Текст книги "Академия отпетых некромантов. По ту сторону (СИ)"

Автор книги: Мэй Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

***Глава 17***

Поцелуй

Я закрепляю одну из гирлянд над главным входом, а затем перевожу взгляд на троицу, стоящую внизу. На этот раз Лин была первой, кто отказался делать это, учитывая прошлогодний опыт. И хотя тогда все обошлось падением в объятья Ойена, она не отрицает, что питает некую слабость к высоте. Причем, как вы понимаете, эта слабость негативного характера.

В общем, лезть пришлось именно мне. Парни дружно придумали очередные отговорки, а затем убедили меня вскарабкаться наверх, клятвенно заверяя, что в случае падения меня обязательно поймают. Как таковых вариантов не было. Все места и обязанности уже давно были распределены. К тому же сегодня мы доделывали лишь последние заглавные штрихи.

Уинн-Холл…

Он снова здесь.

Я чувствую нетерпение душ, казалось бы, даже с той стороны.

Едва мотнув головой, отгоняю непрошеные мысли, а затем заламываю бровь, глядя на этих умников, что уже пол часа придираются к моей работе.

– Ну? Как вам сейчас? Ровно? Я думаю, что…

– Правый угол следует подправить на сантиметр вниз.

– Что-что ты сейчас сказал? – Я перевожу разъярённый взгляд на Кидмана, чьё выражение лица выглядит таким одухотворенным, словно мы не гирлянду вешаем, а проектируем новую академию. – Я, наверное, ослышалась?

Но этот парень совсем не понимает намеков или же слишком сильно любит издеваться над людьми, ведь я слышу его невинный, уверенный голос:

– Нет. Надо подправить ещё, Роуз. Ты же хочешь, чтобы все было идеально, не так ли?

– Да я тебе сейчас такое устрою… – начинаю я свою гневную тираду, но что-то идёт не так, когда моя кофта цепляется за один из стеклянных лепестков.

Я пытаюсь отцепиться, чтобы вновь принять устойчивое положение. Голова порядком кружится. А злость кипит, словно лава в жерле вулкана. Все настолько бесит, что я дёргаю рукой в сторону и…нарушаю привычный баланс координации и как таковые законы физики.

– Ойен, чтоб тебя! – В последний момент кричу я, когда падаю. При этом мысли: «Не дай Боги вы меня не поймаете и вам крышка!» не покидают меня.

Я жмурюсь и…

– Какие-то вы, девчонки, неуклюжие… – усмехается знакомый ядовитый голос, и я спешно открываю глаза. Но весь порыв как рукой снимает, когда я натыкаюсь на сероглазый взгляд, и понимаю, что Вэйсс весьма бережно, а главное крепко удерживает меня на руках.

– Цела?

Я сглатываю, а затем киваю. Правда стоит услышать смешок со стороны, и мой горящий взгляд снова падает на одного недоумка.

– Я-то цела, а вот кто-то сейчас таковым не будет.

Кидман непонимающе вздергивает бровями, мол: «Причём здесь я?», когда мы трое гипнотизируем его взглядом. После чего разводит руками и произносит:

– Да ладно вам. Это же на благо перфекционистов. Зато посмотрите, – Он переводит взгляд на главный вход в академию, и мы делаем то же, – теперь все просто идеально!

Я хмыкаю.

И правда. Каким-то образом мне удалось выровнять эту чёртову гирлянду. Но факт остаётся фактом…

– Ты та ещё зараза, Ойен!

Парень усмехается. Вэйсс пытается сдержать улыбку, продолжая удерживать меня на руках. А Лин пихает своего парня локтем в бок. От чего тот ойкает, но спешно перехватывает девушку и крепко обнимает её. Правда наше маленькое дружеское счастье длится недолго. Ведь стоит дверям распахнуться, и на пороге появляется ректор собственной персоной. Длинный, строгий плащ, на этот раз грифельного цвета. А вот перчатки чёрные, как и небольшая шляпа, которая делает мужчину ещё более непреклонным и таинственным.

– Добрый день, адепты. Вижу вы тут прекрасно справляетесь… – неоднозначно произносит он, мельком взглянув на гирлянду и украшения, расставленные вдоль лестницы и ступеней, а затем на нас.

Я спешно дёргаю Вэйсса за рукав, и тот, поняв что к чему, спешно ставит меня на землю.

– Добрый день, мистер Дегран! – словно натренированные бойцы, хором произносим мы, и мужчина кивает, спускаясь к нам.

– Не задерживайтесь. Скоро праздничный ужин.

Мы в унисон киваем. Тогда ректор делает то же самое, а затем удаляется в сторону ворот. Правда прежде чем свернуть на дорожку, он неожиданно оборачивается и произносит, взглянув на каждого из нас:

– Ах, да. Совсем забыл сказать. Вам четверым выход за пределы академии сегодня строго запрещён.

Сказать, что мы удивлены, не сказать ничего.

– Но почему?! – не скрывая негодования, говорю я.

– Мы успели провиниться? – задается вопросом Айен.

Лин вдумчиво поджимает губы. А Кидман, как всегда, наблюдает.

– Потому что вы четверо – ходячая катастрофа. О вас двоих, – кивком головы он указывает на меня и Айена, – я вообще молчу. Поэтому, думаю, мне не стоит объяснять почему я принял такое решение. Так будет лучше.

– Но для кого?! – кричу я вслед, увидев, что мужчина разворачивается и уходит, окончив наш разговор.

– Для всех вас, – не оборачиваясь к нам выдаёт он, а затем добавляет: – Хорошего Уинн-Холла!

Я кидаюсь вперёд, но Айен перехватывает меня за запястье, и когда наши взгляды встречаются – мотает головой.

– Его не переубедишь, – вздыхает Ойен, прекрасно зная характер нашего ректора. Впрочем, как и все адепты здесь. А это значит…

– Теперь мы не сможем выбраться отсюда через парадный вход, – подытоживает Лин.

Я топаю ногой, ведь все наши планы катятся в Тартар!

Не так давно мы узнали, как уничтожить камень! Как избавиться от этого проводника раз и навсегда!

Несколько дней мы безуспешно искали информацию, затем ещё несколько дней собирали её по крупицам, засиживаясь допоздна и строя различные схемы, чтобы расшифровать эту головоломку. И вот теперь, когда мы наконец знаем что делать, нам преграждают дорогу! А ведь ритуал по уничтожению мы можем провести только сегодня! В священную ночь Уинн-Холл!

– Черт. И что нам теперь делать? Как выбраться?

Какое-то время между нами повисает молчание. Но затем парни переглядываются и произносят:

– Придётся идти обходными путями.

– Хотите, чтобы мы без разрешения улизнули из академии? Да не просто улизнули, а нарушили указ самого ректора? – уточняет Сайви, и, переглянувшись, мы все трое киваем.

Мгновение девушка таращит на нас глаза, в очередной раз поражаясь нам, а затем тяжело вздыхает.

– Что ж. Тогда давайте сделаем это. Но так, чтобы нас не поймали, – на этот раз взглянув на парней, настоятельно произносит она, и те заговорщицки улыбаются.

– Не переживайте. У нас всегда есть запасной план.

– А значит рисков больше вдвойне, – насмешливо выдаю я.

Лин издаёт смешок, а эти двое прожигают меня укоризненным взглядом.

Ну, что сказать? Это жизнь. И, как всегда, мы не ищем легких путей…

***

Закончив оставшиеся приготовления, мы отправились в общежитие, где все последующее время до начала торжественного ужина провели в приготовлениях. Яркий макияж. Элегантные, готические или же, наоборот, нежные, струящиеся наряды и костюмы. Изысканные или броские украшения. Тяжёлые ботинки или же длинные сапоги. Острые шляпки и классические цилиндры.

Сегодня каждый выглядел броско и необычно. Впрочем, были и те, кто совершенно не волновался о внешнем виде.

Время за ужином, что состоялся в столовой, где как всегда были безупречно накрытые столы, а все вокруг переливалось в ярких огоньках, пролетело незаметно. Мы сплотились в небольшие кучки, играли в самые разнообразные игры, болтали и смеялись. Повсюду раздавался шелест одежды, приятные перезвоны бокалов, наполненных различными напитками, не содержащими алкоголя. Хотя находились и смельчаки, которые всегда проносили его с собой и подливали всем желающим. Поэтому немудрено, что с каждой минутой веселье набирало обороты.

Ребята спорили, периодами ругались, подшучивали и даже танцевали на столе. Запах выпечки кружил голову, а приправы для мяса добавляли острых ноток.

Всюду царила атмосфера веселья и праздника с толикой легкого хаоса. Особенно, когда начали появляться души. Казалось, словно академия стала уютным домом для большой и веселой семьи, в виде адептов и их умерших знакомых, возлюбленных и родственников. Однако в тот момент, когда все вокруг превратилось в праздничный хоровод танцев и безудержного веселья, пришёл наш черёд действовать.

Мы четверо переглядываемся и откладываем столовые приборы в сторону. Сейчас самое время, чтобы незаметно встать из-за стола и улизнуть.

Ойен прощается с какой-то пожилой женщиной. Вероятно, это его бабка в шестом поколении. Лин весело махает своему прапрадедушке, а мы с Айеном, в отличие от наших друзей, отмахиваемся сразу от трёх: дедушки Хвона, моей почившей тетушки Хэн, что бывает до ужаса дотошной, и её мужа – дядюшки Уэрми.

Коротко попрощавшись, мы покидаем место пиршества. И только когда оказываемся в относительной тишине, кажется музыку слышно повсюду, мы четверо выдыхаем.

– Ну что готовы? – спрашивает Айен, в то время как мое сердце отбивает сумасшедший ритм.

Благо мне удалось отправить Скиффи на пару дней домой. Ему не помешает восстановиться, да и мама за ним присмотрит.

– Сегодня нам придётся постараться. – Кивает Ойен, и Лин произносит:

– Для начала не мешало бы выбраться отсюда незамеченными.

– Это не проблема. Особенно сейчас, когда все так заняты и изрядно навеселе, – намекая на охмелевших адептов, произносит Ойен, и я весело хмыкаю, кивая.

Он прав. Проблем возникнуть не должно. По крайне мере я на это очень надеюсь.

Несколько минут у нас уходит на то, чтобы достичь запретных коридоров, в которых находятся потайные катакомбы, через которые мы сможем выбраться наружу, как и в прошлый раз. Однако в тот момент, когда мы открываем проход, и Лин первой заходит внутрь, появляется она.

– Разве ректор не запретил вам покидать академию?

Кажется, в этом момент у всех нас обрывается сердце и падает куда-то в зыбучую бездну.

Во имя всех святых, что она здесь забыла?!

Я медленно оборачиваюсь, последовав за остальными, и натыкаюсь на обжигающий взгляд Ботерман.

Ну просто медуза горгона во плоти!

– Чего молчите? Думаете, что сможете так просто улизнуть? – Она усмехается, а затем становится серьёзной. – Но главное на это, а то – куда это вы собрались на ночь глядя?

– В городе тоже сегодня гулянья. Мы хотели пройтись, посмотреть. Ничего такого.

Девушка цокает языком и подходит ближе к Айену. Глядя в его глаза, она надменно, с игривыми нотками произносит:

– Не надо мне лгать, Вэйсс. Ты никогда не умел этого делать и не стоит начинать. Поэтому я спрошу снова – куда вы четверо собрались?

Мы молчим. Молчим, потому что нам нечего сказать. Ведь она не должна знать правду. А оправдываться просто бессмысленно. Эта девушка, как бы я не хотела признавать, действительно не так уж глупа.

– Ты следила за нами? – вдруг произносит Айен, и в его голосе совершенно отсутствуют добрые нотки. Скорее, наоборот. Он зол. Впрочем, как и я.

Эта стерва уже изрядно меня достала!

– Сначала ответь на мой вопрос, – с бешенством, что читается в глазах, сухо произносит она, а затем насмешливо добавляет, переводя взгляд с одного на другого: – Или мне спросить у ректора? Уверена, мистеру Деграну это тоже будет очень и очень интересно…

Ойен сжимает руки в кулаки. Лин переводит озадаченный взгляд с парня на девушку, словно тоже подумывает о чем-то таком. Айен в свою очередь остаётся спокойным. А вот я совершенно далека от этого, потому что мне хочется кинуться на эту ненормальную и…придушить ее голыми руками!

– Чего ты хочешь, Айрин?

Девушка делает шаг вперёд, виляя бёдрами. Затем касается плеча парня и неторопливо проводит пальчиками вниз по его гладкой чёрной рубашке.

Мое сердце замирает, когда она произносит:

– Поцелуй. Всего лишь один маленький поцелуй, Вэйсс. Согласись, это не так уж много по сравнению с тем, что я сделаю для вас. М?

Она с вызовом смотрит ему в глаза, а я срываюсь с места, но успеваю сделать лишь шаг. Потому что Кидман перехватывает меня за руку. Мы сталкиваемся взглядами, и он заставляет меня отступить назад, едва потянув за запястье.

Несколько секунд я мнусь, чувствуя, как полыхает моя ярость, а дар некроманта вовсю терзает эту гнилую душу. Но…как бы сильно не билось мое сердце, скованное ледниками, я остаюсь на месте.

– Хорошо, – после недолгой паузы произносит он, и кажется я теряю почву под ногами.

В последнее время между нами и так было не все гладко. И не трудно догадаться, что виной тому эта девушка. Ну и Клэй отчасти. Хотя это больше со стороны Айена. Однако эти его слова окончательно убивают меня.

Что все это значит?

Он действительно её поцелует? Прямо у всех на глазах? На глазах у меня?..

Словно в подтверждение своих мыслей, я сталкиваюсь с ним взглядом, заглядываю в его глаза и…наблюдаю за тем, как он медленно подходит к девушке, притягивает её к себе за талию, а затем…

Она падает в его объятья. В прямом смысле этого слова. Просто валится, словно неживая кукла.

Едва ступаю в сторону и вижу, что она спит. По крайне мере со стороны это выглядит именно так. Словно она малость перебрала и теперь в отключке.

– Что ты с ней сделал? – словно прочитав мои мысли, озвучивает свой вопрос Сайви.

– Усыпил. Долго объяснять. Но она проспит как минимум сутки. Поэтому надо отнести её в комнату…

– Я отнесу, – безоговорочно произносит Ойен, выступая вперёд. При этом выражение его лица пустое, что говорит о полнейшем безразличие к этой девушке. А вот Лин несколько напрягается, но на вопросительный взгляд своего парня только кивает. – Встретимся на окраине.

Мы трое также киваем. Затем Вэйсс передаёт девушку Ойену, и, подхватив ее на руки, возвращается обратно.

Проводив их взглядом, мы спешно скрываемся в нише стены, которая тут же за нами закрывается. Тогда Айен зажигает маленький светлячок и пускает его вперёд, чтобы он вывел нас на поверхность.

Лин идёт впереди, внимательно следя за ним и поддерживая пламя. А мы тем временем идём позади, чуть ли не рука об руку, поскольку для двоих места здесь не так много. Однако Вэйсс не спешит выстроиться в одну линию. Когда же это пытаюсь сделать я, то он берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

Я с сомнением и в то же время возмущением перевожу взгляд на него, холодно обронив:

– Что все это значит?

– Ничего. Просто не хочу отпускать тебя далеко. За тобой нужен глаз да глаз.

– Я, по-твоему, собака? Или может быть волк?

Он издаёт смешок. И в нем чувствуется напряжение, однако он упрямо пытается это скрыть. В отличие от меня.

– Временами ты на них очень похожа, Роуз.

– Ну довольно, – сердито произношу я и пытаюсь вырваться вперёд. Вот только вместо этого он утягивает меня назад, и я снова оказываюсь рядом с ним.

– Вэйсс…

– Я знаю, что ты злишься. Но напрасно. Я бы не стал её целовать.

Иронично хмыкаю.

– И почему же? Разве она не привлекательна? К тому же твоя бывшая девушка…

Он молчит, что меня изрядно бесит. Но я жду. Жду, словно самый стойкий и преданный пёс. И в конце концов слышу:

– Потому что мне уже давно кое-кто нравится.

Что?..

На этих словах я даже замедляю шаг, а затем и вовсе останавливаюсь. Но парень не даёт мне отстать, поэтому кладёт свою ладонь мне на талию и подталкивает вперёд, заставляя вновь перейти на шаг. Тогда я сердито произношу:

– Но ведь ты уже целовал её, когда вы были вместе.

Он задумчиво кивает, а затем произносит:

– Но сейчас я понял, что больше не могу терпеть это.

– Терпеть что?

Он все больше и больше говорит загадками, заставляя мое сердце биться как ненормальное, сгорать от любопытства и в то же время ненависти к той, что сумела пленить его сердце.

Какого черта?!

Когда он успел?!

Кто ОНА, если это не Айрин?

Однако я так не успеваю что-либо узнать, ведь мы подходим к предполагаемому выходу, и Вэйсс принимается разбирать завал в виде небольшой кучки камней.

После того, как мы оказываемся на окраине леса, нам становится не до разговоров. Мы спешно переодеваемся в более удобные и практичные вещи, а затем к нам присоединяется Ойен, сказав, что он все уладил.

На этом наш путь только начинается…

***Глава 18***

Одной ногой за гранью

Мы снова здесь, где на большом, возвышающемся холме стоит замок герцога Вуолтомора.

– Просто не верится, – разглядывая острые пики башен и ту самую старую часовню, произносит Лин.

Погода неожиданно испортилась. И теперь все вокруг тонет в слабой туманной дымке. Небо же укрывает серое, тяжелое покрывало. Тучи все больше сгущаются, заслоняя оставшиеся светлые пятна. А значит близится шторм.

– Это похоже на замкнутый круг. Кто бы мог подумать, что мы и впрямь по собственной воле снова окажемся здесь, – добавляет Ойен, в то время как Вэйсс ловко взламывает замок. Кидман лишь изредка добавляет магических искр, чтобы вытягивать наложенное заклинание для закрытия входа.

Я тяжело выдыхаю и продолжаю наблюдать за птицами, одиноко парящими над шпилями. Кажется, с тех пор как мы были здесь, ничего не изменилось. Это место все такое же мрачное, жуткое и ужасно пугающее. Однако у нас нет выбора. Потому что именно сегодня, когда завеса вновь открывается, и души обретают свободу на целые сутки, а грани сливаются воедино, став одним целым, мы должны уничтожить камень.

Там, где все началось, должно и закончиться.

«Под золотой луной – в час единства миров» – гласила одна из фраз, что мы нашли в старых талмудах, упоминающих об артефактах, именуемых проводниками.

Все должно быть идеально. Начало к началу, конец к концу. Где все было начато, там должно быть завершено.

Кто бы мог подумать, что уничтожить камень можно методом «двух концов». Отличие лишь в самих ритуалах и форме заклинаний.

– Готово, – самодовольно вещает Айен, блеснув глазами.

Его голос выводит меня из ступора, и я делаю шаг вперёд к воротам. Парни толкают их, и они легко поддаются, издав жуткий, противный скрип, от которого у меня мурашки пробегают по коже. Лин точно также ёжится, обхватывая себя руками. А затем мы четверо переглядываемся.

– Давайте сделаем это, – устало выдыхаю я, почувствовав груз навалившейся отвественности, а затем первой ступаю вперёд, перешагнув черту ворот.

Ребята молча движутся за мной.

Мы обходим замок с другой стороны и приближаемся к той самой часовне. Подъем наверх занимает не больше десяти минут. Однако стоит оказаться внутри, и легкий холодок пробегает по коже.

Все та же угнетающая атмосфера, а ещё… Разбросанные свечи и пергамент, обрушившиеся в некоторых местах стены и засохшие капли крови на полу.

– Мне не по себе, – совершенно не стыдясь своего страха, а, наоборот, открыто принимая его, произносит Сайви, и я согласно киваю, сказав:

– Мне тоже.

– Нам следует все подготовить. Луна вот-вот войдёт в астероидный поток, – поторапливает нас Вэйсс, скинув сумку со всем необходимым на пол.

– Я займусь рунами, – отзывается Ойен. После чего снимает с себя плащ, закатывает рукава чёрной рубашки и, взяв из сумки, каменный уголь, принимается рисовать на стенах.

Сайви с отчаянием выдыхает. Она совершенно не в восторге от того, что мы снова пренебрегаем правилами и лезем на рожон. Но при этом прекрасно понимает, что иного выхода у нас нет. Однажды мы уже влезли в это, хоть и не по своей воли, а значит обратного пути нет. Мы должны закончить это. Только тогда наш мир будет в безопасности. По крайне мере от потусторонних тварей и всемирного разрушения.

– Тогда я займусь подготовкой ритуала.

– Отлично. Тогда мы с Роуз закроем периметр и поставим защитный барьер.

– Было бы прекрасно, – не отрываясь от своей работы, тут же отзывается Ойен, и мы с Айеном переглядываемся.

– Поможешь мне? – Его взгляд открыто спрашивает меня, в попытках понять мой настрой, и я незамедлительно киваю.

Сейчас не время для препирательств, а уж тем более для ссор. Мы должны закончить начатую работу. И только после мы сможем позволить себе все остальное.

Проводник. Вот наша главная задача.

Мы покидаем небольшую комнату в часовне, и спускаемся вниз. Оказавшись вне стена дома, я сгибаюсь пополам, опираясь о колени, и выдыхаю. Как бы здесь ни было ужасно, внутри еще хуже. Будто сам воздух пропитан гнилью и…смрадом умерших душ. Некоторые из них, те, что погибли не своей смертью или же входят в категорию «буйных» всегда источают особый аромат, от которого голова идёт кругом, а легкие так сильно сжимаются, что становится просто невыносимо.

– Ты, как?

Айен едва наклоняется, чтобы заглянуть в мои глаза, и я сглатываю, сказав:

– Я справлюсь.

– Хорошо. – Он выпрямляется, и я делаю то же самое. – Тогда я займусь правой частью периметра, а ты левой. Нам нужна хорошая защита от посторонних глаз и каких-либо вмешательств.

Согласно киваю и, хлопнув в ладоши, приводя себя в чувства, говорю:

– За работу!

Вэйсс улыбается. Мы пересекаемым взглядами, мысленно сказав друг другу все то, что так трудно сказать наяву, материализовав слова вслух. А затем расходимся в разные стороны.

Размяв пальцы рук, я принимаюсь за работу, четко соблюдая границы наших территорий. Во время выстраивания барьера я почти не отвлекаюсь. Лишь изредка выдыхаю, уменьшая напряжение, а затем снова принимаюсь за плетение рисунка, что прорисовывается вокруг замка в огромный светящийся купол, который будет виден только нам. Но, чтобы сделать его сильнее, я применяю главный ингредиент всех заклятий и заклинаний.

Кровь.

Пара капель, повисших в воздухе, и через несколько секунд она испаряется в энергетическом барьере, заставив его слегка окраситься в алый. С противоположной стороны раздаётся похожий отблеск, и, обернувшись, я сталкиваюсь взглядом с Айеном. Кажется, мы мыслим одинаково. Что досказывают улыбки, растянувшиеся на наших губах.

– Ты отлично справилась, – произносит он, взглянув на мою часто барьера, стоит нам лишь оказаться в центре и посмотреть на все это изнутри.

– Мы отлично справились, – повернувшись к нему, тут же произношу я и выдыхаю.

– Надеюсь, он продержится до того, как мы все закончим.

– Эй, ты сомневаешься в нашей командной работе?

Лёгкая ухмылка очерчивает его губы и, взглянув на меня, он произносит:

– В нашей – никогда. А вот в том, что у нас не появится незванных гостей – да.

На этих словах выражение моего лица становится угрюмым. Я поднимаю на него хмурый взгляд и произношу:

– Думаешь, он появится?

– Думаю, что он всегда пристально следит за нами. Вряд ли бы он так просто все это оставил и скрылся, чтобы зажить новой, счастливой и беззаботной жизнью.

Я издаю нервный смешок, а Вэйсс со всей серьёзностью произносит:

– Такие люди, как он, как Братство, идут до конца. Даже, если там их поджидает смерть, они закончат начатое, заплатив свою цену.

От его слов по телу пробегает легкий озноб. Я обхватываю себя руками и слышу:

– Мы должны быть наготове, Кэсс. Я не хочу нагнетать, но…

– Я знаю, – поднимаю на него свой взгляд и тут же добавляю: – Обратной дороги нет.

Он удручённо кивает.

Ещё несколько минут мы наблюдаем за тем, как кипит жизнь за стенами старых, поникших ворот, где у каждого она идёт своим чередом и принимает те или иные повороты. А затем возвращаемся внутрь, приняв последствия от собственных решений и тот путь, что в итоге стал нашей собственной дорогой.

– Все в порядке? – интересуется Лин, как только мы входим в старую часовню.

По правде говоря, здесь мне больше всего не по себе. Наверное, потому что именно в этом месте тогда все и случилось. Кажется, я по-прежнему помню тот удушающий запах отчаяния пленённых душ и…запах собственной крови, что была на руках подруги.

Мотнув головой, отгоняю неприятные видения, и сосредотачиваюсь на открывшейся перед нами картине.

Ребята отлично поработали.

Все стены исписаны рунами цинь – дарующими свет во тьме, а также плетёными иероглифами, что необходимы для соединения с оболочкой граней. Сосуд, в виде старой магической шкатулки, за которой нам не так давно пришлось ехать на окраину города, стоит в центре очерченного белого круга, контур которого подведен чёрной пылью, состоящей из угля и полыни. Повсюду расставлены чёрные свечи с белыми символами, предназначенными для укрепления связи и сдерживания потусторонних сил. Их запах просто напросто не позволит проникнуть извне тому, что способно поглотить наш мир. Проще говоря, очередным тварям хаоса.

– Барьер установлен, – оглядевшись, отвечает Айен, добавив: – Вы прекрасно поработали.

Ойен кивает, отряхивая руки.

– Вы тоже.

– Сколько у нас ещё есть времени?

– Осталось десять минут, – произносит Сайви, отвечая на мой вопрос.

– Хорошо.

Я киваю, а затем снимаю пальто. После чего достаю из сумки цепочку с кулоном и кладу её в небольшую серебрёную чашу, стоящую в ещё одном маленьком круге, что перечерчен крест накрест.

Мы четверо садимся на пол на расстоянии друг от друга, не касаясь линий круга. После чего одним заклинаем, произнесённым вслух, я зажигаю факелы, некогда прикреплённые к стенам. Они тут же вспыхивают ярким пламенем, от которого появляются отблески теней, что играют на наших лицах.

На улице уже давно зажглись фонари, поскольку из-за плотного тумана видимость изрядно снизилась. Однако сейчас он рассеялся. Небо окрасилось в темно-синий, с проблесками чёрных клякс, затерявшихся в его уголках. А Луна…она наконец-таки вышла из своего укрытия, явив собой отражение идеального голубого круга, сверкающего во тьме.

– Пора, – отводя взгляд от разрушенного наполовину окна, откуда предстаёт завораживающая панорама, произносит Ойен.

В груди извивается странное чувство дежавю. Кажется, после подобных слов мы всегда влипаем в неприятности, из которых после становится весьма проблематично выбраться. Однако выбор произведён, словно точный, научный расчёт.

Время начинает свой ход.

Я сглатываю, а затем чашу с кулоном заливаю водой, пока камень полностью не окажется под её прозрачной гладью.

Лин следует за мной и неторопливо добавляет листья оникса. Стоит им коснуться воды, и они вспыхивают, словно маленькая искра пламени прокатилась по их поверхности. Секундой позже они гаснут, превратившись в пепел, что спешно оседает на самом дне. Камень оказывается прямиком в его гуще.

– Отлично. Теперь ты, Кид.

Парень кивает и берётся двумя руками за чашу. Его губы едва шевелятся, однако он и звука не произносит, когда создаёт заклинание, что пробудит силу, таящуюся внутри этого камня. Ту самую энергию, что связывает две разные грани. И по мере того, как текут минуты, вода в чаше пенится, словно котелок, находящийся над костром, затем становится мутной, чернея с каждой минутой все больше, скрывая от нас блеск злосчастного кулона.

Вэйсс одобрительно кивает.

Вот она – тьма, таящаяся внутри него.

Ещё пару секунд Кидман удерживает руки на широкой ножке, а затем отпускает и переводит взгляд на Айена.

Его очередь.

Он должен оживить этот энергетический сгусток. Иначе говоря, активировать, чтобы, достав кулон и, положив его в шкатулку, благодаря которой все вокруг не утонет во мраки ночи, мы смогли бы раз и навсегда его уничтожить. И хотя делать это весьма опасно, потому что мы совершенно не знаем, как он отреагирует, Вэйсс единственный, кто может сделать это, поскольку из нас троих он самый сильный. Даже Кид признаёт его, хоть и скрытый, местами сдержанный, но талант. О профессорах я молчу. Они изрядно балуют его своим вниманием. Что временами ужасно раздражает.

Как можно быть таким глупым и несносным, но в то же время таким идеальным?..

Черт. О чем я думаю?!

«Соберись!» – мысленно кричу себе и только сейчас понимаю, что мои друзья задерживают дыхание.

Вода в чаше теперь похожа на серебристое озеро, что столь нежно опутывает дымчатый туман, рассекающий по его глади. Чёрный, едва клубящийся сгусток энергии, в свою очередь, поднимается в воздух, словно огромный мыльный пузырь.

Вэйсс едва заметно сглатывает, а затем произносит непонятную фразу. Его пальцы касаются воды, и пузырь, словно оживает. Вытягивается в разные стороны, став подобием щупалец, которые хаотично извиваются. А затем их резко утягивает обратно в кулон.

Вода резко испаряется, превратившись в пар, что тут же теряется в воздухе. А на дне… оказывается чёрный, переливающийся камень, словно вороново крыло.

Его манящие отблески завораживают, гипнотизируют, словно змеевод. И хочется невольно коснуться его, разглядеть поближе и никогда не отпускать.

Подумав об этом я настораживаюсь и поднимаю взгляд на друзей. Их лица выглядят искаженными и местами безумными, словно странный неудавшийся морок. Однако они так же быстро приходят в себя, когда Айен говорит:

– У нас мало времени. Пора заканчивать.

Он спешно перекладывает камень в открытую шкатулку. Мы берём по кинжалу, что все это время лежал возле каждого из нас.

Последний штрих.

Жертвоприношение. В данном случае – капля крови. Однако обычные люди не смогли бы сделать подобное. Впрочем, как и маги. Только ещё большая тьма способна уничтожить как таковую тьму. А кто, как не некромант, подходит лучше на эту роль?..

– Сейчас… – раздаётся властный голос Айена.

Взмах руки, яркий отблеск лезвия в свете горящих свеч и…

Ничего.

Острый наконечник так и не достигает своей цели. Потому что вся комната неожиданно погружается во тьму. Именно в этот момент я отчётливо понимаю – он здесь…

Кто он – я и сама по правде говоря не до конца осознаю. Человек, что едва не убил меня, что не поскупился и заточил души, беспощадно черпая их энергию. Или тот…кого этот проводник способен привлечь в этот мир. Нечто, что способно перевернуть его вверх дном и…оставить после себя лишь пепел, витающий в воздухе?..

Кто он?..

Я не знаю, но в эти самые секунды все меняется.

Лин зажигает один из факелов, который поддаётся далеко не с первой попытки. Температура же в комнате заметно падает, словно ледяное дыхание опутало стены и сковало наши тела. Луна, что все это время висела, словно огромный, яркий шар, помогающий путникам находить дорогу домой, исчезает за плотными навесами облаков. Они чёрные. Чёрные, словно сажа или же застывшие корочки извергающегося вулкана.

Все вокруг стихает. Мы погружаемся в безмолвную тишину, которую в последствии нарушает резкий отзвук птичьего переполоха. Огромная стая чёрных воронов проносится по небу. А их беспокойны крик заставляет мурашки пробегать по коже.

– Смотрите…

Я оборачиваюсь на голос подруги и вижу, как насекомые, выползая из расщелин и всевозможных дыр, стремятся покинуть это место, словно теперь оно является пропастью между адом и царством мертвых, как если бы дыхание смерти неумолимо преследовало их.

Обхватив себя двумя руками, я выдыхаю холодное облако пара, словно на улице сейчас не меньше двадцати пяти градусов ниже нуля. А затем вижу, как символы, нарисованные Ойеном, начинает гаснуть. В этот момент раздаётся ослепительная вспышка, и мы с Вэйссом одновременно сгибаемся попалам.

– Кто-то прошёл через барьер, – поняв что к чему, произносит Кидман.

Лин в ужасе округляет глаза.

– И этот кто-то не просто прошёл, – усмехается Вэйсс, – Он буквально вынес его, расколов на части.