Текст книги "Дыхание весны"

Автор книги: Мэрилин Герр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Пэм не могла не заметить последовавшей за этой репликой напряженной паузы. Она переводила взгляд со смущенного лица брата на странно примолкшую Лару. Что-то явно происходило между ними, и Пэм вознамерилась выяснить, что именно.

– Лара, – начала она, – я очень хочу знать, что ты там придумала ко Дню города. Нашла время пофантазировать?

Лара уцепилась за возможность прервать неловкое молчание. Митч избегал взглядов.

– Ну, кое-что я сочинила.

Подруги ушли на кухню продолжать разговор, а Митч и муж Пэм остались смотреть бейсбольный матч. Глядя на экран, Митч пытался разрешить мучившую его дилемму.

Он сошел с ума. Он просто огородное пугало с соломой вместо мозгов. Нельзя было проявлять слабость и позволять Ларе Уэстон селиться здесь. Не следовало приближаться к ней. Она проникла в самые потаенные уголки его души, коснулась тех струн, на которых, он надеялся, никто уже не сможет играть. Теперь придется причинить ей огромную боль. Как и Эстелла, Лара найдет себе мужа, который подарит ей счастье материнства.

Этого Митч не сможет никогда.

Он едва не раздавил жестянку с пивом. Да, это будет очень нелегко, но он стерпит все ради блага Лары и Дженни. Настало время отречься от своих желаний, придется уйти от единственной женщины, которая дорога его сердцу. Неожиданно для себя он глубоко и искренне полюбил чудесную женщину, которая похитила его сердце навсегда.

Он должен оставить Лару! Ради нее самой…

Митч молча принял решение.

Глава 14

Поначалу Лара не замечала, что Митч переменился. На новом зеленом автомобиле с темно-синей отделкой салона она носилась между летним лагерем Дженни и тремя отелями. Там по договору она обязалась в короткие сроки составить цветочные декорации.

Садик нуждался в прополке. Многие цветы и растения пора было собирать, вязать в пучки и засушивать где-нибудь в сухом темном месте.

Только теперь Лара стала замечать равнодушие Митча. Он не был ни грубым, ни вспыльчивым, просто в рабочие дни практически не показывался. Если им случалось встретиться, Митч держался холодно и спокойно.

Лара тосковала по поддержке, сильной руке, готовой помочь выстоять среди бед, по доброте и нежности, делавшими ее сильнее в борьбе за успех. Недоставало тех невероятных моментов счастья, когда они были вместе.

Хотя никто и не произносил слова «любовь», Лара чувствовала себя любимой. Что же теперь заставило его отступиться?

Однажды, в жаркий день в начале августа, Лара зашла в амбар с охапкой цветов. Митч позволил ей использовать две потолочные балки для высушенных трав. Она связывала стебли в пучки и развешивала на крючьях. Свежие лепестки осыпались на волосы и одежду. Когда Лара полезла наверх с последней вязанкой, она услышала чьи-то тяжелые шаги по земляному полу. Сквозняк пощекотал ее плечи.

Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Митчем.

– Привет, что-то тебя не видно в последнее время, – выдавила она.

Душа Митча рвалась на части при виде ее волнения, напряженного ожидания в ее глазах. Он любил эту женщину и хотел провести с ней остаток своих дней. И эту женщину он обязан был бросить для их общего блага.

«Это благородное деяние дурно пахнет», – раздраженно подумал он.

Разбирая ящик с инструментами, Митч поднял жуткий грохот.

– Много дел, – буркнул он, опустив голову.

Лара сделала шаг в его сторону и прислонилась к вертикальной балке.

– Столько дел, что даже не нашлось минутки забежать на чашечку кофе?

Митч отлично понимал смысл этих слов.

– Да, на работе просто аврал.

Лара удивлялась холодности и отчужденности в его голосе. Мужчина, который вернул ей веру в себя и дал силы вступить на новый путь, которому она доверила самые сокровенные тайны, теперь вдруг повернулся к ней спиной.

Подойдя еще ближе, она пришла в изумление.

Моргая, Митч пытался скрыть нечто, очень напоминавшее слезы. Его взгляд замер на Ларе, которая подходила все ближе и ближе. От легкого прикосновения к плечу он содрогнулся, как от боли.

– Если я чем-то обидела тебя, прости.

Митч нервничал. Роль благородного героя давалась ему нелегко. «Держись, – уговаривал он себя. – Это для ее же блага». Митч перевел взгляд на изъеденные временем бревна.

– Тебе не за что просить прошения. Дело во мне. Я потерял над собой контроль. Ведь я не раз говорил, – с трудом произносил он жестокие слова, – я не планирую серьезных отношений. Я решил дать задний ход. Извини.

Заставляя себя говорить, Митч едва не раздавил ручку ящика с инструментами, которую держал в руках.

– Вообще-то я договорился выставить ферму на продажу.

Лара удивленно захлопала глазами:

– Я не могу в это поверить! Ферма так давно принадлежит вашей семье!

– Я давно собирался ее продать. Мне одному она великовата, – сказал он, избегая смотреть Ларе в глаза.

– Куда же ты поедешь?

– Куда-нибудь подальше отсюда.

Боковым зрением Митч увидел, как ссутулились ее плечи. Он ненавидел себя за сказанное.

– Значит, нам с Дженни надо подобрать другое жилье.

Митч с трудом мог выносить боль в ее взгляде. Если бы Лара знала, что это только ради нее! Пусть будет счастлива с более достойным мужчиной, с которым она сможет создать настоящую семью.

– Не торопитесь, объявление о продаже не появится раньше Дня города.

Исподволь Митч посмотрел на Лару, не в силах отвести глаз от ее волнующей красоты.

Это было ошибкой. Вес тело отозвалось тоской по ней. Лара пожала плечами и гордо вскинула голову.

– Не волнуйся, мы справимся. Просто назови день, когда мы должны уехать. – Она развернулась и пошла к выходу. – Мы не доставим неудобств, – бросила Лара через плечо.

Митч изо всех сил вцепился в балку, чтобы не броситься следом за ней.

«Все равно, – говорила себе Лара, глотая слезы, – любовь, брак, мужчины – всё это бывает только в сентиментальных романах и глупых фильмах». Она обойдется. У нее есть дочь и любимая работа, которая занимает почти все время. Закрывшись на кухне, Лара громко высморкалась в салфетку.

– Теперь я могу позволить себе любое жилье, и вы, мистер Ледышка Оуэнс, мне не указ! – шептала она сквозь рыдания.

Лара опустилась на жесткий деревянный стул:

– Ты мне не нужен!

Это было ложью. Лара нуждалась в любви и ласке, доброте и веселых шутках Митча, подарившего ей любовь, не произнося этого слова.

А она? Неожиданно для себя Лара полюбила замечательного человека, которому, видимо, было все равно.

Слезы заструились у нее по щекам, и она задохнулась в рыданиях.

Но у нее не было времени на жалость к себе. Впереди ждала уйма работы. Завернув в полотенце немного льда, Лара приложила компресс к покрасневшим глазам. Потягивая холодный чай, она взялась за очередную порцию бумаг. Внезапно дверь позади открылась.

– Мам!

Дженни внесла в кухню два объемистых бумажных мешка.

– Мод передала тебе несколько кукурузных початков, сладких перцев и спелых персиков. Я помогала ей все это собирать.

Дженни гордо улыбалась:

– Ты даже не представляешь, сколько там было жучков и гусениц! Давай приготовим початки на ужин?

– Конечно. Вечером я схожу отблагодарить Шифферов.

В ранних сумерках Мод и Лара устроились на крыльце выпить чаю. Влажный, тяжелый, горячий воздух кишел звенящей докучливой мошкарой. Мод была весьма словоохотлива и любопытна.

– Я видела, как Митч выбежал днем из амбара. Он был просто в бешенстве. Ты не знаешь, что могло его так разозлить?

Лара отпила из чашки.

– Митч очень устает на работе.

Внезапно она ощутила прилив адреналина.

– Еще он сказал, что осенью намерен выставить ферму на продажу.

Мод удивленно вскинула брови:

– С чего это вдруг? Вы что, поссорились?

Лара отставила чашку, собираясь с мыслями.

– Вроде бы, только я сама не пойму, в чем дело. Кажется, он все еще любит свою бывшую жену.

– Эстеллу? Едва ли!

Мод теребила обручальное кольцо.

– Она облила его грязью, взмахнула хвостом и исчезла!

Новости ошеломили Лару.

– Он говорил тебе, почему развелся?

– Нет.

У Лары все свело внутри.

– Они оба мечтали о детях. Но долгое время ничего не получалось. Эстелла была у врача и сообщила, что у нее нет никаких отклонений. Она винила Митча и заявила, что не станет с этим мириться. Вскоре они развелись, и Эстелла нашла кого-то другого. Я слышала, полгода назад она родила хорошенькую девочку.

– Представляю, как больно было Митчу!

Мод кивнула:

– Кажется, Эстелла хотела детей больше всего на свете. Хотя, откровенно говоря, меня это удивляло. Она слишком любила веселиться. Не думаю, что из нее вышла хорошая мать. Она насмехалась над Митчем, пока не довела. Он, конечно, не стал женоненавистником, но, думаю, опасается вновь ошибиться.

Поздно ночью месяц светил в окно спальни, где Лара лежала без сна, переживая услышанное. Теперь все встало на свои места, всему нашлось разумное объяснение. В том письме, весной, Эстелла сообщила Митчу о рождении ребенка, следующим ударом стали беременность Пэм и заявление Дженни о том, что Лара хочет еще детей. Митч замкнулся в себе, скрывая боль.

Единственное, чего он хотел, – это иметь семью, заботиться о своей жене и детях. Теперь все стало понятным. Как она раньше не догадалась? По его нежному взгляду, трогательным знакам внимания, доброте в глазах, обращенных на Дженни.

Они втроем должны стать семьей! Лара решила как можно быстрее поговорить с ним. Вместе они будут счастливы. Сколько раз Дженни намекала, что хочет иметь нового отца. Митч пытался сбежать от своих чувств, но Лара решила бороться за свою любовь.

Рано утром, встав с постели, она быстро надела шорты и майку. Несколько взмахов расчески не справились с непослушной гривой густых волос. Но время поджимало. На цыпочках Лара прокралась мимо спящей дочери.

Клубы густого утреннего тумана висели над двором. В неверном свете восходящего солнца Митч возился с машиной. Лара подошла к нему, растеряв по дороге подготовленные заранее слова. Вместо них Лара просто высказала все, что было на сердце:

– Митч, мне все равно. Вчера я узнала причину твоего развода.

Митч с каменным лицом попытался уйти. Лара схватила его за руку:

– Мне все равно, Митч. Важно только то, что я тебя люблю.

Она впервые призналась в этом вслух и поняла, что поступила правильно.

– Мы можем стать семьей – ты, я и Дженни!

Невозможно было не заметить слез, блеснувших в его глазах. Митч отвечал Ларе полным отчаяния взглядом.

– На словах все получается очень просто. Но мне лучше знать. Я смотрел и слушал весь прошлый год. Вы обе, ты и Дженни, мечтаете иметь много детей. Придет день, и ты станешь тяготиться мной, как когда-то Эстелла. Я не хочу снова проходить через все это.

Митч швырнул ящик с инструментами в кузов.

Он пытался не смотреть, как лучи утреннего солнца переливаются в фиалковых глазах и играют в мягких растрепанных волосах Лары. Искушение быть рядом с ней всю жизнь было почти невыносимо.

Митч точно знал, чего хочет. Спокойствия и доверия, веселых бесед за чашечкой кофе и прогулок на закате, когда души говорят без слов. Он мечтал о вечных чувствах, когда минуты страсти сменяются покоем и два живых существа становятся едины душой, разумом и телом.

Брак с Эстеллой не удался, и Митч знал почему. Она ясно дала это понять, когда собирала вещи три года назад. Это была его вина. Больше такое не повторится!

– Не усложняй, Лара.

Был ли его голос достаточно спокойным? Смог ли он изобразить равнодушие и скрыть свое отчаяние? Лара загородила ему дорогу.

– Скажи мне, – настойчиво требовала она, – я должна услышать это от тебя.

– Что именно?

Она обожала изгиб его полных, чувственных, жадных губ. Что они теперь скажут? Лара хотела правды. Она уперлась руками в грудь Митча.

– Скажи, что не любишь меня! Что между нами ничего нет!

Он едва сдержался, чтобы не обнять ее за талию. Это потребовало титанических усилий. Беспомощно опустив руки, Митч молился, чтобы только хватило воли.

– Ты знаешь, что я не смогу этого сказать, – тихо ответил он, поворачиваясь к машине.

Ошеломленная и подавленная, Лара стояла в растерянности.

– Ты исцелил меня, я научилась верить в любовь. Позволь теперь помочь тебе.

Митч распахнул дверцу кабины:

– Слишком поздно, Лара.

Дверца захлопнулась, раздался рев мотора, и машина тронулась с места.

Стряхнув с себя пыль и обиду, Лара задумчиво побрела домой. Далеко на востоке солнце начинало свой дневной путь. По земле скакали кузнечики, и цикады завели свою песнь жаре и любви. Высохшая трава, выцветшая за время засухи, колола босые ноги.

Тыльной стороной ладони Лара утирала слезы. На кухне она включила кофеварку и прислушивалась к успокаивающему свисту. Жуя бутерброд с сыром, она пыталась подавить боль и досаду. Ей это не удалось.

«Боже, как летит время!» Дожевывая бутерброд, Лара бросилась к лестнице.

– Дженни, ты опоздаешь в лагерь! Собирайся быстрее! Хоть раз она была рада своему безумному расписанию.

Как думать о романах, когда столько работы!

По вечерам тоска возвращалась и брала свое. Когда Дженни куда-нибудь убегала, тишина сводила Лару с ума. Невозможно было выносить одиночество в долгие благоухающие августовские сумерки.

Вздыхая, Лара крутила в руках засохший стебелек. Она поймала себя на том, что смотрит в сторону дома Митча.

По ночам было еще тяжелее. Часто, не в силах заснуть, она до полночи смотрела, как ветер колышет край простыни, и тосковала по спокойствию в объятиях Митча.

Однажды в среду утром, в конце месяца, она подъезжала к дому. Митч стоял возле ее почтового ящика. Лара притормозила и опустила стекло.

– Привет, – сказал он.

– Привет.

Лара любила этот голос, что бы он ни говорил.

– Давненько тебя не было видно, – осторожно начала она.

– Правда. А как дела у вас с Джен?

– Хорошо. Она подросла еще на пару сантиметров. Вся одежда стала мала.

Лара вцепилась в руль, чтобы не броситься к Митчу. Темные, глубокие глаза говорили о любви. Как пробить стену, которую он возвел между ними?

– Я оставил тебе записку. Думаю, ты должна быть в курсе.

– В курсе чего?

– Я уезжаю порыбачить на пару недель.

– Далеко?

– На север штата, к моим старым приятелям. Я написал адреса и телефоны на всякий случай. Мало ли что…

Митч вынул из облезлого алюминиевого ящика письмо и отдал Ларе. Казалось, когда их руки соприкоснулись, между ними пробежала искра.

– Все еще намерен продать ферму?

Он неохотно кивнул, водя носком ботинка по мягкой земле.

– Наверное, мне пора все рассказать Дженни. – Бесцветный голос был полон горя и отчаяния.

– Я сам поговорю с ней, когда вернусь. – Митч постарался скрыть свои чувства под маской равнодушия.

Их связывало очень многое. Они были соседями, товарищами, близкими друзьями и любовниками, но так и не научились доверию. Как же объяснить Митчу, что на земле существуют искренняя любовь и преданность?

Лара убрала письмо в сумку и вырулила на дорогу:

– Счастливого тебе пути.

Митч помахал на прощание рукой и пошел к дому, унося с собой ее сердце.

Перебрав в уме тысячи способов, Лара решила просто рассказать Дженни правду. Девочка сидела на ковре в гостиной, играя с котом в веревочку.

Лара нервно теребила воротничок.

– Дженни, – неуверенно начала она, – я считаю, тебе лучше все знать. Митч решил продать ферму.

Веревочка замерла в руках ребенка.

– Продать? Когда?

– Я не думаю, что он уже ищет покупателя. Возможно, начнет в октябре, после Дня города.

Смогла ли она говорить твердо и невозмутимо? Сумела ли успокоить встревоженную дочурку? Сердце Лары взволнованно колотилось.

Дженни сжала зубы, личико ее побелело.

– Это отвратительно, мама!

– Да, мне тоже плохо.

– Почему вы не поженились? Мы смогли бы жить все вместе.

– Дженни, родная, брак – это очень сложная вещь… Двое должны любить друг друга.

– Но вы любите! У вас лица светятся, когда вы вместе.

– Дженни, брак – это не просто! – отрезала Лара.

Девочка обиженно умолкла.

На письменном столе в своем кабинете Лара разложила материалы для шести цветочных композиций, но мысли ее витали далеко от работы.

Митч, где он теперь? Сидит в тени какого-нибудь дерева или бродит меж густых зарослей. Его не было уже неделю. Лара едва могла выносить разлуку. Неужели каждый день превратится в пытку, когда им с Дженни все же придется покинуть ферму?

Лара взглянула на свои дрожащие пальцы. Нечаянно она смяла несколько сухих роз. Вздохнув, взяла другие цветы и снова попыталась закончить работу. Шершавые листья напомнили о небритом лице Митча после трудного дня, его сильных загрубевших от работы руках, груди…

Отшвырнув цветы, Лара подошла к окну. Сентябрьский воздух пах желудями и геранью. Ее охватила безысходная грусть. Каждый звук, цвет, запах напоминал о Митче! Кроме Дженни, он был единственным по-настоящему дорогим для нее человеком.

И он собрался покинуть ее навсегда.

Митч перевернулся на спину. Постель была по крайней мере на десять сантиметров короче, чем требовалось для человека его роста. Чак и Эд лежали поблизости, храпя после шести банок пива. Где-то внутри гнилой хижины обитали мыши. Они шныряли всюду, не боясь даже перебегать через спящих людей.

Митч крепко выругался.

Прежде он очень любил такие поездки. Что же изменилось? За долгую бессонную ночь Митч сумел найти ответ на этот вопрос. Жизнь без Лары Уэстон стала серой и бессмысленной. Даже в темноте он с легкостью мог представить ее фиалковые глаза, пышные волосы, нежную, душистую кожу.

Почти вскрикнув от досады, он повернулся на бок. Проклятие! Это решение принято лишь для блага Лары. Без него она еще будет счастлива. Но только как ему жить дальше одному?

– Лара? Это Пэм.

Лара улыбнулась в трубку:

– Привет. Как дела у будущей матери?

– Я растолстела, как сивуч, но ужасно счастлива. Слушай, а ты не видела Митча?

– Нет, он только сегодня должен возвратиться с рыбалки.

– Тогда мне ясно, почему я не могла дозвониться до него в последние дни.

– Что-то случилось?

– Да нет. Просто у меня есть ошеломляющая новость. Может, ты передашь ему?

– Конечно.

– Мы с Брюсом были вчера на деловом ужине. Угадай, кого мы там встретили? – Пэм, как всегда, не стала ждать ответа. – Фрэнка Трейго, это муж бывшей жены Митча – Эстеллы. Он отвел меня в сторонку и рассказал занятную историю. Видимо, Эстелла очень неплохая актриса.

Брови Лары выгнулись в настороженном ожидании.

– Я не понимаю, ты хочешь сказать…

– Все это было выдумкой, – закончила Пэм.

– Но зачем?

– Эстелла постоянно встречалась с разными мужчинами и, чтобы не попасться, сидела на противозачаточных.

– Но почему она так поступила с Митчем?

– Митч стоял у нее на пути. Несколько лет назад Эстелла безумно влюбилась во Фрэнка Трейго. Когда Фрэнка перевели работать в Питтсбург, она развелась с Митчем и бросилась за любовником. Предположительное бесплодие супруга стало хорошим официальным поводом для развода. И знаешь, что еще?

– Что?

– Эстелла ушла от Фрэнка к другому. Он совершенно разбит. Ребенка она бросила свекрови и сбежала на Гавайи со своим последним кавалером.

Лара непроизвольно сжала руки.

– Ты должна найти его, – заклинала подруга. – Помоги ему, вы нужны друг другу.

Глаза Лары наполнились слезами, она положила трубку.

Нужны? Разве это подходящее слово? Есть, спать, жить – все теряло для них смысл в разлуке. Все тонуло во мраке одиночества.

Лара высматривала его машину. Когда Митч наконец появился, она в нетерпении бросилась навстречу. Лара спешила рассказать всю правду и надеялась, что он все поймет. К ее удивлению, из окна грузовика торчал роскошный букет алых роз. Митч вышел с цветами и преподнес их Ларе.

– Митч, – воскликнула она, – у меня невероятная новость.

– Лара, родная, прежде чем обозвать меня всеми самыми мерзкими прозвищами, которые я, безусловно, заслужил, позволь все объяснить. Уехав, я понял, каким был кретином. Я не хочу больше бегать от себя. Я безумно тебя люблю и не могу без тебя жить. Но мне в самом деле страшно. Мне трудно научиться доверию, но я сумею, ты очень дорога мне. Лара, ты станешь моей женой?

Вскрикнув, она порывисто обняла его, забыв о букете, который все еще держала в руках. Митч поморщился от боли:

– Это мое наказание. Между прочим, у этих роз острые шипы.

Лара молча его поцеловала.

Потом она рассказала свои новости. Митч отказывался верить своим ушам.

– То есть… Весь этот кошмар, в который она меня втянула…

– Это все вранье, Митч. Тебе нужно забыть о прошлом, как ты советовал мне, помнишь? Мы и Дженни, все вместе, построим новую жизнь.

– И как можно скорее, милая. Пошли расскажем Дженни обо всем. Не терпится увидеть ее лицо.

Но Дженни нигде не было, она даже опаздывала к обеду. Лара заволновалась:

– Знаешь, обед она ни за что не пропустит.

Митч тоже беспокоился:

– Что, если произошел несчастный случай? Она ведь сорванец. Может, подвернула где-нибудь ногу?

Оба встревожились не на шутку.

– Обзвони соседей, а я обойду ферму.

С этими словами он оставил Лару и направился осматривать амбар, где уже находил расстроенную девочку.

Казалось, она бесследно исчезла, соседи ничего не знали. Лара собралась звонить в полицию.

– Подожди, – сказал Митч.

– Нет, возможно, каждая секунда на счету. – Она начала набирать номер.

– Я еще не проверил одно место. Дженни знает, где я прятался, когда был ребенком. Это в подвале.

Лара опустила трубку прежде, чем сигнал дошел до адресата. Митч позвал ее за собой. Осторожно ступая, они спускались в холодный, грязный подвал. Голые лампочки освещали груду всякого старья.

Митч остановился перед старым, покрытым черной пылью контейнером для угля.

Лара подошла ближе.

– Вот она.

Оттуда, из темноты, на них круглыми глазами смотрела Дженни, сидевшая на одеяле с пакетиком конфет. Она явно пряталась.

– Детка, – воскликнула Лара, – ты в порядке? Как мы перепугались!

Она обхватила дочь обеими руками и облегченно всхлипнула.

Дженни оставалась безучастной. Сделав строгое лицо, Митч спросил:

– Зачем ты это устроила, Джен?

Нижняя губа девочки задрожала.

– Я как бы сбежала…

– Но почему? – спросила Лара. – Мне казалось, счастлива здесь.

– Вот именно, и я не хочу уезжать. Но Митч решил продать ферму, ты страдаешь, он перестал нас навещать, думала, что если спрячусь тут…

Митч все понял.

– Ты пыталась сбежать от проблем, совсем как мы. Не больше этого не потребуется. Мы все остаемся на ферме.

Он встал возле нее на колени.

– Значит, ты не продашь дом?

Широко открыв глаза, она вопросительно смотрела них.

– Еще лучше. Митч и я скоро поженимся. Втроем мы будем настоящей семьей.

Дженни оглушительно взвизгнула от восторга. Лара поднялась на ноги и протянула руку дочери:

– Теперь, солнышко, пошли домой, тебя надо хорошенько отмыть.