Текст книги "Дыхание весны"

Автор книги: Мэрилин Герр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

Март неохотно уступал место апрелю. Последние сугробы таяли, отдавая живительную влагу земле. Первые изумрудные листочки ознаменовали полную победу весны.

Лара каждый день осматривала всходы.

– Посмотри на них, – звала она Дженни, – как они вытянулись! Растут не по дням, а по часам, совсем как маленькие дети.

Дженни это радовало гораздо меньше. Она наблюдала, как день ото дня улучшается погода и синеет небо, и все думала: «Митч обещал научить меня ездить на пони. Не забыл ли он»? Девочка вдыхала свежий весенний ветерок и ждала известий.

Каждый день Митч старался вернуться домой пораньше, но у него никак не получалось. Важные, неотложные дела задерживали на работе. Может быть, сегодня ему удастся…

Митч улыбнулся слегка печальной улыбкой. Важное дело ждало, стоя на заборе, когда он возвращался с работы. Маленькая девочка с коротенькими косичками радостно приветствовала его грузовик.

– Привет, – застенчиво сказала Дженни.

– Дженнифер Уэстон. Ты-то мне и нужна, – сказал он, отключая двигатель и выходя из машины.

– Правда?

– Конечно. До темноты у нас вполне достаточно времени для первого урока.

– Ура-а! – Дженни улыбнулась во весь рот.

– Мама дома?

– Угу. Она только что вернулась.

– Предупреди ее. Скажи, она тоже может посмотреть.

Дженни скоро вернулась. Задыхаясь, она выпалила:

– Она занята и не придет, но я могу идти.

Митч положил ключи в карман и направился к сараю. «Надо бы подкрасить», – подумал он, глянув на рассохшиеся облезлые балки и доски. Деревянная постройка находилась в том состоянии, которое утонченные натуры именуют «живописные развалины». Митч решил уделить этому внимание летом, сейчас у него была забота поважнее. Он достал упряжь и седло.

– Дженни, старый шлем сестры лежит в ящике на скамейке. Примерь его.

Надев амуницию, девочка подошла к нему для проверки.

– Отличный вид; – одобрил Митч и ловко оседлал пони.

– Тебе предстоит многому научиться, Дженни. Это займет некоторое время. Главное, помни, лошадь – живое существо, а не машина. Она может волноваться больше, чем кошка или собака. Подходи к ней всегда спокойно, уверенно. Не заходи сзади, не делай резких движений руками – лошадь может взбрыкнуть.

Никакая лошадь не могла бы волноваться больше, чем Дженни в первую минуту. Широко раскрытыми глазами смотрела она на пони.

Вечером, после ужина, она взахлеб рассказывала матери о своих впечатлениях:

– Мама, я сидела верхом на пони! Это было так здорово! Митч сказал, надо сидеть в седле прямо и смотреть над ушами лошади и…

Лара улыбалась детской болтовне. Уже давным давно она не видела Дженни такой оживленной. Митч знал, как ее развеселить.

Огромный, крепкий, толстокожий Митч Оуэнс. Грубый снаружи, он отлично находил общий язык с детьми и животными. Лара недоуменно тряхнула головой, выключила свет в спальне дочери и на цыпочках спустилась вниз. Неужели он знает дорогу и к ее сердцу?

В офисе Лары раздался звонок, в последние дни телефон не замолкал. Свадьбы, презентации, конференции – весна всегда была горячим временем для бизнеса. «Хорошо для моих замыслов, но плохо для нервов», – подумала она. Надоедливый звон прекратился, лишь когда Лара подняла трубку.

Взволнованный голос на другом конце вызвал у нее улыбку.

– Лара, это Пэм. Как ты там?

«Влюбилась в твоего брата», – тут же пронеслось в голове у Лары.

Не дожидаясь ответа, Пэм закричала:

– Я до смерти хочу тебя видеть. Встретимся днем?

Лара задумалась.

– Хорошо. А где ты сейчас?

– У Митча. В два мы собираемся устроить чаепитие. Приезжай в час. Это – приказ.

Пэм повесила трубку.

Лара слишком хорошо знала подругу, чтобы возражать. К тому же это был отличный предлог закрыть магазин среди дня. Лара торопливо расправилась с неотложными делами и уехала.

Пэм стояла у парадной двери. Быстро взбежав по ступеням крыльца, чтобы не промокнуть под неожиданным апрельским дождиком, Лара обняла хозяйку дома.

– Как я рада снова тебя видеть, – вскричала подруга. – Пойдем пить чай с вафлями и печеньем.

– Какой запах! – восхитилась Лара.

На маленьком столике посреди гостиной были поданы сладости, стоял чайник, прикрытый салфеточкой. Сервировку довершали тонкие китайские чашки и серебряные приборы.

– Чаю? – Не дожидаясь согласия, Пэм налила им по чашке.

– Теперь расскажи о себе. Я хочу все знать. Как твой магазин?

Лара взяла блюдечко со сладостями.

– Дела идут. Я с головой в работе, мне нравится иметь свою фирму. Дженни привыкла жить за городом.

Она проглотила кусочек торта.

Намазав печенье маслом, Пэм положила сверху мармелад.

– Ей нравится здесь?

Улыбка Лары поблекла.

– Она говорит, у нее мало друзей в школе. Спазмы в ноге усилились. Доктор Мейер сказал, что это связано с ростом. Если боли не прекратятся, ее снова положат в больницу.

– А что думает об этом Дженни?

– Отказывается даже говорить на эту тему.

Когда Пэм задала следующий вопрос, глаза ее лукаво блеснули.

– Как вы ладите с Митчем?

Лара не знала, что ответить. Она поднесла ко рту чашку, чтобы выиграть время. В эту минуту хлопнула входная дверь.

Послышался голос Митча:

– Иди на запах, Дженни, там собралась неплохая компания.

Девочка робко проскользнула в полуоткрытую дверь и, потянув носом, сказала:

– Привет, Пэм. Привет, мам. Как тут вкусно пахнет!

– Дженни, ты мой самый любимый ребенок в мире! Вымойте руки, тогда ты и этот увалень получите по кусочку торта.

Лара услышала шум воды на кухне.

– Какая она задавака, – донесся голос Митча. – Младшие сестры – это просто занозы в…

– Митч, придержи язык! – вознегодовала Пэм.

Дженни вошла и продемонстрировала идеально чистые ладони. Они с Пэм обнялись, и та шепнула:

– Я привезла тебе подарок из Питтсбурга. Когда съешь торт, можешь посмотреть.

Дженни вмиг расправилась с куском торта и небрежно обтерла губы салфеткой. С улыбкой она спросила:

– Где мой подарок? Я уже все съела.

– Дженнифер! – вздохнула Лара.

– Но она сама сказала!

– Да. Сказала, – согласилась Пэм. – Там, на сундуке, стоит зеленый пакет, возьми его и принеси сюда.

Дженни точно выполнила все инструкции и притащила пакет.

Раздался хруст оберточной бумаги, на пол упали ленты.

– Ой, какая прелесть, – завизжала Дженни при виде разноцветного плюшевого кролика.

– К-хм, – тихо кашлянула Лара.

– А? – Дженни посмотрела на мать. – Ой, спасибо, Пэм!

Схватив нового любимца, Дженни повернулась к Митчу:

– Мне все равно, что ты думаешь, но я хочу иметь сестренку!

На скулах Митча заиграли желваки. Он неловко повернулся и, бормоча невнятные извинения, выскочил вон.

Пэм и Лара удивленно переглянулись. Вряд ли невинное замечание Дженни насчет сестры так его задело. Или могло? Лара в растерянности допивала чай. Она хотела найти его и поговорить. Митчу, этому здоровому парню, одни мечты о котором сводили ее с ума, требовалась поддержка.

Дженни самозабвенно играла с новым другом. Пэм повернулась к Ларе.

– Я все никак не могу понять, что за всем этим кроется, – сказала она. – Неужели ты и мой большой брат…

– Ничего подобного, – чересчур поспешно возразила Лара. – У него своя жизнь, у меня своя. Мы слишком заняты, чтобы делать глупости.

– Ладно-ладно. Может быть… наверное, я ошибаюсь… Я просто частенько задумываюсь, неужели Митч никогда не жалеет, что у него нет семьи?

– Он сдружился с Дженни, помог привыкнуть к ферме.

– Я заметила.

Пэм пристально посмотрела на Лару:

– Он до сих пор хочет продать землю?

– Больше нет.

– Хм… Думаю, он очень изменился. И мне кажется, не без твоего участия.

– Я тут совершенно ни при чем! Он все тот же. Упрямый… и добрый… и абсолютно невозможный!

Лара старалась не встретиться взглядом с лучшей подругой.

Пэм только улыбалась.

Глава 9

Митч глянул на безоблачное сапфировое небо. Едва заметный весенний ветерок продувал легкую рубашку. С трудом верилось, что две недели назад здесь лежал полуметровый слой снега.

– Что-то не так? – спросила Дженни.

– Извини, я отвлекся.

Голос Митча всегда смягчался, когда он говорил с девочкой. Он потрепал ее выбившиеся из-под шлема волосы цвета неспелой пшеницы.

Дженни была одета в джинсы и свитер. На ногах красовалась пара новых ботинок.

Митч помедлил еще с минуту, проверяя, надежно ли держится упряжь. Удостоверившись, что стремена одинаковой длины, он подсадил Дженни на спину лошадки.

– Осторожно, – наставлял Митч. – Двигая правой рукой, старайся сохранять равновесие, сиди в седле спокойно.

Дженни чувствовала себя вполне уверенно. Однако, уча ее, Митч был серьезен и строг.

– Старайся, чтобы тебя не слишком трясло, это довольно неприятно. Ладно, давай проверим, как ты умеешь сидеть верхом.

Дженни выпрямилась и посмотрела вперед.

– Хорошо, подбородок немного выше, смотри гордо, поводья из рук не выпускай. – Он ободряюще улыбнулся: – Готова?

Девочка кивнула.

Митч водил пони на длинном поводе внутри загона. Дженни сделала круглые глаза, она очень старалась сидеть правильно. Увлекшись тренировкой, они не заметили Лару, которая притаилась у забора и наблюдала за уроком.

Лара смотрела не отрываясь, весенний ветерок шевелил ее волосы. Не в первый раз она замечала, что Митч легко находит подход к детям и животным. «Он может приручить любого», – подумала она.

Незамеченная, Лара вскоре вернулась домой, где примерно через час ее и нашел Митч.

– Спасибо, – просто сказала она, скрестив руки на груди.

– За что?

– За то, что занимаешься с Дженни.

Митч уставился на забрызганные грязью башмаки.

– Я вижу, как она меняется, – продолжала Лара. – Походка стала гордой, она даже как будто подросла.

– И продолжает хромать.

Лара резко подняла голову. Митч вовсе не хотел сделать ей больно. Он убрал непослушную прядь волос с ее лица.

– Сейчас Дженни очень нелегко. Она скучает по отцу, болеет, волнуется из-за проблем с одноклассниками, которые ее не понимают. Это плохо влияет на характер. Она забита и напугана.

Лара возмущенно вспыхнула:

– И все по моей вине? Я плохая мать? Ты это имеешь в виду?

Она не могла сдержать слез. Когда Митч успокаивающе протянул руку, она отпрянула.

– Нет, ты многое сделала для Дженни. Но принять небольшую помощь со стороны не преступление. Твоя дочь сейчас нуждается в поддержке.

Тыльной стороной ладони Лара вытерла щеки. Митч с болью смотрел на мокрые ресницы.

Как могла Лара Уэстон вызывать в нем столько чувств одновременно? Неужели это глупая любовь? Нет и нет, этого нельзя допустить! Ни к чему снова проходить через все круги ада!

Лара неуверенно прикоснулась к Митчу. Он отвел взгляд.

– Извини за потоп, – нетвердым голосом сказана она. – Я не хотела тебя обидеть… Ты очень добр к нам. Я не должна была срываться.

Митч сжал кулаки. Он совершенно растерялся и сомневался, что устоит перед обаянием нежного заплаканного лица. Его клятва держаться подальше от Лары Уэстон постоянно находилась под угрозой. Где-то неподалеку птицы выводили весенние трели. Воздух был напоен запахами теплой земли, цветов и любви. Упиваясь ароматами, Митч закрыл глаза.

– Где сейчас Дженни? – спросила Лара.

– В амбаре, чистит стойло. Ей нравится, что у нее есть обязанности на ферме. Надеюсь, ты не возражаешь?

– С чего это вдруг? Ты, кажется, лучше моего знаешь, что ей нужно. Да и всем другим тоже.

Лара стояла достаточно близко, чтобы чувствовать силу и тепло, исходившие от его тела. Прохладными пальцами она сжала сильное мускулистое плечо.

Неожиданно Митч схватил ее за руку и жадно приник к ее губам. Долго и ненасытно его язык ласкал и жег губы Лары. Когда он наконец разомкнул объятия, ее сотрясала дрожь. Митч нежно сжал тонкие пальцы.

Тихо, но отчетливо он произнес:

– Вот что мне необходимо. Это и еще много больше.

Не поднимая глаз, Митч развернулся и пошел прочь.

Обведенная красным кружком апрельская дата на календаре бросалась в глаза. Эта отметина заранее омрачала весь месяц. Ларе хотелось сбежать на необитаемый остров, куда никто и никогда не сможет прислать счет.

Каблук прилип к полу. Подняв ногу, Лара посмотрела на подошву – с изящной туфельки свисало густое зеленое желе.

– Дженнифер! – воскликнула она. – Я обнаружила на полу остатки десерта. Будь так любезна в следующий раз не сорить! Я тебя умоляю!

Сидя в гостиной, Дженни молча продолжала наряжать Барби. Ее губы дрожали.

– Вот как! – всхлипывала она. – И ты не лучше других.

Слезы побежали по щекам девочки.

– Ты что-то сказала, Джен? – окликнула ее мать, устраиваясь за кухонным столом среди неоплаченных счетов.

В ответ не раздалось ни звука. Лара тихо прокралась в гостиную и увидела, что Дженни плачет.

– Что случилось, солнышко?

Лара опустилась на колени рядом с дочерью и обняла ее.

– Маргарет такая вредина, – невнятно бормотала Дженни. – Я думала, мы подруги. Сегодня она сказала, что больше со мной не дружит.

– Маргарет объяснила почему?

Дженни вздохнула и утерла нос рукой, прежде чем Лара успела достать платок.

– У детей в твоем возрасте меняется настроение каждый час. Завтра ты наверняка сама удивишься, когда вы с Маргарет снова будете играть вместе.

Дженни выпустила куклу и посмотрела на мать:

– Ты думаешь?

– Ну конечно! А знаешь, что еще я думаю? Пора бы тебе испечь свое знаменитое печенье. Завтра ты сможешь угостить им Митча. Как тебе моя идея?

Девочка заметно повеселела.

– Здорово. Мама, а ты мне поможешь?

Лара убрала счета и чековую книжку в ящик буфета. Дела подождут до завтра. Сейчас дочь нуждалась в помощи и заботе.

Немного шоколада и материнская любовь могут творить чудеса.

На следующий день Лара дрожащими руками опустила в почтовый ящик пачку счетов. В банке не оставалось ни гроша. Она пыталась сохранять оптимизм и верить в успех.

Во второй половине апреля Митч обработал для нее участок земли. Лара горделиво осматривала свои новые владения.

– У меня никогда не было такого замечательного сада!

Штук семь дроздов скакали по свежевспаханной земле в поисках насекомых.

Митч смотрел на Лару с высокого сиденья трактора.

– Интересно, как ты запоешь, повозившись тут с недельку и заполучив боль в спине.

Тем не менее он был доволен. В самом деле, вышло очень хорошо.

Прохладным весенним вечером, после работы и торопливого ужина, Лара вышла в сад посадить на дальней грядке морковь и петрушку.

Мод Шиффер решила составить ей компанию.

– Большую часть участка займут цветы и растения для магазина, – вдохновенно рассказывала Лара. – Но я хочу, чтобы у нас на столе всегда были свежие овощи. Дженни собирается посеять в мае семена подсолнухов.

Повозившись в саду, они выпили по чашечке кофе и немного поболтали.

– Завтра я должна прибрать у Митча, – сказала Мод. – Ему достаточно, если я прихожу дважды в месяц. Конечно, он всюду разбрасывает одежду и иногда забывает переобуться. – Свои слова Мод сопровождала жестами и хитро улыбалась. – Но этот дом – настоящий музей. Мне кажется, там должна жить большая семья с детьми.

Лара сделала вид, что не поняла намека.

Однажды, когда месяц подходил к концу, Лара, стоя у окна, увидела, как Митч и Дженни возвращаются с очередной тренировки. На плечах бойко шагавшей девочки подпрыгивали косички.

«Любой решил бы, что это отец и дочь», – подумала Лара. Они явно отлично ладили и доверяли друг другу. Даже внешне они были похожи. Лара вздохнула. Мечтать о невозможном – только мучить себя.

Она вышла на крыльцо.

– Эй, – задорно крикнула Лара. – Расскажите, как прошел день?

Дженни протянула ей фотографию:

– Смотри, ма, какая хорошая фотография Ханны. Правда, классно? Это Митч подарил.

«Очень мило с его стороны, – подумала Лара, обменявшись взглядами с Митчем. – Он все время носит маску. Сухой, бесчувственный, нелюдимый. Но он добр, как Санта-Клаус», – рассуждала про себя Лара. Она надеялась, что когда-нибудь Митч откроет ей свою душу.

Дженни заговорила о школе:

– Миссис Эткинс хочет дать нам сочинение на тему «Чему я научился за год». Я решила написать про Ханну. На листе будет ее фотография, и я напишу, как училась верховой езде.

Лара положила руку на плечо дочери:

– Отличная идея. Только не забудь, завтра рано вставать и идти в школу. Поэтому, я думаю, сейчас тебе надо доделать уроки, умыться и лечь спать.

– Прямо сразу? – Дженни умоляюще посмотрела на мать.

– Да.

Девочка неохотно вошла в дом.

Митч всегда медлил уходить, а в такой дивный вечер тем более. Он посмотрел в сторону грядок.

– Морковь и петрушка? Забавно.

– Мы решили есть побольше овощей. Приходи как-нибудь на салат, – улыбаясь, ответила Лара.

Митч продолжал шутить:

– Думаю, ты пригласишь всех здешних кроликов, они на это рассчитывают.

Даже слабая улыбка – это гораздо лучше, чем ничего. Ларе нравилось, как менялось выражение его лица. Ветер шевелил бледно-золотые волосы и задирал края рубашки.

Митч стоял, засунув большие пальцы за ремень, и казался живым воплощением силы, здоровья и мужественности.

Лара почувствовала прилив адреналина. Для нее существовали только эта завораживающая ночь и взгляд упорных темных глаз. Почему он имеет над ней такую власть?

Дыхание Лары стало прерывистым. Митч взял ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза. Их сердца бились с одинаковой частотой. Лара запустила пальцы в густые волосы и ждала поцелуя.

Митчу было мало поцелуев, он хотел получить ее всю. Они стояли, крепко обнявшись, ловя каждое движение, каждый вздох друг друга. Страстное желание сжигало ум, тело и душу Лары.

– В одну из таких ночей мы не сможем остановиться, – шептал Митч, лаская губами нежную кожу ее шеи.

Он вдруг разжал объятия и отошел в сторону. Бросив настороженный взгляд из-под полуопущенных век, Митч простился и исчез в темноте.

Лара стояла не шевелясь. Сердце неистово колотилось в груди. «Чтоб ему провалиться! Он делает со мной, что хочет! Может уйти как ни в чем не бывало, а я потом дрожу несколько часов подряд», – злилась она.

На землю спустилась бархатная ночь. Лара, моргая, подняла глаза на лунный серп, окруженный мириадами звезд. Наконец она вошла в дом. Сев на жесткий деревянный стул в кухне, Лара ждала, когда перестанет бешено стучать сердце.

Со второго этажа доносился шум воды, бившей струей из-под крана. У Лары на лице застыло каменное выражение. Она нервно барабанила пальцами по кухонному столу.

Митч Оуэнс просто играет ею! То поцелуй, то прикосновение, вполне достаточно, чтобы кровь закипела в жилах. Он оставался недоступным, даже сам говорил об этом. Возможно, он все еще надеялся вернуть свою бывшую жену.

Ну и пусть! Никто не может получить все, что хочет. Она должна быть хозяйкой своей судьбы и не позволять мужчинам распоряжаться собой.

На ночь Лара расплела косички Дженни и расчесала волосы. Потом девочка устроилась в постели, накрытой пестрым одеяльцем. Котенок лег в ногах.

– Спокойной ночи, детка, – сказала Лара, гася свет.

– Спокойной ночи, мама… Мам?!

Лара вздохнула. Дженни могла часами болтать перед сном.

– Что, солнышко?

Из темноты донесся невинный детский голосок:

– Я вот думаю: правда, Митч мог бы стать мне хорошим папой?

Лара не стала отвечать.

Ввалившись в темный дом, Митч потянулся к выключателю. Он сбросил грязные рабочие ботинки, которые только еще больше его раздражали. Митч сотрясал пустоту градом ругательств.

Разувшись, он направился в ванную, чтобы принять холодный душ. С тех пор как Лара Уэстон поселилась по соседству, Митч не вылезал из холодной воды. Ледяные струи стекали по обнаженному телу. В мозгу возникали видения округлой женственной фигуры, заставлявшей замирать сердце.

Холодная вода оказалась бессильна.

Выйдя из душа, он надел свежую рубашку и старые шорты. Взяв пиво и чипсы, Митч решил поработать. Возможно, пара часов за компьютером помогут ему отключиться.

Босиком ступая по шершавому полу из сосновых досок и медленно потирая шею, он подошел к окну, выходившему на домик Лары.

Как он раньше не замечал, что там так уютно и приятно? К чему жить в огромном доме? Надо побыстрее избавиться от фермы, и дело с концом.

…А старый амбар? Если его отремонтировать, может получиться потрясающий торговый салон для Лары. Митч облизнул губы. Там хватит места и для магазина, и для склада. Все было бы под рукой, и дочка присмотрена, и он всегда смог бы прийти на помощь. Дженни нуждалась в заботливом отце.

В приступе бессильной ярости Митч ударил кулаком по стене. Он не тот, кто нужен Ларе. Как можно было забыть об этом хоть на миг?! Его лицо исказилось от гнева.

В гнетущей тишине он вернулся к письменному столу.

Глава 10

Послеобеденный разговор был короче обыкновенного.

– Как учеба? – спросила Лара.

– Лучше, – ответила Дженни, отодвигаясь от стола. – Давай поговорим потом. Нэд уже ждет меня, чтобы учить ездить верхом.

– Конечно. Я пока поработаю в саду. Только не забудь вытереть молочные усы, когда будешь выходить.

Подпрыгивая на одной ножке, Дженни торопливо натягивала ботинки.

– Ладно. Пока! – крикнула она, вылетая за дверь.

Лара печально вздохнула. Есть семьи, где за столом все собираются вместе и подолгу разговаривают. А не только здороваются и прощаются.

Так или иначе, до темноты оставалось еще целых два часа.

Она решительно встала и быстро убрала посуду. Одевшись в потертые джинсы и рубашку с обрезанными рукавами, Лара подошла к плошкам с рассадой.

– Ну вот, малыши, – шептала она молодым листочкам. – Этого вечера мы давно ждали. Пятнадцатое мая – конец ночным заморозкам. Я посажу вас в землю, и можете пускать корни во все стороны.

Через час, когда Дженни, усталая, но счастливая, возвращалась с урока, Лара все еще копалась в саду, согнувшись в три погибели. Она посалила лишь четверть рассады. Садоводство, как выяснилось, требовало куда больше времени, чем может показаться новичку. Когда темнота сделала работу невозможной, Лара ласково простилась с цветами и пошла, искать дочь. Она поклялась, что на следующий день успеет больше.

После полудня Лара надела рабочую одежду и снова принялась сажать. Вечером, к ее удивлению, у порога остановился синий грузовик. Пытаясь распрямиться, Лара болезненно поморщилась.

Митч выпрыгнул из кабины.

– Болит? – спросил он.

– Да, – ответила Лара. – А ты пришел поиздеваться?

– Нет. Ты забыла, что я твой коллега-фермер и к тому же хороший сосед? Здесь ужин для вас с Дженни.

В руках Митч держал белый кулек с пятнами жира и кетчупа.

Лара потерла затекшие мышцы спины.

– Ангел в синих джинсах! Митч, ты чудо! Но Дженни сейчас у Мод.

– Теперь понятно, почему оттуда разносятся вопли на всю округу. Ну, хватит болтовни! Можешь сделать паузу? Гамбургеры стынут!

– Я как раз покончила с рассадой. Осталось только полить. – Говоря, Лара ощупывала окаменевшие мускулы. – Мне страшно присесть даже на минуточку, боюсь, уже не смогу встать.

– А ты попробуй. – Митч проводил Лару на кухню и усадил за стол.

– Ох, – облегченно выдохнула она.

Митч нашел две чистые тарелки и подал гамбургеры с картошкой.

– Пить хочешь? – спросил он.

– В холодильнике стоит кувшин с холодным чаем, там вполне хватит на двоих.

Лара обрадовалась возможности просто посидеть и отдохнуть за нехитрой трапезой.

Митч, подражая манерам официанта, поставил на стол кувшин и два высоких стакана. Лара улыбалась.

– Как ты узнал, что это именно то, что мне нужно?

Митч разлил чай и сел напротив.

– Интуиция, – ответил он, не отводя взгляда. – Я знаю обо всем, что может тебе понадобиться.

Рукава ею рубашки были высоко закатаны, голые руки лежали на столе.

– В самом деле? – вызывающе спросила Лара. – Что именно?

По лицу Митча пробежала судорога.

– Тебе нужна пара сильных рук, чтобы расслабить затекшие мышцы, сделать ванну и отнести в постель после долгого дня. – Говоря, он водил загрубевшим пальцем по кромке стакана. Лара как под гипнозом, следила за круговыми движениями.

– Тебе нужен мужчина, Лара.

– Нет! – Она резко вскочила и ударилась об угол стола. – Только этих проблем мне и не хватало!

Лара одернула потную рубашку на бедре.

– Теперь извини, но мне надо пойти полить сад, пока не стемнело. Спасибо за ужин и…

Вдруг, схватившись за поясницу, Лара издала болезненный стон.

Митч тут же бросился к ней:

– Ты себя доконаешь! У тебя круги под глазами и спина не гнется! Не волнуйся больше, сядь и отдыхай, я все полью сам.

Лара сделала протестующий жест. Митч поймал ее руку и прижал к груди. Он не принял бы отказа.

– Разреши мне позаботиться о тебе, – сказал он тихо. Не отвечая, она позволила держать себя за руку и наслаждалась теплом и спокойствием, исходившими от Митча.

Через полчаса он возвратился, сделав всю работу. Лара лежала на полу в гостиной.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да.

– Врешь.

Он сел рядом.

– Перевернись, – скомандовал Митч.

– Что?! – Лара широко раскрыла глаза.

– Перевернись.

Он помог Ларе лечь на живот и развел ее руки в стороны.

– Закрой глаза, – посоветовал он. – Это поможет расслабиться.

– Митч!

Он не обратил внимания на последний возглас и начал растирать ее спину.

Сильные руки скользили вдоль позвоночника, по пояснице и плечам. Уверенными движениями Митч возвращал к жизни напряженные мышцы шеи и рук. Лара тихо постанывала от удовольствия.

– М-м… Где ты этому научился? – восторженно бормотала она. – Я чувствую себя мягкой глиной.

Его руки продолжали исцелять измученное тело.

– Я хорошо понимаю, что такое боль в мышцах.

Все еще лежа, Лара захихикала, уткнувшись лицом в плетеный коврик.

– Что тебя рассмешило? – спросил Митч, продолжая энергично ее растирать.

– Мне пришло в голову, если бы кто-то проходил мимо дома, то что бы он подумал, услышав стоны и все такое…

Митч молча прикусил губу и продолжил массировать ей спину.

Когда он закончил, Лара повернулась и села, глядя на него невинным взором.

– Это было просто потрясающе. Ты принес ужин, доделал мою работу и прогнал прочь все заботы и боль. Как мне тебя благодарить?

Митч почесал подбородок, словно задумавшись.

– Мы могли бы составить долговое обязательство.

– О-ох! Я и так вся в долгах. Посмотри, совсем стемнело. Наверное, уже часов девять или около того.

– Не самый остроумный способ избавиться от меня.

– Извини, я не хотела быть грубой.

– Дженни точно не вернется домой ночевать?

– Абсолютно.

– Тогда мне остается сделать только одно.

– Что? – полюбопытствовала Лара.

Митч взял ее на руки и прижал к груди.

– Тебе пора готовиться ко сну.

– Митч!

Лара яростно отбивалась ногами:

– Немедленно отпусти меня!

Митч принес ее в ванную и бережно опустил на коврик. Отвернувшись, он открыл краны.

Брызги отскакивали в разные стороны, попадая на кружевную шторку и папоротники в горшках. Лара поднялась на ноги. Она начинала злиться.

– В самом деле, Митч, – сухо произнесла она, – ты не можешь просто остаться здесь и…

Он посмотрел на нее странным, необъяснимым взглядом и, взяв за подбородок, нежно, едва касаясь, поцеловал в губы. Он шепотом произнес ее имя. Лара не шевелилась.

Митч наклонился ближе:

– Мне остаться?

Его голос был едва различим.

– Нет, Митч, я…

Он отпрянул:

– Понимаю, ты права. Я злоупотребил твоим гостеприимством. Отдыхай. Я запру за собой.

Лара похолодела, вслушиваясь в удаляющиеся шаги сначала на лестнице, потом внизу. Хлопнула входная дверь.

Глянув на наполненную ванну, она разделась и ступила в теплую воду. Горячая ванна расслабляла и согревала усталое тело, но не могла успокоить сердце. По щекам текли слезы, а в душу прокралось одиночество.

Прав был Митч! Ей нужен мужчина, и не только по тем причинам, которые он назвал.

Вымыть спину оказалось непосильной задачей, и Лара с тоской вспомнила нежные прикосновения больших сильных рук.

Закончив мыться, она вытерлась насухо пушистым полотенцем и залезла под одеяло. Сон долго не шел к ней.

Далеко за полночь послышался мягкий шорох капель по крыше. Под шум дождя Лара забылась беспокойным сном.

Когда настало утро, лило как из ведра. С беспокойством она посмотрела из окна на цветочные грядки. Все листья поникли, залитые грязью.

Ливень усиливался. Он нес мощные потоки воды, сметавшие все на своем пути. Лара сумела кое-как добраться до работы, но домой едва плелась при нулевой видимости.

Первым делом она бросила взгляд на сад, на который возлагала большие надежды.

Сада больше не существовало.

Не веря своим глазам, потрясенная, она вышла из машины прямо под пронизывающие струи холодного дождя. Ростки, которые Лара выхаживала почти два месяца, были либо вырваны с корнем, либо утоплены в грязи.

Промокшая до нитки, она бросилась к сараю в поисках мотыги. Канава! Она пророст канаву вокруг грядок и осушит землю.

Лара работала лихорадочно, разгребая мокрую землю, но все усилия были напрасны: узкая канавка тут же размывалась водой.

Завернув к себе, Митч по привычке посмотрел в сторону дома Лары. И тут же, выскочив из машины, побежал к ней, увязая в топкой грязи.

– Лара, – кричал он. – Что ты делаешь?!

На ее лице слезы смешались с дождем.

– Спасаю свой сад! – выкрикнула она.

Отбросив в сторону мотыгу, Митч крепко обхватил Лару руками:

– Надо идти в дом.

Дождь нещадно поливал обоих.

– Ты не понимаешь, – всхлипывала она. – Мне так нужны эти цветы.

– Тут уже ничем не поможешь, а ты схватишь воспаление легких. От этого не будет лучше ни тебе, ни Дженни.

Митч решил не тратить время на уговоры. Под непрекращающимся ливнем он подхватил Лару на руки, отнес в дом и положил на диван. Сняв с нее промокшую обувь и разувшись, он принес из шкафа огромное пляжное полотенце и укутал им Лару.

Нежно обняв ее, Митч пытался высушить ее промокшую одежду. Он мечтал защитить Лару и Дженни от нужды и горя и беспокоился за них сильнее, чем хотел показать.

– Ты ничего не понимаешь! – снова начала она. – Думаю, мой муж был прав!

Прижав ее ближе, Митч убрал с заплаканных глаз мокрые пряди.

– Прав в чем?

Лара дрожала.

– Он любил повторять, что я без него не выживу. Когда его не стало, я сумела, но мне оказалось недостаточно просто выжить.

Лара смахнула слезы:

– Теперь я сама сомневаюсь в себе.

Митч почувствовал тяжесть в сердце. Как бы защищая, он обнял Лару одной рукой, а другой взял за подбородок.

– Послушай меня, ты работала слишком много и слишком долго. После смерти мужа тебе пришлось измениться ради себя и дочери. Но сейчас с тобой что-то неладно. У тебя есть свое дело, и сад был отличной идеей. Мы сумеем его восстановить. Этот шторм – просто каприз природы, я не видел такого очень давно. – Митч ободрял и успокаивал ее. – Я здесь, я помогу тебе, ты больше не одна. – Он потер руки. – Итак, леди, – тихо говорил Митч, поправляя подушки, – сейчас мы вас согреем.

На кухне он включил кофеварку, которая через несколько минут возвестила, что кофе готов.

Митч подал Ларе дымящуюся керамическую чашку, которая согревала озябшие пальцы. Лара сделала крошечный глоток.

– Как хорошо, – вздохнула она.

Он критически ее осмотрел:

– Ты насквозь мокрая! Сейчас мы это исправим. Держи чашку крепче.

Митч обхватил Лару руками, поднял и прижал к груди.