Текст книги "Академия отпетых некромантов. По ту сторону (СИ)"

Автор книги: Мэй Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Вокруг на образуется огромный мыльный пузырь. Сотни, а может быть и тысячи серебряных, прозрачных нитей сплетаются воедино. Все вокруг превращается в размытую картину, что выстраивается в нечто новое и манящее… Прямо, как чистый холст, на котором возможно все.

– А теперь домой, – произносит он, как только заканчивает читать заклинание.

Мгновение – и яркая вспышка вновь ослепляет нас, поедая наши тела, которые, кажется, распадаются на мелкие атомы и сливаются с атмосферой, что немыслимым потоком разбрасывает нас повсюду и нигде одновременно.

Надеюсь, это дорога домой…

***Глава 23***

Восставшие из мертвых

Кажется, будто время остановилось, и все вокруг замерло. Наши души несутся со скоростью света и в то же время неспешно плывут по течению реки времени. Однако в следующее мгновение все прекращается. Перед нами разворачивается неровный проход, в который нас тут же затягивает, а затем, буквально восстав из пепла света, нас выбрасывает на твёрдую поверхность.

Громко охнув, я переворачиваюсь на спину и открываю глаза, увидев дымчатое небо. Сейчас она вовсе не кажется угрюмым и таким недружелюбным, как это было в битве с Агроном. Наоборот, оно предвещает начало нового времени года. И…судя по всему новое начало для нас.

– Мы живы, – поняв, что это действительно не сон, говорю я вслух, но реальность происходящего спешно нагоняет меня.

Резко дёрнувшись вперёд и, поднявшись на ноги, я перевожу взгляд на Вэйсса. Кажется, он без сознания.

– Айен… – Я тут же падаю рядом с ним, поскольку его отбросило дальше, чем меня. А затем проверяю дыхание. Оно есть, но довольно слабое. – Айен, очнись… – говорю я, после чего уверенно бью его по щекам – не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы в конце концов он открыл глаза и глубоко втянул носом воздух.

У него уходят считаные секунды на то, чтобы все осознать и прийти в себя. А затем он спешно заключает меня в объятья, с облегчением прошептав:

– Жива.

Я усмехаюсь, перестав чувствовать стягивающий тугой обруч, что обтянул мою грудную клетку, заставляя дышать через раз в надежде, что с ним все хорошо и этот переход не закончится для нас плачевно. А затем строгим тоном произношу:

– Лучше бы подумал о себе. Твоя рана по-прежнему кровит.

И пускай сейчас кровь идёт значительно меньше – это не отменяет того, что нам нужен лекарь. Причём срочно. Но Вэйсс словно не слышит меня.

Мы поднимаемся на ноги. Я придерживаю его за плечи, позволяя опереться на себя, чтобы ему было не так тяжело. Но вместо того, чтобы думать о насущных проблемах, он начинает оглядываться по сторонам.

Невольно я делаю тоже самое и с затаившимся ужасом понимаю, что нас выбросило в том же месте, где я провела ритуал. Отсюда цикадово поле смотрится поистине устрашающим. Судя по всему здешняя трава напиталась кровью и теперь её цвет отливает чёрным, словно запекшаяся, грязная корочка.

Я сглатываю.

Вэйсс делает шаг вперёд, но я торможу его. Поэтому он тут же переводит хмурый взгляд на меня.

– Куда ты собрался?

– Не мешало бы осмотреться.

– Не мешало бы обработать и заштопать твою рану, – с тем же настойчивым упрямством произношу я.

– Это займёт пару минут. Просто осмотримся и сразу уйдём.

Я прожигаю его ненавистным взглядом, ведь эта упёртость до добра не доведёт. Но он точно также не отступает, поэтому я сдаюсь, кивнув.

– Хорошо. Но только быстро.

Судя по тишине вокруг, битва давно закончилась. И мне очень хочется верить, что в нашу пользу.

Мы разворачиваемся в другую сторону, чтобы спуститься вниз. Но стоит это сделать, и я натыкаюсь на блестящие осколки, разбросанные по земле.

– Это же…

– Проводник, – подтверждает мои мысли Айен, увидев камень, от которого осталась лишь стеклянная пыль. – Он помог нам выбраться и похоже именно это стало платой.

Я хмурюсь, но затем киваю.

– Может быть оно и к лучшему. Артефакт такой силы не должен кому бы то ни было принадлежать.

Вэйсс кивает, соглашаясь со мной. После чего мы снова движемся вперёд.

Через несколько минут мы бредём вдоль поля, с опаской разглядывая понурую траву, что уже не кажется такой смертоносной, а также чёрные провалы в виде огромных ям, виднеющихся тут и там. Но, когда мы доходим до того самого места, где Агрона разорвало на кусочки, то останавливаемся. Здесь нет глубокой ямы или же кровавого озера. Все выглядит вполне мирно. Но кое-что указывает на невообразимую силу.

Чёрные, перистые розы – особый вид, который появляется в почве лишь после невообразимого магического всплеска, а затем прорастает в виде маленьких, гладких бутонов, опутанных вязью острых шипов.

– Как думаешь у нас получилось? – в конце концов задаю я свой главный вопрос, глядя на смертоносные, но столь манящие цветы.

Вэйсс пожимает плечами и тут же хмурится, зажав рану пальцами.

– Так. Ладно. Давай-ка выбираться отсюда.

Я подхватываю его под руку, и он не сопротивляется, принимая мою помощь. После чего кивком головы указывает мне нужное направление.

– Через пару метров будет заворот. Оттуда можно выйти в лес и на дорогу. Там мы сможем кого-нибудь остановить и попросить помощи.

Я киваю.

– Отличная идея. Поэтому очень прошу тебя не упасть в обморок ещё ближайшие двадцать минут.

Он самодовольно хмыкает.

– Я проходил и не через такое, Роуз.

На этот раз насмешливое хмыкание срывается с моих уст. Но вместо очередных подколов, я иду вперёд, желая как можно скорее добраться до академии. Наверное, ребята ужасно переживают. А ректор? Я думаю он в ярости. К тому же Вэйсс…

Резко мотаю головой, сдув упавшую на глаза прядь волос.

Он справится.

Мы справимся.

***

Добраться до академии оказалось не трудно. Ведь Айен был прав. Стоило нам только выйти на дорогу, и мы увидели проезжающую мимо карету. А там уж дело за малым – преградить путь и слезно молить о помощи. И в общем то нам повезло – хозяин согласился подбросить нас. Но каково же было мое удивление, когда он предложил залечить рану Вэйсса. Как оказалось, перед нами находился один из главных лекарей аббатства святых.

В общем, кровотечение остановилось быстро. А на то, чтобы затянулась рана мужчине потребовалось несколько минут усиленных манипуляций с его магией. Но в конце концов, Вэйсс начал приходить в себя. Его кожа перестала походить на мертвенный отпечаток, и легкий, свежий румянец вновь проступил на его щеках.

Не передать словами, как я была рада. Наверное, именно поэтому я кинулась на мужчину с объятиями и благодарностью. Сказать, что мне было неловко – значит соврать. Ведь мне было все равно на то, что он подумает, моей радости не было предела. Чего, конечно же, не скажешь о моем спутнике. Ведь он тут же попытался отцепить меня от нашего спасителя, а затем наградил весьма говорящим (или горящим?) взглядом.

Когда кучер хлещет вожжами, и карета вновь трогается с места, мы выдыхаем, после чего переводим взгляд вперёд, на столь родные и величественные ворота Блэкрэйвэн.

«Неужели мы снова здесь?» – читается в наших глазах, а затем мы переступаем её порог и следуем вперёд, на поиски ректора.

Однако по мере того, как продвигаемся к главному корпусу, замечаем странную, угнетённую атмосферу. А ещё множество цветов. И все они белые, словно кучерявые облака, но с чёрной, маленькой сердцевинной.

Мы хмуро переглядываемся, а затем ускоряем шаг, подметив, что на улице никого нет. Здесь царит полнейшая пустота.

Данные цветы означают лишь одно – смерть. Их возлагают как дань погибшим героям, тем, кто так или иначе стал защитником – своих близких, своего государства, своей родины…

– Неужели Агрон все же победил?.. – почувствовав, как на мгновение сердце в моей груди останавливается, спешно произношу, оглянувшись на Айена.

Мы выглядим ужасно, и нам бы не мешало привести себя в порядок. Но сейчас слишком важно понять, что происходит и почему все выглядит так, словно жизнь покинула это место.

– Сейчас мы это выясним, – с присущей ему уверенностью, произносит он, а затем мы заходим внутрь здания.

На улице вечереет. А это значит, что занятия давно закончились. Возможно, именно поэтому на улице нет привычной толпы адептов. Однако трудно не почувствовать горечь, витающую в воздухе, и…скорбь. Все вокруг буквально завешено похоронными украшениями. Есть даже церемониальные венки!

Однако не успеваю об этом подумать, как со стороны лестницы, ведущей в библиотеку, я слышу знакомый голос. А затем ещё один.

Мы с Вэйссом одновременно переглядываемся, а затем разворачиваемся в ту сторону. Не проходит и нескольких секунд, как мы натыкаемся на наших друзей. Правда стоит им поднять головы и увидеть нас, их лица становятся весьма обескураженными.

– И это вы нас так встречаете?.. – не выдержав подобной реакции, тут же произношу я, обижено сложив руки на груди.

Лин моргает, словно припадочная. А Ойен, наоборот, замирает, кажется, перестав дышать.

– Вы в порядке? – точно также не понимая реакции наших друзей, произносит Айен.

Мы одновременно делаем шаг вперёд, навстречу к ним. Но они резко отступают назад. Ойен тут же прикрывает собой Лин, а затем произносит:

– Кто вы!?

– Кто мы?!

– Друг, ты выжил из ума пока нас не было? – усмехается Вэйсс, но его тело напряжено, о чем свидетельствует поза в которой он стоит.

Парень хмурится, но не перестаёт защищать Сайви, когда ещё больше отодвигает её к себе за спину и создаёт магическое пламя.

– Если вы сейчас же не признаетесь, то вам не сдобровать!

– Черт, Ойен, это же мы!

– Что происходит? – последовав за ругательством Айена, растеряно произношу я.

Друзья также растеряно переглядываются, словно не верят нам. А затем Сайви все же выходит из-за парня и в упор смотрит на меня:

– Как мы впервые познакомились?

Я хмурюсь, но неспешно отвечаю, проматывая своеобразную пленку в своей памяти.

– Я оттолкнула тебя в сторону, когда один ненормальный разгуливал по академии на скелете лошади. Или что-то вроде того. Я так и не поняла, что эта за штуковина была. Зато очень хорошо помню, как ты игнорировала все вокруг.

Девушка хмурится, но затем добавляет:

– Тогда, если ты действительно Кассандра, то должна знать, что я сказала тебе в ночь твоего дня рождения? – Она воинственно заламывает бровь и продолжает смотреть на меня в упор, даже не мигая.

Ещё немного и такими темпами она прожжет во мне дыру, но кажется её это не смущает.

Узнаю свою подругу. Это точно она, но что за странные вопросы?!

Тяжело вздохнув, я смотрю в её глаза, а затем произношу слова, которые знала только я, помимо неё, и запомнила раз и навсегда.

– В ту ночь ты сказала мне, что день рождения – это возрождение. День, когда звезда каждого из нас вспыхивает с новой силой, послужив началом новому жизненному циклу. Ты сказала: «С перерождением, Кэсси».

Я улыбаюсь, вспомнив тот невероятный и поистине прекрасный день. А затем снова поднимаю взгляд на подругу и с отчаянием молюсь, чтобы она поверила мне. Хотя я по-прежнему не понимаю, что происходит.

Лин неожиданно вскрикивает, прикрывая руками рот. И я в ужасе округляю глаза.

Да что с ними?!

– Это ты…ты и правда жива! Вы оба!

Они с Ойеном переглядываются, а затем одновременно заключают нас в крепкие, я бы даже сказала невыносимые объятья.

– Погодите-ка… Выходит, что вся эта похоронная церемония…

– Для нас!? – с ужасом произношу я, заканчивая за парня, стоит лишь понять что к чему.

Друзья тут же отстраняются, и выражение их лиц говорит само за себя.

– Вы что похоронили нас?!

– Ну…не совсем, – попятившись назад, словно почувствовав мое негодование, произносит подруга, и я заламываю бровь. – После того, как Агрон исчез мы последовали на ваши поиски. Однако нашли кровь и следы ритуала. Вас нигде не было. Тогда мистер Дегран задействовал все свои связи, в том числе и свои собственные силы. Но вердикт был одним и тем же – после такой ударной волны вы просто не могли выжить. Ваших энергетических нитей не было в жизненном поле. А тела…нам сказали, что после такого ритуала вы могли просто рассыпаться на миллион атомов, исчезнувших в атмосфере. Поэтому мы провели традиционный ритуал по упокоению душ, а затем академия приняла траур, который по-прежнему идёт.

Сказать, что я в шоке, не сказать ничего.

– Вот это да. Нас похоронили заживо, – угрюмо и с некоторой усмешкой в голосе произношу я.

– Хм. Зато теперь мы точно будем жить долго и счастливо, – подхватывает Вэйсс, вспомнив старую примету, и я издаю смешок.

То ли радоваться, то ли нет. Хотя…

– Стоп. А что с нашими семьями?

Ребята снова переглядываются, а затем Ойен обречённо произносит:

– Они тоже думают, что вы погибли.

– Что?!

– Спокойно, – Вэйсс берет меня за плечи и обнимает со спины. Наверное, чтобы я не накинулась на наших друзей. Ведь кроме них здесь больше никого нет, а я очень зла!

– Так, ладно. Думаю нам всем стоит отправиться к мистеру Деграну.

Айен кивает.

– Отличная идея.

Мы движемся в обратную сторону, когда я бурчу:

– Нас не было всего сутки, а вы уже успели столько всего сделать. Просто немыслимо!

– Сутки!? – хором произносят наши друзья и тут же останавливаются.

Мы с Вэйссом делаем то же самое.

– Ну да. Нас не было примерно сутки.

Лин яро мотает головой, когда Кидман произносит:

– С тех пор, как мы победили Агрона, прошла неделя.

– Неделя?! – на этот раз в ужасе вскрикиваем мы, поддавшись вперёд, словно не расслышали.

Но они оба обречено кивают.

Мы переглядываемся, и я едва не валюсь с ног. Вэйсс вовремя меня подхватывает.

Боги, спасите и помилуйте! Моя матушка убьёт меня! И тогда точно не придётся прекращать всю эту траурную эпопею.

Я перевожу взгляд на Айена и вижу в его глазах тот же страх. Похоже он подумал о том же, о чем и я.

Как нам теперь объясняться с нашими семьями?!

– Мертвецы восстали из мертвых! Вот так заголовок, – саркастично произношу я, а затем сглатываю, тут же почувствовав, как кто-то сжимает мою ладонь.

Лин.

– Главное, что сейчас вы здесь. Вы вернулись. И мы вряд ли сможем передать словами сколько боли натерпелись за эти дни…

Я тут же хмурюсь, поняв, что им точно также, как и нам, было нелегко. Поэтому в следующую секунду вновь заключаю свою подругу в дружеские объятья, а затем мы все вместе отправляемся в кабинет ректора. Пора прояснить все до конца и наконец прекратить этот балаган. Надеюсь только, что его не хватит удар. Ведь его потеря будет той ещё утратой. Но…самое главное это то, что теперь мы дома.

А значит все будет хорошо. На меньшее я просто не рассчитываю!

Эпилог

Мы стоим на вокзале. Я провожаю взглядом удаляющийся экспресс-эв, который с невероятной скоростью уносится прочь, освобождая место следующему. О его прибытии тут же извещает мегфон, из которого раздаётся голос главной кассирши. И по правде говоря, от него у меня бегут мурашки по коже. Поэтому передернув плечами, я перевожу взгляд на своих друзей.

– Как только доберётесь, напишите нам, чтобы мы не волновались, – произносит Лин, и я киваю.

Айен усмехается.

– Уж больше того, что вы уже пережили, точно не будет.

– Эй! – Я тут же бью его по плечу и сердито суплюсь. – Сейчас накличешь беду и будет тебе…

Он церемониально закатывает глаза, не веря в различного рода приметы и мирские суеверия, а затем прощается с Ойеном, когда они пожимают друг другу руки.

– Вы тоже берегите себя, – произносит он, и Кидман кивает.

Мы с Лин тоже обнимаемся на прощание. Затем Айен подхватывает наши чемоданы, и мы следуем к выходу посадки. Но в последний момент я снова оборачиваюсь назад, взглянув на ребят, и вижу сияющую улыбку на лице Сайви, которая точно также счастлива, как и я, что в конце-концов все закончилось хорошо, я бы даже сказала благополучно. Если, конечно, не считать того факта, что наши родители в ожидании. Да-да, мы все же сообщили им о том, что живы. Ведь только так мы сможешь перенести бурю, что сейчас творится в их сердцах. Уверена, это нелегко. Но пусть лучше они постепенно начнут осознавать это сейчас, чем когда мы явимся на порог и предстанем перед ними во всей красе.

«Если хочешь избежать цунами, лучше подготовиться к нему заранее» – ещё одна мудрая мысль от меня.

Кажется за все это время, что я проведу в академии, у меня соберётся не мало таких умных советов и житейских мудростей.

Ох уж эта нелегка доля некроманта!

Что же касается разговора с ректором, то…все прошло куда лучше, нежели это было с нашими друзьями. По крайне мере он не пытался напасть на нас, а выражение его лица было…всего лишь каменным. И, если мне не изменяет память, то он не моргал целых пять минут! Вот это, конечно, способность. Однако мистер Дегран не преминул вызывать специалиста в данной области, то есть в области оживших мертвецов, и заставить его подтвердить подлинность наших личностей и возможность того, что мы рассказали.

Как итог: мужчина благополучно заверил всех, что мы это мы, а не клоны сошедшие с небес. Ректор облегченно выдохнул, но ещё несколько часов пытал нас своими нескончаемыми вопросами. Лин и Кидман, все это время сидящие рядом с нами, увлечённо слушали. Подруга временами даже ойкала, ужасаясь нашему маленькому приключению.

Затем последовали очередные выговоры от главы академии, ведь я снова без разрешения влезла в дела вышестоящих органов. Но после этого моя скромная персона все же удостоилась похвалы, поскольку нам действительно удалось уничтожить главного приспешника Тцари. Вот только это не спасло нас четверых от дисциплинарных взысканий, в виде общественно полезных работ. И на этот раз одними только отработками не отделаешься. Самое меньшее, что нам предстоит после двухнедельного отдыха, уборка того самого поля, где все свершилось. Видите ли его давно пора привести в порядок, поскольку это место может стать общественным достоянием, если слегка усмирить смертоносную траву. Но, что радует меня больше всего, так это то, что моему преследователю в этот раз все же не удалось сбежать. И теперь главарь Братства Падших – Гайдан Милорик Фал – будет вечным заключённым, служащим на благо своей страны. То бишь вечные общественно-полезные работы и строгий режим ему обеспечены.

Ну…как-то так. Хотя стоп. Я совсем забыла о пиявке. Правда говорить тут особо не о чем. Ее не заключили под стражу, о нет. Вместо этого девушку отправили на лечение в приморский храм Святых Дев. Говорят, что там меняют людей, а ещё…искореняют тьму из грешных душ. В общем, благодаря папочкиным связям, она ещё легко отделалась. Хотя что-то мне подсказывает там она тоже скучать не будет.

Если же говорить о Клэйе, то после всего случившегося он решил поддаться в Академию Дункана Хэйна, где обучают лучших воинов всей империи. Наши пути сошлись странным образом. Но как и все в этом мире – случившаяся встреча привела к своим закономерным событиям. Ведь только благодаря нему меня сумели отыскать. Он в очередной раз помог мне, и я была несомненно рада этой странной, кратковременной дружбе. Однако теперь у каждого из нас своя дорога.

Мы занимаем свои места, и я кладу голову на плечо Вэйсса. Он без лишних слов обнимает меня, заставляя почувствовать себя в безопасности, и экспресс-эв трогается с места.

Я выдыхаю, глядя на город, что через несколько мгновений сменяется голубыми елями, а затем закрываю глаза, когда лёгкая улыбка растягивается на моих губах.

***

Дорога была недолгой. Наверное потому, что все это время я сладко посапывала на плече Вэйсса. Однако эта поездка была одной из лучших. Ведь мы были вместе, а все ужасы наконец-то остались позади.

«Что может быть прекраснее?..» – думала я, но мое приподнятое настроение было таким же скоротечным. Поскольку стоило нам покинуть здание вокзала и взять карету до посёлка, все мысли были заняты тем, как нам выжить.

Моя матушка уже успела сказать мне парочку ласковых, из-за которых мои уши едва не свернулись в трубочку. Вот почему я ненавижу свиртилей, что позволяют записывать подобные сообщения. Кстати, ректору тоже досталось, поскольку именно он заверял моих родителей, что присмотрит за мной, и вот как в итоге все вышло. Хотя стоит признать – это было исключительно моим решением – обдуманным и вполне серьёзным.

Теперь я даже боюсь представить, что было, когда бедному мужчине пришлось оглашать все случившееся им лично.

Глупая и в то же время такая страшная ситуация, от которой болезненно щемит сердце. Ведь за одно мгновение все изменилось. И от осознания того, через что им пришлось пройти, все внутри меня теряется в бездонной пустоте. Когда же мы наконец добираемся до окраины и, заплатив несколько юрсов кучеру, выбираемся, чтобы дальше добраться пешком, я сглатываю, почувствовав легкий холодок.

– Эй, Роуз, не бойся. Если что я всегда смогу защитить тебя.

Я с сомнением смотрю на него и тут же произношу:

– Даже от моей матушки?

– Нет. Только не от неё, прости колючка, – без каких-либо угрызений совести произносит он, а затем берет меня за руку.

– Да ты прямо-таки тот самый, отважный рыцарь, о котором я всю жизнь мечтала, – саркастично произношу, но тут же добавляю с нотками возмущения: – И что это ещё за «колючка»?

– Как, что? Мы же теперь пара. А это твоё новое прозвище.

После этих слов я кривлюсь.

– Ничего получше «колючки» ты конечно же придумать не мог?

– Например, котик, зайчик или милая? А может быть мышка? О или лучше малыш?

Он издевательски поигрывает бровями и, не раздумывая, я широко улыбаюсь ему в ответ, дезориентировав этого несносного парня, а затем безжалостным образом ставлю ему подножку. Вэйсс тут же валится на землю, упав на колени, и я довольно улыбаюсь, сказав:

– Прости, тучка.

Он округляет глаза и тут же поднимается, отряхиваясь.

– Тучка? – с тем же неверием и иронией в голосе спрашивает Вэйсс, когда мы снова переходим на шаг.

– Ну, а что? У тебя серые глаза, ты любишь пасмурную погоду и всегда ходишь вечно хмурый – подойди и ударит током!

Я ангельски улыбаюсь, глядя на то, как он все больше замедляет шаг, словно готовится к прыжку.

– Ты первый начал, – тут же оправдываюсь, а затем бегу вперёд, когда он срывается с места и пытается меня нагнать со словами: «Тогда моя месть будет жестокой, колючка!»

Так мы бегаем по полю несколько минут, дурачась и время от времени целуясь. Однако затем мы снова возвращаемся за чемоданами и, спустя нескольких минут, достигаем моего дома. Мама сказала, что они все вместе будут ждать нас именно там.

– Что ж…этого разговора нам точно не избежать, – глядя на дверь моего дома, произносит Вэйсс, и я киваю.

– Вперёд, навстречу…мамам, – понуро произношу, затем мы поднимаемся на крыльцо, я дёргаю за ручку и захожу в дом. Вэйсс следует за мной. Однако стоит ему поставить чемоданы, и мы натыкаемся на взгляд нескольких пар глаз.

Я сглатываю и тут же выдаю:

– Что, прямо так с порога?

Мои родители и родители Вэйсса стоят неподвижно. Они словно разглядывают оживших мертвецов с ужасом и тихим восхищением, поскольку все это невозможно. Но… Да, мы живое тому доказательство. Правда эта озадаченность и растерянность длятся недолго, поскольку моя мама выходит вперёд и, указав на нас пальцем, строго произносит:

– Вы оба под домашним арестом. И все эти дни, что у вас каникулы, вы ни шагу не ступите от нас. А если улизнёте, то познаете нашу ярость. Вам все ясно, юные искатели приключений?

Голос моей мамы абсолютно спокоен. Ну почти. Если не считать некоторых угрожающих ноток в нем. Однако она весьма сдержанно себя ведёт, чего не скажешь о матери Вэйсса. Ведь она делает два шага вперёд, а затем даёт ему ощутимый подзатыльник. По крайне мере это не пощечина.

Он ошарашено хлопает глазами, когда миссис Вэйсс произносит:

– Если ты ещё раз попытаешься довести свою мать до гроба, то очень сильно поплатишься за это, мой дорогой мальчик!

– Да, мам, и я тоже очень рад тебя видеть. Спасибо, что спросила как у нас дела и не устали ли мы с дороги. А впрочем…

Тут он устало выдыхает и заключает женщину, по щекам которой уже вовсю катятся слёзы, в свои крепкие объятья. Он что-то шепчет ей на ухо, а затем они трое уходят в гостиную.

Я же остаюсь на месте, не зная, как лучше капитулировать и вымолить прощение. Но…лучше попытаться, чем пасть ещё раз. Поэтому…

Падаю на колени и, сделав виноватое выражение лица, начинаю слезно говорить:

– Простите меня! Я самая ужасная дочь на свете! Влезла в неприятности, так ещё и друзей в это втянула! Мне очень жаль. Так жаль, что мое сердце вот-вот разорвётся на части из-за плотного кольца совести, которое душит меня с тех пор, как мы вернулись. Простите меня, грешную, я….

– Кассандра.

– Д-да? – Я поднимаю заплаканное лицо на папу и вижу, как уголки его губ подрагивают. Хотя его поза по-прежнему выглядит строгой и угрожающей. Особенно эти руки, сложенные на сильной груди.

– Хватит этих представлений.

– Ведь мы прекрасно знаем, что тебе себе совсем не жаль, – тут же подхватывает мама, встав рядом с ним.

Теперь они оба прожигают меня своим укоризненным взглядом.

Тогда я тяжело вздыхаю, поднимаясь на ноги, но прежде чем успеваю сказать что-либо в своё оправдание, попросив прощение по-настоящему, ведь я действительно чувствую острую вину за то, что заставила их это пережить, они одновременно подходят ко мне, а затем заключает в такие же крепкие, но не менее родные объятья.

Моя семья.

Я все же не сдерживаюсь и даю волю накопившимся эмоциям, когда заливаюсь слезами и произношу:

– Мне правда очень, очень жаль. Н-но…я не могла иначе.

Они гладят меня по спине, когда я захлебываюсь в собственном же потопе, а затем произносят:

– Мы знаем. Мы знаем, милая…

– Но пообещай нам, Кассандра, – тут же добавляет мама, и я едва отстраняюсь, чтобы взглянуть на неё. – Ты больше никогда не будешь принижать свою собственную жизнь. Потому что, как бы эгоистично это не прозвучало, но ты наша единственная дочь, и мы с папой очень тебя любим. Поэтому пожалуйста, всегда помни об этом, если вдруг снова решишь сотворить что-либо подобное.

Я усмехаюсь, утирая слезы, и тут же киваю, сказав:

– Обещаю, что в следующей раз мои методы будут куда менее радикальными.

Глаза моей матушки округляются, а отец едва ощутимо бьет меня по руке, сказав:

– Чертовка! Твоей матери и так хватило на многие годы вперёд.

Виновато улыбаюсь, а затем снова кидаюсь на них с объятиями.

Через час мы все вместе собираемся на кухне. Мама накрывает на стол, расставляя тарелки и блюда, что они успели приготовить к нашему приезду. Вэйсс тем временем садится рядом и берет меня за руку под столом.

Сегодня мы собирались признаться им в том, что теперь встречаемся. Однако, когда все усаживаются на свои места и начинают счастливо щебетать, рассказывая нам о своих веселых буднях (такими они были до всего случившегося), я теряюсь.

Что, если они совсем не настроены на Вэйсса, как на моего парня? Что, если они будут против? Это, конечно, маловероятно. Все же мы столько лет вместе, но… Всякое бывает! В этом я убедилась наверняка. Поэтому сейчас мне трудно сосредоточиться на собственных мыслях и начать разговор. Видимо поэтому Вэйсс решает взять все в свои руки и без тени стеснения и ужаса произносит:

– У нас для вас есть ещё одна хорошая новость. И я надеюсь, что, услышав ее, вы станете ещё счастливее. Мы с Кассандрой теперь встречаемся, как пара.

Я давлюсь зелёным горошком. Айен тут же хлопает меня по спине, заставив чертов боб продвинуться дальше и благополучно проскользнуть в желоудок. Однако, когда я поднимаю взгляд на присутствующих. А Вэйсс церемониально достаёт наши руки и кладёт их на стол, как нечто показательное и неоспоримое, то мать Вэйсса неожиданно начинает хохотать. Мой отец довольно улыбается, а мистер Вэйсс и моя матушка одновременно кривятся.

– Я же говорила тебе, Сильви! – сияя, словно начищенные сапоги, произносит миссис Вэйсс, глядя на мою мать, и та закатывает глаза.

– Вообще-то, – начинает отец Айена, – мы ставили на то, что они будут вместе до конца года. А вы на то, что это случится в ближайшие месяцы. Выходит, у нас ничья.

– Ульих! – недовольная таким раскладом, возмущается мать Вэйсса, но мой отец пожимает плечами, когда та переводит на него молящий взгляд.

– Прости, Адалия, но по сути он прав. Получается мы все проиграли.

Стоп. Стоп. Стоп.

– Что-о-? – ошарашено протягиваю я. – Вы что поспорили на нас?

Все четверо усмехаются, совершенно не чувствуя себя виноватыми, а затем моя матушка произносит:

– Скорее на то, как долго вы ещё сможете сдерживать свои чувства, милая.

Я краснею. Ужасно краснею. И к этому стыду добавляется еще и злость.

– Вы здесь совсем спятили без нас, да? – иронично спрашивает Айен, и я пихаю его локтем в бок.

– Они тут вообще-то делали на нас ставки, а ты молчишь!

Тетушка Адалия усмехается, мой отец скрывает улыбку. Когда отец Вэйсса подмигивает ему, а моя матушка похоже не может насмотреться на нас.

– И откуда вы только все знаете?! – толком ни к кому не обращаясь, говорю я, но наши мамы в унисон отвечают:

– Это было видно невооруженным глазом. Ещё с самого детства!

– Айен всегда только о тебе и говорил, Кассандра. Кажется, будто ты жила в его мыслях сутки напролёт.

Что правда?

Я перевожу взгляд на своего парня (о Боги, даже не верится) и озадачено хлопаю ресницами. Но он непоколебим. Хотя и пытается слегка испепелить взглядом свою мать.

Так-так. Интересно сколько же ещё таких историй у миссис Вэйсс?

– О, а Кассандра? Она не могла спокойно уснуть, пока не брала в руки того пушистого монстра, что ей подарил ваш сын на седьмой день рождения.

Все дружно смеются, а я в очередной раз заливаюсь краской.

«Какого черта, мам?!» – так и кричит мой взгляд, когда мистер Вэйсс продолжает:

– А ещё наш мальчик постоянно…

– Ну все! Пожалуй мы пойдём отдохнём, а вы тут…веселитесь. – Этот самый мальчик резко поднимается с места, поняв что к чему, и тянет меня за собой, заставив также спешно покинуть столовую.

По правде говоря, я ужасно рада. Кто ещё знает, что они могли бы разболтать из наших детских шалостей и маленьких слабостей…

Ох уж эти мамы! Про пап я вообще молчу.

В тайне ото всех мы забираемся на крышу нашего дома. На улице уже давно наступили сумерки, и сейчас все небо усыпано маленькими, сверкающими звёздами.

Мы смотрим на них во все глаза, и счастливая улыбка не сходит с моего лица. Затем я поворачиваюсь к Айену и говорю:

– Я благодарна Богам за то, что ты появился в моей жизни. И знаешь, честно говоря, мне кажется без тебя я уже давно бы сорвалась в бездну. Но чтобы не происходило ты всегда оберегал меня и, кажется, именно это стало отправной точкой моей любви к тебе.

Он обнимает меня за плечи, а затем притягивает ближе к себе. Наши взгляды встречаются, и я слышу:

– В тебя было невозможно не влюбиться, Роуз.

Мои губы растягиваются в довольной улыбке, глаза сияют толикой самодовольства и ощутимой нежностью. Правда прежде чем он склоняется ближе, в попытках поцеловать меня, я уворачиваюсь и тут же произношу: