклонилась ко мне.
– Кейси, милая, я была убедительна в этой роли? – спросила она. – Сэм в своем письме сказал, что я должна поддержать вашу роль девушки-кули до той поры, пока мы не расстанемся с монахинями. Не правда ли, я была отвратительна? Но вы все поняли, правда? Я же подмигнула вам, чтобы дать знак. – И она расхохоталась. – А как вам понравился лорнет? Правда, замечательная идея? Когда Сэм вернется, я разыграю для него эту сцену специально. – Тут ее улыбка вдруг пропала, губы задрожали и глаза наполнились слезами. – Скажите, Кейси, ему теперь ничего не грозит? Он действительно выздоравливает?
Я была совершенно смущена и сразу не могла найти в себе силы ответить на ее вопросы и замечания. Мне все казалось ужасно странным.
– Да… конечно. Когда я уезжала, мистеру Редвингу уже стало лучше.
– Благодарение Богу, хотя этот несчастный не заслуживал того, что вы для него сделали: вечно мотается по всему свету в поисках приключений. – Она облегченно вздохнула и опять улыбнулась теплой дружеской улыбкой.
– Извините, мадам, осмелюсь спросить…
– Не называйте меня, Бога ради, «мадам», моя дорогая. Меня зовут Лайза.
– Но… вы – леди, владеющая Блэкхитским агентством?
– Да, конечно.
– Я так поняла… что вы поможете найти мне место прислуги…
Она откинулась на сиденье и рассмеялась так же мелодично, как и говорила.
– О, замолчите! Сэм никогда не допускал и мысли, что вы пойдете в услужение.
Я совсем растерялась.
– Простите, я не понимаю.
Она вновь склонилась ко мне и взяла мои руки в свои.
– Конечно, не понимаете, – мягко сказала она. – Давайте я вам объясню. Мы с Сэмом Редвингом росли вместе. Наши семьи дружили. Когда я родилась, ему было шесть лет – так что можно сказать, я знала его всю жизнь. Я его люблю так же, как родного брата, – ее глаза озорно блеснули, – и он так же меня раздражает. Неделю назад я получила от него длинное письмо. Оно пришло из Гренады. На нескольких страницах описывалось все то, что произошло с тех пор, как его больного взяли на борт шхуны с острова Сент-Энтони.
Экипаж тряхнуло: мы повернули за угол, но Лайза Фэйт не выпустила моих рук, а только крепче сжала их.
– Я перечитала это письмо, наверное, раз двадцать, – говорила она слегка дрожащим голосом, – и мысленно прожила с ним те же испытания. Милая моя Кейси, вы потеряли лучшего друга и чуть не погибли, спасая Сэма Редвинга. Этим вы навсегда обеспечили себе мою дружбу и преданность – если вы согласны принять их.
Я тупо смотрела на это приятное круглое лицо, и обрывки мыслей крутились в моем мозгу, как осенние листья, поднятые ветром. Во время путешествия я гадала, какая жизнь мне суждена в Англии, но я никогда и не мечтала о том, чтобы меня ждали и приняли – тем более приняли с такой теплотой и приветливостью. Я обнаружила, что по щекам моим текут слезы, и, несмотря на мои попытки заговорить, слова так и остались спазмом в горле.
Я закрыла глаза и будто издалека расслышала голос Лайзы Фэйт:
– О, бедняжка, через какие испытания вы, должно быть, прошли! Но теперь все будет хорошо, обещаю вам. – Я почувствовала, как она придвинулась ко мне ближе, а затем обняла меня и положила мою голову себе на плечо. – Ну вот, так. Не пытайтесь говорить что-то, Кейси, просто поплачьте – и вам станет легче. Вот вам носовой платок.
Я словно в детство; будто опять Мэй Чунг обнимала и успокаивала меня. Отложить на время все мои тяготы и страхи, расслабиться и почувствовать себя в безопасности – это было безмерным облегчением. Лайза Фэйт все болтала, мягко похлопывая меня по плечу.
– Погодите-ка, дайте только мне встретиться с этим болваном. Как он мог отправить сюда девушку в такой ужасной одежде? Однако я забываю: вам же надо было поддержать свой имидж девушки-кули. Теперь послушайте, дорогая Кейси. Я очень любопытна, это естественно. Любая женщина не лишена любопытства. Но обещаю: я не задам вам никаких вопросов. Сэм очень ясно дал понять, что это нежелательно. Вы – наш друг, Кейси Браун, и если кто-нибудь захочет узнать, откуда вы и чем занимались раньше, просто отошлите их ко мне. А я им доходчиво объясню, чтобы они не лезли не в свои дела. А теперь, моя дорогая, мы въезжаем в туннель Блэкуолл – так что разговаривать будет бесполезно…
Тут ее голос утонул в грохоте колес и стуке копыт, которые отзывались эхом всюду вокруг нас. Положив голову на мягкое плечо Лайзы, освободившись от тревог, я с готовностью бы уснула, но заставила себя открыть глаза. Мы были в освещенном туннеле, где стоял непрерывный грохот колес нашего и других экипажей. Туннель был очень длинным, позже я поняла, что он проходил под Темзой по направлению к Гринвичу. Через две-три минуты я сделала над собой усилие, вытерла глаза и вцепилась в руку Лайзы, обтянутую перчаткой.
Туннель кончился, и мы стали подниматься вверх по склону. Моя попутчица спросила:
– Вам стало лучше, дорогая? Мы скоро приедем. Я повернулась к ней и улыбнулась:
– Да, гораздо лучше. Я плакала от облегчения. Не знаю, как и благодарить вас за вашу доброту и радушный прием.
– О, не смейте даже заикаться! С тех самых пор, как я получила письмо от Сэма, я не могла дождаться вас. За долгие годы я не припомню более радостного для себя события.
– Пожалуйста, простите меня, если я кажусь вам глупой, но я все еще смущена, мисс… простите, Лайза. Вы в самом деле хотите, чтобы я вас так называла?
– Конечно, дорогая. Почему бы нет?
– О, я… я совсем не понимаю, что теперь будет. Я ожидала, что поступлю куда-нибудь в услужение. Так сказал Сэм… мистер Редвинг.
– Пожалуйста, называйте его Сэм. Он говорил это только для монахинь, Кейси. Он помогал вам поддерживать имидж девушки-кули.
– Но мне нужно найти какую-нибудь работу. Мне негде жить, и у меня ничего нет, кроме нескольких вещей и двух соверенов, которые мне дал Сэм.
– У вас есть теперь дом, – ответила Лайза Фэйт. – Мы с братом занимаем дом в Гринвичском парке, а когда в Англию приезжает Сэм, он живет у нас. Там много места – хватит и вам, Кейси. Я уже приготовила вам красивую маленькую спальню.
Некоторое время я не могла вымолвить ни слова. Затем сказала:
– О, но я не могу так просто остаться у вас жить! Вы ничего не знаете обо мне – я имею в виду, о моем прошлом; и к тому же…
– Кейси, вы спасли жизнь Сэму Редвингу. Это – все, что мне нужно о вас знать. – Она поглядела на меня своими голубыми глазами и рассмеялась. – В письме Сэм сообщил, что вы очень независимы, и вы не должны думать, что мы занимаемся благотворительностью. Видите ли, у брата свои дела, а мне нужно управлять своим Домашним агентством. У нас нет прислуги, которая жила бы в доме – только две приходящие горничные да еще одна женщина, она три раза в неделю делает уборку; это означает, что я должна заниматься и домом, и кухней, на что мне трудно выкроить время. А по правде говоря, я не слишком искусная кулинарка.
Мое настроение поднялось. Я едва могла поверить своей удаче.
– Вы имеете в виду, что я могу жить у вас как экономка и кухарка?
– Конечно, но не как прислуга. Вы будете жить у нас как друг семьи и помогать мне в агентстве; а я буду очень рада иметь подругу.
Я с удивлением посмотрела на нее:
– Но у вас, вероятно, много друзей?
– О, если бы так, моя дорогая… Для репутации леди управлять агентством – это все равно что заниматься торговлей, поэтому леди избегают дружбы со мной. Кроме того, профессия моего брата такова, что, узнав о ней, многие лишь надменно поднимают брови. Нас рассматривают как какую-то богему. Я предлагаю вам жить с нами, как моей подруге и компаньонке, помогать по дому и готовить, а если будет время, то помогать мне и по делам агентства. Само собой разумеется, я положу вам жалованье, так что у вас появятся собственные деньги, но боюсь, что их будет немного: мы живем экономно.
Она остановилась и с надеждой, улыбаясь, посмотрела на меня. Экипаж взбирался по крутому склону, и я выглянула в окно. В нескольких милях западнее, вдалеке, был виден огромный купол, который не мог быть ничем иным, как собором святого Петра. Я ощутила удивительную легкость, некое парение над землей, будто плыла над освещенной солнцем морской гладью. Повернувшись к Лайзе и взглянув в ее наполненные теплотой голубые глаза, я спросила:
– Это Сэм попросил вас за меня?
Она покачала головой.
– Он просто рассказал мне, что случилось, и просил позаботиться о вас до его возвращения.
– Вероятно, он вас весьма обременил этой просьбой?
– Моя дорогая, весьма естественно, что человек, проведший с вами все детство – будь то брат или друг, будет обращаться к вам с самыми смелыми и неожиданными просьбами. В данном же случае я весьма благодарна ему за эту просьбу. Вернее, я буду благодарна, если вы примете мое предложение:
– О Боже. Я едва могу поверить, что не сплю. И мне немного страшно. Когда вы решились предложить мне проживать с вами, Лайза?
– Я подумала об этом сразу же, как только получила письмо от Сэма, но окончательно я решила буквально за двадцать секунд, пока разглядывала вас в порту.
– Тогда это… очень импульсивное решение.
– Я понимаю, милая моя – но у меня превосходная интуиция. Если вы волнуетесь на мой счет, мы можем договориться, что вы остаетесь у меня на испытательный срок – до приезда Сэма.
– Да, я хотела бы, чтобы вы были свободны в своем решении. И еще я должна кое-что сказать вам. Я научилась готовить в молодости, а потом я готовила на двоих на камбузе, на маленькой шхуне – там я жила в течение нескольких лет. Но я обычная кухарка.
– И это превосходно, потому что я – плохая кухарка. Я уверена: мой брат и Сэм будут в восторге. Так что ты скажешь, Кейси? Не согласишься ли войти в мой дом как друг?
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула – я позволила себе поверить, что все это происходит на самом деле.
– Да, – сказала я, – конечно, с удовольствием. Не могу придумать, что бы еще в этом мире я сделала с такой радостью.
Трехэтажный дом стоял на западной стороне от Гринвичского парка. Поместье называлось Хитсайд. За каменной стеной находился маленький садик.
Как только мы приехали, Лайза представила меня девушке, которую звали Эми. Она смерила меня и мой ветхий чемодан нахальным взглядом. Я сразу же поняла, что должна поставить ее на место, если хочу быть в этом доме экономкой. Меня не оскорбило ее отношение ко мне. Да, я была бедно одета и выглядела как цыганка, но я не была теперь и Эммой Фой, которая не знала, что делать с целой армией прислуги.
– Просто поставь чемодан в комнату мисс Браун, Эми, – сказала моя компаньонка. – Она сама распакует его. – Затем добавила, обращаясь ко мне, но явно для ушей Эми: – Дорогая моя, я полагаю, они могли бы отыскать для вас вещи получше после того, как весь ваш гардероб пропал в кораблекрушении… Но не печальтесь. Мы купим вам все необходимое.
Эми посмотрела на меня более внимательно, прежде чем уйти с моим чемоданом. Лайза еле слышно сказала:
– Что касается гардероба, это истинная правда. У меня приказ от Сэма снабдить вас всем необходимым за его счет. И никаких возражений, милая Кейси. Ты рисковала и понесла большие потери в виде шхуны, чтобы спасти ему жизнь. А теперь – не показать ли тебе дом, или ты предпочтешь сначала отдохнуть?
